Сандра Браун
Поцелуй-искуситель
Глава 1
– Барнс, в последний раз предупреждаю вас, – тон, которым Меган Ламберт произнесла эту фразу, заставил подчиненного заерзать на стуле. – Повторю, клиент остался недоволен. И это еще мягко сказано. Оказывается, в разговоре с ним вы даже и не упомянули о музыке в стиле кантри. А он, между прочим, собирался купить столько времени в полуторачасовой программе, сколько бы мы смогли ему предоставить.
Под жестким взглядом своей начальницы молодой человек поежился и отвел глаза. Он нервно откашлялся.
– Просто, я не думал… – и, вздрогнув, запнулся: Меган резко хлопнула рукой по столу.
– Вот именно, и я о том же. Вы «не думали». Это уже третий выговор. И каждый ваш фокус обходится телекомпании в сотни тысяч долларов.
Обойдя письменный стол, она присела на краешек и скрестила на груди руки.
– Из-за всей этой нервотрепки и я выгляжу не лучшим образом. Мне придется сообщить директору компании, что мы превысили смету, и он устроит разнос. Вы понимаете, чем это пахнет, Барнс?
– Да.
– Ну так в чем же дело? – взорвалась Меган. В ее резком голосе не было ни сочувствия, ни обеспокоенности старшего по опыту и возрасту коллеги. Таким приказным тоном обычно разговаривают хорошо вымуштрованные сержанты: не вникая в суть проблемы, они просто приказывают ее устранить.
Во взгляде Барнса мелькнуло безнадежное отчаяние.
– Понимаете, это все из-за той девушки. Она…
– Избавьте меня от подробностей, – оборвала его Меган. – Кого волнуют ваши любовные проблемы? Ваша личная жизнь меня не касается. Я хочу только, чтобы она не мешала вашей работе.
Меган впилась глазами в своего собеседника – сердце молодого человека замерло.
– Я жду ваш отчет о продажах к концу этой недели. Имейте это в виду. Рекомендую вам пригласить на обед мистера Торнтона из студии «Кантритайм рекордс». Но прежде вам придется составить новый рекламный блок, который мог бы понравиться клиенту, а нам – обеспечить доход.
– Понятно, – пролепетал Барнс.
Меган вернулась за свой письменный стол, села в кресло. С нарочитой важностью она поправила стопку каких-то бумаг и строго сказала:
– Прошу извинить, у меня еще масса дел.
Как приговоренный, которому отсрочили исполнение приговора и временно продлили жизнь, Барнс покинул ее кабинет.
Устало вздохнув, Меган откинулась в кожаном кресле с высокой спинкой. Эта мастерски разыгранная сцена не принесла ей никакого удовлетворения. Красивой рукой она поправила непослушную прядь роскошных золотисто-каштановых волос. Ей совсем не нравилось разыгрывать роль этакой злой начальницы, однако обстоятельства частенько требовали этого.
Она медленно подошла к окну и раздвинула жалюзи: из окна открывался красивый вид на Атланту. Очертания домов четко выделялись на фоне голубого неба. Но Меган не замечала этой красоты. Каждый раз она искренне переживала за своих подчиненных, и сейчас ее мысли были заняты только Барнсом. Почему у него ничего не получается? Видимо, он недоволен своей работой.
То, что она ему только что сказала, было чистейшей правдой. Меган занимала пост коммерческого директора телеканала «WON», и в круг ее обязанностей входило еженедельное составление отчетов по продажам рекламного времени. Отчет поступал к генеральному директору компании. Срыв контракта на рекламу обходился их телекомпании в сотни тысяч долларов. Значит, ее шеф, Дуг Атертон, станет на нее давить. Вот и ей, в свою очередь, приходится устраивать разнос своему подчиненному. Срабатывал принцип домино.
В душе она сочувствовала Барнсу. Сердце парня и так разбито девушкой из отдела новостей, которая предпочла его оператору телестудии. А тут еще и начальница вместо того, чтобы посочувствовать и протянуть руку помощи, устроила ему разнос.
