Ростислав Паров
Бирюльки
Про себя я представил, как глаза Рэйки загораются красным, а тело обволакивает дымчатая аура.
Джордино громко засмеялся, сотрясая закованное в черные доспехи тело.
– Глупец! Ужель ты думаешь, что ровня мне?! – он навел на Мару свою булаву.
– Думаю, я лучше, Жардина!
– Так вот как, тузик! Скажи, наглец, тогда, почему воякам моим славным прямо здесь и не убить тебя? – король обвел булавой своих воинов.
– Потому что я не убил тебя, когда ты стоял ко мне спиной.
– Это глупости лишь следствие твоей! Еще причины, Мара?
– Пожалуй. Ни один из твоих воинов не может меня убить. Только ты можешь!
– Ну что ж, давай проверим, Мара! Трех лучших воинов моих сразишь, тогда я так и быть, схвачусь с тобой, несчастный!
Прячась за троном, я хорошо понимал, что Рэйка оказалась в очень затруднительном положении. Гайнейский король был хитер и бесчестен. Он не поддался на Рэйкину уловку, сохранил спокойствие и полностью контролировал ситуацию. Однако ее это нисколько не смущало – по тому, как Мара продолжал кружить вокруг короля, я догадывался, что происходящее ей очень даже нравится.
– Давай их!
– Дам всех сразу!
– Пускай, если они так слабы!
– О, глупый Мара, не слабы они! Я лишь обязан быть уверен, что схватки нашей ты действительно достоин!
О честном поединке тут не могло быть и речи. Оставалось лишь ждать и надеяться на чудо. Именно на чудо, поскольку было уже «412 к 431». К тому моменту, как Бавари, Рид и Калкин доберутся до сюда, их останется слишком мало.
По приказу Джордино против Рэйки вышли трое – лучник, копейщик и мечник. Очень опасное сочетание, если учесть, что все они могут атаковать с разных дистанций.
Лучник тут же встал на изготовку, выжидая удобный момент для выстрела. Мара быстро передвигался, занимая позицию таким образом, чтобы между ним и стрелком находился еще один враг. Больше всего я переживал за те моменты, когда он оказывался спиной к Джордино. По моим предположениям, король должен был просто долбануть Мару своей булавой и закончить все это действо. Однако я ошибался, происходящее его забавляло.
Мечник заходил Маре сбоку, а копейщик то и дело выбрасывал в него свое виляющее в воздухе оружие. Мара зряче отводил удары копья мечом или смещался в сторону, уже там отбиваясь от выпадов мечника и сразу отступая, чтобы не попасть под стрелу.
– Дрожишь, дотоль непобедимый Мара?! – радовался король.
Почти сразу после этих слов дерущийся без шлема копейщик допустил небольшую ошибку, сделав слишком глубокий выпад. Мара тут же скользнул вдоль копья, своим левым мечом срезая пальцы ближней к нему руки копейщика. Поскольку он не умер, а лишь уронил свое копье, его тело продолжало выступать щитом от лучника. Мечник хотел воспользоваться ситуацией, но Мара сумел отклонить его клинок, левым мечом рубанул по кисти ударной руки и тут же метнул правый меч в лучника, к тому моменту вышедшего на убойную позицию.
Хотя стрелок увернулся, это стоило ему сбитого прицела. Когда он вновь поднял лук, Мара уже несся прямо на него. Наспех выпущенная стрела прошла мимо, и Мара пронзил его живот. Уже никуда не торопясь, он поднял свой брошенный меч и вернулся к раненым гайнейцам. Те успели собраться. Копейщик водрузил копье на предплечье левой руки, а мечник бросил щит, взяв оружие в левую руку. Конечно же, в таком виде они были Рэйке не соперники. Несколькими эффектными взмахами Мара добил их. Баланс тем временем изменился до «340 к 401» – с потерями, но наши войска двигались вглубь замка.
– Сразимся, так и быть! – король тут же прыгнул на Мару, обрушивая сверху свою огромную булаву.
