Сандра Бушар
Катерина
Я развернулась, чтобы послать мужчину, но увидела в его руке кусок травы, которую тот брезгливо откинул в кучу сорняков.
– Борщевик, Катюш. Будь осторожна, – словно не замечая моего настроя, он широко улыбнулся, подмигнул, а затем спокойно пошел к выходу, насвистывая под нос задорную мелодию.
Дождавшись, пока Семен покинет территорию, я пошла в дом и надела плотную черную кофту с длинными рукавами. А еще позвонила мастеру и договорилась о смене замков на ворота.
***
Ноги совсем не шли, словно к каждой из них было привязано по гире, все мое нутро отвергало бабушкин приказ. А это был именно он: «Быстро отнесла Семену пирожки! Что значит «не хочу»?! Мне прикажешь бегать по деревне? Зачем тогда внучка приехала? Бабушке что ли сложно помочь?!». И коронное, которое порядком начинало бесить: «Совсем обленилась в своей столице!».
И вот теперь я, в красном летнем сарафане в крупный горох и с вязаной корзинкой пирожков, вынуждена идти в логово маньяка.
– Гребанная Красная Шапочка! – недовольно пробурчала себе под нос, фыркнув. – Тоже мне, принц! Мог бы и сам прийти за своими пирожками! Или в город поехать… Зачем тогда такая крутая машина, а? Доставку бы с какого-нибудь ресторана заказал! С его-то финансами даже в нашу глушь привезут…
Увлекшись разговорами сама с собой, я не заметила, как дошла к местной достопримечательности – крепости Семена. Высоченный серый забор с колючей проволокой и множеством камер. За ним виднелась только серая крыша. Мощные железные двери и новейшая система умного дома. Такого, признаться, я даже издалека в столице не видела. Хотя и друзей такого уровня у меня не было.
– Я пирожки принесла. Выйдете, заберите! – произнесла я в домофон, но никто не ответил. Раздался пронзительный писк, и дверь открылась. Но входить я не собиралась. Снова набрала, и снова мне открыли дверь, не став даже слушать.
Пришлось войти. Территория вокруг дома Семена, мягко говоря, поражала: ярко-зеленая подстриженная газонная трава, словно на футбольном поле; выстриженные в ряд туи разнообразных форм и размеров; цветы ухоженными грядками; огромный бассейн с одной крутой горкой, лежаки с зонтиком, современная беседка со встроенным мангалом… И это только то, что в глаза попалось.
Поднявшись по лестнице на крыльцо, я подождала несколько минут в ожидании, что хозяин выйдет и примет «заказ», но этого не произошло. Тогда я просто поставила пирожки на пол и развернулась с намереньем уйти домой.
«А где моя корзинка, Катерина?! – представила я недовольство бабушки по возвращению домой. – Как это ты «не лично в руки ему пирожки передала»? А вдруг мужчина занят? Работает? А пирожки с мясом так и простоят на столе целый день! Я что, зря ночью закваску делала? Совсем ты мой труд не ценишь!».
– Да черт бы его побрал!.. – промычала себе под нос и с обреченным стоном вернулась, принявшись стучать в двери дома. Тишина. Словно пусто.
Передо мой встал сложный вопрос: вернуться домой и получить нагоняй от бабушки (вдруг ей еще и плохо станет!) или нагло вломиться в чужой дом, оставить пирожки на кухне и сбежать.
– Войду, если дверь открыта. – заключила с собой сделку я. Тайно надеясь, что она все же заперта. Увы, прогнула ручку, и та поддалась. – Вот черт!
Я аккуратно ступила вперед, словно воришка. Огляделась. В доме был ремонт по последнему слову техники и моды, совсем не по-сельски. Понятно теперь, зачем Семену столько камер!
– Семен, я тут пирожки принесла! Заберете? – прокричала я на весь дом так громко, как только умела. Никакого ответа. Это уже начинало злить. Ведь кто-то открыл мне калитку, не так ли?! С психом скинув босоножки, я смело побрела вперед по длинному коридору. – А что такого, собственно? Он ведь считает нормальным вламываться к нам с бабушкой? А я чем хуже?
