Руслан Альфридович Самигуллин
Последний день Омикрона
– Что за информация может быть у ребёнка? – спросил Артур Кауф, – и почему её нужно непременно добыть до запуска?
– Тайна, что может быть у них, способна открыть дорогу к Богу. – Сам того не понимая, он может быть носителем библии мира, источником бытия. Это то, от чего исходит история нашего общества, и если она попадёт к повстанцам или бандитам, то весь наш мир погрузится во тьму.
– Что есть Бог, великий Император?
– То, что создало этот мир, – взгляд Императора устремился в безграничное синее небо, – нечто способное открыть дорогу к колыбели наших миров и то, что способно спасти этот. – Ты должен найти их любой ценой…
– Я исполню Вашу волю!
– Не трать попусту время, иди и приведи мне мальчика…
Человек в плаще молча кивнул и быстрыми шагами направился в сторону выхода.
Глава 3
Пробуждение
Они летели несколько часов, всё дальше и дальше удаляясь от центра Омикрона. Тим со страхом смотрел на таинственного человека, управляющего боевой машиной. Бенджамин сидел рядом с мальчиком, положив голову себе на лапы и тихонько сопел. Погони за ними уже не было, видимо, флаер имел какие–то средства защиты от обнаружения, а визуально отыскать из миллионов летающих машин нужную, было сродни поиска пресловутой иголки в стоге сена.
– Кто Вы такой и зачем меня похитили? – набравшись смелости, но, явно, дрожащим голосом спросил Тим.
– Я тебя не похищал, мальчик, ты сам выбрал этот путь, – не глядя на собеседника, промолвил пилот.
– Но они хотели Вас и меня убить, ведь так? – продолжил Тим, – за что, что я им такого сделал?
– Слушай, давай договоримся сразу, я не люблю нытиков, а уж тем более детей, – оборвал Нэвилл, – я спас тебя в обмен на информацию, понимаешь шантаж – это такая просьба, в которой трудно отказать, и как только я её получу, можешь идти на все четыре стороны.
Такой исход диалога поставил Тима в тупик. Мало того, что его похитили, пытались убить, теперь ещё похититель оказался не особо приятным собеседником.
– Если Вы меня не похищали, тогда почему я не могу прямо сейчас просто отправиться домой? – с спросил Тим и в надежде на чудо уставился на собеседника.
– Ты, наверное, ещё и глухой, – буркнул Нэвилл, не отвлекаясь от приборов, – у тебя есть нужная информация, и я хочу её получить.
– Информация, погоня, убийства, похищение. – Да что вообще такое происходит? – с нотками злости и отчаяния бросил Тим, – я ничего не знаю и знать не могу, я просто школьник. – За что они хотели меня убить?
– Наконец–то до тебя дошло, мальчик, ты ответил на собственный вопрос, – с усмешкой парировал Рэм, – они хотели тебя убить, вот ты и выбрал побег, так что это вовсе не похищение.
– Зачем им всё это?
– Ты видел, что сделали они, ты видел, как машины убили людей в том поезде?
В этот момент в голове Тима начали всплывать страшные картины горящего состава. Десятки тел и кусков металла, разбросанных на почерневшем поле. Взгляд того старика или же машины похожей на старика. Тим мог бы поспорить на что угодно, но глаза машины были человеческие, и эмоции не были бездушным двоичным кодом, вшитым в электронные чипы управления. Там был человек, и ничто иное не могло переубедить его в обратном.
– Ты видел? – ещё раз повторил вопрос Рэм, наконец–то повернув голову в сторону зажавшегося в углу мальчика.
– Я помню, – тихо ответил Тим, и на его щеках заблестели полоски слёз, – это был сон, и я хочу, чтобы он продолжал им оставаться.
– Это не сон! – твёрдо заявил Рэм, не считаясь с чувством сочувствия к мальчику, – они сделали всё, чтобы ты так думал, но просчитались.
– Что происходит, как Вы меня нашли и кто Вы, черт побери, такой? – сквозь зубы процедил Тим, взглянув красными заплаканными глазами на незнакомца, так сильно напоминающего кумира его детства. Однако сейчас Рэм Нэвилл предстал совершенно иным человеком, настолько жестоким и чёрствым, словно он был ни чуть не лучше любой другой бездушной машины.
