Сара Шепард
Милые обманщицы. Бессердечные
Посвящается
Глории Шепард и Томми Шепарду
«Если бы у меня было сердце…»
Железный Дровосек («Удивительный Волшебник из Страны Оз»)
Sara Shepard
PRETTY LITTLE LIARS
Book 7: HEARTLESS
Published by arrangement with Rights People, London.
Copyright © 2010 by Alloy Entertainment and Sara Shepard
Key Artwork © 2016 Warner Bros. Entertainment Inc. All Rights Reserved
© И. Новоселецкая, перевод на русский язык, 2017
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Что-то теряешь, что-то находишь
У тебя когда-нибудь пропадало бесследно нечто очень ценное? Как, например, винтажный шарф Pucci, что был на тебе на школьном балу в девятом классе. Весь вечер шарф обвивал твою шею, а когда пришло время идти домой… опа. Исчез. Или роскошный золотой медальон, бабушкин подарок. Каким-то образом у него выросли ноги, и он просто ушел. Но так не бывает, чтобы вещи вдруг взяли и растворились в воздухе. Они где-то есть.
Четыре очаровательные обитательницы Роузвуда тоже потеряли нечто имевшее для них огромное значение. Гораздо более важное, чем шарф или ожерелье. Доверие родителей. Возможность учиться в университетах «Лиги плюща». Непорочность. Еще они думали, что потеряли и свою лучшую подругу детских лет… но, возможно, это не совсем так. Может, вселенная вернула ее живой и здоровой. Просто помните – природа всегда найдет способ восстановить баланс: получая нечто, приходится отдавать что-то взамен.
И в Роузвуде это могло быть что угодно. Престиж. Психическое здоровье. Жизнь.
* * *
Ария Монтгомери прибыла первой. Бросив велосипед на измельченный гравий подъездной аллеи, она плюхнулась на газон возле пурпурной плакучей ивы и провела рукой по шелковистой подстриженной траве. Еще вчера трава пахла летом и свободой, но после того, что случилось, ее аромат больше не наполнял Арию ликованием.
Следующей появилась Эмили Филдс. В тех же потертых джинсах и лимонно-желтой футболке Old Navy, в которой она щеголяла накануне вечером. Сейчас вещи на ней были мятыми, словно она спала в одежде.
– Привет, – вяло поздоровалась Эмили, опускаясь на газон рядом с Арией.
В это самое мгновение из своего дома вышла мрачная Спенсер Хастингс, а Ханна Марин хлопнула дверцей «Мерседеса», принадлежавшего ее матери.
– Итак, – наконец нарушила молчание Эмили, когда девочки собрались все вместе.
– Итак, – вторила ей Ария.
Они одновременно повернулись и посмотрели на амбар, стоявший на заднем дворе дома Спенсер. Накануне Спенсер, Ария, Эмили, Ханна и их лучшая подруга Элисон ДиЛаурентис, верховодившая всей честнуй компанией, устроили «пижамную» вечеринку, дабы отметить таким образом окончание седьмого класса. Однако девичник, который должен был продлиться до рассвета, внезапно оборвался еще до полуночи. Они-то надеялись, что эта их сходка станет идеальным прологом замечательного лета, а получилась полная ерунда.
Девочки старательно избегали встречаться взглядами. Не смотрели они и на большой викторианский дом, где жила семья Элисон. Через минуту-другую они войдут в него, – но не по приглашению Элисон, а потому что Джессика, ее мать, утром обзвонила всех четверых и сообщила, что дочь не вернулась домой и после завтрака. Может, Элисон задержалась у кого-то из них? Узнав, что дочь не появлялась ни у кого из подруг, мама Эли, казалось, не слишком встревожилась, но через несколько часов, когда она снова позвонила и сказала, что Эли так и не объявилась, ее голос дрожал и срывался.
Ария туже затянула свой хвостик.
– Никто из нас не видел, куда пошла Эли, так?
