Розальба Трояно
20 необыкновенных девочек, изменивших мир

Фрида Кало

Художник

Койоакан, Мехико, Мексика, 1907–1954 гг.

Необыкновенная девочка, которая яркими красками изображала разные грани жизни

Если бы я могла переродиться… Я бы хотела стать маленькой обезьянкой. Весёлой и сильной маленькой обезьянкой, любопытной и слегка проказливой. Забавно было бы, не правда ли?

Я бы никогда не сидела на месте. Наверное, мне этого хочется, потому что в детстве у меня не было возможности болтать ногами, прыгать и бегать. Когда мне было 6 лет, моя правая нога ослабла, и мне приходилось подолгу лежать в постели. Чтобы укрепить её, я каталась на велосипеде и роликах, но мои приятели только смеялись надо мной.

Я чувствовала себя одинокой и не такой, как все. Даже когда я скрывала ногу под брюками и длинными мексиканскими юбками, она всё равно доставляла мне немало беспокойства.

В 15 лет я поступила в Национальную подготовительную школу в Мехико. Несмотря на всё, что мне довелось пережить, я была жизнелюбивой и сообразительной девушкой, интересовалась политикой и была полна новых идей. В те годы в моей стране зарождалось прогрессивное движение, и я была его частью.

Однажды я ехала в автобусе и попала в ужасную аварию. Я получила тяжёлые травмы и целый год лежала в гипсе, прикованная к постели. Боль была почти невыносимой.

Чтобы мне было не так скучно и одиноко, мама с папой установили на моей кровати специальную опору, с помощью которой можно было рисовать лёжа. Они подарили мне кисти и краски, а самое главное – огромное зеркало у постели, в которое я могла видеть себя, даже не двигая головой.

Тогда я написала свою первую картину – автопортрет. В конце концов, я сама – предмет, с которым знакома лучше всего и который всегда под рукой! Это я, конечно, шучу. Могу заверить тебя, что в моих более поздних картинах можно увидеть боль и страдания, через которые мне пришлось пройти. Да и могло ли быть иначе?

«Я не больна, я разбита. Но пока у меня есть возможность рисовать, я счастлива».

Живопись помогла мне увидеть себя такой, какая я есть: выразительные тёмные глаза, густые брови, соединяющиеся на переносице. Может, я и не была красавицей, но у меня был характер. Я хотела показать всем: хотя авария и одиночество изранили моё тело и сердце, сама я, Фрида, оставалась невредимой, счастливой и полной жизни.

Когда я наконец смогла ходить, я отправилась к Диего Ривере, одному из самых знаменитых художников и мастеров по фрескам того времени. Я показала ему свои работы и спросила прямо: «У меня есть талант? Мне нужно знать это, потому что моя семья нуждается в деньгах, и я хочу помочь им».

Ривера был крупным, полным мужчиной. По сравнению со мной, маленькой и лёгкой, как птичка, он казался настоящим гигантом.

Кажется, ему понравились мои картины. Он сказал: «Вы станете великой художницей, Фрида. Никто ещё не изображал на холсте нечто настолько поэтичное и трагичное».

Между нами словно пробежала искра. Вскоре мы поженились и, несмотря на бесконечные ссоры, остались вместе до самого конца.

Наша совместная жизнь с Диего была непростой. Мы жили в «Голубом доме», где я родилась. Теперь здесь дом-музей, посвящённый моей жизни и творчеству.

Я окружила себя обезьянами, попугаями, павлинами, цветами. Я рисовала без устали.

Мне хотелось иметь детей, но из-за проблем со здоровьем это было невозможно. Свою боль я изобразила на картинах. На них можно увидеть и разноцветную клетку, узницей которой я была, – корсет. Я была вынуждена носить его из-за последствий перенесённых травм.

Хотя у моего отца были немецкие корни, я чувствовала себя мексиканкой на все 100 процентов. Народная культура и явления природы вокруг меня тоже нашли отражение в моих картинах: черепа, популярные у детей на Хэллоуин, изображения национального героя Мексики Панчо Вильи, местные растения и животные. А ещё я рисовала себя: своё лицо и тело, которые отражали мою историю – страдания, скитания, встречи с разными людьми, радостные и грустные события, которые со мной происходили.

