Санна Сью
Маленький сюрприз для лжеца
Глава 1
– Никита, подойди срочно к коттеджу «Сафари», кажется у нас проблемы, – раздаётся из трубки голос прораба Василича.
– Сейчас буду.
На эту стройку хоть не приезжай! Стоит ступить за порог будущего люксового пансионата «Плеяда», как тут же что-то случается. То материалов не хватает, то накосячил кто-то, то полбригады слегло с поносом. Даже интересно, что на этот раз.
Иду по тропинке – в будущем дорожки проложат из декоративной плитки – и любуюсь территорией. Все-таки хорошо здесь будет к следующему сезону. Отличное дело мы с моими партнёрами затеяли. А главное, я теперь никак не завишу от семьи и в этом бизнесе самый главный босс. Вспоминаю об этом очень вовремя и на подходе к недостроенному «Сафари» делаю суровую рожу.
Василич нервно мнется на пороге, а его подчинённые толпятся вокруг и пялятся вверх на пустой проем окна. Никто не работает. Непорядок.
– Что там? – спрашиваю грозно.
– Никит, там ребёнок наверху. Че делать? Спасателей вызывать? – поясняет прораб.
– Зачем спасателей? – не понимаю я. – В чем проблема-то? Детей никогда не видели?
– Там опасно!
– Ну так рявкните, чтобы спустился или сами спустите, если боится.
– Мелкий он. Не слушается и не даётся. Стоит только сделать шаг на лестницу, как он залезает на подоконник и пытается на дерево перелезть. Убьется же! – прораб кивает на толстый грецкий орех, растущий под окном.
У меня весь пансионат утопает в зелени, поэтому тут даже в жару прохладно. Я думал, это плюс, а теперь выходит, что минус. Знаю я этих отдыхающих. Мало ли что придёт в голову спьяну? Начнут все из окон на деревья выходить или наоборот. Надо будет над этим подумать.
– Так, ладно. Сколько ребёнку?
– Да кто их разберёт? Примерно вот такой, – Василич показывает ребром ладони чуть выше своего колена.
– Маленький… Послал кого-нибудь родителей искать?
– Да, отправил двоих ребят на конечную, а двоих по улицам прокатиться.
– Молоток. Попробую и я поговорить, а вдруг повезёт?
Ну а что? У меня целых полтора года почти настоящая дочка была. Опыт общения с детьми имеется.
Вхожу в дом, стараясь не шуметь, и к подъёму на второй этаж подхожу осторожно. На цыпочках поднимаюсь по лестнице на несколько ступенек и заглядываю на второй этаж. Ребёнок сидит на закрытом ведре краски, понурив голову в кепке, но не плачет – просто смотрит вниз. Возраст не разобрать, но точно старше моей Марьяны, которой сейчас два с небольшим. Что же стряслось?
Решаюсь заговорить:
– Привет, парень, а ты знаешь, что мешаешь посадке летающей тарелки? Они уже пятый круг над домом делают… – Малец резко вскидывает голову, подрывается с ведра с явной целью бежать к окну, но я торможу. – Э-э-э, нет! Не советую! Ты разве не видел, что на ветке висит улей? И это не пчелы, мальчик, а осы!
Выдумываю небылицы на ходу, но, кажется, они работают, потому что мелкий – скорее всего, года три-четыре, а может пять – останавливается и смотрит на меня из-под козырька насупленно.
– Я не мальчик, я Малина, и вы все врёте!
Ах вон оно что! Присматриваюсь внимательнее: большие светлые глаза, тонкие черты лица, завитушка тёмная выбилась – точно девочка. Очень хорошенькая маленькая девочка, только вредная и буквы не выговаривает.
– Прости, обознался, – каюсь, но тут же меняю тон на строгий. – Но я никогда не вру, Марина. И вообще, нельзя так с взрослыми разговаривать.
– Не Марина, а Ма-ли-на! – произносит вредина по слогам, закатывая глаза. – И не прощу! Мне вообще не до вас сейчас. У меня жизнь рушится!
И столько патетики в этом детском голосочке, такая в нем звучит трагедия, что я не выдерживаю и начинаю ржать. Ну что у нее могло случиться?! Куклу не купили?! Платье новое? Просто моя самая младшая сестра в детстве тоже была королевой драмы, и девочка со странным именем Малина мне её живо напомнила.
