Рудольф Баландин
Вернадский
Знания, ум, совесть
Владимир Галактионович Короленко в «Истории моего современника» упомянул о таком случае. Один из журналистов как-то заявил:
– Во всей России, господа, сплошь все подлецы и негодяи. Один есть порядочный человек – Иван Васильевич Вернадский. Да и тот, по правде сказать, в некотором роде скотина.
– Позвольте, – возразили ему, – почему же именно скотина?
– А вот представьте себе. Делал он доклад в Вольном экономическом обществе и, отвечая оппонентам, сидевшим на сцене, повернулся к залу спиной. А в зале-то были дамы! Вот конфуз!
Придирка была мелочной. А то, что весьма желчный человек назвал И.В. Вернадского человеком порядочным (единственным в России!), – факт примечательный.
Сын Василия Ивановича – Иван – родился в 1821 году в Киеве, где и окончил университет. Медицина его не привлекала. Его интересовали болезни общества, а не отдельных людей. Он увлёкся политэкономией. В 1842 году поступил на кафедру политической экономии Киевского университета. Для повышения квалификации его командировали за границу.
Он побывал в Германии, Чехословакии, Франции, Англии, Голландии, Греции. Вёл дневники, которые сохранились. Выглядят они хорошо: книжечки в кожаных переплетах с золотым тиснением, а то и с особой застежкой. Почерк тонкий, быстрый, как бы летящий.
Реже всего встречаются записи на русском языке. У Ивана Васильевича было обыкновение писать на языке страны, в которой он находился: по-немецки, по-французски, по-английски, по-гречески. Было ему чуть за двадцать два года, а по специальности он был политэкономом…
Из своих заграничных странствий возвратился он в Россию с твёрдым убеждением, что власть самодержца – беда для страны. Россия нуждалась в мерах, решительных, но не насильственных. По мнению Вернадского, брать пример следовало с Британской империи, где выше власти королей – законы страны и конституция. В ту пору многие русские интеллигенты мечтали о таких преобразованиях.
В Петербурге И.В. Вернадский защитил магистерскую диссертацию, посвященную теории потребностей. Суть её проста: потребности человека рождают производство соответствующих товаров и определяют образ жизни людей. Потребности развиваются со временем, а это вызывает спрос на новые товары, стимулирует производство, повышает жизненный уровень и вновь расширяет сферу потребностей.
Действительно, общий рост общественного производства нередко идёт ускоренно. Но почему же возникают экономические кризисы и свершаются революции? И есть ли какие-нибудь ограничения для системы «потребности – производство»?
На такие вопросы И.В. Вернадский вряд ли мог бы убедительно ответить. Он учитывал обобщённые потребности людей и общественное производство. А люди организованы в разные группы, партии, классы. Потребности разных слоёв общества часто не совпадают. Скажем, в России дворяне имели свои особенные потребности, а также возможности для их удовлетворения. Крестьянам или рабочим это не полагалось.
В первой половине XIX века в России существовало крепостное право. Произошло восстание декабристов, показавшее, что даже дворяне не были надёжной опорой самодержавия. И.В. Вернадский не мог явно показать свои симпатии по отношению к экономическому и политическому устройству стран Западной Европы. И о потребностях людей он писал, не затрагивая открыто российской действительности.
По той же причине его докторская диссертация была посвящена истории экономических идей в Италии. Он в 28 лет получил докторскую степень и вскоре стал профессором Московского университета.
И.В. Вернадский считал, что политэкономия должна изучать потребности человека и средства к их удовлетворению. Потребности он делил на стремление к самосохранению и к самоусовершенствованию. Самосохранение заставляет остерегаться опасных авантюр. Жажда самоусовершенствования толкает людей на преодоление препятствий и собственных недостатков. Борьба этих двух потребностей создает личность и влияет на жизнь общества.
Подобные взгляды сейчас выглядят наивными. Однако важно отметить сам факт поисков И.В. Вернадским своих путей в науке, выработки своей более или менее оригинальной точки зрения. При этом – пристальное внимание к истории научных идей, которой он посвятил отдельную книгу.
