Сандер Коллевейн
Роджер Федерер. Биография великого мастера
На бумаге эта вариация бэкхенда Федерера в гейме, когда происходит брейк Агасси, выглядит так: топ-спин, слайс, слайс, слайс, топ-спин, топ-спин короткий, топ-спин короткий, топ-спин глубокий.
Топ-спин означает, что мяч вращается вперед высоко над сеткой и может вытолкнуть соперника за пределы корта за счет дополнительной скорости, которую мяч приобретает после удара. Слайс означает, что мяч летит низко, и эффект скорее обратный – мяч вращается назад и, так сказать, «вгрызается» в корт при ударе.
Агасси приходится по семь раз угадывать, что делает Федерер, и он никогда не может отсидеться в углу бэкхенда. В последний момент швейцарец может решить, что все-таки ударит по мячу топ-спином или, наоборот, слайсом. Первые несколько ударов в розыгрыше Агасси приходится немного сгибать колени, чтобы отбивать низкие мячи. Американцу это удается очень хорошо, и, казалось бы, он имеет преимущество за счет своих характерных жестких ударов, если бы не тот факт, что слайс швейцарца нейтрализует любое преимущество за счет медлительности этого мягкого удара, после которого мяч, кажется, бесконечно парит в воздухе.
Следующие три удара американцу приходится снова приспосабливаться к вращению. Восьмой удар Федерера – это бэкхенд с дополнительным топ-спином, его запястье проходит чуть выше над мячом, а сам мяч оказывается чуть ниже, чем предыдущий. Мяч ныряет в бедра Агасси, который этого не ожидает. Он просто переходит на форхенд, из-за чего бьет по мячу неправильно, совершенно не в своей позиции, и он улетает в аут за заднюю линию.
Загадки, которые Федерер задает Агасси в каждом розыгрыше, да и вообще на каждом мяче, съедают энергию и порождают ошибки со стороны американца. И как бы ни был неповторим репертуар фантастического шоумена Агасси, в 2005 году он кажется немного устаревшим. В этом виноват разносторонний Федерер. Как бы ни была хороша игра Агасси, она никогда не отличалась разнообразием.
Шоумен Агасси не часто бьет слайсом, редко играет serve-and-volley, то есть не бежит к сетке сразу после подачи, бьет ограниченное количество дроп-шотов и старается по-стариковски делать переводы сопернику слева направо, а затем переиграть его. Простота и прямота. Американский силовой теннис, построенный на умной подаче, которая в основном направлена в угол, чтобы начать розыгрыш с выгодной стартовой позиции. А затем надо бить с задней линии. Бить как можно сильнее. Это было нечто иное, чем аккуратная суета и медленная игра деревянными ракетками. В течение 15 лет силовой теннис Агасси был лучшим теннисом в мире, с которым умел справляться только превосходящий его Сампрас (четырнадцать Больших шлемов). Но теперь, из-за Федерера, это вдруг стало казаться ограниченной тактикой.
Если теннис Агасси по сравнению со швейцарцем выглядит довольно двухмерным – горизонтальные линии с некоторыми диагоналями, то теннис Федерера – трехмерный или даже четырехмерный, с кривыми, изгибами, экстремальными наклонами, глубиной и множеством смен скорости вместо постоянного высокого темпа. В то время как Агасси бьет мячи через сетку как можно плотнее, то есть довольно плоско с точки зрения тенниса, Федерер использует гораздо больше техник и способов манипулировать ритмом игры.
Его топ-спин намного интенсивнее и с большим вращением мяча, что делает дугу, по которой мяч перелетает через сетку, намного выше, а возможный угол наклона – намного больше. Топ-спин также заставляет мяч падать гораздо быстрее. С техникой Федерера теннисный корт внезапно становится больше, глубже, сетка ниже, возможностей появляется гораздо больше, потому что практически каждый мяч в пределах линий может быть извлечен из угла с помощью техники швейцарца. Если техника и может быть ограничивающим фактором в теннисе, то для Федерера его не существует, потому что он достиг технического совершенства.