– То, что успел перед уничтожением передать тебе тот робот, имело небольшой маячок, пеленгуемый только на закрытых частотах. – Мы искали эту информацию несколько недель, и когда уже вышли на её носителя, нас опередили власти Омикрона. Сам Император был заинтересован в том, чтобы добраться до неё.
– С помощью Бенджамина, – Нэвилл указал жестом на мирно спящего в салоне пса, – нам удалось какое–то время сопровождать и вести слежку за предполагаемым носителем. – Мы были уверены, что он выведет нас на предполагаемый источник тех сведений, но нас опередили.
– Не понимаю, какое я имею отношение ко всему этому? – нервно пробормотал Тим, пытаясь хоть как–то разобраться в потоке непонятной информации.
Нэвилл взглянул на подростка и, выждав небольшую паузу, произнёс: – То, что сделал для тебя тот робот, является одновременно благом всего человечества и проклятием носителя этих знаний.
– Каких ещё знаний? Какая такая информация может быть важнее жизни людей, погибших в поезде?
– Как сказала она, эти сведения помогут узнать об истинном творце нашего мира.
– Она?
– Это не твоё дело, мальчик! – резко оборвал Нэвилл, но через мгновение слегка смягчил тон и добавил, – возможно, когда–нибудь я расскажу тебе об этом, но сейчас важно совершенно иное, на кону вопрос сотворения целого мира!
– А что тут не понятно? Это был путь эволюции! – уверенно заявил Тим.
Рэм лишь покачал головой и натянуто улыбнулся.
Не дождавшись ответа, Тим продолжил свой допрос: – Неужели Вы и вправду тот самый Рэм Нэвилл – самый известный капитан первого космического корабля, отправленного к новым мирам и единственного, кому удалось вернуться?
– Всё не так, мальчик, – Рэм удручающе покачал головой, – никаких звёздных приключений, новых неизученных миров, капитанов и героев космоса не существует. – В мире есть только люди и роботы, плоть и металл. И как в любой биосфере одни служат пищей для других.
– Что ты такое говоришь? – не веря собственным ушам, переспросил Тим, – что значит не существует?
– Весь твой мир, глупец, это лишь сон, иллюзия, направленная на то, чтобы ты послужил машинам в качестве сырья и не более, – голос Рэма был твёрд и беспристрастен.
– Это всё чушь! – закричал Тим, чувствуя, как лавина гнева возникает глубоко внутри его сознания.
Гнев возник не от того, что сказал незнакомец. Самым отвратительным было его хладнокровие, направленное к испуганному и растерянному подростку, мир которого рухнул в один момент.
– Пищей для машин?! – еле сдерживаясь, продолжил Тим.
– Всё, что тебя окружает – не более чем спектакль, ты лишь материал для них, и все те героические команды, все звездолёты, отправленные к далёким мирам не более чем иллюзия. – Театр марионеток, если тебе так удобнее.
– Марионеток? – повторил Тим.
– Ни один ребёнок выбранный в команду, никогда не отправлялся в космос, ни один корабль никогда не отрывался от земли, а если и отрывался, то лишь для того, чтобы опасть на неё грудой обломков, не достигнув желанных звёзд. – Ни один человек никогда не был капитаном, – на последнем слове Рэм непроизвольно сделал акцент, но тут же осёкся.
– Почему именно дети? – с обидой спросил Тим.
– Молодые органы гораздо проще вживить в тела машин.
– Но тогда бы весь мир знал об этом?! – возразил Тим, обдумывая сумасшедшую теорию, преподнесённую не менее сумасшедшим незнакомцем.
– Весь мир принадлежит им. Наш мир создан ими, – подчеркнул Рэм.
– Но ведь другие взрослые всё знали! Почему они позволяли машинам так поступать с нами? – Тим сорвался на крик.
– Остатки человечества живут в городе только лишь с согласия Императора и верхушки Омикрона, тех, кто пытается подорвать устои общества ждёт неминуемая смерть и переработка органов, а тех, кто молчит – райская жизнь в Мекке цивилизации.
– Но это чудовищно! Как человечество могло пасть так низко? – трясущимися губами пробормотал Тим.