Она на мой смех реагирует опять по-королевски: складывает руки на груди и задирает нос к потолку.
– Да что ты знаешь о разбитой жизни, ягода? – спрашиваю, отсмеявшись, и тоже добавляю в голос патетики. – Спускайся, и я тебе расскажу, как оказался один-одинешенек на чужбине.
– Не называй меня ягода, я это не люблю, – отрезает мелочь, – и я не знаю, что такое чужбина.
– Так иди сюда, я тебе расскажу, – бросаю ломать комедию и говорю нетерпеливо.
– Нет, не пойду, – девочка садится на ведро и отворачивается. – Ты меня домой отправишь, а я оттуда ушла навсегда.
– И где же ты будешь жить? – не сдаюсь я.
– Тут буду.
– Хм-м, тут не получится, тут чужой дом и идёт стройка. А ещё маленькие дети не живут одни. Им нельзя без взрослых.
– А у кого нет взрослых, как живут? – спорит малявка. – Бывает же, что совсем нет взрослых, как у Питера Пена.
– У тебя нет родителей? – удивляюсь я.
Мало того что девочка хорошо одета, так и «Плеяда» строится в дорогом месте. Тут точно нет поблизости интернатов и детских домов, откуда бы она могла сбежать.
– Папы нет. А мама… – ее губешки начинают дрожать, – мама за-аму-уж вы-ыхо-оди-ит, – Малина принимается рыдать.
А мне теперь становится все ясно. Детский ревнивый бунт.
– Давай, Малина, спускайся. Я обещаю тебя выслушать и помочь, – говорю устало.
Не было печали. Хоть бы парни уже отыскали скорее эту её мамашу, решившую устроить личную жизнь. А то выслушать малявку я могу, а вот помочь – вряд ли.
– Точно-точно? – спрашивает Малина, растирая слезы по щекам и хлюпая носом.
– Обещаю! Иди ко мне.
Девочка сдаётся и топает к лестнице. Которая, кстати, действительно опасная. Не достроенная, без перил. Поэтому я поднимаюсь, подхватываю мелкую на руки и спускаю сам.
Так и выходим на улицу. Мужики смотрят на меня с уважением. А я нахожу глазами Василича и вопросительно выгибаю бровь – прораб мотает головой.
Значит, мать Малины ещё не объявилась. Плохо.
Я живу в городе, снимаю квартиру. А на стройку приезжаю как на работу, потому что в пансионате пока нет никаких условий. Из-за этого я понятия не имею, где нам разместиться для разговора, чтобы никто не мешал и у Малины не было возможности убежать, едва на горизонте покажется родительница. Разве что можно отправиться с девочкой на пляж и сесть спиной к входу. Там у меня и парочка лежаков есть.
Несу мелкую на берег.
– Ну, рассказывай, почему не хочешь, чтобы мама вышла замуж за любимого жениха и стала счастливой? – решаю начать с главного, усаживаясь рядом.
– Какого ещё любимого жениха? – вскидывает на меня удивлённый взгляд девчушка. – Этот дядя Игорь, дедулин друг с работы, а никакой не любимый жених. Он противный и старый. А мама у меня красивая и молодая. Я так не хочу.
– У-у-у, детка. Такова жизнь, – развожу руками я. – Не все в ней случается по нашему желанию.
Вспоминаю, как и меня недавно дед собирался женить. Видимо, Малина из состоятельной семьи, и дед у неё типа моего. Решаю выяснить подробнее – мне пригодятся новые связи с влиятельными местными.
– А ты тут живёшь? В посёлке? Или вы отдыхать приехали?
– Много где живу, – хвастается Малина. – А тут у нас дача.
Ну точняк! Семья у девчонки непростая.
– А как же ты решилась сбежать? И где твои вещи? Разве из дома уходят с пустыми руками? – Ох, ещё как уходят… Особенно когда их всего лишают. – Или тебя обидели, и ты сбежала неожиданно?
