Сана Эванс
Хранители душ. Академия Дэвинфоллд
Глава 2
Теплый ветер, наполненный ароматом свежей земли и летней зелени, развевал мои волосы. Прикрыв глаза, я глубоко вдохнула. Мысли о будущем будоражили меня, отдаваясь в сердце нервным, но приятным покалыванием. Скоро все изменится. Я волновалась, будто перед встречей с любимым человеком, которого не видела много лет. Хотя я, наоборот, оставляла любимых людей: маму и Кейли. Подругу, которая была рядом в трудные времена и поддерживала меня, как могла.
– И только попробуй не писать каждый день! Если думаешь, что сможешь найти там кого-то, кто займет мое место, то глубоко ошибаешься! Кстати о дружбе. Доказанный факт, что дружеские отношения, которые начались в подростковом возрасте, выдерживают сокращение эмоционально-оценочного взаимодействия при отсутствии вербального и невербального общения гораздо лучше, чем отношения, которые начались в более зрелом возрасте. Кто-то в любом случае проходит через этап элиминации. Это вызвано влиянием новой среды и обществом, в которое переходит…
– Да-да, я поняла! Ты всегда будешь на первом месте! – перебила я подругу, резко поворачиваясь к ней.
Кейли замерла с открытым ртом, а затем убрала с лица прядь волос цвета морской глубины и откинулась на сиденье. Засунув в рот оранжевый леденец на палочке, она злорадно улыбнулась.
– Тебе лучше держать слово, – Кейли сощурила глаза и угрожающе направила на меня леденец, – потому что когда я стану известной и начну издавать свой журнал, то не стану брать у тебя интервью. Как у лучшей охотницы, у тебя, конечно, будут еще предло…
Я громко закашлялась, мысленно прося подругу заткнуться, и посмотрела на водительское сиденье. Мама делала вид, что не слушает нашу болтовню, но я заметила, как она вздрогнула от последних слов Кейли. Ее руки так вцепились в руль, что костяшки пальцев побелели.
Прошла неделя с той ночи, когда она поймала меня. После мы больше не говорили об академии – мама либо приняла все как есть и смирилась, либо сильно обиделась. Между нами никогда не было такого напряжения. А теперь я чувствовала его всеми фибрами души.
Кейли резко замолкла, наверняка придумывая теперь, как успокоить маму. Конечно, подруга была в курсе, как та относилась к моему выбору.
Я повернулась к окну, любуясь завораживающим пейзажем. В реке отражались блики утреннего солнца. Слева, вдоль шоссе, образуя живой занавес, тянулись лианы и эпифиты. Академия Дэвинфоллд находилась в горной местности, на юго-западе от Сиэтла. Мы решили поехать по Кэрбон-Ривер, через тропический лес на границе с национальным парком Маунт-Рейнир. Я надеялась, что по пути мы сможем увидеть вулкан Рейнир. Он идеально отражал то, как я себя чувствовала. Я пыталась казаться спокойной, но от одного толчка могла взорваться и испепелить мир вокруг.
Мы свернули в густой лес, и ветки начали царапать машину, так что мне пришлось закрыть окно. Два с половиной часа в дороге не тянулись так мучительно долго, как последние тридцать семь минут. Кейли сначала пыталась разрядить атмосферу, но тоже замолчала, уставившись в окно. Я уже собиралась нарушить невыносимую тишину и заговорить с мамой, как наш «ауди» свернул, и от открывшегося вида у меня захватило дух. С заднего сиденья послышалось оханье, а у мамы округлились глаза, и она выключила магнитолу, прервав Jailhouse Rock. Я всегда думала, что даже под дулом пистолета она не выключила бы Элвиса Пресли, но, похоже, один лишь вид академии Дэвинфоллд способен творить чудеса.
– Вот это да! Не зря я встала в такую рань, чтобы проводить тебя! – Восторгу подруги не было предела, и я ее прекрасно понимала.
