Сандра Браун
Смерть в ночном эфире
– Неплохо было бы выпить кофе, – сказала она.
Дин кивнул, но не шевельнулся. Пэрис тоже осталась сидеть. Молчание затягивалось, а они все смотрели друг на друга. Их разделяло совсем небольшое расстояние.
– Значит, мне все-таки следовало запереть дверь спальни? – еле слышно спросила она.
– Несомненно. Как выяснилось, я не способен держаться от тебя подальше.
Они потянулись навстречу друг другу, но, прежде чем их губы встретились, она сказала:
– А как же Лиза?
– Забудь о ней. —Но…
– Поверь мне, Пэрис.
И она поверила ему, отдаваясь всем существом его поцелую, неукрощенному, властному, восхитительному поцелую. Она ладонью погладила его щеку, заросшую щетиной, требуя большей близости. Он отбросил в сторону покрывало и простыни, опустился вместе с ней на подушки, лежа совсем близко от нее.
Он чуть отодвинулся, чтобы посмотреть на нее, любуясь ее совершенно обыкновенным топом и боксерскими шортами.
– Шикарное ночное белье.
– Оно предназначено, чтобы воспламенять мужчин, – сумела пошутить Пэрис.
– Удалось, – прорычал Дин, касаясь ее бедра.
Она разгладила его брови, провела по прямой линии носа, обвела контур губ, коснулась ямки на подбородке.
– Ты поседел, – заметила она.
– А твои волосы стали короче.
– Думаю, мы оба изменились.
– Что-то изменилось. – Он посмотрел на ее грудь и начал ласкать ее через топ, сосок напрягся. – Но только не это. Это я помню.
Он снова поцеловал ее, еще более требовательно. Рука Дина крепко обняла Пэрис.
Волна жара охватила низ ее живота, растекаясь по бедрам. Прошли годы с тех пор, как она испытывала такую жгучую потребность в мужчине. Пэрис вздохнула от радости, испытав это снова, и застонала, требуя исполнения своего желания.
– Мы слишком долго ждали, – заметил Дин, перекатываясь на спину, но только затем, чтобы расстегнуть брюки. – Чертовски долго.
Им пришлось подождать еще. Телефон Пэрис зазвонил.
Оба застыли. Их глаза встретились, они молчали, понимая, что она должна ответить. Слишком многое было поставлено на карту. Дин упал на спину, и его ругательства устремились к ни в чем не повинному потолку.
Пэрис откинула с лица спутанные волосы и потянулась за трубкой радиотелефона, стоявшего на ночном столике.
– Алло? – Одними губами она сообщила Дину, что звонит Кертис. – Нет… Нет, я не спала. Есть новости?
– В некотором роде, – резко ответил детектив. – Это не касается напрямую Валентино или Джейни. Брэдли Армстронг и Лэнси Фишер все еще гуляют на свободе. Но я ищу Мэллоя. Насколько я понимаю, он у вас.
Испытывая некоторую неловкость, Пэрис ответила:
– Минутку, я сейчас передам ему трубку.
Она прикрыла микрофон рукой и передала трубку Мэл-лою. На его вопросительный взгляд она только пожала плечами.
– Кертис ничего не сказал.
Дин взял трубку, коротко поздоровался с детективом. Пэрис встала и ушла в ванную, закрыв за собой дверь. Она быстро приняла душ, надела халат и вернулась в спальню. Дина не было, трубка лежала на базе.
Пэрис услышала какие-то звуки в кухне и отправилась туда. Дин насыпал кофе в фильтр кофеварки. Услышав ее шаги, он обернулся и втянул носом воздух:
– Как ты хорошо пахнешь.
– Что понадобилось сержанту Кертису?
– Кофе будет готов через несколько минут. —Дин?
– Гэвин сказал ему, что я у тебя. Он звонил мне домой, потому что не мог дозвониться на сотовый. Когда я утром заезжал к Лизе…
– Ты заезжал к Лизе сегодня утром?
