Сандра Браун
Любовное пари
Санни следила, как золотистые полупрозрачные капли растопленного масла стекали по комочкам кукурузы, думая о том, что лучше запаха свежей кукурузы и растопленного сливочного масла может быть только запах… самого Тая Бьюмонта. Едва уловимый запах его одеколона постоянно дразнил ее чувственное обоняние, вызывая самые невероятные, волнующие ассоциации.
Прежде чем отставить в сторону сковородку, он пальцем снял с ее края капельки масла и, осторожно касаясь, несколько раз провел по губам Санни, пока они не стали скользкими и блестящими.
С улицы больше не доносилось ни звука, видимо, соседи Бьюмонта разошлись по домам. Вечернее солнце заливало кухню красноватым прощальным светом. Было тепло и тихо. От Бьюмонта волнами исходил жар. Палец, которым он неторопливо и бережно водил по масленым губам Санни, был твердым и гладким.
Сердце Санни бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди. Ей стало страшно. Тихо и почти жалобно она пролепетала:
– Тай…
– М-м-м?
Его приоткрытые губы легонько коснулись ее рта. Поцелуй оказался настолько дразнящим и возбуждающим, что она всем телом выгнулась навстречу его нежным сильным рукам. Тай медленно ласкал языком ее губы, постанывая от наслаждения. Санни задохнулась от нахлынувшего возбуждения и приоткрыла губы, уступая его настойчивым ласкам.
Она уже почти теряла сознание от желания близости, когда он тихо прошептал, не отрывая губ от ее рта:
– Теперь ты убедилась, что я по-прежнему хочу тебя?
Прозвучавшие в ответ слабые, нечленораздельные звуки не удовлетворили его, и он повторил свой вопрос:
– Убедилась?
– Да, – простонала она, явственно чувствуя несомненное доказательство, пытавшееся вырваться на свободу из тисков его джинсов. Не желая думать о последствиях, она осторожно обхватила его бедрами и стала медленно покачиваться.
Хрипло застонав. Тай жадно прильнул к ее губам, прижимая к себе так крепко, что Санни почувствовала, как бешено колотится его сердце.
Все забылось: ее прошлое, его прошлое, – Санни запустила пальцы в его густые вьющиеся волосы и, нежно перебирая их, чувствовала, как все ее тело захлестывает горячее, страстное желание.
– Санни, Санни, о Боже… – хрипло бормотал он, покрывая жадными поцелуями ее шею. – Пора нам с тобой… пора…
В знак согласия и окончательной капитуляции она буквально растаяла в его сильных руках, и, когда Тай вдруг отстранился, она еще долго не могла прийти в себя, едва различая лицо мужчины, ставшего героем ее любовных фантазий с того самого дня, как они познакомились на вечеринке у Фрэнни.
– Пожалуй, нам действительно пора отправляться, – неожиданно ровным голосом произнес Тай. – Иначе все хорошие места будут заняты.
Глава 6
Несмотря на будний день, открытый кинотеатр был забит машинами почти до отказа. Судя по тому, как его приветствовали, когда они остановились у въезда, шериф был завсегдатаем этого кинотеатра. Приподнявшись на сиденье. Тай полез в задний карман узких джинсов за билетами, а Санни в это время невольно подумала о тех, с кем он сюда, возможно, приезжал.
Всю дорогу до кинотеатра Санни хранила гробовое молчание, почти по-детски надув губы и мысленно браня себя за то, что в очередной раз стала жертвой его бесстыдной сексуальной провокации. Стоило ему обнять ее, как она забывала обо всем на свете и ее не слушались ни тело, ни разум. Здравый смысл внезапно изменял Санни, она становилась послушной игрушкой в руках коварного кукловода.
Где же ее твердость характера? Где трезвый взгляд на жизнь? Ведь у нее уже была возможность на собственном опыте убедиться в том, что у мужчин не бывает совести, что им никогда нельзя верить. Так почему же она поддавалась на провокации Тая, хотя каждый раз это заканчивалось болезненным разочарованием?
Впрочем, похоже, все горожане любили и уважали своего шерифа. Пока он медленно вел свою машину по свободным проходам, отовсюду раздавались приветственные автомобильные гудки и возгласы водителей. Тай откликался на каждое приветствие, называя людей по именам.