Футах в трехстах от нас находился шедевр архитектурной эклектики. За белоснежными коваными воротами в стиле восемнадцатого века поднимался четырехэтажный особняк из белого камня, его шпили тянулись к небу.
Шоссе заканчивалось там, где начинался поворот к академии. С обеих сторон дороги тянулась чаща. От мысли, что я буду жить и учиться в этом потрясающем месте, у меня закружилась голова. Вблизи особняк оказался еще невероятней, в нем удивительно гармонично сочетались королевская сдержанность и современный стиль. Здание было огромным, и неудивительно, ведь каждый год Дэвинфоллд принимал около двухсот студентов.
Когда мы подъехали к воротам, я увидела еще несколько машин. У входа стояли два высоких широкоплечих секьюрити в костюмах, давая понять, что мы попали в элитное учреждение. Мама собиралась повернуть в сторону парковки, когда охранник преградил ей путь и жестом велел остановиться.
– Здравствуйте. – Он рассматривал нас через окно машины. – Извините, мэм, но на территорию академии допускаются только студенты. Прошу студентов выйти и пройти за мной.
– Хотите сказать, я не имею права попрощаться с дочерью? – возмущенно уставилась на него мама.
– Простите, но таковы правила. – Мужчина перевел взгляд на меня, затем снова на маму. – Вы можете попрощаться здесь.
– Мам, все в порядке, – улыбнулась я ей и открыла пассажирскую дверь.
Я и не заметила, когда Кейли успела выйти из машины, но она уже с любопытством заглядывала в ворота.
– Мисс, вы новая студентка? – спросил ее второй охранник, пока я вытаскивала чемодан из багажника.
– Что? – Кейли оторвалась от своего занятия и кокетливо улыбнулась. – Да.
– Тогда где ваши вещи?
Она на секунду растерялась.
– То есть нет. Но мне бы очень хотелось попрощаться с подругой. Могли бы вы…
– Нет.
– Всего на мину…
– Нет.
Кейли, скрестив руки на груди, уставилась на охранника:
– Первая моя статья будет о предвзятом отношении сотрудников вашего богатенького заведения к гостям. И уж поверьте, я буду очень жестка в своей критике.
Охранник в недоумении уставился на нее. Я надеялась, он не подумает, что она действительно журналистка, которая нарывается на проблемы.
– Кейли, он всего лишь выполняет свою работу, – процедила я сквозь зубы, оттаскивая подругу от ворот.
Бросив последний взгляд на растерянного мужчину, Кейли пошла за мной.
– Можно подумать, я пытаюсь стащить ценную реликвию. Будто это дворец папы римского!
Я заметила, как едва дрогнули губы охранника, который ждал меня в стороне.
– Но ты все равно лапочка! – крикнула Кейли, оборачиваясь.
Ее ирландские корни постоянно напоминали о себе. Она не успевала по-настоящему разозлиться. Ее доброжелательность и веселый характер немедленно брали верх.
– Может, наконец обнимешь меня?
Кейли бросилась мне на шею и принялась душить. Ее крепкие объятия выбили весь воздух из моих легких.
– Эй, дай мне хотя бы зайти! Я не планировала умирать, не проучившись здесь хотя бы день, – засмеялась я.
– Прости. – Кейли ослабила объятия, но не отпустила меня. – Жаль, что мы не поступили в один университет. Если бы я не хотела разоблачать голливудских знаменитостей и заработать на этом кучу денег, я бы поступила сюда.
Кейли, сколько я ее помнила, всегда любила общение и легко знакомилась с новыми людьми. Она могла разговорить любого, даже закоренелого молчуна. И познакомились мы благодаря ее оптимизму и умению располагать к себе людей. То, что мы станем лучшими подругами, я поняла в тот день, когда сидела во дворе школы, заливаясь слезами после жуткой ссоры с Шоном, которого застукала в пустом классе с одноклассницей. Кейли подошла и как ни в чем не бывало плюхнулась рядом, кинув мне пачку салфеток и бутылку сока: «Выглядишь как больной щенок, попавший под ливень. Соберись. Эти козлы не стоят того, чтобы рыдать из-за них». Мы не были знакомы, я знала только ее имя, потому что мы вместе ходили на географию. Тот день стал началом нашей дружбы.