Малина мнется несколько секунд, ковыряет песок, а потом сознается:
– Я люблю маму и не хотела убегать. Но к нам приехал дядя Игорь этот, и бабушка сказала, что скоро у меня будет настоящий папа и я стану Малиной Игоревной Руденко, а я не хочу быть Игоревной и Руденкой не хочу. Он не настоящий папа, он некрасивый, и я не хочу быть на него похожей.
Логика железная! Даже не знаю, с чего начать распутывать клубок.
– Слушай, ну красота же не главное в человеке. Наверное, он хороший, раз мама согласилась замуж за него выйти.
– Нет. Я слышала, как мама с Диной разговаривала и плакала даже. Это маму дед с бабушкой заставляют.
Уверен, что девочка придумывает и нагнетает. Двадцать первый век на дворе. Никто не выходит замуж по воле родителей. Кто не хочет – разворачивается и уходит, как я.
Или же всё же выходят? Например, если на руках маленький привыкший к хорошей жизни ребёнок. Хм-м… Возможно, я просто не был на месте матери Малины.
– Хорошо, но скажи мне, чего ты добилась своим побегом? – захожу с другой стороны. – Того, что мама станет плакать ещё сильнее?
Малина глубоко задумывается, но ответить не успевает.
– Лина! Слава богу, ты нашлась! – раздаётся сзади женский возглас.
Голос кажется мне знакомым. Мы оборачивается с мелкой одновременно, и моё сердце ухает. А потом меня захлестывает непривычной волной противоречивых чувств. Там и радость, и ярость, и ещё куча разных эмоций, потому что к пляжу бежит Вероника.
Моя Ника. Девушка, в которую я влюбился первый и единственный раз в жизни. Ради которой хотел измениться и на которой планировал жениться. Которая без объяснения причин бросила меня прошлым летом и даже словом не обмолвилась, что у неё есть дочь. Девушка, благодаря которой я оказался в этом городе и затеял бизнес. Ведь знал, что она где-то тут, и надеялся когда-нибудь встретить.
Что ж, встреча эпическая.
– А говорил, что поможешь, – упрекает меня вредная малявка.
А Ника на ходу оглядывается, благодарит рабочего за помощь в поисках проблемного чада и только потом натыкается взглядом на меня.
Конечно, она меня узнает. После всего, что между нами было, иначе и не могло случиться. В первый миг на её лице мелькает шок и она даже с шага сбивается, но потом берет себя в руки, натягивает маску холодного презрения – непонятно, правда, из-за чего оно вдруг ко мне проснулось – и идёт к нам уже не спеша, с достоинством императрицы.
Она ни капли не похожа на несчастную жертву, которую принуждают к замужеству.
Ясно теперь, от кого это достоинство у Малины. Сейчас я чётко вижу сходство матери с дочкой. Вероника очень красивая и грациозная, на её движения можно смотреть и смотреть, а дочь её обещает вырасти такой же…
– Никита? А ты что тут делаешь? – холодно бросает Ника без всякого интереса в голосе. – Лина, быстро иди сюда. Что ты устроила? Дина там бабушке скорую вызывает!
За бабушку бунтарка пугается и безропотно слушает мать. Встаёт плавно, вкладывает ладошку в её руку, и они покидают территорию «Плеяды», даже не дождавшись моего ответа.
– Приехал выяснить, что тогда произошло, и закрыть гештальт, дорогая, – шепчу Нике в спину.
Она уже далеко и этого не слышит. Поэтому пока не знает, что попалась. Теперь я выясню все её секреты.
Глава 2
Вероника
В груди закручивается настоящая буря. Мало того что я перенервничала, потеряв Лину. Думала, что с ума сойду, пока её нашла, а когда нашла…
Как такое возможно? Это ведь уму непостижимо! Мистика настоящая и просто невероятное стечение обстоятельств, которое переворачивает сейчас наши с дочкой жизни с ног на голову, и я не имею понятия, что мне со всем этим делать. Я точно знаю, чувствую, это только начало. Руки подрагивают, и я закусываю губу, чтобы не вырывались судорожные вздохи.
Спокойно!
Я обязательно все обдумаю, но чуть позже. Когда немного успокоюсь и серьёзно поговорю с Линой – на первом месте её бунт, потом всё остальное. Это же надо было додуматься такое провернуть!