Кухня оказалась самой последней комнатой. Войдя внутрь, я выложила еще горячие пирожки на островок посреди огромной комнаты. Дело было сделано, можно было уйти с чистой совестью. Нет, сбежать… Но я зачем-то оглянулась и обомлела!
Это была не просто кухня, а мечта любой хозяйки: широкая, со множеством ящиков и стильной встроенной техникой. Столешница – из цельного камня. Сам гарнитур из какого-то неизвестного мне материала, явно не пленка или даже краска. Световые панели в самых неожиданных местах подчеркивали все достоинства этого произведения искусства.
– Вот это да… – вслух произнесла я, млея чисто по-женски. Мое разыгравшееся воображение тут же нарисовало картину, как я готовлю тут всевозможные десерты, пироги, сложные блюда… Я отряхнулась, выбрасывая помутнение прочь.
«Что за черт, Катя? Совсем сбрендила?!».
– Нравится, Катюш? – хриплый, ласковый голос раздался за спиной. Я уже знакомо подпрыгнула с безумно колотящимся сердцем и обернулась. Семен стоял полностью голый, лишь полотенце скрывало нижнюю часть тела. Капли воды все еще стекали по его напряженному телу, «спотыкаясь» о мощные мышцы рельефного пресса и скатываясь под махровую ткань. Как бы не пугал меня этот мужчина, я не могла не отметить его физическую подготовку. Настоящий Аполлон без единого недостатка. – Удивительно, правда? Ты даже в моем же доме меня испугалась. Может тебе к знахарке местной сходить, пусть от испуга тебе пошепчет. Нервная ты. Я за тебя прямо переживаю…
«Это, по его мнению, смешно? Ему точно под тридцать, а не под пятьдесят?».
Осознав, что слишком долго пялилась на его грудь, поспешно закрыла лицо руками и, на всякий случай, отвернулась.
– Неприлично! – воскликнула обвинительно, стараясь звучать строго. Но руки подрагивали, ноги подкашивались, а во рту все пересохло. Я убеждала себя, что это от наглости маньяка.
– Что же тут неприличного? – протянул он вкрадчиво, словно мурлыкающий кот. Даже в такой момент я слышала решительную сталь его натуры, плотно скрытую за показательной нежностью. Он пытался быть милым со мной, этакий сельский добряк, но внутри него сидел хладнокровный, не щадящий никого бизнесмен, акула бизнеса. И одному богу известно, что ему от меня на самом деле нужно.
– Перед девушкой… Голый… – одной рукой я нащупала пустую корзинку.
– А ты зачем вошла? – сказал он логичные вещи, но все равно я слышала сарказм в голосе. Он не дал мне выбора и прекрасно это понимал, выставляя меня идиоткой. – Я услышал в душе звонок. Выбежал в коридор, открыл. Думал, ты около двери пирожки оставишь и уйдешь. – Вдруг он зачем-то нагнулся к моему уху слишком близко и указательным пальцем неторопливо заправил вьющийся локон. Его голос звучал необычно проникновенно, утробно: – Ты у нас очень любопытная оказалась… Что же, это хорошо. Показать тебе дом? Тут три этажа. С какой комнаты начнем? Если ты кухню оценила, от спальни с ума сойдешь: панорамные окна с видом на реку, терраса, подвесная кровать…
Воспользовавшись тем, что в проходе к коридору появилась щелочка, я молниеносно бросилась туда. Но не подрассчитала и врезалась лбом в дверной косяк. Тут же, уже сгорая от стыда и обиды за себя, собралась и на этот раз убежала удачно.
– Тише, Катюш. Незачем от меня бежать. Не кусаюсь, – проговорил он вслед громко. Могу поклясться, что услышала тяжелый напряженный вздох и тихую фразу себе под нос: – Если сама не попросишь…
А еще он посмеивался. Снисходительно.
***
Сердце барабанило в груди от щемящей радости. Голова шла кругом, а руки немели! Не помню, когда последний раз так искреннее радовалась чему-то! Не помню, когда последний раз бабочки плясали в моем животе!
– Ба! – я ворвалась в дом с безумными криками словно дикарка. С трудом подавила желание бросить посреди улицы гусей и не заводить этих противных существ в специально отведенную комнату в сарае. – Ба-а-а-а!