Агасси в своей второй теннисной жизни научился отказываться от перфекционизма именно потому, что он его только угнетал. В 30 с небольшим лет «хорошо значит достаточно» было постоянным кредо его старого тренера Брэда Гилберта, автора книги Winning Ugly (с англ. – «Победа любой ценой»), своего рода руководства по ведению матча для теннисистов. Слова «хорошо значит достаточно» – это слова, которых достаточно для перфекциониста Агасси, чтобы реализовать свой потенциал и выиграть матчи, в которых он играет неидеально. Он повторяет эти слова как мантру на протяжении многих лет, чтобы перестать ненавидеть себя на теннисном корте.
Федерер тоже знает, что в матчах «хорошо» часто бывает достаточно. И все же девиз Агасси не подходит Федереру. Швейцарцу подходит только одно слово: совершенство. Его цель – наносить как можно более точные удары, а не побеждать соперника. Тот, кто играет в идеальный теннис, не может проиграть. Федерер единственный, кто показал своей карьерой, что совершенство возможно. Он гнался за совершенством и регулярно его достигал. На теннисном корте это просто необычайно.
А что говорить о нас, простых смертных? Мы наблюдали за Федерером более 20 лет и каждый раз надеялись перенять что-то из его игры, даже если это всего лишь невозмутимость, с которой швейцарец перемещался по корту, без обычных эмоциональных реакций рядового теннисиста. Миллионы поклонников тенниса бережно хранят ту частичку Федерера, тот аспект его игры, который они копируют. Если не форхенд, то бесстрастная походка или равным образом спокойное восприятие удачи или неудачи на корте. Как теннисист, вы бесконечно наблюдаете за Федерером, а потом все, что вам хочется, – это стать им, хотя бы на мгновение.
Финал US Open 2005 года ознаменовал собой окончательную смену караула в теннисе. Самый влиятельный теннисист своего поколения Андре Агасси был окончательно уничтожен Роджером Федерером. Для меня самого это означало – осознание этого пришло гораздо позже, – что я больше не буду болеть за Агасси и копировать его прием подачи во всех своих матчах. Начиная с финала US Open я стал постоянно изучать швейцарского принца. С 2005 года бить как Федерер стало миссией. Начало новой эры.
Король умер. Да здравствует император.
2. В горе рождается чемпион
Те, кто изучает карьеру таких звезд тенниса, как Андре Агасси, Мария Шарапова, Серена и Винус Уильямс, считают, что начинать тренировать и воспитывать теннисный талант нужно с самого раннего возраста. Вводится правило 10 000 часов. Правило, согласно которому вы должны делать что-то в течение 10 000 часов, прежде чем сможете этому обучиться. Теория, выдвинутая популярным американским писателем Малкольмом Гладуэллом в его книге Outliers – The Story of Success (с англ. – «Гении и аутсайдеры. Почему одним все, а другим ничего?», 2008 г.).
Научное обоснование этого правила иногда называют устаревшим, но им по-прежнему активно пользуются профессиональные тренеры и злоупотребляют любители. В науке пока нет однозначного мнения на этот счет, но 10 000 часов тренировок уже не обязательно являются нормой.
С трех лет Агасси тренировал его отец. Иранский боксер Эмануэль Агасси проиграл в первом раунде на Олимпийских играх в 1948 и 1952 годах и был разочарован. Он каждый день тренировал своего сына Андре, однако всегда был скуп на похвалу. Даже когда Андре выиграл Уимблдон в 1992 году, отец не смог его нормально поздравить. Так испортились отношения между отцом и сыном. Бесконечное давление отца на американского спортсмена послужило причиной развития депрессии и ненависти к теннису.
Шарапова уехала с отцом в возрасте шести лет – на последние деньги – из Сибири в знаменитую теннисную академию американского тренера Ника Боллетьери во Флориде и долгие годы не виделась с матерью. Для Шараповой этот прыжок в неизвестность обернулся оглушительным успехом, хотя можно утверждать, что россиянке было непросто таким образом развить в себе большую любовь к теннису или поддерживать с ним здоровые отношения. Для психологически устойчивой Шараповой теннис был не страстью, а деловым отношением, необходимостью для выживания.
