Сара Дж. Маас
Империя бурь
Глава 8
Рован из клана Боярышника летел сюда два дня подряд, без пищи, воды и отдыха.
И все равно он достиг Рафтхола с большим опозданием. Адарланская столица уже пребывала в хаосе, устроенном ведьмами и их драконами. За века Рован не раз видел, как гибли города, и потому сразу понял: та же участь уготована и Рафтхолу.
Даже если отчаявшиеся жители соберут ополчение и выступят против ведьм, это лишь ускорит их гибель. Ведьмы успели разрушить стеклянную стену Аэлины. Еще один тактический шаг Эравана.
Рован знал: его вмешательство изменило бы положение в городе, но он направился к каменному замку и башне, в которой жил король. Он выполнял приказ своей королевы.
Пусть он и опоздал. Главное, не безнадежно.
Теперь они с Дорином двигались по коридору. Короля шатало, и Рован крепко держал его за локоть. Острый фэйский слух и чутье помогало Ровану обходить места, где бушевали сражения. Но если за потайными туннелями следят, если они не сумеют выбраться к сточному каналу… В голове Рована мелькали замыслы, однако ни один не предвещал благополучного завершения.
– Сюда, – дыша ртом, произнес король.
Это были его первые слова с тех пор, как Рован помог ему выбраться из башни. Сейчас они находились в той части замка, где фэйский воин никогда не бывал и видел лишь сверху, когда превращался в ястреба и нес дозор. Как же давно это было! Здесь находились пустующие покои королевы.
– Из материнской спальни есть потайной выход.
Белые двери были закрыты. Рован разнес их напором ветра: створки разлетелись в щепки, досталось роскошной, вычурной мебели и картинам в тяжелых рамах – один порыв смел и вещи ценные, и безделушки.
– Прошу прощения, – пробормотал Рован, хотя и не чувствовал себя виноватым.
Шум вторжения был знаком: запасы магической силы истощаются. Сказывались два дня безостановочного полета и недавнее сражение с драконами.
Дорин равнодушно смотрел на разгром:
– Сюда бы все равно ворвались. Закрытые двери будят любопытство.
Похоже, что и он тоже не был огорчен. Миновав первую комнату, Дорин толкнул дверь в следующую. Он еще прихрамывал, но меньше. Окажись его магия слабее, сейчас бы он корчился в предсмертных муках.
Дорин остановился перед большим портретом в богатой золоченой раме. С холста улыбалась красивая молодая женщина с каштаново-рыжими волосами. На руках она держала младенца с пронзительными сапфировыми глазами.
Король на несколько секунд замер. Этого было достаточно, чтобы Рован понял все. Затем Дорин коснулся рамы с левой стороны. Портрет сдвинулся, обнажив узкую дверцу.
Дорин вытащил из канделябра свечу, зажег ее и шагнул в темноту. Рован вошел следом. Силой своей магии он вернул портрет на место, после чего плотно закрыл дверцу изнутри.
Проход был тесным и пыльным. Издали тянуло сыростью и плесенью. Пока спускались по щербатым ступенькам, Рован своей магией проверил все проходы впереди. Мало ли, в каких углах могли затаиться валгские прихвостни после разрушения часовой башни. Никого: ни валгов, ни иных врагов. Уже легче.
Фэйские уши Рована улавливали крики и стоны, доносящиеся сверху. Там продолжали гибнуть люди.
– Я должен был остаться, – тихо сказал Дорин.
Значит, он тоже слышал. Похоже, магический дар молодого короля был разносторонним. Он мог творить лед и пламя, мог исцелять смертельные раны. Магия давала ему обостренное чутье и дополнительную силу. Наверное, он бы даже смог превращаться в зверя или птицу.
– Живой ты полезнее своему народу, – сказал Рован, слушая приглушенное эхо.
Его начинала одолевать усталость, но он старался об этом не думать. Сначала нужно добраться до безопасного места. Там они и отдохнут.
Не дождавшись ответа, Рован заговорил снова:
– Я видел падение многих городов. И не только городов. Целых государств. Пролетая над Рафтхолом, я видел, чтó творится внутри. Даже с твоими способностями ты бы ничего не смог сделать для защиты города.