Выходим за ворота стройки – вот ещё непонятный момент: что Вольцев на ней делает? Он же ресторатор и живёт почти в столице. Приехал к знакомым? Но что тогда делает в недостроенном пансионате? Почему один? Голова готова взорваться от потока вопросов, а сердце выпрыгнуть из груди от эмоций. Я уже смирилась с тем, что никогда в жизни этого подлого лжеца не увижу, и здрасти – вот он! Объявляется почти на пороге моего дома и тут же общается с дочкой. Нашей общей дочкой, о которой он не знает и знать теперь уже не должен. И про него, кстати, никто не знает, кроме сестры. Но Динка у меня могила, за неё я спокойна. А вот Лина…
– Мам, а откуда ты знаешь, как дядю зовут? – спрашивает она, словно пытается добавить мне страхов.
А вдруг он её узнал? Бывает же такое в фильмах и книгах. Боже! Только не это! Я уже ничему не удивлюсь со своим-то везением.
Так, надо успокоиться и провести беседу с мелкой шантажисткой.
– Мне другие дяди сказали. Дочь, ты понимаешь, что сделал? Понимаешь, что так нельзя? – отмазываюсь поспешно, беру себя в руки и перехожу к главному, пока мы не дошли до дачи. – Ты только представь, если бы я молча пропала и ты бы не знала, где я, что со мной и когда вернусь – хорошо бы тебе было?
Малина надулась и сопит. Понятия не имею, раскаивается она или нет. У дочери и так характер не сахар, а недавно этот первый переходный возраст, похоже, начался. Очень не вовремя.
– Я не хочу быть Игорьевной, – упрямо выдаёт свою главную претензию дочь.
– Не Игорьевной, а Игоревной, я тебе сто раз говорила.
– Всё равно не хочу!
Как объяснить пятилетней девочке, что кроме «хочу» есть «надо»? Я тоже не хочу замуж за Игоря. Да я вообще не хочу замуж! Но для того, чтобы получить в ближайшем будущем свободу и финансовую независимость – надо. Но ведь про это ребёнку рассказывать не стоит. Неправильно это. И вообще, я надеюсь, что Малине никогда в жизни не придётся оказаться в подобной ситуации. Нам главное из дома её деда вырваться.
Мой отец – тяжёлый человек с домостроевским воспитанием, настоящий абьюзер, который умудряется держать в кулаке всю семью, состоящую из пяти женщин. Ну как держать…
Моя бабушка – мать отца – всю жизнь прожила с дедом, который был ещё хуже. Поэтому когда после смерти мужа она переехала в дом единственного сына, то вздохнула куда свободнее и даже не думает о чем-то с ним спорить.
Моя матушка тоже выдрессирована отцом смолоду и делает вид, что счастлива.
А моя сестра Дина – вот она умница. Она куда сильнее меня, а главное – хитрее. Она умеет приспособиться, затаиться и ждать своего часа. И моя дочь Лина…Эта сама кого хочешь построит. Она дедушкина звездочка, поэтому она не считается.
Поэтому остаюсь только я – паршивая овца, которая родила дочку неизвестно от кого и вообще позор семьи. Я отдуваюсь за всех. И все мои попытки взбунтоваться каждый раз выходят мне же боком.
В первый такой бунт я забеременела Малиной от первого встречного. Кстати, имя дочери – тоже бунт, отец хотел назвать её Татьяной. С Никитой я познакомилась на пляже в девятнадцать и переспала с ним назло отцу, чтобы не выходить замуж по его указке. Я не знала о Нике ничего. Даже фамилии. Он просто мне понравился и показался опытным мужчиной. А вот результат нашей случайной связи превзошёл все ожидания, когда через месяц тест на беременность показал две полоски.
Скандалище был жуткий! Но в итоге замуж я тогда так и не вышла, зато появилась на свет моя дочка. Наверное, папуля не отвёл меня под конвоем на аборт только потому, что прекрасно понимал, какой прекрасный рычаг давления на меня я ему преподнесу.
Хотя хочется верить, что он просто не настолько жестокий.
– Лина, мы говорили с тобой об этом, – понимаю, что пауза затянулась, выскакиваю из воспоминаний и продолжаю читать дочери нотацию. – Не нужно так реагировать, в твоей жизни ничего не поменяется. А если и поменяется, то к лучшему.