От удара осколки каменного пола разлетелись по сторонам, оставляя за собой глубокую яму. Джордино был неимоверно силен и очень даже быстр. Вероятно, для настройки своих физических параметров королям давали как минимум вдвое больше возможностей, чем обычным воинам.
На этот могучий удар Мара отошел в сторону, не отпрыгнул, а именно отошел, так что ядро пронеслось в каком-то полуметре от него. Тут же последовали два укола в перчатку короля, что, тем не менее, не заставило того отпустить оружие. Отпрыгнул Мара, только когда король пошел на него щитом.
Новый удар Джордино, теперь размашистый по корпусу, затем обратный туда же, еще один. Мара отступает, а на четвертый размах ныряет под булаву, находит незащищенное место в ножных доспехах и бьет прямо туда. Удар же короля цепляет одного из его воинов и беспощадно размазывает по стене. Обратный взмах заставляет Мару отступить.
После очередной серии атак я заметил, что их скорость заметно упала, да и сам Джордино двигается уже не так быстро, как раньше. Это позволило Маре нанести еще несколько ударов – опять по перчатке, несколько раз по ногам и один раз в плечо.
При очередном могучем ударе сверху Мара уже не стал отходить в сторону, а прыгнул прямо под удар, нанеся королю проникающий удар в живот. На этом все бы и могло закончиться, но Джордино со всей силы махнул своим щитом, заставив Мару снова отпрыгнуть.
– Все, игр хватит, Мара! – взревел он, прячась за щит и медленно отступая к трону. – Пусть и великий воин ты, но все же я король! Убейте наглеца!
Мимика в том мире отражалась минимально, но по движениям Мары я понял, что она ухмыляется. Опущенный правый меч снова начертил полукруг впереди себя. Похоже, Рэйка собиралась уложить все три десятка окружавших ее воинов.
И тут настала моя очередь. Как только король приблизился к трону, я выскочил из своей засады и с прыжка впирил топор ему в шею. Джордино выронил свою булаву, я прыгнул еще раз и с одного маха снес его голову.
Безусловно, подлая атака.
– Но для подлеца вроде него – самое то! – пояснил я Рэйке.
Бросившиеся на Мару воины так и не успели до него добежать, все разом потеряв цвет и упав на пол. Битва окончилась.
За мгновение до атаки на короля я все же успел зафиксировать баланс – «232 к 350». Уверен, не будь здесь нас, Василевс вполне мог бы потерпеть свое второе поражение.
Громко заиграла какая-то музыка.
– А сегодня весело было! – улыбаясь, Мара подошел ко мне и плюхнулся на трон. Затем встал, поднял голову Джордино и положил ее рядом с собой. – Осталось дождаться Василевса.
***
На следующий день, сидя в трактире у Розенрота (интересно, а был ли он сам на Битве?), я уже смотрел на себя и Рэйку, то есть Мару, со стороны. На огромном во всю стену экране показывали вчерашнюю Королевскую Битву – как Василевс дает Маре задание убить короля, как Бавари дает ему помощника, то есть меня, как Грэмм пуляет нас за стены гайнейского замка… Даже показали, как мы с Марой обсуждаем план действий, оказавшись в ближней башне.
Тогда-то мне стало ясно, почему Рэйка строго-настрого запретила мне называть ее по этому имени. Ни одно слово, ни один шепот в мире Королевской Битвы не мог остаться незамеченным. Правда, наш разговор о жизни и ее ценности Василевс предпочел сохранить в тайне. Вместо этого обитатели Весдемонии наблюдали за тем, как Грэмм забрасывает камнями стены, а Бавари и Калкин готовят финальный штурм.
Более чем четырехчасовой показ закончился встающим с трона Марой, бросающим здоровенную голову короля Джордино к ногам Василевса.
Воздушная Обитель была в полном восторге! Лютого Кари теперь знала вся Весдемония!
Глава седьмая. На распутье
В день, когда закончился срок моих обязательств перед Рэйкой, мы снова встретились там, где все и началось, – на дуэльной поляне Примы. Чтобы попасть туда, пришлось снова просить Кайсу о специальном пропуске.
– Теперь ты свободен, Люка, – с нескрываемой грустью объявила она. – Спасибо тебе за ту поддержку, что ты оказал мне. Без тебя я бы ни за что не справилась.