Ричард Уильямс, отец Винус и Серены Уильямс, однажды увидел по телевизору, как звезда тенниса получает за победу в турнире чек на сорок тысяч долларов. Тогда он решил вырастить из обеих своих дочерей лучших теннисисток. В захолустном районе Комптон в Лос-Анджелесе, где пули иногда пролетали прямо над головами сестер, Винус и Серену тренировали с четырех лет. Кстати, отец Ричард делал это не только жесткой рукой. Он строго относился к тренировкам, но был и чрезвычайно понимающим и позитивным в отношениях со «своими девчонками».
Истории многократных чемпионов Большого шлема Агасси, Шараповой и сестер Уильямс показывают, что бесконечные тренировки и «кормление» теннисиста тысячами мячей с раннего возраста могут сработать очень хорошо. Хотя детство Роджера Федерера и Рафаэля Надаля говорит об обратном.
Федерер и Надаль до 12 лет занимались несколькими видами спорта, в основном футболом и теннисом, и имели отличную физическую подготовку, прежде чем относительно поздно сосредоточились на профессиональном теннисе. Родители не заставляли их становиться профессиональными теннисистами, да и финансовой необходимости в этом не было. Это может объяснить, почему Федерер и Надаль находятся в прекрасных, позитивных отношениях со своим видом спорта. Являются ли Федерер и Надаль исключением или просто примером того, как теннисный мир может относиться к топ-талантам? Помог ли им целый арсенал спортивных навыков, а не просто тренировочная дрессировка, сохранить баланс как личности? Или же Федерер и Надаль снова являются исключением, freak of nature (с англ. – ошибка природы), которые рождаются раз в столетие? Это тема для дискуссии, где легко найти и сторонников, и оппонентов.
Роберт и Линетт Федерер, родители Роджера Федерера, всегда играли в теннис. Когда 8 августа 1981 года в Базеле (Швейцария) родился Роджер Федерер, Роберт находился в клубе на теннисном турнире. Пара, познакомившаяся на работе в ЮАР, регулярно играла в теннис вместе, но никогда не ставила перед собой жизненной цели сделать своего сына Роджера лучшим теннисистом. У них нет ожиданий, они не давят на сына, а просто исполняют желания своего игривого, эмоционального и чрезвычайно ловкого подростка.
Линетт, как и Роберт, сама является хорошей теннисисткой, но не хочет тренировать своего сына. Она считает, что недостаточно хороша для этого. Роберт Федерер главным образом следит за тем, как Роджер ведет себя на корте. Ему не нравится, когда его единственный сын снова и снова бросает ракетку, что происходит довольно часто.
Как описывает швейцарский журналист Рене Штауффер в биографии Федерера, уже в 4 года он умел играть на теннисном корте. Родители Федерера играют с сыном в сквош и настольный теннис. Федерер также занимается лыжами, плаванием, гандболом, флорболом, баскетболом и другими видами спорта. Он увлеченно тренируется как нападающий футбольного клуба Concordia Basel и много играет в теннис в теннисном клубе Old Boys Basel.
Когда футбольный тренер требует от него больше внимания и самоотдачи, подросток вынужден сделать выбор, и он выбирает теннис. Федерер никогда не был без ума от школы и учебы, но увлекался теннисом и играми. Он так игрив, что матери иногда сложно играть с ним в теннис, потому что он каждый раз пробует разные варианты и не работает надежными, аккуратными ударами, чтобы только не затягивать розыгрыши. С самого раннего возраста швейцарец не любит тренировки, но обожает играть матчи.
Проигрыш часто вызывает у Федерера сильные эмоции, и иногда он остается в слезах в течение часа после проигранного матча. Но в подростковом возрасте Федерер попадает в хорошие руки. Австралиец Питер Картер тренирует юного Федерера в своем втором теннисном клубе в Базеле, Old Boys, где Федерер играет на грунтовом корте. Картер – молодой австралиец, который не смог пробиться в профессионалы и остался в Базеле, зарабатывая на жизнь преподаванием. Он становится главным тренером Федерера и проводит каждый день с новым воспитанником. По словам Федерера, именно Картер научил его технике, которая теперь стала всемирно известной. Классический форхенд, позволяющий ему попадать во все углы корта, красивый, величественный бэкхенд, плавная подача. Картер был и другом, и тренером, и даже в чем-то выполнял роль отца. Он каждый день работал над техникой Федерера.