Рован не знал, как бы они поступили, если нечто подобное случилось с Оринфом. Непонятным оставалось и то, почему первой жертвой Эраван избрал Рафтхол. Об этом он тоже подумает потом.
– В таком случае я должен был погибнуть вместе с моими подданными, – ответил король.
Лестница вывела их в довольно широкий коридор. Здесь дышалось легче. Рован снова отправил свою магию на разведку. Туннелей и лестниц было более чем достаточно, однако магия подсказала Ровану верное направление. Достигнув очередной развилки, он свернул в правый туннель, надеясь добраться до сточного канала.
– Меня сюда послали спасти тебя от гибели, – сказал Дорину Рован.
Король повернулся к нему и чуть поморщился. На месте, где еще недавно зияла рана от драконьего хвоста, виднелся лишь ярко-красный шрам.
– Ты ведь собирался ее убить, – вдруг сказал Дорин.
– Собирался. А с чего ты решил ее пощадить? – спросил Рован, сразу поняв, о ком речь.
В воздухе уже ощущалось зловоние сточного канала. Дорин рассказал Ровану о событиях в башенной комнате.
– Я бы не особо ей доверял, – заметил Рован, выслушав рассказ. – Но быть может, боги бросят нам кость, и наследница Черноклювых перейдет на нашу сторону.
Если только о ее деяниях не станет известно. По меркам Эравана, это серьезное преступление. Но если все обойдется и на их стороне окажется тринадцать ведьм с драконами… Отряд Маноны считался самым опытным из всей армии Железнозубых ведьм. Тогда у Оринфа появлялся шанс выстоять против Эравана.
На подходе к сточному каналу они увидели полчища крыс. Грызуны торопились убраться из замка, словно рев драконов предвещал им неминуемую смерть.
Арка, которой оканчивался выход, была завалена обломками камней. Ровану вспомнился «адский огонь», которым они летом подрывали часовую башню. Тогда казалось, что весь замок рухнет.
Рован почувствовал стеснение в груди. Он понял: Аэлина здесь часто ходила. Еще через несколько шагов он увидел на камнях у кромки воды застарелые пятна крови. Фэйское чутье подсказывало: здесь убили какого-то мерзавца.
– Здесь она оборвала жизнь Аркера Фэнна, – подсказал Дорин, перехватив взгляд Рована.
Рован слышал об этом предателе, но сейчас было не время думать о событиях прошлого. Мелькнула другая мысль: здешние придворные явно не отличались умом. Разместить ассасина в комнатах, имевших потайной выход! При желании Аэлине ничего не стоило бы добраться до их королевы.
К каменному столбу была привязана лодка. Изрядно подгнившая, но еще способная держаться на плаву. В том месте, где воды сточного канала покидали пределы замка, была решетка. К счастью, ее не успели закрыть.
Дальнейшая магическая разведка показала Ровану, что в восточной части замка было относительно спокойно. Ни шума крыльев, ни запаха крови. Если бы ведьмам хватало сообразительности, они бы вначале обрыскали весь замок.
Но по крикам из других частей замка Рован понял: ведьмы дали волю своей кровожадности, забыв обо всем. Вряд ли они сейчас способны думать.
– Полезай в лодку, – сказал Дорину Рован.
Дорин хмуро смотрел на заплесневелый, гнилой борт:
– По-моему, она утонет сразу, как мы туда заберемся.
– Ты один, – поправил его Рован. – Тебя она выдержит. Залезай.
Это было произнесено таким тоном, что у Дорина отпало всякое желание спорить. Он полез в лодку:
– А ты?
Сняв плащ, Рован перебросил его королю:
– Ложись на дно и накройся.
Побледневший Дорин послушно лег. Рован быстро перерезал веревку. Затем превратился в ястреба и выразительно похлопал крыльями, чтобы Дорин услышал и понял. Магия Рована стронула лодку, и та понеслась к выходу из подземелья. Всякий увидевший ветхую посудину не обратит на нее особого внимания. Подумаешь, лодка случайно отвязалась.
Вылетев на поверхность, Рован окружил лодку стеной плотного воздуха. Теперь никто не учует короля по запаху, да и шальная стрела не ударит.
