На солнечной стороне улицы – Дина Рубина

Наконец-то я, дуреха, поняла одну простую истину о семейных сагах – это же самые настоящие любовные романы, только высшей пробы! Тут все о вечном: о любви, о людях, о судьбах, о детях и мужьях, снова о любви, о любви же наконец! Книга покорила, заворожила, окутала и не отпускала меня весь тот катастрофически малый срок, что я ее глотала… В русских сказках была живая и мертвая вода, так вот в книгах бывает слово живое и слово мертвое. Вот силятся, силятся герои Каверина сквозь мертвое его слово прорваться и ожить, а не выходит. А у Рубиной не только герои – живые, а слово, слово само живое, и оживает, им окропленное, все – и детство, и Ташкент, и преступники забубенные и торговцы в Иерусалиме…Здесь так пишут про Ташкент, что в нем аж жить захотелось!

А ведь и правда, именно _пишут_ – каждый герой выписывает свою часть картины и вместе получается неповторимое, лоскутное, пахучее, пряное и сказочное полотно.

Похожие ощущения у меня оставил только один город – Тбилиси. А ведь удивительно, да, что я сравниваю реальный город, реальное путешествие – с книгой? Пожалуй ни один путеводитель, или, упаси боже, травелог, не смог бы так красочно, гостеприимно, широко и в то же время – глубоко показать мне этот знойный город, Ноев ковчег, город детства … Честное слово, когда я прочла, как Динка воровала дыни и арбузы с соседской бахчи, у меня во рту стало сладко-сладко!Здесь автор – статист чьей-то жизненной драмы. Вроде бы и избитый прием, да? Но как-то по-новому, свежо и не замусолено это получилось у Рубиной. И хоть маааленький червячок иногда копошится от, порой, чрезмерного «Я- Писатель», а все же прощаешь и покоряешься, когда Дина-автор в очередной ключевой момент романа сталкивается с Верой – своей главной героиней…Браво! Замечательный роман, замечательный автор. Прекрасно!

Никогда не были на Востоке? Никогда-никогда? Тогда почитайте Рубину! А даже если и были, почитайте, вспомните…

"На солнечной стороне улицы" – ослепительная книга! Потрясающая! В ней столько солнца! Оно звенит в самый полдень, от него растрескивается земля. Дети, чтобы не жечь свои пяточки на жаркой дороге, бегут по пыльной обочине, проваливая ножки в пыль и взбивая легкие, как пудра, облачка. Ах, как пахнет Восток!!! Треснутыми от жары сочными дынями, арбузами и виноградом, тутовником, дымком тандыров. Все это доносится из тех, послевоенных лет, из города Ташкента, стоит открыть книгу Дины Рубиной. А еще там пахнет красками. И предчувствием любви. И еще чем-то приторно сладким. Этот запах приходит вместе с видением: по полю бежит… кентавр. Это конопля, деточка. Это потом сообразишь. И сложишь в единую картинку запах, нагого мужчину, скачущего на лошади по полю и в представлении твоем оказавшимся Кентавром; брошеных детей в больнице, которых никому нельзя видеть, циничность наркоторговцев, жестокость даже. Страшная жестокость, не жалеющая никого вокруг, не то что маленьких уродцев, рожденных наркоманами, собственных детей не жалеющих. Но это вскользь, не задевая и не приставая грязью проносится мимо, мимо. А главный стержень – впечатления, как сокровища: Краски, солнце, цвет, запах, голоса, всё это сочными брызгами, яркими мазками выплескивалось потом на холсты. Необыкновенной красоты женщина-птица! (Ты ее видела. Она пожирала мужчин). Мне очень хочется увидеть эту картину. Не верю, что ее нет. Что ее выдумала Дина Рубина. Я хочу видеть все работы Мастера с большой буквы, художника. Девочки, которую я помню, как себя: фрагментами из детства, впечатлениями от людей, от снов, запахов, сказок. Она, девочка, стала большим художником. У нее теперь другая жизнь, другая история, не связанная с Ташкентом. Может когда-нибудь услышим о ней (если Рубина захочет). Эта история закончилась. Как детство. Только во сне можно увидеть теперь пыльные дорожки, да бегущие по ним босые детские пяточки. Но как же хочется увидеть картины, хоть одним глазком!

Знаете, за одну эту книгу я готова благодарить Дину Рубину, автора, чье творчество с первого раза меня не задело, да и привлекло не очень крепко. А вот эта книга стала любимой! Хотя я ни за что и никогда не скажу, что так должно быть и у других ее читателей. Потому как она проросла в меня фразами, образами, эпитетами. Так, может, у меня просто оказалась родственная ДНК?! Вера Щеглова – героиня романа, художница, девочка-девушка-женщина со своей, довольно непростой и местами такой трагичной судьбой. Я поверила, что она существует. Да, наивная я, смешная. Полезла в Интернет искать работы виртуозной художницы Щегловой. А мне тут… «собирательный образ»… Надо же! Ей Богу, скажу честно, почувствовала себя «святой простотой» из немыслимой глубинки российской. Обомлела вся в восторге, аж рот раскрылся. А все от чего?! Ну так Дина Рубина рассказала, что простите мне мою банальность, простоту и наивность, я ПОВЕРИЛА! Каждому слову, звуку, вкусу, что на страницах этой книги живет! Никогда не была в Ташкенте, даже рядом никогда и нигде не была. А все-все-все чувствовала. А уж когда автор описывала, как ее героиня, пройдя блокаду, вкушает горбушку хлеба, того, полумучного, полумусорного… Самое вкусное, что есть на свете! Я чувствовала это. Этот голод! Это горе! Эту радость! Эти слезы!

Я снова тону в эмоциях, хотя прочла книгу уже больше 2 месяцев назад, а писать вот только сейчас села. И как по мне, так это хорошо. Книга вызывала острое желание читать ее постоянно, не отрываться. Я даже попала в своего рода зависимость от нее. А ведь вот если вдуматься, это не триллер, не мистика и не детектив. Обычные житейские истории, зарисовки из жизни людей, переживших блокаду, эвакуацию, типично советское бытие. Но повествование держало так, что существование вне его становилось неполным, каким-то заведомо, предопределенно нецельным. На меня произвела впечатление и структура романа. Ее отдаленно можно сравнить с куклой-матрешкой или лабиринтом, только начинаете вы знакомство не с наружной части объекта, а как бы изнутри, ну или из неведомого слоя, неизвестной точки. А потом вас будет постоянно бросать то назад, то вперед, то ко входу, то к выходу. Общая картинка появится далеко не сразу. Но ее обретение будет еще одним ярким событием в этом познании книги. Начало еще ни о чем не говорит. Ни о том, кто главная героиня или герои, ни о том, к чему все это придет и где мы окажемся. Нет, начало здесь как настоящее погружение. Охватывает и вовлекает. Солнечный Ташкент. Да, это еще один полноценный герой книги. Дина Рубина любит этот город. И скучает по нему прежнему, по тому, каким он был в милые ее памяти и сердцу времена. Эта любовь очевидна. Это чувство настоящее, весомое, зрелое. Потому факт приобщения к нему вызвал у меня лично встречную симпатию и приятие.

Еще при первом знакомстве с автором при прочтении «Почерк Леонардо» я искренне благоговела перед мастерством писателя развернуть русскую речь во всем ее многообразии и живописности. Но тогда я выразила сомнение в уместности подобного богатства в определенных сюжетных линиях. Здесь же, на мой взгляд, автор использует слово точно и крайне умело, практически виртуозно. Язык становится настоящим инструментом, той самой кистью или мастихином, умело наносящим мазки на полотно романа. Я наслаждалась. Вдыхала, вкушала и осязала. Странно все-таки. Повествование ведется о сложных, порой даже тяжелых, вещах и событиях. А тебя это греет. Их жизненность. Настоящесть. Может быть, потому, что ты всегда можешь перейти «на солнечную сторону улицы»?!