С. Массери
Коварная одержимость
С бешено колотящимся сердцем я опускаюсь на четвереньки. Моя голова опущена, а взгляд прикован к полу. Пока ползу к нему через всю комнату, я стараюсь не обращать внимания на то, что мои трусики все еще на мне, но спущены до лодыжек, а рваная футболка и бюстгальтер болтаются по сторонам от моего тела. Мне неловко из-за того, как свисает моя грудь. Это смущает меня, заставляя стыдиться своей фигуры, но я не останавливаюсь, пока его ноги в носках не оказываются в поле моего зрения, а его рука не обхватывает мой подбородок.
Он заставляет меня посмотреть на него, и я опускаюсь на колени. Мои губы слегка приоткрываются, и он медленно вводит головку своего члена между моими зубами. Я провожу по нему языком, злясь на себя за то, что оказалась в такой позе, и в ярости от того, что позволила ему так меня унизить. Стил убирает руку с моего подбородка и кладет ее мне на затылок. Его пальцы запутываются в моих волосах, и он издает одобрительный звук, когда я принимаю его член еще глубже в свой рот. Я провожу зубами по его стволу, и он усиливает хватку на моих волосах, заставляя меня стонать от боли. Однако я не кусаю его, а продолжаю посасывать, втягивая щеки. Он сам двигает моей головой вперед и назад, трахая мой рот и заставляя меня принимать его член еще глубже.
Я задыхаюсь и давлюсь, когда его головка касается задней стенки моего горла. Из моего рта тут же начинает течь слюна, стекающая по его длине. Стил посылает свои бедра вперед, проникая в мое горло еще глубже, и я сжимаю его ноги, впиваясь ногтями в джинсы. Его темп становится все быстрее, отчего у меня начинает болеть челюсть, а мозг просто отказывается работать. Я уже начинаю думать, что он может трахать мой рот вечно, но потом он сильнее сжимает мои волосы и, кончая, проникает так глубоко в мое горло, что мне приходится сглотнуть его сперму, чтобы не задохнуться. Я ненавижу каждую секунду происходящего, но не чувствую вкуса его спермы, пока он не вынимает свой член и не проводит головкой по моему языку.
Как только он выходит из моего рта, я отшатываюсь и хватаю мусорное ведро, стоящее у моего стола. Прежде чем Стил успевает остановить меня, я засовываю пальцы себе в горло, и мой желудок сжимается. Меня рвет в ведро желчью, смешанной с его спермой. Если бы я поужинала, это унижение длилось бы дольше, но я чувствую странную гордость за то, что так быстро смогла избавиться от его жидкости в своем организме. Мой желудок снова скручивает спазм, и я сплевываю остатки его спермы, а затем отставляю ведро в сторону и вытираю рот тыльной стороной ладони.
– Черт! – стонет Стил. – Ты такая упрямая.
Встав, Стил поправляет свою одежду и роняет на пол что-то, что все это время держал в кулаке. Вздрогнув, я понимаю, что это были трусики из корзины с моим бельем, которыми он дрочил свой член.
– Я пришел сюда, чтобы вернуть их. – Он достает из кармана мои ключи, а затем, швырнув их на кровать, направляется к двери. – Но то, что произошло, было намного лучше, чем я ожидал от нашей встречи. Вот только ты недостаточно зла, Аспен. Ты думаешь, что ненавидишь меня, но ты не знаешь значения этого слова. Если бы ты испытывала ко мне ненависть, то не позволила бы трахнуть тебя без боя.
Он прав.
Я слишком быстро перестала сопротивляться. Притворяться бесполезно. И к тому же мы не сможем воссоздать то, что произошло этим летом.
– Что ты собираешься делать? – спрашиваю я, облизывая губы.
– Я собираюсь заставить тебя поверить в то, что я воплощение дьявола, – ухмыляется он. – И я жажду получить твою душу.
Глава 6
Аспен
Талия находит меня в библиотеке и садится напротив. Она начинает барабанить пальцами по столу, и я хмуро поднимаю на нее взгляд. Обычно она не заходит в библиотеку, потому что здесь слишком тихо, а тишина мешает ей заниматься.
Во время выполнения домашних заданий Талия очень активна. Я часто видела, как она ходит кругами по гостиной нашей квартиры, держа в руках учебник, и читает его вслух. При этом она делает это со странным акцентом.