– Чего орешь, Катерина? – как всегда недовольно ворчала моя любимая старушка. – На кухне я! Беги сюда скорее!
– Бабушка! Бабуля! – бежала и хохотала, сама себе удивляясь. Еще не преодолев порог, я не удержалась и начала делиться, глотая слова от нахлынувшего адреналина: – Он приедет! Приедет завтра ко мне, представляешь? Говорит, останется на неделю… Ты можешь в это поверить? В деревню, из Москвы! Это же чудо какое-то!
С трудом устояв на месте, подавляя желание прыгать, как маленький ребенок, я наивно ждала радости и от бабушки. Она же, напряженно перестав мешать суп из кролика, положила лопатку и медленно повернулась:
– Кто-кто приедет? Я не поняла…
Позади послышался агрессивный удар ложки о тарелку. Я обернулась и увидела Семена, которого не заметила за столом сразу из-за массивного холодильника. Мужчина ел, как у себя дома. Но теперь перестал. Бросив ложку, он напряженно молчал. На лице его была непроглядная маска, а глаза уставились на меня изучающе.
Напрочь игнорируя мужчину, я старалась замечать только бабушку:
– Макс.
Под столом нога Семена врезалась со всей дури в опорный косяк.
– Какой еще Макс? – бабушка опасно прищурилась.
Немного помолчав в гнетущей тишине, я решалась, что именно рассказать? Макс был моим одногруппником, коренным москвичом. Умным, интересным, симпатичным парнем. Я помогала ему с учебой только чтобы быть ближе, а он изредка дарил мне цветы и даже пару раз водил в кино. Ничего более, увы, не было. Лишь флирт. Но желание приехать ко мне в деревню звучало, как признание в любви!
– Он… – прикусив губу, я вдруг поняла, что бабушка не пустит проходимца в дом. Семен не в счет. – Он мой п-парень.
Рваный пугающий выдох позади заставил подпрыгнуть, но я не повернулась.
– Парень? – бабушка опешила, театрально положила руку на сердце. – Вот это новости! И давно у вас… Это?
Побегав глазами из стороны в сторону, я выпалила:
– Полгода. У нас все серьезно, – испепеляющий взгляд на моем затылке стало почти невыносимо терпеть, он прожигал хуже кислоты. Вдруг мне захотелось поставить Семена на место, чтобы он навсегда оставил меня в покое: – У нас все серьезно. Я его люблю, он меня тоже. Он останется здесь, со мной.
Семен подорвался с места, чудом не сбив стол, а только отодвинув в сторону. Его рык заставил волосы на теле встать дыбом:
– Мне пора, бабушка Тося! Хорошего дня!
Властно вытянув руку перед собой, бабушка строго приказала Семену:
– А ну-ка сядь обратно, сынок! – тот ее не послушал, но и с места не двинулся. Тогда бабушка обрушила свой гнев в мою сторону. Ранее ее ярость была больше шуточной, показательной. Но в этот момент она действительно выглядела чернее тучи. В моменте, когда она импульсивно размахивала руками, я даже решила, что получу пощечину. – Какой еще «Макс»? Совсем сбрендила! Никакой мужчина не будет жить в моем доме.
– Но, ба… – я уже почти рыдала от бессилия. – Как же тогда…
– Хочешь, чтобы он жил тут? Любовь у вас, говоришь, до гроба? Так пусть сначала женится, а потом в гости напрашивается! – разбила всякие мои надежды та, поставив суровую точку в дебатах.
«Не отчаивайся, Катя! Наверняка что-то можно придумать!», – шептала та часть меня, что еще верила в чудо.
– Значит, он будет жить в другом месте. Арендует, хоть это и глупо, – самодовольно произнесла я, а бабушка сцепила зубы и измученно закатила глаза. – Кто-то в селе явно сдаст ему комнату.
– Не сдаст! – уверенно пообещала моя милая ранее бабуля, самовольно сверкнув коварными глазами. И было в этом так много обещаний… Она буквально клялась, что договорится о «радушном приеме» моего гостя.
Вдруг, от отчаянья, я обернулась к Семену. Он был чернее тучи. Сжимал челюсти так, что губы превратились в тонкую линию. Между бровей залегла глубокая морщина, а соболиный взгляд расщеплял меня на атомы.
