Сара Адам
В плену запрета
Глава 2
– Ты что натворила?! – визг Инессы сотрясает гостиную. Сноха соскакивает с места вытирая салфеткой мокрый наряд, но всем не до неё. – Моё платье!
Какое платье! У меня жизнь рушится на глазах.
– Я не выйду за него замуж, нет, – отрицательно мотаю головой, грозясь вот-вот впасть в дикую истерику. – Ни за что в жизни.
– Все они так говорят! – Влас равнодушно отмахивается. Они с дядей начинают усмехаться, обсуждая, что нынешняя молодёжь ничего не понимает. – Спасибо потом скажешь дядьке своему.
– Куда ты денешься? – Демид разваливается вальяжно на стуле, мол, смотри, вышло по моему.
«Вот так пальцами щёлкну, и он сам племяшку под меня подложит, лишь бы контракт подписать.»
– Дядя, пожалуйста, – дрожащий голос срывается на хрип, прочищаю горло, но комок размером со снежный шар мешает. – Двадцать первый век на дворе. Я не люб… я не люблю вашего сына. Разве вы не понимаете? – обращаюсь уже ко второму из мужчин.
Кажется, этот аргумент точно убедит присутствующих, они поймут, что это глупое решение, что я права. Но нет. Крупицы надежды растворяются в воздухе под грубый смех Власа Шведова.
– Любовь – иллюзия, Елизавета. В нашем мире её не существует. Расчёт и выгода.
Умоляюще смотрю на Вадима, он тоже смотрит, быстро и мимолётно. Но я не вижу и капли поддержки или понимания моих чувств. Поплывший взгляд перемещается с моей проблемной персоны на стоящую Инессу, на которую был разлит чай. Фарфоровая кружка валяется около наших ног на полу, расколовшись на много мелких осколков в тёмной лужице. Прямо как я сейчас.
Немой диалог происходит между Вадимом и мегерой, после чего она подхватывает мой локоть и силой утаскивает из гостиной.
Я сопротивляюсь, пытаюсь вырваться, но из-за шока не могу в полной мере сосредоточиться и освободиться. Как животное на убой.
– Отстань, – кряхчу, пытаясь отцепить руки ведьмы. – Я не выйду за него. Не выйду. Слышите? Никогда! – выкрикиваю, как умалишённая, постоянно оборачиваясь на по-прежнему спокойно сидящих за столом.
В этой ведьме столько силы!..
– Дура неблагодарная! – оказавшись в коридоре, Инесса отпускает и гневно подаётся на меня. – Откуда такая наглость?! Что за поведение? Посмотри на себя, замухрышка, и на сына Шведова. Где он, и где ты? Спасибо сказать должна, идиотки кусок!
– Я ещё и благодарить должна? – выпучиваю глаза, тяжело дыша. – Ты в своём уме? За что благодарить? Он не адекватный, Инесса, он ко мне на кухне приставал! – выпаливаю, а потом понимаю, что сказала лишнего. Не поддержит, зато потом будет упрекать, что я зажималась по углам.
– Неадекватная здесь только ты. Ноги Вадиму должна целовать, что он вырастил тебя, что на шее его годами сидишь. Ты хоть представляешь, что за человек Влас? Какая власть в его руках помимо бизнеса? – мегера агрессивно шипит, тихо, чтобы нас не услышали. Как змея. – Что не за какого-то алкоголика с завода замуж тебя выдаёт, а за сына самого Шведова! У тебя вот тут хоть что-нибудь есть? – тычет согнутым указательным пальцем в мой лоб. С психом отшвыриваю холодную руку от себя.
– В отличии от тебя, да, есть, – не уступаю в агрессии. Вот-вот и я сорвусь в бездну истерики. – И пока ещё в своём уме, чтобы не выходить в семнадцать лет замуж.
Кому я говорю? Инесса сама выскочила за Вадима в таком возрасте. Для неё это абсолютно нормально.
Хочется пойти, закатить в гостиной грандиозный скандал, собрать вещи и демонстративно уйти из этого дома.
Но я не могу… не могу так поступить с дядей. Это будет подло, я предам его, подставлю с контрактом и лишу работы…
– Своим поведением ты опозорила Вадима и поставила под сомнение его мужское слово, – от Инессы жутко разит алкоголем. – Вернёшься сейчас и извинишься при всех. Скажешь, что была не права и согласна.
