Саманта Янг
Много шума из-за тебя
– Книги, книги, книги, – пробормотала я, и комната поплыла у меня перед глазами.
– Свежий морской воздух – это хорошо, – произнесла Пенни, стараясь встретиться со мной взглядом. На ее лице читалось любопытство. – Но иногда, с непривычки, от него хочется спать… и это не говоря уже о смене часовых поясов. Можно лишь догадываться, насколько ты измотана.
– Измотана. Подходящее слово.
– Это значит, что ты устала, моя хорошая. Думаю, мы займемся всеми магазинными делами завтра, а сейчас просто устроим тебя на новом месте.
Я плохо помню, как мы поднимались по узкой лестнице в задней части дома и как Пенни показывала мне квартиру. Помню, как она сказала, что припасла для меня на кухне еду, молоко, чай и кофе, – и это было очень мило с ее стороны. Но она ушла прежде, чем я успела все осознать.
Последнее, что помню: я скинула обувь и рухнула лицом вниз на первую попавшуюся мне кровать.
* * *
Хозяйка предусмотрительно оставила мне записку:
Буду около 11, чтобы показать, что к чему. В «Якоре» подают чудесный завтрак. Он открывается в 7:30. Надеюсь, ты выспалась.
Пенни
Я так и слышала, как она это произносит, и решила, что ее акцент станет теперь моим любимым.
Смена часовых поясов далась мне тяжело: я проснулась в 5 утра. Сварив кофе и поклевав печенья, которое мне оставила Пенни, я распаковала чемодан и уютно устроилась в гостиной. Помещение было открытой планировки, с кухней и зоной отдыха и большим окном с чудесным видом на море.
В углу стояла дровяная печь, но имелась и система отопления, которая, судя по тому, что мне не было холодно, несмотря на унылую погоду снаружи, регулировалась автоматически. Отправив сообщение Грир о том, что я благополучно добралась, и проведя часок за созерцанием моря, я запрыгнула в душ в ванной комнате, примыкавшей к хозяйской спальне. К тому моменту, когда я вышла из душа, солнце уже пробилось сквозь тучи и окрасило деревню яркими красками – в прибрежных садах росли красивые цветы, а каменная кладка некоторых зданий была покрашена в яркие тона.
Решив воспользоваться советом Пенни, я высушила волосы, надела узкие джинсы и футболку, взяла сумку и вышла на улицу, предвкушая завтрак. Мой желудок урчал уже несколько часов, пребывая в шоке от разницы во времени.
С моря дул довольно сильный ветер, но я наслаждалась им, рассматривая берег на другой стороне гавани. Справа возвышалось большое каменное здание с садом. В саду виднелись пустые скамейки и столики. Решив, что это и есть «Якорь», я пошла по дороге вдоль залива, которая спустя какое-то время начала круто уходить вверх.
По пути мне попалось несколько человек, и судя по их счастливым лицам, снимаемым на камеру телефона, это были туристы. Посторонившись, чтобы пропустить две машины, я заметила еще один паб – «Альнстер Инн». Он тоже, по всей видимости, был открыт. Интересно, почему Пенни ничего о нем не сказала?
Когда я дошла до вершины крутого холма, показался вход в «Якорь». Небольшая парковка у паба уже была полностью заполнена, и я решила, что это хороший знак. На улице стояли скамейки и столики, но зачем есть на парковке, если можно наслаждаться видом, открывавшимся с другой стороны здания?
Войдя внутрь, я замерла в восхищении от пасторального интерьера. Именно таким я и представляла себе старый английский паб: с низкими потолками и широкими темными деревянными балками. Слева тянулась длинная барная стойка, а пространство справа было разделено стеной на две части. В ближнем зале стояли столы и стулья, между которыми едва можно было протиснуться, и располагался внушительный камин, занимавший почти всю стену. Вдоль внешней стены под маленькими старомодными окнами с витражами и железными вставками находилась длинная скамья, а перед ней – ряд столов. В ближнем зале было достаточно много народу, и при моем появлении некоторые посетители оторвались от своих тарелок, устремив взгляд в мою сторону.
Мое внимание привлек негромкий собачий лай: у камина сидело несколько посетителей с собаками.
Да, здесь было все, чего ждешь от паба.
Я улыбнулась блондинке, стоявшей за барной стойкой.