Австралиец ставил Федереру игру, отчасти напоминавшую его собственную. В теннисе Картера можно было увидеть теннис Федерера, только уровень исполнения у юного таланта был еще лучше, чем у бывшего 179-го игрока мира. Картер спокоен, в то время как подросток Федерер постоянно бурлит эмоциями. Юный Федерер неуправляем, игрив, но слишком часто выглядит расстроенным.
Хотя у родителей Федерера не было больших теннисных планов на своего сына, сам подросток часто повторял, что хочет стать номером один в мире. В 14 лет он решил присоединиться к программе для талантов Швейцарской федерации тенниса, которую возглавляет, в частности, его будущий тренер по физической подготовке Пьер Паганини. Для этого Федереру приходится ночевать в гостевой семье по будням. В федерации в Экублене говорят только по-французски. Федерер не сразу чувствует себя комфортно. Его было почти невозможно вытащить из постели, и он с нетерпением ждал выходных, чтобы вернуться к родителям.
Именно в этот период Федерер знакомится с бывшим голландским талантом Маартеном Паасом. Когда-то Паас был талантливым голландским теннисистом, который в юном возрасте выигрывал турниры категории А, турниры лучших игроков Нидерландов, входящих в топ‑100, но дальше 888-го места в мировом рейтинге не поднялся и в 18 лет после нескольких неудачных лет внезапно бросил теннис.
Сейчас Паас – тренер по теннису и работает с юными талантами. Как и Федерер, он родился в 1981 году. В 1995 году Паас играл против 14-летнего Федерера. Он до сих пор не может забыть, что проиграл тот матч, третий круг турнира Tennis Europe в парижском Сент-Женевьев-де-Буа, со счетом 6:7, 3:6.
«Я был глубоко разочарован поражением. Федерер был таким непостоянным. Он вообще не занимал высоких мест, даже не входил в топ‑50 среди юниоров. Это меня никак не впечатляло. У меня было столько шансов весь матч, но я все их упустил», – размышляет Паас о поражении. Каждый раз, когда голландский тренер видит игру Федерера и рассказывает об этом позже, он не может поверить, как швейцарец превратился в джентльмена на теннисном корте.
Как будто перед ним другой человек.
«Мой тренер спросил во время матча, не подстегивал ли меня тот факт, что Федерер сходил с ума после каждого удара? После каждого удара он ругался, постоянно жаловался на что-то. Он был настоящим нытиком. Поэтому меня так раздражало, что я не мог у него выиграть».
Когда они становятся на два года старше и попадают на турнир Tennis Europe в Лилле, Паас останавливается в том же отеле, что и Федерер. Из-за болезни тренера Пааса вечером у них появляется свободное время. Федерер приходит в гости к Паасу и его друзьям по теннису, где они непринужденно общаются, а потом хватают пожарный шланг в отеле, чтобы позабавиться.
«Гуляка. Так бы я его назвал», – вспоминает Паас. «Федерер был очень расслаблен. Шутил. Сходил с ума. Немного искал опасности».
По мнению голландского тренера по теннису, трансформация, через которую прошел Федерер, интересна по нескольким причинам. «Я думаю, что спокойствие, которое он излучает на корте, просто поразительно. Но мне также важно видеть, как он улучшил свою технику, свои удары. Он упорно работает над всем. Когда я вижу его игру вживую, мне кажется, что Федерер впечатляет больше всех. Жаль только, что как тренер молодежи я не могу взять его за точку отсчета, за пример. На мой взгляд, нельзя воспитать другого Федерера. Его технику очень сложно имитировать. Это нечто исключительное, то, на что можно смотреть с восхищением».