– Что с тобой? – спрашиваю я, вынимая наушники, и она молча хмурится. – Талия?
– О… ну… – Я пристально смотрю на нее, ожидая ответа. – Ходят слухи, что ты… – Она хватает меня за руку. – Я не хочу, чтобы ты волновалась, но, думаю, ты должна обо всем узнать, верно?
– Верно, – отвечаю я, чувствуя, как у меня пересохло в горле, и не могу не вспомнить вчерашний визит Стила.
Он обещал, что заставит меня его ненавидеть или что-то в этом роде. Неужели он все-таки выложил в сеть то фото?
– Ходят слухи, что ты работаешь в секс-индустрии, – выпаливает она. – И я знаю, что это неправда, но есть веб-сайт.
– Сайт?! – вскрикиваю я и, оглядываясь по сторонам, ловлю на себе раздраженные взгляды других студентов.
В библиотеке не принято разговаривать громко, поскольку даже негромкие голоса в этом помещении слышны очень отчетливо. Но тут Талия протягивает мне через стол свой телефон, все еще держа меня за руку и сжимая мою ладонь, как будто это меня успокоит. Веб-сайт похож на резюме секс-игрушки, которая хвастается своими способностями и навыками. На странице есть моя фотография, которая, к сожалению, выглядит не очень сексуально, так как была взята прямо из моего профиля в социальной сети.
– Кто-то сказал, что ссылка на этот сайт пришла на электронную почту какого-то студента, – тихо говорит Талия, и я замечаю, что на сайте указаны также и мои контакты, – а то твое фото гуляет по интернету весь вечер.
– Черт. – Я отстраняюсь и, достав свой телефон, открываю на нем приложение электронной почты.
Его загрузка занимает минуту, а затем…
Пинг, пинг, пинг.
Я отключаю уведомления, а после кладу телефон на стол экраном вниз и закрываю ладонью лицо. Я не вижу, но чувствую, как Талия берет мой телефон и просматривает входящие уведомления, а ее молчание означает, что я в полной заднице.
– Это отвратительно, – бормочет она. – Несколько парней только что прислали тебе фото своего члена, а другие предлагают встретиться. Кто такой Киллиан Монро?
Услышав длинную вибрацию и понимая, что на телефон пришло не электронное письмо, а поступил звонок, я выхватываю телефон.
Дядя?
Отвечая на телефон, я встаю, жестом показываю Талии, что скоро вернусь, и спешу к стеллажам, подальше от людей. А затем, когда оказываюсь вне зоны слышимости, я говорю:
– Привет.
– Во что ты вляпалась, куколка? – спрашивает дядя зловещим низким голосом. – И почему ты не позвонила?
– Как… – У меня отвисает челюсть.
– Ты же не думала, что я оставлю тебя без присмотра, – усмехается он. – В кампусе у меня есть пара глаз. Твой папочка…
– Я не хочу о нем ничего слышать, – перебиваю его я. – Так что если ты помогаешь мне из-за него, то спасибо, не надо.
– Мой брат ничего не знает об этом, – сердито говорит дядя. – В ближайшее время у него не будет денег, потому что он отдал все свои сбережения тебе.
– Сбережения?
Дядя вздыхает, будто я полная идиотка, но, возможно, так и есть.
– Ты не открывала конверт?
– Нет, а там…
– Наличные, дорогая. Можно сказать, что монстр решил расплатиться по счетам. Но сейчас речь идет не об этом. Ты знаешь, что проституция незаконна? Пока мы разговариваем, наши люди закрывают сайт, а также просматривают твою электронную почту и удаляют…
– Нет. – Я закрываю глаза.
– Нет?
– То есть спасибо, что закрываешь сайт, но если ты сделаешь что-нибудь еще, он узнает о том, где…
Это очень рискованно.
– Папа ведь не знает, где я? Он просто попросил тебя передать мне посылку? Мы оба знаем, что ты не делишься информацией, если она не является жизненно важной, потому что, если бы ты сказал ему о том, где я нахожусь, он бы уже стоял у меня на пороге.
– Ты имеешь в виду на пороге библиотеки?
По моей спине пробегает холодок, и я оглядываюсь по сторонам, что является бесполезным, ведь я стою среди стеллажей и едва могу разглядеть с этого места центр зала.