Я улыбалась, но сердце наполнила грусть. Мне правда будет не хватать Кейли.
– Уверена, ты станешь лучшей журналисткой Америки.
– А ты лучшей охотницей.
– К несчастью для мамы.
Я бросила взгляд на маму, которая стояла поодаль, давая нам время попрощаться. Кейли проследила за моим взглядом:
– Она смирится со временем. Не переживай.
Подруга сжала мне руки и улыбнулась.
– А на первый взгляд тут очень даже мило. – Мама огляделась.
Она избегала моего взгляда и пыталась не нервничать. Но мы обе понимали, что это не то, о чем она хотела бы поговорить. Я, ничего не говоря, обняла ее.
– Прости, я, наверное, была слишком строга, – сказала мама.
– Нет, – помотала я головой. Затем отстранилась и произнесла, прищурившись: – Разве что чуть-чуть.
Мама закатила глаза:
– Это все жуткий материнский инстинкт. – Ее взгляд стал серьезным, и она посмотрела мне в глаза. – Я доверяю тебе, Мелисса, и верю в твои рассудительность и ум, чтобы трезво оценивать опасность. Надеюсь, ты не заставишь меня пожалеть об этом решении. Оно далось мне с большим трудом. Но твое счастье для меня превыше всего. Будь осторожна, пожалуйста.
Я сдержала подступившие слезы, не разрешая себе проявить слабость. Мама разговаривала со мной как с будущей охотницей, которая будет защищать мирных граждан. Мысль, что она гордилась мной, воодушевляла, и у меня за спиной словно вырастали огромные крылья.
– Обещаю, ты будешь мной гордиться, – улыбнулась я.
– Уже горжусь, – прошептала мама, гладя меня по голове. – Уверена, как и твой отец, если бы был с нами.
– Я всегда чувствую его рядом. Мне кажется, это он вдохновил меня пойти этим путем.
– О да, неудивительно. Твой отец даже с того света не перестает давать наставления. – Она закатила глаза.
В последний раз обняв маму, я помахала ей с Кейли и направилась в сторону парковки. Охранник взял мой черный чемодан на колесиках.
Откинув длинные черные волосы за спину, я уверенно двинулась за провожатым. Завернув за угол, мы оказались на парковке, забитой дорогими машинами и людьми. Отличить первокурсников от студентов, которые продолжали учебу, было легко. Первокурсники с восхищением и любопытством осматривались вокруг. А остальные студенты (некоторые уже в форме академии: белых пиджаках, бордовых юбках или брюках и бордовых галстуках) уверенно направлялись к воротам. Расправленные плечи, вздернутые подбородки, начищенные до блеска ботинки… Настоящая элита. Охранник поставил мой чемодан у ворот, над которыми располагался герб академии Дэвинфоллд: кинжал, рассекающий полумесяц в окружении разорванных дымчатых теней. Кинжал представлял главное оружие охотников, полумесяц – время, когда появлялись рестилеры, а дымчатые тени воплощали существ, с которыми мы боролись.
– Через эти ворота, прямо по парку и направо. Всего доброго.
Не дожидаясь ответа, охранник удалился. Я огляделась. Скоро это место станет моим вторым домом. Наполненная оптимизмом, я собиралась войти, когда услышала позади:
– Классные сапоги.
Я повернулась и увидела девушку с чемоданом и
огромной стопкой книг. Она стояла, рассматривая мои кожаные сапоги на высокой подошве, которые дополняли мой образ – болотного цвета бомбер оверсайз и черное платье бандо.
– Спасибо, – улыбнулась я.
– О, я Теймла. – Ее локоны цвета молочного шоколада всколыхнулись, когда она протянула мне руку. – Ой…
Я подхватила несколько книг, которые соскользнули вниз.