Казалось бы, науки о Земле далеки от политэкономии. Но именно сыну Ивана Васильевича – Владимиру будет суждено сблизить обе эти области знания, включив деятельность человека в круг геологических процессов.
Иван Вернадский не забывал о практической стороне науки. В 1856 году он, статский советник и чиновник особых поручений при Министерстве внутренних дел, был командирован на Волгу для обследования положения бурлаков. В докладной записке детально и сочувственно описал труд и быт бурлаков, предлагая назначить особого чиновника для охраны их интересов. Сделал вывод:
«Бурлачество образует бродячее, невежественное, предоставленное случайностям население, истрачивающее свои силы на такое занятие, которое, большей частью, может быть исполнено животными или машинами». Но, писал он, несмотря на трудные условия жизни и работы, бурлаки не превращаются в бандитов и пьяниц, как обычно считалось.
Итак, Иван Васильевич хорошо знал несколько европейских языков, высоко ценил европейскую науку и культуру, царское самодержавие считал пережитком прошлого и был сторонником введения в России конституционного правления.
Впрочем, нам важно выяснить, как и в чём этот человек содействовал становлению характера своего сына Владимира, который писал через десять лет после смерти отца, умершего в 1884 году:
«Вспоминая своё детство, я ясно чувствую, как среди плохой среды, в какой шла жизнь нашей семьи, лишь влияние моего отца, инстинктивное уважение окружающими идеала учёного… и оставшиеся друзья из старого прошлого – московского и петербургского периода жизни отца – Е.М. Короленко, Левинсон, Ястежембицкий и др. – не дали мне уйти в совсем другую жизнь, что было так легко. И как-то сильно сознаёшь неясную, но глубокую связь такого общественного течения на ход жизни через детей, которые присматриваются и живут своей жизнью».
Владимир Иванович тоже будет устремлён к общественной жизни, к требованиям практики; никогда не смирится с любыми формами закабаления человека. Первое самостоятельное исследование гимназист Володя Вернадский посвятит положению славян в Австро-Венгрии.
Сыну профессора проще всего пойти по стопам отца, избрать его специальность. Однако «потребность самоусовершенствования» заставляет искать свои пути в жизни, не прельщаясь лёгкостью овладения профессией «по наследству». Внутреннее чувство подсказало Владимиру верное решение: испытывать сопротивление предмета, преодолевать трудности. Только так создается самобытный духовный облик.
…В 1850 году Иван Васильевич женился на девятнадцатилетней Марии Николаевне Шигаевой. У них родился сын, названный Николаем. Она беседовала с мужем о политэкономии и читала специальные журналы и книги; охотно вела домашнее хозяйство и сама воспитывала сына.
Иван Васильевич в 1857 году основал еженедельный «Экономический указатель», где помимо статистических таблиц печатались и статьи. Он предрекал грядущий крах общества, стремящегося к удовлетворению интересов лишь избранных: «Прямо или косвенно каждый поступательный шаг гиганта, называемого обществом, давит частные, отжившие свой век интересы, попавшиеся под его могучую ногу».
«Экономический указатель» не был революционным органом, но ясно намекал на необходимость решительных преобразований. В частности, была открыта дискуссия о судьбах крестьянской земельной общины.
В одной из своих статей И.В. Вернадский написал, что крестьяне скрывают свои деньги – звонкую монету – от чиновников и помещиков. После отмены крепостного права эти деньги будут пущены в оборот, и промышленность получит не менее пятидесяти миллионов серебром.
На это отозвался сатирический журнал «Гудок»: мол, простолюдинам незачем прятать деньги, ибо «по сундукам и карманам их никто не лазит». Но И.В. Вернадский агитировал за освобождение крестьян, пытаясь убедить правительство в экономической выгодности подобного мероприятия.
Дом профессора Вернадского был открыт для людей, имеющих самые разные взгляды на жизнь и будущее России. Одно время у него жили начинающий писатель Николай Лесков и молодой невзрачный чиновник Ничипоренко. Последний с горячностью доказывал необходимость скорейшей революции в России. Коренастый Лесков, посмеиваясь, урезонивал приятеля и предсказывал ему печальную судьбу.
