Сафийа Наильевна Абдуллова
Свет Надежды
Испытывая теплое чувство благодарности и множество ярких, приятных впечатлений, Надежда вновь и вновь отдавала своё предпочтение Николаю, стараясь делать это как можно неприметнее, но при этом так, чтобы он понял – всё не зря. Иной раз она хваталась за его руку во время разгона, и они вместе пробовали кружиться на льду, изображая что-то вроде вальса; порой он сам пытался кружить её в танце, но чаще эта система рушилась, и Николаю приходилось из раза в раз контролировать своё равновесие вместо того, чтобы уделить внимание Надежде. Окончив кататься, они направились обратно к набережной.
Пока они шли по просторной, залитой светом улице, Надя подмечала, что Николай словно опасается кого-то или чего-то, постоянно оборачиваясь и настороженно поглядывая в разные стороны. Сославшись на то, что Николай просто немного взволнован от их встречи, Надя не стала спрашивать о его немного странном поведении.
Погода менялась, и со временем на место ясному, безоблачному небу пришли грозные тучи. Крупными хлопьями повалил снег. Это был мягкий, пушистый и, как показалось тогда Надежде, очень красивый снегопад, поскольку снежинки, словно маленькие звёздочки, падали на асфальт, заполняя его серость чем-то светлым и прекрасным.
Николай вооружился зонтиком, ранее добытым из кабриолета, и предложил пройти к ресторану, где, по его мнению, подавали лучшую грузинскую кухню. Добирались они туда пешком, поскольку это куда быстрее, а лишняя прогулка только бы разыграла в них ещё больший аппетит. Они отправились по Таврическому саду, который в это время года по-прежнему славился сказочными, зимними видами, хоть растения там были припорошены белоснежным снегом.
– Как же я рада, что вы смирились с тем, что на вашей голове шапка, – вновь завела тему Надежда.
– А вам, я вижу, не терпится, чтобы я вас похвалил за подобную услугу. Спасибо, Надежда, что ваша шапка станет причиной моей растрепанной гривы.
Сад показался царством мерцающего льда и снега, где чистились только тропинки, по одной из которых и проходили наши герои. Николай вёл под руку Надю и слушал её впечатления от катка.
– Мне так приятно, что вы катались вместе со мной, Николай.
– По правде говоря, ведь без вашего участия ничего бы не вышло. В смысле, я бы не вспомнил, как кататься.
– Тоже верно. Но всё равно вы молодец. Так быстро вспомнить – не каждый сможет.
– В юности я неплохо катался, даже в дворовой команде по хоккею был, поэтому мне не чужды ваши премудрости на катке.
– Какие уж там премудрости. Берёшь и катишься себе куда глаза глядят, и всё на этом. Вы, можно сказать, гений, и хорошие, правильные вещи говорите, и вот даже как кататься вспомнили.
– Напрасно вы так нахваливаете меня. Мужчины те ещё прохвосты, поэтому я мало чем отличаюсь от своих собратьев.
– Тогда вы, как и другие мужчины, придерживаетесь только одной цели, оплачивая за меня всё и вся?
– Это исключительно деловой подход к вам, поскольку вы разбираетесь в искусстве, а мне нужны такие усердные люди, как вы. И да, вы далеко не красавица, чтобы возжелать вас.
Эти слова ранили бы нашу героиню, если бы она была робкого десятка, но тут Николаю пришлось столкнуться с куда более сильной натурой. Она промолчала, но хорошенько запомнила эти его слова. Её натуру уязвили, поэтому она вынуждена будет отомстить.
В какой-то момент они шли под зонтиком, не сознавая, что снег давно уже закончился. Разговор так увлёк их, что они заметили отсутствие осадков только через некоторое время.
– Теперь можно и свободно добраться, без зонта! Как хорошо, – заявил Николай, приятно улыбаясь.
