Сандра Браун
Сладкая боль
9
– Доброе утро, миссис Ланкастер! Сегодня отличный денек, не правда ли, миссис Ланкастер?
Каролина едва успевала кивать, отвечая на приветствия рабочих. Уборка хлопка была в самом разгаре. Людям уже приходилось трудиться сверхурочно, чтобы успеть обработать урожай. В цехах было пыльно, жарко и шумно, однако, несмотря на усталость, рабочие не унывали. Больше того, впервые за многие годы в них проснулась гордость за свою фабрику. И все понимали, что эти чувства пробудил в них Ринк.
Он проверил и привел в порядок вместе с механиком все оборудование, и теперь оно работало безотказно. Фермеры, которые уже несколько лет подряд искали другие рынки сбыта, теперь вели переговоры с Ринком и возвращались на фабрику Ланкастеров.
Он приехал всего несколько недель назад, но уже успел изменить многое. Многие рабочие радовались этим переменам. Усердные труженики получили прибавку к жалованью, а тех, кто работал спустя рукава, Ринк рассчитал. В основном это оказались люди, которых Роско использовал отнюдь не в интересах фабрики. При его жизни Каролина старалась не вникать, чем они в действительности занимаются. Однажды она предложила мужу избавиться от одного такого человека, но Роско быстро поставил ее на место, и с тех пор Каролина не решалась вмешиваться в его дела.
– Этот тип мутит воду, – сказала она.
Роско благодушно улыбнулся:
– Ну и пусть. Зато он… выполняет кое-какие мои поручения, Каролина. Так что оставь его, пожалуйста, в покое.
– Но ведь он работает на заводе и должен хоть что-то делать!
– Это лишь прикрытие, – отмахнулся Роско и, увидев, что она не совсем понимает, о чем идет речь, дипломатично добавил:
– Ладно, если он будет тебе мешать, я с ним поговорю.
Только теперь до Каролины дошло, какие поручения выполняли эти люди… Может быть, один из таких людей шпионил когда-то и за Ринком…
Поэтому она не возражала против того, чтобы Ринк избавился от балласта и поощрил хороших, преданных работников. На Роско люди работали из страха, а молодого хозяина они уважали. Он умел найти подход к рабочим: если критиковал, то за дело, и никогда не забывал похвалить тех, кто этого заслуживал. Вдобавок он работал наравне со всеми. Ничего удивительного, что дела пошли гораздо успешнее!
С тех пор как Ринк подрался со Стивом, миновало десять дней. Ринк с утра до ночи пропадал на фабрике. Каролина была рада этому. Присутствие Ринка придавало ей уверенности. Он был ее опорой и защитой. Ринк даже уволил одного лихого парня за то, что он посмел отозваться о ней неуважительно.
Ринк и Каролина как бы заключили временное перемирие. И произошло это само собой, без обсуждений.
Однажды утром, когда Каролина занималась деловой перепиской, Ринк без стука вошел в ее кабинет.
– Я хочу тебя кое с кем познакомить. Если ты, конечно, не очень занята.
– Вообще-то у меня завал работы, – рассеянно ответила Каролина.
– Я бы не стал тебя беспокоить, если б это не было так важно.
Многозначительный тон Ринка пробудил ее любопытство.
– С кем же ты хочешь меня познакомить?
– Это сюрприз.
Ринк легонько обнял ее за плечи и привел на склад, где хранились пятисотфунтовые тюки хлопка.
Плечистый мужчина в ослепительно белом костюме и летней панаме – ни дать ни взять персонаж из пьесы Теннесси Уильямса! – пробовал на ощупь образцы хлопка из разных тюков. Заметив во рту незнакомца сигару, Каролина сжалась – Роско постоянно держал сигару во рту, но на этом сходство незнакомца с Роско и закончилось. Роско всем давал понять, что он босс, а незнакомец держался просто. Завидев Ринка и Каролину, он дружелюбно улыбнулся и сделал шаг им навстречу.
– Мистер Зейчери Гамильтон, разрешите представить вам миссис Каролину Ланкастер.