– На рассвете. Я выключил сотовый, а потом забыл включить. Я не хотел, чтобы нашему с ней разговору помешали. Это была простая вежливость по отношению к Лизе. Я должен был ей кое-что сообщить.
Пэрис молчала, но на языке вертелось множество вопросов. Дин спокойно взял две кружки из сушилки и только потом повернулся к ней:
– Я должен был сказать ей, что мы больше не будем встречаться.
Пэрис ахнула:
– Лиза расстроилась?
– Немного. Но не была удивлена. Она чувствовала приближение развязки.
– О!
Дин словно прочел ее мысли, потому что тут же добавил:
– Не вини себя за наш разрыв, Пэрис. Это произошло бы в любом случае.
– А как ты?
– У меня отлегло от сердца. Продолжать отношения было несправедливо по отношению к Лизе.
Кофеварка забулькала, давая понять, что кофе почти готов. Пэрис сменила тему разговора. Она подошла к холодильнику, чтобы достать пакет сока, и спросила:
– Зачем звонил Кертис?
– Только чтобы сообщить мне об изменении моего статуса.
– В деле Валентино?
– Нет, в управления полиции Остина. Меня отстранили на неопределенное время.
27
– Привет, мама, это Лэнси.
– Господи, который час?
– Почти девять утра.
Накануне вечером Лэнси вернулся в городок и припарковался через два ряда от материнского трейлера. Рискуя нарваться на голосистых собак и любопытных соседей, всегда готовых задавать вопросы, он ужом пробрался поближе к жилью матери.
Его поведение могло бы показаться несколько театральным, но он оказался прав, приняв меры предосторожности. Лэнси сразу же заметил полицейскую машину без опознавательных знаков. Она стояла ярдах в тридцати от дома его матери. Тому, кто сидел в незаметном седане, была отлично видна входная дверь. Очень хорошо, что Лэнси успел побывать в этом свинарнике и захватил денежки.
Он вернулся в свою машину и поехал обратно в Остин, потому что не знал, куда еще ехать. Фишер позвонил соседу Рику, которому мог доверять, как и всем своим весьма немногочисленным друзьям. Сосед подтвердил его подозрения. Полиция обыскала квартиру Лэнси.
– Я видел, как они выносили коробки, – доложил Рик. Там наверняка были кассеты с записями программы Пэрис Гибсон. Вот дерьмо!
– Где ты? – буркнула мать.
Не отвечая на ее вопрос, Лэнси спросил:
– Копы тебя навещали?
– Заходил парень по имени Кертис. Из Остина.
– Что ты ему сказала?
– Ничего, – пробурчала миссис Фишер. – Потому что я ничего не знаю.
– Он обыскал трейлер?
– Совал нос во все щели. Нашел твои носки.
– Он унес их с собой?
– Зачем ему твои грязные носки?
– Подойди к окну и посмотри налево.
– Я лежу в кровати, – заныла она.
– Пожалуйста, мама. Сделай мне такое одолжение. Посмотри, стоит ли там темная машина.
Кейт Фишер вздыхала и ругалась, но все-таки встала. Лэнси догадался об этом, когда трубка ударилась обо что-то, скорее всего о столик у ее кровати. Мать долго не возвращалась. Потом в трубке раздался ее свистящий голос:
– Она там.
– Спасибо, мама. Я перезвоню тебе позже.
– Не вздумай свалить мне на голову свои неприятности, Лэнси Рэй. Ты понял меня, парень?
– Как не понять.
Лэнси повесил заляпанную жиром трубку телефона-автомата. Сунув руки в карманы и ссутулившись, он шел между домиками мотеля. Из-под низко надвинутой бейсболки Лэнси смотрел по сторонам, в любую минуту ожидая увидеть патрульные машины, услышать визг тормозов и суровый оклик, приказывающий ему стоять на месте.
Выяснив, что у матери спрятаться не удастся, Лэнси вернулся в свою тайную квартиру, чтобы переночевать. Сначала он просто проехал мимо, проверяя, нет ли полиции. Патрульных машин не оказалось ни на парковке напротив, ни на соседних улицах.