Так и вышло. Ничипоренко умер в заключении, в Петропавловской крепости, на долгих допросах рассказав о тайной организации «Земля и воля», к которой принадлежал, и о встречах с Иваном Васильевичем Вернадским и Николаем Лесковым.
Бывал у Вернадского и скромный юноша Артур Бенни, полуполяк-полуангличанин, приехавший в Россию участвовать в революции. Местной жизни он не знал, испытывая жестокие лишения во многом по вине своего друга Ничипоренко; пробовал сотрудничать в разных газетах (в том числе и в «Экономическом указателе») и был выдворен из страны. Позже он вступил в отряд гарибальдийцев и погиб в войне за освобождение Италии.
В 1861 году министром внутренних дел был назначен бывший губернатор Курляндии П.А. Валуев. Он считал, что следует обновить формы правления России и ориентироваться на конституционную монархию. В общем, это были примерно те же взгляды, что у Ивана Вернадского. Министр поручил ему составить проект о введении подоходного налога на дворян, избавленных от налогов, в то время как министр финансов предлагал увеличить подушную подать с крестьян.
Тогда же Иван Васильевич опубликовал в газете «Северная почта» статью об истории введения подоходного налога в разных странах Европы. И хотя он не делал никаких выводов относительно России, было совершенно ясно, что и для Отечества настает пора вводить экономические новшества.
Казалось бы, речь идет о частной проблеме. Да и налог на дворян предполагался небольшим. Но в ответ на ущемление своих экономических прав дворяне требовали предоставления им большей свободы в управлении государством: ежели, мол, с нас деньги берут, то нам надо хорошо знать, как их расходуют, влиять на правительство. Значит, надо было урезать неограниченную власть монарха.
И Валуев, и Вернадский были уверены, что иного пути для страны не остается: либо перемены «законным путем», либо революция. Министр внутренних дел писал Александру II: «Меньшинство гражданских чинов и войско суть ныне единственные силы, на которые правительство может вполне опереться». Царь пометил на полях: «Грустная истина».
Такова уж была Россия. Закон о подоходном налоге был принят… лишь в апреле 1916 года, спустя полвека после проекта, за год до свержения царизма.
…В 1862 году, через два года после смерти Марии Николаевны, Иван Васильевич женился на её кузине – Анне Петровне Константинович. Её семья принадлежала к старшинским помещичьим семьям, построившим своё благосостояние на праве держать шинок и на покупке крепостных.
Родной дядя Анны Петровны, Н.И. Гулак, был демократически настроенным членом Кирилло-Мефодиевского общества, к которому принадлежал и Шевченко. Гулак был посажен за свою тайную деятельность в тюрьму, а затем выслан из пределов Украины. Ничего более интересного об этом семействе не известно.
А вот сыну Анны Петровны и Ивана Васильевича Вернадских суждена была всемирная слава.
Гены и гении
Почему некоторые люди наделены острым умом, тонкой интуицией, вдохновением? Это особый дар, унаследованный от предков примерно так же, как наследуются дедушкин нос, мамины глаза? Результат упорного труда? Игра случая, поднимающего кого-то выше других, подобно волне, которая одного захлёстывает, а другого подбрасывает вверх? Или сочетание всех этих факторов определяет гениальность?
О юных талантах известно немало. Пятилетние дети способны прекрасно играть на музыкальных инструментах, а то и сочинять музыку, рисовать, изучать иностранные языки. Правда, одарённые дети редко становятся выдающимися людьми.
А как быть с теми творцами, кто не отличался с детства необычайными способностями и у которых не было особых условий для проявления гениальности? Пожалуй, именно их следует считать великими людьми.
Такой человек трудится наперекор судьбе, мучительно превозмогая свои врождённые и приобретённые недостатки. Он сохраняет в своей душе те чудесные искры творческих устремлений, которые позже сможет превратить в яркий свет. Он добивается от себя наивысшего напряжения сил, разума, воли: одновременно творец и творение, создатель самого себя.