– Похоже, все удобные места уже заняты, – язвительно произнесла Санни, теряя терпение от того, что Тай несколько раз проезжал по одному и тому же проходу.
– Я вижу. Просто я хочу, чтобы все местные буяны знали, что я здесь, и десять раз подумали, прежде чем начинать хулиганить.
Между тем совсем стемнело. Когда «датсун» занял наконец одно из свободных мест в последнем ряду, на экране уже шли титры первой серии фильма. Пристроив динамик на приборной панели, Тай спросил:
– Тебе хорошо слышно?
– Отлично.
– Вот и прекрасно. Посиди здесь, а я сейчас вернусь.
Мимолетным движением сжав ее колено, он быстро открыл дверцу и выскользнул из машины. Этот интимный жест застал ее врасплох.
Постой! Куда ты? – запоздало крикнула она ему вслед.
– Я быстро! – донеслось в ответ из темноты.
Она следила, как он осторожно пробирался между автомобилями, пока не исчез из виду. Тихо чертыхнувшись, она сердито повернулась к экрану, не переставая мысленно проклинать мужчин, способных так беззастенчиво бросить в одиночестве приглашенную в кино девушку. Через десять минут Тай вернулся.
– Ну и где ты был? – сердито спросила она.
– Надо было кое-что проверить.
– Это настолько важно?
– Думаю, да. Прошлой весной я стал обнаруживать у школьников наркотики и теперь хотел убедиться, что несколько пацанов неподалеку от нас курят действительно табак.
Санни почувствовала себя вздорной идиоткой.
– Ну и что оказалось?
– Будь это не табак, я бы уже вез их в полицейский участок.
– В полицию? Подростков?
– Я дал присягу стоять на страже правопорядка. Употребление наркотиков противозаконно, и мне совершенно все равно, кто в данном случае является правонарушителем – взрослый или пацан.
Такого Тая Бьюмонта Санни не знала. Куда девался озорной блеск его голубых глаз? Еще недавно кривившиеся в ироничной усмешке губы теперь были сурово сжаты. Значит, и для него существовали вещи, к которым он относился со всей серьезностью и ответственностью. Например, его работа. Получалось, что Тай Бьюмонт умеет быть непреклонным, и эта мысль встревожила ее.
– Наркотиков у них нет, так что нам с тобой волноваться не о чем, – улыбнулся он, снова превращаясь в неотразимого соблазнителя. – Хочешь поп-корна?
Во рту у Санни было сухо, а в желудке – пусто. Кивнув головой, она принялась за воздушную кукурузу. Какое-то время оба молча смотрели на экран, однако ни ему, ни ей не был интересен сюжет, вертевшийся вокруг многочисленных кровавых убийств и жестоких мордобоев. Вопреки рассудку Санни хотелось смотреть не на экран, а на Тая Бьюмонта, вызывавшего у нее гораздо больший интерес, чем герой Чарльза Бронсона. Всякий раз, когда она украдкой посматривала на Тая, он тоже глядел на нее, и его откровенный взгляд волновал ее.
Когда Тай неожиданно заговорил с ней, она чуть было не подпрыгнула на своем сиденье.
– Что? Что ты сказал?
– Я спросил, как тебе живется в родном городе все эти дни.
– Все хорошо. По правде, я боялась сюда возвращаться, но все оказалось не так страшно, как я представляла. Впрочем, осталось потерпеть еще три дня, а потом я уеду обратно в Новый Орлеан.
– Виделась с друзьями?
Она отрицательно покачала головой и стала стряхивать с юбки соль, ссыпавшуюся с кукурузы.
– Нет, все эти дни я общалась только с Фрэнни и ее малышками. Я стараюсь не появляться на людях, и сегодняшний мой визит в твой дом, несомненно, даст обильную пищу сплетникам. Я уж не говорю о том, что в кинотеатре ты провез меня по всем рядам, меня видело полгорода, и завтра они будут рассказывать об этом другой половине… Он широко улыбнулся.
– Надо держать марку. И мне, и тебе… Отвернувшись, она сделала несколько глотков из бутылки с кокой. Дорожный контейнер со льдом и напитками стоял у него на коленях. Протягивая руку за бутылкой, Санни старалась не глядеть, во что упирался контейнер.