– Семен, – все же с мольбой в голосе обратилась к нему я, – может Макс сможет снять номер в вашей гостинице? У него есть деньги, он не поскупится.
Семен фыркнул, закатил глаза и оскалился, совсем недобро. Его голос тщетно пытался скрыть рвущуюся наружу злость:
– Нет, там пока не работают коммуникации.
На щеках появились слезы, затрясло от бессилия. Я вдруг поняла, что ни бабушка, ни Семен не на моей стороне. Никто не поможет! Шмыгнув носом, пытаясь сдержать слезы, я пулей выскользнула прочь:
– Я найду выход, ясно? И вы мне не помешаете!
Кажется, позади что-то разбилось на мелкие осколки.
Глава 4
Нервно перетаптываясь, я не могла найти себе места. Еще пару минут и на горизонте должна была появиться машина Макса. Это казалось сном, счастливым и невероятным!
– Ну, – голос изводился волнением, – где же… Где же ты?
Достав из сумочки зеркало, я в который раз проверила свой легкий нежно-розовый макияж и поправила кудри, что все утро пыталась уложить в подобие голливудских локонов. Мое самое нарядное платье, красное на запах длины миди, теперь казалось не таким уж и нарядным.
Пока я кружилась на остановке, разглаживая воланы юбки, взгляд зацепился за знакомый «джип». Это был Семен. Припарковавшись в отдалении, у самого магазина «Зорька», он крутил пальцами зубочистку и не сводил с меня гневного прищуренного взгляда.
– Вот же!.. – недовольно вспыхнула я, готовая подойти к нему и выяснить все на берегу. – А он тут что забыл?
Но было уже не до того: за поворотом знакомо зарычал желтый спорткар Макса. Забыв обо всем, я радостно ринулась к нему.
– Катюнь, садись! – дверь знакомо распахнулась вверх, парень махнул рукой внутрь. И хоть он пытался тянуть улыбку, было очевидно: он на грани паники. Макс пояснил это так: – Пойми, я же из большого города… В моем понимании деревня – это что-то по типу Италии или, на крайний случай, Лазурного Берега… Но это… В таком дне я еще не бывал! Нужно время, чтобы адаптироваться.
Макс вел автомобиль аккуратно, но все равно цеплял низким днищем за каждую ямку и даже незначительную ухабину. Асфальта в Мариновке практически не было, а если где-то остались его следы, то разбитые в хлам. Макс морщился, кривился и даже истошно стонал, нежно поглаживая руль:
– Моя маленькая ласточка… Знал бы, оставил бы тебя дома. Тут только трактор пригодится! Которым эту жуткую деревню лучше снести ко всем чертям.
Парень рассмеялся со своей шутки, а мне стало обидно. Да, деревня была старая, маленькая и разбитая. Но в чем вина местных жителей, трудолюбивых до глупости? Тут скорее нужно задавать вопрос правительству, почему все деньги идут в Москву, а села проседают.
– Ты поживешь в доме моей школьной подруги Оли. Я договорилась, – откинув обиды, я не стала на них концентрироваться. День был слишком радостный и насыщенный, чтобы думать о плохом. – У них есть отдельный летний домик. Небольшой, туалет на улице, но зато отдельный от основного дома и с видом на реку. Ее семья возьмет с тебя небольшую плату, мелочи…
– Сколько? – с искренним интересом уточнил Макс. – Тысяч пять-десять в сутки?
Я от всей души расхохоталась. Только потом понял: а он ведь не шутит. Семья Оли, к слову, хотела всего четыреста рублей.
Оля встретила нас у порога в белом платье с рюшами по плечам. Ее длинные черные волосы были заплетены в две тугие косички, а на лице оказался тяжелый макияж: толстые черные стрелки, яркие розовые румяна и темно-красные губы.
«Чего это она так нарядилась?», – с ревностью подумала я. Сердце больно кольнуло, когда Макс по-джентельменски поцеловал ее руку, заставляя искренне покраснеть. «Он просто так воспитан!», – оправдывала его.
Комната Максу не понравилась, он едва не расплакался, увидев обычную кровать с сеткой и советский деревянный шкаф со слегка поплывшим зеркалом. Тем не менее, с мой стороны все было чисто и уютно, вкусно пахло только что срезанными медовыми розами.