Критики относили моё творчество к сюрреализму, но я не согласна с таким определением. Сюрреалисты изображают фантазии, вымышленные миры. Я же переносила на холст всё, что на самом деле происходило внутри меня. Когда мне было грустно и я чувствовала себя слабой, я вкладывала ещё больше сил в живопись. С упорством быка я старалась преодолеть свои изъяны – повреждённую спину, которую не могла держать прямо без металлического корсета, и больную ногу, из-за которой я была вынуждена ходить с тростью.

В 1953 году прошла большая выставка моего творчества в Мехико. Тогда я уже была окончательно прикована к постели, и врач велел мне не подниматься, но я всё равно посетила её, попросив, чтобы меня прямо на больничной койке привезли на место проведения выставки. Мой лечащий врач, увидев меня, рассмеялся. Он остался на выставке допоздна вместе со мной, Диего и гостями.

Мои картины полны моей самой большой силы – любви. Я была влюблена в любовь, влюблена в жизнь. К ней я относилась как к песне: жила радостно и шумно, прямо как мои любимые милые, озорные и непослушные обезьянки.

Хочешь стать такой, как Фрида? Люби жизнь, оставайся сильной и не унывай, какими бы ни были обстоятельства.

Эдит Пиаф

Певица

Париж, Франция, 1915 г. – Пласкасье, Грас, Франция, 1963 г.

Необыкновенная девочка, которая стала величайшей певицей в истории Франции

Порой выпавший из гнезда воробушек вдруг обнаруживает у себя сильные крылья чайки и прекрасный голос соловья. Уж не знаю почему, но так бывает. Я тоже была таким воробушком, с которым произошло чудо.

Когда я родилась, никто и предположить не мог, кем я стану. И уж точно не мать, которая вскоре после моего рождения отправилась на поиски лучшей жизни. Она мнила себя великой артисткой и решила зарабатывать на жизнь выступлениями, без малейших колебаний оставив меня бабушке, у которой не было денег и сил на моё воспитание. Да и мой отец, который заставлял меня давать акробатические представления на улицах, тоже вряд ли думал, что из меня что-нибудь выйдет.

Во время одного из таких представлений какой-то очень уж взыскательный зритель потребовал, чтобы я сделала двойное сальто. Но я не могла. Я была всего лишь худенькой, неумытой, одетой в лохмотья, грустной девочкой. Все смотрели на меня в ожидании, и я знала, что отец очень рассердится, если я и дальше буду стоять неподвижно. Тогда – не знаю почему – я вдруг начала петь первую песню, что пришла мне на ум. Я очень стеснялась, но мой голос будто сам по себе полетел вдаль. Это был детский голос, тонкий и робкий, но в то же время сильный и трогательный.

Вскоре пение стало для меня обыденным делом – наверное, именно этим в то время занималась и моя мать. Хотя знать этого наверняка я не могла, потому что я её больше не видела.

Может, и я думала о куклах, которых у меня никогда не было. Может, меня пугала моя собственная тень на парижских тротуарах. А может, я смеялась в лицо людям и своим страхам. Факт остаётся фактом: я была совсем ребёнком, но пела всей своей душой. Мой голос был нежным и яростным, ласковым, но в то же время непокорным и озорным. Люди останавливались посреди улицы, чтобы насладиться моим пением.

«Пение – это другой мир. Исполняя песню, я чувствую, что нахожусь где-то за пределами Земли».

Когда мне было 20 лет, меня заметил импресарио Луи Лепле, который организовал мне выступление в клубе. Он же дал мне прозвище Мом Пиаф – «маленький воробушек», соединив птичку и непослушного ребёнка. Такой я была и такой осталась на всю жизнь.

После первого выхода на сцену началась моя блистательная карьера. Я покоряла слушателей, выступая на крупнейших концертных площадках. Так я стала Эдит Пиаф – великой артисткой, которая ездила с концертами по Европе и Америке, вдохновляла режиссёров на театральные постановки, снималась в кино, подписывала контракты с крупными студиями звукозаписи. По всему миру продалось бесчисленное количество моих пластинок.

Хочешь стать такой, как Эдит? Будь добрее к людям и не зазнавайся!

В 1945 году я написала одну песню. Война только закончилась, я была влюблена и поэтому так счастлива, так полна оптимизма… Любовь, эта невероятная сила, заставляла меня просыпаться с непреодолимым желанием кричать всему миру о том, что жизнь прекрасна и волшебна.