Ему удалось войти так, что его никто не видел, но убежище нельзя было назвать комфортабельным. Здесь воняло, было грязно. Он и сам чувствовал себя грязным.
Лэнси не спал всю ночь, которая показалась ему вечностью.
– На этот раз, Лэнси Рэй, ты облажался по полной программе. Ты попался, – пробормотал он себе под нос, открывая дверь в свою нору и сразу ощущая себя загнанным зверем.
Кертис удобно положил ноги в ковбойских сапогах ручной работы на свой стол. Он мрачно уставился на узкий носок одного из них. Вдруг рядом с его ногами на стол приземлился пущенный меткой рукой блокнот. Сержант повернул голову и увидел Пэрис Гибсон. Хотя она не сняла солнечные очки, он все равно понял по ее виду, что женщина очень волнуется.
– Доброе утро, – поздоровался он.
– Вы собираетесь раболепствовать перед этим самолюбивым дураком? – спросила она сердито.
Сержант снял ноги со стола и жестом предложил ей сесть. Пэрис осталась стоять.
– Этот дурак – влиятельный судья штата, – ответил ей Кертис.
– И управление полиции у него в кармане, – уточнила Пэрис.
– Не я принимал решение об отстранении Мэллоя. Я бы не мог этого сделать, даже если бы захотел. Он выше меня по званию. Я только сообщил ему об этом.
– Тогда позвольте мне выразиться иначе. – Пэрис говорила, еле сдерживаясь. – Все бесхребетные полицейские города в кармане у судьи Кемпа.
Смирившись с оскорблением, Кертис принялся излагать суть дела:
– Судья отправился со своей жалобой прямо наверх. После того как они с миссис Кемп услышали вчера вашу передачу, где вы говорили об их дочери, он пришел в ярость. Во всяком случае, мне так сообщили. Кемп позвонил начальнику управления домой, вытащил его из постели и потребовал уволить Мэллоя за публичное оскорбление его дочери, за то, что он вывалял в грязи имя семьи Кемп и сделал достоянием гласности деликатную семейную ситуацию, в которой требовалось разобраться в узком кругу. Кемп также упомянул о конфликте интересов, раз Гэвина Мэллоя допрашивали именно по этому делу.
– Откуда он об этом узнал?
– У него есть агенты внутри управления. Как бы там ни было, судья пригрозил возбудить иск против всех, если Мэллой не будет не только отстранен от дела, но и уволен из управления полиции. Начальник управления не согласился зайти так далеко, но решил отстранить Мэллоя, пока все немного не уляжется.
– Просто для того, чтобы успокоить судью Кемпа, – подытожила Пэрис.
Кертис в ответ лишь пожал плечами.
– Я получил распоряжение начальника сегодня утром на рассвете. Он попросил – вернее, приказал – известить Мэллоя об отстранении, раз это я привлек его к работе над этим делом. Полагаю, это было моим наказанием.
– Вчера вечером мы говорили о Джейни только хорошее, – возразила Пэрис. – Более того, я намеренно не упоминала о ее плохой репутации, о «Секс-клубе» и тому подобных вещах. Мы пытались заставить Валентино понять, что он имеет дело с человеком, что Джейни невинная жертва, ее любят друзья и родные.
– Вы не забыли, что Кемпы вообще не хотели придавать дело огласке? Они просили не упоминать об исчезновении дочери. Так что ваше выступление на радио по совету штатного полицейского психолога и ваш рассказ о ней выглядели как пренебрежение их пожеланиями.
– Дин говорил мне, что вам идея очень понравилась.
– Представьте, я подтвердил это начальнику полиции.
– Тогда почему судья не потребовал уволить и вас тоже?
– Потому что он не законченный идиот и не хочет восстанавливать против себя BGe управление полиции. Он знает, что у меня здесь много друзей. Мэллой в управлении недавно и еще не успел заслужить такую преданность коллег. Кстати, судья Кемп решил добраться и до вас тоже. Ведь вы были в его доме при нашем первом визите. У него просто кишка тонка критиковать вас публично, потому что он знает о вашей популярности. Это будет плохой рекламой перед выборами, если он начнет чернить Пэрис Гибсон.