– Да пошла ты! – отталкиваю от себя ведьму и бросаюсь к лестнице наверх. Бежать. Первая мысль, порыву которой я следую. Добираюсь до своей спальни и закрываюсь внутри на ключ.
Извиниться? За то, что не хочу связываться с этим противным Демьяном? Он же меня потом всю жизнь, как Инесса, будет тыкать тем, что подобрал непонятно откуда. Попрекать и манипулировать. Ему не я нужна, а тело, чтобы обладать. Из принципа за отказ.
Сменить одну тюрьму на другую, ещё более худшую?
Нервно начинаю отмерять шагами комнату.
Может, правда. собраться и уйти? Сбежать? Не заставят же они меня силой выйти за него? Что значит власть в руках Власа? Он – простой бизнесмен, как и Вадим. Да, судя по всему, более успешный, но тем не менее.
Демьян. Как же я тебя ненавижу!..
Зажравшийся мажор, который привык получать всё, на что ткнёт пальцем. А что будет со мной потом, когда Шведов младший наиграется и найдёт себе новую пассию? Вышвырнут?
За меня некому заступиться…
Па, почему ты так рано ушёл? Ты бы этого никогда не допустил…
Мечусь по спальне, как зверь в клетке, заламывая руки и кусая ногти. Хочется всё вокруг крушить и ломать, но я не имею на это права. Ведь не сама покупала.
Останавливаюсь и замираю, услышав гул голосов снизу. Крадусь к двери, тихо открываю и, высунув голову, прислушиваюсь к каждому слову. Наивно надеясь, что Шведовы передумали.
– В пятницу тогда подробно в моём офисе всё обговорим, – командный голос Власа эхом разносится по дому.
– Добро-добро, – довольный и покладистый – дяди.
– Спокойной ночи! – двуличный Инессы. Как только дверь за ненавистными гостями закрывается, маска спадает, даже голос у ведьмы меняется. – Иди поговори с ней. Нет, ну ты слышал, как она разговаривала? Нахалка. Смеет ещё возражать, – возмущённо вздыхает. – Ты это дело так не оставляй, разберись со своей племянницей, я с ней уже не справляюсь, Вадим.
– Завтра, – отмахивается от жены.
Слышу приближающиеся шаги к лестнице, продолжать так подслушивать опасно, но я продолжаю это позорно делать.
– Она поставила твой авторитет перед Шведовыми под сомнение. Не оставляй это безнаказанным. Приютил, отмыл, откормил, а она вон как за добро отплатить решила. Если плакать и умолять начнёт, не слушай. Бизнес важнее, не забывай про контракт, слышишь? – науськивает мегера.
– Инесса, завтра, – устало отрезает, и я быстро закрываю дверь, на грани быть разоблачённой.
Сердце колотится в груди, чуть-чуть и вырвется наружу. Не смотря на слова Вадима, что сейчас на разборки дядя не настроен, почему-то быстро сбрасываю кеды на ходу и забираюсь под одеяло, укрываясь по самую шею. Притворюсь спящей.
Почему бы не пойти и не поговорить с ним самостоятельно сейчас? Пока не поздно отменить это всё? Вдруг смогу отговорить?
Страшно разочароваться.
Страшно, что не получится.
Страшно не увидеть поддержки в родных глазах.
Нет, рубить с горяча не буду. Нужно подготовить речь и аргументы. Попросить не отдавать меня за Демьяна, расскажу, как он приставал и подговорил отца чисто из детской и глупой мести за отказ.
Скажу, что съеду, больше не буду сидеть на их шее. Начну себя содержать и никогда не побеспокою. Пожалуйста, пусть не отдаёт в руки Демьяну с наклонностями извращенца. Меня воротит от одного его присутствия.
Начинаю анализировать ситуацию, походящую на капкан и ловушку. Шведов сказал про встречу в пятницу. Сегодня среда, значит, у меня есть завтра один день переубедить Вадима.
Получится ли?..
Стрелки настенных часов отбивают свой монотонный ритм, раздражая с каждой секундой всё сильнее. Психуя, откидываю ногами одеяло, собирая его в ногах. Слишком жарко, и подушка неудобная. Ударяюсь о неё нервно несколько раз головой, чтобы улечься поудобнее, но в итоге хватаю и кидаю на пол. Заколка тоже дурацкая! Зачем я обратно на кухне потом надела? Оттягиваю её вместе с волосами до боли, снимаю и швыряю в сторону.