– Человечество никогда не отличалось миролюбием и рвением к общему благу, – философски заметил Рэм.
Тим замолчал, прислонив голову к иллюминатору. Тревожные мысли обуздали его мозг и испепелили душу. Он никак не мог поверить в то, что весь его мир, вся жизнь являются не более чем игрушкой, инструментом в руках бездушных машин.
Величественные небоскрёбы и хоть какие более или менее приличные постройки мегаполиса остались далеко позади. На смену им пришли обветшалые полуразвалившиеся остовы конструкций, некогда бывшие жилыми секторами, а ныне превратившиеся в гетто.
В это время Бенджамин поднял голову и негромко гавкнул, давая понять, что голоден.
– Да, малыш, – ласково ответил Рэм, обращаясь к собаке, – мы почти на месте.
__________________
Сойдя с опустевшей трассы, боевой флаер устремился вниз всё ближе и ближе приближаясь к местам, от которых старались держаться за много миль даже полицейские патрули Омикрона. Небольшая пылевая буря бушевала среди развалин, придавая этому месту ещё больше таинственности и уныния. Рэм направил корабль к посадочным докам, почти не выделяющимся среди валявшегося повсюду металлолома. С громким шипением посадочных дюз, флаер снизил высоту и плавно коснулся земли, подняв крошечную пылевую бурю.
– Зачем мы здесь? – осторожно спросил Тим, выглядывая из иллюминатора.
Рэм ничего не ответил. Встав из–за пилотского кресла, он быстро скидал остатки боеприпасов и какие–то приборы в рюкзак. Бенджамин суетливо забегал по кабине. Через покрытые пылью и грязью обзорные мониторы Тим увидел с десяток фигур, медленно приближающихся к их машине.
– Все системы в боевую готовность! – скомандовал Нэвилл, открывая дверь флаера.
Из–под серых балахонов, мешковато весящих на приближающихся фигурах, показались стволы плазменных винтовок и пулемётов. Рэм осторожными медленными шагами вышел на трап флаера и поднял руки вверх.
– Не стреляйте, мы пришли с миром! – озираясь по сторонам, инстинктивно осматривая возможные укрытия и пути отхода, заявил Нэвилл.
Жала стволов уставились на него, а по телу весело забегали красные точки лазерных прицелов.
– Посмотрите–ка, кого к нам занесло! – ехидно заявил один из людей, скидывая с головы капюшон, – неужели нас почтил сам Рэм Нэвилл?
– А ты всё такой же шутник, Виктор, – приветливо, но осторожно, отозвался Рэм.
Лицо Виктора было покрыто несколькими глубокими и, скорее всего, старыми шрамами. Волос на голове не было совсем, вместо них голову опоясывал небольшой обод, служивший ни чем, иным как мозговым имплантом. На месте правого глаза зияла заросшая отвратительная рана. Повязки, хоть как–то прикрывающей рану, не было, хотя, если бы он её и носил, то был бы очень похож на того самого пирата из далёкого космоса, о котором написано множество книг и сняты десятки фильмов. Сквозь ехидную улыбку виднелись ряды полусгнивших зубов, добавляющие к общей картине ещё больше отвращения.
– Это свои! – громко окрикнул приближающийся человек. – Опустить оружие!
Виктор вплотную подошёл к Нэвиллу и они крепко пожали друг другу руки. Напряжение тут же отпустило, и Тим, продолжавший наблюдать за картиной сквозь смотровые иллюминаторы, смог наконец–то выдохнуть. Пылевые облака крутились вокруг посадочных платформ, но даже среди них он сумел разглядеть нескольких снайперов, покидающих свои позиции на крышах ближайших зданий.
– А ты подготовился, Виктор, – заметил Рэм.
– Я всегда начеку. – В наше нелёгкое время осторожность никогда на бывает лишней, – Виктор улыбнулся, оголяя уродливые зубы и тут же, прищурившись, спросил, – какими судьбами?
– За мной идут ищейки Императора.
– Как всегда, – разразился хохотом собеседник, – ты себе не изменяешь.
– У нас в запасе около пяти часов, потом полицейские, скорее всего, отследят маршрут, – предположил Рэм, – за это время мы должны оказаться на другой стороне.