– Так что Дин оказался козлом отпущения, – констатировала Пэрис. – Новость о его отстранении уже известна за пределами управления?
– Понятия не имею. Если об этом станет известно прессе, можете не сомневаться, Кемп этим воспользуется.
Пэрис села, но не потому, что ее огорошило это известие. Кертис понял это по решительному выражению ее лица, когда она подалась к нему и сказала, глядя прямо ему в глаза:
– Вы сейчас же отправитесь к вашему начальнику и скажете ему, что я настаиваю на том, чтобы он отменил свое решение об отстранении Дина. Немедленно. Более того, если об этом сообщат в новостях, я сегодня же вечером в своей программе буду говорить о том, что городская полиция обслуживает интересы политических деятелей. Я расскажу всем о полицейских, получавших вознаграждение за то, что не арестовывали тех, кого следовало бы, и о непристойном благорасположении полиции к богатым и влиятельным. За четыре часа я могу принести немалый вред. Такое не под силу даже судье Кемпу. Несмотря на всю его напыщенность, я сомневаюсь, что многие вообще о нем слышали. Зато у меня тысячи преданных слушателей. Как вы думаете, чье влияние сильнее, сержант Кертис?
– Ваша программа не политическая, а музыкальная, развлекательная. Вы никогда не использовали ее как импровизированную трибуну.
– Сегодня вечером я это сделаю, – твердо сказала Пэрис.
– А завтра Уилкинс Криншоу вас уволит.
– И я получу еще больше сочувствия и поддержки. В газетах и на телевидении начнется такой пожар, что дыма хватит надолго. Управлению полиции Остина придется здорово постараться, чтобы вернуть доверие горожан.
За затемненными линзами Кертис едва различал глаза Пэрис, но и того, что он увидел, оказалось достаточно. Молодая женщина смотрела на него не мигая. Она совершенно серьезно намеревалась поступить именно так, как обещала.
– Если бы решение зависело от меня… – Кертис беспомощно развел руками. – Начальник управления может не согласиться.
– Если он откажется, я созову пресс-конференцию. К полудню я буду на телевидении. Я уже вижу заголовки. «Пэрис Гибсон встречается с публикой», «Впервые на телевидении после семилетнего перерыва», «Лицо, которое мы знали только по голосу». Какая реклама!
Кертис легко представил себе это.
– История Мэллоя могла уже просочиться в прессу, – сказал он.
– Тогда вашему начальнику придется выпустить пресс-релиз, объясняющий, что все это результат ошибки плохо информированного человека, горевшего желанием прославиться, и так далее, и тому подобное.
– Это Мэллой прислал вас заступиться за него? – Пэрис не опустилась до ответа на такое, и Кертис не мог упрекнуть ее. Мэллой никогда бы не послал вместо себя женщину. Сержант всего лишь попытался отвлечь Пэрис, потому что у него не нашлось необходимых аргументов для спора с ней. – Ладно, посмотрю, что смогу сделать.
– Возьмите это с собой. – Пэрис подтолкнула к нему блокнот.
– Что это?
– Над этим Дин работал прошлой ночью. Он почти не спал, определяя психологический портрет насильника и похитителя, пока судья плел интриги, чтобы дискредитировать Дина и уволить его. Это весьма занимательное чтение. Ваш шеф поймет, насколько ему повезло, что такой специалист работает в его ведомстве, и какую ужасную ошибку он допустил, когда решил отстранить его от дела. Разумеется, Дин может послать вас ко всем чертям, и я бы его поняла. Но, может быть, вам все-таки повезет, и он согласится вернуться на работу.
– Вы настолько уверены в нашей сговорчивости?
– Я уверена только в одном. Люди становятся очень мудрыми, когда речь идет об их собственной заднице.