Сон ни в какую не идёт, ворочаюсь во все стороны. Я уже успела выпить несколько снотворных таблеток примерно час назад. Раньше помогали, но сегодня они не хотят мне пойти навстречу.
Выпиваю ещё одну, чтобы, наконец, отключиться, но эффекта ноль.
Я часто страдала бессонницей, обычно перед важным событием или экзаменом, но в последнее время этот недуг прошёл. Сегодня вернулся. Ещё бы. Не просто школьные или вступительные экзамены беспокоят. Тут моя жизнь и свобода стоят на кону.
Всё ещё не могу поверить, что дядя так легко согласился. В голове не укладывается.
Мне же всего семнадцать… а нет, уже восемнадцать. Часы перевалили за полночь, значит, наступило двадцать второе сентября. Мой день рождения.
В детстве родители приходили ночью в комнату и поздравляли. Говорили много приятных слов, целовали, обнимали, и я счастливой засыпала. А наутро, когда просыпалась, обнаруживала украшенную повсюду квартиру и гору игрушек по центру моей спальни.
Теперь я лежу и встречаю совершеннолетие с камнем на сердце, думая о том, зачем вообще родилась? Точнее не так. Зачем выжила? Погибнуть с родителями в той аварии было бы лучше. Намного лучше. Причём для всех. Не пришлось бы вклиниваться в семью Вадима и нервировать его жену. Без моего присутствия их жизнь была бы счастливее и проще.
И Шведов бы подписал контракт без условий… и Демьян не портил бы мою жизнь.
Какой ещё брак нашем возрасте? Тупо по прихоти сынка Шведова.
Страшное осознание, что сидело на задворках подсознания, настигает: у меня нет никакого права отказаться. Так почему я теплю надежду? На что рассчитываю? Что приду к Вадиму в слезах, а он откажется от крупного контракта, которого так долго и упорно добивался?
Не будет этого, наивная и глупая Лиза.
Наивная и глупая…
Дядя приютил меня и вырастил. Разве могу я таким образом отплатить ему? Даже если получится уговорить? Как потом жить, зная, что в моих руках была возможность помочь единственному родному человеку, что остался на этой земле?
Бессовестная… самой от себя тошно…
Компания Вадима идёт ко дну, и сотрудничество со Шведовым станет настоящим спасением, поможет всплыть наружу. Я должна, обязана согласиться. Помочь тому, кто помог мне.
Неужели я неблагодарная, как говорит Инесса? Раз пытаюсь увильнуть от брака и не хочу помогать дяде, получается – да.
Чувство вины и жалость к себе разрывают меня изнутри на две части.
Соглашусь. Я соглашусь, другого выхода нет. Вадим дал мне всё, что сейчас имею.
Я стану женой Демьяна Шведова…
Тошнота подкатывает к горлу, прикладываю холодную ладонь к шее, чтобы отогнать мерзкое чувство. Не хочу думать об этой семейке. Вообще ни о ком думать не хочу.
Хочу душевного спокойствия, чтобы меня оставили в покое и не трогали. Дали свободы. Она необходима, как глоток свежего воздуха.
Почему сон ни в какую не идёт?! Психанув, зачерпываю рукой ещё таблетки и запиваю тёплой водой, взяв стакан с прикроватной тумбочки. Стараюсь отключить мозг, не думая ни о чём и спустя время понимаю, что сознание ускользает. Тело приятно расслабляется, наливается свинцом.
Наконец-то!
Глава 3
– Елизавета, – такое странное чувство, знаете, точно парю в облаках. – Елизавета, вы меня слышите? – мужской голос, как в фильмах, с каждой секундой слышится всё ближе, громче, отчётливее.
Хочу ответить: «Слышу!», но не выходит, выдавливаю еле слабое мычание. Что происходит?..
Пытаюсь открыть глаза, однако веки ощущаются весом с целую тонну. Приходится приложить максимум усилий для простого действия. С горем пополам открыв глаза, сначала часто-часто моргаю из-за слишком светлых оттенков вокруг, со временем взгляд с трудом проясняется.
– Где я? – не узнаю свой охрипший голос, будто сорвала или долго кричала. Внутри всё жжёт. Я же засыпала в своей спальне. Почему сейчас лежу в другом месте?
– Ты в больнице. Ничего не помнишь?
В больнице?