– А что слышно из банка?
– Пока ничего, – печально усмехнулась она. Весь день она ждала звонка мистера Смита, но так и не дождалась. А между тем приближался поставленный ею самой крайний срок для окончательного ответа…
– Отсутствие новостей тоже хорошая новость.
– Какая банальность, – пробормотала Санни.
– Просто мне хотелось успокоить тебя.
– Меня не нужно успокаивать, – сердито сказала она. – Мне нужна эта ссуда. Одна только мысль о том, что мистер Смит и его коллеги, обмусолив со всех сторон мои документы и биографические данные, все-таки откажут мне в ссуде, основываясь всего лишь на событиях того злосчастного дня, приводит меня в бешенство! Какое отношение имеет мой разрыв с женихом к моей платежеспособности? Какая тут может быть связь? Но именно это они будут иметь в виду, подписывая отказ в ссуде… – Она сделала глубокий вдох и повернулась к Таю, машинально положив ногу на ногу. – Разве они вспомнят, что я была председателем студенческого совета три года подряд? Нет! Что я с отличием окончила школу? Нет! Или что в университете мое имя постоянно заносили в почетные списки наиболее отличившихся студентов? Опять же нет! Ничего из этого они не станут вспоминать! Им достаточно знать о том, что я натворила в день своей свадьбы!
– Справедливости ради следует признать, что твой поступок действительно был из ряда вон выходящим, ты не согласна?
Взглянув на Тая, она увидела, что он широко улыбается.
– Ладно, не будем об этом, – мрачно буркнула она, снова отворачиваясь и одергивая юбку на коленях. – Зачем только я говорю тебе об этом? Ты же смеешься надо мной и моими проблемами.
– Я просто улыбался, – обиженно возразил он. – Знаешь, в чем твоя главная проблема? Ты слишком привыкла держать круговую оборону. Ты все время ведешь себя так, словно со всех сторон на тебя нападают смертельные враги.
– Ничего подобного!
– Вот видишь, – укоризненно произнес он. – Опять защищаешься. Вот об этом я и говорю. Неудивительно, что ты так и не завела романа ни с одним из местных парней. Держу пари, стоило влюбленному бедолаге не согласиться с каким-нибудь твоим утверждением, ты была готова тотчас же уничтожить его.
– Это не правда!
– Разве? Ты ведь терпеть не можешь, когда кто-то пытается взять над тобой верх.
Схватив Санни за волосы, он мягко притянул ее к себе.
– А теперь позволь мне кое-что сказать тебе, Санни Чандлер. Когда я возьму над тобой верх в буквальном смысле, тебе это обязательно понравится.
– Отпусти меня!
– Постой, я еще не договорил. Так вот, если бы на месте Дона Дженкинса был я, тебе бы ни за что не удалось сыграть со мной такую злую шутку. Неужели ты думаешь, что я позволил бы тебе сбежать из-под венца безо всяких объяснений? Да ни за что на свете! Должно быть, этот Дженкинс и впрямь не совсем нормальный мужик, если он так просто отпустил от себя такую чувственную и страстную женщину, как ты.
– Ты же не знаешь, о чем говоришь!
– Очень даже знаю. Я хорошо знаю такой тип женщин – слишком умных и независимых, стремящихся во всем настоять на своем. Их слово всегда должно быть последним! На вид они ангелочки, а внутри скрывают смертельный яд и всегда хотят держать своего мужа под каблуком. Ты – одна из таких!
Увидев изумление на ее лице, он рассмеялся.
– Однако нашла коса на камень! Берегись, я никогда не сдаюсь без боя!
Санни изо всех сил пыталась оттолкнуть Тая.
– Ну раз уж мы заговорили о человеческих типах, то должна тебе сказать, я тоже хорошо знаю тип мужчин, к которому принадлежишь ты! – выпалила она. – Ты считаешь себя бесценным подарком для любой женщины!
– До сих пор никто из них не жаловался, – заметил Тай без тени улыбки. – И уж конечно, никто не отказывался от меня.
– Ты уверен, что стоит только тебе улыбнуться, и любая женщина будет до смерти рада лечь под тебя!