От стройки до нашего дачного дома километра два. За деревьями уже видна его крыша, и мне нужно успеть провести с дочкой беседу, пока мама и бабушка не принялись её облизывать с ног до головы и причитать, роняя слёзы.
– Он некрасивый и старый! – артачится мелкая.
А мне хочется рвать на себе волосы! Я вообще не могу с ней справиться последнее время.
Игорь обычный, среднестатистический мужчина под сорок. Я не знаю, что именно в его внешности так раздражает дочь. Вообще не понимаю, как её приструнить.
– Это вообще ерунда! – пытаюсь найти аргументы. – Дедушка у тебя разве молодой? Красивый? Но ты же его любишь!
– То дедушка! Дедушек не выбирают! А мужей выбирают.
Иногда Лина своей логикой меня вводит в ступор, аж руки опускаются.
– Ну вот когда будешь выходить замуж, тогда и начнёшь выбирать, а сейчас моя очередь, и я считаю Игоря красивым.
Дочь на месте встаёт, как вкопанная.
– Ты что, мама?! Вот дядя Никита со стройки – красивый, а Игорь – нет!
Эх, не поспоришь. Сравнения с Вольцевым мой жених не выдерживает. Но это только внешне. Зато Игорь Руденко не лжец, не изменщик и не кобель.
Мы ещё месяц назад с Игорем откровенно поговорили и пришли к согласию: пробуем жить вместе, но если вдруг один из нас поймёт, что из этого ничего не вышло, то спокойно, без скандала разводимся.
Если честно, я уже заранее знаю, что так и будет. Мне нужно потерпеть всего год, а потом свобода. Но зато Малина получит фамилию, отчество, запись в свидетельстве о рождении, а я – печать в паспорте, что таки кто-то брал меня замуж, и тогда отец отстанет! Дальше я смогу жить так, как хочу.
Сестра, правда, называет меня дурочкой и мечтательницей. Говорит, что Игорь на меня давно слюни пускает и ни за что не выпустит из своих цепких лап. Но я не верю. Он хоть и влюблен в меня, но очень спокойный, внимательный и деликатный – даже на интиме не настаивает и не попрекает меня незаконнорождённой дочкой. Хитроумная Динка советует оставить Малину родителям и ей, а самой уйти из-под крыла отца, чтобы стать независимой, а дочь забрать позже. Но я никогда в жизни на такое не пойду. Я жить не смогу без Лины. Динка просто не знает, что такое иметь ребёнка.
Входим в ворота, и навстречу нам кидается мама:
– Ягодка моя сладкая, – со слезами обнимает Лину, падая перед ней на колени, – бабушка чуть ноги не потеряла, пока по улицам бегала тебя искала.
Действительно, мы все, как только обнаружили пропажу, вылетели на улицу и понеслись по посёлку. Дома оставили лишь старенькую бабулю на случай, если Малина вернётся. Отец и Игорь поехали искать на машинах, Динка на скутере, а мы с мамой пешком. Мы пробегали минут тридцать, точно. Наткнуться на рабочего повезло мне. И только тогда я дала отбой и пошла за дочкой, а все остальные ждали нашего возвращения во дворе.
– Малина, ты зачем это сделала? – строго спрашивает дед, но на мелкую его тон вообще не производит впечатления.
А я вот помню, как тряслась в детстве от одного лишь его грозного взгляда.
– Ты знаешь, дед, – насупившись, заявляет она ему, – я не хочу…
– Мала ещё что-то хотеть и условия диктовать. Чтоб ты понимала! – прерывает отец нелицеприятные высказывания внучки о будущем зяте.
Игорь тоже стоит во дворе и все прекрасно понимает. Неудобно перед ним жутко.
– Лина! А ну-ка идём со мной, ты грязная, как поросёнок. Где лазила? – переключает разговор с неудобной темы сестра и подходит к нам.
И я почти уверена: дай Динке волю, она бы сейчас прочитала Лине лекцию о том, как правильно убегать из дома.
– На стройке была, Дина! – с готовностью делится дочь приключением. – Я там познакомилась с таким весёлым дяденькой. Он очень смешно про летающую тарелку врал.
О! Даже дочке умудрился наврать за пять минут общения. В этом весь Вольцев! Ненавижу!
– Идём, расскажешь подробнее, – тянет Дина призывно руку к племяннице, и та с готовностью вырывается от бабушки и бежит к тётке.
Сестра ведёт Малину в дом, а я спешу за ними. Мне хочется одновременно и поделиться с Динкой произошедшим, и высказать все за дурное влияние на племянницу – уверена, это наслушавшись её вольнодумных речей мелочь сбежала.
– Пойду тоже освежусь и приведу себя в порядок, – сообщаю родственникам, а на Игоря смотрю виновато.
Представляю, как ему неприятно. Он ведь прекрасно все понимает.
Догоняю девчонок на лестнице, ведущей на второй этаж, где расположены личные комнаты. Они оживленно переговариваются и смеются. Динке двадцать три, всего на два года меньше, чем мне, а кажется, что ей тоже пять, как Лине. Вот что за человек? Вместо серьёзной, строгой беседы она племянницу развлекает. Неужели не понимает всей опасности?
– Лина, мы не договорили, но ты будешь наказана, – говорю строго, едва их догнав.
Мне опять приходится брать на себя роль кнута, ведь вокруг одни пряники. Как я от этого устала!
– Ой, да не драматизируй. Что бы с ягодой случилось в элитном курортном посёлке? – легкомысленно отмахивается от моих слов сестра.
Вот! Я у них словно надоедливая муха! Мне хочется скорее уехать подальше от семьи, в том числе и из-за подобных высказываний сестры. Я хочу сама воспитывать свою дочь. Так как считаю нужным. И обеспечит мне все это Игорь. Иначе никак. У меня нет ни образования, ни денег. Сама я с ребёнком не выживу. Динка всё это знает, поэтому смотрю на сестру с упрёком. Под моим взглядом она отводит свой и замолкает. Надеюсь, осознаёт, как не права.
– Иди в мою комнату, Дина, мне нужно тебе кое-что сказать. Я сама посажу Лину в ванну, – отрезаю холодно и беру дочь за руку.
Завожу в детскую и закрываю дверь перед носом Динки, чтобы показать обеим всю серьёзность проступка.
Быстро и молча полощу Лину, выдаю чистые вещи, а потом собираю в комнате все гаджеты, а у крупных вытаскиваю шнуры, и выдаю дочери книгу.
– Мама! – возмущённо вопит дочь, догадавшись, что наказание-таки будет, и я не шутила. – Ты очень злая!
Мне хочется плакать. Я чувствую себя так, будто борюсь с ветряными мельницами.
– Читать, пока я за тобой не приду, – сухо бросаю и иду разбираться со следующей малолеткой.
Динка развалилась на моей кровати и листает телефон, но, завидя меня с кучей шнуров и гаджетов, садится прямо:
– Да ты чего озверела-то, Ник? Ну прогулялся ребёнок! В первый раз, что ли? – пытается она выгородить племянницу. – Вспомни, как мы в её возрасте вообще чуть в город не ушли!
– Не потакай ей! Ты знаешь, куда она дошла и с кем познакомилась?
– С красивым строителем. Что тут такого? Или ты подозреваешь, что он мог оказаться педо… – выдыхает сестра и зажимает рот рукой.
– Совсем уже? Завязывай! Она с Никитой Вольцевым познакомилась! С отцом своим!
– Да ты что?! Вот это поворот! – Динка вскакивает с кровати и начинает метаться по комнате. – Так это же здорово! Теперь тебе не придётся выходить замуж за унылого Игорешку. Расскажи красавчику про дочку, и пусть он её признает!
– Дина, у тебя что, склероз? Ты забыла, как я с этой целью ездила к нему год назад и что из этого вышло? Я больше никогда в жизни не буду тебя слушаться! Всё, я в душ, а ты не смей выпускать ягоду!
Я ухожу в свою личную ванную, хлопнув дверью – нервы ни к черту, – встаю под струи воды и мигом переношусь в воспоминаниях на год назад, когда поддалась на уговоры сестры, ввязалась в аферу и разбила себе сердце, связавшись с Никитой Вольцевым.
