Сара Дж. Маас
Королевство гнева и тумана
Глава 13
Я проснулась от солнечного света и задохнулась от открывшегося глазам простора. Вокруг – только ясное небо и горы с заснеженными вершинами.
Я лежала на диванчике. Рядом, в кресле, расположился Ризанд. Он рассматривал горы. Лицо верховного правителя было на удивление серьезным и даже торжественным.
Стоило мне шумно сглотнуть, как он сразу же повернулся ко мне.
В его глазах не было ни капли доброты. Только неиссякаемая ледяная ярость.
Но он моргнул, и ярость ушла, сменившись… Возможно, чувством облегчения. Мне показалось, что Ризанд очень устал.
Неяркий солнечный свет согревал каменные плиты пола… Похоже, сейчас было утро. Раннее утро. Сколько же времени я провалялась без сознания? Об этом не хотелось даже думать.
– Что произошло? – спросила я.
Голос у меня был охрипший, словно я долго кричала.
– Ты орала во все горло, – ответил Риз.
Мне было не до заслона в уме. Меня не заботило, выставлен ли он, снят или вообще разметан в клочья.
– Вдобавок ты до смерти напугала караульных и слуг в поместье Тамлина. Еще бы! Ты обволокла себя темнотой, и они перестали тебя видеть.
У меня свело живот.
– Я кого-то покалечила?
– Нет. Все, что с тобой происходило, затрагивало только тебя.
– Но тебя же там…
– Не было. – Ризанд вытянул длинные ноги. – Есть закон и куча разных положений, дополняющих его. Если бы я проник в дом Тамлина и забрал тебя, это имело бы крайне неприятные последствия. Я отправил за тобой Мор. Уничтожение его преграды было приятным развлечением, однако ей пришлось войти туда самой, собственной силой вогнать караульных в бездыханное состояние, а потом перенести тебя в пределы другого двора. И только оттуда я смог забрать тебя сюда. Иначе Тамлин имел бы полное право отправить ко мне армию и потребовать твоей выдачи. А поскольку я не заинтересован в войне между дворами, нам пришлось действовать с оглядкой на правила.
Это я помнила. Мор говорила, что все сделала по правилам. И тем не менее…
– Когда я вернусь назад… – заговорила я о том, о чем не хотелось даже думать.
– Поскольку твое присутствие здесь не связано с нашим уговором, ты вовсе не обязана возвращаться к Тамлину. – Ризанд потер висок. – Если только сама не захочешь.
Вопрос, который я намеревалась задать, ушел куда-то в глубь сознания, как камень, брошенный в пруд. В моей душе было на удивление тихо и… пусто.
– Он запер меня в доме, – все-таки сказала я.
За спиной Риза появилась тень могучих крыльев, но лицо осталось спокойным.
– Знаю. Я тебя чувствовал. Даже при твоем заслоне… иногда это получается.
Я выдержала его взгляд.
– Мне больше некуда идти.
Мои слова одновременно были вопросом и мольбой.
Ризанд взмахнул рукой, и крылья исчезли.
– Живи здесь, сколько захочешь. Можешь даже остаться навсегда, если тебе у меня нравится.
– Но я… когда-нибудь мне придется вернуться.
– Одно твое слово, и я тебя верну.
Это не было пустым обещанием, хотя я видела: Ризу вовсе не хотелось, чтобы я возвращалась назад. Его глаза гневно вспыхнули и сейчас же погасли. Но он не собирался удерживать меня силой. Стоит мне попросить, и он безоговорочно вернет меня ко Двору весны.
Вернет в гнетущую тишину. В дом, где караульные снова будут стеречь каждый мой шаг. В праздную жизнь, заполняемую нарядами, обедами и выдумыванием развлечений.
Риз закинул ногу на ногу.
– Когда ты впервые здесь появилась, я тебе предложил: помоги мне – и еда, кров, наряды… Ты получишь все, что пожелаешь.
В прошлом я была вынуждена попрошайничать. Но теперь…
– Поработай со мной, – сказал Ризанд. – В любом случае я перед тобой в долгу. А со всем остальным мы постепенно разберемся… если понадобится.