– Нет, – вздыхает он. – Я не сказал ему, где ты находишься, по тем самым причинам, которые ты уже назвала. А также по той причине, о которой ты не упомянула, но мы не будем в это углубляться. Все, что тебе нужно знать, – это то, что я не причиню тебе вреда. Ты в полной безопасности, и я уважаю твое мнение. Ты бы хотела отказаться от имени Монро?
Когда он так говорит…
– Ты единственный ребенок, который носит нашу фамилию, – внезапно говорит он. – Хотя твоя мать не внесла имя моего брата в свидетельство о твоем рождении, они тогда еще были вместе.
Потому что они не были женаты. И это единственное правильное решение, принятое моей матерью. Если бы она вышла за него замуж, то была бы привязана к этой семье гораздо больше.
– Да.
– Меня тревожит, что ты единственная носишь нашу фамилию. Если семья Монро решит вернуть деньги, они могут предъявить претензии именно тебе.
– Если тебя это так сильно заботит, то почему ты ничего не сделаешь с моим отцом? – Я крепче сжимаю телефон, и какая-то часть меня думает, что сейчас он мне ответит.
Какая-то часть меня надеется, что он признается, что знает обо всем, через что заставил меня пройти мой отец, когда я была ребенком. Ведь, в конце концов, именно поэтому мы от него ушли. Именно поэтому моя мама все еще боится его даже десять лет спустя.
– Веб-сайт больше не работает, – вместо этого говорит он. – Я не трону твои электронные письма и разберусь с виновником произошедшего.
– Спасибо, – шепчу я. – Мне нужно идти.
– Береги себя, Асп.
Засунув телефон обратно в карман, я возвращаюсь к Талии и, опустившись на свое место, смотрю на подругу. Она достала несколько учебников и решила начать делать домашнее задание прямо в библиотеке. Наверное, это потребовало от нее немалых усилий. Читая учебник, она шевелит губами, но старается делать это беззвучно.
– Мы можем пойти домой, – предлагаю я, и, быстро кивнув, Талия захлопывает книгу.
– Ты в порядке или, может, купим по дороге мороженого?
– Я в порядке.
Я не упоминаю о том, что сайт больше не работает, потому что часть меня хочет пойти наперекор Стилу или раздуть эту ситуацию до невообразимых масштабов. Но ведь именно этого он и хочет, не так ли?
Мы почти доходим до дома, когда мой телефон звонит снова. На этот раз, глядя на экран, я вижу, что звонит моя мать, и я останавливаюсь на тротуаре.
– Я догоню.
Талия кивает и идет дальше, а я оглядываю тихую улицу, а затем провожу пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок.
– Привет, детка, – говорит мама. – Как дела?
– Все хорошо, – говорю я, не сводя глаз с Талии, за которой медленно иду. – Как вы?
– О, милая, прекрасно! Стивен везет нас с девочками в Испанию.
– Что? Почему? – Я останавливаюсь как вкопанная, и мама фыркает.
– Неужели ты не можешь просто порадоваться за нас?
Даже по телефону я чувствую, как мама дуется. Иногда мне кажется, что я взрослее ее, ведь только одна из нас могла выйти замуж в Вегасе за почти незнакомого человека.
– Я… Да нет, это потрясающе. А где девочки?
– Дакота на заднем дворе со Стивеном. Они обсуждают строительство домика на дереве или что-то в этом роде. – Голос мамы становится громче, когда она обращается к одной из моих сестер. – Леннокс, твоя сестра у телефона. Да, очевидно, что это Аспен. Ладно, она хочет с тобой поговорить.
– Привет! – кричит в трубку моя младшая сестренка. – Я соскучилась.
Я улыбаюсь, слыша радостный голос сестры, полный энтузиазма. Несмотря на то что ей всего лишь двенадцать и она только перешла в новую школу, я за нее не слишком беспокоюсь. Леннокс из тех детей, которые легко адаптируются в новом коллективе. Именно поэтому она так быстро прониклась симпатией к Стивену О,Брайену. Дакота больше похожа на меня. Она сдержанная и не такая прыткая в общении. Но тот факт, что сейчас она находится на улице и разговаривает с отчимом без участия моей матери, – хороший знак, не так ли?
Какая-то крошечная частичка меня не хочет, чтобы они приспосабливались или адаптировались к новой жизни. Я хочу, чтобы мы вернулись в более привычное русло, но это нереально и даже немного жестоко.
– Как дела, Лен? Я скучаю по тебе еще больше.
Я подхожу к нашему кирпичному дому и открываю входную дверь. Пока Лен рассказывает мне о своей школе и новых друзьях, я прохожу в квартиру. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу Талию у кухонного острова. Она смотрит на кучу денег. Я стараюсь не обращать на это внимания и время от времени поддакиваю сестре, чтобы поддержать разговор. На столе лежат пачки стодолларовых купюр, сложенные по тысяче долларов. Никогда в жизни я не видела столько наличных денег сразу. Некоторые пачки рассыпались, и купюры образовали небольшую горку. Оторвав взгляд от которой, я замечаю лежащий в стороне коричневый бумажный пакет. В него были упакованы наличные, а сверху лежал кусок ткани, которым они были прикрыты.
– Вот же срань! – слова срываются с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.
– Эй, – фыркает Лен. – Ты сказала нехорошее слово.
Дядя уже упоминал, что папа передал мне деньги. Только я предполагала, что сумма будет небольшой, может, несколько сотен долларов. Но я и подумать не могла, что он отправит мне несколько тысяч долларов, если не больше.
– Извини, Лен, – отвечаю я, как только моя челюсть возвращается на место. – Можно я тебе перезвоню? Например, завтра?
– Конечно, я люблю тебя, Асп.
Когда звонок завершается, раздается щелчок, и я подхожу к кухонному островку с другой стороны.
– Откуда это взялось? – спрашивает Талия, поднимая на меня взгляд. – Прости, мне не следовало вскрывать этот конверт. Но мне было любопытно, что внутри, а потом он открылся и все эти деньги… Они незаконны?
Понятия не имею.
На самом деле, скорее всего, Талия права. Это незаконные кровавые деньги, которые получил мой отец от продажи запрещенных веществ.
Я пересчитываю пачки, и из меня вырывается смех, когда приходит осознание, что на столешнице лежат шестьдесят тысяч долларов.
Внезапно у меня скручивает живот и темнеет в глазах. Мне становится жарко, и я покрываюсь потом. Я хватаюсь за столешницу обеими руками и, чувствуя, как подгибаются колени, опускаюсь на пол. На мгновение я закрываю глаза, чтобы убедиться, что происходящее реально. Мне становится лучше, когда я не смотрю на деньги.
– Это плата, – бормочу я.
– Что? – Талия подходит ближе и опускается на колени рядом со мной.
– Мой отец по жизни натворил немало дерьма, и я готова поспорить, что это просто способ снова втереться ко мне в доверие. Возможно, он хочет извиниться.
Понимая, что мне этого не «переварить», я поднимаюсь с пола и, схватив конверт, запихиваю деньги обратно. Я собираюсь убрать его в шкаф и просто забыть о нем. Я запихиваю деньги в конверт, а конверт в сумку, думая о том, что если кто-то откроет ее, то сразу увидит пачки купюр. Хотя, конечно, никто не будет рыться в моих вещах.
Талия следует за мной в мою комнату.
– Ты в порядке?
– Да, но мне не хочется оставаться дома.
– Давай напьемся? – предлагает она, и секунду я обдумываю ее предложение.
– А что, это не такая уж и плохая идея.
Талия улыбается, а затем, пока я прячу сумку на верхнюю полку своего шкафа, начинает перебирать мои вещи. Я не возражаю, когда она снимает с вешалки какую-то из моих вещей и протягивает ее мне.
Когда я смотрю на вещь, которую она выбрала, на моем лице появляется улыбка.
Да уж, в этом наряде я смогу вызвать небольшой переполох. Но при данных обстоятельствах а почему бы, черт возьми, и нет.
Глава 7
Стил
В плохом настроении я следую за Ноксом, Майлзом и Грейсоном в «Хэйвен». Весь вечер я слушал идиотские комментарии парней об Аспен. Теперь они думают, что она легкодоступна. Их кошельки раскрылись, а разум помутился.
Возможно, мне стоит позволить кому-нибудь другому попробовать трахнуть ее и посмотреть, что из этого получится. Когда Аспен этого хочет, она превращается в дикую кошку, что доказала вечеринка в доме у озера. Однако сейчас она кажется более мягкой. Теперь она охотнее принимает мой член. Совсем как проститутка. Так что я превратил ее в одну из них.