Последнее чёткое воспоминание, как я не могла уснуть, а потом наконец, получилось, благодаря снотворным. Непонятное ощущение, словно есть что-то ещё, упорно пытающееся ускользнуть от меня.
«Лиза, Лиза! Лиза, очнись! Инесса, вызывай скорую!» – голос дяди всплывает в голове, как и чувство, что меня кто-то тряс и бил по щекам. Детский плач… Яна?
Дальше всё резко обрывается. Следующее, что помню, как мне насильно вливали какую-то жидкость, после которой всё содержимое желудка выходило наружу вместе со рвотой. Долго и мерзко. Как в каком-то дурном сне. Поэтому горло болит!..
Последнее перед кромешной темнотой – звук сирены скорой помощи, и как меня куда-то везут.
Ужас, неужели я переборщила со снотворным и получила передозировку?..
Безалаберная… Как так можно было?
– Доктор, к Астаховой посетители. Впускать? – перевожу пустой взгляд на вошедшую девушку в белом медицинском халате и шапочке на голове.
– Да, пусть проходят.
Голова слегка кружится, не могу нормально осмотреть помещение вокруг. Плюс ко всему ещё не до конца осознаю происходящее, кажется, моргну, и это окажется сном.
В мою руку воткнута игла, рядом с постелью стоит белый штатив с капельницей, отвожу взгляд, сразу же почувствовав её в вене. Б-р-р.
В палату входят помятый дядя, следом Инесса, цокая каблуками. Стук обуви отдаёт гулом в ушах. Таким сильным, что я, не сдержавшись, морщусь.
– Добрый день, – Вадим останавливается возле постели по другую сторону от врача. Мегера не спешит проходить, остаётся в дверях.
– Почему я здесь? – звучу, как осипшая алкоголичка. Да, я отравилась, но почему в больнице, а не дома? Разве всё настолько серьёзно?
– А то ты не помнишь? – стервозный голос снохи полон насмешки.
– Инесса, – Вадим бросает осуждающий взгляд, та сразу же умолкает.
– Желудок мы промыли, вы в курсе. Сейчас капаем, очищая организм. Интоксикация снотворным – не шутки, но жизни вашей племянницы ничего не угрожает. Пока будем наблюдать. Чуть позже займётся психолог, – так и не дождавшись вопроса от родственников о состоянии пациентки, доктор рассказывает всё сам и тактично удаляется, оставив нас наедине.
– Зачем психолог? Не понимаю… я просто не могла…
– Не понимает она! Нет, ну ты посмотри на эту наглую, – Инесса не даёт мне договорить, грубо перебивая, пока мечется у входа, раскачивая сумочку в руках. – Да у Яночки из-за тебя теперь психологическая травма! Ребёнок перепугался до смерти!
– Я ничего не делала… – пытаюсь объяснить, сказать, что не могла заснуть.
– Ничего она не делала! Нет, Вадим, это выше моих сил. Давай сам, я с этой амнезией в кавычках возиться не собираюсь. Лучше ребёнком своим займусь, – ведьма выскакивает наружу, громко хлопнув дверью. В помещении воцаряется давящая тишина. Подмечаю про себя, что это отдельная палата, где лежу я одна, без соседей.
– Как ты? – дядя придвигает стул на тёмных металлических ножках ближе к постели и опускается на него. Накинутый белый халат поверх пиджака смотрится странно. Как в телевизионных сериалах.
– Горло болит, и голова кружится…
– Лиз. Как ты себе это представляла? Что я спокойно продолжу жить, после того как племянница покончила с собой в моём доме?
Покончила с собой. Психолог.
Пазл подозрительно начинает складываться.
Боже, они думают, что я намеренно отравилась снотворным. Попыталась убить себя!..
– Да я не… – хочу сказать, что всё было не так, но Вадим перебивает.
– Очень эгоистичный поступок с твоей стороны, Елизавета, – хмурится, осуждает, в голосе чувствуется огорчение. – Яна действительно испугалась, когда пришла среди ночи, а ты не откликалась.
Малышка…
– Мне жаль… – говорю искренне, пряча взгляд на бледных костяшках пальцев.
– Смерть – это не выход. Так проблемы не решаются.
– Я не хочу за Демьяна, – первое, что приходит в голову, то и озвучиваю. Искренне и от души.