– Очень приятно, – Каролина протянула мужчине руку.
В нем было что-то, моментально располагавшее к доверию, и Каролина даже подумала: «Хотела бы я, чтобы этот человек был моим отцом…»
– Мне тоже очень приятно познакомиться с вами, миссис Ланкастер. Я искренне рад. Ваш… э-э… пасынок рассказал мне, что вы сумели добиться большого прогресса на фабрике.
Каролина порозовела от удовольствия и стала еще прелестней.
– О, Ринк преувеличивает мои заслуги. Но я вообще-то горжусь качеством нашей продукции.
– Мистер Гамильтон закупает хлопок для компании «Дельта Милс», – пояснил Ринк.
Слава Богу, что Каролина в этот момент быстро опустила голову и гость не увидел ее изумленного лица! Ринк чуть не покатился со смеху, глядя на ее поднятые брови и округлившийся рот.
– П-понятно… – пролепетала Каролина, справившись с изумлением.
Любой южанин, имевший хоть какое-то отношение к выращиванию хлопка, знал компанию «Дельта Милс». Она производила хлопчатобумажные ткани, славившиеся своим качеством на весь мир.
– Мы будем рады показать вам образцы нашего хлопка, мистер Гамильтон, – сказала Каролина, стараясь сохранять спокойствие.
Но Господи, как же это было трудно! Ее бросило в жар, руки тряслись. Если им с Ринком удастся заключить сделку с «Дельта Милс», это будет настоящий прорыв в большой бизнес.
– О, Ринк был так любезен, что уже предоставил мне возможность ознакомиться с образцами вашей продукции. Хлопок просто прекрасный! – воскликнул Гамильтон. – Мы были бы не прочь сделать у вас закупки.
Каролина чуть не захлопала в ладоши от радости, но вовремя вспомнила золотое правило торговли: не следует показывать покупателю, что вы в нем жизненно заинтересованы.
– Ну… вообще-то мы уже заключили определенные договора с несколькими фирмами, – заметил осторожно Ринк, набивая цену своему товару.
– Естественно, господин Ланкастер, – кивнул Гамильтон. – И все-таки нам бы очень хотелось… Сколько тюков вы можете нам продать?
Каролина нервно переминалась с ноги на ногу, пока шла торговля. Наконец Ринк и Гамильтон обо всем договорились. Такой выгодной сделки фабрика Ланкастеров еще не заключала!
– Мы доставим товар по воздуху, – небрежно добавил Ринк, направляясь вместе с мистером Гамильтоном и Каролиной в офис, чтобы оговорить детали контракта.
– По воздуху? – удивленно переспросил мистер Гамильтон.
Каролина была потрясена не меньше его.
Ринк ослепительно улыбнулся.
– Да, это у нас эксклюзивная форма обслуживания, для самых ценных клиентов.
И, пропустив в дверях вперед мистера Гамильтона, подмигнул остолбеневшей Каролине.
Каролина долго не могла прийти в себя и, едва дождавшись ухода Гамильтона, взволнованно спросила:
– Но почему мы должны посылать груз самолетом? Что, поезда уже не ходят?
Ринк рассмеялся и бросился к бару, ища какую-нибудь выпивку.
– Ходят-то ходят, но… Ага! Вот она! – Он торжествующе достал бутылку бурбона. – А где бокалы? Хотя… черт с ними! – Ринк откупорил бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. – У меня есть старый грузовой самолет. Мы же хотим произвести впечатление на «Дельта Милс», правда? Я думаю, у них не так уж и много компаний, которые доставляют им товар по воздуху.
– Но это же невероятно дорого, Ринк! Мы на одном топливе разоримся…
– Не разоримся, если в роли грузчика и пилота буду выступать я сам, – радостно улыбнулся Ринк. – Нам придется потратиться только на топливо. Думаю, долговременное сотрудничество с «Дельта Милс» того стоит. Ладно, давай выпьем. За нас! – Он взмахнул бутылкой, сделал еще один глоток и предложил Каролине.
Она замялась, борясь с соблазном. Потом благоразумие все же взяло верх.