Девочки покачали головами. Спенсер осторожно надавила на багровый синяк, утром появившийся на ее запястье. Где ушиблась – без понятия. А еще на коже она заметила несколько царапин – будто бы ей пришлось продираться сквозь колючие заросли.
– И она никому не говорила, куда идет? – уточнила Ханна.
Девочки пожали плечами.
– Наверно, пошла туда, где ей интересно, – трагическим голосом заключила Эмили, повесив голову. Подруги окрестили ее Киллером, личным питбулем Эли. У Эмили сердце обливалось кровью при мысли, что Эли где-то может веселиться без нее.
– Могла бы и нас позвать с собой, – сердито буркнула Ария, выбивая из газона комок земли с травой носками своих высоких а-ля байкерских сапожек.
Жаркое июньское солнце уже палило нещадно, обжигая еще не загоревшую после зимы кожу. Со стороны бассейна на заднем дворе донесся всплеск, откуда-то издалека – гудение газонокосилки. Типичный роузвудский летний денек – кругом идиллия и покой – в каких-нибудь двадцати милях от шумной Филадельфии, штат Пенсильвания. Прямо сейчас девочки должны были бы расположиться у бассейна в загородном клубе Роузвуда и пялиться на симпатичных парней, которые учились вместе с ними в элитной частной школе – самом престижном учебном заведении города. В принципе, им ничто не мешало пойти туда, только как-то непривычно было развлекаться без Эли. В отсутствие подруги они чувствовали себя неприкаянно, будто актеры без режиссера или марионетки без кукловода.
На вчерашней «пижамной» вечеринке Эли больше обычного злилась на них. Была рассеянна. Она хотела устроить подругам сеанс гипноза, но, когда Спенсер потребовала не задергивать шторы, вспыхнул спор, а потом Эли вдруг взяла и ушла, даже не попрощавшись. Девочки догадывались, почему Эли бросила их: наверняка нашлось более интересное занятие, в компании более взрослых и куда более классных друзей, чем они. И от этого на душе было гадко.
Каждая из них понимала, что рано или поздно Эли их бросит, хотя никому не хотелось признавать это. В частной школе Роузвуда Эли задавала тон, по ней сохли все мальчишки, она решала, кому быть популярным, кому – изгоем. Она могла очаровать любого – начиная со своего всегда мрачного старшего брата Джейсона и кончая ужасно строгим учителем истории. В прошлом году она выдернула из безвестности Спенсер, Ханну, Арию и Эмили, приняв их в свой ближайший круг. И первые несколько месяцев все складывалось идеально: впятером они верховодили в коридорах школы, блистали на вечеринках шестиклассников и всегда занимали лучшее местечко в кафе Rive Gauche в торговом центре King James. Если за их любимым столиком обнаруживалась компания девчонок, уступавших им по популярности, команда Эли их просто прогоняла. Но к концу седьмого класса Эли стала все больше и больше отдаляться от подруг. Она перестала звонить им сразу же, как только приходила из школы домой. Перестала переписываться с ними эсэмэсками во время уроков. Зачастую, когда девочки разговаривали с Эли, взгляд ее вдруг стекленел, словно она думала о чем-то своем. Теперь Эли интересовали только их самые сокровенные, самые темные секреты.
Ария посмотрела на Спенсер.
– Вчера вечером ты выбежала из амбара вслед за Эли. Ты правда не видела, в какую сторону она направилась? – Девочке пришлось перекрикивать громкое жужжание газонокосилки.
– Нет, – быстро ответила Спенсер, глядя на свои белые шлепанцы J. Crew.
– Ты выбегала из амбара? – Эмили теребила один из своих рыжевато-белокурых хвостиков. – Не припомню такого.
– Это случилось сразу после того, как Спенсер указала Эли на дверь, – уточнила Ария с нотками раздражения в голосе.
– Я же не думала, что она возьмет и уйдет, – пробормотала Спенсер, срывая росший на газоне под ивой ярко-желтый одуванчик.