Я вглядывалась в окрестные горы, словно могла увидеть отсюда земли далекого Двора весны. Я представляла, в какое бешенство придет Тамлин. Он разнесет поместье в щепки.
Но Тамлин… Тамлин запер меня. Как вещь. Либо он до такой степени меня не понимал, либо жизнь в Подгорье настолько его сломала. Однако… он меня запер.
– Я туда не вернусь.
Слова прозвучали как похоронный звон.
– Не вернусь до тех пор, пока все не пойму.
Усилием воли я оттолкнула волну гнева, печали и нахлынувшего отчаяния. Вспомнив про кольцо с изумрудом, я посмотрела на руку. Нет, мне тогда не привиделось. Кольцо действительно исчезло.
Не торопиться. День за днем спокойно во всем разбираться. Быть может… быть может, Тамлин изменит свои взгляды. Исцелит гнойную, незаживающую рану страха. Возможно, и я пойму что-то, чего пока не понимаю.
Но одно я знала и сейчас: смирись я с положением узницы, останься в поместье Тамлина еще на какое-то время… меня бы это доконало. Своей заботой Тамлин сломал бы меня так, как не могла сломать Амаранта.
В руке Ризанда невесть откуда появилась чашка с горячим чаем.
– Выпей, – сказал он, протягивая чашку.
Ее тепло приятно согревало мои одеревеневшие пальцы. Он дождался, пока я сделаю глоток, затем вернулся к созерцанию гор. Я сделала второй глоток. Мята… лакрица и еще какая-то не то трава, не то пряность.
Я не собиралась возвращаться. Возможно, я вообще не смогу вернуться. Мне вдруг показалось, что часть меня осталась в Подгорье.
Я одолела половину чашки. Тишина делалась все более невыносимой, и, чтобы отогнать ее, я спросила:
– Темнота – это частица силы, которая передалась мне от тебя?
– Полагаю, что да.
– А крылья? – спросила я, допивая чай.
– Если к тебе перешла часть Тамлинового искусства перевоплощения, ты сможешь и сотворить себе крылья.
Я вспомнила про когти, выращенные на глазах у Ласэна, и зябко поежилась.
– Интересно, что́ я получила от других верховных правителей? Лед – это от Двора зимы. А преграда из плотного воздуха – от кого? Да, и кто наградил меня возможностью переброса?
Ризанд задумался:
– Ветер? Это, скорее всего, от Двора дня. Переброс вообще не связан ни с одним двором. Он целиком зависит от твоих запасов силы и от обучения.
Мне не хотелось признаваться в сокрушительном провале. Ведь я не сумела переместиться даже на маленький шажок.
– Что же касается прочих твоих способностей… Думаю, ты и сама выяснишь, что от кого тебе перепало.
– Я так и знала: надолго тебя не хватит, – усмехнулась я.
Риз тоже усмехнулся. Он встал, заложил мускулистые руки за голову и повращал шеей. Похоже, в этом кресле он провел не один час. Возможно, всю ночь.
– Вот что, Фейра. Ты отдохни денек-другой, а потом начинай спокойно во всем разбираться. У меня есть дела в других местах. Сюда я вернусь к концу недели.
Несмотря на продолжительный сон, я чувствовала себя невероятно усталой. У меня устали все кости, устало истерзанное сердце.
Не получив ответа, Риз стал неспешно удаляться.
Я уже видела, как проведу эти дни. Снова одиночество, снова томительное безделье, а вместо спутников – мои жуткие мысли.
– Возьми меня с собой, – выпалила я, не особо задумываясь над словами.
Риз остановился возле двух полупрозрачных пурпурных занавесок, служивших дверью. Затем столь же неспешно повернулся ко мне:
– Тебе надо отдохнуть.
– Я вдоволь наотдыхалась, – сказала я, поднимаясь с диванчика.
У меня слегка кружилась голова. Когда я в последний раз ела?
– Я не знаю, куда ты отправишься и что там будешь делать. Просто возьми меня с собой. Я постараюсь ни во что не встревать. Возьми меня… пожалуйста.