– Да хорош тебе благодарностей… – меня все равно тронули ее слова. – Тут еще надо разбираться, кто кого больше поддерживал.
Неловкое молчание.
– Ну что, тогда прощай? – она натянуто улыбнулась.
Именно этого я боялся больше всего.
– Погодь… – я выдохнул, судорожно ища нужные слова, так и не найденные за несколько предыдущих дней. – Если это… ну, может, если ты не против… может, еще вместе, ну того… может… побродим еще вместе, а?
– Хм, – едва улыбается, – ты уверен, что тебе это нужно, Люка?
– Да, уверен.
– И зачем? – не отстает она.
– С тобой весело.
– И всего лишь?
– Нет!
– Тогда что еще?
– Ну… Просто я не хочу тебя потерять! – наконец выпалил я то, что усиленно хотел скрыть от самого себя.
– Ладно, – она как будто получила то, что хотела, – я не против.
На том и порешили – наш союз сохраняется до тех пор, пока кто-нибудь не пожелает из него выйти.
За тем уговором последовало немало славных походов. Сходили на жирного Обрюзга. На подступах к Поднебесью трупанули несколько тысяч адских Сицилл. Повидали Алмазного Гнома и его причудливые подземелья. Вытащили из плена узкоглазую Айгуль, подарившую мне креореликтовый метательный топор. Были и в самом Поднебесье, зачистив с десяток тамошних местностей. Проучили на дуэлях несколько наглых симурашек, помогли Ростише успокоить его обидчиков, получили персональный столик в трактире Розенрота и много еще чего поделали.
Однако сама Рэйка с каждым новым приключением становилась все менее дерзкой и задорной. Мне казалось, что сражается она вполсилы, сами бои ее больше не увлекают и лишь полученная награда или моя оплошность заставляли ее улыбнуться. Я почти забыл бешенные оранжевые огоньки в ее глазах. У меня не получалось отделаться от мысли, что ей здесь безумно скучно.
Зато наши отношения становились все более близкими. В какой-то момент я стал полностью доверять Рэйке, выкладывая как есть самые сокровенные вещи. Она хорошо слушала, надо мной не смеялась, задавала внимательные вопросы. И это заставляло меня раскрываться еще сильнее.
Иногда говорили о ней. Тогда мы снова возвращались к начатому еще на Битве разговору. Как раз это и было тем, что поглощало ее способность радоваться приключениям, что грызло ее изнутри, что составляло все ее текущие переживания. Нет целей, нет реальности, иллюзия, клетка, пустота…
Хотя я и не разделял ее идеи, эти мысли, как занозы, проникли в мое сознание и вызвали там гнилостные процессы. Мы рождаемся, всю жизнь проводим в вымышленных мирах, походах и приключениях, страдаем и радуемся по поводу столь же нереальных вещей и званий. Затем умираем, но уже по-настоящему. Какая-то глупая, неразумная цепь событий. И кто-то зачем-то держит нас в таком состоянии, ведь выйти из квартиры или покинуть кокон невозможно! (С квартирой я пробовал – ни двери, ни окна изнутри не открылись). Я в клетке. Мне тут неплохо, но почему-то я заперт.
И вот мы снова встречаемся на уже привычном месте, снежной поляне Воздушной Обители. Рэйка опаздывает, является без своих любимых крылышек, без брони и оружия, совсем мрачная.
– Эй, рада моя, – от ее вида мне стало тревожно, – ты как вообще?
– Пойдем со мной, – говорит она серьезно и тут же поворачивает к портальным воротам.
– Пойдем куда? Ты какая-то странная сегодня!
– Ко мне… Есть разговор, Люка.
Вот это был поворот! До этого на все мои уговоры показать ее поселение Рэйка отвечала решительным «нет!», а здесь пригласила сама. Мое любопытство разожглось, и я даже забыл про свое ранее беспокойство, вызванное ее угрюмым появлением.
