Рудольф Баландин
Последний год Сталина
© Баландин Р.К., 2019
© ООО «Издательство «Вече», 2019
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2019
Сайт издательства www.veche.ru
Пролог. Зачем ворошить прошлое?
1
В августе 1942 года Иосиф Сталин в беседе с Уинстоном Черчиллем припомнил, что некогда отказался пригласить в Москву Ллойд Джорджа, который в Гражданскую войну возглавлял интервентов. И добавил: «Мы предпочитаем открытых врагов притворным друзьям».
Бывший открытый враг большевиков Уинстон Черчилль заглянул в глаза собеседнику и спросил:
– Вы простили меня?
– Это относится к прошлому, а прошлое принадлежит Богу.
Что имел в виду Сталин? Отчасти, пожалуй, русское: что было, то было, и Бог с ним. Только настоящее и отчасти будущее принадлежит нам. Прошлое уходит безвозвратно…
Или оно не проходит? Оседает в памяти, подобно слоям морских осадков. Прошлое и облегчает, и отяжеляет нашу жизнь, доставляет и печаль, и радость. Наше прошлое – это и есть мы сами.
Кто-то возразит: смотря какое прошлое. Для одних Ленин «и теперь живее всех живых», как писал Владимир Маяковский. Для других кумиром остаётся Сталин. Немало и тех, кто вождей ненавидит, проклинает, изгоняет из своего прошлого, не желает иметь с ними ничего общего.
Ненависть не меньше, чем любовь, укореняет в сознании образ, искажая его. Любимый человек воспринимается в своих лучших качествах, ненавистный – в наихудших. Плохо, когда хорошие или дурные качества преувеличены, а то и выдуманы. В личной жизни ложные ориентиры приводят к серьёзным недоразумениям, а то и трагедиям; в общественной жизни – к социально-политическим катастрофам.
Когда речь идёт о крупных исторических событиях и личностях, отчасти определяющих эти события, важно знать, кто о них рассказывает, когда и почему. У каждого автора – свои симпатии и антипатии. Бывает и «социальный заказ». Сознательно или невольно автор будет искажать образ своего героя в зависимости от своих взглядов, конъюнктуры и размера гонорара.
Три десятилетия правления Сталина – целая эпоха в истории России-СССР и даже всего мира. Последний год жизни Сталина завершил героический, а порой трагический период в истории России (героика совместима с трагедией, но не с комедией и лицедейством). Уже по этой причине этот год следует выделить особо.
Если была эпоха, что же знаменовало её завершение?
Один вариант прояснил историк Б.С. Илизаров в книге «Тайная жизнь Сталина» (2002): «Он умер в тот момент, когда подготовил очередную удавку своему рабски покорному, пресмыкающемуся советскому народу». Какую удавку своим покорным рабам готовил тиран? Ответ дал историк-африканист и публицист Я.Я. Этингер. Его мнение мы обсудим в первой главе.
Есть и другой вариант: смерть Сталина стала началом конца Советского Союза. И тогда вопрос: хорошо это или плохо? И так ли уж важна для истории страны жизнь и смерть одного человека?
В третьем варианте проблема выходит на глобальный уровень: произошло решающее событие в судьбе всей технической цивилизации. И тут уже личность Сталина обретает какой-то мистический характер.
2
В октябре 1952 года состоялся последний съезд ВКП(б) вообще (на нём партию переименовали), а в частности, с участием И.В. Сталина. В объёмистой «Истории Коммунистической партии Советского Союза» (1976) о съезде сказано скупо и без упоминания Сталина. Причина этого была более серьёзная, чем так называемая борьба с культом личности.
Не менее важным событием в жизни СССР стал последующий Пленум ЦК КПСС, на котором было последнее и чрезвычайно важное выступление Сталина. Об этом пленуме в упомянутой монографии нет ни слова, что, как мы позже убедимся, весьма показательно.
В том же году вышла последняя во многом программная работа И.В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР». И о ней партийные функционеры постарались забыть. Почему так произошло? Не было ли это началом конца социализма в СССР? Это нам предстоит обсудить.
Последний год жизни Сталина завершился, естественно, его смертью. Но была ли она естественной? Вопрос продолжает вызывать споры; в криминальном расследовании существуют зияющие пробелы, и бесспорного вывода, пожалуй, сделать невозможно. Наиболее важен сакраментальный вопрос: кому это надо? Он помогает понять суть последующих десятилетий.