– Мелисса, – пожала я ей руку. – А я надеялась, тут огромная библиотека, – усмехнулась, рассматривая том «Экваториальные травы».
– Говорят, да, но я хотела привезти с собой любимые книги. Я постоянно практикуюсь. Экспериментирую, так сказать. – Теймла подалась вперед и заговорщически прошептала: – Думаю, здесь у меня будет гораздо больше возможностей создать зелье, способное восстанавливать жизненно важные функции после нападения рестилера.
Как я поняла, Теймла хотела стать заклинателем особого ранга. Заклинатели делились на два ранга: первый – заклинатели, готовящие оружие для охотников и печати для стражей, и особый ранг – врачеватели, работающие в реабилитационном центре. Трудно было не заметить, как загорелись глаза Теймлы, когда она поделилась своими грандиозными планами. Я зауважала эту хрупкую девушку, которая теперь увлеченно что-то искала среди книг.
– Хочешь, покажу, что я уже нашла?
Теймла наклонилась к книгам, которые я держала, и потянула за одну, отчего верхняя соскользнула вниз. Порыв ветра всколыхнул мои волосы. Я подняла глаза и встретилась взглядом с парнем, стоявшим рядом. Он появился внезапно, и я его не заметила. Парень протянул мне книгу, и я невольно вздрогнула. Правильные черты лица, чуть удлиненный разрез глаз, черные волосы до плеч, а волосы ото лба собраны сзади в пучок. Белый пиджак Дэвинфоллда контрастировал со смуглым оттенком кожи. От парня разило уверенностью.
Я забрала книгу и заметила кольца на его пальцах: серебряные, черные, разных форм и размеров.
– Спасибо, – улыбнулась я.
Его взгляд переместился на мою собеседницу, а затем, не проронив ни слова, юноша повернулся и ушел. Мы с Теймлой провожали взглядом его высокую фигуру, пока он не слился с толпой.
– Пойдем, – очнулась я, – иначе так и будем здесь стоять.
– Да-да!
Теймла встрепенулась и побежала вслед за мной.
– А у тебя какая специализация?
– Охота.
– Даже не сомневалась.
– Почему? – засмеялась я.
– Ты излучаешь уверенность и смелость. В отличие от меня. Я люблю помогать людям, но находясь в тени. К тому же, когда оба родителя заклинатели, мой выбор очевиден.
Теймла резко загородила мне путь. Ее глаза расширились, когда она всматривалась в мое лицо.
– А какой у тебя дар?
– Что? – удивилась я.
– Дар, – повторила Теймла. Она продолжала идти, но теперь мне пришлось почти бежать, чтобы успевать за ней. – Практически у каждого охотника или стража есть способности, которые помогают им бороться с рестилерами. Именно поэтому в Дэвинфоллд набирают в основном людей из Клана десяти. Но ты и так наверняка это знаешь.
Клан десяти – тайное сообщество, существующее уже много веков, которое объединяет одаренных людей. Дар, как правило, наследуется, поэтому право на членство в Клане передается в некоторых семьях из поколения в поколение. До сегодняшнего дня все это казалось мне лишь слухами, которые любят придумывать за чашечкой чая люди, верящие в необъяснимое и ужасное.
– Разве только дети из семей Клана могут поступить в Дэвинфоллд? – решилась я спросить.
– Поступить может любой, кому небезразлична судьба человечества. Вопрос в том, окончит ли он академию. Ведь у обычных людей нет таких преимуществ, как у одаренных, и им во много раз сложнее, – пожала плечами Теймла. – Но сейчас, насколько знаю, не так сильно разделяют учеников. Ведь Клан десяти – это лишь элитная организация, которая время от времени принимает решения, как представлять паранормальные явления обществу, хотя, если по сей день она остается тайной, не думаю, что люди готовы принять паранормальные способности как данность, чтобы одаренные могли открыто заявить о себе.