– Я отдохну пару часиков с дороги, – вдруг объявил мне он. – Приходи к вечеру. Поговорим о… Всяком.
Меня буквально выставили за дверь. Расстроенная, с разбитыми надеждами провести с парнем каждый миг, я шла домой и едва не плакала от разбившихся вдребезги надежд. Шлепая по сухой земле в своих парадных белых босоножках на небольшом каблучке, я вдруг споткнулась у бабушкиной калитки о преграду.
– Что… – утерев слезы, заслоняющие плотной дымкой мир вокруг, я нервно проморгалась, – Что это такое?
На земле лежал огромный букет белых пионов, завернутых в дорогую крафтовую бумагу. Нежно-голубой лентой было привязано напечатанное послание: «Они такие же нежные и очаровательные, как ты. Но есть одно отличие: пионы завянут, а ты с каждым днем все прекраснее».
Мир снова расцвел! Я взвизгнула от радости, подхватила букет и закружилась с ним в танце. Теперь было понятно, почему Макс и слова доброго мне не сказал при встрече, почему сразу выставил за дверь. Он просто хотел подсунуть цветы! Сделать все красиво, романтично!
– Бабушка, – радостная и окрыленная, я ворвалась в дом, – смотри, какую прелесть подарил мне МОЙ ПАРЕНЬ! Правда красиво? А ведь пионы сейчас не растут! Сезон давно прошел! Где он только их нашел, волшебник… Да и сорт такой я никогда ранее не видела… Ох, я так счастлива!
Словно маленький наивный ребенок, я буквально тыкала в лицо старушке букетом. Та, не разговаривающая со мной который день, снова промолчала. Отвернулась, продолжила готовить ужин. Тоска и тревога в ее глазах не проходили, а лишь усиливались.
***
– …Родители сделали мне подарок, представляешь, – уже вечером мы пили с Максом чай в его отдельном домике. Про себя я решила не благодарить его за цветы словесно, а… Поцеловать. Давно было пора преодолеть невидимую стену между нами. Все оказалось просто в моих фантазиях, а на деле… Я молча слушала его монолог и слова боялась вставить. – Свели с ректором Сидоровым.
– Как это «свели»? – искренне не поняла я. И хоть разговор был вправду интересный, все мои мысли вертелись в другом месте: как поцеловать его. Как? КАК?!
– Просто, – Макс самодовольно усмехнулся, пожимая плечами, – теперь я что-то вроде его протеже. Будет помогать во всем, проталкивать вверх по карьерной лестнице.
– Это же здорово! – собрав всю волю в кулак, я накрыла его ладонь своей и чуть не умерла от душевного трепета.
Увы, Макс даже ничего не заметил. Не прошло и минуты, как он уже схватил этой рукой печенье.
– Да, только есть одно «но»… – вдруг его лицо приняло страдальческое выражение. Макс заглянул в мои глаза так проникновенно, что сердце забилось с утроенной скоростью. – Ректор хочет, чтобы я до конца лета написал дипломную работу на очень сложную тему. Проверяет мои знания и вообще, достоин ли я его протекции, чтобы потом не облажаться перед важными людьми.
– Ты справишься! – я все же подвинулась к нему ближе. И еще немного… И вот нас уже практически ничего не разделяло. Один воздух на двоих.
– Естественно! – закивал тот, а после лукаво прикусил губу. – Только на меня давят родители, ректор и дикая ответственность. Все это не позволяет написать и слова. Точнее, я начал, но… Мысли улетучиваются, голова идет кругом, и ничего не получается.
Не понимая, что делаю, я инстинктивно выпалила:
– Не переживай, я буду рядом и помогу тебе.
«Именно так ведь поступают крепкие пары, да?».
Макс тут же переменился в лице, скорбь сменилась радостью. Вскочив на ноги, он достал из чемодана ноутбук и протянул мне:
– Правда? Ты такое золото! Впрочем, как обычно! Я другого от тебя и не ждал. Можешь мой ноутбук забрать, а в конце лета вернешь уже с готовой работой.