– Не всё в этой жизни так, как мы хотим, – хмурит светлые брови. Внешне дядя очень напоминает папу. Подметив это сходство, на глаза наворачиваются горькие слёзы. Папа бы такого не допустил.
– Правда, не хочу… он… он приставал вчера ко мне, а когда я дала отпор, решил отомстить, – шепчу сквозь ком в горле, хочу передать всю боль дяде, но он избегает взгляда. Смотрит куда угодно, но не на меня. – Я же человек, не игрушка, не вещь, которой можно расплатиться.
Эгоистично говорить это? Засыпая, я осознала всю степень ответственности и вроде смирилась с замужеством ради спасения семьи. Сегодня снова накатило.
– Другого выхода нет, Шведов согласен подписать контракт с условием брака. Мне нужен этот проект, Лиз, иначе мы обанкротимся. Это последний шанс спасти компанию.
Компания дороже родной крови. Хотя логично, и глупо было бы считать, что наоборот.
Почему настолько тяжело смириться с суровой реальностью?..
– Я так сильно хотела учиться в университете, но ты попросил поступить на заочное, и я согласилась. Теперь говоришь выйти замуж ради спасения компании, – лишь после этих слов он поворачивает на меня лицо. – Я сделаю это, выйду. Из благодарности и уважения к тебе, дядя, помогу спасти компанию. При одном условии, иначе…
Не знаю, откуда во мне берётся наглость и уверенность в том, что Вадим и Шведов согласятся на условия?
– Говори, – кажется, он не удивлён моим спокойствием и ждал выдвинутых условий. Или опасается, что якобы снова попытаюсь с собой, что-то сделать?
– Вы позволите мне отучиться в университете. Очно. Ты договоришься со Шведовыми, что свадьба состоится только после того, как я получу диплом, – произношу и трусливо перестаю дышать. Я думала Вадим перебьёт, рассмеётся и скажет, что это невозможно. Но дядя внимательно слушает, и я продолжаю: – Вы позволите мне прочувствовать настоящую студенческую жизнь. Ходить на пары, заводить подруг, жить в общежитии. Мне нужен глоток свежего воздуха перед вечными узами, пожалуйста.
– Лиза…
– Меня интересует учёба и знания, не более, клянусь. Это мои условия. После, я безропотно выйду за Шведова.
Две недели спустя
Это были самые сложные две недели в моей жизни. Время тянулось бесконечно долго. Сначала в ожидании вердикта от Шведовых, а после, как выписалась из больницы, муки усилились предвкушением момента, когда смогу съехать в студенческое общежитие.
Всё получилось!
Впервые в жизни дядя отстоял мои интересы и заступился. Это можно так называть?
Он передал выдвинутые условия Шведовым, правда, они их моментально отмели. Вадиму пришлось надавить, ссылаясь на мой характер и сказать, что если он не согласятся, то ситуация с таблетками повторится.
Липовая ситуация. Да, я намеренно умолчала о том, что всё вышло случайно, и я не собиралась отправлять себя на тот свет. И мне ни капли не стыдно, сама вселенная впервые оказалась на стороне Лизы Астаховой.
Для пущей убедительности пришлось отправить пару сообщений горе-жениху. В красках я расписала о том, что, если он не примет мои правила игры, которую начал сам же Демьян, в место невесты получит труп. Жестоко и подло, знаю. Но по-другому бы не получилось.
До сих пор не понимаю почему Демьян до последнего голосует за брак. Рядом с ним куча девушек! Неужели настолько решил идти до конца со своей тупой местью?
Ладно, главный итог таков – Шведовы согласились! Я добилась свободы, хоть и временной…
На душе теплится надежда, что за годы учёбы Демьян передумает и отстанет, хотя верится в это очень слабо. Если этот псих себе что-то вбил в голову, то добьётся.
До сих пор не осознаю, что смогла отсрочить неизбежное.
Не знаю, как мне в тот момент в больнице пришла идея про университет. Честное слово, заранее не планировала. Отравление снотворным оказалось ужасной безалаберностью и чистой случайностью. Не собиралась я себя убивать, но ситуация определённо сыграла на руку. В сотый раз прокручиваю в голове произошедшее и, как дурочка, улыбаюсь.
Сегодня тот самый день, когда водитель дяди привёз меня в студенческое общежитие со всеми вещами. Вадиму пришлось немного подсуетиться, чтобы в октябре месяце его племянницу перевели с заочной формы обучения на очную всё так же на бесплатной основе, да ещё и заселили в общежитие. Всё-таки остались у него рычаги давления и полезные знакомства при угасающем бизнесе.