– Нет-нет, я не могу, – Каролина с опаской покосилась на дверь.
– Почему не можешь?
– А вдруг кто-нибудь зайдет и увидит, что мы выпиваем?
– Никто нас не осудит. Мы же с тобой заключили чертовски выгодную сделку! Да и вообще… Никому и в голову не придет заходить в кабинет без стука.
– Ты же заходишь.
Ринк нетерпеливо передернул плечами.
– Слушай, ты выпьешь или нет?
Каролина, расхрабрившись, приложилась к горлышку и, подражая Ринку, сделала большущий глоток. В следующую секунду она чуть не задохнулась. Из глаз покатились слезы, в желудке словно вспыхнул костер. Ринк взял у согнувшейся в три погибели Каролины бутылку и, громко хохоча, похлопал ее по спине.
– Ну как? Получше стало?
Она медленно распрямилась, вытерла слезящиеся глаза и прошептала:
– Да, вроде бы…
Оба весело рассмеялись.
– Если б ты знала, – с мальчишеским воодушевлением воскликнул Ринк, – как я боялся, что он откажется или оставит нас в подвешенном состоянии! Вдруг он начал бы тянуть с подписанием контракта?
– А почему ты не предупредил меня о его приходе?
– Не хотел тебя обнадеживать.
– Честно говоря, я этому рада. Я люблю сюрпризы.
– И мой сюрприз тебе понравился?
– Да, – Каролина расплылась в улыбке, еще раз порадовавшись их общему успеху. – Да, да, да!
Дальше случилось непредвиденное. Честное слово, она этого не ожидала! Ринк обхватил ее за талию, поднял в воздух и закружил по кабинету. Они глядели друг на друга и заливались счастливым смехом. Она положила руки ему на плечи.
– Какие же мы с тобой молодцы! За всю историю существования фабрики такого еще не было! Ты понимаешь, какие перспективы это открывает, Каролина? Об этой сделке скоро станет известно всем. Покупатели к нам валом повалят. Не в этом году, так в следующем. А значит, мы будем расти, расширяться…
Он вальсировал с нею на руках и смеялся, смеялся как ребенок. А поставив наконец на пол, поцеловал. И это воспринималось как совершенно естественное продолжение их общего праздника. Так целуются не влюбленные, а друзья, успешно справившиеся с работой.
Но как только их губы сомкнулись, все изменилось. Их поцелуй все расставил по своим местам. Ощутив влажную податливость Каролининых губ, Ринк затрепетал от желания.
Стремясь понять, как она реагирует на его прикосновения, Ринк жадно всмотрелся в лицо Каролины. Все в ее облике было ему мило: и яркий румянец, и золотисто-рыжие волосы, и лучистые глаза, и алые губы.
Каролина выжидательно замерла, заметив, что дыхание Ринка участилось, а в глазах появился жаркий блеск.
Он хотел ее! Видит Бог, хотел! Он хотел слиться с ней воедино, сделать ее своей навсегда… Но она поклялась быть верной его отцу, пока смерть не разлучит их… И даже теперь, после смерти, отец не утратил своей власти над ними обоими. Каролина до сих пор принадлежала его отцу…
И как только Ринк об этом вспомнил, он отпустил Каролину. Руки Ринка безвольно повисли вдоль его тела, и он медленно отступил назад. Взгляд еще какое-то время был прикован к любимым чертам, но Ринк мужественно отвел глаза.
Каролина была потрясена и разочарована, но старалась не показывать своих чувств.
Ринк направился к двери.
– Пожалуй, мне стоит угостить парней пивом и рассказать про наш успех с «Дельта Милс». Пусть воодушевятся и работают еще усердней.
– Да, это ты здорово придумал, Ринк. Увидимся дома!
Он кивнул.
– Я постараюсь долго не засиживаться.
По дороге домой Каролина заехала в супермаркет. Там ее тоже ждал сюрприз. Но отнюдь не приятный. Оказывается, по городу уже поползли сплетни…
А дело было так. Хейни позвонила на фабрику и попросила Каролину купить кое-что из продуктов.