Читатель, я не зря подмечаю, что у Николая приятная и дружелюбная улыбка, это в действительности так и есть, а главное – эта улыбка нравится Надежде.
– Вашу шапку я тоже уберу в сумку.
– Ах! – для Нади это словно преступление, и она сменилась в лице. Глаза её злобно засверкали, а брови смежились.
– Да-да, мне опротивело, что я постоянно стиснут этими резинками, всё теперь ужасно чешется!
– Вы как маленький ребёнок, честное слово!
Шапка уже в сумке Николая, вместе с зонтом.
– Вот вы какой… Какой же вы…
– Какой… – он не успел докончить фразу, как в него полетел ком снега, пропавший ему в грудь.
– Вот вам! Вот! – Приговаривала Надежда и набирала новые снаряды для стрельбы.
– Даже не думайте! Я не стану пуляться снегом с вами!
– А почему бы и нет? – она резко остановилась. – Могли бы вы хоть раз не быть таким напыщенным и просто повеселиться?
Это прозвучало как чистосердечное признание. Николай оставил сумку на уютной скамье и быстрым шагом приблизился к девушке, а та, весело смеясь, отскочила в сторону заснеженного газона, где снежные сугробы возвышались вдвое. Когда ботинки Николая погрузились в снег, он вдруг ощутил новую атаку снежками, летящими со стороны Надежды. Стараясь увернуться от её метких бросков, он не мог настигнуть её и не успевал атаковать в ответ, поэтому, смеясь, принял решение – отступить.
– Куда же вы?
Она во мгновение ока оказалась рядом с ним, обняла его за шею, и он окончательно потерял равновесие (ноги его едва отошли от испытания на льду), упав при этом крепко стиснув девушку в объятиях.
Приземление удачно – в мягкий сугроб. Надежда затихла, упираясь личиком в закутанную шарфом шею Николая.
– Вот вы и доигрались, Наденька, – прошептал он. – Я теперь здесь так и останусь. Вы такая маленькая, что едва ли утащите моё длинное окоченевшее тело в машину, поэтому оставьте меня здесь.
К слову, он упал на спину, а тело девушки, хоть и лёгкое по природе, но обременённое тяжёлой зимней одеждой, стало как дополнительный груз, и Николай издал усталый вздох.
Смех Надежды оживил Николая, и он широко раскрыл глаза, поднялся и вопросительно посмотрел на девушку. Она лежала в снегу и махала руками, очевидно добиваясь, чтобы на снегу был изображён ангелочек. Когда её потеха закончилась и она увидела возвышающуюся над ней фигуру Николая, то протянула руку с радостным возгласом:
– Поднимайте!
Николай с лёгкостью выполнил просьбу, и они вместе увидели несуразного ангелочка на снегу. Её азарт развеселил Николая, поэтому на радостях они добрались до ресторана.
Благо, ресторан – это такое место, где ты можешь скинуть верхнюю одежду и предстать перед людьми в совершенно ином образе. Надежда с восхищением заметила чёрную жилетку и яркий красный галстук в оранжевую полоску, которые гармонично сочетались с белоснежной рубашкой Николая. Внутри неё вспыхнуло странное, но приятное чувство влечения к нему, словно искорка, пробуждающая давно забытые эмоции.
Николай, в свою очередь, прежде никогда не видел девушку в таком лёгком и изящном платье, которое струилось по её фигуре, как нежный шелк. Его взгляд задержался на ней, и он не мог не заметить, как её глаза светятся радостью и игривостью, наполняя окружающее пространство теплом и очарованием.
– Что за прелесть? Куда делась Надежда? Я вижу на её месте Княгиню Келли!
Он взял её за руки, удивлённо подняв брови, и внимательно разглядел её наряд.
– Надежда всё ещё с вами, Николай. А вашу Келли я сегодня видеть не хочу, ведь это наш вечер, не так ли? – с игривой улыбкой произнесла она, скользнув рукой по его предплечью и подходя ближе, пряча от него лицо, которое пылало краской, словно она вновь перенеслась в восемнадцать лет, когда всё казалось новым и захватывающим.
