Рустем Омаров
Изгнанные в облака
***
Старик лежал покрытый льдом в гостевом доме. И стонал. Наша маленькая команда расположилась рядом, готовая ему услужить. Но сейчас каждый из нас страдал, глядя на синяки профессора.
– Когда-то, …когда-то в академии мы дрались с первой моделью киборга-тренера, – старик начал смеяться. – Он был неуклюжий. Чтобы справиться со мной, об этом не было и речи. Вы видели, что он со мной сделал? Видать, я хорошо отстал от жизни. Я стар, мне уже не выиграть у машины. У какой-то сраной резиновой машине. Мне обладателю высочайших данов в шести видах единоборств.
– Зачем, зачем вы на это пошли? – воскликнула Зети. – Зачем вы все время бросаете себе вызов, который вам не осилить. Вы ходите по грани, хотя вам положено по возрасту смотреть, как молодые это делают и просто поучать.
– Напротив, он доказал, что молод, – в дверях показался Этан.
– Я пришел вас проведать, – он усмехнулся. – Вы испортили моего киборга.
– Я прошу прощения, – профессор привстал. – Не знаю, что на меня нашло.
– Что вы, все хорошо, эту модель давно пора списать, – Этан похлопал старика по плечу. – Лежите. Кавок сказал, что вы сами попросили поставить самый высокий уровень.
– Да? – удивился старик. – Ну, да вообще-то, когда-то я таких киборгов как орешки щелкал.
– Не перестаю вам удивляться, – Этан вздохнул. – После того как я окажусь в Шантале, я сделаю все возможное, чтобы вас и ваших детей тоже эвакуировали в город. Я обещаю.
– Вы уже сделали для нас так много.
– Слова ни к чему, главное оставайтесь здесь в этом доме, а я попробую что-нибудь сделать, – Этан сжал губы. – Ладно, мы еще успеем попрощаться. За нами прилетают завтра утром. И еще, вы можете оставаться в этом доме столько сколько пожелаете. Я дал инструкции Кавоку и Фарну. И я выйду на связь с вами оттуда, чтобы проверить.
***
Я разбудил профессора рано утром.
– Этан и его супруга улетают. Самолет уже приземлился. Все домочадцы прощаются с ним.
– Да конечно, помоги мне встать, – попросил профессор.
Положив руку мне на плечо, старик, кряхтя, направился на прощание с Этаном. Там, где умер ропт возвышался скелет – тонкий серый, похожий на человеческий. Если не принять во внимание, что там меж его костей можно играть проводить футбольные матчи.
На грунтовой взлетной полосе возвышался огромный винтовой грузовой самолет. Кавок и садовник подносили к трапу огромные чемоданы и складировали их возле ног Мэлии. Как всегда, в шляпке и черных очках. Белое обтягивающее платье и белая шляпка. Белые каблуки Мэлии впивались в сухую землю. Белая фифа покидала грязную землю.
– Поторопитесь с багажом, – буркнул пилот в сером костюме с погонами. – Нам нужно улетать.
– Со мной приемная дочь, – Мэлия поправила шляпу.
– По инструкции мне нужно забрать двоих пассажиров: мужчина с ключом допуска и женщину. Вы можете забрать с собой маленькую девочку без места, – пилот осекся. – И, к сожалению, все. К моему большому сожалению.
Зети стояла в отдалении, держа за руку Фью. Девочка держала в руке куклу.
Старик подошел и дотронулся ладонью до плеча Фью. Он развернул ее.
– Малышка, ты была со мной недолго, – старик замер, – Ты мне как моя внучка, которую я потерял. Ты поедешь сейчас с этими людьми. Они неплохие. Там тебе будет хорошо. Ты пойдешь в школу. И всегда знай, всегда знай, что если люди, которые тебя любят всей душой.
Старик начал часто моргать, а потом обнял девочку.
– Все иди, – прошептал он.
Впрочем, девочку наша маленькая команда не отпускала, продолжая тискать. Наконец Мэлия подскочила и выдернула Фью и потащила за собой.
– Тетя Зи, – крикнула Фью. – Не хочу. Оставьте меня.
А Мэлия уже поднималась по трапу в самолет.
– Подождите минуту, – остановил ее пилот. – Вы должны предъявить ключ допуска.
– Ключ, Этан у тебя? – крикнула Мэлия. Мужчина вышел из-за ворот с кожаным портфелем в руках.