– Хорошо, – сказала Каролина. – Я скоро буду. Ринк немного задержится после работы, так что давай устроим ужин на полчаса позже обычного.
В магазине Каролина встретила двух знакомых женщин, которые смотрели на нее с нескрываемым любопытством. Одна из них была самой отчаянной сплетницей на всю округу. Дочь ее, ровесница Каролины, вышла замуж за рабочего. Он любил выпить, и потому на заводе, где он работал, его терпели с трудом. Дочь городской сплетницы в свое время пользовалась успехом у мальчиков. Она как раз принадлежала к той компании, в которую не допускали Каролину. Как, должно быть, ее взбесило, что дочка пьянчуги Доусона так удачно вышла замуж! Ее приятельница была хозяйкой химчистки и тоже любила перемывать косточки ближним, благо общение с многочисленными клиентами давало ей такую возможность.
Каролина с радостью избежала бы разговоров с этими грымзами, но, увы, не поздороваться с ними было нельзя. Решительно вздернув подбородок, она пошла прямо на них.
– Здравствуйте, миссис Лейн! Добрый день, миссис Харпер!
– Здравствуйте, миссис Ланкастер! – в один голос ответили они. Их сердечность была явно преувеличенной. – Как вы поживаете? Мы вам очень сочувствуем. Бедный мистер Ланкастер!
– Похороны прошли прекрасно! Просто прекрасно! – заявила миссис Лейн, даже не отдавая себе отчета в абсурдности такого утверждения.
– Спасибо, – кивнула Каролина и двинулась было дальше, считая, что долг вежливости исполнен с лихвой, но миссис Харпер не собиралась так быстро ее отпускать.
– Ринк вас, верно, поддерживает в трудную минуту. Как все-таки хорошо, что он вернулся домой!
«Осторожней! – предупредила себя Каролина. – Это пираньи, им только дай повод – они живого места на тебе не оставят».
– Возвращение Ринка очень много значит для Лауры Джейн и Хейни, нашей экономки, – спокойно сказала она. – Они рады, что он снова дома. Если, конечно, в такие дни вообще уместно говорить о радости.
Сплетницы буквально на лету ловили каждое ее слово.
– И сколько же он здесь пробудет? У него ведь большой бизнес в Атланте. Мы все теперь, наверное, кажемся ему такими жалкими и ничтожными, как и сам наш городок.
– О, нет. Ринк любит Уинстонвиль. Тут его корни. Самим своим названием наш городок обязан предкам Ринка. И Укромный уголок всегда будет его домом.
Аппетиты хищниц разгорелись еще больше. Они придвинулись поближе, словно намереваясь вгрызться своей жертве в глотку.
– Да, но ведь с тех пор, как вы вышли замуж за мистера Ланкастера, это и ваш дом. А может, вы намерены жить там все вместе? Большой дружной семьей?
– Вот именно, – холодно улыбнулась Каролина. – Большой дружной семьей.
– Это замечательно! – с энтузиазмом заверещали сплетницы.
– Передавайте привет Саре, – сказала Каролина матери своей одноклассницы. – Я слышала, она снова стала матерью.
– Да, это уже четвертый ребенок. – Бесцветные глазки с завистью впились в стройную фигуру Каролины. – Какая жалость, что мистер Ланкастер не подарил вам ребенка! Маленький ангелочек служил бы юной маме утешением в ее горе.
Каролина никогда в жизни не сталкивалась с таким лицемерием. В другой момент это ее, наверное, позабавило бы, но сейчас это замечание вконец вывело ее из себя.
– Но зачем Каролине ребенок, Фло? – подала голос миссис Харпер. – У нее есть Ринк. Он ее утешает. И еще Лаура Джейн, милейшее создание, сущее дитя.
– Ах да, Ринк! Ну конечно! Я совсем забыла о Ринке и его бедной сестре.
– Мне пора. До свидания! – торопливо сказала Каролина и устремилась прочь.
Усилием воли она все же заставила себя купить все необходимое, хотя единственным ее желанием было поскорее выскочить на улицу и уехать. Каролина чуть не плакала от обиды и унижения.