В аспекте истории страны не так уж существенно, сколько ещё лет продлилась бы жизнь вождя. Его курс развития советского общества встречал всё более серьёзное сопротивление. Оно стало явным вскоре после его смерти, предопределив дальнейшую деградацию правящей партии, а в конечном итоге – гибель Советского Союза.
Если прошлое принадлежит Богу, надо стараться понять то послание свыше, которое оно несёт.
Фридрих Ницше в работе «О пользе и вреде истории для жизни» (1874) отметил: история «нужна нам для жизни и деятельности». Хотя сама по себе история государств может подавить сознание человека «как невидимая и тёмная ноша».
По его словам: «История, поскольку она сама состоит на службе у жизни, подчинена неисторической власти и потому не может и не должна стать, ввиду такого своего подчинённого положения, чистой наукой вроде, например, математики. Вопрос же, в какой степени жизнь вообще нуждается в услугах истории, есть один из важнейших вопросов, связанных с заботой о здоровье человека, народа и культуры. Ибо при некотором избытке истории жизнь разрушается и вырождается, а вслед за нею вырождается под конец и сама история».
Недостаток исторического мышления тоже опасен. Человек, народ, культура отрываются от своих корней, теряют духовную опору. Они уподобляются перекати-поле: куда дует ветер перемен, туда они и движутся.
Наиболее отвратительно – превращение музы истории Клио в интеллектуальную прислугу имущих власть и капиталы. Тогда происходит «перечеканка» народа, превращение его в тупое послушное стадо.
Есть и другая беда: увлечение ложной идеей, создающей иллюзию познания. Занятная концепция, элегантная игра ума, образное изложение сами по себе ценны для читателя. Некоторых интеллектуалов такие сочинения вполне устраивают, в отличие от скучных научных трудов.
Познание движущих сил и закономерностей истории человечества имеет важный подтекст. Как справедливо отметил Карл Маркс, задача философии – не только объяснять мир, но и преображать его.
История в большей мере, чем философия, помогает нам понять мир, в котором мы живём. Точнее, всё зависит от того, насколько точно, не искажённо представлена история общества, и насколько честно, глубоко и всесторонне она осмыслена.
Историография – хроника минувших событий. Философия истории – осмысление исторического процесса. Оба занятия почтенны, если делаются добросовестно. Впрочем, как любая работа.
Деяния Сталина – какими бы они ни были – нельзя понять вне исторического контекста. А он связан не только с политическими явлениями, но всем ходом развития (и деградации) технической цивилизации. С моей точки зрения, наиболее важно иметь в виду духовную жизнь общества и состояние земной природы.
3
При жизни Сталина я не был в восторге от вождя. Он мне казался старым и перехвалённым. Да, он сделал больше, чем кто-либо ещё, для победы над фашизмом. Но строгости режима были мне не по душе. В школьной стенной газете в 1950 году я переписал эпиграмму XIX века:
У нас чужая голова,
А убежденья сердца хрупки.
Мы – европейские слова
И азиатские поступки.
Директриса усмотрела в этом политический намёк, сорвала газету и пригрозила мне политотделом (дело происходило в военном городке Монино). Такого намёка я не предполагал, хотя у меня были анархические наклонности, стремление к свободе.
Это было совсем не то, что провозглашали «шестидесятники». На почве «развенчания культа личности Сталина» и зарубежной пропаганды они признавали подлинной только буржуазную демократию и связанную с ней культуру. Им претила народная демократия, отвергающая частную собственность на средства производства, утверждающая льготы трудящимся и справедливое распределение народных богатств, хотя и ограничивающая политические свободы.
Сталин не был для меня кумиром. Мне казалось, что чем больше его восхваляют, тем сильней унижают народ и отчасти меня.
В Московском геологоразведочном институте в 1951 году я провалил экзамен по марксизму-ленинизму. Не потому, что был противником этого учения. Мне нравилось обдумывать темы с разных позиций, спорить, а не зазубривать догмы, решения разных съездов ВКП(б) и т. п.
Сталина называли выдающимся полководцем. Как сказал маршал Г.К. Жуков, принимая Парад Победы 24 июня 1945 года: «Мы победили потому, что нас вёл от победы к победе наш великий вождь и гениальный полководец маршал Советского Союза Сталин!» Но разве Сталин когда-нибудь вёл полки в бой? Я считал, что его как полководца превозносят только потому, что он вождь и руководитель государства.