– Да, – ответил он и, приподняв брелок на шее помахал. – Сейчас я подойду, попрощаюсь с друзьями.
– Вы не переживайте за девочку, – сказал он, пожимая руку профессора. – Я клянусь, что о ней позабочусь. Это была моя инициатива взять ее. И я надеюсь, что вы скоро ее увидите.
Этан обнял профессора.
– Я надеюсь когда-нибудь посмотреть фильм, где вы снимались, – сказал профессор.
– Вы первый человек, что не видел моих фильмов, – хохотнул Этан.
Следом он пожал руку Уки.
– Отчаянный парень, – он покачал головой. – Не каждый решится приблизиться к ропту. Да еще такому большому.
– Я не бояться, – воскликнул Ука.
– Вообще-то нет, бояться надо, – покачал головой Этан.
Подойдя к Зети, Этан взглянул ей в глаза.
– Признаюсь, честно вас, о юное создание вас я буду ждать с большим нетерпением в Шантале. И спасибо, что заботились о Фью.
– Я любила смотреть вас на экране, но в жизни я наслаждалась вашей игрой, как никогда, – улыбнулась Зети.
Этан развел плечами. Он, поклонившись, камерно припал к ее руке.
– Вы меня переоцениваете юная леди, – хохотнул он. – Я старый эгоист и охламон.
– Береги ее, – сказал он, обращаясь ко мне. И подмигнув, пожал крепко руку. – И научись, наконец, драться, чтобы получать звездюлей вместо профессора.
Следом подошел к Люте.
– Ваши пирожки, лучшие на свете, меньше всего мне хочется вас оставлять, – сказал он. – Чувствую себя предателем. А может лучше остаться с вами. Фиг с ним с Шанталом.
– Не волнуйтесь обо мне, – всплакнула домохозяйка.
– Старина Фарн дай обнять тебя, я помню тебя еще ребенком, – сказал он. – Береги себя.
– Что вы мы свое отжили, – прошептал Фарн. – У нас хватает продовольствия. Радары работают. Если что убежим.
– Позаботьтесь о наших новых друзьях. Они могут оставаться здесь столько сколько захотят. Ты слышал Фарн.
– Да, – кивнул старик.
Затем Этан подошел к телохранителю.
– Ну что же мой верный страж, ты славно служил мне, давай обнимемся на прощание. Зная тебя, я думаю, ты точно не пропадешь.
– Конечно, – прошептал Кавок.
Все это время я следил за Мэлией, которая стояла, сжав руку девочки. Очки исчезли с ее глаз. Лицо ее исказило мертвенная бледность. Рот полуоткрылся. А потом она зажмурилась. Я перевел взгляд на Этана. Отпрянув от объятий Фарна, он смотрел на свою грудь, из которой торчала рукоять.
Белая рубашка очень быстро окрашивалась кровью. Кровавая жижа, росла в размерах, напоминая нашу планету, терзаемую монстрами. Огромная красная лужа, а в центре чужеродная материя, которой не должно быть здесь ни при каких обстоятельствах. Глаза Этана расширились. Он не мог поверить своим глазам.
Кавок смотрел на него также – широко раскрыв глаза. Он словно бы торжествовал. В уголках его рта затаилась улыбка. Он казался, хочет закричать, но не может из-а скопившихся эмоций, а вместо этого просто открывает рот, как будто рыба.
Подскочив, Кавок выдернул нож и вонзил его еще раз. Зети и Люта закричали одновременно. Этан упал на колени. Кавок выдернул с его шеи ключ. Затем охранник взял в руки чемодан упавшего босса и двинулся в сторону самолета. Фью вырвалась из руки Мэлии, которая застыла с бледным лицом возле трапа. Девочка побежала в нашу сторону. По пути ее за руку поймал Кавок.
– Ты полетишь с нами, – прорычал он.
Щенок отчаянно залаял на Кавока, но тот даже не удостоил его взглядом.
– Стой, – закричал Ука. – Отпустить ее. Я стрелять.
В руке он держал пистолет. Тот самый пистолет из шкафа.
– А ты умеешь им пользоваться, – ухмыльнулся Кавок. – Убери пушку малыш.
– Я умею, – старик перехватил оружие и нацелил на телохранителя. – Отпусти девочку. И вали на все четыре стороны.
– Плевать, – Кавок оттолкнул Фью и пошел в сторону самолета. Подойдя, он кровавыми руками предъявил ключ.