Рован летел высоко над лодкой, что спокойно плыла по петляющей речке. Всего один раз он оглянулся на Рафтхол – на город, создавший и сломавший его королеву. На город, служивший ей пристанищем.
Его стеклянная стена превратилась в груды больших и маленьких блестящих осколков, заполнивших траву и окрестные улицы.
Ровану вспомнились недели путешествия в Террасен. Утомительные не только телесно, но и душевно. Его разрывало между страстью к Аэлине и неопределенностью ее ближайшего будущего в Оринфе. Учитывая слова Дарро (его последние обещания не в счет), хорошо, что они не появились в террасенской столице.
Дарро и этот гнусный пергамент с «волей правителей» говорили то же, что постоянно маячило за задворках сознания Рована, не давая ему покоя. Он был принцем лишь по названию.
Ни армии, ни денег. Рован отнюдь не был нищим. Денег у него хватало, но те деньги остались в Доранелле. Маэва никогда не позволит ему их забрать. Скорее всего, их уже распределили между его докучливой родней вместе с землями и домами. Возможно, кто-то из его братьев и сестер – в основном те, с кем он вместе рос, – откажется брать свои доли из-за упрямства и верности родне. (Клан Боярышника этим отличался.) Как бы то ни было, сейчас он мог предложить своей королеве лишь силу меча, глубину магии и преданность сердца.
Прекрасные качества, но для победы в войне их недостаточно.
Когда Дарро говорил, Аэлина оставалась внешне спокойной, но Рован чувствовал запах ее отчаяния. Зная ее огненную душу, он понимал: слова Дарро не явились для нее пустым звуком. Она задумается о браке с чужеземным принцем или королем. Даже если то, что было между Рованом и ею… даже если он знал, что это не просто телесная страсть и не только любовь.
Сила того, что существовало между ними, могла поглотить мир.
Если они нарушат эту связь, все может кончиться.
Потому Рован и не сказал Аэлине слов, которые собирался сказать. А ведь когда они прощались, интуиция кричала во весь голос, требуя признаться. Полюбить Аэлину только затем, чтобы ее потерять, было ему наказанием за его прежнюю любовь, которую не уберег от смерти. И наказанием за то, что позволил прежнему горю утихнуть, перестав заниматься самобичеванием.
Рев дракона и крики умирающих горожан заглушали плеск волн. Люди умоляли о помощи, которой не дождутся. Рован усилием воли притушил боль в груди. Лететь, не оглядываясь назад.
Это было лишь началом войны. Неизвестно, какие ужасы обрушатся на здешние земли в ближайшие дни и месяцы. И как бы он ни старался защитить свою королеву, на ее долю выпадет еще немало испытаний.
Лодка плыла и плыла над зловонной речкой, впадавшей в дельту Авери. Высоко в небе парил белохвостый ястреб. К тому времени стены каменного замка давно уже стали красными от крови.
Глава 9
Элида Лошэн знала: за нею охотятся.
Три дня подряд она пыталась запутать следы, бредя по бесконечному Задубелому лесу. Кончилось тем, что сама запуталась. В лесу это называлось – заблудилась.
За три дня она почти не сомкнула глаз. Едва останавливалась, чтобы похватать ягод и напиться из ручья по пути.
Вначале она свернула на юг, надеясь, что этот маневр запутает того или тех, кто ее преследовал. Почти целый день Элида шла в южном направлении. Потом поворот на запад – в сторону гор. И опять на юг? Или на восток? Она сама уже толком не знала. Элида чувствовала себя беглянкой. Задубелый лес был настолько густым, что она почти не видела солнца. И звезд тоже. Элида не решалась задержаться на одном месте подольше и поискать удобное дерево, на которое можно влезть даже с ее увечной ногой и поискать на небе Повелителя Севера. Это созвездие было маяком, указывающим ей путь домой.
К полудню третьего дня она едва не плакала от усталости, злости и страха, пробиравшего до костей. Если кто-то или что-то затеяло охоту на нее, торопиться им некуда: ни в минувшие дни, ни сейчас. Убить ее они всегда успеют.