Как оказалось, столик на две персоны был забронирован ещё со вчерашнего вечера. Надежда про себя похвалила Николая за такую предусмотрительность, но в тот же миг ощутила досаду, ибо ему удалось довести её до сюда, а она планировала уехать сразу после того, как сделает первые наброски Порта. Всё шло по его плану!
Высокий потолок, украшенный изысканными лепнинами, стены, выполненные в элегантном стиле модерн, белоснежная мебель с изящной позолотой и мягкие, уютные кресла вместо обычных стульев создавали атмосферу утончённой роскоши. Внушительных размеров люстра, воцарившаяся посередине зала, мерцала сотнями тёплых жёлтых огоньков, словно звёзды, спустившиеся с небес, чтобы осветить этот великолепный интерьер. За прозрачными стеклами виднелся соседний зал, похожий на этот, но уже наполненный посетителями. В то время как зал, в котором расположились наши герои, ещё не успел наполниться людьми, лишь официанты в чёрных костюмах, подобные теням, поправляли аккуратные салфетки и занимались уборкой столов, придавая пространству ощущение ожидания и предвкушения.
Николай сначала пригласил Надежду, затем сел сам. Надежда заправила за ухо непослушный локон шелковистых волос и прилежно сложила тонкие руки на коленях. Ей была непривычна столь торжественная и изысканная обстановка. Заведения, которые она обычно посещала, отличались колоритом, людьми и подачей, а здесь – всё будто бы из другого, чарующего мира.
– Вы смущены? Правильно, Наденька, смущайтесь, так хотя бы вы не смотрите на мои большие уши и не смеётесь надо мной.
– Николай, перестаньте. Те портреты – академические работы, и это не значит, что все мужчины, которых я пишу, обязаны быть с подобной чертой внешности.
– Думаете, я пытаюсь добиться, чтобы вы написали меня? Разочарую вас, мне это не нужно.
Меню лежало на столе, и девушка, последовав примеру Николая, стала вчитываться в изысканные названия блюд и выбирать.
– У вас есть карманное зеркало? – неожиданно заявил Николай.
– Для такого «красавца», как вы, зеркало не нужно. Уверенный мужчина и без него знает, что он прекрасен.
– А? – он недоумевающе поднял тёмную бровь. – Вы… А, ну разумеется!
Он хитро улыбнулся, видимо, припомнив свои же слова.
– Не знал, что из-за одной фразы вы способны превратить человека в снеговика, напялив на него эту дурацкую шапку.
– Эта «дурацкая шапка» сегодня спасла вас от нового приступа замерзания вашей благородной головы. Если вы халатно относитесь к своему здоровью, то мне оно далеко небезразлично, Николай.
– Вы сердитесь, хоть и проявляете заботу обо мне. Как быстро вы изменились.
Он рассмеялся, чем вызвал досаду девушки, и та, насупившись, отвернулась.
Она молчала, бегая изумрудными глазами по затейливому ковру, приятно освещённому тёплым сиянием хрустальной люстры. Пока Николай пытался смехом снять напряжение, она делала вид, что его и вовсе нет рядом. Задав несколько вопросов относительно того, что бы она хотела заказать и как ей в целом заведение и атмосфера, Николай столкнулся с двойным ударом молчания.
– Так, Надежда. Давайте, заканчивайте молчать и скажите, в чём дело? Успокойтесь, придите в себя. Поймите, я не хотел ничего плохого.
В один момент замолчал и Николай, тогда она подняла на него взгляд, полный пылкого восхищения. Склонив благородную голову в этих очках в чёрной оправе, с задумчивым видом, в прекрасной жилетке, которая так соблазняюще облегала его широкие плечи, – он стал для неё по-настоящему привлекательным. Надежда видела истинных красавцев и общалась с подобными личностями, но все они быстро забывали о мужестве, терпении и нежности, ставя свои потребности и желания на первую ступень развития отношений. Николай, хоть и выглядел сейчас суровым и черствым мужчиной, но он оставался рядом с ней, несмотря на то, что она испытывала его терпение.