Нет, такую роскошь, как сочувствие, Меган не могла себе позволить. Действительно, женщина чаще думает сердцем, чем головой, но она занимала «мужскую» должность, и поэтому, когда дело касалось работы, ей приходилось заглушать свои чувства и эмоции и смотреть на вещи с трезвым профессионализмом. Она старалась, чтобы ее личные пристрастия никак не сказывались на деловых отношениях.
Крутанувшись на каблуках изящных открытых туфель из змеиной кожи, Меган обвела взглядом свой со вкусом отделанный кабинет. Будь она мягкой и великодушной, не иметь бы ей всего этого. Конечно, нелегко расставаться со своими сотрудниками, но она делала это неоднократно и в интересах дела не колеблясь сделает еще раз. Два года назад она стала коммерческим директором крупной телекомпании, и с тех пор шеф всегда был доволен ею.
Бог даст, с Барнсом будет все в порядке. Конечно, ей хотелось, чтобы недавний головокружительный прирост объема продаж рекламного времени не снижался. Но главное было в другом: она не привыкла отступать. Поэтому и настояла на том, чтобы Барнс сам искал выход из создавшегося положения, иначе ей придется его уволить. И она выполнит свои намерения. Многие назвали бы ее упрямой, но это не совсем точно. Скорее она настойчивая.
Замигала лампочка селектора, и Меган подошла к столу. Нажав кнопку, она ответила:
– Слушаю, Эрлин.
– Вас хочет видеть господин Беннет. Вы сможете его принять?
Меган напряженно застыла. Сердце замерло, но тут же учащенно забилось. Кровь прилила к лицу. Меган судорожно вздохнула и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Ей показалось, что она простояла так целую вечность. Наконец Меган медленно опустилась в кресло.
– Господин Беннет? – переспросила она секретаршу.
– Господин Джошуа Беннет из агентства Беннета. – В голосе Эрлин послышалось легкое смущение.
Агентство Беннета поставляло их телеканалу большую часть клиентов, заказывавших рекламу. Это было, пожалуй, самое крупное и самое влиятельное рекламное агентство в Атланте: оно контролировало всю юго-восточную часть страны. Меган знала, какой колоссальный доход обеспечивало это агентство их телеканалу, но она никогда не работала непосредственно с Джошуа Беннетом. И он догадывался почему. После нескольких безуспешных попыток увидеться с ней он больше не настаивал на встрече, и они работали только через своих агентов.
Зачем это она ему понадобилась?
Первой мыслью было отказаться от встречи, но она отбросила ее. Разумеется, это трусость, а ей совсем не хотелось, чтобы Джошуа Беннет считал ее трусихой. Никогда!
– Миссис Ламберт, – прозвучал голос Эрлин.
Обычно Эрлин называла ее по имени. Меган поняла, что ее волнение было замечено, что она выдала себя.
– Да. У меня есть несколько минут, я приму мистера Беннета.
Она отключила селектор и попыталась собраться с мыслями; но все они, словно по волшебству, вылетели из головы. Она встала, но тут же снова села в кресло – ноги не слушались ее. Ей не хватило времени, чтобы взять себя в руки: господин Беннет уже стоял в дверях, как всегда уверенный в себе и невозмутимый.
Он прикрыл за собой дверь и, не отрывая долгого взгляда от Меган, ласково сказал:
– Привет, Меган.
Меган почувствовала, что тонет в его золотистых, цвета темного гречишного меда глазах.
– Здравствуйте, мистер Беннет.
Несмотря на подчеркнуто официальное приветствие, он продолжал улыбаться. Меган знала, что этот человек будет улыбаться при любых обстоятельствах. Но более всего ее раздражал этот покровительственный тон. Меган чувствовала, что начинает злиться. Ну и прекрасно. Зато к ней вернулось самообладание.
Теперь можно взглянуть на него спокойно. Он мало изменился с тех пор, как они виделись в последний раз – на похоронах ее мужа.
Лишь прибавилось серебра в его густых темных волосах. Это, пожалуй, делало его еще привлекательнее. В его внешности была какая-то чувственность и… таилась опасность. Чувственность привлекала женщин и одновременно настораживала: оставаясь с ним наедине, они подвергали свою добродетель искушению. Меган прекрасно это знала.