(Много позже в своих мемуарах Г.К. Жуков писал: «И.В. Сталин владел вопросами фронтовых операций и руководил ими с полным знанием дела. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, оказать противодействие врагу, провести ту или иную наступательную операцию. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим. Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой техники и вообще всего необходимого для фронта И.В. Сталин, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором. И будет несправедливо, если мы не отдадим ему за это должное».)
Мне не нравилось, что Сталина чрезмерно восхваляют крупные партийные деятели. Когда начальника хвалят подчинённые, это производит впечатление лести и лжи.
Когда Сталин вдруг на старости лет выдал статью о языкознании, это выглядело как чудачество. Его участие в обсуждении проекта учебника по политэкономии тоже вызывало недоумение. Зачем руководителю государства заниматься тем, что лучше могут сделать специалисты? Или вождь уверовал в то, что он корифей во всех науках? Разве мало у него других забот?
Примерно так я думал о Сталине до тех пор, пока не началось посмертное развенчание культа его личности. Этот культ меня коробил при жизни вождя. После его смерти, как я был уверен, можно отзываться о нём хорошо, пусть даже и с преувеличением. Такими были отклики на его смерть, так выступали на его похоронах Маленков, Берия и Молотов.
Через два года после смерти Сталина руководители страны стали низвергать недавнего кумира, крушить его памятники, удалять портреты. Переименование Сталинграда возмутило меня до глубины души. Почти полмиллиона наших людей (и столько же фашистов) погибло, защищая именно Сталинград. Как можно было осквернить их память?!
Однако менялись у нас правители, менялась политика, сменилась даже страна, а советское имя этому городу не вернули. Значит, для этого есть веские основания.
Научились ли мы понимать послания, которые хранит для нас прошлое? Этому надо учиться постоянно. В нашем сознании прошлое меняется со временем, ибо меняемся мы и наши знания.
4
Последствия крупных социальных перестроек, переворотов общественного сознания могут стать залогом или будущих достижений, или деградации. В СССР произошёл второй вариант. Почему?
Допустим, Сталин был выдающимся государственным деятелем, как считал весьма сведущий в таких делах У. Черчилль. Но куда вёл Сталин страну? Он верил в победу социализма и коммунизма. Партия словами Хрущёва обещала «коммунизьм» в 1982 году. Социализм хотя и был объявлен развитым, но по уровню жизни населения СССР уступал наиболее богатым странам капитализма. Об изобилии (каждому по потребности, о чём мечтали многие) не было и речи.
Сталин говорил о счастье будущих поколений. Но разве не надо позаботиться сначала о нынешних поколениях? Именно эту цель имела «перестройка» Горбачёва – Яковлева. Многие советские граждане были уверены, что при капитализме станут значительно богаче.
Кое-кто в этом не обманулся. Большинство явно прогадало. И этому есть объяснение: пришлось производить радикальную операцию – до основания разрушать административно-командную тоталитарную систему, искоренять остатки «сталинизма».
…Личность Сталина заинтересовала меня всерьёз в «перестройку». Его представили едва ли не самым жестоким, злобным, необразованным, трусливым и завистливым тираном за всю историю человечества. Знаменитого психиатра В.М. Бехтерева, определившего у него паранойю, он велел отравить; своего друга Кирова приказал убить, опасаясь за свою власть; певицу Русланову бросил в лагеря, завидуя её всенародной славе; ненавидел всех, кто выше его по интеллекту и даже росту, ибо сам был ниже среднего во всех отношениях…
Так ли было? Желая выяснить правду, я узнал, что никого диагноза Бехтерева не было, Кирова застрелили вопреки указанию Сталина его охранять, Русланова с мужем-генералом были ворами и мародёрами в особо крупных размерах. Рост у Сталина по тем временам был выше среднего.
Появилось немало статей и книг (хотя и небольшим тиражом), где было собрано всё лучшее, что можно сказать о Сталине, приведены восторженные высказывания о нём. Такое резкое противостояние исключало объективное исследование феноменов Сталина и сталинизма.
Вспоминается высказывание Гёте: «Говорят, что посредине между двумя противоположными мнениями лежит истина. Никоим образом! Между ними лежит проблема…» И другая его мысль: «Людей надо рассматривать как органы их века, двигающиеся большей частью бессознательно».