Увидев, что ладонь Николая лежит тыльной стороной на столе и открыта, она вложила в неё свои тонкие пальцы, чем растопила их железное молчание.
Описывать все изысканные блюда, которые наказывал Николай не имеет такого большого значения. Но скажу, что в этот вечер Надежда удивилась, как Николай способен съесть так много и при этом оставаться при стройном теле.
«Я работаю головой, Наденька. А мозг требует подпитки!» – объяснял он, уплетая очередной сочный кусок, чем подавал пример, как надо есть и не стесняться. Конечно, Наде поначалу неловко так сразу набрасываться на еду, но долгое пребывание на свежем морозном воздухе, активные движения и их снежное побоище сделали своё дело – Надежда с аппетитом съела несколько искусных мясных блюд и ещё раз поблагодарила себя за то, что помада всё-таки не оказалась на её губах в этот день.
Настала пора прощаться, поэтому наши герои, закончив свой пир, условились на том, чтобы Надежда добралась до студии точно таким же способом, каким она покинула её. Надежда подмечала в Николае за этот день как его добрые качества, так и те, над которыми стоит задуматься, прежде чем полностью довериться ему. При первой встрече он показался ей более суровым и сильным. Однако, когда они катались на катке, Надя заметила, что он достаточно щуплый и не блещет крепкими мышцами и координацией движений. Это открытие заставило её задуматься о том, что за строгим взглядом и высокой фигурой может скрываться уязвимость.
– Мне очень приятно, что вы устроили нашу встречу, – говорила она ему, когда они стояли возле студии и прощались. – Мне этот день пошёл на пользу.
– Это лишь малая часть того, что я мог бы для вас сделать. И вот, возьмите, – он протянул ей ту самую шапку.
– Ах да, чуть не забыла.
– Приятный вечер выдался. Никогда ещё так энергично не отдыхал.
Он расхохотался.
– Вот, пожмём руки, – она вытянула тонкую руку без перчатки.
Николай заключил в свои большие ладони её изящную ладошку и крепко, но заботливо пожал.
– По-моему, люди могут прощаться иначе.
– Например?
– Не знаю, научите меня.
Он открылся для объятия. Его тело вдруг ощутило на себе нежное прикосновение – Надежда обняла его, кладя голову ему на широкую грудь. Прошло секунд десять, Николай с неохотой отпустил от себя девушку; он желал бы и дальше наслаждаться тонким ароматом её шелковистых волос, струившихся из-под прелестной шапочки, но им нужно уже расходиться. Их запахи смешались, и она унесла на себе тяжёлый, сладковато-острый одеколон, а он ещё на протяжении долгого времени ощущал рядом с собой лёгкий бриз цветочных ароматов.
Глава 5. Клиника
Рабочее пространство психотерапевтической клиники Андрея Бояркина, как и любая другая клиника, включает в себя уютную стойку администрации, рядом с которой располагается длинный диван приятных светлых тонов, на котором обычно клиенты ожидают своего приема. Небольшие стеллажи с книгами для создания антуража и две изящные ажурные лампы, мягко освещающие пространство сверху. Скромно, но со вкусом, и ничего не рябит в глазах. Лестница из благородного красного дерева на второй этаж устелена белым ковром, а вдоль всей стены развешены минималистичные картины, которые добавляют изысканности. Второй этаж включает в себя несколько кабинетов, где пациентам с самыми различными психологическими заболеваниями оказывают профессиональную помощь.
Екатерина Владимировна Узербацкая – врач-психотерапевт, специалист по лечению различных невротических расстройств, в частности фобий и зависимостей. Ей чуть больше тридцати лет, она полненькая брюнетка с очаровательной улыбкой и добрым взглядом. Она предпочитает офисный стиль, часто надевая элегантные блузки пастельных тонов и классические юбки, которые подчеркивают её пышную фигуру.