Несомненно, он следил за собой. И пока этот высокий, подтянутый, сильный мужчина ежедневно занимался в тренажерном зале, его подчиненные горели на работе.
Безотчетно она ненавидела каждый мускул, который угадывался под великолепно сшитым темно-серым костюмом.
Тем временем мистер Беннет спокойно продолжал стоять в дверях. Ей ничего не оставалось, как вежливо предложить:
– Присядьте, мистер Беннет.
– Спасибо, – подчеркнуто любезно ответил он.
Кровь закипела у нее в жилах. Сколько же можно играть в кошки-мышки? Когда же он наконец покажет свое истинное лицо, полное презрения к людям? Мир и его обитатели были для него лишь игрушками, и он манипулировал ими по собственной прихоти, словно какой-нибудь капризный ребенок.
Расположившись напротив Меган, он пристально стал ее рассматривать. Его карие глаза медленно скользили по мягким шелковистым каштановым волосам, лбу, глазам, губам. Меган стало неловко. Когда наконец его взгляд скользнул дальше, она почувствовала облегчение, но тут же с ужасом поняла, что он с откровенным бесстыдством ласкает глазами ее грудь под элегантной желтой муслиновой блузкой с перламутровыми пуговками. Меган была не в силах сопротивляться: соски, словно подчиняясь его мысленной команде, твердели. И зачем только она сняла серебристо-серый жакет!
– Ты хорошо выглядишь, Меган.
– Спасибо.
– Впрочем, как всегда, – добавил он, не обращая внимания на ее «спасибо».
Она решила изобразить из себя деловую женщину и открыла одну из папок, лежавших на столе.
– Я занята, мистер Беннет, может, перейдем к делу?
– Вот как? Интересно, – остановил он ее, лукаво приподняв бровь.
Меган заметила небольшой шрам – он придавал его облику еще большую мужественность, ту самую мужественность, что разбивает женские сердца.
– А твоя секретарша сообщила мне другое, то, что сегодня ты свободна. Поэтому она не назначила определенного часа для нашей встречи и сказала, что я могу прийти в любое удобное для меня время.
Меган внутренне возмутилась. Сказать бы ему, что ее распорядок дня совершенно его не касается! Но она сдержалась и лишь сухо спросила:
– Что-нибудь не так со счетами твоих клиентов?
– Вовсе нет, – ответил он, расстегивая пиджак.
Джошуа закинул ногу на ногу, и эта непринужденная поза привела Меган в замешательство – ее ладони вспотели, сердце учащенно забилось. А на его лице не было ни тени смущения. Правильно, он не должен знать, что выводит ее из себя. Хотя, пожалуй, он все же догадывается. Джошуа Беннет прекрасно понимал, какое впечатление производит на женщин, и всегда пользовался этим. Не было сомнения в том, что он в мельчайших подробностях помнил тот роковой вечер, когда Меган не устояла…
– Ты слышала о проекте «Лазурная бухта»? – Его вопрос вернул ее на землю.
– «Лазурная бухта»? Да, это новая курортная зона, строительство которой ведется на острове Хилтон-Хэд.
Она хотела было сказать комплимент по поводу безупречной рекламной кампании, проведенной его агентством для этого маленького курортного местечка близ побережья южной Каролины: все, начиная с рекламных щитов на улицах Атланты и кончая обложками журналов, пестрело этой элегантной и оригинальной рекламой. Но Меган тут же передумала и решила оставить свое восхищение при себе. Этот тип никогда не услышит от нее похвалы.
– И твое агентство, – продолжила она, – закупает на телевидении крупный блок рекламного времени для его рекламы.
– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.
У Меган упало сердце. Сумма, полученная за это рекламное время их компанией, была астрономической. Неужели рн претендует на кусок этого пирога? Или, может, он хочет заполучить весь пирог? И в этом не будет ничего удивительного – такое нахальство в его стиле.