– Столик на одного? – спросила она.
Я кивнула:
– Будьте так добры.
– В дальнем зале есть пара свободных маленьких столиков.
Поблагодарив ее, я прошла по узкому проходу вдоль барной стойки и попала во второй зал. Он оказался больше и современнее. Одна из дверей вела к террасе на открытом воздухе, которую я увидела еще из гавани. Заметив свободный столик у выхода на террасу, я села и счастливо выдохнула, наслаждаясь видом.
Английский завтрак оказался совершенно не похожим на тот, что я ела дома в Чикаго. На мой вкус, он был странным, но в конечном счете я решила, что мне нравится. Поев, я почувствовала себя лучше. С сожалением допив кофе, я встала, чтобы расплатиться.
– Остановились в Альнстере? – спросила женщина.
Мне потребовалась минута, чтобы понять, о чем меня спрашивают, поскольку женщина произнесла название деревни не так, как оно писалось.
– Анстер? Я думала, это место называется Альнстер!
Блондинка фыркнула:
– В этих краях «альн» обычно произносится как «ан», а «ль» не произносится. А еще в названиях мест не произносится «у»… это так, чтобы еще больше вас запутать.
– Ох, – я благодарно улыбнулась ей, – что ж, хорошо, что это выяснилось до того, как я начала неверно произносить название деревни в разговоре с покупателями.
Увидев, что ее брови поползли вверх, я продолжила:
– Я арендую «Много шума из-за книг».
Женщина за стойкой нахмурилась:
– Пенни все еще его сдает?
Я пожала плечами, удивляясь вопросу.
– Она сдала мне его на четыре недели.
– На четыре недели? Значит, будем видеться. Меня зовут Милли Тейт. Мы с моим мужем Декстером владеем этим заведением, – она протянула мне руку, и я пожала ее.
– Привет, Милли, я Эви. Как давно вы здесь живете?
– «Якорь» был открыт моим дедом семьдесят пять лет назад. Раньше это был просто паб, но сейчас шеф-поваром стал Декс, и это место превратилось в настоящий гастропаб.
– Как круто. Значит, вы здесь выросли?
– Родилась и выросла. Вы из Америки, но откуда именно?
– Чикаго.
– А-а-а, малышка из большого города? – поддразнила Милли. – Темп жизни здесь довольно сильно отличается.
– Мне очень нужно сменить темп.
– Чувствую, за этим стоит какая-то история. Может быть, вы придете вечером и расскажете мне ее?
Я не знала, чего ожидать от местных. Будут ли они возмущены тем, что туристы приезжают и управляют их магазинами, будет ли им все равно или же они примут с распростертыми объятиями временного проживающего? Я была рада, что Милли была так дружелюбно настроена.
– С удовольствием.
Расплатившись и попрощавшись с Милли, я прогулялась по деревушке. Книжный магазин находился в самом конце побережья. За ним ничего не было, только пара домов. Дальше дорога заканчивалась, начинались скалы. Вдоль утесов шла протоптанная за многие годы тропинка, и я решила, что как-нибудь выберусь туда и прогуляюсь по ней. На противоположной стороне деревни – там, где стоял «Якорь», – находился деловой центр Альнстера. Там располагались «Альнстер Инн», почта, магазин с товарами первой необходимости, мясная лавка, кондитерская, туристический магазин, кафе и художественная галерея с ювелирным магазином. Выглядело это как два строения с сетью переулков между ними. По одному из таких мощеных переулков я и решила прогуляться, чтобы получше разглядеть причудливые идиллические домики, прячущиеся в конце.
Затем, вернувшись на главную улицу и немного отдалившись от делового центра, я дошла до деревенского жилого района. Дома здесь были не такими живописными, зато все они смотрели на море. Через дорогу, над песчаными дюнами, находился детский парк.
Следуя мимо домов по усыпанному песком тротуару, я завернула за поворот и отметила для себя, что деревня растянулась далеко вдоль прибрежной линии. Заметила я и маленькое здание начальной школы. И так как рядом с ней больше никаких строений не было, я решила, что, скорее всего, в среднюю школу детям приходится ездить на автобусе в ближайший крупный город.
Я снова вернулась на главную улицу и как раз проходила мимо «Якоря», когда рядом пронеслась собака, отвлекая меня от знакомства с окрестностями. Дыхание у меня перехватило, сердце бешено заколотилось, и я бросилась за псом.