Обителью Рэйки оказалось маленькое, почти полностью разрушенное поселение. Высоко в горах, но никаких завораживающих видов – вершины плотно закрывали горизонт со всех сторон. Каменистая земля с редкой травой, узкие тропинки вдоль крутых скалистых обрывов. Можно сказать, там вообще ничего не было, только два деревянных здания, почти полностью разрушенных сошедшими с вершин камнями, небольшая поляна и крутой обрыв. И никого не было – только я и она! Ни трактира, ни оружейной, ничего. Дикое местечко, жутковатое.
– Хумирах, здесь ты и обитаешь, что ли? – не мог поверить я, хотя, если подумать, суровость этого места вполне ей подходила.
– Удивлен? – ухмыльнулась Рэйка.
– Да так, поражен мальца.
– Садись здесь, – она указала рукой на край обрыва, свободный от острых камней. – Подожди, принесу вино и кильпи, – с этими словами она отодвинула доску с одной из развалин и скользнула внутрь.
Я сел на край, опустил ноги на крутой склон. Вгляделся вниз, всмотрелся по сторонам, прислушался. Что-то в этом месте определенно было. Какое-то суровое спокойствие, тишь, непонятное умиротворение. Или, может, просто что-то Рэйкино?
– Держи! – засмотревшись на то, как ветер нагибает редкие кусты на противоположной скале, я не заметил, как она вернулась и села рядом. – Это вино уже десять лет как перестали тут продавать.
С неподдельным любопытством я принял от нее кружку.
– Горькое, – от неожиданности я поморщился.
– В этом и суть, – улыбнулась она, – возьми кильпу.
Вкус сушеной кильпи хорошо соответствовал горькому оранжевому вину, запасенному Рэйкой десять, а то и более лет назад. Хотя вода не текла мне в рот, а пища не поступала в желудок, я мог наслаждаться и одним только вкусом.
– Круть поднебесная! – похвалил я. – Отменное сочетание! Не ради ли этого ты позвала меня сюда?
– Нет. Дело в другом.
– И в чем же? – горький напиток начинал нравиться все больше.
– В том, что через двадцать дней я покину Весдемонию.
– Чего?! – от неожиданности я уронил кильпу, кувыркаясь, она покатилась вниз по каменистому склону.
Она повторила. Я помрачнел.
– В другой мир собралась?
Мотнула головой.
– А, понял, значит, свой будешь делать?
Опять нет.
– Нет? Тогда куда же?!
– В Реалм.
Мои глаза непонимающе округлились.
– Сбегу… Подальше от коконов и поселений-клеток.
Мой рот самопроизвольно открылся.
– Да, если очень захотеть, это возможно.
Постепенно появилась тянущая боль в груди, как будто что-то внутри меня сильно сжалось. Скулы напряглись, глаза просили слез, но я им этой слабости не позволил.
Так подумать, к этому она и должна была все время стремиться. Все наши задушевные беседы, вся ее мрачность и безразличие к приключениям указывали именно на это.
– М-м-м… Разве ты не должна всему этому радоваться, а? Чего грустная-то?!
Молчание. Выгадывая время, она закусила кильпу, сделала несколько неторопливых глотков.
– Страшновато, Люка, – прозвучали неожиданные слова. – И как бы я ни относилась к этому миру… мне есть что и кого здесь терять.
Опять подкатили предательские слезы. Пришлось отвернуться и украдкой осушить их рукавом.
Теперь молчали вместе. Думали, пили вино, жевали кильпи. Ветер продолжал гнуть упорные ветки.
– Эти двадцать дней, – спросил я, когда все было допито, съедено, а молчанию больше не находилось места, – больше никуда не пойдешь? Напоследок, так сказать?
Не пойдет.
– Ясно, – я поднялся на ноги, собираясь уходить.
Сидя с ней рядом, никак невозможно было рассудить обо всем спокойно. Эмоции.
– Приходи еще… если захочешь. Теперь у тебя есть доступ. Галочка и две волны снизу, – она прочертила фигуры в воздухе.
– Спасибо. Зайду обязательно.
– И не рассказывай никому об этом месте. Хотя бы двадцать дней, ладно?
– Ладно.