– Я подумаю и перезвоню. – Дин нажал кнопку своего сотового телефона. – А пока идите к такой-то матери, – добавил он сквозь зубы. – Заметив удивленный взгляд Гэвина, он хмыкнул: – Ваше поколение это выражение не употребляет.
Они завтракали в кофейне, когда позвонил начальник полиции и аннулировал свое предыдущее решение.
– Еще утром он был готов меня уволить, – объяснил Дин сыну, снова принимаясь за омлет. – А теперь я замечательное приобретение нашего управления, великолепный психолог и отлично натренированный сотрудник полиции. Нечто вроде Зигмунда Фрейда и Дика Трейси в одном лице.
– Он так сказал?
– Звучало почти так же смехотворно.
– Если ты снова будешь заниматься этим делом, разве отец Джейни не выйдет из себя? – осторожно спросил Гэвин.
– Я не знаю, как управление будет договариваться с судьей, и меня это не интересует, – отмахнулся Дин.
– А ты хочешь и дальше здесь работать?
– Ты хочешь, чтобы я остался? —Я?
– Тебе нравится в этом городе, Гэвин?
– А это имеет значение? —Да.
Гэвин поболтал соломинкой в своем молочном коктейле.
– Думаю, тут ничего. Ну, то есть, я хотел сказать, неплохо. Дин понял, что это максимально высокая оценка, на которую можно рассчитывать.
– Мне неприятно бросать эту работу, не довел дело до конца, – признался Дин. – Думаю, я могу сделать еще много хорошего. Остин – интересный город. Мне нравится его энергетика. Отличная музыка, хорошая еда, приятный климат. Но мне хочется, чтобы ты жил вместе со мной. Я не хочу, чтобы ты уезжал. Так что не могли бы мы заключить с тобой сделку?
Гэвин устало посмотрел на отца:
– Что еще за сделка?
– Если я буду продолжать работать, то не согласился бы ты продолжать учебу? Я имею в виду не просто посещать занятия, а по-настоящему учиться, завести приятелей, участвовать в общественной жизни. Тебе придется приложить столько же усилий в школе, сколько мне на службе. Мы с тобой договорились?
– Я могу получить назад мой компьютер?
– Если я буду иметь к нему постоянный доступ. С этого момента я буду следить, сколько времени ты за ним проводишь и как ты его используешь. Это не обсуждается. Еще одно условие. Ты должен заняться спортом или как-то иначе участвовать в жизни школы. Ты можешь играть хоть в крокет, мне все равно, только бы ты не проводил все свободное время в своей комнате и не слонялся по улицам.
Гэвин быстро взглянул на отца через стол и снова уткнулся в свою тарелку.
– Я думал, не заняться ли мне баскетболом.
Дину было приятно это слышать, но он не хотел реагировать чересчур бурно и этим отпугнуть сына.
– У нас за домом есть отличная площадка, можно там установить корзину. Ты мог бы потренироваться и отработать броски. Как думаешь?
– Было бы здорово.
– Ладно, договорились. Мы друг друга понимаем. И еще, чтобы ты знал, я порвал с Лизой.
Гэвин резко поднял голову.
– Порвал?
– Сегодня рано утром.
– Это несколько неожиданно, – пробурчал Гэвин.
– Честно говоря, я уже давно подумывал об этом. Гэвин снова принялся вертеть соломинку.
– У вас ничего не вышло из-за меня? Потому что я живу у тебя? – спросил он.
– Я просто не любил ее так сильно, как следовало бы, – признался он.
– Ты не хочешь совершать одну и ту же ошибку дважды. Дину стало больно оттого, что его сын воспринимает их брак с Патрисией как ошибку, хотя он и был совершенно прав.
– Думаю, можно сказать и так, – кивнул он. Гэвин обдумал его слова.
– А Пэрис сыграла в этом какую-то роль?
– Огромную.
– Ага, я так и думал.
– Ну и как тебе это?
– Она классная. – Гэвин вытащил соломинку из стакана и принялся крутить и складывать ее. – Ты спал с ней, когда она была помолвлена с Джеком?