– Минутку, – сказал человек в погонах. – Он взял продолговатый предмет, напоминающий чип и подвел к своему планшету. А затем отступил и поклонился.
– Добро пожаловать на борт.
Кавок элегантно, но пошатываясь, пропустил вперед Мэлию, и они поднялись на борт. Лестница закатилась внутрь. И дверь закрылась.
***
Фарн тем временем держал голову Этана на своих коленях.
– Мэлия она улетела с ним? – в глазах у него блестела слеза.
– Нет еще, – ответил Фарн. – Но улетает.
– И Кавок с ней?
Фарн кивнул.
– Как глупо, – улыбнулся Этан. – Я должен был догадаться.
Грудь его начала дрожать мелко.
– Старина Фарн, я должен…должен был тебя послушать.
– Я тебе говорил не брать эту суку в жены, – Фарн заплакал. Грудь старика затряслась, а взор стал мутный.
Этан перевел ясный взгляд на нас.
– А Фью?
– Она с нами, – сказала сквозь слезы Зети.
– Фью, я так хотел повести тебя в школу, – он улыбнулся.
– Все будет хорошо, – Фарн взял его на руки и понес, обливаясь кровью. А, потом, не дойдя до ворот положил. Безжизненная рука повисла вниз. Профессор подошел ближе и закрыл глаза Этану.
Глава 12
Траурное молчание царило в тот день за ужином.
– Будете еще профессор? – спросила Люта.
– Спасибо милаха, все чудесно.
Все снова погрузились в мысли. А я следил за Зети, которая ковырялась ложкой. Первое время после перехода через пустошь она съедала все подряд. Но теперь стала очень разборчивой в еде.
– Сегодня, когда мы похоронили Этана, я задумался над тем, что должен что-то сказать, а мысли не лезли, – профессор вздохнул. – Мы просто закопали его. Просто. Вот такие дела.
– Он был хорошим человеком, – у Фарна заиграли желваки. – А эта бестия крутила им, как хотела. Когда она появилась в этом доме все пошло наперекосяк.
– Зачем взяли этого кретина Кавока с собой на виллу? – воскликнул я.
– Лучший телохранитель и водитель, кто бы мог подумать, что он окажется мелким ублюдком, – выдохнул Фарн. – Я виноват. Я все знал, что творится в этом доме, но молчал.
Люта покосилась на Фарна.
– Это ты сейчас такой герой, а ведь мне сам горло затыкал, я предлагала давай скажем хозяину. Был бы он сейчас жив, если не ты, – вскрикнула Люта. – А сейчас смотри хорохориться.
За столом все еще больше поникли.
Профессор закашлял.
– Давайте не будем друг друга винить, – подал голос профессор. – В конечном итоге ничего уже не изменить.
Вновь раздалось молчание, которое прерывало сопение Люты.
– Мы все виноваты в какой-то мере в случившемся, – подала голос Зети. – Мы терпим негодяев. А в результате погибаем от лавины зла, порожденного ими.
Я сжал голову у висков.
– Кавок ответит за свое преступление, я призову его к ответу, где бы он ни был, – я ударил по столу. Одним взглядом я проследил, как на мой праведный гнев реагирует Зети. Судя по всему, она была в недоумении.
– У меня один вопрос, если позволите? – профессор постучал по столу. – Каким образом Этан держал связь с Шанталом?
– Связь пропала, как вы Давид знаете два года назад, – Фарн сделал паузу, чтобы высморкаться. – И Этан ездил вместе с Кавоком в обсерваторию. Это занимала у них неделю дня пути. Впереди городок Тайпар. Они его объезжали.
– А где обсерватория находиться?
– На юге в горах в отрогах долины Феса.
– Мне конечно неловко про это говорить, сейчас в такую трагическую минуту, но что в том ангаре за воротами? Я понимаю, я не хозяин, но все же…– профессор замялся.
– А в том ангаре, – Фарн поморщил лоб. – Там самолет. Но он не рабочий.
– Да, – профессор шмыгнул и обхватил руками могучий торс. – А что с ним?
– Самолет прилагался к дому при продаже, – Фарн вздохнул. – Им никто не пользовался. Это слишком старая модель, винтовая. И мотор изношен.
– Если вы не против, я бы на него охотно взглянул, – сказал профессор.