– Дюк? – имя само слетело у меня с губ, хотя я понимала, что это не он.
При виде большого элегантного черного датского дога, шедшего по невидимому следу на тротуаре, я, споткнувшись, остановилась. Он был точной копией моего пса Дюка, который появился у нас уже годовалым и жил с нами, пока не умер от старости в возрасте девяти лет. Мы взяли его всего лишь через три месяца после того, как скончался мой отец, а умер Дюк сразу же после моего пятнадцатилетия. Его смерть глубоко меня тронула и вызвала множество воспоминаний. Словно я снова потеряла отца.
– Шедоу! – раздался позади меня мужской голос.
Я как раз собиралась обернуться на звук, когда датский дог, идя по следу, выскочил на середину дороги. Как раз рядом с опасным поворотом у холма.
Ноги сами понесли меня вперед.
– Шедоу, ко мне, мальчик!
Тут я услышала шум мотора автомобиля и ускорила шаг, а датский дог поднял голову, посмотрев в моем направлении. Затем появилась машина, и прежде чем мне удалось все просчитать, я уже бежала, держа в поле зрения и пса, и машину.
Которая не замедляла ход!
Сердце едва не выпрыгнуло из груди, я выскочила на дорогу, схватила оцепеневшего пса за ошейник и потащила его за собой на другую сторону улицы. В последнюю минуту моя нога зацепилась за что-то – и слабая левая лодыжка подвернулась.
Я упала.
Боль пронзила мои колени и левую руку, я трясла головой, не понимая, что происходит.
Сопение над моим ухом вынудило меня повернуть голову на звук, и мой нос встретился с холодным мокрым носом дога. Он склонился надо мной и пытливо смотрел мне в глаза, когда я осознала, что все еще держу его за ошейник.
– Господи боже, Шедоу, посмотри, что ты наделал, – раздался глубокий мужской голос. – Все в порядке?
Завалившись набок, я обернулась на голос, который, как я решила, обращался ко мне, и запрокинула голову, чтобы посмотреть наверх.
На мгновение мне вдруг показалось, что меня сбила машина, я умерла и оказалась в раю…
Потому что на меня смотрел самый красивый мужчина в мире.
Глава четвертая
Я быстро заморгала, думая, что картинка надо мной исчезнет, что это все последствия падения… но она не исчезала.
Мужчина опустился передо мной на корточки и, не отрывая от меня взгляда, протянул руку, чтобы ухватить собаку за поводок. Я ощутила теплый взгляд его темно-карих глаз: выражения восхищения и беспокойства сменяли друг друга.
– Все в порядке? – снова спросил он.
Вопрос заставил меня обратить внимание на его рот. У него была слегка растрепанная борода и привлекательные губы, нижняя чуть полнее верхней. Моя мама сказала бы, что у него рот как у Харрисона Форда. А я бы сказала, что как у Мэтта Дэвиса.
Боже мой, как долго я смотрю на его рот?
– Тебе нужно уйти с дороги, – он ободряюще кивнул. – Ты можешь двигаться? Или моей собаке грозит суд?
Уголки его ошеломительного рта поднялись, чтобы я поняла, что он шутит.
Осознав, что смотрю на него как умственно отсталая, я снова перевела взгляд на собаку.
– Я могу двигаться.
– Ты не ушиблась? – незнакомец стоял, одной рукой удерживая рядом с собой датского дога, а другую протягивая мне.
Все еще немного ошеломленная, я ухватилась за протянутую руку. Его сильные пальцы переплелись с моими, мозолистая ладонь соприкоснулась с моей, более мягкой, и он осторожно помог мне подняться. По телу побежали мурашки, дыхание перехватило. Встав на ноги, я поняла, что мужчина был на пару-тройку дюймов выше меня, а широкие, мощные плечи еще больше подчеркивали его рост.
Он улыбнулся мне, обнажив белоснежные зубы, и произнес:
– Мы можем остаться здесь, но тогда уже Шедоу придется спасать нас. Он ведет себя как дикий зверь, поэтому я не уверен, что сегодня из него выйдет хороший герой. В отличие от некоторых.