В недоумении я разблокировала гаджет и открыла единственный доступный файл на рабочем столе. На первой странице оказалась тема работы: сложная даже для выпускника нашей специализации, что уж говорить про вчерашнего первокурсника? А на второй начиналась сама работа…
– Одно предложение?! – в недоумении моя бровь поползла на лоб, а романтическое настроение испарилось. – Ты написал одно предложение и предлагаешь мне закончить? Точнее, написать все за тебя!
Перехватив ноутбук, Макс оставил его на кушетку и накрыл мои ладони своими. Его глаза напоминали мне рыжего котенка из известного мультфильма:
– Знаю, я прошу о многом, но речь идет не только о моем будущем… А о нашем с тобой, Катенька. Понимаешь?
Это был первый настолько явный намек на «нас» со стороны Макса. Дыхание ускорилось так, что я едва не задохнулась.
«Целуй! – подталкивала себя я. – Сейчас самое время!».
Я медленно наклонялась к парню, пока внутри меня взрывались атомные бомбы, выл тайфун!
– О, ребятки, вы тут отдыхаете? Можно я с вами? – дверь в домик хлопнула, радостная Оля прыгнула на кушетку. Момент был испорчен. – У меня сегодня тако-о-ое произошло, обалдеете!
Романтика была бесследно стерта. Весь вечер мы болтали ни о чем.
***
– Кто это? – перевернувшись на лежаке в противоположную от набережной сторону, Макс приспустил очки и завистливо куда-то уставился. – Знаешь его?
– О, а это Семен, – вместо меня ответила Оля, напросившаяся с нами позагорать. В общем-то, она везде была с нами… – Местный меценат. Не такой, конечно, крутой, как ты, Максик…
«Максик!» меня больно резануло по ушам.
Повернувшись, я тоже уставилась туда, куда смотрят все. Там, у новой гостиницы, был припаркован автомобиль Семена. С такого расстояния я не видела, что именно мужчина делал в машине, но почему-то снова чувствовала на себе знакомый прожигающий взгляд.
– Это не «джип», во-первых, – со знанием дела поправил мои предположения Макс. – Это – «рендж ровер». Я таких крутых, если честно, вживую никогда не видел. У моего бати тачка попроще… Нафаршированный всем, чем только можно! На таком не страшно не только по вашей деревне проехаться, но и по горам с ветерком. Один вопрос… Что этот Семен забыл в вашей глухомани?
– Мне вот тоже интересно… – без капли сарказма задумчиво произнесла я, не в силах отвести взгляд от автомобиля.
Семен сидел внутри, я это точно знала, просто доказать не могла. Только зачем? Он был «случайно» рядом везде, куда бы мы не пошли с Максимом, словно немая тень.
Устав пялиться, я первой отвернулась. Разговор снова вернулся в привычное русло. Солнце больно подпекало кожу, солнечный крем не справлялся с испепеляющей жарой.
– Я хочу мороженное, – встав на ноги, огляделась. Буквально в метре стоял киоск. Сегодня в нем работала сменщица Оли.
– Если пойдешь и мне купи. Подороже, – отозвался Макс, лишь слегка приподняв закрывающую его лицо кепку. – Уж позаботься, чтобы меня в вашей Мариновке не отравили!
– И мне! – радостно воскликнула подруга. – Самое-самое дорогое!
Мне было стыдно признаться, но с собой на пляж я взяла слишком мало денег. Сущие копейки. Подойдя к морозильнику, долго изучала цены, прежде чем сделать окончательный выбор и расплатиться.
– Жарко? – стальной хриплый бас за спиной заставил вздрогнуть. – Денек сегодня особенно испепеляющий…
Но я не обернулась. «Игнорируй его, и он сам уйдет!», – наивно убеждала себя я.
Чуда не произошло. Контрастно ледяная рука по-хозяйски коснулась моего раскалённого плеча. Резко обернувшись, я зашипела. Семен недовольно поджал губы, покачал головой:
– Да ты вся горишь… Красная… Кто же в двенадцать дня на пляж ходит, Катюш?
– Я в семь хотела, но Макс пока проснулся… – тут же отряхнувшись, я удивилась тому, что оправдываюсь. – Не важно. Пришли и пришли. Вы хотите купить мороженное? Проходите вперед, я пропускаю.