Что ж, а потом мне было плохо. Симурашно плохо. Былые переживания относительно позорного проигрыша Рэйке и даже страдания после ухода Хару меркли, как что-то совсем незначительное, совсем несерьезное.
«Еще немного и больше я никогда ее не увижу!» – настойчиво грохотало у меня в голове.
Конечно, у меня оставалась вири с ее образом. Но разве ж это замена?
Чувствуя себя совершенно несчастным, я раскопал свой давно забытый и такой же заброшенный, как и я сам, мой «Уголок грусти». Да, я не был там больше десяти лет.
Собирая нестройные непослушные мысли, я бродил по своему острову, пинал сухие ветки и опавшие листья, слушал мерный прибой, часами смотрел на луну, забирался на самый верх единственной круглой башни, ложился на пол, глядел на звезды и прямо так засыпал.
Однако уединение моего уголка нисколько не помогало. Становилось еще более грустно, еще более себя жалко.
Когда мне удавалось собрать вместе остатки своего здравого смысла, я пытался размышлять о том, чем и кем я мог бы заменить Рэйку. Ростиша? Кайса? Бавари? Вроде бы и с ними удавались веселые походы. Но их постоянные смешки и насмешки… Их бесхитростные сражения и хитрое восхищение… Разве мог я доверить им свои переживания?! Свои плоские мысли, отмеченные Рэйкиной заразой. Разве способны они на настоящую дружбу?.. Нет, они даже на подвиги настоящие не способны! Рассуждая так, я после стыдился, что вообще мог думать о том, чтобы обменять мою дорогую подругу на этих болванов.
Дни шли. Пустота надвигалась.
Через пять дней я снова был у Рэйки. Готовился уговаривать, просить, убеждать… Но придя к ней, лишь смог спросить:
– Точно уходишь?
– Да.
– Ясно.
Потом мы часа три просидели вместе, уперевшись в спины друг друга. Говорили мало. Опять пили вино, теперь другое, тоже редкое. В конце повеселели, даже шутили. Это были самые спокойные часы за последние пять дней.
Конечно же, эта встреча лишь усугубила мои переживания.
Попробовал пойти с Ростишей. Наверное, только для того, чтобы убедиться в своих предположениях. Убедился. Не интересно, не весело. И что самое поразительное – скучно! Именно так – в Верхних Землях мне стало совсем скучно. По мощи я сильно недотягивал до Рэйки, но бродил там безо всякого напряжения и интереса. Хумирах, мне казалось, я начал понимать свою подругу!
За год или два я обойду все Поднебесье. Что дальше? Королевские Битвы? Два раза в год? Новое королевство? Где не будет уже и Ростиши, и Бавари, и Кайсы. И лишь призрачная надежда на Хару, который как друг сам уже был лишь призраком из моего прошлого.
Не желая терпеть эти терзания, я купил мозгодера, заперся в своем «Уголке грусти» и принял двойную дозу. Несколько дней я провел в забытьи и иллюзиях своего собственного сознания. Только Рэйка и тут не давала мне покоя. Почти все время была рядом, спасла меня, когда я чуть не упал с обрыва, обещала навещать, а в конце… в конце она звала меня с собой.
«Люка, не бросай меня! – молила моя фантазия. – Мне страшно! Идем со мной! Вместе со мной! Пожалуйста, Люка, не бросай меня!»
С этой мыслью я и вышел из затянувшегося сверх меры кайфа. Истощенный, голодный, обретший надежду.
На следующий день я снова был у Рэйки.
На маленькой каменистой поляне ее не было. Отодвинув доску, я заглянул внутрь. К моему удивлению, там оказалась всего лишь маленькая комната, такая же маленькая, как казалась снаружи. Потолок покосился, вместо окон – щели. Из убранства – кровать и сундук, да больше бы туда ничего и не вместилось.
Присев на сундук, я долго наблюдал за спящей Рэйкой, крепко прижавшей колени к своей груди. Ждал, пока проснется. Надоело. Зачем-то поцеловав ее в щеку, я вышел наружу и занял прежнее место на обрыве. Глупый ветер все так же гнул непослушные прутики. Солнце ненадолго показывалось из-за вершин и тут же трусливо пряталось обратно.