Такие люди, как Ленин и Сталин, были не просто органами своего века, но сознательно вмешивались в традиционный ход истории человечества. Они были представителями революционных новообразований, и не так-то просто распознать их суть – то ли это признаки злокачественной болезни, то ли обновления всего организма.
5
Английский писатель-философ XIX века Томас Карлейль в книге «Герои, почитание героев и героическое в истории» счёл наиболее достойными славы выдающихся государственных деятелей:
«Человек, который становится повелителем других людей, воле которого все другие воли покорно предоставляют себя, подчиняются и в этом находят свое благополучие, такого человека мы можем считать по сущей истине величайшим из великих. Он практически, на деле воплощает в себе все разнообразные формы героизма… чтобы таким образом повелевать людьми, давать им постоянно практические наставления, указывать ежедневно и ежечасно, что им делать».
Речь идёт о выдающихся правителях. Карлейль выделил, в частности, прославленного Наполеона Бонапарта. Хотя такой персонаж вызывает сомнения. Этого артиллерийского офицера императорской армии высоко вознесла революционная волна. Он был отличным полководцем, успешным политиком, стал императором, замыслил достичь мирового господства… Падение его завершилось бесславно. По его вине Франция понесла огромные потери, потерпев сокрушительное поражение.
Писатель-мыслитель Лев Толстой имел основания представить в романе «Война и мир» Наполеона отчасти в карикатурном, приниженном виде. Хотя образ романтического героя сохранился за Наполеоном до наших дней благодаря посвящённым ему многочисленным хвалебным сочинениям поэтов, писателей, историков, публицистов.
У Адольфа Гитлера судьба складывалась по той же схеме. Его поражение как идеолога, политика и военного стратега оказалось по ряду причин не только бесславным, но и позорным. Но более десятилетия он был в Германии тем вождём-героем, о котором писал Карлейль. Большинство немецкого народа пошло за ним.
В отличие от Наполеона и Гитлера, судьба Сталина до кончины складывалась как постоянный подъём на всё более высокую ступень успеха и славы. Умер он в ореоле беспримерного всемирного признания как вождь великого советского народа и кумир сотен миллионов трудящихся.
Была ли заслуженной такая слава? Или ему молва и пропаганда приписывали мнимые достоинства?
До сих пор его имя в России популярно и среди его врагов, и среди почитателей. Феномен Сталина уже по одной этой причине заслуживает самого пристального внимания в контексте наиболее актуальных проблем XXI века.
Последний год его жизни был знаменательным уже потому, что он завершил необычайную эпоху в истории нашей родины. События этого года раскрыли многое из того, что прежде не проявлялось так ясно. Проясняются и причины крушения СССР и нашего нынешнего положения в мире и в собственном сознании.
Одна тайна, быть может, главная тайна последнего года (или последних двух-трёх лет) жизни Сталина, ускользает от внимания исследователей. Он часто стал бывать мрачным и раздражительным, резко критиковал ближайших своих соратников, замыслил ввести радикальные изменения в руководстве страной.
Он поднялся на вершину беспрекословной власти в своём государстве; она распространялась на многие другие страны; к его мнению прислушивался весь мир. Его слава обрела небывалый в истории всемирный масштаб.
Если бы власть и слава были его тайными устремлениями, ему оставалось бы на закате своих дней почивать на лаврах, выслушивая хвалебные речи в свой адрес. Его страна победила в жестокой войне, быстро восстановилась, обгоняя по темпам роста народного хозяйства все другие государства. Почему бы ему не жить, да радоваться?
Однако, подобно Царю из драмы Пушкина «Борис Годунов», он мог бы сказать: «Достиг я высшей власти… Но счастья нет моей душе… Ни власть, ни жизнь меня не веселят».
Смерти Сталин не боялся, жизнью своей не дорожил с юных лет. Он мало заботился о своём здоровье. Никто на свете не мог покуситься на его власть. Что же его беспокоило до глубины души?
Чтобы понять это, нам придётся осмыслить многое в его жизни. Ведь эта книга – не хронология событий, а в первую очередь попытка понять завершение сталинской эры и её суть. Ещё более важно выяснить, что было и что может произойти с нашей страной и нашим народом, а то и со всей технической цивилизацией.
Глава 1. БЫЛЬ И НЕБЫЛЬ
Горе нации, чьи сановники – лисы, чьи философы – фокусники, чьё искусство – искусство подражания!