При жизни Роско никто не смел так с ней разговаривать. Знакомые неизменно выказывали почтение супруге Ланкастера, пусть зачастую оно и было показным. Однако судя по всему, на вдову Роско это уже не распространялось. Она опять стала для них Каролиной Доусон. Похоже, ей так и не смыть с себя клеймо дочери пьяницы. Она может жить как святая, но, помня о ее происхождении, все в городе все равно будут подозревать ее в смертных грехах и предосудительных поступках.
Почему, почему она не может уехать подальше от этих ограниченных, самодовольных людишек?
По той же причине, что и Ринк. Ее корни тоже здесь. Это и ее родной город. И пусть Ринк принадлежит к сливкам общества, а она – к дну, но корни эти не менее крепкие. Какая вопиющая несправедливость – с самого рождения закреплять за человеком его место под солнцем, лишая всякой надежды изменить это! Выходит, неважно, что она фактически является директором процветающей фабрики? И окончила колледж… А может, ее успехи лишь распаляют их зависть?
Но тогда зачем ей терпеть все это?! Почему бы не уехать туда, где ее никто не знает?
«Ответ ясен – из-за Укромного уголка», – честно призналась себе Каролина.
Сколько она помнила себя, столько мечтала жить в Укромном уголке. Но теперь, когда Ринк получит его в наследство, куда ей деваться? Может, действительно лучше уехать из города и не возвращаться сюда?
Нет… Она снимет дом в Уинстонвиле и снова будет мечтать об Уголке. Потому что расстаться с ним навсегда невозможно. Для нее это гибель. Для нее это единственное место, где она хотела бы и могла жить.
За ужином Каролина сидела, не проронив ни слова. Ринк настоял, чтобы они ужинали в парадной гостиной – ему хотелось отметить подписание выгодного контракта. Хейни и Лаура Джейн весело щебетали, но Каролине после сцены в супермаркете было трудно разделить их радость.
Поймав на себе вопросительный взгляд Ринка, Каролина постаралась встряхнуться и к концу ужина немного оживилась.
Вечером она решила немного прогуляться. Вечер выдался прохладный. Ветерок тихо шелестел листвой. Каролина села на качели, висевшие на большом ореховом дереве в дальнем конце парка. Это было ее любимое место. Рядом еле слышно струилась в ручье вода. Стволы деревьев поросли серебристым мхом. Еле касаясь мыском туфли мягкой зеленой травы, Каролина лениво раскачивалась взад и вперед, мысли ее блуждали далеко.
Но покой ее вскоре был нарушен. Длинная тень отделилась от дерева и неслышно приблизилась к ней.
– Что случилось, Каролина?
– Господи, в твоих жилах явно течет индейская кровь! Только индейцы умеют ходить так бесшумно.
– Я пришел не для того, чтобы обсуждать, у кого какая кровь. Отвечай, что случилось?
– Как ты узнал, что я здесь?
– Какая разница? – Ринк ухватился за веревки и остановил качели. – Так что же случилось?
Она беспокойно заерзала.
– Ничего.
– Не притворяйся. Скажи мне правду.
– Это правда.
– Послушай, я не сойду с этого места, пока не выясню, в чем дело. Учти, к ночи у здешних москитов просьшается зверский аппетит. Так что если не хочешь стать добычей для кровопийц, лучше признайся, из-за чего ты расстроена. Что-нибудь на фабрике стряслось? Или я в чем-то виноват?
– Будь проклят этот город! – в сердцах воскликнула Каролина, спрыгивая с качелей.
Ринк от неожиданности выпустил из рук веревки и попятился. Вспышка Каролины застала его врасплох.
– Чем тебе наш город не угодил?
– В нем слишком много подлых глупых людишек.
Ринк тихо рассмеялся:
– Неужели ты только сейчас об этом узнала?
– Нет. Я знала это с тех пор, как научилась ходить и ковыляла рядом с мамой, которая развозила по домам на тележке чистое белье своим клиентам. Я всегда знала, что наши соседи – тупые, высокомерные жлобы! – Каролина отвернулась от Ринка и прислонилась к стволу дерева, уткнувшись в него лбом. – И ничто мне не помогло: ни диплом колледжа, ни престижная работа, ни замужество… Я для них все равно как была, так и осталась оборванкой.