***
Дверь в ангар открылась, и нашему взору предстал белая округлая сталь. А также красный пропеллер.
– Ух ты! – воскликнул Ука. – Я видеть самолет много раз. Он постоянно летать в небе. Он очень большой.
– Ты не видел большие самолеты, – я покривился. – Это самый маленький самолет.
– Да занятно, – сказал профессор и прошел внутрь. Он открыл дверь, отчего поднялась пыль. Приглядевшись, старик потрогал узловатыми ладонями его корпус.
– Боже мой, это совсем старая модель. Стайгер – 709. Охренеть, сколько же ему лет.
Голос его становился все более приглушенным. Он вылез из кабины, отряхивая руки. И подошел к полкам.
– Держи, – профессор достал ящик с инструментами с полки.
– Вы хотите починить самолет? – воскликнул я.
– Пора перестать ползать, – улыбнулся старик. – Пора научиться летать.
***
Фью бежала по озеру вместе со своим щенком. Зети мерила босыми ногами песок за ней следом. Вода была пенистой и швыряла водоросли о песчаный край. В воздухе пахло сырой и мягкой землей.
– Самое лучшее, что в этой истории, что Фью осталась с нами, – Зети обхватила ладонями лицо. – Этан спас нас дважды. Фью была нужна Мэлии для интриг. Как разменная монетка, чтобы нарастить свое влияние. Я поняла это слишком поздно.
– Мы думали, что так будет лучше, – я вздохнул.
Только прошел дождь. И теплый влажный воздух обволакивал нас легкими мазками.
– Мы уже месяц живем в полном покое на берегу озера. И никаких роптов. Как думаешь, так будет всегда? – потянулась Зети. – Я бы хотела, чтобы так было всегда.
– А я все думаю о том, как ты назвала меня «любимым» перед тем убийцей, – я вздохнул. – Неужели я так и останусь любимым одного дня.
Зети засмеялась. Раскатистый смех ее пронесся мелкой рябью по озеру.
– В этом мире ведь даже целый день прожить и то великое благо, – сказала она. – А уж любимым тем более.
– Ты смеешься надо мной, – я погрустнел.
– Нет, я ценю тебя, – Зети вздохнула. – Иногда, я виню себя, что ты уговорил меня уйти из селения.
– Ты восхищаешься кем угодно: профессором, Этаном, Кавоком, гитару ему в зад. Но только не мной. Я был готов умереть за тебя. И я поверить не могу, что не заслужил взаимности.
Вновь над долиной прозвенел смех Зети.
– Ты говоришь глупости. Хотя по поводу профессора. Он действительно мужественный, и брутальный. Почему бы и нет?
– Зети, я не пойму тебя, почему я не достоин тебя? Ты так восхищенно смотрела на меня там на крыше. А потом появился профессор, Этан и этот соблазнитель Кавок, а я кукарекал перед мародёрами. Провались они пропадом. Я готов целовать руки роптам, что сожрали этих поддонков.
– Любовь – это дождь, который проливается даже в пустыне, – лукаво улыбнулась она. – Я скажу так, ты милый и забавный. Но, я действительно люблю профессора.
– Ты? О! Нет.
Зети отвернулась.
Я вздохнул. И от тяжести горестного вздоха с поверхности озера вскочила чайка.
***
Ночью я встал и вышел из спальни на первом этаже. Мои босые ноги зашуршали по ковру. Со стены на меня укоризненно взглянул портрет Этана.
Фарн и Люта настояли на нашем переезде в главный дом. В гостевом доме не оказалось сигнализации, предупреждающей о появлении роптов.
Я аккуратно нажал на заветную ручку. Она со скрипом отворилась. Я взглянул на кровать, источающая все благоухания этого грешного мира. Запахи, кружившие голову, и затеняющие рассудок. Фиалки начали щекотать мои ноздри, едва я распахнул дверь. Я невольно отпрянул назад, словно испугавшись своей смелости.
Зети не спала, а читала книгу под ночником.
– Чпок что ты здесь сделаешь? – спросила Зети. – Тебе не спится?
– Снедаемый чувствами ворвался юный рыцарь в спальню виконтессы, – я сделал один шаг вперед.
Ковер показался минным полем.
– Я все думала, когда ты решишься ворваться ко мне в спальню, как-никак, мы уже месяц здесь. – Сильда покачала головой. – Ты не меняешься.