Ханна с Эмили обгрызали заусенцы на пальцах. Ветер сменился, и воздух наполнился душистым ароматом сирени и жимолости. Последнее, что они помнили, – это странный сеанс гипноза, устроенный Элисон: она произвела обратный отсчет от ста до единицы, большим пальцем коснулась лба каждой из подруг и объявила, что теперь они в ее власти. Когда они очнулись – казалось, спустя несколько часов – от глубокого забытья, Эли в амбаре уже не было.
Эмили натянула на нос ворот своей футболки – она всегда так делала, когда волновалась. Футболка едва ощутимо пахла стиральным порошком и дезодорантом.
– Так что мы скажем маме Эли?
– Прикроем ее, – деловито ответила Ханна. – Скажем, что Эли встретилась со своими подругами по хоккейной команде.
Ария задрала вверх голову, бездумно глядя на оставленную самолетом белую полосу в безоблачной синей выси.
– Пожалуй. – На самом деле она не хотела прикрывать Эли. Минувшим вечером та отпускала недвусмысленные намеки по поводу ужасных тайн отца Арии. Разве заслуживает она того, чтобы Ария ей помогала?
Эмили наблюдала за шмелем, перелетавшим с цветка на цветок в палисаднике Спенсер. Она тоже не желала прикрывать Эли. Та, скорей всего, проводила время со своими давними подругами по хоккейной команде – разбитными наглыми девицами, которые пускали сигаретный дым из окон своих «Рэйндж Роверов» и посещали вечеринки, где пиво лилось рекой. Означает ли это, что Эмили – гадкий человек, раз хочет, чтобы из-за хоккеисток у Эли были неприятности? Выходит, Эмили – плохая подруга, раз хочет, чтобы Эли дружила только с ней одной?
Спенсер тоже хмурилась. Эли почему-то считает, что они обязаны лгать ради нее. С какой стати? Вчера вечером, когда Эли собралась коснуться ее лба и загипнотизировать, в знак протеста Спенсер вскочила с пола. Ей надоело, что Эли постоянно ими командует. Надоело подчиняться ее требованиям.
– Ну же, девчонки, – настаивала Ханна, чувствуя, что ее предложение не вызвало восторга у подруг. – Мы должны прикрыть Эли. – Меньше всего девочке хотелось, чтобы у Эли появился повод с ними рассориться. Если это произойдет, Ханна вновь превратится в уродливую толстушку-неудачницу. И это было бы еще не самое страшное. – Если мы не выгородим ее, она может всем рассказать о… – Не договорив, Ханна устремила взгляд через улицу, туда, где стоял дом, в котором жили Тоби и Дженна Кавано. За последний год дом заметно обветшал, газон перед ним был не ухожен, нижнюю часть ворот гаража покрывал тонкий зеленый налет с пятнами плесени.
Весной прошлого года из-за их очередной выходки ослепла Дженна Кавано, когда она вместе с братом оказалась в их шалаше на дереве. Правда, никто не знал, что тот фейерверк устроили именно они. О том, что произошло на самом деле, подруги пообещали молчать. По требованию Эли. Она сказала, что эта тайна навеки скрепит их дружбу. Но что, если они больше не подруги? Эли могла быть жестокой по отношению к людям, которые ей не нравились. В начале шестого класса – внезапно, без всякой на то причины – выбросив из своего окружения Наоми Зиглер и Райли Вулф, Эли добилась того, чтобы этих девочек не приглашали на вечеринки. Она заставляла мальчишек доводить их телефонными звонками и даже залезала на их странички в My Space, где оставляла гадкие комментарии, издевательски раскрывая их постыдные секреты. Если же Эли бросит и новых подруг, какие обещания она нарушит? Какие тайны предаст огласке?
Парадная дверь дома ДиЛаурентисов отворилась и показалась мама Элисон. Всегда ухоженная и элегантная миссис ДиЛаурентис выглядела сейчас неопрятно: белокурые волосы собраны в неряшливый хвостик; потрепанные шорты едва не сваливаются с бедер; грудь и живот обтягивает рваная футболка.