Горе нации, которая встречает нового правителя зычным звуком труб, а провожает гиканьем только затем, чтобы вновь при трубном гуле встретить другого!
Горе нации, что разъята на части, каждая из которых мнит себя нацией!
Джебран Халил Джебран
Чудовищный замысел тирана?
В книге Я.Я. Этингера «Это невозможно забыть» (2001), изданной на разных языках, одно из событий последнего года жизни Сталина представлено явлением глобального масштаба:
«Тринадцатое января 1953 года, когда было опубликовано сообщение ТАСС об “аресте группы врачей-вредителей”, большинство из которых составляли евреи, навсегда сохранится в памяти еврейского народа наряду с другими чёрными датами еврейской истории – разрушением Первого храма, вавилонским пленением, завоеванием Иудеи Антиохом, разрушением Второго храма, погромами эпохи крестовых походов в средневековой Европе, изгнанием из Испании, гайдамацкой резнёй на Украине в XVII веке, многочисленными ритуальными делами XVII–XX веков и гитлеровским Холокостом.
Задуманная Сталиным акция – крупнейшая политическая провокация, сопоставимая только с гитлеровской “Операцией Ванзее”, грозившая геноцидом еврейскому населению СССР, его насильственной депортацией в отдалённые районы страны, могла войти в новейшую историю еврейского народа в качестве одной из её наиболее мрачных страниц, если бы она осуществилась в полном масштабе».
Если учесть, что через месяц Сталина не стало, его смерть хотелось бы рассматривать как вмешательство высших сил, содрогнувшихся от чудовищного замысла тирана.
Единственное разумное объяснение такой «крупнейшей политической провокации» (задуманной, но не осуществлённой) – безумие того, кого называли «отцом народа». Для одного народа он мог быть отцом, а для другого – палачом.
Версия душевного недуга тирана отчасти может его оправдывать: не ведает, что творит! Хотя Я.Я. Этингер пишет о том, что дикая идея Сталина возникла не спонтанно, не в порядке бреда, а была продуманной линией поведения как закоренелого антисемита, который скрывал своё истинное лицо за личиной интернационалиста.
Сразу хочется узнать: откуда эти сведения? Если замысел остался в голове Сталина, то для нормальных людей (оставим в стороне паранормальные явления) он недоступен. А если готовилась реализация жуткого замысла, то должны сохраниться какие-то документы, подтверждающие данное обвинение.
Предположим, документы кто-то уничтожил. Но как могли скрыть конкретные действия в данном направлении? Надо обратиться к свидетельствам очевидцев. Что и сделал Я.Я. Этингер. Он сослался на Н.А. Булганина – весьма осведомлённого деятеля партийного руководства времён Сталина:
«По словам Булганина, антисемитские настроения Сталина особенно усилились после войны; он “неоднократно говорил в узком кругу, что евреи – пятая колонна американского империализма”. Сталин считал, что “евреи заправляют в Америке, и отсюда антисоветская политика США в послевоенный период”. Булганин добавил, что на совещании в начале декабря 1952 года Сталин прямо сказал, что “каждый еврей в Советском Союзе – это националист, агент американской разведки. Еврейские националисты – а все они националисты – думают, что еврейскую нацию облагодетельствовали США. Вот почему они считают своим долгом помогать американским империалистам”. И далее Сталин добавил: “Особенно много евреев-националистов среди врачей, деятелей науки, работников культуры”…
Бывший глава Советского правительства рассказал мне, что за несколько дней до опубликования 13 января 1953 года сообщения ТАСС об “аресте группы врачей-вредителей” состоялось заседание бюро Президиума ЦК КПСС (так назывался тогда высший партийный орган), на котором обсуждался предполагаемый текст этого сообщения. В заседании помимо членов бюро присутствовали также и все тогдашние секретари ЦК, включая Л.И. Брежнева и М.А. Суслова. Сталин, по словам Булганина, в заседании не участвовал. Я спросил, почему? Он сказал, что “этот хитрый и коварный грузин” сознательно так поступил, чтобы “не связывать себя на всякий случай” каким-либо участием в принятом на заседании решении о публикации сообщения ТАСС».