Меган была уверена в себе, в своих возможностях. Благодаря блестящим показателям продаж рекламного времени два года назад ей предложили место коммерческого директора. И с тех пор она постоянно ощущала давление – то со стороны капризных и вечно недовольных клиентов, то со стороны руководства, которому трудно угодить. Но, если она сможет уложиться в финансовую смету, а еще лучше превысит актив, ее опять повысят в должности. Что ж, до сих пор ей это удавалось.
Меган старалась держать под контролем ход всех дел. Но кое-что все-таки было ей неподвластно: состояние экономики, например, или некоторые жизненные обстоятельства. Скажем, если бы игроки Национальной футбольной лиги устроили забастовку и из-за этого отменились бы очередные футбольные игры, она потеряла бы несколько тысяч долларов прибыли, потому что из-за отсутствия трансляции ее клиентам негде было бы размещать свою рекламу. Вне ее компетенции оставались вопросы, касающиеся не только спортивных, но и политических игр.
Если Джошуа Беннет станет настаивать на жирном куске прибыли, Меган не сможет этому помешать. А все-таки он явно что-то хочет от нее. Что же именно? Меган насторожилась.
Стараясь не выдать беспокойства, она холодно и безразлично сказала:
– Я слушаю.
Он язвительно усмехнулся. На женщин, менее выдержанных, чем Меган, это действовало безотказно, заставляя их терять голову.
– Рекламу по этому проекту у вас на телеканале ведет мисс Хэмпсон, так?
На всякий случай Меган решила занять оборонительную позицию.
– Да, и я очень довольна ее работой.
– Я ею тоже доволен. Она очаровательная девушка.
Меган представила пышную фигуру Джой Хэмпсон и ее пустую головку и тут же сообразила, чем именно был очарован Джошуа Беннет.
– Но Хэмпсон слишком молода, у нее недостаточно опыта, поэтому она не внушает Терри Бишопу особого доверия, – продолжил Джошуа.
– Вы имеете в виду подрядчика «Лазурной бухты»?
Меган помнила, что именно так Джой Хэмпсон называла проектировщика курорта.
– Да. Он гениальный, сильный и опытный строитель-архитектор, но как бизнесмена его необходимо постоянно направлять и консультировать. Он планирует создать на Хилтон-Хэде настоящий рай для любителей развлечений. Мне удалось привлечь значительные средства. Вопрос заключается не в деньгах; просто я вынужден постоянно опекать и контролировать его.
– Ну, если именно вы обеспечиваете его финансирование, я уверена, мистер Беннет, что проблемы исключены.
– Спасибо за комплимент, я польщен. Но господину Бишопу хочется услышать еще чье-нибудь мнение или совет. Так сказать, проконсультироваться у кого-нибудь.
Джошуа Беннет наклонился вперед – сейчас его взгляд был очень серьезен.
– Я хочу, чтобы ты лично вела дела и счета «Лазурной бухты».
Их глаза встретились, и на какое-то мгновение все исчезло: как будто не было никаких проектов, никакого курорта, никаких счетов. Время словно повернулось вспять, и Меган вдруг перенеслась назад, в тот незабываемый вечер, когда Джошуа Беннет прижал ее к ажурной решетке летней беседки и прошептал: «Я хочу только, чтобы вы меня поцеловали – и все. А потом можете говорить, что любите Джеймса Ламберта».
– Я не могу, – она произнесла эту фразу так же неуверенно, как тогда.
Облизнув губы, Меган отвела взгляд от его обольстительных глаз.
– Я не могу, – повторила она. – Эта работа сулит мисс Хэмпсон хорошие комиссионные. Девушка хорошо знает свое дело, и я не могу просто так, без серьезной причины, взять и отнять у Джой ее хлеб.
Джошуа Беннет откинулся в кресле.
– А я не об этом. Я хочу, чтобы ты постоянно контролировала то, как идут дела. Чтобы Джой, прежде чем принять какое-то решение, советовалась с тобой. И еще я хочу, чтобы ты встретилась с Терри Бишопом и убедила его в том, что сделанная реклама очень перспективная.
– Если он не доверяет тебе, с какой стати он должен поверить мне?
– Да потому, что я, черт возьми, много ему о тебе рассказывал, – ответил Джошуа, уже не скрывая своего раздражения.