Девочки поднялись с газона и по каменной тропинке направились к дому Эли. В холле, как обычно, пахнет кондиционером для белья, на стенах – фотографии Элисон и ее брата Джейсона. Взгляд Арии метнулся к портрету Джейсона-старшеклассника: отросшие белокурые волосы парня зачесаны назад, уголки рта приподняты в едва заметной улыбке. А вот еще одна фотка, самая любимая, сделана во время совместной поездки подруг в горы Поконо в июле прошлого года. Однако как всегда дотронуться до правого нижнего угла снимка девочки не успели. Миссис ДиЛаурентис завела их на кухню и жестом велела сесть за большой деревянный стол. Как-то непривычно было находиться в доме Эли в отсутствие самой Эли – словно они шпионили за ней. Куда ни посмотри – всюду вещи Эли: у двери постирочной – бирюзовые туфли Tory Burch; на столике с телефоном – маленький тюбик крема для рук с ее любимым ароматом ванили; к дверце холодильника из нержавеющей стали пришпилен магнитиком в форме пиццы табель успеваемости Эли – с одними пятерками, естественно.
Усадив подруг за стол, миссис ДиЛаурентис кашлянула.
– Я знаю, что вчера вечером вы все были с Элисон. Прошу вас, подумайте хорошенько. Может, она все-таки намекнула, куда собирается пойти?
Девочки покачали головами, глядя на джутовые салфетки-подложки.
– Наверно, она со своими подругами из хоккейной команды, – выпалила Ханна, видя, что остальные и не думают отвечать.
Миссис ДиЛаурентис разорвала на мелкие кусочки листок со списком продуктов.
– Я уже обзвонила всех девочек и из хоккейной команды, и из спортивного лагеря. Ее никто не видел.
Подруги встревоженно переглянулись. Нервы натянулись как струны, сердца заколотились. Если Эли не с приятельницами, тогда где же она?
Миссис ДиЛаурентис барабанила пальцами по столу. Ногти у нее были неровные, словно она их обкусала.
– Вчера вечером она не упоминала, что собирается зайти домой? По-моему, я видела ее в дверях кухни, когда беседовала с… – Миссис ДиЛаурентис умолкла на полуслове, бросив взгляд на заднюю дверь. – Вид у нее был расстроенный.
– Мы и не знали, что Эли заходила домой, – тихо проронила Ария.
– О. – Дрожащими руками мама Эли потянулась за кофе. – Эли никогда не говорила, что ее кто-то дразнит?
– Да кто же стал бы ее дразнить?! – воскликнула Эмили. – Эли все любят.
Миссис ДиЛаурентис собралась было возразить, но передумала.
– Конечно, вы правы. Она никогда не говорила, что хочет убежать из дома?
– Исключено, – фыркнула Спенсер. Эмили опустила голову. В последнее время они с Эли частенько подумывали о том, чтобы убежать вместе. Фантазировали, как улетят в Париж и будут жить там под вымышленными именами. Но Эмили со стопроцентной уверенностью могла бы сказать, что Эли не была настроена на побег серьезно.
– Или ее что-то расстроило? – упорно продолжала допытываться миссис ДиЛаурентис.
На лицах подруг отразилось еще большее недоумение.
– Расстроило? – наконец повторила Ханна. – То есть… ее что-то мучило?
– Никогда, – решительно заявила Эмили, вспомнив, как весело Эли кружилась по газону минувшим днем, празднуя окончание седьмого класса.
– Если б ее что-то беспокоило, она бы нам сказала, – добавила Ария, хотя не была в том уверена. С тех пор как несколько недель назад они с Эли узнали ужасную тайну об отце Арии, девочка стала избегать Эли. Однако надеялась, что на «пижамной» вечеринке им удастся вернуть непринужденность в отношения.
Загрохотала посудомоечная машина ДиЛаурентисов, переключаясь в следующий режим. На кухню зашел мистер ДиЛаурентис – потерянный, с затуманенным взглядом. Он посмотрел на жену, но, почувствовав неловкость ситуации, быстро развернулся и вышел, потирая крупный, с горбинкой, нос.