– Заждался, поди? – наконец появилась хозяйка.
– Есть мальца. Чего это ты вздумала днем отсыпаться?
– Сморило что-то, – Рэйка села рядом, прильнула к моему плечу, как к подушке, которой не хватало на ее кровати, закрыла глаза, как будто досматривая последние сны.
– Не передумала?
Ответ не последовал. Конечно, нет.
– Раз ты все равно уходишь, – начал я издалека, – скажи, какая ты есть в Реалме, по-настоящему… Кто ты там вообще?
– Такая же наглая и заносчивая дурочка, как и здесь, – сонно ответила она, все еще не открывая глаз.
То, что она все-таки оказалась женщиной, уже было хорошей новостью.
– Нужны подробности, милая!
– Спрашивай, – зевнула она. – Откуда мне знать твой интерес.
– Лады. Лет сколько, какой рост, вес, фигура?
– Хм… Странный ты.
– Отвечай, давай.
– Тридцать один, 2М, шестьдесят, толстая.
Тревожно покосившись на нее, увидел улыбку, успокоился.
– Давай серьезней!
– Ни толстая, ни худая… Задница есть, талия тоже. Груди нет.
– Все шутишь?
– Не шучу. Плоская, – довольно улыбается.
Надо было как-то спросить о внешности, но так, чтобы она не подумала, что это стало определяющим в моем решении.
– А в целом? Похожа на себя в Весдемонии?
– Так, слегка.
Досмотрев последние остатки сна, она покинула мое плечо, выпрямилась. Открыла глаза, щекоча ресницами край густых бровей.
Все шло неплохо, оставалось узнать главное.
– Скажи, милая… Если бы твой симурашный кокон и мое умирающее поселение, ну… находились поблизости. Что бы ты сказала на то, чтобы сбежать отсюда вместе?
Рэйка вздернула вверх свою бровь.
– Зачем оно тебе?
– Измучился, – признался я неохотно. – Больше всего боюсь потерять тебя!
Улыбнулась. Взяла за руку.
– Так все же, как бы ты к этому отнеслась?
– Это было бы здорово, Люка… Но это невозможно.
– Эт почему это?
– В Реалме, Люка, сотни тысяч коконов и, наверное, столько же поселений, – она развернула перед нами простенькую карту Реалма – пять материков и множество синих точек – коконов. – Шансы оказаться рядом равны нулю.
– Согласен, вероятность, конечно, низкая. Но что нам мешает проверить, правда ж?!
– Ладно, – спокойно согласилась она, – показывай свое поселение.
– Давай-ка ты первая!
Хотя вчера я специально смотрел, где находится мое издыхающее поселение, карту Реалма я практически не знал. Найти Воронеж простым приближением было бы для меня слишком сложно.
Зато Рэйка ориентировалась прекрасно. Обвела круг, еще круг, еще – карта стала крупной, появились названия поселений.
– Здесь, – она ткнула пальцем. – Кокон 2881.
Я обвел глазами карту, по надписям и широкой реке нашел Воронеж.
– Ну а я тут. Далеко это?
Рэйка нервно скрыла карту и отвернулась.
– Это неудачная шутка, Люка!
– Ты о чем, милая? Когда это я шутил?
Не услышав в моих словах и намека на шутку, она с растущим удивлением и любопытством заглянула мне в глаза.
– Так ты серьезно… насчет Воронежа?
– Ну да, а чего тут смешного? – недоумевал я.
– Всего семь километров, – она повеселела. – Но это слишком невероятно!
Конечно же, это так и было – слишком невероятное совпадение. Однако то было правдой: от моего дома до кокона, в котором сохранялась Рэйка, было не более десяти километров. Не ставя под сомнение естественность происходящего, я наполнился радостью. Мои десятидневные страдания разом отступили.
– Значит, идем вместе, – с показным спокойствием подытожил я. – Что для этого нужно?
По словам Рэйки, все было кулейно. Примерно восемьсот тысяч ев! Такую цену надо было заплатить, чтобы навсегда покинуть миры иллюзий. Все остальные подробности мне должен будет сообщить Рэдрик – тот, кто обещал вызволить из кокона Рэйку. Правда, предварительно мое участие с ним нужно будет согласовать.