Выходит, вождь не пожелал замараться в сомнительной акции, но Булганин в ней участвовал, так же как Хрущёв. Казалось бы, они могли обсудить дело врачей, проверить факты и в чём-то усомниться. То ли эти врачи были сознательными убийцами, шпионами, то ли небрежно исполняли свои обязанности, то ли в чём-то ошиблись. Все люди имеют обыкновение умирать, и далеко не всегда врачи могут этому воспрепятствовать.
Участники совещания дружно поддержали суровое обвинение. Булганин вроде бы не сказал, что Сталин заставил его сделать это. Впрочем, нетрудно предположить, что все они, так сказать, нюхом чуяли указание вождя. Как сообщил Я.Я. Этингер: «Булганин считал, что главными организаторами “дела врачей” и намечаемых антиеврейских акций были Сталин, Маленков и Суслов».
Всё это, как выясняется, было лишь прелюдией несостоявшейся из-за смерти диктатора всемирно-исторической трагедии не только еврейского народа, но и всего человечества. Как ещё можно расценивать такую акцию, которая должна была вызвать бурю возмущения во всём мире.
«Булганин рассказал мне, – писал Я.Я. Этингер, – что, по его сведениям, “процесс над врачами”, который намечался на середину марта 1953 года, должен был завершиться вынесением смертных приговоров. Профессоров предполагалось публично повесить на центральных площадях в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске, Свердловске, других крупнейших городах. Причём была составлена своего рода “разнарядка”, где было заранее расписано, в каком конкретно городе будет казнён тот или иной профессор. Булганин подтвердил ходившие в течение многих лет слухи о намечавшейся после процесса массовой депортации евреев в Сибирь и на Дальний Восток. В середине февраля 1953 года ему позвонил Сталин и дал указание подогнать к Москве и другим крупным центрам страны несколько сотен военных железнодорожных составов для организации высылки евреев.
При этом, по его словам, планировалось организовать крушения железнодорожных составов, “стихийные” нападения на поезда с евреями с тем, чтобы с частью из них расправиться ещё в пути. Н.С. Хрущев рассказывал, уже будучи тоже в отставке, о своём разговоре со Сталиным, что планировалось организовать “народные выступления” против евреев во время их депортации в Сибирь с тем, чтобы расправиться с ними. По словам Хрущёва, опираясь на высказывание Сталина, до места назначения должна была приехать лишь половина».
Нет сомнений, что такие зверства вызвали бы бурю возмущения во всём мире, особенно в США, Израиле, Западной Европе. Эти страны встали бы на защиту советских евреев от русских националистов и антисемитов, возглавляемых грузином Джугашвили. Выходит, в последние месяцы жизни Сталина мир был поставлен над пропастью Третьей мировой войны, грозившей поглотить всю цивилизацию.
Признаться, я впервые узнал об этом злодейском плане депортации советских евреев с попутными погромами и крушениями поездов в 2003 году из книги В.В. Кожинова «Россия. Век ХХ (1939–1964)». Там же нашёл ответы на недоуменные вопросы, которые у меня возникли.
Нет ни одного документа об этом проекте. Предположим, они были уничтожены (хотя распоряжения должны были поступить в разные министерства, и что-то уцелело бы). Я.Я. Этингер уверял, что указания давались устно. Но так не бывает, когда готовят столь масштабную и сложную акцию: надо выписать все еврейские и смешанные семьи, иметь их адрес.
Сталин не мог дать Булганину указание подогнать к городам несколько сотен военных железнодорожных составов, потому что тот давно был снят с поста министра обороны, который в то время занимал А.М. Василевский.
Подготовить несколько сотен железнодорожных эшелонов не так просто, как думал Этингер. Это связано и с распорядком на железных дорогах, которые в зимнее время работали в самом напряжённом режиме, а в Сибири на некоторых перегонах была однопутка. Последовал бы кризис на железных дорогах, а значит, и всего народного хозяйства.
Кожинов оговорился: «Я не имею намерения обвинять Я.Я. Этингера во лжи; быть может, он вполне точно воспроизвёл утверждения Н.А. Булганина, которому в 1970 году исполнилось 75 лет и который к тому же десятью годами ранее был лишён всех своих постов и, как сообщалось в последнее время в печати, страдал тяжёлым алкоголизмом».
В те годы заместитель заведующего Секретариатом, а позже управляющий делами Совета Министров СССР Михаил Смиртюков так отозвался о Булганине: «Незавидная у него была роль на нашей политической сцене – безропотного исполнителя. Сыграл её и оказался совсем никому не нужен».