– Весь день я помогаю профессору чинить самолет, а потом отрабатываю рукопашный бой с киборгом. После ремонта старика он стал еще злее, чем был, – я покачал головой. – Для меня ты не та девушка, которая пришла просить помощи ко мне в темный лес. Сейчас ты какая-то принцесса. Леди Сильда. Люта и Фарн даже тебя иной раз так называют, думают, что это твое второе имя.
– Вовсе они так не считают, – засмеялась Зети. – И я тоже работаю. Дом просто огромен и ему требуется уход. И потом мы здесь временно. Мы починим самолет и улетим.
– Мы уже его починили, – я сел аккуратно на край кровати. – Но профессору здесь все нравится, поэтому он оттягивает вылет. И я его понимаю, понятно, что ничего хорошего на юге нас не ждет. Скорее всего нас там сожрут. Говорят, здесь на севере роптов раз-два и обчелся.
– Я буду с профессором до конца, – Зети потянулась. – Он мой герой, он мой кумир, и тот, кто поможет мне найти семью. Он обещал, что мы скоро полетим в обсерваторию, где есть связь. Быть может, родители выжили и мне что-нибудь написали.
Я понурил голову.
– Ты так красива, когда…надеешься, – я вздохнул. А затем я, потянув за ночник, выключил свет.
– Это не смешно, – сказала Зети.
– По-моему я только и делаю, что спасаю тебя. Неужели я не заслужил обычного разговора.
– Ты? – удивилась Зети. – Ну, вообще-то, да, но зачем для обычного разговора нужно выключать свет и садиться на кровать? Наверное, чтобы я не видела твоего страдальческого выражения лица.
– Знаешь, я сегодня понял чудовищную вещь, – я вздохнул. – Чтобы встретить тебя я бы сам завлек роптов на эту планету.
– Что ты несешь?
– Ты, правда, любишь профессора?
– Да – девушка поднялась над кроватью. – Ты это хотел узнать.
Рука ее легла мне на грудь, когда я ринулся в атаку. Губы дрожали и блестели при свете Луны. Звон колоколов в голове. Тысячекратный набат. Серебристые колокольчики заполонили комнату. Нет. Луна смотрела в окно и наяривала рокерскую песню. Что за чудо – эти волосы, рассыпающиеся по ее груди? Я оказался в постели Зети. И девушка меня не отталкивает. Хотя нет отталкивает. Причем очень грубо.
– Иди к себе, Чпок, – она отвернулась. – Где твоя утонченность? Пустошь сделала тебя дикарем.
Меня. Дикарем? Я вижу только коралловые губы и черные глаза. Сквозь разрез пеньюара блестит молочная кожа. Дикарем? Я вовсе не дикарь. Я встал, словно получил ушат воды. Ну что же, если ей угодно, я уйду, какого хрена я вообще цепляюсь к этой пигалице, которая так много о себе думает.
Вдруг дверь заскрипела. В комнату вошел профессор. Он, щурясь, двинулся к кровати. Меня он не видел, потому что я отошел от окна, заливающую, этот предательский лунный водопад в комнату.
Он подошел, откинул одеяло и повалился по-хозяйски рядом с Зети. Я раскрыл рот. Профессор накрыл огромной волосатой рукой девушку, которая взвизгнула и тут же закрыла сама себе рот.
– Проклятый профессор, – воскликнул я. – Так вот, что происходит.
– Чпок, это ты, – вскочил профессор. – Что ты здесь делаешь?
Профессор потянулся к лампе. Свет ночника вспыхнул внезапно и осветил немую картину. Я стоял, глотая слюну, и немного отпрянул назад.
Прямо сейчас над потолком трассировали пули. Они разрывались фейерверком и осыпали меня конфетти с примесью помета. Где-то позади меня разрывались стены этой комнаты и низвергались вниз в ад, где мне суждено пробыть в горе, и стенаниях. Взрыв. Еще взрыв. Атомный.
– Зети, милаха? – профессор подскочил и повысил тон. – Да что же это такое, в конце концов. За кого вы вдвоем меня принимаете? Что в голове у современной молодежи. Какого хрена вы притащились ко мне? Что у вас на уме?
– Профессор, – Зети отпрянула и натянула одеяло. – Я извиняюсь, но это моя комната.
– Твоя, – профессор огляделся. – Никак не привыкну к планировке. А что этот неуч здесь делает?
– Спросите у него.
В комнату вдруг ввалились Люта и Фарн.