Как же я ненавидела это «пожалуйста» – слово, готовое комом встать в горле. Сколько бы я его ни твердила, Тамлина оно не проняло.
Риз молчал. Я тоже. Затем он пошел ко мне, быстро покрывая расстояние между нами. Его лицо снова стало каменным.
– Если ты отправишься со мной, обратного пути уже не будет. Обо всем, что ты увидишь, услышишь и узнаешь, ты сможешь говорить только в пределах моего двора. А за его пределами – никому ни слова. Если ослушаешься – погибнут мои подданные. Погибнут те, кто мне близок. И потому тебе придется постоянно врать. Особенно если потом захочешь вернуться ко Двору весны. Ни одного слова, ни даже намека. Если такое поведение кажется тебе оскорбительным по отношению к твоим… друзьям, лучше останься здесь.
«Останься здесь». Это немногим лучше, чем сидеть в плену при Дворе весны… Мне казалось, что в груди открылась зияющая рана – невидимая, но истекающая кровью. Я никогда не задумывалась, может ли душа истечь кровью и умереть. Возможно, это уже случилось, а я и не заметила, что живу без души.
– Возьми меня с собой, – шепотом повторила я. – Я никому не скажу о том, что видела. Даже… им.
Я не могла себя заставить произнести его имя.
Риз внимательно смотрел на меня. Наконец его губы тронула улыбка.
– Мы отправляемся через десять минут. Если тебе надо освежиться, поторопись.
Необычайно вежливое напоминание о том, какое чучело я сейчас представляла. Я и чувствовала себя не лучшим образом. И все же спросила:
– А куда мы отправимся?
Теперь лицо Риза расплылось в настоящей улыбке.
– В Веларис – город Звездного света.
В моих покоях на меня снова набросилась опустошающая тишина. Все вопросы о городе напрочь выветрились из головы.
Амаранта постаралась, уничтожая Притианию. Скорее всего, я увижу не город, а развалины.
Я торопливо умылась и переоделась в одежду Двора ночи, уже приготовленную для меня. Я двигалась, как заводная кукла, стараясь не думать о случившемся; о том, что Тамлин пытался сделать и сделал, и о том, что сделала я.
Когда я вернулась в зал, Риз стоял, привалившись к колонне, и разглядывал свои ногти.
– Прошло пятнадцать минут, – сказал он, протягивая мне руку.
Я не успела даже огрызнуться. Нас окутала гудящая тьма.
Ветер, ночь и звезды несли нас куда-то. Мозоли на руке Ризанда терлись о мои, которые почти исчезли. А потом…
Потом мне в лицо брызнул свет. Но не свет звезд, а яркий свет солнца. Щурясь от него, я обнаружила, что стою в передней какого-то дома.
Мои ноги утопали в красивом красном ковре. Стены были отделаны деревом. Кажется, на них даже висели картины. Передняя оканчивалась широкой дубовой лестницей.
Ближайшие ко мне двери были открыты. За одной я увидела гостиную с черным мраморным камином и множеством красивых, но довольно старых и потертых стульев, кресел и диванчиков. Все стены гостиной занимали книжные полки. А справа, за другой дверью, находилась столовая. За длинным столом из вишневого дерева уместилось бы десять персон, впрочем, столовая в доме Тамлина куда просторнее… В коридоре я заметила еще несколько дверей. Одна, в самом конце, определенно вела в кухню. Я попала в городской дом.
Однажды я была в похожем доме. Давно, в детстве. Отец взял меня с собой, и мы поехали в самый большой город на землях, населенных людьми. Тот дом принадлежал очень богатому человеку, с которым отец вел дела. Помню, там пахло кофе и пылью. Дом был красивый, но уж очень чопорный и не слишком жилой.
А этот… я попала в дом, где жили, наслаждались жизнью и умели беречь свое жилище.
И дом, куда мы переместились, стоял в городе.
Часть вторая
Дом ветра
Глава 14
– Добро пожаловать в мой дом, – сказал Ризанд.
В дом, за стенами которого лежал город. Пожалуй, не только город, а целый мир.