– Что?! – Дин чуть не упал со стула.
– Хочешь, чтобы я повторил?
– Это очень личный вопрос.
– Значит, спал.
– Это значит, что я не буду обсуждать свои действия с тобой.
Гэвин выпрямился и обиженно посмотрел на Дина.
– Выходит, ты можешь вмешиваться в мою сексуальную жизнь, и ничего? Я обязан говорить тебе, что я делал и с кем.
– Я твой отец, и ты несовершеннолетний. – Дин повысил голос.
– Но это все равно нечестно.
– Честно или нечестно… Черт! – Дин выругался, когда его сотовый зазвонил снова.
Он проверил, кто звонит, увидел номер Кертиса и решил было не отвечать. Но Гэвин уже забился в угол диванчика и угрюмо смотрел в окно. Дальше, скорее всего, говорить будет только Дин. Он ответил после четвертого звонка:
– Мэллой.
– Вы говорили с начальником? – поинтересовался Кертис. —Да.
– Вы остаетесь?
Хотя Дин уже принял решение, он не собирался вилять перед ними хвостом от радости.
– Я думаю об этом.
– Надумали вы или нет, вы мне все равно нужны здесь.
– Я завтракаю с Гэвином.
– Возьмите его с собой.
У Дина оборвалось сердце.
– Зачем? Что случилось?
– Чем быстрее вы приедете, тем лучше. У меня плохие новости.
Кертис не стал ходить вокруг да около.
– Ваш друг Валентино несколько поторопился. Тело Джейни Кемп обнаружили полчаса назад в озере Трэвис.
Дин инстинктивно схватил Пэрис за руку и сжал ее пальцы. Он удивился, когда увидел ее в кабинете Кертиса. Она сказала, что ее тоже вызвали, не дав никаких объяснений.
Кертис пришел через несколько минут. Он попросил Гэвина подождать в одной из комнат для допросов в компании другого детектива. Когда сын ушел, у Дина засосало под ложечкой от неприятных предчувствий. И как оказалось, не зря.
Джейни Кемп была мертва.
– Два рыбака обнаружили ее обнаженный труп под корнями кипарисов. Меня немедленно вызвали. Хотя ее еще не опознали официально, это, несомненно, она. Сейчас эксперты прочесывают место преступления. Надеются что-то найти. Она выглядит ужасно. – Кертис тяжело вздохнул. – Синяки и кровоподтеки на липе, на шее, на теле, на конечностях. И еще следы укусов… – Он покосился на Пэрис. – В некоторых местах.
– Как она умерла? – спросил Дин.
– Мы узнаем это только после вскрытия. Эксперты считают, что она провела в воде не больше шести-семи часов. Вероятно, ее бросили в озеро прошлой ночью.
– Но если предположить?
– Видимо, ее задушили, как и Мэдди Робинсон. Синяки на шее Джейни похожи на следы на шее Мэдди. С другой стороны, эти два преступления могут быть не связаны между собой.
– Сексуальное насилие?
– Эксперты определят и это. Но если опять же предположить, то я бы сказал, что оно имело место.
Они сидели молча, пока Пэрис не спросила:
– Кемпам сообщили?
– Вот поэтому я и задержался. Я заезжал к ним домой. Судья все еще кипятился по поводу того, что начальник полиции изменил свое решение, и подумал, что я явился с извинениями. Когда я сказал им о теле, миссис Кемп разрыдалась и не позволила мужу себя утешить. Они винили друг друга, кричали, осыпали друг друга оскорблениями. Некрасивая сцена. Когда я уходил, они никак не могли угомониться. Через час я встречаюсь с ними в морге, чтобы провести официальное опознание, и мне этого совсем не хочется. – Кертис довольно долго смотрел в пространство, потом добавил: – Мне они не нравятся, хотя, признаю, мне их жаль. Их единственную дочь мучили, потом убили. Одному богу известно, что ей пришлось испытать перед смертью. Я не могу не думать о моей дочери и о том, что бы я чувствовал, если бы кто-то похитил ее, а потом отправил в озеро на корм рыбам.