Екатерина заботится о своём внешнем виде: её волосы аккуратно уложены, а украшения добавляют образу нотку женственности. Она излучает уверенность и тепло, создавая атмосферу доверия, что помогает пациентам чувствовать себя комфортно во время сеансов.
Однако у Екатерины есть и недостатки. Иногда её желание сплетничать отвлекает от профессиональных обязанностей, и она может задавать вопросы, не всегда уместные, особенно о личной жизни коллег. Несмотря на это, её искреннее желание помочь пациентам остаётся главным приоритетом.
В её кабинете сейчас проходит сеанс, на который явился мужчина с тяжелейшей проблемой алкогольной зависимости. Следующий пациент явится к ней только через час, у которого не менее серьёзная проблема – нозофобия, иными словами: страх заболеть. Этот пациент во всём видит угрозу, поэтому каждый его визит сюда проходит с определёнными трудностями: он боится касаться даже дверных ручек, если не оботрет их спиртом.
Другой её пациент – мужчина, переживающий развод. Он судится с женой за право видеть детей хотя бы раз в неделю по выходным, а та наотрез отказывается допускать подобное развитие событий. Доктор Узербацкая – понимающая, добрая и просто ангел в человеческой плоти, по словам этого пациента, ибо она даёт ему такие дельные советы по тому, как справляться с паническими атаками, зависимости от алкоголя и бессонницей – чудеса, да и только!
Михаил поначалу сомневался в реальной пользе психотерапии, поскольку пришёл сюда по совету своей сестры, которая не могла больше терпеть запои своего братца. Иной раз людям достаточно самостоятельно убедиться в пользе той или иной процедуры, и они уже сами не могут отказаться от этого. Так и с Михаилом, который не только нашёл в психотерапии чудотворный способ борьбы с проблемами, но и обрел новую, как ему казалось, полноценную любовь.
Любовь? Именно так, ибо доктор Узербацкая принимала его с такой теплотой и пониманием, что ему казалось – это и есть идеал женщины! Конечно, сама доктор не смела и намекнуть на какие-то романтические чувства к пациенту, но что мог сделать Михаил, который неправильно истолковал образ понимающего доктора. Уже месяц Михаил приходил на сеанс с букетом цветов и широкой улыбкой на лице. Подобная любезность не осталась незамеченной среди коллег Узербацкой.
Другой доктор: Александр Дмитриевич Серебряков – врач, специализирующийся на лечении пациентов с приступами паники и хронической усталостью.
Серебряков крепкий мужчина сорока лет с русыми волосами, чисто выбритый и постепенно лысеющий. Он хорошо сложен, высок и широкоплеч. Серебряков отличается прямой осанкой и уверенной походкой, что подчеркивает его статус и профессионализм. Он всегда носит медицинский халат, даже несмотря на то что в клинике это необязательно. Этот привычный атрибут придаёт ему дополнительный авторитет и подчеркивает его серьёзный подход к работе.
Его лицо, с четкими чертами и выразительными глазами, излучает спокойствие и уверенность. Несмотря на свою работу в клинике, Серебряков иногда высказывает недовольство своей профессией. Это проявляется в его критических замечаниях о трудностях, с которыми сталкиваются психотерапевты, и о том, как сложно порой помогать пациентам, особенно когда результаты работы не всегда видны сразу.
К нему чаще всего приходят люди, работающие с большими проектами, бизнесом и в офисных планктонах, но иногда встречаются и простые домохозяйки, которые устали от своих повседневных забот. Самая частая жалоба: люди всё время откладывают дела на потом, почему-то концентрируясь на совершенно бесполезных вещах.