Меган никак не ожидала такого ответа. В смущении она вышла из-за стола и уже во второй раз за это утро устремилась к окну. Большая туча закрыла солнце, небо потемнело, и город вдруг потонул в сером сумраке. «Это символично, – подумала Меган, – то же самое происходит сейчас со мной».
День не заладился с самого начала. То она завелась из-за Барнса, а теперь вот Джошуа Беннет выводит ее из себя. Хотя, если честно, она была польщена тем, что он так высоко ценит ее мнение.
– А с чего это вдруг вы стали меня обсуждать? – спросила она не оборачиваясь.
– Во-первых, Бишоп считается с моим мнением. А во-вторых, я действительно высоко оцениваю твои возможности, по крайней мере, в вопросах, касающихся бизнеса.
Меган услышала, что он встал и направляется к ней.
– И еще я радуюсь твоим успехам.
– Спасибо, не стоит, – круто обернувшись, язвительно сказала она.
Он стоял так близко, что Меган стало не по себе. Чтобы взглянуть ему в лицо, ей пришлось запрокинуть голову – он возвышался над ней, как башня. Джеймс, ее покойный муж, был невысок. Мощная фигура Джошуа пугала ее.
– Я не нуждаюсь в твоей снисходительной жалости к «несчастной вдовушке», которая бьется за место под солнцем в этом жестоком мире, – сказала она. – И тем более – в твоей опеке.
– Черт побери, я и не собираюсь тебя опекать. Просто мои подчиненные всегда говорят, что если бы они могли работать с торговыми агентами так же четко и слаженно, как твои, то не возникало бы никаких проблем.
– Спасибо, – вежливо и холодно поблагодарила Меган.
– Почему ты избегала меня после похорон Джеймса?
Этот неожиданный вопрос кольнул ее в самое сердце и разбередил старую, незаживающую, хотя и прошло уже три года, рану.
– Ты не отвечала на мои звонки, на мои записки. Почему? – Он ждал ответа.
Она отодвинулась и неприязненно посмотрела на него.
– Потому что не хотела. Я сочла, что на похоронах ты был лицемерным и неискренним, и не хотела поощрять твое притворство.
Джошуа стиснул зубы и сверкнул на нее золотисто-карими глазами.
– Когда у Джеймса на работе случился приступ, я сам делал ему искусственное дыхание. Поняв, что это не помогает, я повез его в больницу, не дожидаясь приезда «Скорой». Я сделал все, чтобы спасти ему жизнь. Он был моим другом и моим лучшим сотрудником. Как же ты можешь с такой уверенностью заявлять, что я не переживал по поводу его смерти?
– Потому что ты сделал все, чтобы убить его.
– Ты отдаешь отчет в том, что говоришь, Меган?
– Отдаю. Ты выжимал из него все соки, и это сказалось на его сердце. Моему мужу было всего тридцать пять лет! – Голос Меган сорвался на крик. – В таком возрасте человек мог умереть от сердечного приступа только в том случае, если он пахал, как вол, и износился, сгорая на работе. Я думала, что после случившегося ты постыдишься даже прийти на похороны. А у тебя еще хватило наглости произнести эту пошлую прощальную речь.
– Значит, во всем ты обвиняешь меня? – Он удивленно вздернул бровь. – А почему? Давай-ка разберемся, Меган. – Его голос был вкрадчивым, но беспощадным. – Разве я заставлял твоего Джеймса курить по пять пачек сигарет в день? Или настаивал на том, чтобы он ежедневно приглашал своих клиентов на обед и выпивал с ними по три-четыре крепких коктейля? И не моя вина в том, что он мало двигался. Так в чем же тогда я виноват?
О господи, не надо было ей затрагивать эту тему. Она не могла, не желала ни разговаривать с ним, ни смотреть ему в глаза. Вряд ли он догадывался, как болезненно у нее сжималось сердце, вряд ли понимал, что все ее раздражение было вызвано злостью на себя и на этот их разговор. Черт возьми, Джошуа Беннет стоял так близко! И то, что он был настоящий мужчина, она ощущала каждой клеточкой своего тела. Когда он произносил какие-то фразы, Меган не слышала их – она наслаждалась ароматом его дыхания.