Из окон в фасадной части дома струилось утреннее солнце. Я стояла перед дверью, украшенной прихотливой резьбой. Сквозь ее матовое стекло просматривалась небольшая передняя, в конце которой я увидела другую дверь – еще более тяжелую и плотно закрытую. Она-то и служила выходом в мир неведомого города.
От мысли, что придется выходить наружу, сталкиваться с толпами хмурых горожан и видеть разрушения, причиненные правлением Амаранты, у меня снова сдавило грудь.
Все произошло столь быстро, что я не успела задуматься, не допускаю ли я ошибку. Чего уж теперь?
– Что это за место? – спросила я.
Риз стоял, подпирая широким плечом косяк двери, что вела в гостиную.
– Это мой дом. Вообще-то, у меня в городе два дома. Один служит для более официальных целей, а этот… этот только для меня и моей семьи.
Я вслушалась, ожидая шагов или голосов слуг, однако ничего не услышала. Оно и к лучшему: мне надоело видеть любопытные физиономии или, хуже того, физиономии, мокрые от благодарственных слез.
– Нуала и Серридвена здесь, – сказал Ризанд, видя, что я поглядываю на коридор. – Но больше – никого. Только они и мы с тобой.
Я напряглась. Я не знала, как обстояли дела в его горном жилище, открытом всем ветрам, и там меня это не особо волновало. Однако городской дом Ризанда значительно меньше. Отсюда не сбежишь. Разве что – в совершенно чужой, незнакомый город.
В той части Притиании, где жили люди, больших городов не осталось. Зато они были на континенте, и там, если верить рассказам, процветали искусства, науки и торговля. Когда-то Элайна хотела отправиться туда вместе со мной. Не знаю, доведется ли мне вообще снова побывать в мире людей.
Ризанд открыл рот, собираясь сказать еще что-то, но в маленькой передней вдруг появились… Я не знала, кто именно, поскольку через матовое стекло двери видела лишь рослые, широкоплечие силуэты.
– Поторапливайся, ленивая задница, – послышался из передней сочный мужской голос, растягивающий слова.
Я вдруг почувствовала такую усталость, что даже не удивилась, увидев за спинами незнакомцев крылья.
Риз едва взглянул на дверь.
– Фейра, дорогая, хочу объяснить тебе две особенности.
Первый странный гость продолжал колотить в запертую дверь с матовым стеклом. Второй тем временем ему говорил:
– Если собираешься устроить потасовку, советую сделать это после завтрака.
Казалось, голос принадлежал тени – он был таким же темным, гладким и… холодным.
– У меня самого не хватило бы ума выбраться из постели, чтобы лететь сюда, – сказал первый. – Зануда чертова.
Мне оставалось лишь гадать, что́ означали последние два слова.
На губах Ризанда мелькнула улыбка.
– Особенность первая. Никто… повторяю, никто, кроме меня и Мор, не может совершить переброс непосредственно в дом. Он окружен несколькими слоями сильнейшей магической защиты, где каждый последующий слой усиливает предыдущие. Здесь ты в полной безопасности, как, впрочем, и в самом городе. Стены Велариса надежно защищены. В последние пять тысяч лет никто сюда не вторгался. Ни одна злонамеренная сущность не проникнет в город, если только я не дам на то свое позволение. Что же касается той парочки в передней, – добавил он, сверкая глазами, – возможно, тебе не захочется с ними даже знакомиться. Особенно если они продолжат колотить в дверь, как невоспитанные детишки.
Ответом на эти слова стал новый стук в дверь.
– Между прочим, умник, нам все слышно, – произнес первый гость.
– Вторая особенность касается тех двоих придурков, думающих, будто их грубость явится ключом и откроет дверь, – продолжал Риз. – Ты вольна решать, знакомиться ли с ними сейчас или проявить благоразумие, подняться наверх и немного поспать. А то вид у тебя утомленный. Отдохнешь, переоденешься во что-нибудь более соответствующее духу этого города. А я пока вышибу дух из красавца, который позволяет себе разговаривать в подобной манере со своим верховным правителем.