– Что случилось? – вскричал Фарн. – Ропты идут?
Некоторое время они ошалело смотрели на профессора в постели у Зети и меня у их изголовья, а потом переглянувшись.
– От кого, а от вас профессор, я не ожидала, – осуждающе изрекла Люта, хлопая дверью.
– Подождите, – завопил старик, вскакивая с постели. Он поспешил за ними.
– От тебя я тоже этого не ждал, – покачал головой профессор. – Я думал, что ты неуч. А ты даром времени не теряешь. Эх, такую девку испортил. Тьфу.
– Стойте профессор, вы не поняли, – крикнула Зети, вскакивая с постели. – Я люблю только вас.
Дверь хлопнула.
– О нет, – закричала Зети. – Какой ужас. Как стыдно. О как мне стыдно.
– Все в порядке, – поспешил я успокоить девушку. – Я все объясню завтра.
– Вот видишь, – пробубнила Зети сквозь пальцы. – Из-за тебя профессор подумает, что я легкомысленна. Пошел прочь.
Я, понуро опустив голову, поплелся прочь.
– Иногда, я жалею, что рожден рыцарем, – сказал я, прежде чем закрыть дверь. – Настоящим рыцарем.
Впрочем, отойти я не успел. Едва я отошел от двери, прозвенела сирена. Я не сразу понял, что она настоящая.
***
Через некоторое время все домочадцы столпились в хозяйской спальне, где спал Фарн. Мы вглядывались в экран радара.
– Это определенно ропты, – заявил профессор, зевая.
– Что будем делать? – спросил я.
– Мы полетим, – заявил профессор. – Кстати скоро через час уже рассвет. А эти твари идут вдоль озера. Наверное, они будут его обходить. К тому же утром они точно увидят дом.
– А куда вы летите? – спросила Люта.
– Мы полетим туда в тропики, в сторону океана, я должен найти сына, – отвечал профессор. – Я могу предложить вам присоединиться. Будет тесно, но мы поместимся. Единственная проблема – в самолете бензина на 40 фарангов пути. Этого хватит, чтобы долететь до ближайшего города, но если мы не сможем заправиться, то жизнь у нас осложниться.
– Тропики, там же роптов немерено, – воскликнул Фарн. – У нас они появляются гораздо реже.
– Мы не полетим, – твердо заявила Люта. – Отъедем на машине с Фарном, а когда они уйдут, вернемся. Тем более в подвалах есть запасы еды. Есть тайник с консервами в пустыне. Здесь можно жить довольно долго.
– Кто летит со мной? – профессор оглядел домочадцев.
– Мы с вами профессор, – сказал я, – И Зети, и Фью, и Ука. Мы с вами одна команда.
Профессор удовлетворенно кивнул.
– Тогда вперед.
***
Фарн пожал руку каждому и, обняв, прослезился.
– Вы стали нам как родные, – прослезилась Люта. – И протянула пакет. – Здесь еда вам в дорогу на первое время. Пожалуйста, возвращайтесь к нам, когда найдете сына.
– Обязательно, – откашлялся профессор.
– Помните, у вас есть дом, – добавил Фарн.
– Вы должны тоже спешить, рассвет уже близок.
Самолет закашлялся и поехал по пыльному грунту. Лучи восходящего солнце уже разрезали белесое небо. Темные прутики трав клонились к земле, отбрасывая зловещие тени. Впрочем, земля быстро перестала быть мрачной, едва мы оторвались от земли. Она раскинулась озаряемая лиловым закатом. А тени, лежащие на ней, обрели свое гармоническое звучание. Я почувствовал этот момент всеми своими фибрами души. Самолет летел над землей, а профессор удовлетворенно крякал. А потом крылатая машина начала разворачиваться.
– Нужно отвлечь этих гадов от дома, – объяснил он в наушник.
Самолет снизился. И мы полетели над монстрами, озиравшимися на нас. Они действительно брели вдоль берега в сторону виллы. Машина сделала оборот в небе, и снова опустились вниз. На этот раз она пролетела так низко, что казалось, ропты могут ее поймать подобно бабочку в небе.
Впрочем, они продолжали идти и теперь даже старались не смотреть на самолет.
Вдруг в сумерках из главных ворот виллы выехала машина – синий пикап. Старик удовлетворенно крякнул. Самолет выровнялся, и полетел в противоположную сторону от рассвета.