На удивление, Семен последовал моему совету. Встав рядом так, что наши руки соприкасались, он опустил взгляд на витрину. Мой взгляд против воли скользнул по его мощному загорелому телу, по каменным кубикам на животе и стальным мышцам рук, вокруг которых оплетались вены.
Зачем-то я подумала о том, что его красные короткие пляжные шорты будут на мне, коротышке, как платье…
– Ты какое мороженное будешь, Катюш? – ласковый, пропитанный нежностью вопрос вернул меня в реальность. Запрокинув голову назад, я уставилась в лицо мужчине с немым вопросом: «Зачем тебе это?». Ответ последовал незамедлительно: – Угощу шикарную девушку в черном бикини. Меньшее, что я могу сделать.
Меня бросило в жар. И кто бы знал, почему? Видимо, никто никогда прямо в лоб не называл меня красивой.
Смущенно опустив взгляд, я не сразу взяла себя в руки, но голос удалось сделать безразличным мгновенно:
– Я куплю сама. Макс с Олей тоже хотят.
– «Макс»… – с призрением выплюнул Семен. А потом вдруг зарычал сквозь стиснутые зубы и с не полной силой ударил ладонью по закрытой морозилке. Но достаточно, чтобы та пошатнулась, а продавщица испуганно взвизгнула. Не обращая на это никакого внимания, Семен повернулся ко мне лицом и отчеканил по слогам: – Твой «Макс» не мужик. Он тебя не достоин.
– Что? – я опешила, разозлилась. Но все же инстинкт самосохранения сработал на ура, заставляя неосознанно шагнуть назад. – Кто вы вообще такой?!
– Дам совет, пусть и не прошенный, – злобно подмигнув, он нагнулся в моему уху и, задыхаясь, импульсивно выпалил: – Если твоя женщина хочет мороженное, ты встаешь и без лишних слов идешь за гребанным мороженным! А не заказываешь, как какой-то служанке.
– Да он… – я задыхалась от прилива адреналина. Он был так близко… От Семена буквально искры летели. – Да я…
Игнорируя мои жалкие попытки поставить его на место, мужчина повернулся к продавщице и кинул слишком крупную купюру:
– Дайте девушке то, что она захочет.
А после он развернулся, двинувшись в сторону машины. Под его ногами песок прогибался, агрессивно разлетаясь в разные стороны.
– Вы ничего о нем не знаете! – зачем-то прокричала ему вслед я, словно пыталась что-то доказать почти незнакомому мужчине. «Какая тебе разница, что он о тебе думает? Забудь!», – молил внутренний голос. Но меня было уже не остановить… Самодовольно усмехнувшись, я радостно объявила: – Он подарил мне шикарные пионы с трогательной запиской. Хотите знать? Никто за мной так красиво не ухаживал!
Семен замер, как вкопанный. Медленно повернувшись, смерил меня насмешливым коварным взглядом. Задумавшись, он словно колебался: сказать или промолчать. Решился и явно не пожалел. Было очевидно, мужчина получает почти оргазмическое удовольствие от каждого сказанного им слова:
– Правда, Катюша? А он разве знал на тот момент адрес бабушки Тоси?
И внутри меня все опало. Не знал… А глупая, наивная я думать об этом забыла. Поверила в сказку.
Глава 5
–… И там, получается, мы можем пробыть до самого утра! – я вошла в домик к Максу, а он уже активно что-то обсуждал с Олей. Завидев меня, подруга радостно помахала и позвала присоединиться к ним. Я присела на край диванчика, не в силах отделаться от чувства, что лишняя: – Я тут Максу рассказываю про клуб в Техневке. Ну, ты знаешь!
– Не знаю, – с натянутой улыбкой и показательным спокойствием я пыталась выглядеть «своей» в их уединенной беседе.
– Как это? Разве мы ни разу с тобой не ходили? – Оля растеряно заморгала. Когда она успела ресницы нарастить? Видимо, в город съездила. Максимальный объём, головокружительная длинна. При моргании вокруг нее колебался воздух с огромной амплитудой. – Ах, точно! Тебя сперва бабушка не пускала, а потом ты свалила в свою Москву. А я вот тусовалась до отвала. Дышала полной грудью!
Подруга послала мне такой красноречивый взгляд… Мол, завидуй. А мне, если честно, всегда было плевать на клубы. Я, выросшая в маленькой деревне, чувствовала себя загнанным в угол зверем в местах большого скопления народа.