В практике доктора, конечно, нет пациентов, которые приходили бы к нему с букетами цветов, но он ни раз получал письма с откровенными признаниями в чувствах от благодарных пациенток. У него тоже образовался своеобразный букет, но из женщин, которые тщетно пытались добиться его как мужчину. Как доктор – он всегда готов помочь и выслушать, но не может же он изменить своей жене с какой-нибудь нервной шопоголичкой, которая скупает все сапоги по скидке в двадцать процентов.
Андрей Владимирович Бояркин – врач-психотерапевт, психолог и автор популярных книг о психотерапии. Он лечит пациентов с совершенно разной глубиной проблем: начиная от тех, кто потерял близких в автокатастрофе, и заканчивая неуверенностью в себе. Кроме того, Андрей Владимирович преподает в академии, делясь своими знаниями и опытом с будущими специалистами. Он также ведет телепередачу о здоровье, что позволяет ему донести важные аспекты психотерапии и психологии до широкой аудитории, делая их более доступными и понятными для людей.
К нему мы вернемся немного попозже, поскольку именно сейчас он принимает у себя посла Королевства Нидерландов в России – Берелда Брауэра, приехавшего специально для того, чтобы договориться с доктором о своём собственном приёме и нескольких своих коллег на психотерапевтические сеансы.
Четвёртый кабинет на втором этаже служит личным убежищем Андрея Бояркина и переговорным пунктом для важных персон и докторов. Атласные тёмно-зелёные шторы, словно густой лес, окутывают широкие окна, создавая атмосферу уединения. Стол, щедро усеянный бумагами и книгами, а также фигурками носорогов, которые считаются философскими животными, придаёт кабинету уникальный характер. Если приглядеться, то в каждой комнате можно столкнуться с этими забавными фигурками, которые словно наблюдают за происходящим.
В кабинете также имеется камин, который, хотя и не рабочий, но придает интерьеру солидность и уют. Над камином висит круглая черно-зелёная мишень, в которую уже воткнуто несколько дротиков, добавляя элемент игривости в это серьёзное пространство.
Администрация, где сидит Вера Павловна – секретарша и местный магнит для мужчин. Её высокая фигура, прекрасные формы груди и бедер, длинные каштановые локоны волос изящно спадают ей на покатые плечи. Вера очень эффектная, но лишена всякой естественности: у неё блестящий ум, но, к сожалению, черствое сердце. У неё скверных характер, в ней есть натянутая любезность и скупой на чувства профессионализм. Зачастую пациенты, ожидавшие приёма, пытались завести с ней диалог, а она, пользуясь полномочиями администратора, грубо ставила их на место. Казалось, от административной стойки можно было сразу без записи проследовать в кабинет психолога, поскольку травма уже нанесена. Лечите!
Николай Владимирович Нестеркин – студент и помощник доктора Бояркина, практически его правая рука. Он блондин с голубыми глазами, что придаёт ему дружелюбный и открытый вид. Нестеркин ответственный и рациональный, всегда готов прийти на помощь своему шефу и выполнить поручения. Однако иногда он может халтурить, что говорит о чрезмерной усталости сразу на двух должностях: студента и помощника. Нестеркин безмерно благодарен доктору, который оплатил ему учёбу в институте. Николай мечтает стать профессиональным журналистом, но пока он только профессионально пропускает пары, бегая по поручениям шефа.
Были также ещё помощники и работники, но они нам не сделают никакой службы, поэтому оставим всех остальных в тени.
Рядом с администрацией появился мужчина лет тридцати пяти с великолепным букетом ярко-красных роз и коробкой изысканных конфет.
– Вам кого? – спросила секретарша, оторвавшись от большого пузатого экрана компьютера.
– Ну, я по записи, как обычно, – быстро ответил мужчина.
– Екатерину Узербацкую ищите? Нет её сегодня, уехала по срочному вызову.
– Как нет? У нас же запланирован сеанс!
– Ну так, перенесем, значит. Ваше имя?
– Михаил Николаевич Лукин.