– Корни есть корни, никуда от них не денешься.
– Ты прав. И сегодня мне об этом напомнили.
– Каким образом?
Каролина откинула волосы со лба.
– Да что об этом говорить? Не стоит расстраиваться из-за мелочей.
– И все же я хочу знать.
Каролина, вздохнув, рассказала о своей встрече в супермаркете.
Услышав имена сплетниц, Ринк хмыкнул:
– Не нравится мне это… Ну и что было дальше?
– Они… долго распинались о том, как, дескать, хорошо, что теперь, после смерти Рос-ко, ты живешь со мной под одной крышей. Ну и… намекали… сам понимаешь на что.
– На то, что мы не просто живем в одном доме, да?
Она подняла на него глаза.
– В общем, да.
Ринк тихо выругался.
– Короче, эти дуры все за нас уже решили, так?
– Да.
– Значит, мы, по их мнению, нарушаем запреты, ведем непристойный образ жизни? И у нас с тобой не те отношения, какие должны быть у пасынка с мачехой?
Каролина кивнула, не в силах произнести ни слова. Они долго молчали. Слышался лишь неумолчный стрекот цикад да кваканье лягушек. Ринк и Каролина смотрели друг на друга как зачарованные, не в силах отвести взглядов. Их сердца бились в одном ритме, их дыхание слилось в одно.
– Забудь об этих облезлых кошках, Каролина. Что им еще делать, как не сплетничать? О нас или о ком-нибудь другом. Они всегда перемывают кому-нибудь косточки. Вся их жизнь в этом.
– Я это понимаю, но, Ринк, это так противно – слушать их подлые намеки. Мало ли что они еще выдумают! Скоро я буду бояться выходить на улицу, ездить по городу, заходить в магазины.
Однако и Ринк, и Каролина отдавали себе отчет в том, что в едких словах местных кумушек была большая доля правды. Даже если в своих прогнозах они и опережали ход событий.
– Было бы глупо разъезжаться до того, как огласят завещание, – вполне резонно сказал Ринк. – Это вызовет еще больше пересудов.
– Да, наверное. Начнутся разговоры о том, кто кого выгнал. Все решат, что ты меня осуждаешь.
– За то, что ты вышла замуж за моего отца?
Они вскинули друг на друга глаза. Каролина отвернулась первой и закусила губу.
– Да, – кивнула она.
– Но почему я должен тебя за это осуждать?
– Потому что я из «плохой» семьи, потому что мой отец – спившийся оборванец. – Каролина отстранилась от шероховатого ствола и отряхнула светлое платье. – И потом… у нас с Роско такая большая разница в возрасте.
На сей раз, встретившись с ней глазами, Ринк не спешил отводить взгляд.
– Знаешь, вообще-то так и есть, – прошептал он, подходя к Каролине. – Я действительно тебя за это осуждаю.
– Не надо, Ринк, – Каролина метнулась в сторону, но бежать было некуда – деревья загораживали ей путь к отступлению.
– Но почему тебя так волнуют глупые сплетни, Каролина? – вкрадчиво спросил Ринк, делая еще один шаг к ней. – Ведь твоя совесть чиста. И ничего плохого в нашем доме не происходит.
– Конечно! Поэтому мне и неприятны все эти идиотские разговоры.
Ринк придвинулся еще ближе.
– Мы не нарушаем никаких запретов.
– Да, Ринк!
– Обманщица! – прерывистым шепотом воскликнул Ринк и, взяв Каролину за подбородок, заставил поднять голову. – Ну, скажи! Поклянись, что между нами не проскакивает искра!
Каролина застонала и попыталась высвободиться из рук Ринка, но он не позволил.
– Скажи, что ты видишь во мне только сына Роско – твоего пасынка. И даже думать забыла о том дождливом дне. Скажи, чтобы я никогда больше не целовал тебя! Что тебе противны мои прикосновения. Ты можешь сказать мне все это, Каролина?