Усмехнувшись, Тай наконец выпустил ее волосы. Санни стремительно отодвинулась на край сиденья.
– Каждый, кто не выкажет должного почтения вашей персоне, мисс Чандлер, должен погибнуть. Так, что ли? Когда тебя заденут за живое, ты способна укусить?
Метнув на него разъяренный взгляд, она принялась приводить в порядок растрепанные волосы. Вот дикарь! Варвар! Впрочем, кое в чем он был прав. Она всегда держала мужчин на расстоянии. Правда, не для того, чтобы дразнить их, тут Тай ошибался, а чтобы уберечься от ненужных переживаний.
Странное дело, его внезапная агрессивность привела ее в возбуждение. Еще ни один мужчина не осмеливался обращаться с ней с такой животной грубостью. Ей не хотелось бы в этом признаться даже себе самой, но этот намек на насилие оказался приятным.
Однако, как и прежде, Санни была полна решимости скрыть от него свои истинные чувства. Она решила сделать вид, что обиделась, пропустив из-за него самые интересные кадры фильма.
– Тебе нравится смотреть, как убивают полицейских?
– Если тебе самому не нравятся такие фильмы, зачем ты привез меня сюда?
– Все равно Голливуд никогда не сможет показать, насколько ужасны реальные убийства.
Она снова уловила в его голосе серьезные нотки.
– Ты был полицейским, до того как приехал в Латам-Грин? – догадалась она.
– Да.
– В каком-нибудь городе?
Санни посмотрела на экран, где как раз в этот момент гонка полицейских автомашин за преступниками по оживленным городским улицам привела к еще одной страшной смерти.
Тай, тоже глядя на экран, молча кивнул.
– А почему ты уехал оттуда? – спросила Санни.
Его взгляд леденил душу.
– Потому что я перестал отличать хороших людей от плохих.
Санни поняла, что эту тему с ним лучше не обсуждать. Фрэнни говорила ей, что прошлое шерифа покрыто тайной, однако теперь ею двигало не простое любопытство, а нечто большее.
– Что с тобой случилось?
– Это длинная история.
– А мне интересно ее послушать.
– А мне неинтересно ее рассказывать.
– Ты не скучаешь по большому городу?
– Нисколько.
– Совсем-совсем?
– Совсем-совсем.
– И ты никогда туда не вернешься?
– Никогда.
Словно желая закрыть тему, он захлопнул крышку контейнера с кукурузой и поставил его вместе с бутылками коки вниз, под сиденье. Повернувшись к Санни, он как-то странно посмотрел на нее.
– Что? Что случилось? – недоуменно спросила она.
Он молча стал расстегивать верхнюю пуговицу на ее блузке. Раздвинув ткань, он ласково провел указательным пальцем по мягкой, упругой округлости ее груди. Это было так неожиданно, что она не сразу отреагировала.
– Не надо, – почти сурово приказал он, когда Санни подняла руку, чтобы застегнуть пуговицу. – Мне нравится любоваться тобой. – Он уставился на соблазнительную выпуклость под блузкой. – Я от этого завожусь…
Санни сама не совсем понимала почему, но она, как и любая другая женщина на ее месте, просто не смогла противиться его власти.
Коснувшись кружевного края ее белья, Тай спросил:
– Как это называется?
– Комбинация…
Осторожно просунув руку в расстегнутый ворот ее блузки, он положил свою большую ладонь ей на грудь. От его руки исходил нестерпимый жар. Санни охватила волна желания. Но Тай, слегка погладив округлую линию у основания ее груди, убрал руку.
– Ты не носишь лифчик?
– Редко.
– Мне это нравится.
– Спасибо.
Боже, что за чушь! На какой-то миг Санни показалось, что все это только снится.
– Когда я, бывало, стоял на посту, – задумчиво проговорил Тай, – или когда выпадал трудный день, я часто представлял себе женскую грудь.
– Так делают большинство мужчин.
– Порой мои фантазии были чисто сексуальными, но иногда это было что-то совсем иное… даже не знаю, как сказать. Я представлял себе, что снимаю шелковый кружевной покров и вижу прелестную упругую женскую грудь, потом я ее нежно целую и прижимаюсь к ней головой… Да, пожалуй, старику Фрейду пришлось бы повозиться со мной не один час, – закончил он, прикрывая волнение иронией.