***
Вскоре старик начал зевать. Он чмокал сухими губами и гладил по своей отросшей бородке.
– Это старый самолет, но он довольно неплох, – покачал головой он.
– Да неплох, – сказал я.
– Попробуй взять управление – держи руль прямо, – он пошлепал губами. – Автопилот здесь работает. Просто держи руль прямо. Не направо, ни налево. Если будешь поворачивать, то наклоняй штурвал и одновременно нажимай крайнюю педаль.
– Я ведь профессор дошел до третьего уровня с этим киборгом, профессор, – восторженно признался я.
– Я когда его чинил, вынул уплотнительные болванки из рук, – признался старик. – Третий уровень это не показатель.
– Как высоко? – восхищенно изрекла Зети. – И солнце такое красивое, когда встает, словно рисует жизнь на этом тусклом мрачном холсте.
– Это точно милаха, – кивнул старик. – Я поэтому люблю летать. Вот так смотришь на горизонт, и душа поет. Будь моя воля, приземлялся бы только посрать. Жаль угнали мой самолет сразу после вторжения. Паразиты, ублюдки, поддонки.
Старик управлял самолетом с полузакрытыми глазами, словно медитировал. А его дети не спали. Восхищались окружающими пейзажами и время от времени вопрошали, не пора ли потормошить старика. Вроде бы н заснул, а может даже и окочурился.
Гул самолета. Он согревал мое нутро и обжигал загадочными импульсами. А небо киселем плавало перед моими глазами. Впервые за много лет, я вдруг почувствовал покой. Здесь в небе меня не могли сожрать обезумевшие ропты. Здесь только облака, что проплывали безмятежными островками. И улыбающееся лицо Зети, каждый раз, когда я оборачивал на нее свой взгляд. Моя трусость и боязнь одиночества остались где-то внизу. Здесь я другой человек. Тем, кто держал в руках гордую железную птицу. И она затеняла собой мои грехи из прошлого.
***
Городишко показалось на горизонте очень скоро. Разрушенный мегаполис внушал почтение. Огромные глазницы небоскребов, заваленные обломками проспекты. И тысячи брошенных и разграбленных машин вдоль обочин. Жизнь в этом городе почти не теплилась. Лишь иногда из развалин выскакивала какая-то тень. Для крыс эти существа в шерстяных одеяниях были слишком велики.
Старик проснулся и внимательно оглядывал город с видом победителя.
– Да мерзкое местечко, – решил он. – Нужно найти бензин. Будем приземляться.
Самолет опустился в самом центре города. Прямо посреди огромной автострады. Старик бодрым бегом вышел из самолета и подбежал к огромному синему автобусу с нарисованным бананом на корпусе. Плод улыбался и что-то рекламировал. Профессор просунул шланг в бензобак и присев на корточки и глубоко втянул воздух из одного конца. Оттуда потекла синяя жидкость.
– Это не бензин, – расстроился профессор.
Он велел бродить вдоль трассы, осматривая разбитые машины. И там нас ждала неудача. Где-то раскуроченные они грели ржавое нутро на солнце. Наш путь длиною в милю прервала бомбовая воронка посередине дороги, заполненной водой. За воронкой трасса входило в городскую толщу – высотные здания спальных районов. Они стояли непроходимой чащей серых скал. Солнце пока еще не могло пробиться сквозь тесные темные улочки, заваленные бетоном и разбитыми машинами. Оттуда из улочек вдруг донесся крик. Явно человеческий, и наполненный ужасом.
– Трубим отбой, – заключил профессор. – Попробуем полететь в сторону центра. Ясно, что найти бензин не получиться. Нужно искать местных и попробовать поторговаться или поискать работенку.
Самолет вновь взлетел, кряхтя и кашляя, как и его пилот. Старик решил пролететь над городом еще раз, в поисках возможного источника топлива. Город оказался куда более большим, чем можно было представить. Огромное пространство из лабиринтов, где притаилась смерть.
Самолет тряхнуло, когда он поворачивался над разрушенной развязкой.
– Есть небольшая проблема, – сказал старик, почесав бороду. Затем он опустил сочное ругательство.
– Какая? – спросил я, подав голос в наушник.
– Бензин кончается.
– Что будем делать.
– Нужно приземлиться, причем на тот развалившийся мост. Выглядит небезопасно. Но в этом мире авиакатастрофа – это не самая дурная смерть.