У него был акцент, как у Милли. И хотя их произношение довольно сильно походило на произношение Пенни, особенность их акцента – опущение некоторых звуков и отрывистые окончания – была менее выраженной, и их было легче понять, чем Пенни.
– Шедоу, к ноге, – произнес мужчина резким строгим тоном. Затем он взял меня за руку и повел через дорогу, а пес пошел за нами по пятам.
Очутившись на тротуаре, я уже открыла было рот, чтобы поблагодарить мужчину, как новый голос остановил меня.
– Роан, с ней все в порядке?
Мужчина посмотрел мне за спину, я обернулась и увидела Милли из «Якоря», стоявшую у подножия холма; ее брови были нахмурены от беспокойства. У нее за спиной собралась толпа любопытных.
– Все в порядке, Милли, – ответил ей мужчина.
– Что, черт возьми, нашло на Шедоу? – сердито произнесла она.
Я почувствовала, как мою руку сжали, и, посмот-рев вниз, увидела, что мужчина все еще держит ее в своей.
– Ему всего лишь два с половиной, Милли. Иногда он ведет себя как щенок, – ответил он.
Милли хмыкнула.
– Ты в порядке, Эви, дорогая?
Я была благодарна ей за заботу и помахала в ответ:
– Все в порядке, спасибо.
На это Милли кивнула и вернулась в паб.
– Эви, верно?
Я опустила взгляд на свою руку, которую мужчина все еще держал в своей, а потом посмотрела ему в глаза. Казалось, он изучал меня в мельчайших подробностях, не скрывая этого.
Меня снова пробрала дрожь.
– Падение повлияло на твои голосовые связки? Или ты просто не хочешь, чтобы я узнал твое имя?
– Эванджелина Старлинг, – выпалила я, все еще чувствуя растерянность. – Но все зовут меня Эви.
Его рот расплылся в широкой улыбке, он крепче сжал мою руку и слегка потряс.
– Меня зовут Роан Робсон. Приятно познакомиться, Эви Старлинг.
Смущенная его пристальным взглядом, я убрала руку и посмотрела на него. Густые, немного вьющиеся темные волосы растрепал дувший с моря ветер. На широких плечах был повязан поношенный темно-зеленый свитер, с нижнего края которого свисала нитка. Темно-синие джинсы, покрытые пятнами грязи, заправлены в резиновые сапоги. Кожа загорела, но, учитывая, что сейчас был май и что мы находились в Англии, а здесь в это время еще достаточно прохладно, то либо он был смуглым от природы, либо такой оттенок его коже придали годы работы на солнце.
Пес Шедоу сидел рядом с ним по стойке смирно, его голова находилась на уровне талии Роана. Мужчина рассеянно его погладил. Казалось, он прочитал вопрос в моем взгляде.
– Я – местный фермер.
Теперь мне стало понятно, почему он так одет.
Не то чтобы я возражала против его грубоватого внешнего вида. Он был самым мужественным из всех парней, встречавшихся в моей жизни. Даже его голос был глубоким и раскатистым. Я почувствовала, как он отдается в таких частях моего тела, в каких я не должна была его ощущать. Но я приехала сюда не для того, чтобы встретить этого шикарного фермера. Даже если он смотрел на меня так, словно хотел проглотить. Серьезно, выражение его лица было таким недвусмысленным и… полным восхищения.
На моих щеках снова выступил румянец. Я не из тех женщин, которые вызывают такую ничем не прикрытую реакцию. По крайней мере, не являлась ею раньше.
– Приятно было познакомиться, – я посмотрела на пса. – Рада, что с ним все хорошо. Он красавчик.
– Он мой лучший друг, а тот засранец-турист был слишком занят своим телефоном и совсем не смотрел, куда несется. Он бы сбил пса, если бы ты не оттащила его с дороги, – Роан шагнул ко мне, и я кожей ощутила его приближение. – Пожалуйста, не говори, что ты приехала на один день. Я бы с удовольствием угостил тебя выпивкой в знак благодарности.
Черт побери!
Я зареклась встречаться с мужчинами. Я приехала в Англию, чтобы найти себя.
Вместо этого я нашла сексуального английского фермера, который смотрит на меня так, словно хочет целовать мои ноги в знак благодарности, а потом раздеть догола, чтобы поблагодарить еще разок.
Был ли его интерес искренним или же он просто чувствовал благодарность за спасение собаки?