– Вы точно ничего не знаете? – настаивала миссис ДиЛаурентис, морща в беспокойстве лоб. – Я искала ее дневник, думала, может, она в нем написала что-то о своих планах, но найти его нигде не могу.
Ханна просияла.
– Я знаю, как он выглядит. Хотите, мы пойдем в комнату Эли и поищем? – Несколько дней назад, когда миссис ДиЛаурентис разрешила подругам подняться, не предупредив дочь о приходе гостей, девочки видели, как Эли что-то пишет в толстой тетради. Она была настолько увлечена этим занятием, что при появлении подруг вздрогнула, словно забыла, что сама их к себе пригласила. А еще через несколько секунд миссис ДиЛаурентис спровадила девочек вниз, так как хотела за что-то отчитать дочь. Потом Эли вышла на террасу и, казалось, была раздосадована тем, что подруги еще здесь. Видимо, считала, что незачем им было торчать у нее, пока она получала нагоняй от мамы.
– Нет, нет, не стоит, – ответила миссис ДиЛаурентис, быстро поставив на стол чашку с кофе.
– Да нам не трудно. – Ханна отодвинулась на стуле, встала и направилась в сторону холла. – Честное слово.
– Ханна! – окрикнула ее мама Эли неожиданно резким голосом. – Я сказала «нет».
Ханна остановилась на полпути. Что-то необъяснимое промелькнуло в лице миссис ДиЛаурентис.
– Хорошо, – тихо сказала Ханна, возвращаясь к столу. – Извините.
Потом миссис ДиЛаурентис рассыпалась в благодарностях – спасибо, что отозвались и пришли, – и на этом визит был закончен. Девочки одна за другой выскочили на улицу, щурясь на пугающе ярком солнце. В тупике выписывала большие восьмерки на своем самокате фирмы Razor Мона Вондервол – лузерша из их класса. Увидев подруг Эли, она помахала им. Но ей никто не ответил.
Эмили поддела носком вылезший из кладки кирпич на дорожке.
– Миссис Ди слишком остро реагирует. С Эли все нормально.
– Эли расстроена… – настаивала Ханна. – Надо ж такое выдумать!
Ария сунула руки в задние кармашки своей мини-юбки.
– А если она и впрямь сбежала? Не потому, что несчастна – просто решила пожить в более крутом месте. Наверно, про нас и думать забыла.
– Не забыла! – вспылила Эмили. А потом вдруг расплакалась.
Спенсер, взглянув на нее, закатила глаза.
– Боже, Эмили. Более подходящего момента не нашла?
– Отстань от нее! – рявкнула Ария.
Спенсер перевела взгляд на Арию, смерила ее с головы до ног.
– У тебя кольцо в носу перекосилось, – ехидно заметила она.
Ария потрогала украшение на левой ноздре. Оно сползло почти на щеку. Она поправила кольцо, а потом, вдруг смутившись, сняла его.
Послышалось шуршание, затем громкий хруст. Девочки обернулись и увидели, что Ханна достает из сумочки горсть сырных крекеров. Та, заметив, что за ней наблюдают, на секунду замерла. Рот ее был измазан оранжевой присыпкой.
– Что? – спросила она.
С минуту девочки стояли в молчании. Эмили отирала слезы. Ханна украдкой сунула в рот еще горсть крекеров. Ария теребила пряжки на своих сапожках. Спенсер, сложив на груди руки, смотрела на подруг со скукой на лице. В отсутствие Эли подруги вдруг показались ей какими-то невзрачными. Неинтересными.
С заднего двора Эли донесся оглушительный рев. Девочки обернулись. У огромного котлована стоял красный автобетоносмеситель. ДиЛаурентисы строили беседку на двадцать персон. Один из рабочих – грязный, сухопарый, со светлыми волосами, собранными в хвостик-обрубок, – поднял на лоб очки с зеркальными стеклами и плотоядно улыбнулся девочкам, сверкнув при этом золотой коронкой в передних зубах. Другой рабочий – лысый здоровяк в татуировках, майке и драных джинсах – присвистнул. Подруги неловко поежились: Эли говорила, что строители, когда она проходит мимо, постоянно отпускают непристойные замечания. Потом один из них подал сигнал водителю за рулем автобетоносмесителя, и грузовик медленно сдал назад. В котлован по длинному лотку потекла аспидно-серая масса.