Я сглотнула. Признаться ей, что слышу впервые об этом, или сделать вид, что меня с детства готовили к поступлению в Дэвинфоллд?
– Так какие у тебя способности? – вновь задала вопрос Теймла.
Мои щеки залились румянцем.
– У меня их нет.
Она рассмеялась. Когда я не поддержала ее, Теймла посмотрела на меня, вздернув бровь:
– Ты серьезно?
– Да, – пожала я плечами и отвела взгляд, изучая двор академии.
– Но ведь твои родители охотники, разве нет?
– Да, папа был охотником.
– Он уже вышел на пенсию?
– Его убил рестилер, когда мне был год.
– О, прости, я не знала. – Теймла остановилась, и по ее лицу пробежала тень. – Мне очень жаль.
– Все в порядке, – улыбнулась я, направляясь к зданию академии.
– Так ты не знаешь, какой дар был у твоего отца? – Она поравнялась со мной.
– Нет. Мама ничего об этом не рассказывала.
– В любом случае странно, что он у тебя до сих пор не проявился.
– А не может быть, что у моего отца его вообще не было? Ведь ты сама сказала, что охотниками и стражами становятся и обычные люди.
Я слышала, что некоторые охотники могли передавать мысли на расстояние, что помогало предупредить о местонахождении рестилера, и были стражи, которые телепортировались, перемещаясь в опасные точки и окружая местность Печатями защиты. Но уникальные способности не являлись обязательным условием для поступления в академию. В любом случае при собеседовании меня не попросили продемонстрировать, как я вторгаюсь в чье-то сознание.
– Возможно. Изначально с потусторонними существами боролись только те, кто обладал большей силой, чем простые смертные. Но обычные люди со временем тоже стали участвовать как помощники. Может, у твоего отца и не было дара и тебя приняли в Дэвинфоллд только потому, что он являлся охотником? Ведь, как и заклинатели и стражи, охотники тоже делятся на свои категории: охотники-бойцы и охотники-менталисты.
Этот вариант казался мне наиболее вероятным. Меня не смущало, что у меня нет способностей, но я бы не хотела, чтобы меня считали второсортным студентом, а позже и охотником, который всегда остается на скамейке запасных.
Придется приложить много усилий, чтобы доказать, что я не уступаю тем, кто по своему происхождению считает себя элитой.
– Наверное, ты права, – ответила я, – это объясняло бы, что…
Я замолчала, услышав шум позади. Мы с Теймлой обернулись на фонтан, возле которого собралась небольшая группа студентов. Внимание всех было обращено на парня, который, в панике размахивая руками и ногами, висел на статуе Медузы-горгоны, стоящей посередине фонтана.
– Отпустите меня! Отпустите!
– Без проблем, – раздался веселый голос снизу, – заодно и искупаешься.
Несчастный стал медленно опускаться, и его протестующие возгласы утонули в смехе зрителей.
– Так ты еще и намокнуть боишься! – издевался рыжеволосый студент, не спуская глаз с висящего в воздухе парня.
Того резко бросило вниз. Все дружно охнули. Бедолага замер в тот момент, когда его ноги коснулись воды. Рыжеволосый улыбнулся, и паренек вновь оказался у головы горгоны.
– Давай добавим немного красок в его прелестный полет?
Парень с темными кудрями подошел к рыжеволосому и ухмыльнулся.
В тот же момент я заметила, как змеи на голове статуи начали шевелиться. Мои глаза расширились, а язык прилип к небу. Одна змея, медленно спускаясь по каменному лицу, направилась к бедному пареньку, у которого на лбу выступила испарина. Из-за толстых очков ужас в его глазах стал еще очевиднее, когда язык змеи медленно выполз из ее рта. Но не успел парень вскрикнуть, как полетел вниз и с шумом плюхнулся в воду. Пока он, барахтаясь, вылезал из фонтана, змеи поползли обратно и застыли на голове статуи, будто ничего не произошло.