Федерер оттачивает свою технику в Швейцарской федерации тенниса. Ему приходится нелегко, как он сказал Паасу во время той турнирной недели в Лилле. Но он упорствует. Ему быстро становится легче, и тренеры, в том числе голландский тренер Свен Гроневельд, возглавляющий молодежную подготовку в швейцарской федерации, обращают большое внимание на Федерера как на бунтующего и своенравного подростка. Тренировки намеренно делаются максимально разнообразными, иначе его тренеры знают, что швейцарский талант начнет саботировать упражнения от скуки. Когда руководство теннисного зала устанавливает сетку для ловли мячей, всем рекомендуется беречь эту сетку, иначе будут последствия.
Вскоре ракетка Федерера пролетает сквозь сетку. Он снова заходит слишком далеко, не сумев сдержать своего разочарования. Руководство решает, что в течение недели он должен чистить туалеты по утрам.
Поэтому ему не пришлось проходить через это двадцатилетним, уже играющим в теннисном туре, состоящем из более чем тысячи (полу)профессионалов, которые пытаются подняться в мировом рейтинге на турнирах, организуемых организацией игроков ATP и международной теннисной федерацией ITF, и зарабатывают деньги своими спортивными достижениями. Как правило, успеха добиваются только примерно 100 лучших игроков в одиночном разряде и избранная группа игроков в парном разряде.
На греческом острове Сирос, входящем в состав Кикладского архипелага, тренеры Питер Картер и Фриц тен Брюггенкате обмениваются взглядами. В 1998 году они оказались в одной лодке. Они периодически сталкиваются с проблемой отношения к ним обоих учеников.
Австралиец Питер Картер приехал в Грецию вместе со своим 16-летним подопечным Роджером Федерером, чтобы сделать первые шаги на профессиональном теннисном туре.
Тен Брюггенкате сопровождает Мартина Веркерка, 19-летнего таланта, с которым тренеру амстердамского Амстелпарка трудно справиться. Веркерк – высокий игрок с жесткой подачей, хорошим форхендом и одноручным бэкхендом, которым он может наносить удары, когда находится в форме.
Веркерк и Федерер участвуют в турнирах нового типа, так называемых future-турнирах, которые пришли на смену старым satellite-турнирам. Сателлиты – это турниры, которые требовали оставаться в одном и том же месте несколько недель подряд. Фьючерсы немного более гибкие и, как и сателлиты, являются первым шагом к начислению очков в мировом рейтинге. На фьючерсах можно встретить от 300-го до 1500-го номера в рейтинге. Теннисный тур делится на несколько уровней: от третьего – фьючерсов, второго – претендентов (так называемого челленджер-тура), до высшего – турниров ATP и Больших шлемов. Турниры ATP делятся на категории «250», «500» и «1000», например, турнир ABN AMRO в Роттердаме является турниром ATP500, а турнир на траве в Росмалене – ATP250. Номер указывает, сколько очков для мирового рейтинга получает победитель. На самых важных турнирах, четырех Больших шлемах, количество доходит до двух тысяч очков.
Веркерк и Федерер играют на Сиросе в парном разряде и безнадежно проигрывают в первом раунде. У первой случайной пары голландец и швейцарец выигрывают лишь два гейма. У Федерера и Веркерка действительно есть «руки», как называют в теннисе технические способности, но они пока не умеют правильно ими пользоваться. А еще в марте в Греции плохая погода. Дождь, ветер – с такими условиями эти юниоры не любят иметь дело.
Картер и тен Брюггенкате сталкиваются с трудностями на Кикладах. Они оба тренируют таланты, которые не выкладываются на полную. Тренеры рассказывают друг другу о непростом процессе становления теннисистов-профессионалов. «Мы могли многое обсуждать и выражать свое недовольство относительно отношения наших подопечных к делу, усилий, которые они прикладывают, и трудностей, с которыми мы сталкивались, пытаясь поставить их на правильный путь. Мартин был очень приятным парнем, с которым можно было путешествовать, но они были юниорами, у них было так много эмоциональных перепадов. Иногда они думали, что все придет само собой. И вот тут-то тренер и должен был вмешаться», – вспоминает голландский тренер. «Когда дул ветер, Федерер уже был расстроен, и явно это демонстрировал. Он бросал ракетку на пол. Его поведение было нестабильным, и это отражалось на игре. У него золотые руки, он играет легко, но только ветер был ему помехой».