– Слушай, а куда мы двинем, когда выберемся? Ну, из квартиры, из кокона… Ты как вообще планировала?
– Рэдрик обещал отвести меня в ближайшее поселение, где живут по-настоящему… Без сайдексов.
– Хм… Тоже беглецы, наверное?
– Не знаю, Люка.
Вдруг я понял, что через несколько дней навсегда покину это королевство и уже никогда не смогу вернуться сюда. Не увижу больше Воздушной Обители, не надену «Сандалии Ахиллеса», не порублю с размаху гвардейских тварей… Стало не по себе. Даже неказистое и безлюдное Рэйкино поселение уже успело стать мне дорогим.
– Совсем не жалко бросать все это? – поделился я своими переживаниями.
– Теперь нет.
Этим ответом и давно забытой радостью на своем лице она полностью сразила меня, на тот момент развеяв все вдруг возникшие сомнения.
Покинув Рэйку, я направился прямо в Реалм. И тут эти самые сомнения набросились на меня с новой силой. Да так, что я начал колебаться относительно данного в тот день обещания. Пришлось использовать все десять пальцев рук, чтобы не забыть о главных своих опасениях.
Большой левый палец – первое, с чего я начал – вири! Как я смогу обходиться в Реалме без нее?! Ни одна реальная женщина не смогла бы заменить мне мою дорогую и послушную вири. Да и вообще, как договариваться с этими женщинами, будут ли те ощущения такими же сильными?.. Согласится ли Рэйка?.. И вообще, насколько она будет привлекательной?
Именно. Левый указательный – это привлекательность настоящей Рэйки. Где-то в глубине я понимал, что ожидаю увидеть ее почти такой же, как здесь, в Весдемонии. Если она не будет симпатичной или, чего хуже, окажется уродиной? Хумирах, только не это!
Левый средний – это я сам. Ну конечно же! Важно и обратное! Как отреагирует она, увидев рядом с собой не плечистого и сурового воина, а щуплого симурашку, с едва обозначенными и негодными ни на какие подвиги мышцами? Пошел к зеркалу, проверил. И действительно – не впечатляет.
Безымянный слева – заработок. Было не ясно, чем я смогу заработать в Реалме, хотя бы на еду и жилье. Тут я получал деньги от походов на мощных тварей, подрабатывал врачом. Насчет последнего я не питал иллюзий – без сайдекса и ассистентов Первой Клиники все мои врачебные навыки ничего не стоили. На физическую силу тем более полагаться не стоило.
На первый мизинец пришлось беспокойство об одежде и ботинках. В своей квартире я постоянно носил штаны и рубашку из тонкой серой ткани, а сапог у меня вообще не было. Снаружи, где временами идет дождь, дует ветер, а ночью не греет солнце, – как быть там?!
Второй мизинец – болезни. Мне уже было известно, что даже небольшое изменение среды сильно сказывается на здоровье тех, кто обитает в коконах. В меньшей степени, но меня, обитателя старого поселения, всю жизнь проведшего в своей квартире, это тоже касалось!
Правый безымянный я соединил с беспокойством о музыке. Есть ли вообще музыка вне сайдекса?! Могут ли обитатели Реалма сами творить музыку, подобную той, что мне нравится? И если нет, насколько мне будет без нее плохо? Озаботился. Надел маску, включил «Рыжую Блондинку» и продолжил думать уже в «Уголке грусти».
Средний справа – не будет ли там беспросветно скучно? Без приключений, без музыки, без вири, без мозгодера… Хумирах, чем там вообще можно себя развлечь?! Рэйка – хорошо, но не с ней же одной целыми днями болтать.
Что важнее – правый указательный – как мы сможем себя защитить? От врагов, от наглецов, от всяких тварей – а в наличии в Реалме лютых тварей я даже не сомневался! Оружия нет, навыки отсутствуют, тело слабое.