В ответ она медленно покачала головой, глядя на него испуганными глазами.
– Так я и думал, – заключил Ринк, властно привлекая ее к себе.
Каролина беспомощно взмахнула руками, словно птичка, пойманная в силки, и… уперлась ладонями в плечи Ринка.
– Поцелуй меня, Каролина! Ты же хочешь. Я вижу, ты этого жаждешь.
И он был прав. Покорно вздохнув, Каролина обвила руками шею Ринка и разомкнула губы. Язык Ринка принялся осторожно обследовать каждый закоулочек теплой, уютной пещеры ее рта, и это был такой возбуждающий призыв, что остатки сопротивления Каролины были сломлены в одну секунду.
Ринк неумолимо звал ее за собой каждым жестом, каждым движением. Его поцелуи становились все более долгими и призывными. Она умирала от желания. Только он, он один мог заполнить эту ноющую пустоту, которая ширилась и готова была поглотить Каролину без остатка.
Рука Ринка проникла в лиф ее платья. Пальцы сжали тонкий шелк ее комбинации, прикрывающей трепещущую грудь.
Его медленные, томные ласки действовали на Каролину завораживающе.
С губ Ринка срывались то слова восторга, то проклятия, и это странное, удивительное сочетание было для нее сладостней самой прекрасной любовной песни. Она слышала в его голосе собственное отчаяние, неутоленный голод и горечь подавленного желания. Ласки Ринка доставляли Каролине невыразимое удовольствие.
Она содрогалась всем телом, словно от разрядов электрического тока, и чувствовала, что, если это продлится еще хотя бы минуту, пути назад уже не будет.
– Нет, Ринк! Нет! – вскричала Каролина, прикрывая грудь ладонями. – Не надо! Мы не можем.
Сердце Ринка готово было вырваться наружу. Волосы разлохматились, зрачки расширились, в глазах потемнело.
– Почему? Из-за моего отца?
– Нет, нет, – жалобно прошептала она, застегивая платье, – Из-за этих сплетен. Я не хочу оправдывать ожидания обывателей. Не хочу давать им повод говорить, что я соблазнила сначала Роско, а потом и его сына.
– Да плевать мне на их мнение!
– А мне нет, – Каролина неожиданно осознала, что слезы залили ее лицо. – Ты сам сказал, что от своих корней нам никуда не деться. Твои предки – Уинстоны и Ланкастеры. И потому все твои поступки в глазах окружающих безупречны. Никто не дерзнет тебя критиковать. А я… я родилась на помойке и не могу наплевать на общественное мнение.
Ринк чертыхнулся:
– Но пойми, я не могу жить с тобой под одной крышей и делать вид, что мне безразлично твое присутствие.
– Я понимаю.
Он вдруг рассвирепел:
– Ты добивалась, чтобы я тебе в этом признался? Да? Надеюсь, теперь ты довольна?
– Я не добивалась. Я и так это знаю, – опустив голову, пробормотала Каролина и еле слышно добавила:
– Я ведь тоже хочу тебя, мне трудно быть рядом с тобой и не быть с тобой вместе.
Ей показалось, что глаза Ринка подозрительно увлажнились. А может, в них просто отразился свет луны?.. Ринк раскрыл рот, но из него не вылетело ни звука. Кулаки его судорожно сжимались и разжимались. Он весь был как натянутая струна.
Каролина вытерла слезы.
– Теперь ты понимаешь, почему я не могу быть с тобой, Ринк? Эти женщины правы. Я хочу тебя. Но никто из нас никогда не забудет, что я была женой Роско.
Он резко отвернулся, а когда наконец снова посмотрел на Каролину, лицо его было суровым и решительным.
– Что ты намерена делать, когда завещание будет оглашено?
Она уже не стыдилась своих слез.
– То, что я с самого начала считала для себя единственным выходом. Я уеду отсюда.
Ринк молча кивнул и зашагал прочь. Каролина же опустилась на качели и зарыдала, уткнувшись лицом в ладони.
И никто из них не заметил, как чья-то тень промелькнула за деревьями и исчезла.