– Ни в чем, – наконец ответила она. – Считаешь, что ты абсолютно ни в чем не виноват? Пожалуйста. Я только хочу, чтобы ты оставил меня в покое.
Он наклонился к ней – леопард, готовящийся к прыжку.
– В чем же я все-таки виноват, Меган? Я имею в виду не работу Джеймса в моем агентстве – мы оба прекрасно о ней знаем. Я имею в виду вечер накануне вашей свадьбы.
– Не надо!
– Надо, – сказал он, сильно сжимая ей локоть. – Ведь вся эта теперешняя вражда заварилась именно из-за тех нескольких непозволительных минут, проведенных в беседке. После твоего замужества ты стала бояться меня, как чумы. Если бы это от тебя зависело, мы больше никогда бы не увиделись. Ты стала злой, Меган.
– Да, – прошептала она. – А как же мне не избегать тебя после той подлости, что ты совершил по отношению ко мне и к своему другу?
Он склонился еще ближе – его губы почти касались ее губ. Его теплое дыхание ласкало ее.
– Ты злишься на меня не из-за того, что я тогда поцеловал тебя. Ты злишься потому, что тебе самой хотелось этого, потому, что тебе тоже это очень понравилось.
От ярости у нее перехватило дыхание. Несколько секунд Меган молча смотрела на него. До нее постепенно дошел смысл его слов – она судорожно вырвала руку из его цепких пальцев и отскочила в сторону.
– Уходите из моего кабинета, господин Беннет. Уходите из моей жизни. – Ее грудь часто вздымалась под легкой блузкой, и, к негодованию Меган, Джошуа Беннет не спускал с нее зачарованных глаз.
Наконец он поднял глаза.
– Что ж, я пойду. На сей раз. Но не обманывай хотя бы себя, Меган, и признайся, что я прав. Ты холила эту глупую озлобленность несколько лет. Смотри! Она может выйти из-под контроля и обратиться против тебя самой.
Он медленно направился к двери. Взявшись за ручку, он обернулся. Меган так и стояла посреди комнаты, сжав кулаки, натянутая, как струна.
– Я позвоню тебе, – с этими словами Джошуа Беннет вышел из ее кабинета и тихо прикрыл за собой дверь.
Меган не могла пошевелиться. Ноги вдруг стали ватными, с трудом она добрела до своего рабочего стола и нащупала дрожащей рукой кнопку селектора.
– Эрлин, пожалуйста, ни с кем не соединяй меня. У меня… что-то голова разболелась. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.
– Вам чем-нибудь помочь? – забеспокоилась секретарша.
– Нет-нет, – поспешила успокоить ее Меган. Ей не хотелось, чтобы сотрудники заметили волнение и тревогу, вызванные визитом Джошуа Беннета. – Приму аспирин, и, надеюсь, все пройдет.
– Это была ваша первая встреча с мистером Беннетом, да? – Эрлин изнывала от любопытства.
Меган замялась, обдумывая свой ответ.
– Нет. Мой муж работал у него.
– Я не знала этого. Правда, интересный мужчина? – Эрлин, затаив дыхание, ждала ответа своей начальницы.
– Очень даже, – зло отрезала Меган и отключила селектор.
На негнущихся ногах она направилась к длинному золотисто-желтому дивану, стоявшему напротив письменного стола. Скинув туфли, Меган поудобней устроилась на мягких подушках и прикрыла рукой глаза – ей хотелось поскорей забыть эту ужасную встречу, лицо Джошуа, его глаза, его слова.
Но помимо воли она погрузилась в воспоминания. Мысли беспорядочно кружились у нее в голове. Однако как-то незаметно они сосредоточились на том роковом вечере накануне ее свадьбы с Джеймсом. Меган готова была отдать все на свете за то, чтобы вычеркнуть этот вечер из памяти.