Я впервые видела, чтобы глаза Ризанда так сверкали. Он показался мне… помолодевшим. Более похожим на человека. Никакого сравнения с ледяной яростью, какую я застала в его взгляде, проснувшись…
Проснувшись на том диванчике и решив, что домой больше не вернусь.
Решив, что Двор весны отныне не будет моим домом.
Я погружалась в столь знакомую мне тяжесть, стремясь пробиться к поверхности, которой, возможно, даже не существовало. Я ведь проспала столько времени, и тем не менее…
– Дай мне знать, когда они уйдут.
Всплеск веселья у Ризанда прошел. Он собирался мне что-то ответить, но из передней донесся третий голос – женский, звонкий и сердитый:
– Вы, иллирианцы, хуже кошек, которые орут, чтобы их пустили со двора в дом.
Женщина дернула ручку, убедилась, что дверь заперта, и шумно вздохнула:
– Ризанд, как это понимать? Ты не желаешь нас пускать?
Борясь с навалившейся усталостью, я пошла к лестнице. На площадке второго этажа стояли Нуала и Серридвена, хмуро поглядывая на дверь с матовым стеклом. По-моему, я уловила жест Серридвены, убеждавшей меня поторопиться. Мне хотелось расцеловать двойняшек за их такое понятное, вполне человеческое поведение.
Наверное, я бы и Риза расцеловала за то, что он не торопился открывать дверь, а дождался, пока я пройду половину коридора с небесно-голубыми потолком и стенами.
– Добро пожаловать домой, придурок! – услышала я снизу первый голос. – Я чувствовал, что ты вернулся. Мор мне намекнула, но я…
Его снова перебил голос странной женщины:
– Ризанд, отправь своих псов поиграть во дворе. Нам с тобой нужно кое-что обговорить.
– Мы появились здесь первыми, – напомнил ей второй. – Дожидайся своей очереди, древняя старушка.
Нуала и Серридвена, сопровождавшие меня, вздрогнули – то ли сдерживали смех, то ли испугались. Возможно, то и другое. Определенно – то и другое, поскольку нижний этаж наполнился женским рычанием, хотя я бы не сказала, что слишком уж сердитым.
Коридор второго этажа освещался несколькими люстрами из витого цветного стекла. Их блеск отражался на сверкающей поверхности дверей. Я пыталась угадать, за какой личные покои Ризанда, а за какой – покои Мор. В гвалте голосов, доносившихся снизу, я услышала и ее голос, спокойный и немного заспанный.
– Почему вы все притащились в такую рань? Я думала, мы встретимся вечером, и не здесь, а в Доме.
– Смею тебя уверить, – проворчал Ризанд, – сборища не будет. Будет лишь кровавая бойня, если Кассиан немедленно не закроет рот.
– Мы есть хотим, – посетовал первый пришелец, которого звали Кассианом. – Тебе что, еды жалко? Помнится, кто-то мне обещал завтрак.
– Попрошайки, – съязвила странная женщина. – Вы оба – жалкие попрошайки.
– Это мы и так знаем, – сказала ей Мор. – А вообще, пища здесь водится?
Я слышала слова. Слышала и даже попыталась задуматься над ними. Но потом они провалились в черную бездну моего разума.
Нуала и Серридвена привели меня в залитую солнцем комнату, где было тепло не только от солнца, но и от пылающего очага. Окна выходили на задний двор, обнесенный высокими стенами. Двор занимал заснеженный сад – сейчас в этом мире царила зима. Посередине дремала каменная чаша фонтана, дожидавшегося теплых дней. Все в этой комнате было сделано из дорогих пород дерева или отделано ими. Помимо древесных оттенков, здесь главенствовал белый цвет с вкраплениями светло-зеленого. Жилище было уютным и, что самое странное, ощущалось почти человеческим.
Меня уже не удивляли громадные кровати. Здешняя не стала исключением. Бархатные подзоры, обилие подушек, теплое одеяло. Все – цвета слоновой кости и светло-кремового. Лежа в такой постели, можно не бояться самой лютой зимней стужи. Меня так и тянуло нырнуть туда и заснуть.