Но я не хотела ее разочаровывать и театрально вздохнула:
– Везет!
– Так вот… – получив желаемую реакцию, Оля снова вернула все внимание Максу. – Этот клуб обычно работает только пятницу-субботу, но сейчас ведь из-за лета каждый день. Предлагаю пойти сегодня вечером!
– Клуб? Круто, – глаза Макса неожиданно для меня озарились. Почему я раньше не замечала, что он любит подобного рода досуг. – А как называется? Я про него слышал?
– Так и называется «Клуб»! – Оля расхохоталась, махнула рукой и как бы невзначай погладила Макса по плечу ладонью.
Внутри меня все вскипело. Подхватив со стола сладкую плюшку, я начала агрессивно ее грызть:
– Техневка в десяти километров от нас. Ехать по земляному полю. Твоя машина точно проедет, Макс?
– Проедет, после дождей почва давно просохла! Каменная! Тракторами дядя Петя раскатал! – вместо парня мне ответила подруга, а потом вдруг зыркнула на меня с жалобной гримасой: – Катюш, а ты уверена, что тебя бабушка отпустит? Если что, мы не обидимся…
Идти в клуб мне не хотелось от слова совсем. Более того, только при мысли об этом с головой окуналась в паническую атаку. Но там будет Макс и, возможно, это наш последний шанс…
– Мне больше не нужно спрашивать у нее разрешения, – ехидно усмехнувшись, я вдруг не удержалась от шпильки в адрес подруги, – ведь я финансово независимая.
Оля, живущая в основном на попечении пожилых родителей, скривилась, а я тут же пожурила себя: «Катя, что ты творишь? Ты ведь не такая! Не подлая и не злая!».
– Решено! – хлопнув в ладоши, Макс привлек к себе всеобщее внимание. – Вечером едем в клуб «Клуб». Ну, а что такого? Будет потом, что друзьям рассказать… И это явно лучше, чем ничего не делать…
***
Я никогда не была в клубе и понятия не имела, как в него нужно одеваться, но мы выходили из дома вечером, ночью передавали освежающую прохладу.
– Идеально! – лучшим вариантом вдруг показалась шифоновая нарядная рубашка с длинным рукавом и хлопковая красная юбка длины миди. Уложив русые непослушные кудряшки в мягкие и аккуратные, я едва заметно подвела глаза черной подводкой и нарисовала красные губы. Пока я крутилась перед зеркалом, в комнату вошла бабуля и безмолвно застыла за спиной с тревожным взглядом. Я тут же обернулась к ней, приготовившись к нравоучениям: – Что случилось, ба?
Женщина, которая только недавно начала со мной разговаривать, покачала головой и перекрестилась:
– Не подходят тебе такие друзья… Дуреха ты молодая, истины не видишь… Упаси тебя господь!
– Что? Почему? – то, что бабушке Макс не нравится, я поняла сразу, а вот с Олей оказалась удивлена: она-то чем не угодила?
Вместо ответа, бабушка присела на стул с тяжелым вздохом и прижала дрожащую костлявую ладонь к своей тяжело вздымающейся груди:
– Чую беду, Катерина. Не ходи!
– Все будет хорошо, не переживай! Максим – мой друг. Он позаботится обо мне. И Оля тоже. Ты ведь знаешь Олю, да? Она будет рядом… – присев на корточки рядом с бабушкой, я принялась обмахивать ее ладонями.
– В том-то и дело, знаю я твою Олю! – с ненавистью выплюнула женщина, а потом вцепилась мне в руку мертвой хваткой. – Не ходи, Катерина! Я приказываю! Слышала?!
«Она не в себе, – поняла я вдруг очевиднее некуда. – Нельзя ее оставлять одну в таком состоянии!».
Руководствуясь логикой и здравым смыслом, я быстро нашла телефон бабушки и принялась искать в контактах Семена. Только вот имени такого не нашла, зато в постоянных контактах на случай ЧС у нее значился «Сыночек». Гневно закатив глаза, подавив внезапно вспыхнувшую ревность, я набрала этот номер.
Ответили после первого же гудка, тревожный мужской голос с той стороны трубки заставил съёжиться:
