Рутра Пасхов
Параллельные миры – one. Огонь и пламя
Прозвучали выстрелы.
– Беги, беги. Да что ж ты тут сидишь.
ЯтСан обернулась. Она не могла понять, где она и что происходит. Вокруг творилось кошмарное. Раздался грохот и взрыв. Ее слегка контузило. Кто-то тянул ее за руку. Земля, смешанная со зловонным содержимым кишок и кровью, забрызгала ей лицо. Кто-то ее резко дернул…
Глава 5. Кто живет в этом теле?
Узрев то, как его захватывает рутина и серость бытия, Рутра решил встряхнуться. А в жизни нет средства, которое более жестко встряхивало бы хандру, чем идя фикс. Обладая массой знаний, которые, впрочем, Рутра получал по своей деятельности в сверхсекретной организации, основной миссией которой было управление человеческим обществом, он все же решил их использовать в другой миссии. Уже и не секрет, что на протяжении человеческой истории информация и знание были самым главным оружием и ценностью. За них убивали, их скрывали, за них платили, организовывали союзы и вели войны. Современные кланы, управляющие обществом, тщательно скрывали то, как они руководят массами землян. Маскировались, выдавали ложные идеи, играли в спектакль друзей и врагов, скрывали новые технологии. Несмотря на то, что рядовому гражданину могло показаться, что его ограничивают в свободе, его контролируют негласно и невидимо, – тотальный контроль нужен был прежде всего для защиты этого самого гражданина. Ведь «цифровую» войну между собой вели не только спецслужбы, то есть кланы управления обществом, но и «темные» личности, объединенные в скрытые группы. В этом мире, мире людей, существовали еще и другие миры, миры, скрытые от взора обывателя. Например, глядя на прекрасный наземный мир, мы не видим магму и кипящее ядро в центре земли; лишь изредка напоминание об этом в извержениях вулканов. Вот и о существовании тайного мира иногда мы узнаем косвенно по отголоскам и последствиям, которые скрыть трудно.
Многие годы Рутра этим и занимался, собирал, систематизировал, скрывал информацию от граждан, для их же блага. Да, да. Для сохранения мира, общества и покоя человека нужно контролировать не только технологии производства химического, бактериологического и ядерного оружия, но и обычную прослушку телефонных переговоров. Например, достаточно грамотный химик может изготовить сильнодействующие яды замедленного действия, рассыпать в помещении – и смерть человека наступит через несколько недель или месяцев. При этом причину гибели установить будет практически невозможно. А еще есть многое другое, вплоть до подключения к вашему телефону и скрытой трансляции специальной программы, которая будет тайно вас настраивать, программировать на определенные действия.
У Рутры было некое подобие хобби: он увлекался альтернативной наукой. Альтернативной ее можно было считать постольку-поскольку, так как она была вполне реальна, тем более для той системы, в которой он вел деятельность. Соответственно, круг общения у Рутры был из таких же «научных фантазеров». Передовые технологии, скрытые от общественности, с которыми ему по долгу службы довелось познакомиться, дали ему возможность стать ни много ни мало научным талантом. Эта трансформация в нем была своеобразной прелюдией будущего, возможно, для всего человечества. Чип в мозге, прямая связь с суперкомпьютером, «второй мозг», мощный и информированный, в виде искусственного интеллекта давали колоссальные возможности. Нужно было только уметь управлять этим и иметь талант к неординарному абстрактному мышлению.
Зная предрасположенность в этом отношении Рутры и его высокий руководящий статус, однажды его пригласили на закрытую тайную встречу в самом центре. Точнее, это было приглашение на дружеское обсуждение. Зная прогрессивные, передовые взгляды Рутры, ученое сообщество центра не чуралось излагать фантастические идеи, какими бы неправдоподобными они не казались. Например, Рутра с одним из них вполне серьезно обсуждал и планировал опыт по вживлению клонированной вилочковой железы пожилому человеку, дабы испытать возможность омоложения организма. Изучая этот метод, они вместе пришли к выводу, что легче клонировать точную копию человека, а потом уже в тело перенести разум, сознание, то есть дух человека. Это для непосвященных в секреты технологий центра казалось абсурдом и фантастикой, однако все было гораздо проще. Клонирование уже ни для кого не было секретом. Быстрый рост организма достигался с помощью технологий, давно используемых в животноводстве, а перенос сознания, который хоть и казался невероятным и чудесным переселением душ, на самом деле являлся методикой запуска заранее отсканированных, записанных в специальную программу химических реакций мозга на протяжении не более суток. Была даже технология мгновенного сканирования, записи и перевода из одного мозга в другой, только в этом случае точность воспоминаний могла быть нарушена, а то и полностью терялись некоторые фрагменты, что, впрочем, могло произойти при болезни любого человека и без «перекачки» сознания. Проводить столь сложные опыты и эксперименты ученое сообщество, даже при всей свободе действий, которая давалось им на объекте, не решалось без поддержки руководства. Все же эта организация была создана и служила определенным целям, которые указывались лицами, управляющими всеми другими тайными или явными организациями, являющимися властью на планете.
Рутра пользовался тем, что был золотой серединой в команде этой властной иерархии и относился к главным лицам власти их группы. Это не полицейские и военные структуры, как многим может показаться. Это не финансовые и экономические организации; даже не религиозные. Это ее величество наука и деятели науки. Жрецы современного мира.
Рутре доверяли, его прогрессивные и строгие принципы устраивали обе стороны, поэтому он мог пользоваться практически полной свободой. Полной свободой, к слову, не мог похвастаться никто в их системе, все зависели друг от друга, все решения принимались коллегиально. Собравшись на встрече, которая, впрочем, не была уж такой и редкой, они периодически обсуждали идеи, которые считали тайными только потому, что общественность, узнай о задумке реализовать подобное, пришла бы в ужас.
Рутра решил послушать мнение ученого сообщества. Ведь взамен он хотел предложить еще нечто более революционное. Широкая общественность, то есть обычные граждане, не могла узнать обо всем этом, адекватно воспринять предложения ввиду бредовости обсуждаемых идей. Но большое опасение вызывали сотрудники центра, потому что вполне были те, кто мог воспользоваться технологией.
На этот раз даже Рутра был в растерянности, если, конечно, могло такое случиться; скорее – он был в замешательстве. Предложенная ученым идея была фантастической, невероятной. И этим она еще больше манила Рутру, провоцировала желание пробовать, а не отрицать, хотя он всего лишь предлагал осуществить реальный эксперимент с человеком по его же технологии. Рутра, несмотря на свою бесшабашность и храбрость, руководствовался исключительно «трезвым» умом. В данном случае нельзя было отправить Белку и Стрелку, а потом проверить состояние их организма. В этой технологии отправлялось как бы сознание человека, поэтому проверить, получилось или нет, можно было, только когда это самое сознание возвращалось в исходное тело, то есть узнать от человека лично. Был, безусловно, риск его невозврата. По сути, это было нечто, сравнимое с первым полетом человека в космос. Был ли риск смерти Гагарина? Конечно же был! Есть ли риск у астронавтов, отправляющихся в космос, погибнуть и сейчас при всех продвинутых технологиях? Конечно же есть!
Суть предложенного ученым метода заключалась в его проверке на Земле. В принципе, технология несильно отличалась от состояния в виртуальной реальности, только в этом случае нужно было действительно быть в реальном мире только в чужом теле. Это, конечно, было трудно вообразимым, но чему Рутре еще нужно было удивиться?.. Ему предложили ни много ни мало попробовать перевести свое сознание из своего тела в другое. По утверждению ученого, с которым они уже были друзья и единомышленники, можно было в состоянии гипнотического сна сохранить тело, а потом перенести сознание назад. Рутра был знаком с подобной технологией, поэтому не был столь шокирован, да и он сам участвовал в опытах по перенесению сознания, только сохранить родное тело после полного переноса не удавалось, вегетативная нервная система почему-то отключалась. Данную технологию разработал секретный академик, с которым Рутре пришлось работать еще по прошлой программе на объекте «Полигон», в подземном городе-государстве (если не сказать отдельной цивилизации). Только тогда технология работала немного по-иному: после самовольного испытания на себе академиком привела его к смерти. Существовала, конечно, и другая версия, которую Рутра выдвинул: академик перенес свое сознание в более молодого сотрудника, а свое тело сделал мертвым. Гениальное алиби. Это не имело сейчас столь большого значения, Рутра занимался новой, более научной деятельностью, в отличие от той, в которой доминировала военная и политическая часть.
Обсудив предложенную программу, Рутра согласился попробовать ее на практике, то есть испытать на себе. Далось это ему нелегко. Представить себе такое мозг адекватно еще не мог. Как это: взять – и воплотиться в другом теле! И тут неожиданно Рутра сказал:
– А в каком теле, черт побери? – спросил он своего друга, из-за доверительных отношений с которым упустил этот важный вопрос.
– Да не переживай ты так. Чтобы ты не волновался излишне, я-то понимаю как это, – я принял следующее решение: я стану тобой, а ты станешь мной.
– Фигасе ты умный. Как это?
– Я уже все опробовал на животных.
– Без санкции?
– Да перестань, у меня свобода действий. Куда это отсюда пойдет.
– И как? Как ты понял, что они стали друг другом? Они что, тебе так и сказали: «Мы теперь разные мыши»?
Рутра чуть не рассмеялся. Его друг в шутку изобразил на лице ученую надменность. Рутра в ответ сделал еще более высокомерный вид, и только улыбка выдавала дружеский подкол.
– Ой-ой-ой, какие мы важные. Такой великий, гениальный ученый, конечно же, переселил мозг тигра в кролика.
Рутра рассмеялся. Другие коллеги, присутствующие при диалоге, не могли позволить себе с Рутрой такие панибратские отношения, поэтому молча, улыбаясь, наблюдали за «спектаклем».
– Ну ладно, твоя взяла. Да, я переселил, как ты выразился, мозг, вернее, то, что в нем, мыши в кошку… и наоборот. Дальше рассказывать не буду, как я понял, что все получилось, только скажу, что было очень смешно. Теперь можешь смеяться. Нет, не смеешься? Ха-ха-ха. Я за тебя посмеюсь. Ну что, готов?
Рутра сделал серьезное лицо, он все же старался вернуть товарища к субординации при присутствующих.
– Готов. Давай начинать. Пошли в зал виртуалки.
– В виртуалку – нет. Там я бы не смог проводить тайно опыты, тем более тайно от такого вредного начальника.
– Ой-ой, еще скажи, что ты проводил тайно от Большой сестры.
Они улыбнулись, впрочем, и все за ними. Большой сестрой на объекте называли искусственный интеллект, который был подключен буквально ко всему по проводной или беспроводной связи. Например, даже тарелки в столовой показывали температуру в них находящихся блюд, не говоря уже о тотальном контроле даже без наблюдения через видеокамеры. Искусственный интеллект, который Рутра нарек именем главного администратора ИрЭн, сканировал постоянно не только все пространство внутри объекта и снаружи, но и прекрасно видел, что находится внутри людей, даже их эмоциональное состояние. Такова была цена высшей касты. Взамен же была жизнь в другом мире, где не было понятий «можно», «нельзя», «стоимость», «границы», «власть» и многого другого в привычном понимании общества. Это был другой мир, мир власти и всевластия над сознанием людей, и он требовал постоянного безупречного доверия.
Рутра догадывался, что его друг, а теперь уже коллега, так как он тоже занимался научной разработкой технологии переноса сознания, чего-то не договаривает. Если технология была готова, если ее можно было испытать на людях – главный компьютер знал бы об этом, нужны были бы санкции. Скорее всего, ученый хотел представить нечто подобное в виртуальной реальности и показать, что программа стоит того, чтобы на нее тратить время, деньги и человеческие ресурсы. Да и использование ресурсов суперкомпьютера тоже требовало отчетов, в том числе и по последующим результатам, их практической пользы. Зная методы «светила науки», как Рутра шутя, да и не только он, звал своего друга, – он согласился.
Быть в виртуальной реальности было не в новинку. Рутра уже даже перестал спорить с собой и персоналом: было ли событие в виртуальном мире или в яви. Он рефлекторно уже просчитывал – в любой момент нужно предусматривать возможное нахождение в виртуальном мире. Главная фишка была в том, что оттуда постоянно возвращались в реальный мир, то есть нельзя было в конце концов не понять, где же ты. А отсюда, из реального мира, вход всегда был через установки виртуальной реальности. Виртуальная реальность была как сон. Мы ведь не знаем – спим или нет. А как только это понимаем – мы уже на самом деле проснулись. Сеанс виртуальной реальности нужен был, чтобы проверить реальные намерения, мотивацию, поступки, желания, то есть как на самом деле человек поступит в зависимости от той или иной ситуации, в которой может оказаться. Все варианты событий моделировались суперкомпьютером, он обладал знаниями о любом человеке Земли: данные так или иначе были в какой-либо базе. Тем более о личностях, поступки и решения которых влияли на ход событий человечества. Впрочем, в современном мире, где официально декларировалась свобода воли, человек никогда не сможет быть личностью, от поступков которой зависят судьбоносные изменения, без дачи прав на это другими подобными личностями, уже являющимися теми, кто принимает глобальные решения. При всех спорах и разногласиях власть предержащие соблюдали негласное правило сохранения своего господства и могущества – ротацию допускали только между собой. По подобной же причине непосредственно в этом центре проверки в виртуальной реальности были периодической процедурой – как сеанс психоанализа и анкетирования.
Поэтому программа, предложенная ученым, Рутре казалась обычной проверкой, но в то же время интуитивно в нем закралось сомнение. Уж очень часто высказанные им бредовые идеи и предложения чудесным образом воплощались в жизнь. На всякий случай подстраховавшись дополнительными установками и рекомендациями, данными для ИрЭн, он согласился на эксперимент.
Секретная лаборатория центра «Сфера» располагалась в левом крыле подземного города за убежищем главного командования. Это не был военный объект, это не был гражданский объект, точнее, он был «не от мира сего». 99% людей Земли, а то и более, не знают, кто и что ими управляет. Эта система «кто и что» называлась в документах и в бытовом общении знающих и составляющих ее «Сферой». Рутра, хотя и был уже главой совета управления, не всегда мог понять идею создателей этого и подобных объектов, жизнью которых он дышал вот уже пятый год. Зачем на глубине 500 метров нужно убежище – никак он не мог взять в толк. Как бы на всякий случай? Так или иначе не эти рассуждения были для Рутры главными. Ученые, лучшие из лучших, которых по большей части в силу их возраста и учеными-то не назвать, были теми волшебниками, которые творили чудеса для мира, живущего в «прошлом», относительно уровня развития той системы, в которой находились эти «светлые умы». Многое, что обычным людям представлялось волшебным и невероятным, было здесь обыденным. Так управлялся тот мир, мир обычных людей.
Даже сами великие умы объекта были необычные. Все они были с вживленными чипами в мозг, который в свою очередь был усилен волновой стимуляцией связей и имел прямой доступ к общей сети – как внутренней (к данным, что давал суперкомпьютер), так и внешней (во всемирные сети, к интернету). Поэтому они не столько думали и рассуждали, сколько рождали новые идеи, а после комбинировали их, создавая новое. Многие результаты проверялись на установках ВР, то есть не на экране компьютера, а непосредственно в виртуальном мире. ВР – так на профессиональном жаргоне сотрудники центра, состоящие в системе, называли установки и само состояние виртуальной реальности.
– Ты хочешь сказать, я должен спуститься в эту преисподнюю? Понятно, чем вы там занимались. А как пели, как пели – усовершенствование установок ВР. А на самом деле рыли подкоп.
– Ну уж ладно. Пойдем.
– Никуда я не пойду. Эти слухи про чертей и демонов неспроста. Вы там вселяли сознание в животных. Я уверен в этом практически абсолютно. По крайней мере – вся эта бредятина имеет под собой почву.
– Вот как раз там с ними и познакомишься. Или мистер бывший агент ноль-ноль-семь… ой, нет, гугл нулей семь, чего-то испугался? Хотя такие люди ни трусами, ни бывшими быть не могут. Так ведь?
– Не получилось, уважаемое светило науки. Так что давай-ка проводи пробу тут, в зале виртуальной реальности.
– Там не получится. Там не та установка. Я пойду к себе за дополнительным программным модулем. Сейчас уже можно признаться: в наших рядах, вернее, с нами в заговоре его величество великий инквизитор, – с пафосом сказал он больше своим коллегам, чем Рутре, даже с некоторым ехидством, подчеркивая шуточность веселыми нотками.
– Все понятно теперь, почему ИрЭн оставила эту ситуацию без внимания. Так-так-так…
– Ой да ладно. Перейдем к делу. Тут такое грандиозное событие готовится, а ты со своими подозрениями. Я пошел.
После того, как ученый удалился, Рутра пристально и действительно подозрительно посмотрел на научного деятеля, который занимался методами полной перезаписи содержания мозга человека и воплощением его в искусственном виде, то есть в суперкомпьютере. Причем он делал это настолько четко и точно, что даже очень близко знавшие человека люди не могли отличить диалог с компьютером от реального. Точнее сказать, ученый мог человека воплотить в компьютере, сохраняя все последующие процессы развития мышления, реакции, интонации, возрастные и эмоциональные изменения. Технология позволяла скопировать все прошедшие в мозге химические реакции и с помощью их расшифровки узнать то, чего само сознание человека уже вспомнить не могло.
– Что он приготовил мне, признавайтесь? Почему это нельзя опробовать на стандартных установках виртуальной реальности?
– Вы знаете, не только всякая тайна становится явью, но и всякое чудо тоже становится реальностью. Признаюсь: так же, как изобретатели атомного оружия испугались своего изобретения, мы боимся своего.
– Так говорите, что это?
– Нужно пройти в спецлабораторию.
– Колитесь, это у вас фокус такой?
– Там вас ждут. Вернее, не только вас.
Рутру, конечно же, одолевало любопытство: не только от эксперимента, но и от «не только вас».
– Я готов, – уверенно ответил он. – Уже самому любопытно.
– Пройдемте, пожалуйста.
Медик направился к выходу, Рутра последовал его примеру. Они прошли по коридорам в медицинский сектор, зашли в лифт, который «покатил» их в еще большие глубины этого мистического царства загадок и тайн. Вышли они в полутемный коридор, жутко веяло холодом, прошли по нему немного и стали спускаться по лестнице. Вскоре они оказались перед единственными дверями. Неожиданно впереди, в том месте, что была дверь, появилось нечто такое, что Рутра уже видел. Подобное было на выходе из секретной лаборатории не менее сумасбродного и талантливого ученого, чем тот, с кем сейчас Рутра осуществлял проект, а теперь еще и в нем участвовал, – такое было там, в переходе из лаборатории на лестницу, ведущую в суперсекретный объект «Полигон». Рутра подумал: «И этот, как и тот, занимается переносом сознания из одного тела в другое. Сейчас похожий момент. Не знак ли это?» Конечно же, он не верил в суеверия, а вот в теорию собственной разработки верил. А по этой теории – ничто для сознания неразумным быть не может, а если сознание что-то не в состоянии себе объяснить, то оно расценивает это, например, как чудо. Шкала событий, которые подвергались интерпретациям, была очень широкой – от перебежавшей улицу кошки и разбитого зеркала до снов и божественных откровений. Все, что не могло быть объяснено разумом, – сознание рассматривало с любой позиции, но совершенно точно не оставляло без разъяснений. Не бог – так дьявол, не дьявол – так черт, не черт – так злая фея, не злая фея – так рука судьбы, не рука судьбы – так закономерность гороскопа и так далее. Это было одновременно страшно и любопытно.
Вместо двери появилась пустота, за которой чернела темная непроглядная бездна. По-другому никак. Профессор прошел туда, вернее, он исчез в этой «черной дыре». Рутра подождал секунд 10, надеясь, что тот вернется, потом тоже сделал шаг в эту пустоту. Ощущения – наподобие тех, как если на спящего вылить ведро ледяной воды. Рутра на мгновение «ослеп», мозг перезагрузился. Он оказался в новой реальности, в залитом ярчайшим светом помещении, структура которого была прозрачной. Никаких других объяснений Рутра для себя не нашел. Он парил, буквально парил, хотя и твердо стоял на ногах. Не было видно ни потолка, ни пола, ни стен. Только слегка голубой контур напоминал о том, что они есть… и есть еще что-то в этом помещении. Неожиданно из пустоты перед лицом Рутры появились очки, больше походившие на глаза гигантской стрекозы.
– Не сопротивляйтесь, – послышалось уже привычно у него в мозгу.
Рутра не шевелился. Очки самостоятельно как бы легли ему на глаза. Обзор и вид мгновенно изменились. Теперь стало ясно: это было огромное помещение, зал, в центре которого стояла фантасмагоричная установка; огромный причудливый саркофаг из жидкости, которая кипела и дымилась. Первое впечатление от увиденного было такое. Второе, что подумалось Рутре: «Ну вы, ученые, и маги, ну вы еще и те чародеи». Ведь все это было искусственным воздействием на мозг, который принудительно все это в таком «изображении» видел. Ничего в реальности не было, эту технологию Рутра знал.
– Вот это – моя установка, – с некой гордостью и бахвальством сказало «светило науки».
Потом ученый добавил:
– Признаюсь, признаюсь, все это работает благодаря вашему изобретению. Даже, я бы сказал, открытию, основанному на теории запутанных частиц, и, конечно же, это труд огромного количества людей, ученых.
Рутра улыбнулся.
– О, ваше величество, все люди как люди, а мы боги.
– Что? – спросил врач.
– Да нет, так, мысли вслух.
– Что скажешь, будем пробовать?
– Интересно, какой подвох вы приготовили мне?
– С чего ты взял?
– А то ты не понял.
– Ты сейчас о том, что мы здесь, а не в зале виртуалки? Да брось ты, дружище.
– Вот, только это мне уже о многом говорит. Подвох точно есть! Я уверен. Перемещение сознания по моей методике, на основе моего открытия, можно осуществить и там, на тех установках.
– Хорошо. Сделаем так… я тоже участвую. Я первый войду в транс, потом ты.
– Что это дает? Я что – школьник?
– Ладно, еще дальше. Ты контролируй мое полное погружение. Посмотри на работу аппаратуры, а потом ныряй за мной.
– Немного неясно. Если ты хочешь меня убедить в том, что нет подвоха, – тогда в чем суть проведения эксперимента здесь?
– Здесь наше привычное рабочее место. Здесь наша профессиональная лаборатория, а там рабочий кабинет – и он не наш. Я даже не все входы и выходы там знаю. Тем более установки там непрофессиональные. Там другая программа. Там проверяется в состоянии транса чистота людских намерений. Мыслей и помыслов. А тут сотни других показателей. Тут твое сознание можно погрузить в состояние младенчества и проверить, что и как повлияло на твое мировоззрение, например, в первый день первого класса в школе.
– Ну впрямь по Фрейду.
– Ну нет уж. По Фрейду – мы искали бы в твоей душе кладбище сексуальных травм. А мы ищем мотивацию. Это, скорее, по Юнгу. Ну что, поехали?
– Да господь с тобой. Что ты там еще придумал, хотелось бы мне знать.
– Не волнуйся, жив будешь.
– Ладно, ложись. Я проконтролирую.
Ученый лег в установку, на лицо надели маску, а дополнительные элементы приборов – на тело.
– Это явно надолго, раз вы так четко хотите все о нем знать…
– Пульс и давление мы и дистанционно узнаем.
– Вот-вот, я об этом же. Что это за присоски с приборчиками?
– Это чтобы стимулировать тело на разные реакции.
– Ладно. Вы, ученые, все что угодно придумаете, лишь бы успокоить и притупить бдительность. Одна только многоходовая глобальная программа по убеждению всего мира в том, что нужно постоянно лечиться, чего только стоит.
Рутра аж сам засмеялся тому, что сказал. Его смех подхватили остальные ученые, которые сперва скромно улыбались.
– Вам ли этого не знать, – наконец осмелев, сказал один из них.
– Ладно, ложусь. Куда вы нас выкидываете?
– Никуда. Вы остаетесь тут же, в здании. Как вам уже говорил патрон, будет испытание ощущений в другом теле. То есть вы проснетесь в виртуальной реальности не как вы, а как другой человек, в данном случае вы будете нашим шефом, а наш шеф – вами.
– О, я вижу уровень. То шеф, то патрон. Я такой чести не удостоен.
– Да бросьте вы. Вас больше всех уважают в системе.
– Ладно, поехали.
– Включаем?
– Включаем. Только секундочку. Мне надо по своей методике кое-что сделать.
Рутра достал обычную шариковую ручку написал на руке время с точностью до секунды, причем указал и год. В центре никто не писал в привычном виде. Все записывали непосредственно мысли в память ИрЭн, а она уже переводила их в любой формат.
После проверки приборов и показаний состояния ученого Рутра лег в установку. После проведения манипуляций он, почувствовав влияние на мозг невидимых волн, стал засыпать. Вскоре Рутра проснулся, и только его нахождение в установке говорило ему об альтернативе – или он в реальном мире, или в виртуальной реальности. Иначе, появись Рутра в другой обстановке, он точно никак не смог бы определить свое нахождение в виртуальном мире и был бы уверен, что все по-настоящему. Но сейчас было сразу два фактора, которые помогали принять правильное решение: первое – установка, второе – наличие или отсутствие простенькой, но гениальной надписи на руке. Как только он до этого не пытался вычислить, где же он на самом деле, в виртуале или в реальности! Даже электрошокером себя бил, кровь проверял после приема алкоголя: в реальности красные тельца крови после приема алкоголя слипаются, а в виртуальном мире – нет. Но и это не срабатывало: в виртуальном мире человек может выпить спиртное, там стать пьяным, но в реальном мире его кровь по-прежнему останется без алкоголя. А если этот же человек возьмет и проверит свою кровь в виртуале, то есть свою «виртуальную» кровь, то она, естественно, будет такой, как под влиянием алкоголя. Вот так. А тут все просто: главное – себя приучить на уровне рефлексов постоянно писать и постоянно проверять написанное. Соответственно, если не увидишь запись – значит, ты в виртуальном мире.
А вообще – невозможно понять, что мир ненастоящий, опираясь на свои ощущения. Абсолютно все – как в обычной жизни: чувства, запахи, эмоции… все-все. Только когда выходишь из виртуального мира и тебе показывают запись – тогда понимаешь, что был в виртуале. Понимаешь, и все равно не верится, настолько реальные ощущения там.
И сейчас Рутра был как бы в «реальности». Все как обычно. Он очнулся, вокруг стояли ученые, рядом лежал второй «клиент», и лишь привычка Рутры, уже рефлекторная, дала ясность: на руке не было записи. Значит, он в виртуальном мире. Хотя, начиная полностью осознавать действительность, Рутра стал понимать: еще что-то не так… Он почему-то был не справа, а слева от второй установки… Рутра еще раз оценил обстановку. Записи на руке нет? Нет. Значит, все не наяву. Точно. А кто рядом?.. Рядом лежало не «светило науки». Рядом находился… «О черт. Этого не может быть! Опять они меня разыграли, – первое, что пробежало у него в голове. – Кто это? А кто я?»
Он встряхнул головой: «Да что это такое, верните меня в реальность!» Рядом, в соседней установке лежал… он!
Очень трудно заставить поверить сознание в свое отсутствие в настоящем мире, только опираясь на то, что мозг знает о существовании виртуала. Как можно в кажущейся реальности самого себя убедить, мол, ты не в реальности, это все неправда? Как?
– А вот так, – послышалось у него в голове.
– Кто это? ИрЭн, это ты?
Рутра спрашивал, потому что голос был непривычный – мужской. Искусственный интеллект мог говорить и мужским голосом, вот только распоряжения такого он не давал.
– Нет, это не я.
– Тогда кто?
– Я не знаю. Через меня коммутации не было.
– Тогда как и кто?
– Я проверяю. Внешнего входа к вам не было.
– И к кому – ко мне? Что происходит?
Рутра зло взглянул на «служителей науки», которые стояли немного поодаль от установок, потом неловко встал и подошел к соседней установке. Он не верил своим глазам – там действительно лежал человек, похожий на него как две капли воды! Вдруг Рутра осознал, что ученый мог такое сделать, чтобы узнать тайны, которыми он владел в реальном мире. Его передернуло: «Тогда кто же я сейчас?»
Рутра посмотрел в зеркало, вставленное в стену, – большое, в полный рост человека. Сказать, что ужаснулся, он не мог, сказать, что удивился… Странно, но Рутра даже не ощущал сильного удивления, настолько уже воспитала и натренировала виртуальная реальность, вернее, ощущение в ней и неверие в нее после. Рутра осознавал содеянное ученым, понимал, что это не по-настоящему, только не мог окончательно понять цель, хотя догадывался. Видимо, тот хотел продемонстрировать свои новые возможности и достижения. Конечно, наглость и смелость тоже получилось показать настолько вызывающе, что ярость Рутры с трудом могло сдержать его новое тело. Его тело, а по факту – ученого! В зеркале отражалось «светило науки».
Чужое тело – это ужасно. Хотя оно было совершенно нормальным по меркам Рутры, вполне спортивным, но чужим. Единственное, что его успокаивало, – нереальность происходящего. Рутра поспешил разбудить себя, чтобы отчитать этого наглеца, который залез в его тело, и поскорее завершить эксперимент, но тут его снова передернуло. А ведь он-то не может в виртуале воздействовать на реальный мир, не может приказать прекратить эксперимент!
– Да черт побери, вы ведь тоже ненатуральные! – закричал он на ученых. – Немедленно будите его! – заорал он, одновременно понимая абсурдность своего требования в двух ипостасях.
Даже если это было бы натурально – приказывал им не Рутра, получалось. Ведь этот хитрец-ученый мог сделать так, чтобы они не знали о самой сокровенной сути эксперимента. Рутра подошел и с яростью пнул установку, в которой лежало его тело. Установка немного качнулась, а лежащий в ней человек заговорил, не открывая глаза.