Зажав в дрожащей руке нож, Элида остановилась на полянке, где протекал быстрый ручеек. У нее болели ноги – особенно покалеченная, ни на что не годная. Элида была готова продать темному богу душу за несколько часов в покое и безопасности.
Бросив нож в траву, она рухнула на колени у ручья и принялась пить. Она и сейчас торопилась, жадно глотая воду, вдогонку к съеденным ягодам и кореньям. Потом наполнила фляжку, безуспешно пытаясь унять дрожь в руках.
Металлический колпачок фляжки выскользнул из дрожащих пальцев и упал в ручей.
Элида выругалась сквозь зубы. Засунув руки по локоть в холодную воду, она старалась нашарить колпачок, отпихивая камешки и скользкие стебли речной травы. А она-то надеялась немного передохнуть.
Наконец ее пальцы наткнулись на колпачок, и в этот момент окрестный лес впервые содрогнулся от воя.
Элида замерла. Лес вокруг нее тоже.
Ей доводилось слышать вой собак. За время долгой, тряской дороги из Перранта в Морат она не раз слышала леденящий душу вой волчьих стай. Но этот был совсем другим. Он напоминал…
Похожий вой будил ее по ночам в Морате, а потом еще долго отдавался в ушах. Многоголосый вой, о котором не смели даже шептаться.
И сейчас, среди леса, она вдруг услышала точно такой же. Звук, который не спутаешь ни с чем.
«Мы сотворим чудеса, и от них задрожит весь мир».
Боги милосердные. Элида ощупью завинтила фляжку. Она не знала, кто или что издавало эти звуки, но они быстро приближались. Надо залезть на дерево, и как можно выше. Спрятаться среди ветвей и листьев. Может, это ее спасет.
Элида повернулась, чтобы убрать фляжку в мешок. На другом берегу ручья, опустившись на корточки, сидел воин. У него на колене покачивался длинный страшный кинжал.
Черные глаза незнакомца пожирали Элиду. У него были такие же черные волосы до плеч. Лицо казалось высеченным из гранита.
– Вот что, девка. Если не хочешь, чтобы тебя слопали, идем-ка лучше со мной, – совсем не человеческим, каменным голосом произнес воин.
Тихий голосок шепнул ей, что она наконец-то встретилась со своим неутомимым преследователем.
Но теперь они сами стали чьей-то дичью.
Лоркан Сальватир вслушивался в нарастающий вой, что сотрясал древний лес. Похоже, этот день для них может стать последним.
Для девчонки – наверняка. Либо ее растерзают преследователи, либо Лоркан сам ее убьет. Он пока не решил, какой исход ему предпочтительнее.
От нее пахло вполне по-человечески. Корицей, бузиной. Но к ним примешивался другой запах. Запах тьмы, почти неуловимый, словно крылышки колибри.
Если бы не страх, которым так и разило от этой девчонки, Лоркан решил бы, что чудовищ призвала она. Но он следил за нею почти три дня. Хромоножка плутала по лесу, явно сбившись с пути. Вряд ли она находилась под властью валгских демонов.
Лоркан встал. Темные глаза девчонки распахнулись от удивления. Наверное, он показался ей великаном. Сама она по-прежнему стояла на коленях у ручья. Грязная рука потянулась за кинжалом, столь глупо выброшенным ею в траву. Однако девчонке хватило мозгов не замахнуться на него.
– Ты кто? – спросила она.
Голос у нее был низкий и хриплый. Совсем не тот звонкий, приятный голосок, какой ожидаешь услышать от обладательницы хрупкой, но достаточно ладной фигурки. Удивительно, что ее голос звучал спокойно и холодно, будто она совсем не испугалась.
– Если торопишься помереть, продолжай сыпать вопросами, – сказал Лоркан, поворачиваясь к северу.
Вой раздался снова, из другого места.
Две стаи обложили их с разных сторон. Рядом зашелестела трава. Лоркан снова повернулся к девчонке. Она уже стояла на ногах, сжимая кинжал. Лицо заметно побледнело. Поди, догадалась, что их загоняют в угол.
– Уходим отсюда, – бросил ей Лоркан. – Какое направление выбираешь?