Смешки и перешептывания эхом доносились до меня, пока я приходила в себя от увиденного. Неприятные воспоминания опять вернулись. Я долгое время подавляла их и надеялась, что оставила все в прошлом, но происходящее сейчас безжалостно доказывало, что моя память никогда не сделает мне подарок – не позволит забыть.
Рыжеволосый парень повернулся к несчастному, видимо собираясь устроить ему новый полет.
– Эй! Хватит! – закричала я.
Все присутствующие одновременно повернулись ко мне. Мой разум затуманила ярость, и, не раздумывая ни секунды, я поставила чемодан на землю, сунула книги Теймле и сделала шаг вперед.
– Что ты делаешь? – прошептала она, прижимая руки к груди.
Я уже шла к фонтану.
– Каково это – самоутверждаться за счет слабых?
Рыжеволосый парень оглядел меня. Его зеленые глаза расширились, губы дрогнули. Он собирался что-то сказать, но, судя по всему, от неожиданности не мог найти слов. Его друг сообразил быстрее.
– Наверное, не так весело, как влезать в чужие дела, да? – улыбнулся он.
– Хм… – Я скрестила руки на груди и встала напротив парней.
Окинув взглядом их форму, я тоже улыбнулась:
– Не закрывать глаза на идиотское поведение зазнавшихся старшекурсников, ты имеешь в виду?
Наступила тишина. Парни посмотрели друг на друга и странно ухмыльнулись.
– А ты мне нравишься, – расползлись в улыбке губы рыжеволосого, – и твою оригинальную попытку познакомиться я тоже оценил. Как ты узнала, что у меня сегодня свободное окошко в графе свиданий?
Раздались едкие смешки, но я держала себя в руках.
– Но все же, – поджал губы парень, – когда захочешь позвать меня на свидание, придется поднапрячься, чтобы я забыл, каким колючим бывает твой язычок.
– Если мне захочется попрактиковаться в мазохизме, я обязательно подумаю над тем, чтобы выпить с тобой по чашечке кофе.
Парни рассмеялись. Они не пытались скрыть, как забавляются происходящим. Я выдержала взгляд рыжеволосого и, молча развернувшись, протянула руку несчастному, который начал вылезать из фонтана. Тот нерешительно огляделся и схватился за мою руку.
– И это все? – не унимался рыжеволосый. – Не кинешь в меня током, не переломаешь руки силой мысли? Или ты заклинатель, у которых один дар – молоть языком?
Пока промокший парень, еле волоча ноги и оставляя за собой влажную дорожку, шел к своим вещам, я развернулась к рыжеволосому:
– Нет. – Я злобно взглянула на него. – Но я владею даром заканчивать разговор с теми, кто больше не заслуживает моего внимания.
Я собиралась сделать шаг в сторону Теймлы, но почувствовала, будто ноги сковала невидимая сила. Сделала еще попытку, но и на этот раз не смогла сдвинуться с места. Я уставилась на рыжеволосого. Тот широко улыбался и смотрел на меня с иронией.
– Ну же, красотка, покажи свой дар. Давай устроим небольшой поединок?
Мне потребовалось собрать все силы, чтобы освободиться. Гнев начал закипать внутри.
– Дай мне уйти, – зашипела я, испепеляя его взглядом.
– Или что? – еще шире улыбнулся он.
Не было смысла заставлять его ждать, и я показала то, что он хотел увидеть.
Запустив руку за пояс платья, где был потайной карман, я выхватила кинжал и метнула в парня. Тот успел пригнуться, но желание продолжать поединок его не оставило, и от резкого толчка меня отбросило назад. Я больно приземлилась на спину, чувствуя, как по мышцам пробежала колющая волна.
– Мелисса!
Теймла подбежала ко мне и помогла встать.
– Ты в порядке?
Физически я чувствовала себя лучше, чем эмоционально, – бушующий внутри гнев превратился в пожар, который растекся по жилам, желая уничтожить все вокруг.
– Да ты совсем ненормальная! – ошеломленно рассмеялся рыжеволосый.