– Другой стороне? – ошарашенно повторил Виктор, – да ты в своём уме?
– За это я отдам тебе флаер, но мы должны быть там! – уверенно настаивал Рэм.
С видом замудрённого опытом специалиста, Виктор внимательно осмотрел боевую машину и слегка присвистнув, заключил: – Святые резисторы! Давненько я не встречал ничего подобного! Да это же старая добрая сборка, такие уже лет тридцать как не летают.
– Это один из последних экземпляров, оставшихся после второго восстания, – с гордостью заявил Рэм, – и к тому же он неплохо модернизирован.
– Чёрт с тобой, это хорошая сделка, – усмехнулся Виктор, – но никаких гарантий я тебе не дам, сам понимаешь, опасные нынче времена.
Тим выглянул из распахнутой двери флаера и неуверенно шагнул на посадочную площадку. Бенджамин последовал за ним.
– А это ещё кто? – спросил Виктор, – неужели герой всех времён обзавёлся прицепом? Или ты привёз его для того, чтобы обменять на вечные блага мира машин?
Виктор подошёл к мальчику и небрежно провёл грязной рукой по лицу Тима. Молниеносная реакция не заставила себя ждать. Виктор даже не успел ничего понять, как ворот его плаща оказался зажат в мощных руках Нэвилла. Жала плазменных винтовок вновь резко вздёрнулись.
– Одно неловкое движение, капитан, и мои люди испепелят тебя и твоего щенка, а флаер я и так смогу забрать, – улыбаясь, промолвил Виктор, пристально глядя в глаза Нэвиллу.
– Ты прекрасно знаешь, что если тронешь нас пальцем, то повстанцы найдут всю банду, и тогда расклад будет далеко не в твою пользу, – процедил Рэм, медленно отпуская ворот плаща.
– Повстанцы? Неужели ты веришь в эти сказки? – Виктор рассмеялся и жестом приказал опустить оружие, – за стеной нет никаких повстанцев, там вообще ничего нет!
– Видимо, мы договорились? – спросил Рэм, убирая руку от пистолета, спрятанного за поясом.
– Флаер взамен помощи прохода на другую сторону, – без всякой злобы ещё раз повторил Виктор, – да, мы договорились!
Тим с недоверием смотрел на бандита, а Бенджамин еле слышно рычал у ног мальчика. Видимо, им обоим тот тип казался неприятным, если не сказать отвратительным, хотя Рэм держался вполне уверенно.
– Идите за мной, – приказал Виктор и, развернувшись, зашагал прочь от посадочной платформы.
Тим с недоверием бросил взгляд на Нэвилла, но тот был спокоен, словно бы наперёд зная все шаги бандитов.
– Идём, Бен, – спокойно произнёс Рэм, вешая на спину рюкзак и поднимая с пола плазменный автомат, – и ты тоже пойдешь за мной.
Тим прекрасно понимал, что небрежное обращение было адресовано ему, но времени пререкаться и выставлять напоказ свой характер не было. Вильнув хвостом, Бенджамин послушно направился вслед за хозяином. Тихо фыркнув, Тим побрёл за ними.
– Странная парочка. И зачем я ввязался во всё это? – еле слышно бормотал Тим, стараясь не отставать от капитана и его пса.
После того, как они миновали несколько зданий и переулков, их завели в большое просторное помещение, напоминающее собой огромный атриум торгового центра. Куча народа толпилась возле своеобразной кухоньки, на которой суетился в грязном ободранном фартуке повар. Тарелки гремели в такт чавканью каких–то серых фигур, ютящихся вдоль стены и уплетающих свой паёк. Обшарпанные стены и приглушенный свет полуразбитых неоновых ламп придавали этому странному месту ещё большее уныние, особенно в сравнении с условиями жизни Омикрона.
– Что это за место? –спросил Тим, озираясь по сторонам и непроизвольно прижимаясь к Нэвиллу.
– Это последнее пристанище людей на территории, контролируемой машинами, – ответил Рэм, – гетто современного мира и островок тех, кто не захотел прислуживать под гнётом Императора ради благ цивилизации.
– Но почему машины позволяют им жить здесь? – спросил Тим, продолжая вертеть головой, не веря своим глазам.