От его короткой исповеди у Санни перехватило дыхание.
– Мне кажется, я тебя понимаю. Для тебя женская грудь олицетворяет покой и мир в доме. Наверное, для женщин таким символом являются крепкие мужские плечи… Когда я чувствую себя одиноко, я всегда представляю, что сижу на коленях мужчины, который сильными руками обнимает меня, прижимая мою голову к своему плечу, и в этом нет ничего сексуального.
– Разве? – завораживающим голосом проговорил Тай.
– Не знаю… – смущенно пролепетала она.
Несколько секунд они глядели друг на друга и молчали.
Первым заговорил Тай:
– Какого цвета у тебя комбинация? Здесь так темно, что я не вижу…
– Бледно-розовая.
– Розовая… – нараспев повторил он и улыбнулся.
Его пальцы легонько ласкали ее, и она чувствовала внутри себя хорошо разогретый двигатель, готовый в любую минуту завестись на полную мощность. Она чуть не стонала от блаженства, с трудом сдерживаясь, чтобы не выдать себя. Однако скрыть от него свое возбуждение ей все же не удалось.
Расстегнув еще одну пуговицу на ее блузке, Тай посмотрел на выпиравшие из-под комбинации затвердевшие соски.
– А ведь я к ним даже не прикасался, – улыбнулся он и нежно провел кончиками пальцев по розовым бугоркам. – Какое чудо, просто прелесть…
В ушах у Санни звенело, все тело ныло от сладкого томления.
– Мы пропустим все самое интересное в этом фильме, – едва слышно пролепетала она.
– Кроме нас, его никто не смотрит. Все остальные занимаются любовью.
– Они же почти еще дети, а мы с тобой – взрослые люди.
– Это вовсе не значит, что нам с тобой заниматься этим возбраняется…
Обняв Санни за шею, он мягко притянул ее к себе и стал целовать податливо раскрывшиеся губы, Санни всем телом прильнула к нему, обвивая руками могучую шею и с наслаждением перебирая густые волнистые волосы.
Опустив лицо. Тай уткнулся в ложбинку между ее грудями.
– М-м-м… Какой чудесный запах… Он покрывал ее грудь нежными поцелуями, а Санни, замерев от наслаждения, зарылась пальцами в его густую шевелюру, ожидая, когда же он наконец коснется влажными горячими губами ее сосков.
Вместо этого Тай зажал сосок между пальцами, слегка сжимая его и поглаживая самый кончик подушечкой большого пальца.
– Я хочу взять его в рот, – прошептал он, и Санни застонала, закинув назад голову в ожидании чувственной ласки. – Я хочу ощутить горячую влагу между твоих ног, – страстно шептал он, сжимая рукой ее бедро.
Вся дрожа от желания, она прижалась к Таю, чувствуя, как по его сильному телу волнами пробегает дрожь.
Хрипло застонав, он прижался губами к ее шее и едва слышно прошептал:
– Я едва сдерживаюсь… Каждый раз, когда я оказываюсь рядом с тобой, я так сильно возбуждаюсь… Когда я увидел, как ты ела ту клубнику в шоколаде…
Неожиданно почти яростным движением он приподнял ее голову и стал гладить губы Санни подушечками больших пальцев.
– У тебя прелестные, восхитительные губки. Я сразу это заметил, когда ты обхватила ими клубнику. И мне тогда захотелось, чтобы вместо клубники в твоих губах оказался… – Он замотал головой, словно пытаясь стряхнуть с себя наваждение, и коротко рассмеялся:
– Между прочим, за это я должен был бы арестовать сам себя, потому что в здешних местах это является противозаконным… – Заметив ее испуг, он улыбнулся и сказал:
– Так что будем использовать твой прелестный ротик для других целей…
И наклонил голову, чтобы снова поцеловать ее, но в это время их грубо прервали:
– Шериф! Шериф, вы здесь? Ой, простите, сэр…
Тай резко повернул голову к человеку, пытавшемуся заглянуть в машину через приоткрытое стекло со стороны водительского сиденья. Тот даже слегка отшатнулся от гневного взгляда потревоженного шерифа.