Генетические дефекты передаются по наследству. Это факт. Вот если бы так же передавались знания, ум, совесть, честь, талант!..
Увы, среди многочисленных потомков Пушкина, Ломоносова и других гениев не встретишь им соразмерных личностей. Один уже этот бесспорный факт показывает, что генетика имеет лишь косвенное отношение к формированию выдающегося человека.
Гениями рождаются почти все, а негениями становятся главным образом по собственной инициативе.
Такое утверждение идёт вразрез не только с популярным мнением о врождённой гениальности, но и с выводами английского ученого-универсала Френсиса Гальтона (1822–1911).
В 1849 году он изобрел печатающий телеграф, опубликовав его описание. Проводил географические и этнографические наблюдения в Африке, за два года преодолев 1700 миль. За книгу об этом путешествии Географическое общество наградило его золотой медалью. В тридцать четыре года он стал членом Королевского общества (академии).
Когда английские войска вместе с союзниками высадились в Крыму, воюя с Россией на стороне Турции, Гальтон изобрел «алтископ», позволяющий смотреть из укрытия, не высовываясь (тип перископа). Его атлас «Метеорографика, или Метод нанесения погоды на карту» открыл важный метод метеорологии. Наряду с известными тогда циклонами он установил существование центров с высоким давлением воздуха (антициклонов), где воздушные потоки идут по часовой стрелке.
Увлекшись антропологией, Френсис Гальтон основал биометрию и биостатистику. Стал основоположником «психометрии», используя метод тестов и «типового портрета» для характеристик личности. Начал новую эру в криминалистике, создав дактилоскопию – учение о кожных узорах и отпечатках пальцев.
В книге «Наследственный гений, его законы и последствия» (1869) он доказывал, что таланты, психика, интеллект наследуются. Предположил: «Подобно тому как с помощью тщательного отбора нетрудно получить такую породу лошадей или собак, у которой быстрота бега представляла бы качество не случайное, а постоянное, или добиться какого-либо иного результата, в таком же роде, – точно так же было бы делом вполне осуществимым произвести высокодаровитую расу людей посредством разумных браков в течение нескольких поколений».
Идея заманчивая. Если благодаря искусственному отбору создано множество продуктивных пород скота и сортов растений, то почему бы таким способом не «облагородить» род человеческий?
Он основал евгенику, искусство улучшения рода человеческого. На эту тему писал, в частности, выдающийся советский генетик Н.К. Кольцов (за что был раскритикован). Принципы евгеники вошли в идеологию германского нацизма, утверждавшего преимущества арийской расы, предназначенной для создания сверхчеловека.
Первые крупные военные победы фашистов, казалось бы, подтвердили миф о высшей арийской расе. Сокрушительное поражение Третьего рейха от СССР показало: советский человек морально и духовно сильней «арийской белокурой бестии».
Впрочем, идея борьбы с наследственными дефектами имеет смысл и значение. На этом основана медицинская генетика. А вот с выведением улучшенных «пород» людей ситуация прямо противоположная.
Если бы гениальность зависела от врождённых качеств, то среди многочисленных потомков выдающихся людей непременно проявилась бы драгоценная россыпь талантов. Ничего подобного нет.
В детстве и юности гениальные люди обычно ничем не выделялись среди сверстников (редкое исключение – сэр Френсис Гальтон). А ведь наследственные качества должны проявляться с младенчества.
…В одной из книг я как-то написал, что гениями рождаются все, а негениями становятся. При случае спросил об этом утверждении специалиста по генетике человека А.А. Малиновского (сына выдающегося ученого и философа А.А. Богданова). Он поддержал эту мысль.
Человек становится личностью не по рождению, а в результате воспитания и обучения. То же – для высших животных, имеющих развитый головной мозг. В результате искусственного отбора можно получить продуктивные породы скота, скакунов, разновидности кошек и собак. Но их интеллектуальный потенциал не возрастает, а почти всегда снижается по сравнению с дикими родственниками.
Законы генетики оказались много сложнее, чем предполагал Гальтон.
У него троюродным братом был великий Чарлз Дарвин. Их общий дед Эразм Дарвин написал философскую поэму «Храм природы», где упомянул о естественном отборе. В роду Дарвинов было немало талантливых ученых.
«Наследственный гений»? Нет. По семейной традиции в детях воспитывали уважение к интеллектуальному творчеству, интерес к познанию природы. Это передал им Эразм Дарвин не биологически, в виде «генов гениальности», а воспитанием и образованием.
У близких родственников знаменитых личностей больше, чем у других, возможностей добиться успеха. Есть потомственные кузнецы, плотники, пекари, краснодеревщики, слесари, стеклодувы, так же как лётчики, моряки, чиновники… Значит ли это, что у них передаются по наследству какие-то особенные способности кузнецов, пекарей, слесарей, моряков, чиновников?
Михаил Ломоносов не имел дедом выдающегося мыслителя. Это не помешало ему стать величайшим ученым своего времени. А одаренный незаурядными умственными способностями Гальтон не стал великим ученым, подобно Чарлзу Дарвину (который в своей автобиографии отказал себе в каких-либо выдающихся способностях). Почему? Главная причина: Гальтон не вполне корректно работал с фактами.
Важное требование научного метода: надо отдавать приоритет фактам, которые не укладываются в рамки данной гипотезы или опровергают ее. Об этом забывают многие исследователи, увлеченные своими идеями. Наиболее выдающийся из них – Френсис Гальтон – так и не сделал великих научных открытий. Хотя его достижения заслуживают уважения.
Почему за последние десятилетия, когда ученых миллионы, крупных теоретических открытий нет? В технических науках они удивительны. Но в познании природы и человека ничего подобного нет. Скажем, расшифровка генетического кода или клонирование животных в теоретическом плане ничего особенного не дали.
Наука превратилась в отрасль интеллектуального производства. Для серьезных исследований необходимы сложное оборудование, затратные эксперименты и экспедиции. Если в обществе преобладает стремление к прибыли, максимальному и скорейшему обогащению, какой олигарх потратит свой капитал без надежды на доход в обозримом будущем?
И ещё. Ученый проходит долгий путь ученичества. Требуется следовать указаниям руководителей, учитывать мнения рецензентов и оппонентов. На работе поначалу приходится выполнять задания заказчиков и научных начальников. В годы, когда бурлит энергия и фантазия, молодой учёный имеет ограниченные возможности для смелого творчества.
В XIX столетии было иначе. Выдающиеся исследователи, у кого творческий путь или молодость пришлись на тот век, видели своей целью искание истины, познание природы, человека, общества. Это трудно, а то и невозможно совместить со стремлением сделать карьеру, обогащаться, а уж тем более угодить начальству или бизнесмену.
Свое величайшее достижение – учение о биосфере, области жизни на планете, – Вернадский создал по собственной инициативе как синтез комплекса наук, а не только минералогии, кристаллографии, геохимии, в которых он был специалистом.
Неужели интеллектуальный потенциал современных ученых резко снизился по сравнению с их предшественниками? Вряд ли. Есть немало интересных мыслителей, энтузиастов-оригиналов. Но их становится всё меньше, а проявить свои способности им всё труднее.
Есть еще одна особенность, присущая энтузиастам: выход за пределы собственной жизни, чувство единства с прошлым и будущим. Таким был, например, Джордано Бруно. Он пошёл на смерть мужественно, во имя чести, высокого чувства собственного достоинства. Знал, что «смерть в одном столетии дарует жизнь во всех веках грядущих!».
Николаю Кибальчичу было двадцать восемь лет, когда его в 1881 году приговорили к смертной казни за участие в покушении на жизнь царя. Перед смертью он не молил о пощаде, а создал «Проект воздухоплавательного прибора», став основоположником освоения космического пространства ракетной техникой. Он писал: «Если же моя идея после тщательного обсуждения учеными-специалистами будет признана исполнимой, то я буду счастлив тем, что окажу громадную услугу Родине и человечеству».
Таковы пределы личности тех, кто способен на подвиг, великие свершения: Родина и человечество.