За пять веков, что он держал в руках меч, убивая направо и налево там, куда его посылали, он ни разу не слышал воя, подобного этому. Лоркан ощупью снял с пояса боевой топор.
– На восток, – выдохнула девчонка, оглядываясь по сторонам. – Мне… мне говорили держаться подальше от гор. Там летают драконы. Это такие большие крылатые звери.
– Без тебя знаю, как выглядит дракон.
Ее глаза вспыхнули. Чувствовалось, девчонке не понравился его тон. Но страх мигом погасил раздражение. Она повернулась к востоку. Вой прозвучал в третий раз – пронзительный, совсем не волчий. Даже не вой, а скорее верещание, какое производят летучие мыши. Только ниже тоном. И… голоднее.
– Беги, – приказал девчонке Лоркан.
И она побежала.
Надо отдать ей должное: словно забыв про покалеченную ногу и утомление последних дней, она, как оленуха, понеслась между деревьями. Наверное, страх имел свойство временно приглушать боль. Лоркан быстро перескочил через ручей и легко догнал девчонку. Его всегда раздражала человеческая медлительность. Чувствовалось, девчонка растратила последние силы. Она уже не бежала, а ковыляла вверх по склону, шумно дыша ртом. Неплохой «подарок» их преследователям.
Те двигались сюда с юга. Судя по звукам, двое или трое. Тяжелый топот и хруст подсказывали, что это довольно крупные твари.
Девчонка достигла вершины холма и остановилась, успокаивая дыхание. Лоркан вновь присмотрелся к ее увечной ноге.
Если она сейчас погибнет, получается, он напрасно так долго ее выслеживал. Он ощупал Ключ Вэрда в потайном кармане. Магия Лоркана не знала себе равных среди полуфэйцев всех континентов и королевств. Но если он сейчас применит силу Ключа, на его голову могут обрушиться непредсказуемые бедствия.
И потому Лоркан не стал искушать судьбу. Силой своей магии он воздвиг невидимую преграду. Порожденный им ветер протянул черные щупальца. Девчонка замерла, повернувшись в его сторону. Видно, почуяла волну магии. Совсем бледная, едва не падая, она понеслась вниз по противоположному склону.
Преграда Лоркана дрогнула, приняв на себя удар четырех мощных тел.
Его нос уловил запах ее крови. Должно быть, поранилась о камень. Или за корень задела. Ждать от нее проворства – дохлое дело.
Лоркан хотел было крикнуть ей, чтобы шевелилась, как вдруг его невидимая стена хрустнула. Нет, не хрустнула. Треснула, словно эти твари ее пробили.
Лоркан отказывался в это верить. Сквозь его магические преграды не мог проникнуть никто. Даже Рован из клана Боярышника, черт бы побрал этого Рована.
Но Лоркан не мог отрицать очевидное: твари взломали его магическую преграду.
Девчонка добралась до овражка у подножия холма. Она всхлипывала. Заплачешь тут! Ее темная коса хлестала по худенькой спине. Лоркан бросился ее догонять, вертя головой по сторонам. А за его спиной снова хрустели листья и трещали ветки.
Твари куда-то гнали его и девчонку. Но куда? И если им удалось прорвать его магический заслон…
Давно, очень давно ему не встречались враги, чьи повадки требовали изучения.
– Шевели ногами! – крикнул он девчонке.
Та даже не обернулась. Лоркан резко остановился между двумя высоченными дубами. Он несколько дней накапливал магическую силу, намереваясь выплеснуть на эту странную девчонку, когда ему наскучит тащиться за нею. Теперь сила давила на него изнутри, требуя выхода.
Лоркан взмахнул боевым топором. Лезвие запело, и густой лес поглотил песню металла. Холодный ветер ударил ему в другую руку, где между пальцами уже клубился черный туман.
Магия Лоркана была не такой, как у Рована Боярышника. Его магия не имела ничего общего со светом и пламенем суки-королевы и неуправляемой магической стихией нового адарланского короля.
Магия Лоркана была магией воли, смерти и разрушения. Она не имела названия.