Голландец заметил, что у австралийца и швейцарца были очень хорошие отношения. «Питер Картер был очень тихим, милым парнем. Австралиец часто говорил: No worries, mate (с англ. – Никаких проблем, приятель). Очень взбалмошный, очень позитивный и очень преданный. Не слишком мягкий, но и не жесткий. И терпеливый».
Тен Брюггенкате настолько недоволен отношением Веркерка к делу, что решает вернуться домой через две недели. По его мнению, Веркерк иногда сливает матчи. Сливать – значит специально проигрывать матчи, что запрещено на профессиональном теннисном туре.
Тен Брюггенкате не ожидал, что в 2003 году Веркерк дойдет до финала «Ролан Гаррос» и выиграет два турнира ATP, но надеялся на это. Именно поэтому он был так строг с флегматичным Веркерком.
То, что Федерер станет, возможно, лучшим и самым популярным теннисистом в истории, имея в своем активе 20 турниров Большого шлема, не приходило в голову голландскому тренеру в Греции. «У меня никогда не было представления о нем как о лучшем теннисисте всех времен. Как теннисист Федерер был чрезвычайно хорош. Мы видели, насколько ему легко удавалась игра. Но было непонятно, сможет ли он справиться с этим психологически. Тогда он был всего лишь юниором. Ему предстоял очень долгий путь к тому Федереру, которого сегодня знают все».
Тен Брюггенкате также работал с российским теннисистом Маратом Сафиным в юношеском возрасте, который позже станет первой ракеткой мира и выиграет US Open и Australian Open, однако от него все ждали большего. «Он иногда выходил на корт с гамбургером во рту, – замечал тен Брюггенкате, – но затем с первого же очка неустанно бил по мячу».
«Сафин представлял новый силовой теннис. В те времена было много парней, которые играли легко и хорошо. Сейчас вы видите таланты, которые уже были очень зрелыми в подростковом возрасте, как Янник Синнер (2001 г.) и Себастьян Корда (2000 г.). Тогда у Федерера этого не было. Но то были другие времена».
Несмотря на отсутствие дисциплины на теннисном корте, звезда Федерера продолжает расти. В 1998 году, будучи 16-летним подростком, он сумел выиграть юниорский титул на Уимблдоне через несколько месяцев после своего с Веркерком провала в Греции. Выиграть Уимблдон в юниорском возрасте – это прекрасно, но отнюдь не предвестие успешной карьеры. Голландец Тимо де Баккер выиграл Уимблдон среди юниоров, также вошел в топ‑50 мирового рейтинга, но так и не смог оправдать возлагаемые на него большие надежды после титула в Лондоне.
Американец Скотт Хамфрис выиграл Уимблдон среди юниоров в 1994 году. Но и это не стало для него предвестником успешной карьеры. Хамфрис провел 15 матчей в туре ATP, все из которых проиграл. В мировом рейтинге он не поднялся выше 200-й строчки. В 1997 году новозеландец Уэсли Уайтхаус выиграл Уимблдон среди юниоров. Для него это тоже стало кульминацией теннисной карьеры, которая так и не задалась. Уайтхаус добрался до 214-й строчки в мировом рейтинге, один раз выиграл у первого номера мирового рейтинга Сафина, но на этом все и закончилось.
Уроженец Нью-Йорка Ноа Рубин стал лучшим юниором на Уимблдоне в 2014 году. Но пробиться дальше ему не удалось. Жизнь в теннисном туре кажется ему очень тяжелой в психологическом плане. Он также считает, что среди ведущих теннисистов слишком мало гласности в отношении психических проблем. Поэтому он основал онлайн-инициативу Behind The Racquet (с анг. – «За ракеткой»), с помощью которой он обращается к большой группе людей, в том числе через Instagram [1]. Это платформа, на которой действующие или бывшие профессиональные теннисисты в монологе рассказывают о том, с чем они боролись в юности или во время своей теннисной карьеры. Все драматичные истории на Behind The Racquet дают представление о том, как трудно пробиться в профессиональном теннисе.