– Шериф, честное слово, мне очень неприятно доставлять вам беспокойство… особенно сейчас…
– Уэйд, я сейчас не на дежурстве!
– Знаю, сэр, и, честное слово, мне очень неловко тревожить вас… да еще при даме и все такое… Миллион извинений, мадам! – сказал Уэйд, низко наклоняясь к окну, чтобы взглянуть на Санни.
Торопливо застегивая пуговицы на блузке, Санни радовалась, что в такой темноте никто не мог бы заметить ее растрепанных волос, раскрасневшихся щек и измятой юбки.
– В чем дело, Уэйд?
– Сэр, я полагаю, тут дело весьма срочное., Если бы не такая неотложная необходимость, то, клянусь всеми святыми, я бы ни за что не стал вас беспокоить, шериф…
– Ближе к делу! – рявкнул Тай.
– Шериф, это все из-за Салли…
Она… она…
– Ну что с ней?
– Она рожает.
– Рожает?! – в один голос воскликнули Тай и Санни.
– Ну да, сэр… Когда я пришел сегодня вечером с работы, она пожаловалась мне, что весь день плохо себя чувствовала. Ну, я подумал, что поездка в кинотеатр хоть как-то ее развеселит, и мы…
Не дослушав взволнованную речь Уэйда, Тай начал действовать. Вынув из-под сиденья красный проблесковый маячок на намагниченной подставке, он закрепил его на крыше своего «датсуна» и, поставив на место звуковую колонку, торопливо крикнул взволнованному парню:
– Встретимся у ворот. Я провожу вас до больницы!
– Вот спасибо, шериф! Вы уж извините, что я вас…
– Бегом к жене! – оборвал его Тай.
Уэйда словно ветром сдуло.
Бормоча под нос проклятия, Тай завел двигатель и направил машину к выезду. Его лихорадочная спешка рассмешила Санни, и она, не сдержавшись, захихикала. Тай недоуменно взглянул на нее.
– Вот идиот! – пробурчал он. – Не знает даже, что жене пора рожать!
– Он из семьи Флори?
– Ага.
– Эта семейка никогда не отличалась особым умом. – Санни давилась от смеха.
– Наверное, они слишком часто женились на кузинах, – усмехнулся Тай, заразившись ее весельем. – Ага, вот и он!
Позади «датсуна» появился обшарпанный старый грузовичок.
– Будем надеяться, эта развалина дотянет до больницы, – пробурчал Тай, выезжая на шоссе и включая сирену, встроенную в его личный «датсун» как раз для подобных ситуаций. Оглушительный рев заставил Санни на миг заткнуть уши. Бивший в лицо ветер трепал ее волосы, а она все хохотала, да так, что даже слезы брызнули из глаз.
Время от времени оглядываясь назад, она видела, что грузовичку каким-то чудом удавалось не отставать от «датсуна». Заслышав полицейскую сирену, автомобили прижимались к обочине, давая дорогу шерифу и следовавшему за ним старому грузовичку.
Когда «датсун» с визгом затормозил у дверей приемного покоя местной больницы, грузовичок был уже при последнем издыхании. Из-под его капота струился светлый дымок.
Тай выскочил из машины, бросился к пассажирской дверце грузовичка и помог роженице выбраться из кабины. Однако Уэйд вовсе не спешил отвести жену в приемный покой. По сравнению со стремительно двигавшимся шерифом он выглядел и вовсе каким-то заторможенным. Выйдя из кабины, Уэйд подошел к дымившемуся капоту и остановился, почесывая в затылке.
– Шериф, как вы думаете, что могло случиться с моей машиной?
Изумленно глянув на него, Тай заорал:
– Веди жену в приемный покой, пока она не родила прямо здесь, на асфальте! Я присмотрю за твоим дурацким грузовиком!
Суровый голос шерифа подействовал на Уэйда словно удар хлыстом. Схватив жену под руки, он повел ее к дверям больницы и уже почти с порога крикнул:
– Спасибо, шериф!
Забравшись в кабину все еще дымящегося грузовичка. Тай отогнал его на стоянку рядом с больницей и вернулся к Санни.
– Кому придет в голову угонять такую развалину, правда? Я оставил ключи в замке зажигания.
Выключив сирену, он снял с крыши маячок и спрятал его на прежнее место, под сиденье. Потом завел двигатель и не спеша вырулил к воротам больницы.