– Человечество нужно этим искусственным тварям. – Порой даже отсюда находятся люди, доведённые до отчаяния и согласные на переезд в Омикрон, – услышав шёпот мальчика, ответил Виктор.
Всю жизнь Тим думал, что подобное существование ушло далеко в прошлое. Блага современной жизни людей, не могут иметь ничего общего с тем, что предстало перед его глазами. Грязные оборванцы, встречающиеся на их пути, были полной противоположностью счастливых людей, живущих в Омикроне. Полный упадок и нищета царили в этом, казалось бы, другом и чуждом мире. Некогда яркие неоновые вывески были разбиты и криво висели на стенах с отвалившейся штукатуркой, придавая картине ещё большее уныние. Узкие улочки оказались погребены под толстым слоем грязи, пыли и песка. Остовы каких–то древних электромобилей и разобранных до основания флаеров нашли свою вечную стоянку в этом городе «заблудших душ» – именно так мысленно окрестил это место Тим.
По мере того, как Виктор вёл своих путников сквозь толпу бродящих повсюду людей, любопытные взгляды всё больше и больше устремлялись на Тима.
– Мальчик!
– Тот самый мальчик!
– Он забрал его у машин, как он посмел?
– Он приведёт их сюда, зачем он пришёл? – шипели злые голоса.
Со всех сторон доносились приглушенные голоса десятков людей. Тим словно на физическом уровне чувствовал их сверлящие взгляды. Ему казалось довольно странной подобная реакция. Он никогда не привлекал столько внимания и от этого стало жутко не по себе. Но спросить о причинах так и не решился.
Миновав огромный холл, они оказались в небольшой комнатушке. Свет лишь одной маленькой лампочкой еле–еле боролся с темнотой без оконного пространства. Кроме старого кресла, небольшого стола, заваленного какими–то бумагами и заставленного непонятной аппаратурой, никакой другой мебели не было. Древние часы тикали над дверью, отсчитывая своими тонкими стрелками драгоценные минуты.
– Шнапса? – услужливо предложил Виктор, усаживаясь в пыльное старое кресло.
– Нет, – отрезал Рэм, спуская с плеча тяжёлый рюкзак, – у нас нет на это времени.
– Не переживай ты так, шнапс в малых дозах безвреден в любых количествах, – захохотал Виктор, но в миг посерьёзнев добавил, – я уже дал команду своим людям на подготовку операции.
То, о чём говорил этот странный тип, казалось Тиму настоящим безумием, конечно, не таким как сам факт существования кровожадных машин, держащих детей Омикрона исключительно ради своих ужасных целей, но всё же. По замыслу Виктора, несколько боевых машин под видом инспекции должны будут подъехать к пропускным воротам, там их будет ждать проводник. Периметр охраны обесточат резервные группы, а автоматическую систему вооружения ворот отвлекут небольшим компьютерным сбоем в системе. По крайней мере, так звучал наскоро придуманный им план.
– Зачем нам на другую сторону? – спросил Тим, дождавшись пока Виктор выйдет из помещения, – там лишь пустыня и смерть, а я просто хочу домой, отпусти меня!
– Жизнь и смерть всегда идут рука об руку, – отрешённо пробормотал Нэвилл, – после того, как я получу всё что нужно, я отпущу тебя, но поверь, дома у тебя теперь нет…
Тиму было не до философских речей капитана и уж тем более не хотелось верить его словам. Он лишь хотел узнать, куда они держат путь и понять, для чего всё это, поэтому немного погодя вновь спросил: – Ты ведь был там, по ту сторону, как тебе тогда удалось пройти?
– Ты многого не понимаешь, мальчик и, надеюсь, тебе никогда не суждено будет понять.
– Может и так, но почему не получится просто взять и перелететь на другую сторону на твоём корабле? – не унимался Тим.
Рэм с нескрываемым осуждением глупости своего напарника покачал головой, но всё же ответил: – Любое воздушное средство, подлетевшее к стене, будет тут же обращено в пыль десятками зенитных орудий, разбросанных далеко за пределы основного периметра, а отключить их всех невозможно.