Даже его королева не знала, откуда этот дар у Лоркана. Маэва считала его магию даром темного бога Хелласа. Темный дар для ее темного воина. Найдя такое объяснение, она не утруждала себя дальнейшими раздумьями.
На губах Лоркана заиграла дикая улыбка. Черный гул наполнил его жилы. Он выпустил свою магию. Когда-то она помогала ему разрушать города. Вряд ли одолеть этих тварей будет сложнее, чем снести крепостные стены.
Почуяв замершего хищника, преследователи замедлили движение. Они оценивали Лоркана. Впервые за свою долгую нечестивую жизнь у него не нашлось слов для описания увиденного.
Надо было убить девчонку. Смерть от его руки была бы милосердием по сравнению с тем, что сейчас рычало, припадая на задние лапы с толстыми острыми когтями. Это тебе не гончие Вэрда. Его и девчонку преследовали твари гораздо опаснее.
Пятнистая темно-синяя кожа казалась почти черной. Передние конечности – длинные, не слишком мускулистые – предназначались, чтобы рвать в клочья плоть врагов. Каждый из пяти пальцев оканчивался длинным острым когтем. Сейчас пальцы были скрючены. Твари готовились к нападению.
Лоркана поразили не столько их тела, сколько манера останавливаться. Носы у них были, как у летучих мышей. Улыбка открывала двойной ряд тонких острых зубов. Остановившись, чудовища вставали на задние лапы.
Они вытягивались во весь рост, как встает ползущий человек. В таком виде они были ниже Лоркана примерно на локоть.
И тем не менее в их облике он почувствовал что-то очень знакомое. Ощущение усилилось, когда один из преследователей открыл свою отвратительную пасть и сказал:
– А вот мяса твоей породы мы еще не пробовали.
– Я тоже не лакомился вашим, – вскидывая топор, ответил Лоркан.
Тварей, способных разговаривать на языках смертных и фэйцев, было совсем немного. В основном умение говорить они приобретали через магию разного свойства: благословенную и губительную.
Но у этих четырех, предвкушавших кровавую расправу, были темные, вполне человеческие глаза.
Рован предупреждал о страшных делах, творящихся в Морате. Гончие Вэрда были первыми из чудовищ, которых там сотворили и выпустили в мир. Лоркан и не подозревал, что эти твари, чей рост достигал почти восьми локтей, были наделены человеческими и любыми другими способностями, которые вложил в них Эраван.
Тот, кто был ближе всех к Лоркану, сделал шаг, но зашипел, наткнувшись на невидимую преграду. Магия Лоркана дрогнула. Пожалуй, ее даже залихорадило, когда когтистая лапа чудовища (на когтях поблескивали капли яда) снова ударила по невидимому щиту.
Четверо против одного. Обычно он воспринимал такой расклад как развлечение.
Обычно.
Но у него был Ключ Вэрда, за которым охотился Эраван, а также золотое кольцо, украденное у Маэвы. Потом это кольцо побывало у Аэлины Галатинии, но Лоркан вернул его себе. Кольцо Атрила. Если эти чудовища схватят его и доставят к своему хозяину…
Тогда все три Ключа Вэрда окажутся у Эравана. Король-демон сумеет открыть дверь между мирами, и в этот мир хлынут орды заждавшихся валгских демонов. Что касается золотого кольца Атрила… Лоркан не сомневался: Эраван поспешит уничтожить кольцо, изготовленное самой Мэлой… Лишь оно одно на всей Эрилее давало защиту от Камня Вэрда… и от валгских демонов.
Лоркан действовал без промедления. Твари не успели и глазом моргнуть, как он швырнул топор в того, кто находился дальше всех. Чудовище этого даже не заметило, поскольку смотрело, как сородич рвет магическую защиту Лоркана.
Топор вонзился чудовищу в шею и застрял там. Трое остальных сразу повернулись к нему. Лоркан понял: эти твари смертельно опасны, но совершенно не умеют сражаться.
Топор отвлек их внимание. Этого хватило, чтобы метнуть в тварей два ножа.
Оба лезвия вошли в морщинистые лбы по самую рукоятку. Головы тварей запрокинулись, а сами они шумно упали на колени.