– Вот это приключение! – рассмеялась Санни.
Тай мрачно взглянул на нее и, внезапно осознав всю абсурдность случившегося, тоже широко улыбнулся, и через секунду уже оба они неудержимо хохотали.
– Мне хотелось убить его за то, что он вмешался на самом интересном месте!
– А я думала, он никогда не доберется до сути дела и…
– А когда он сказал про жену…
– Я ушам своим не поверила… Вытирая выступившие от хохота слезы, Тай сказал:
– Слушай, я просто умираю от голода после этого марш-броска!
Не дожидаясь, пока Санни ответит, он свернул к маленькому ресторанчику под смешным названием «Пчелка». Это было единственное во всем городе заведение, где так поздно обслуживали посетителей.
– Сто лет уже здесь не была, – вздохнула Санни, входя в распахнутую Таем дверь.
– Уверен, здесь ничего не изменилось. Ну, может, полы разок помыли…
Действительно, ресторанчик практически не изменился. Так же пахло пережаренным маслом, и посетителей обслуживала все та же официантка, которую Санни помнила еще с детства. Она тоже сразу узнала гостью.
– Привет, Санни! Ты вернулась? Что ж, добро пожаловать на родину. Выглядишь отлично!
– Спасибо. А как вы поживаете?
– Да так же, как и всегда. Старею и дурнею.
Тай предложил разместиться за свободным столиком с бордовыми виниловыми диванчиками вокруг, и Санни с удовольствием согласилась. Пока она читала меню. Тай заказал официантке два кофе.
– Ты будешь пить кофе? – спросил он у Санни.
– Да, спасибо, – откликнулась та.
– Послушай, я ведь не спросил, не хочешь ли ты вернуться в кинотеатр. Она отрицательно покачала головой.
– Хватит с меня ненависти и крови.
– Тогда скажи, что тебе заказать на ужин. Когда официантка принесла кофе, Тай заказал для себя и Санни по бифштексу.
– Кажется, она не впервой тебя обслуживает, – тихо заметила Санни, когда официантка отошла от их столика. – Ты часто здесь бываешь?
– Да, когда выдается спокойное дежурство.
– Скажи лучше, когда тебя не приглашают в спальню.
– Нет, когда в спальне уже нечего делать.
Вспомнив недавний разговор о личной жизни Тая, Санни уже собралась возмутиться, но, увидев его обезоруживающую улыбку, тоже улыбнулась в ответ.
Приготовленный почти по-домашнему салат, заправленный густым майонезом, оказался весьма вкусным, как и свежие помидоры, и сами бифштексы, сочные, с поджаристой корочкой.
– Что будем на десерт? – спросил Тай, когда Санни отставила в сторону пустую тарелку.
– Нет, десерта не надо, спасибо, – довольно улыбнулась Санни.
Однако чуть позже она попросила официантку принести еще чашку кофе. Убрав со стола грязные тарелки, официантка вернулась к телевизору, стоявшему на стойке буфета. Показывали какую-то юмористическую передачу, и повар тоже присоединился к ней. Санни и Тай были единственными посетителями ресторанчика.
Глядя на дымящийся кофе, Санни рассеянно водила пальцем по краю чашки.
– Интересно, как далеко мы бы зашли, если бы этот Уэйд Флори не помешал? – тихо спросил Тай.
Санни вскинула голову, но, натолкнувшись на его откровенный взгляд, тут же опустила глаза. Да, он не умел говорить околичностями и сразу брал быка за рога. Она никак не могла привыкнуть к его откровениям. Сейчас она решила притвориться, что ничего не понимает.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты отлично знаешь, о чем я говорю: куда бы нас завели жаркие поцелуи и прочие нежности?
– Откуда мне знать… Наклонившись к ней через весь стол, он тихо прошептал:
– Ты все знаешь, Санни. Мы давно бы уже были в постели…
Понимая, что он был прав, она все же рассердилась:
– Ты только об этом и думаешь!
– Не всегда, – спокойно возразил Тай, – но очень часто. Если ты не забыла, я заключил пари с Джорджем…
Возмущенно фыркнув, она холодно произнесла:
– Если ты оставишь меня в покое, я сама куплю тебе за это ящик твоего любимого виски.