Ну, с Булганина взятки гладки, хотя хотелось бы услышать, что он действительно говорил, и не повторял ли слухи. Но неужели Этингер не мог догадаться, что пишет ложь под видом правды? Он дошёл до того, что сравнил выдуманную кем-то акцию Сталина с гитлеровской “Операцией Ванзее”, грозившей геноцидом еврейскому населению СССР!
И он же писал: «После войны оставшиеся в живых минские евреи собрали деньги и поставили памятник… Надпись на памятнике гласит: «Светлая память на вечные времена пяти тысяч евреев, погибших от рук лютых врагов человечества фашистско-немецких злодеев 2 марта 1942 года».
Родного отца Я.Я. Этингера – Лазаря Ситермана, талантливого врача, советского человека, члена ВКП(б) – гитлеровцы расстреляли. Сын сменил фамилию и предал убеждения отца. Он забыл, что миллионы евреев были спасены Красной Армией, советским народом (главным образом русскими), под руководством Сталина. У Этингера произошло затмение разума и совести. Именно поэтому его статьи печатались в газетах и журналах многих стран; он выступал с лекциями в научных центрах Западной Европы, США, Израиля, а также в Совете Европы в Страсбурге.
Наши власти и многие граждане сетуют на то, что Россию и русский народ ненавидят на Западе. Ничего удивительного! Сотни таких людей, как Я.Я. Этингер, повторяли примерно то же, что и он, а их книги и статьи расходились в миллионах экземпляров в разных странах, включая РФ.
Он постоянно повторяет об антисемитизме Сталина и вообще в СССР, возбуждая у евреев всего мира чувство ненависти к Советскому Союзу и Сталину. Действует по принципу Геббельса: ложь должна быть чудовищной и простой, чтобы в неё поверили. Правда сложна, её надо доказывать, собирая и сопоставляя факты. А тут достаточно сослаться на чьи-то слова, мнения, предположения и ошарашить публику:
«А.И. Микоян сообщает, что со слов Ольги Шатуновской, которая от имени Комитета партийного контроля получила данные от КГБ, стало известно, что за 1934–1941 годы расстреляно было 7 млн человек, а репрессировано ещё больше – 18,5 млн. Эти данные сопоставимы с теми цифрами, которые приводил в „Независимой газете“ 4 марта 1993 года известный профессор-историк генерал-полковник Д.А. Волкогонов, имевший возможность ознакомиться с личными архивами Сталина. Д.А. Волкогонов подчеркивает, что по его „подсчётам, основанным на конкретных данных, с 1929 по 1953 год в СССР было репрессировано 21,5 млн человек. 35 % было расстреляно, ещё 30 % погибли в лагерях, и около 30 % сумели пережить заключение. Сюда не входят депортированные народы“. Недавно академик А.Н. Яковлев сообщил, что „за все десятилетия советской власти“ было убито 60 млн человек, причём с 1923 по 1953 год было арестовано 42 млн 500 тыс. человек. Умножьте на среднее количество членов одной семьи, и вы получите цифру, что был арестован и осужден каждый пятый».
Обнародованы секретные материалы НКВД, КГБ, разоблачающие эту подлую ложь. Солженицын, например, приводил и более дикие цифры. Хотя при желании любой человек мог обратиться к статистике: в период, как говорят, «большого террора» население СССР росло быстрее, чем на Западе.
Откуда взялась бредовая цифра 7 миллионов расстрелянных только с 1934 по 1941 год? Приговорённых к высшей мере в этот период было в 10 раз меньше (683 тысячи). Резкий всплеск расстрелов был в 1937–1938 годах. Пострадали почти исключительно представители репрессивных органов и партийные работники. За остальные годы советской власти приговорили к высшей мере 145 тысяч граждан. Среди них были уголовники, а часть приговоров смягчали.
В два года жестоких репрессий НКВД под руководством Н.И. Ежова практически подмял под себя все другие комиссариаты, организации. В суде Ежов, отвечая на обвинения, говорил, что не успел добить всех врагов советской власти. На расстрел он шёл с пением «Интернационала».
Недовольных советской властью, а то и её идейных врагов было, пожалуй, действительно порядка семи миллионов человек. Надо ли их всех уничтожать, устроив массовый террор? Достаточно того, чтобы этот контингент был напуган и не помышлял активно вредить стране.