Ее мать с отчимом арендовали большой зал в загородном ресторане, чтобы Меган и ее жених Джеймс Ламберт, молодой сотрудник из рекламного агентства Беннета, могли пригласить гостей. Меган познакомилась с ним, когда заключала договор с местной радиостанцией – она занималась продажей эфирного времени. У Джеймса была хорошая работа и заманчивая перспектива. Счастье улыбалось молодым влюбленным, и их сердца были полны радужных надежд. В тот вечер они резвились как дети: радостно встречали вновь прибывших гостей, кружились в вальсе, пили шампанское из запотевших бокалов.
Она до сих пор в мельчайших подробностях помнила свое платье. Теперь оно висело в самом дальнем углу чулана в доме ее матери. Платье на самом деле было потрясающим. Цвета морской волны, оно невероятно шло к ее зеленым глазам. Тонкая ткань соблазнительно облегала ее изящную фигуру. Элегантный высокий лиф оставлял открытыми плечи и спину. Ее прическа в тот вечер тоже была великолепна: пышные рыжевато-каштановые волосы были подняты над ушами и сколоты золотыми гребнями. На безымянном пальце левой руки красовалось бриллиантовое обручальное кольцо.
– Джеймс, ради всех святых, успокойся! – со смехом пожурила она жениха: в ожидании прихода гостей он суетливо бегал по залу и проверял то одно, то другое, путаясь под ногами у официантов.
Джеймс порывисто обнял ее.
– Ну как я могу быть спокоен? Я женюсь на самой красивой девушке на свете.
Меган счастливо улыбнулась, но Джеймс добавил:
– А кроме того, я уже три дня не курил!
Улыбка тут же сбежала с ее губ.
– Какой же ты молодец, Джеймс, что держишь слово! – попыталась приободрить его Меган. – Я помню твое обещание бросить курить.
– Знаю, знаю, – он чмокнул ее в щеку. – И курить я не буду. Но если сегодня вечером я увижу кого-нибудь с сигаретой, то обязательно постою рядом и с наслаждением подышу дымом.
В тот вечер Джеймс был чересчур возбужден, но Меган старалась быть терпимой. И хотя будущий супруг изрядно выпил, она не ругала его, считая, что таким образом он пытается компенсировать отсутствие сигарет.
Она любила Джеймса: его веселую улыбку, его неукротимую жизнерадостность, кипучую энергию и жажду жить, его честолюбивые планы. Единственное, чего никак не могла понять Меган, – почему он так боготворит своего начальника. Но, когда Джошуа Беннет наконец появился в этом украшенном цветочными гирляндами зале, все ее сомнения рассеялись, и она поняла, что восхищение Джеймса было абсолютно искренним.
Меган никак не могла оторвать глаз от этого неотразимого высокого статного мужчины в смокинге. Да, этот обаятельный человек знал себе цену. Он действительно был достоин восхищения.
Джеймс подвел к ней своего шефа, и, когда восторженные глаза Джошуа Беннета встретились с глазами Меган, ее сердце затрепетало. Он протянул руку и мягко пожал ее нежные пальцы. Меган показалось, что по всему ее телу пробежала волна электрического тока. Она поспешно выдернула пальцы из его теплой руки.
– Очень рада познакомиться с вами, мистер Беннет. Джеймс так много говорил мне о вас! – прерывающимся от волнения голосом пролепетала она.
– Мне он тоже много рассказывал о своей невесте. – И добавил, понижая голос:
– Можете называть меня Джошуа.
Если бы человеческие голоса имели окраску, его голос был бы того же цвета, что и его глаза, – темно-золотого, как настоящее виски. Да, этот голос напоминал дорогой бурбон: густой, бархатистый, обволакивающий и пьянящий.
Звук его волшебного голоса уносил Меган куда-то далеко, и она уже не помнила ни о Джеймсе, ни о гостях…
А ее жених весело и шумно обменивался приветствиями с бывшими сокурсниками. Потом он подбежал к своему начальнику.
– Слушай, Джош, потанцуй пока с моей невестой, а я пойду покажу этим соплякам, что значит настоящая выпивка.
Чувствуя, что ей не нужно оставаться наедине с Джошуа Беннетом, Меган хотела было возразить, но ее беззаботный жених уже исчез в толпе гостей. Женская интуиция подсказывала, что надвигается какая-то беда.
Тогда она не придала этому особого значения. За что потом ей пришлось расплачиваться.