Но какой бы усталой я ни была, у меня еще оставались силы на несколько вопросов. Я задавала их не столько из любопытства, сколько из заботы о собственной безопасности. Иллюзорной, надо сказать, заботы, поскольку здесь мне уж точно ничего не угрожало.
– Кто они такие? – спросила я, когда мы оказались в комнате.
Нуала сразу же отправилась в примыкающую купальную – проверить, все ли там в порядке. Серридвена остановилась возле шкафа с одеждой, почему-то вздрогнула и, обернувшись, быстро ответила:
– Они из внутреннего круга Ризанда.
Про внутренний круг я уже слышала и знала, что Ризанд постоянно встречается со своими соратниками.
– Я и не знала, что верховные правители допускают такую вольную манеру обращения с собой.
– Они не допускают, – ответила мне Нуала, вышедшая из купальни с гребнем в руке. – Только Ризанд.
Представляю, что́ творилось у меня на голове! Нуала молча взялась расчесывать мои волосы. Серридвена достала белье для сна: вместо ночной сорочки – кофта, отделанная кружевами, и просторные штаны. Тоже кремового цвета.
Мой взгляд скользнул по белью, потом по комнате, по заснеженным деревьям за окнами и спящему фонтану. Вспомнились недавние слова Ризанда: «Стены Велариса надежно защищены. В последние пять тысяч лет никто сюда не вторгался».
Значит, Амаранта…
– А как же этот город? – спросила я, поймав отражение Нуалы в зеркале. – Как он уцелел?
Лицо Нуалы мгновенно напряглось. Темные глаза вопросительно обратились к сестре. Та как раз закрывала шкаф, держа в руках красивые теплые туфельки. Чувствовалось, что и для Серридвены мой вопрос оказался не из простых.
– Наш верховный правитель очень силен, – осторожно произнесла она. – Он был предан нашему народу задолго до того, как принял власть от своего отца.
– Как этот город уцелел? – допытывалась я.
Даже по малой части, видимой из окон, чувствовалось: Веларис не знал разрушений. Не знал потрясений. Он жил так, как привык жить тысячелетиями – возможно, даже не подозревая, что остальные города Притиании лежали в развалинах.
Двойняшки снова переглянулись. Наверное, этому бессловесному языку они научились еще в утробе матери.
– Не нам тебе рассказывать, – ответила Нуала, опуская гребень на туалетный столик.
– Верховный правитель вам запретил…
– Нет, – торопливо возразила Серридвена, взбивая подушки. – Верховный правитель ничего нам не запрещал. Но защита города – дело его рук, а потому ему и рассказывать. Нам будет куда спокойнее, если он сам тебе расскажет. А то мы можем что-то напутать.
Я посмотрела на сестер. Что ж, неплохой ответ. Во всяком случае, честный.
Серридвена хотела задернуть плотные занавески, отчего в комнате сразу стало бы сумрачно и даже темно. У меня зашлось сердце, и я довольно резко потребовала:
– Не задергивай. Пусть будет свет.
Я слишком много времени провела во тьме, и хотя эта темнота была бы совсем иной, что-то во мне бешено сопротивлялось.
Серридвена молча кивнула. Двойняшки пожелали мне хорошего отдыха и спросили, не нужно ли мне еще чего-нибудь. Я покачала головой.
Оставшись одна, я нырнула под одеяло, почти не ощущая мягкости перины и тепла одеяла.
Я лежала, слушая, как трещат поленья в очаге. В заснеженном саду щебетали птицы, облюбовав ветки вечнозеленых деревьев. Их пение было другим, не похожим на веселые весенние трели, к которым я привыкла. Возможно, тех песен я уже никогда не услышу, а если услышу, они покажутся мне тягостными.
Быть может, Амаранта все-таки одержала победу.
Но какая-то иная, новая часть меня размышляла совсем о другом. О моем невозвращении, которое окажется для Тамлина вполне заслуженным наказанием за то, что он сделал со мною.
Потом я погрузилась в глубокий сон, нырнув в него быстро и бесповоротно.