Несмотря на радость отъезда, на душе скребутся кошки от тоски по тёте Вале и Янке. Мы долго обнимались и плакали, словно никогда больше не увидимся. Я их обеих успокаивала, говоря, что буду приезжать домой на каникулы и, возможно, на выходных. В последнем сомневаюсь. Видеть лицо мегеры Инессы, которая не вышла попрощаться, совершенно не хочется.
Вздыхаю, осматривая новое жилище: небольшую комнату в общежитии. Староста этажа провёл мне час назад небольшую экскурсию, показав, где находятся кухня, душ с туалетом и постирочная. Я была слегка в шоке, когда увидела, в каких спартанских условиях придётся жить, и даже тяжело вздохнула, вспомнив дом дяди. Но, как говорится, с милым рай в шалаше. Правда, вместо милого у меня свобода. Какая разница, где жить если я предоставлена сама себе на целых четыре года! Четыре года, представляете?! Хочу петь, танцевать и кричать от безграничного счастья.
– Так почему ты передумала заочно учиться? – соседка по комнате сидит на своей кровати, сложив ноги по-турецки.
Таня весьма милая девушка, с русыми волосами, красивой стройной фигурой и дружелюбной улыбкой. Она тоже учится на юридическом, но на втором курсе.
Немного переживаю, ведь уже октябрь месяц, я отстаю от однокурсников по программе.
А завтра ещё и мой первый учебный день. Так волнительно!
– Семья сначала была против, потом согласилась, – в какой-то степени говорю правду.
– Я, по правде, расстроилась, когда сказали, что подселят соседку, привыкла жить одна. Но ты мне нравишься. Думаю, будет весело. А ты какие фильмы любишь? Может, посмотрим вместе? У меня чипсы есть, – Таня – болтушка, говорит много, быстро и сразу.
– Без разницы, всё подряд смотрю, главное, чтобы интересный, – пожимаю плечами, задумавшись, и понимаю, что нет определённого жанра, который я предпочитаю.
– Может, тогда сериал? Мне тут посоветовали пацаны с соседней комнаты про копов, говорят классный. Посмотрим?
– О, давай, – соглашаюсь и перемещаюсь на кровать к соседке. Уверена, мы подружимся.
Смотря на обстановку вокруг, понимаю, что об общежитии я знала только приукрашенную информацию из популярного телевизионного сериала про студентов. В жизни всё немного по-другому.
Комната, в которой я теперь проведу весь учебный год, для двух студентов, с двумя деревянными кроватями друг напротив друга, встроенным шкафом, письменными столами и стульями. На стенах персиковые обои не первой свежести, а потолок просто побелен в белый цвет. Скромно, но в защиту хочу сказать, что уютно. На окнах висит симпатичный тюль и шторы. Таня говорит, что при свете дня открывается очень красивый вид на центр.
Огромный плюс: студенческий городок с общежитием примыкает к университету, время на дорогу тратить не нужно будет.
Всё в новинку и очень непривычно, но это мелочи. Самое главное, что я вне зоны видения Инессы. Последние недели рядом с ней оказались самым настоящим испытанием. Напоследок мы грызлись несколько раз на день, она доставала и упрекала в том, что я, бессовестная, попыталась себя прикончить и манипулирую дядей, что смею ещё права качать.
А в день отъезда пожелала, чтобы я сдружилась с тараканами в общаге, якобы это мой уровень. Я, в свою очередь, продиктовала ей фамилию психолога, который проводил со мной беседы в больнице и посоветовала обратиться за квалифицированной помощью, но добавила, что «случай тяжёлый, и будет не просто».
Конечно же, в переезде есть жирное «НО»
Без условий со стороны семейки Шведова меня бы не отпустили.
Все эти годы я должна буду поддерживать ежедневую связь с Демьяном, встречаться и общаться с ним. Он же мой жених! Фу, аж тошнит от одного этого слова. Может быть, этот придурок надеется, что я влюблюсь в него, и передумаю?
Никогда в жизни!
Дядя буквально умолял вести себя нормально со Шведовым младшим, чтобы, не дай Боже, его бизнес не пошёл ко дну. Хоть желанный контракт на грузоперевозку подписан, Вадим попросил быть благоразумной.
Я буду. Точнее, постараюсь…