– М-м-м… – я прокашлялась, пытаясь развеять чары, которые, как мне казалось, он на меня наложил. Что это, внезапно вспыхнувшее влечение? – Я арендую книжный магазин. У Пенни Питерсон.
Роан нахмурился:
– Она все еще его сдает?
Милли спросила то же самое. В чем тут дело?
Я уже было открыла рот, чтобы выяснить это, но Роан продолжил:
– На какой срок?
– На четыре недели. Приехала только вчера вечером.
Он поднял брови.
– Четыре недели? – в его глазах сверкнуло любопытство, и он вдруг снова широко улыбнулся. Какой-то порочной улыбкой. Это была ухмылка распутного плейбоя, а не фермера. – Значит, ты определенно можешь выпить со мной вечером в «Якоре».
Ну, начинается.
– Не уверена, что смогу, – мне вдруг захотелось убежать далеко-далеко от этого великолепного фермера. Я наклонилась, чтобы почесать Шедоу за ухом, улыбнулась собаке, а Роану скорчила гримасу. – Мне нужно обратно в магазин. Приятно было познакомиться, – повторила я.
Однако мне удалось сделать только три шага, прежде чем Роан и Шедоу догнали меня и пошли рядом.
Я продолжила идти, бросив на мужчину взгляд, говоривший: «Я могу тебе чем-то помочь?»
– Я действительно вынужден настаивать на том, чтобы ты позволила мне от имени Шедоу возместить тебе ущерб. Он бы и сам с радостью это сделал, но стесняется красивых женщин.
В ответ на этот флирт я усмехнулась:
– Какая жалость. Он такой красавчик.
– Знаю, этот костлявый негодяй постоянно ворует у меня женское внимание.
Посмеиваясь, я покачала головой в ответ на эту чепуху. Мы шли вдоль гавани, и я смотрела себе под ноги на случай, если снова споткнусь. Когда я вновь обратила внимание на Роана, то увидела, что он внимательно изучал мое лицо, особенно губы, пока наши взгляды не встретились. Ошарашенная его неприкрытой заинтересованностью, я все же споткнулась, угодив ногой в яму на тротуаре.
Роан удержал меня, схватив за предплечье, и я застонала, чувствуя, как краска приливает к лицу.
– Ты, должно быть, считаешь меня недотепой.
– Ты упала, чтобы спасти моего пса, – напомнил он, аккуратно переводя меня через дорогу и одновременно следя за тем, чтобы Шедоу не отставал. – Как ты можешь быть недотепой?
Но не из-за этого я чувствовала себя неловко, а из-за его настойчивости и неприкрытого влечения ко мне.
Влечения, которое, хоть мне этого и не хотелось, было взаимным.
– Ты можешь отпустить мою руку, – сказала я, слегка подергивая ее.
Его пальцы на мгновение сжались, прежде чем отпустить. Шедоу протиснулся между нами и пошел впереди.
– Иди рядом, – произнес Роан, и по движению ушей Шедоу можно было понять, что он услышал команду.
– Обычно я не кидаюсь под машину, чтобы спасти собаку, – последовало мое признание. Мне не хотелось, чтобы у этого парня сложилось неверное впечатление обо мне, будто я – чемпион по спасению животных. Если он заблуждается в своем преклонении перед моим героизмом, то мне бы хотелось пресечь это в зародыше и продолжить избегать мужчин. – Шедоу – точная копия моего пса Дюка. Он жил у меня, пока ему не исполнилось девять, и он… ну… еще щенком он появился в моей жизни как раз в тот момент, когда был мне нужен. Мне исполнилось пятнадцать, когда он умер, – каждый раз, когда я думала о Дюке, у меня появлялась ноющая боль в груди. Я прочистила горло. – Я увидела, как Шедоу проскочил мимо меня, и на секунду мне показалось, что это был…
– Что это был Дюк, – мягко заключил Роан своим низким голосом.
Я кивнула, избегая зрительного контакта, потому что знала, что его взгляд будет таким же нежным, как голос.
– С тех пор у меня не было собаки. Датские доги занимают много места, их дорого содержать, поэтому мама не захотела заводить еще одного, особенно перед моим отъездом в колледж. Потом я переехала в город, и мне казалось, что заводить собаку неправильно, раз уж я так много работаю.