Говоривший с Лорканом издал душераздирающий вопль. У Лоркана зазвенело в ушах. Потом тварь снова попыталась прорвать магический щит. И опять неудача. Довольный своей магией, Лоркан усмехнулся. Он выхватил меч и кинжал.
Случившееся дальше повергло Лоркана в изумление. Чудовище кинулось на щит, вцепившись обеими когтистыми руками. (Лоркан заметил, что руки у него довольно сильно изуродованы.) И случилось то, что никак не могло случиться: магический щит просто растаял от прикосновения чудовища.
Тварь прошла сквозь щит, словно тот был обыкновенной дверью.
– А теперь мы поиграем.
Лоркан принял оборонительную стойку. Интересно, далеко ли сумела убежать девчонка? Шагов ее он больше не слышал. Она даже не представляла, кто за ними гонится.
Сородичи твари бились в судорогах.
И вновь сюрприз! Они восстанавливались после атаки Лоркана. Их когтистые пальцы обвили рукоятки ножей и вытащили из лбов. Их кости были крепче металла.
Только тот, в кого Лоркан бросил топор, лежал на земле. Голова чудовища держалась на нескольких жилках. Похоже, Лоркан его обезглавил… если и здесь не случится какой-нибудь странности.
Расплавивший магический щит довольно ухмылялся.
– Кто вы такие? – угрюмо спросил Лоркан.
Раны на лбах почти затянулись. Оба чудовища угрожающе пялились на Лоркана.
– Мы – охотники его темного величества, – отвесив шутовской поклон, представился их главарь. – Звать нас илки. Мы посланы за добычей.
Уж не ведьмы ли направили илков по его следу? Трусихи! Не решились сами пуститься в погоню.
Главарь илков шагнул к Лоркану. Задние лапы у него были выгнуты назад.
– Мы намеревались подарить тебе быструю смерть.
Ноздри на морде главаря раздулись, принюхиваясь к лесу.
– Но поскольку ты встал между нами и нашей добычей… мы насладимся твоей долгой, мучительной смертью.
Значит, их цель – не он. Илки и ведьмы, все эти дни летавшие над лесом на драконах, искали не его. Те и другие понятия не имели, кто он и что с собой несет.
– Что вам понадобилось от этой девчонки? – спросил Лоркан, следя за приближением трех илков.
– Тебя это не касается.
– Если за поимку положена награда, я вам помогу.
В темных пустых глазах илков что-то мелькнуло.
– Разве ты не защищаешь эту девчонку?
Лоркан пожал плечами, моля богов, чтобы только илки не заподозрили его двойную игру. Этим он надеялся выиграть время для нее и для себя. Он должен разгадать загадку их странной силы.
– Я даже имени ее не знаю.
Илки переглянулись, не зная, верить ли его словам.
– Она очень нужна нашему королю, – сообщил главарь. – Поймаешь ее, и король дарует тебе силу, какая тебе и не снилась. А сейчас, судя по твоим хлипким щитам, ее у тебя не слишком-то много.
Лоркан почти не сомневался: эти четверо когда-то были людьми. Потом их купили, посулив магию, которой в этом мире ничто и никто не может противостоять. А может, их и не покупали вовсе? Похитили души – и все.
– Что важного ваш король нашел в этой заурядной девчонке?
Илки подошли к нему достаточно близко. Наверное, и они тянули время, чтобы пополнить запасы своей странной магической силы. Иначе вместо разговора с Лорканом они бы попросту его расплавили.
– Она – воровка и убийца, – сказал главарь илков. – Она должна предстать перед нашим королем для суда.
Лоркан мог поклясться, что в этот момент невидимая рука коснулась его плеча.
Знакомое прикосновение, которому он доверял всю жизнь. Невидимая рука не раз уберегала его от гибели. Прикосновение к спине означало другое: возможность беспрепятственно бросаться на врагов, убивать и сеять смерть. Но его тронули за плечо. Это был призыв спасаться бегством. Сражение с илками предвещало гибель. Убежав, он спасет свою жизнь. Возможно, не только свою.
Главарь илков снова улыбнулся. В лесном сумраке сверкнули его зубы.
Словно в ответ на мысли Лоркана, сзади раздался крик.