Эли уже несколько недель взахлеб рассказывала им про беседку. Что с одной стороны в ней будет джакузи, с другой – очаг для костра. А вокруг густая растительность – кустарники, деревья. Благодать, как в тропиках.
– Эли беседка понравится, – уверенно сказала Эмили. – Она будет там устраивать самые клевые вечеринки.
Остальные осторожно кивнули. Они надеялись быть в числе приглашенных. Надеялись, что это еще не конец.
* * *
А потом девочки расстались, отправившись по домам. Войдя в кухню, Спенсер подошла к окну и посмотрела на амбар, в котором накануне проходила злосчастная «пижамная» вечеринка. Даже если Эли навсегда бросила их, что с того? Пусть подруги убиты горем, но, может, это не так уж и плохо. Спенсер до чертиков надоело диктаторство Эли.
Кто-то шмыгнул носом. Спенсер вздрогнула. За столом кухонного «островка» сидела мама. Сидела и невидящим взглядом смотрела в пустоту.
– Мама? – тихо окликнула ее Спенсер, но миссис Хастингс не отозвалась.
Ария шла по подъездной аллее перед домом ДиЛаурентисов. На обочине стояли мусорные баки, ожидавшие субботнего мусоровоза. С одного из них слетела крышка, и Ария заметила пустую аптечную склянку, брошенную поверх туго набитого мешка из черного пластика. Этикетка была порядком расцарапана, однако на ней вполне отчетливо читалось имя Эли, выведенное печатными буквами. «Интересно, антибиотики или что-то от аллергии?» – подумала Ария. Этой весной пыльца в Роузвуде была просто зверская.
Ханна сидела на декоративном валуне перед домом Спенсер и ждала, когда за ней приедет мама. В тупике все еще гоняла на самокате Мона Вондервол. Может, миссис ДиЛаурентис все-таки права? Кто-то посмел дразнить Эли так же, как Эли с подругами насмехались над Моной?
Эмили взяла свой велосипед и пошла к лесу за домом Эли – решила срезать путь домой. Рабочие, строившие беседку, устроили перерыв. Больше всех прикалывались сухопарый мужик с золотым зубом и еще один – обладатель тонких усиков. Оба и думать забыли про бетонную смесь, которая текла в котлован из бетономешалки. Вдоль обочины были припаркованы автомобили всей бригады: помятая «Хонда», два пикапа и джип «Чероки» с лозунгом на бампере. Замыкал вереницу смутно знакомый черный седан – хоть и такой же древний, но поприличнее остальных машин. Проезжая мимо на велосипеде, Эмили увидела свое отражение в его сияющих дверцах. Вид у нее был задумчивый. И что же ей делать, если Эли больше не захочет быть ее подругой?
Солнце поднималось к зениту, а девочки все думали, что же будет, если Эли действительно их бросила, как когда-то Наоми с Райли. И ни одна из них не приняла всерьез истеричные вопросы миссис ДиЛаурентис. Как-никак, она мама Эли, ей положено волноваться.
Ни одна из подруг и представить не могла, что уже на следующий день газон перед домом ДиЛаурентисов заполонят фургоны служб новостей и полицейские машины. Тем более не могли они знать, куда отправилась Эли и с кем она собиралась встретиться, выбежав в тот вечер из амбара. Нет, в тот погожий июньский день, в первый день летних каникул, они отмахнулись от тревог миссис ДиЛаурентис. В таких чудесных уголках, как Роузвуд, просто не может случиться ничего плохого. И уж тем более с такой девочкой, как Эли. С ней все хорошо, думали они. Она вернется.
И вот по прошествии трех лет появилась надежда, что, возможно, – чем черт не шутит? – они все-таки были правы.