Дин уголком глаза заметил, что Пэрис прижала руку к губам, словно пытаясь сдержать захлестнувшие ее эмоции.
– Зачем вы хотели видеть Гэвина? – спросил он сержанта.
– Ваш сын согласится пройти тест на детекторе лжи?
– Неудачное время для шуток, сержант.
– Я не шучу. Мы больше не стреляем в пустоту. У меня есть труп. Я должен найти преступника.
– Вы определили на эту роль моего сына?
– Он был среди тех, кто последним видел Джейни Кемп живой.
– Если не считать того, кто похитил и убил ее. Вы проверили алиби Гэвина?
– Вы говорите о его приятелях? Да, мы с ними побеседовали.
– И что?
– Все как один утверждают, что Гэвин был с ними. Но они напились и накурились, так что их воспоминания весьма расплывчаты. Никто не смог точно назвать время, когда он к ним подошел и когда ушел.
– Вы насели на Гэвина только потому, что он единст-венный подозреваемый, имеющийся в вашем распоряжении, – рассердился Дин.
– К сожалению, вы правы, – печально согласился детектив. – Лэнси Фишер пока не обнаружен. Мы обыскали и его квартиру, и дом его матери. Мы оставили там наших людей. Его банковский счет оказался довольно интересным. Он выписывал чеки некоей Дорин Гиллигам, которая преподает в старших классах школы театральное мастерство и искусство речи. – Кертис многозначительно посмотрел на них. – Мисс Гиллигам подрабатывает уроками на дому. Лэнси, он же Марвин, учился у нее дикции и ораторскому искусству.
– Ораторскому искусству? – изумилась Пэрис. – Он едва рот раскрывал.
Кертис пожал плечами.
– Может быть, он хотел научиться менять свой голос? – предположил Дин.
– Я тоже об этом думал, – сказал Кертис.
– Он работал в телефонной компании и наверняка сумел бы переадресовать звонки. – Дин рассуждал вслух. – И он одержим Пэрис, иначе зачем ему было записывать ее программу?
– Об этом я спрошу Лэнси Фишера в первую очередь, как только его доставят сюда, – пообещал Кертис. – Теперь у нас есть тело, так что мы должны найти убийцу как можно быстрее. Больше никаких нежностей, ни с кем. Тони Армстронг мне так и не позвонила, поэтому я получил ордер на обыск ее дома. Рондо лично отвечает за обработку материалов в компьютере Брэдли Армстронга. Я думаю, что он-то нам и нужен. Его собственная жена рассказала, как он общался с несовершеннолетней. Я связался с офисом шерифа, с техасскими рейнджерами и дорожной полицией. Все полицейские в городе и его окрестностях ищут Армстронга и Лэнси Фишера. Так что мы занимаемся не только Гэвином.
– Предполагается, что теперь я должен чувствовать себя лучше? – поинтересовался Дин. – Мой сын оказался в одной компании с сексуальным извращенцем и порнозвездой. А так как вы не можете их найти, то вы требуете, чтобы Гэвин прошел проверку на детекторе лжи.
– Я не требую, я прошу, – ответил Кертис. – Так будет лучше.
Пэрис положила руку на рукав Дина.
– Возможно, тебе следует согласиться на это, Дин. Это очистит Гэвина от подозрений.
Ему хотелось в это верить, но Гэвин явно что-то скрывал. Дин чувствовал это инстинктивно, но этого было достаточно, чтобы он боялся проверки на детекторе лжи.
Кертис, хмурясь, изучал какие-то документы в папке. Дин предполагал, что это фотографии тела Джейни Кемп.
– У нас нет против Гэвина неопровержимых улик, есть только косвенные. Вы имеете право отказаться от проверки. – Детектив поднял на Дина глаза, и тот понял, что ему бросают вызов.
– К черту все! Гэвин пройдет эту проклятую проверку.