– Вот черт, – смеется Грейсон, оглядываясь на меня через плечо. – Кажется, мы опоздали на вечеринку.
Зайдя в бар, я вижу Аспен, которая лежит поперек барной стойки, будто это гребаная кровать. Одна рюмка с алкоголем зажата между ее зубами, а другая – между сисек, которые почти обнажены из-за опущенного декольте ее платья.
Черт.
Стискивая зубы, я бросаюсь вперед, но Нокс хватает меня за руку.
– Эй, чувак, остынь. Тебе не кажется, что это похоже на срыв. Она занервничала, а это означает, что твой план сработал.
Но в каком направлении он, черт возьми, сработал? Я хотел, чтобы она стеснялась появляться на людях. Хотел, чтобы ей было стыдно, что ее обвиняют в занятии сексом за деньги. Я хотел, чтобы она полностью изменила свое поведение, например, носила водолазки и несколько слоев одежды, чтобы скрыть свои формы.
В этот момент Чейз Кинг, придурок футболист, который до сих пор продолжает с ней общаться, обхватывает губами край рюмки, зажатой между ее зубов, и запрокидывает голову, чтобы выпить алкоголь. Вынув рюмку из своего глупого рта, он ухмыляется Аспен, а затем один из его товарищей по команде проделывает то же самое с рюмкой, зажатой между ее грудей.
Я выбью всю дурь из них обоих.
Одновременно с испытываемой мной яростью я обдумываю свой следующий шаг в отношении Аспен. Потому что тот ярлык, который я попытался на нее навесить, привел меня не к тем результатам, на которые я рассчитывал.
Впечатляюще.
Нокс с Грейсоном тащат меня в одну из кабинок в форме подковы и подталкивают к центру, чтобы не дать мне сбежать. К сожалению, отсюда открывается отличный вид на то, что делает Аспен, и на то, как этот футбольный придурок – не Чейз, а его дружок – лапает ее, помогая слезть со стойки.
Тут ее пристальный взгляд встречается с моим, и ее улыбка становится такой порочной, что напряжение, которое росло во мне до этого, наконец достигает апогея.
– Это было большой гребаной ошибкой. – Я толкаю Грейсона, чтобы он выпустил меня. – Выпусти меня.
– Так ты собираешься раскрыть ей все свои карты? – мягко спрашивает Грейсон. – Хочешь пойти туда и затеять драку, чтобы тебя отстранили от следующей игры? Тогда Аспен поймет, что все, что ей нужно сделать, чтобы добиться от тебя какой-то реакции, – это пофлиртовать с кем-нибудь другим. Как, по-твоему, твой отец воспримет эту новость?
Меня раздражает то, что он прав.
– Мы отомстим им позже, – уверяет он, и я откидываюсь на спинку сиденья.
Нокс заказывает нам выпить, а мне кажется, что от моего взгляда на Аспен ее поведение только ухудшается. Расположившись на барном стуле в самом коротком черном платье, которое я когда-либо видел, она улыбается каждому парню, который к ней подходит. Ее волосы спадают на плечи мягкими локонами. А рядом с ней сидит ее соседка по квартире, которая, кажется, совсем не против того, что внимание окружающих будто отскакивает от Аспен и достается ей. Подругу, похоже, совсем не беспокоит, каким образом она оказывается в центре внимания.
– Оглянись вокруг, – добавляет Нокс. – Каждая девушка в баре смотрит на нее так, словно Аспен пнула их щенка. Она отвлекает от них внимание парней, и они ее за это ненавидят.
Он прав. Пока парней влечет к ней как пчел к цветку, каждая девушка в «Хэйвене» мечтает пырнуть ее ножом. Но Аспен игнорирует их взгляды или попросту не замечает.
Я запоминаю лицо каждого парня, который прикасается к ней и до которого дотрагивается она.
– Видишь? – ухмыляется Грейсон. – Теперь возмездие будет намного слаще.
Я осушаю свой бокал и заказываю еще. Выпиваю и повторяю это действие до тех пор, пока алкоголь не притупляет мой гнев. Аспен тоже становится все более пьяной, и я несколько раз замечаю, как улыбка исчезает с ее лица, а маска трескается. Когда я смотрю на нее, то надеюсь, что она осознаёт всю серьезность ситуации, а затем подзываю официантку и говорю, что оплачу счет Аспен. Я делаю это, потому что не хочу позволять уродам, которые трутся вокруг нее, покупать ей алкоголь. Я прошу официантку передать сообщение бармену: разделить счет Аспен и ее подруги.