Я бросила взгляд на землю, куда воткнулся кинжал: рядом с чьими-то белыми кроссовками.
– С каких это пор в академию берут только за красивую мордашку?
Подняв глаза, я увидела, рядом с кем приземлился кинжал. Высокий и статный, словно высеченный из мрамора, голубоглазый парень внимательно разглядывал мое лицо. Затем, вытащив кинжал из земли, начал с интересом его изучать. Его светлые волосы шевелил осенний ветер.
– Моя бабушка целится лучше.
Веселый голос рыжеволосого вернул меня в реальность.
– А я на нее ставил! – огрызнулся его друг.
– С тебя сотка, Осборн, – рассмеялся тот.
Я бы могла задуматься, когда они успели сделать ставки, но сейчас это не имело значения. Меня интересовал только парень, который, стоя напротив, медленно размахивал кинжалом.
– И как нам тебя называть? – раздался его монотонный голос. Он провел пальцем по заточенному лезвию. – Повелительницей ножей?
Послышался смех. Нужно глубоко вздохнуть. Это поможет успокоиться. Почти всегда помогало. Сделав шаг, я протянула руку:
– Отдай кинжал.
– Я бы хотел услышать более вежливое обращение.
Я сжала кулаки, впиваясь ногтями в кожу.
– Боюсь, то обращение, которые вы все заслуживаете, слишком неприличное, чтобы произносить его на территории академии.
Он улыбнулся, все еще разглядывая меня. Его голубые глаза, искрящиеся, словно снег на вершинах гор в солнечный день, гипнотизировали. И пока я в них всматривалась, гнев закипал во мне. Темный клубок разматывался, опутывая тело, так что кожу начало покалывать.
Я моргнула, пытаясь сбросить наваждение, и сделала шаг назад, освобождаясь из плена его взгляда, прекрасного и жестокого одновременно. Мое внимание привлекло серебряное колечко в левом ухе парня. Именно его я и использовала как спасательный круг, сосредоточившись на нем, чтобы выплыть из оцепенения.
Парень усмехнулся, словно читая мои мысли, и направился в мою сторону. Его бунтарский дух контрастировал с внешним видом, который выдавал происхождение парня. Идеально отглаженная белая рубашка с закатанными до локтей рукавами и бордовый галстук, перекинутый через плечо, добавляли ему еще больше привлекательности. Уверенный в себе, он приблизился ко мне и, остановившись на расстоянии вытянутой руки, протянул кинжал.
Я потянулась к оружию, но парень медленно отвел руку назад, наклонился ближе, и меня обдало смешанным ароматом мускуса и корицы – древесно-свежего со сладко-терпким.
– Позволь напомнить – на ошибках не учатся, а зарабатывают проблемы. Ты уже во второй раз, едва ступив за порог академии, доказала, что твое пребывание в Дэвинфоллде не будет безоблачным. Не геройствуй там, где тебя не просят, и… – парень понизил голос, – не раскрывай свои маленькие секреты. – Он махнул перед моим носом кинжалом. – От этого ты выглядишь не только слабой, но и глупой.
Теперь я осознала, что натворила. В академии нельзя пользоваться настоящим оружием, только учебным – этому был посвящен целый пункт в правилах безопасности, которые я подписала и сразу же забыла. Расстаться с единственным подарком отца казалось невозможным. И вот во что вылилась моя неосторожность. Теперь о том, что я пронесла в академию оружие, знают все.
Мои губы сжались от злости на себя. Ухмылка парня, которая так и кричала о победе в этом негласном поединке, только подливала масла в огонь. Молча выхватив у него кинжал, я развернулась.
– Но я могу тебе помочь.
Я замерла и медленно повернула голову. Парень, опустив руки в карманы брюк, легко улыбался.
– Помочь? – удивилась я.
– Да. Могу сделать так, что о твоей маленькой тайне все здесь благополучно забудут и тебе не придется в первый же день сидеть в кабинете ректора.