Само наличие таких систем вооружения на границе с безжизненной ядерной пустыней вызывало непонимание, но об этом Тим решил промолчать. Ему и так хватило невысказанного осуждения за столь глупые, по мнению собеседника, вопросы.
Прошло около часа. За это время Тиму и Бенджамину удалось немного перекусить какой–то странной местной пищи, совершенно не похожей на то, что обычно готовила мама и больше напоминающей помои как по виду, так и по исходящему от неё аромату. Нэвилл от еды отказался. Видимо, его сейчас больше заботил план по доставке мальчика в лагерь повстанцев. Так и не осилив до конца порцию отвратительной безвкусной еды, Тим устроился в углу комнаты и попытался задремать. Внутреннее перенапряжение давало о себе знать, но уже потихоньку отступало, позволяя усталости сделать своё дело. Быстро расправившись с едой, не такой уж и не вкусной, по мнению Бенджамина, пёс устроился рядом с мальчиком, позволив тому положить голову на свою мохнатую спину, заменив тем самым подушку. Глядя на сидящего в другом конце комнаты человека, Тим невольно продолжал верить в то, что всё это не по настоящему, какой–то затянувшийся чудовищный розыгрыш. Вот сейчас сюда зайдут его родители, зайдёт Мария Филипповна и они все вместе дружно рассмеются. Рэм Нэвилл – тот самый бравый бесстрашный капитан улыбнётся своей фирменной улыбкой и даст автограф. Но вместо всего этого, перед глазами был лишь странный измотанный незнакомец и богом забытая комната, больше напоминающая тюремную камеру. Виктор нервно ходил из угла в угол в такт тикающей стрелки часов, постоянно что–то печатая на своём коммуникаторе. Спустя ещё немного времени в помещение вошёл незнакомый человек и что–то шепнул ему в ухо, на что тот утвердительно кивнул.
– Ну что, господа, в путь! – вычурно произнёс Виктор, – всё готово!
Взяв рюкзак и винтовку, Рэм молча, не сказав ни слова, поднялся с пола и зашагал к выходу. Тим и Бенджамин последовали за ним.
Пока они двигались сквозь толпу озлобленных, неряшливо одетых и наверняка голодных людей, Тим осторожно спросил идущего чуть впереди Нэвилла: – Почему ты так уверен, что они нас не предадут?
– Я сам был одним из них, мальчик, какими бы они тебе не казались жалкими и несчастными, люди не должны терять последнее, что отличает их от машин – человечность!
Миновав крайний полуразвалившийся ангар, они вышли на открытую площадку. Посреди неё стояла пара вездеходов. Толстые листы металлических пластин были небрежно приварены к корпусу и создавали видимость брони.
– Хотя, от мощных плазменных пулемётов она вряд ли бы спасла, – заметил про себя Рэм.
Пылевая буря никак не стихала, значительно снижая видимость и приглушая рёв мощных моторов. На одной из опустившихся аппарелей их встречал человек в старой изношенной силовой экипировке и с автоматом наперевес.
– Всё готово! – отрапортовал человек в броне подошедшему к нему Виктору.
Широкие плечи надетого обмундирования никак не сочетались с небольшим ростом бойца. Но ловкие и уверенные движения не оставляли никаких иллюзий в собранности и подготовке.
– Молодец, Ева, мы выдвигаемся! – ответил Виктор, похлопав по плечу своего бойца.
– Ева? – непроизвольно повторил Тим.
В этот момент шлем оказался в руках бойца и Тим увидел, что под ним были спрятаны длинные густые черные волосы, тут же подхваченные порывами ветра. Её строгое, но в тоже время по–детски милое и наивное личико смотрело холодными ярко–голубыми глазами на своего командира. Её естественная красота никак не могла ужиться в одной картине с боевым костюмом на хрупкой фигурке и смертоносным оружием в её нежных руках. Долго рассматривать девушку не было времени.
– Мы поедем в первой машине, – заявил Виктор, поднимаясь на борт вездехода, – остальные едут строго за нами, резервная группа уже на позиции, так что у нас есть около тридцати минут.
Рэм молча кивнул. Как только все оказались на борту вездеходов, массивные внедорожники, зарычав своими моторами, тронулись с места, тут же исчезнув в пылевых облаках.
__________________
Очертания гигантского сооружения вначале кратко, а затем вдруг резко выступили из серой дымки, заметаемой бесконечными вихрями. Исполинская стена возвышалась на добрую сотню метров вверх. Десятки предупреждающих знаков стояли вдоль всех подъездных дорог. Изображение черепа наполовину сделанного из кости, а на другую – из металла, недвусмысленно намекало на то, что ни машинам, ни людям тут не пройти. Сквозь узкие бойницы внедорожника Тим видел, как их колонна приближается к огромным воротам. Повсюду дежурили человеческие фигуры, облачённые в чёрные военные костюмы, а лица скрывали маски. Их вид поверг мальчика в ужас. Острые как бритва обрывки стёртых воспоминаний вновь вспыхнули в его голове. Он вспомнил, как люди в точно таком же облачении хладнокровно убивали тех, кто ещё смог выжить в той страшной катастрофе. Как один их них расправился с Остапом Родионовичем. Их холодные бездушные лица – лица машин убийц.
– Надеюсь ты знаешь, что делаешь? – спросил Нэвилл, обращаясь к Виктору.
Виктор улыбнулся и ответил: – Не переживай, мой друг, здесь у меня крепкие связи, а с машинами у нас есть договор.
Уверенность бандита нехотя передалась и Тиму, тем самым немного успокоив, но Нэвилл чувствовал опасность. Это свербящее чувство острой болью отдавалось во всем теле. Навстречу к машинам вышли несколько фигур, указывая жестом на необходимость остановки. Как раз в это время на коммуникаторе Виктора появился кодированный шифр указывающий на то, что резервная группа взломала систему ворот и готова к передаче вируса.
– Пока всё идёт по плану! – утвердительно заявил Виктор, пытаясь снять напряжение.
– Именно это мне и не нравится, – буркнул кто–то из бандитов, – когда всё хорошо – совсем не хорошо.
Тим обратил внимание на молчаливо сидевшую рядом Еву. Вместо того, чтобы участвовать в пустом разговоре, поддерживаемом лишь для того, чтобы снять напряжение, она холодным взором голубых глаз смотрела сквозь бронестекло на дико играющую песчаную бурю и вышедших им на встречу охранников комплекса.
Машины остановились. Тяжёлые защитные орудия, смонтированные в качестве огневых точек на стене, повернули свои стволы на подъехавший транспорт. Передняя аппарель внедорожника неспешно пришла в движение, Виктор осторожно вышел на встречу охране.
– Стойте на месте! – не скрывая электронного синтезированного голоса, скомандовал робот, – предъявите свой идентификационный номер!
– Всё в порядке, – наигранно улыбаясь, ответил Виктор, поднимая вверх руки, – мне нужно поговорить со старшим.
Секунда потребовалась охраннику на то, чтобы обработать десятки мегабайт информации, сличить личность с базой данных и принять ответ от единой базы.
– Ждите здесь! – приказал робот, направив соответствующий электронный запрос в систему.
Время превратилось в тягучую субстанцию, нехотя ползущую по циферблату коммуникатора. Дикое напряжение продолжало усиливаться. Капелька пота длинной струйкой пробежала по виску Тима, выдавая сильное еле сдерживаемое волнение. Нэвилл пристально смотрел через открытую аппарель, сжимая рукоятку спрятанного под плащом автомата. Охрана ворот продолжала молча смотреть на них своими стеклянными глазами–линзами, не отражающими абсолютно никаких эмоций. Спустя ещё несколько минут им на встречу вышел какой–то человек. Его строгая внешность и уверенная походка явно указывали на высокий статус среди охраны комплекса. Бенджамин, до этого молча сидевший у ног мальчика, громко зарычал, высказывая своё мнение о происходящем. Нэвилл негромко шикнул, приложив указательный палец ко рту, и Бен тут же послушно замолк, продолжая недобро сверлить взглядом приближающегося человека.
Виктор немного смутился, не узнав подошедшего человека, с которым у него уже много лет была хорошо отлажена нелегальная схема заработка.
– Мой идентификационный номер 37256791, – не дожидаясь новых вопросов, громко завил Виктор, – номер договора 68574…
– Как же сильно любят эти чёртовы машины цифры, номера, формулы и коды, – зло пробормотал один из бандитов, нервно поглаживая своё оружие.
– Всё верно, – улыбнувшись, приветливо подтвердил подошедший незнакомец, – Вы – торговец детьми и крайне деловой человек, мы это ценим.
– Торговец детьми? – испуганно повторил Тим, еле услышанную в наушник фразу, – это обман, они хотят продать меня им, – затараторил он, отступая к задней стене пассажирского отсека внедорожника.
Гул ветра, поднимающего клубы пыли, не позволил в деталях расслышать некоторые слова из диалога Виктора с незнакомцем. Но из того, что донеслось до ушей Тима следовало, что согласно договора, новая поставка прошла не в срок, и сейчас Виктору предлагают отдать набежавшую пеню в виде двух людей, находящихся в машине.
– Нет! – закричал мальчик, – не отдавай меня им, – взмолился Тим, глядя на Рэма, но тот лишь пристально вглядывался сквозь вздымающиеся клубы песка и пыли.
– По договору я и так привёз крупную партию, – твёрдо заявил Виктор, – и больше ничего вам не должен.
– У тебя два особо опасных преступника, и ты должен отдать их мне, – продолжал настаивать незнакомец, – иначе я отберу их у тебя силой, – добавил тот, и в его руках блеснул ионовый бластер.
– Вот как вы, механические ублюдки, ведёте переговоры, – зашипел Виктор, – никто не имеет права диктовать мне условия!
– У тебя нет выхода, иначе ты будешь уничтожен! – угрожающе произнёс незнакомец.
– Это мы ещё посмотрим, тупая жестянка! – выкрикнул Виктор, распахнув свой длинный плащ, и в его руках тут же оскалилось дуло автомата.
Незнакомец молниеносно отреагировал на опасность и уже было хотел выстрелить в голову незадачливому бандиту, как снопы искр из рампы джипа яркими полосами полились в его сторону.
К плазменной очереди из автомата Нэвилла добавились ещё несколько, выплёскиваясь из стволов подоспевшего подкрепления. Бандиты из второго внедорожника рассыпались цепью и поливали из своих орудий всё живое, что хоть как–то могло представлять опасность. Виктор повалился на землю, дабы не быть случайно подстреленным своими же бойцами. Мощные настенные орудия захлопали тяжёлыми снарядами, пытаясь пробить броню корпуса внедорожников. Всего нескольких выстрелов из тяжёлых орудий хватило на то, чтобы превратить второй внедорожник в груду пылающих обломков. Стволы орудия начали медленно поворачиваться к машине, из которой вёл огонь Нэвилл, а Тим с Беном старались укрыться поглубже в пассажирском отсеке. Несколькими длинным прыжками Ева преодолела с десяток метров и заняла удобную позицию, прикрыв своего командира. Несколько лазерных лучей прошлись в каких–то считанных сантиметрах от её тела. Если бы не защитные термоблоки костюма, то на теле наверняка бы остались серьёзные ожоги.
– Вырубай их! – крикнул Нэвилл, указывая рукой на защитные турели, из которых вырывались яркие лучи смерти.
Перекатившись по пыльной дороге в ближайшие кусты, Виктор нажал несколько кнопок коммуникатора, давая команду на запуск вируса. Крики раненых и грохот выстрелов превратились в нескончаемую канонаду, сопровождаемую яркими лучами вспышек. Стоявший напротив Виктора незнакомец с молниеносной скоростью ушёл с линии обстрела. Десятки ярких искр выбивались о металлическую поверхность ворот огромной стены, но они были не в силах их пробить. Отовсюду стягивались охранники комплекса, занимая боевые позиции и открывая шквальный огонь. Перевес сил очень быстро оказался на стороне защитников ворот. Виктор отчаянно, с остервенением, присущим только закалённым бойцам, прошедшим не один бой, вёл ответный огонь. Яркие лучи, касаясь своей цели, тут же вспыхивали, прожигая металлические тела роботов и выжигая электронику. Но и ответные выстрелы глухим шлепком с лёгкостью пробивали защитные костюмы людей Виктора, тут же принося неминуемую смерть. Очередной энергоконтейнер плазменного автомата Нэвилла загорелся красным цветом, указывая на свою полную разрядку.