Глаза Аспен полуприкрыты, а движения замедленны. Она очень пьяна, но все равно заказывает еще одну порцию алкоголя. Подойдя к бармену, Аспен кажется озадаченной тем, что ей не надо оплачивать счет, и я с удовольствием наблюдаю за их легкой и немного неловкой перепалкой. Наконец девушки выходят из бара, и мы с парнями следуем за ними. Нокс и Грейсон громко разговаривают, не обращая внимания на мое молчание. Кажется, им все равно, что я не участвую в их беседе, а Майлз, который идет рядом со мной, ведет себя тише обычного. Я бросаю на него взгляд, но он продолжает хранить молчание.
Мы расходимся на перекрестке, одна дорога от которого ведет к дому Аспен, а парни направляются к хоккейному дому. Через два дня у нас важная игра, и тренер заставляет нас работать в два раза усерднее, чтобы улучшить наши результаты. Если мы снова проиграем, то потеряем шанс попасть в Национальный турнир.
Спотыкаясь, Аспен и ее соседка идут по тротуару к своему дому. Я же остаюсь стоять на улице и смотрю, как в гостиной загорается свет. Когда я перехожу на другую сторону улицы, в место, которое мне уже знакомо по предыдущим посещениям, я вижу, как девушки направляются на кухню. Их не видно за занавесками, но свет там горит чуть дольше. Возможно, они пьют воду, чтобы утром чувствовать себя хорошо и не страдать от головной боли.
В конце концов свет на кухне гаснет, а затем зажигается в спальне Аспен, и я замечаю ее тень, когда она проходит мимо окна. Копии ключей от ее квартиры, прикрепленные к кольцу, на котором висят мои собственные, будто прожигают дыру в моем кармане. Мне показалось уместным добавить их в эту связку, поскольку я планирую пользоваться ими достаточно часто.
Открыв свой телефон, я захожу на веб-сайт, но вижу лишь белое окно.
Ошибка. Страница не найдена.
Я хмыкаю и еще раз перезагружаю страницу, прекрасно понимая, что произошла какая-то ошибка или сбой в системе, потому что я могу войти в журнал заявок, полученных через контактную форму на сайте. Когда я вижу особенно жуткие заявки, у меня внутри все переворачивается. Похоже, сайт привлек внимание большего количества психопатов, чем я предполагал.
Я надеялся, что девочки в Краун-Пойнте возненавидят ее, а парни будут заинтригованы. Хотя последних сайт должен был отпугнуть. Ведь кто захочет встречаться с девушкой, которая готова раздвинуть ноги перед кем угодно?
Якобы.
Если не считать неприятных взглядов, которые Аспен ловила на себе сегодня вечером, думаю, о последствиях произошедшего мы узнаем только завтра.
Поскольку ущерб уже нанесен, я удаляю страницу с сайтом и весь аккаунт. Затем захожу в ее социальные сети и просматриваю фотографии. Когда я вижу, что несколько ее последних публикаций, сделанных за последние две недели, вызвали большой резонанс и под каждой из них красуются сотни комментариев, моя челюсть сжимается от напряжения. Но с этим мы тоже разберемся.
Я размышляю над тем, как мне решить создавшуюся проблему и держать этих придурков подальше от нее. Мне нужно время, чтобы прийти к какому-то решению, но затем с улыбкой на лице я открываю другой сайт. Как только с моим планом покончено, я даю Аспен двадцать минут на то, чтобы заснуть, а затем легко отпираю дверь ее квартиры и закрываю ее за собой. Я прохожу через просторную кухню и гостиную в коридор, который ведет к комнате Аспен, ее соседки и к ванной. Двери девушек закрыты, и в квартире царит тишина, которая, кажется, эхом отдается в моей голове. Не теряя времени, я вхожу в ее темную комнату и направляюсь к кровати. Мне не нужен фонарик, потому что я хорошо запомнил расположение предметов. Увидев Аспен, лежащую на кровати все еще в том проклятом платье, я снова начинаю злиться.
Я собираюсь сделать ее своей. Скоро.
А сейчас мне придется потрудиться.