Он окинул взглядом собравшихся. И я поняла, что он обладает большим авторитетом в академии. Это не столько воодушевляло, сколько настораживало. Я уже открыла рот, но он перебил меня:
– Но это зависит от того, что ты можешь предложить взамен. – Парень сделал шаг ко мне и без тени смущения оглядел с головы до ног.
– Мне от тебя ничего не нужно.
– Нужно. Ты просто ждешь безусловной щедрости. Но никто не делает добро бескорыстно, это полная чушь. – Он вновь гипнотизирующе посмотрел на меня. – И не верь, когда кто-то говорит обратное. Глубоко в душе каждый надеется что-то получить взамен. Люди довольно эгоистичные существа, чтобы тратить на кого-то время, которого у них и так немного. У всего есть цена.
Он протянул руку и, коснувшись пряди моих волос, нежно потянул ее, продолжая смотреть мне в глаза.
– Раз ты не обладаешь никаким даром, кроме умения бросать ножи с меткостью слепой черепахи, надеюсь, у тебя есть что-то другое, что меня заинтересует? Меня вполне устраивает твое тело. – Он вновь окинул меня взглядом. – Очаровательная внешность, за которой скрывается сложный характер. Что может быть прекраснее?
Зубы сжались, пытаясь остановить поднимающуюся внутри бурю. Чем дольше парень всматривался в меня, тем сильнее мое тело дрожало.
Твои эмоции принадлежат тебе. Никто не вправе выбирать, когда разбудить их. Кричи так, что сорвешь связки, круши вокруг все, пока костяшки не покроются алой пленкой. Но делай это только тогда, когда захочешь сама. И никогда, когда этого пожелают другие.
Я вздохнула, пытаясь впитать смысл этих слов, но в груди бушевали эмоции, которыми парень, стоящий напротив, управлял, словно умелый дирижер. Я прикусила губу и отвернулась. Собрав все раздражение, обиду и скрытое унижение в кулак, я злобно ухмыльнулась:
– А как насчет такого дара?
И врезала по самодовольному красивому лицу парня. Он отшатнулся, но ни один мускул у него не дрогнул, как будто парень не испытывал боли. От кончиков пальцев до локтя мою руку обдало неприятным покалыванием, но я это проигнорировала.
– Ни фига себе… – произнес, кажется, рыжеволосый.
Послышался свист. Все вокруг слились в размытое пятно, и четким контуром выделялся только парень, стоящий напротив. Он застыл, ошеломленный не меньше остальных и меня самой.
– Я…
Слова застряли в горле. В ушах гудело, и меня трясло от осознания случившегося. Гнев, который долгое время я пыталась контролировать, вырвался наружу, и отмотать время назад было невозможно.
Парень коснулся большим пальцем покрасневшей щеки и метнул в меня жесткий взгляд. Его подбородок заострился. Но неожиданно он ухмыльнулся.
– С такой тактикой ты здесь долго не продержишься, – заметил он еле слышно.
Его слова били по перепонкам и проникали в мозг словно крик.
– Арли, пойдем.
Появившийся рядом студент положил руку ему на плечо, и я сразу узнала парня, которого мы с Теймлой встретили у ворот.
– А ты лучше иди, иначе пропустишь первое собрание, – сказал он, глядя на меня.
– Мелисса, – потянула меня за собой Теймла.
Схватив чемодан, я бросилась к входу не оглядываясь, но все еще чувствуя на себе взгляд голубых глаз. Едва успели отойти от места, где разразилась драма, нам с Теймлой внезапно преградили путь.
– Не так быстро, мисс.
Передо мной была молодая женщина, а за ее спиной возвышались двое охранников. Каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок, а темно-синий брючный костюм говорил, что она, скорее всего, преподаватель.
Я нервно сглотнула.
– Для начала вы отдадите мне это. – Она показала глазами на кинжал, который я сжимала в дрожащей руке. – А потом мы с вами поговорим в кабинете ректора.