– Потанцуем? – Джошуа вопросительно поднял бровь, и она впервые заметила у него над глазом маленький шрам.
Не дожидаясь ответа, он обвил руками ее талию и увлек за собой в вихрь танца. Его движения были мягкими и грациозными, что было не свойственно людям такого высокого роста. Он прекрасно чувствовал музыку и танцевал превосходно.
Меган так и не вспомнила мелодию, под которую они танцевали. Тогда все ее внимание было сосредоточено на его теплой руке, поглаживающей ее обнаженную спину. Они плавно кружились в такт музыке. Ее маленькая изящная ручка утонула в его большой сильной ладони, и он нежно сжимал ее тонкие пальцы.
Он был совсем близко, их тела касались друг друга. Меган теряла над собой контроль. Только бы он не заметил, как набухли соски под ее тонким облегающим платьем, как высоко и часто вздымается ее грудь, как послушно ее тело любым движениям партнера.
Меган так и не отважилась поднять на него глаза и весь танец внимательно разглядывала жесткие крахмальные складки его белоснежного пластрона.
Наконец мелодия кончилась, и Джошуа подвел ее к жениху: Меган упала в объятия Джеймса. Она хотела, чтобы будущий муж избавил ее от этого дерзкого и настойчивого искусителя, от его соблазнительного присутствия…
Позже Меган поняла, что это не было просто искушение. Этот человек сразу похитил ее сердце.
Всего несколько часов назад, ей было весело и радостно, но с появлением Джошуа Беннета все рухнуло. Хорошее настроение улетучилось, и она стала нервной и раздражительной. Повисло какое-то напряжение.
Окидывая взглядом толпу гостей, Меган всякий раз замечала, что этот человек неотрывно следит за ней, и она оказалась не в силах противостоять гипнотическому воздействию его сияющих глаз. Ее глаза тоже стали следить за ним, а воображение начало рисовать эротические сцены.
Наконец Джошуа Беннет вновь пригласил ее на танец, и, поддавшись настойчивым уговорам Джеймса, она согласилась. Глаза жениха как-то странно блестели, и Меган поняла, что он не терял времени зря и успел уже прилично выпить в баре со своими бывшими сокурсниками.
Изо рта у него снова торчала сигарета. Меган бросила на Джеймса укоризненный взгляд.
Сделав невинные глаза, он пожал плечами.
– После свадьбы брошу. Я тебе обещаю. А ты пока потанцуй с моим дорогим шефом. Может, он даст мне повышение. Ха-ха.
Оркестр заиграл какую-то быструю мелодию, и Меган облегченно вздохнула: Джошуа Беннету уже не придется держать ее в своих объятиях. Приободренная зажигательным ритмом, она слабо улыбнулась Джошуа, который ловко отплясывал новый танец.
Оступившись, Меган вдруг неожиданно сбилась с ритма и случайно задела его бедром. Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди: она застыла на месте как вкопанная.
– Что с вами? – удивленно спросил Джош, взяв ее за плечи.
Она неопределенно мотнула головой. В ту же самую секунду оркестр заиграл очень медленную мелодию, и, не спрашивая ее согласия, Джош мягко привлек Меган к себе.
– Такая мелодия мне больше нравится, – прошептал он, коснувшись губами ее волос. – Я люблю ощущать близость женского тела во время танца.
Именно тогда, после этих слов, и надо было, вежливо извинившись, вырваться из его рук и никогда больше не прикасаться к этому человеку.
Почему-то она не сделала этого. Напротив, она повиновалась нежному призыву его теплой ладони, поглаживающей ее спину, и прижалась к нему сильнее.
Это был потрясающий танец. Их тела будто слились воедино: одно тело словно растворилось в другом, таком сильном и крепком.
Они не слышали ничего, кроме музыки, их сердца бились в унисон. Не отдавая себе отчета, Меган томно прикрыла глаза. Джош еще сильнее прижал ее к себе, и она почувствовала прикосновение его живота, бедер, ног… О боже!
– Я… извините! – вдруг хрипло вскрикнула она, вырываясь из его объятий. Он резко отпрянул, и Меган бросилась прочь.