Наморщив лоб, он притворился, что всерьез обдумывает ее предложение, но потом отрицательно замотал головой:
– Нет, так не пойдет. Тогда мне придется покупать Джорджу удочку.
– Так бы и придушила этого Джорджа! А ведь был таким хорошим мальчиком. Просто поверить не могу, чтобы он… – Осекшись на полуслове, она подозрительно сощурила глаза; – Неужели ты все это выдумал?
На его губах играла загадочная улыбка.
– Ты все выдумал! – гневно прошипела она. – Никакого пари не было! Это просто новый способ заманивать женщин в свои сети!
В ответ Тай лишь хитро улыбался. Вскочив с места, она потребовала, чтобы Тай немедленно отвез ее домой.
– С радостью, – ответил он, скользя взглядом по ее фигуре.
– Ты отвезешь меня домой и тут же уберешься восвояси!
– Санни, – с притворной мольбой в голосе сказал он, – ты не хочешь больше заниматься петтингом?
– Нет! – Но это нечестно! Я не успел даже запустить руку тебе под юбку! Держу пари, половина парней в том кинотеатре успели сделать это со своими девушками. А как же я? Это было сказано с такой мальчишеской обидой, что Санни невольно расхохоталась.
– Нет, ты неисправим!
Внезапно зазвенел дверной колокольчик, возвещая появление припозднившегося посетителя. Санни взглянула на дверь, и в то же мгновение ее улыбка погасла.
Вошедший огляделся по сторонам и увидел Санни. Казалось, для него это было таким же потрясением, как и для нее.
Заметив, как она побледнела, Тай обернулся. К их столику приближался Дон Дженкинс.
– Здравствуй, Санни.
– Здравствуй, Дон.
У нее бешено билось сердце, однако она не подала и виду, насколько взволнована этой случайной встречей со своим бывшим женихом. Ее улыбка была слишком ослепительной и радостной, чтобы казаться искренней, но Санни надеялась, что этого никто не заметит.
– Ты прекрасно выглядишь, – сказал Дон.
– Спасибо, ты тоже, – отозвалась Санни.
Это было вопиющей не правдой. Он выглядел изможденным и каким-то сутулым. Санни вспомнились слова Фрэнни о том, что он не слишком счастлив в браке с Гретхен. Теперь ей доставляло какое-то злорадное удовольствие сознавать его неблагополучие. И в то же время все в Доне было настолько знакомым, чуть ли не родным, что она не могла оторвать взгляда от его рук, приглаживавших растрепанные волосы, а потом таким знакомым движением нырнувших в карманы брюк.
– Здравствуй, Тай. – Дон вспомнил о приличиях и перевел взгляд на шерифа.
. – Привет, Дон, – отозвался тот, натянуто улыбаясь.
Снова повернувшись к Санни, Дон сказал:
– Наверное, ты приехала на свадьбу Фрэнни?
Ответ был настолько очевидным, что Санни предпочла промолчать. Убежав из этого города в день своего бракосочетания, она вернулась, чтобы опять участвовать в свадебной церемонии, только не своей, а подруги.
Помолчав несколько секунд, она с преувеличенным энтузиазмом заговорила:
– Я так рада за нее. Стив кажется мне очень хорошим человеком.
– Да, он мужик что надо, – согласился Дон, переминаясь с ноги на ногу. – Как тебе живется в Новом Орлеане?
Санни не стала спрашивать, откуда ему известно ее местожительство. Очевидно, городские сплетни доходили и до его ушей.
– Мне очень нравится жить в большом городе! – весело воскликнула она. – Я снимаю там уютную квартирку. Вообще жить в большом городе интересно, всегда что-нибудь происходит.
– Накануне праздника Марди-Гра я видел в газетах твою фотографию в одном из придуманных тобой праздничных костюмов.
Санни горделиво вскинула подбородок.
– Ну и как, тебе понравилось?
– Да, очень, – совершенно серьезно ответил Дон.
Ей не хотелось задавать вопрос, который напрашивался сам собой, но все же она спросила:
– Как поживает Гретхен?
Он пожал плечами:
– У нее все в полном порядке. Дон посмотрел на Санни, и их глаза встретились.