Вера с недовольным лицом полезла в нижний ящик стола и выудила оттуда карточку с именем пациента.
– Лукин, значит, – произнесла Вера со вздохом, а потом иронично улыбнулась и продолжила: – Вам бы в ЗАГС в таком виде, а не на сеанс психолога. Оставьте здесь, – она указала ладонью на стойку, – я передам.
– Точно передадите? Я ведь ещё приду.
– Точно-точно, – она потянулась к цветам и получше устроила их, а конфеты припрятала в шкафчик.
Влюблённый ушёл, глубоко вздыхая. Уже много раз ему приходилось сталкиваться с подобными побегами своего любимого психотерапевта: то у неё срочный вызов, то она заболела, то у неё другой пациент, то время сеанса вдруг становилось короче обычного, и ей срочно нужно было покинуть неизменное место их встреч.
Мимо разочарованного Михаила на выходе проскочил парень с растерянным видом и барсеткой в руках.
– Доктор у себя? – резко спросил он, подходя к приёмной стойке.
Не спеша Вера поджала губы, которые усердно подкрашивала, глядя в зеркало, и ответила:
– Принимает посла. Занят.
– Значит, у себя, – ответил парень и быстро взобрался по лестнице на второй этаж. Это Нестеркин, который сейчас поспешно оглядывает пустующий коридор. Он взглянул на наручные часы – они показывали без двадцати пять вечера, поэтому, не теряя времени, он мигом заглянул к Серебрякову. Доктор сейчас один и с увлечением читает книгу, которая, по всей видимости, захватывает его.
– Александр Дмитриевич, – обратился парень, выглядывая из-за двери, – я зайду к вам?
– Входи! Приём у меня уже как полчаса назад закончился. Сегодня только двух отработал как следует и вышли, как новенькие.
– Хорошо бы всем так, ну, как новенькие, – ответил Нестеркин, осторожно проникая в кабинет.
– Андрея ждёшь?
– Да, он мне вчера вечером позвонил, сказал, чтобы я здесь был. Дела какие-то появились.
– Дела, – важно сказал доктор, не отрывая взгляда от книги, – у всех свои дела. Сейчас он там посла голландского перепрошивает. А недавно картины к себе в кабинет притащил. И откуда он их взял, ума не приложу…
– Картины?
Нестеркин удивлённо вскинул брови, понимая, что на шефа это не похоже, и о каких именно картинах идёт речь – непонятно.
– Да, ещё и красивые такие, дорогие, наверное. Видно, что от руки написаны.
Нестеркин вздернул плечами и перевел тему, восхищаясь тем, что Андрей Владимирович принимает у себя таких серьёзных персон, как посол Нидерландов.
– Всё намного проще, чем ты думаешь, – отвечал ему Александр. – Послы тоже люди, им помощь, как и нам, обычным кривозубым крестьянам, нужна. Хотя, если бы они поработали денёк так, как обычный русский мужик на заводе, тогда бы никаких проблем и не было.
– Рассуждаете вы не как психотерапевт, Александр Дмитриевич, – осмелился заявить парень.
– Я для них психотерапевт, а для обычных людей, которые привыкли работать руками и не перекидывают на голову все проблемы, я – обычный русский мужик. А ты, Коль, как считаешь? Дело мы делаем с Бояркиным, или же дураки мы последние?
– Вы профессионалы своего дела, это всё, что я могу о вас сказать.
– Скучный ты парень. Бегаешь вот по приказам Андрея, а он тебя ведь ни во что не ставит, как с собакой обращается.
– Ну, это вы преувеличили. Я делаю своё дело, а деньги не пахнут.
– Тоже верно, – ответил доктор и вновь погрузился в чтение.
Разрешив парню переждать в своём кабинете, пока столь серьёзное лицо не покинет здание клиники, Серебряков, задумчиво хмыкая, вынул карандаш из кармана халата и начал что-то подмечать в книге.