Сам Рубин в возрасте 26 лет завершил свою профессиональную карьеру, которая так и не задалась. Одним из самых ярких моментов его карьеры стал выход во второй круг главного турнира Australian Open в 2017 году, который он проиграл в трех сетах победителю Роджеру Федереру.
Конечно, есть примеры и того, как чемпионы Уимблдона становились лучшими на священном газоне как в юниорском, так и в старшем возрасте. Легенды тенниса Пэт Кэш и Стефан Эдберг наглядно продемонстрировали, что можно успешно преодолеть сложный переход от юниоров к профессионалам и что титул победителя Большого шлема в подростковом возрасте не обязательно должен стать проклятием для карьеры.
Федерер решает стать профессионалом в тот год, когда выигрывает Уимблдон среди юниоров. Затем он принимает одно из самых серьезных и жестких решений в своей карьере, взяв в теннисный тур в качестве разъездного тренера не своего любимого Питера Картера, а Петера Лундгрена, который также прикреплен к тренерской команде швейцарской сборной.
Этот путь развития карьеры швейцарец выбрал по наитию. В книге The Master (с англ. – «Мастер») американского теннисного журналиста Кристофера Клэри голландский тренер Свен Гроневельд, ранее отвечавший в Швейцарской федерации тенниса за работу с молодежью, говорит, что считает Лундгрена лучшим выбором для первых лет в теннисном туре. Швед Лундгрен – игрок, уже имеющий опыт выступлений на высшем уровне, хорошо знающий теннисный тур, а в путешествиях – легкий и веселый спутник. Кто-то, кого, по мнению Гроневельда, могут критиковать меньше, чем Картера.
С точки зрения молодого игрока, это неудивительно. Теннисный тур – это каторжный труд. Отель за отелем, каждую неделю новый турнир, чреватый поражениями и разочарованиями. А в таких случаях очень важно, кто на твоей стороне.
В решающий момент своей карьеры Федерер решает оставить архитектора своей техники Питера Картера дома. Он предпочитает, чтобы рядом с ним был более легкий и спокойный Лундгрен. Тот, кто приносит пользу, потому что может лучше изучить других игроков и помочь Федереру небольшими советами, которые могут оказаться на вес золота.
Это было серьезным ударом для Питера Картера, который был удивлен тем, что ему не разрешили сопровождать Федерера в самом сложном периоде его карьеры – переходе из юниорского тура во взрослый. Но этот переход, скорее, является ментальным, чем техническим. Фундамент этой техники уже был заложен Картером. Теперь его оставалось только шлифовать и полировать, а главное – проводить много летных часов вместе со взрослыми спортсменами.
Когда Федерер перейдет во взрослый тур, там на него уже не будет давить характеристика «большой талант». В результате, если он будет играть на своем лучшем уровне, ему вряд ли придется долго трудиться на теннисных турнирах второго и третьего эшелонов, на челленджерах и фьючерсах. Это само по себе необычно и дается лишь немногим талантам.
Будучи 17-летним новичком, Федерер получил уайлд-кард на квалификационный турнир ABN AMRO в Роттердаме в 1999 году от директора турнира Вима Буйтендийка, который умер в 2002 году. Волосы швейцарца были выкрашены в светлый цвет, а свои матчи он проводил в кепке, надвинутой на глаза. Кепка была надета не так, как положено, а козырьком назад – в этом уже было что-то бунтарское.
На своем дебютном взрослом турнире Федерер выходит в четвертьфинал, обыграв во втором круге основной сетки опытного чеха Богдана Улиграха, 30-го номера мирового рейтинга, в двух сетах. Это особенная победа, какие редко случаются в теннисных турнирах. Бесшабашные юнцы, не входящие в топ‑100, почти никогда не выигрывают у солидных профессиональных игроков. Веселое интервью NOS с Федерером показывает типичного подростка, который не сдерживается перед камерой и честно отвечает на забавные вопросы. Чипсы, макароны и пицца – любимые блюда юного теннисиста, который объясняет, что не любит читать и что Памела Андерсон из сериала «Спасатели Малибу» – его краш.