Последнее – неизвестность будущего, страх. Убежим, придем в это беглое поселение. Что дальше? Чем заниматься, что делать, к чему стремиться? К чему вообще можно стремиться в Реалме?! – это был большой правый палец.
Зажав все десять, я крепко задумался. Такая ли уж это хорошая была идея – сбежать вместе с Рэйкой? Заставил себя подумать, что завтра откажусь и все-таки останусь тут, в Весдемонии. Тут же вернулись ощущения грядущего одиночества, плюс еще кое-что… Что-то вроде признания собственной трусости. Что-то недостойное по отношению к моей подруге. Даже во рту противно стало.
Зашел в Большую Библиотеку, поискал способы, как сделать тело сильнее и выносливее. Нашел какие-то упражнения, из которых для моей квартиры единственно подходили отжимания на руках от пола, приседания и бег (прыжки) на месте. Попробовал, загрустил. Отжаться смог всего три раза, присел пятнадцать, после чего ноги заныли так, что о беге я уже и не думал. Сибцово.
И тут я до жути разозлился! На себя, на свою слабость, и еще больше – на тех, кто делает нас такими слабыми, запирая в своих квартирках и коконах. Зачем им это?! Зачем этим тварям запирать нас, зачем делать слабыми?! Нервно я ходил по своей маленькой комнатке, заглушая злостью пульсирующую боль в ногах.
Возможно, именно эта злость все и решила. Я не был готов сдаться, спрятаться в своем одиночестве и принять мою слабость и беспомощность как должное.
«Выберусь, постепенно окрепну, накоплю мощь, оружие, силу, – думал я, обращая на Реалм свой весдемонийский опыт. – Все будет нормально! Буду считать, что придется начать с Бедных Земель. Да ну и ладно! Двинули, что ли?!»
Через три дня я и на самом деле оказался в Бедных Землях – по приглашению Рэдрика. Тот носил самый что ни на есть простой облик, вместо оружия ходил с камнем, который дается с самого вхождения в королевство в качестве оружия.
Вышли за пределы поселения, недалеко, так что еще видны были острые деревянные стены. Когда остановились, Рэдрик первым делом присел и камнем начертил на песке название, тут же его стер.
– Запомнил?
– Да.
– Хорошо, идем! – ничего не объясняя, он встал, затер надпись и быстро двинулся дальше.
– Ну лады, идем, – его чудаковатость забавляла меня.
Трупанули несколько тварей (точнее я трупанул), по его указанию портировались в соседнюю местность, немного там потоптались, зашли в подземелье.
– Тут стой! – скомандовал Рэдрик.
– Стою.
– Люка, теперь будь внимателен! Та надпись, что ты запомнил, – это название королевства. Заходи на биржу, делай ставки. Реальную цену ты знаешь.
– Понял, – раньше я уже слышал, что с помощью подобных махинаций осуществляется продажа того, чего по королевским правилам продавать нельзя. – Небезопасная, однако, сделка!
– Тебе без разницы, а я разберусь. За три дня тебя не вычислят, тем более жаловаться некому. Дальше – мои проблемы, – говорил он быстро, коротко, почти как Василевс, но без должного величия.
– Да понял я, понял. Ну а чего и как дальше?!
– В назначенный день жди нас. Подготовься, надо будет все делать быстро. Мешкать не получится. Да, мне нужен номер твоего сайдекса. Завтра сообщишь. Иначе не найду тебя.
– Ты сказал «нас»?
– Да, сначала зайду за твоей подругой.
– А… Есть вопрос.
– Давай, только быстро.
– Мне одежда нужна. Ну, чтоб не замерзнуть.
– Сделаю.
– Еще б сапоги какие…
– Хорошо, – морщась, он сжал руками виски, тут же отпустил. – Измерь длину стопы, сообщи мне.
– Хумирах, как я ее измерю то?
– Да как угодно! – прикрикнул он. – Хоть брикетами со жратвой!
– Ты чего раскричался-то?! – мне как-то не понравился его тон.
– Извини, просто голова болит… Что-то еще?
– Да, – я быстро припомнил все свои загнутые пальцы, – еще сумку, оружие, немного местных ев, или чего там у них…
– А ты не глуп, Люка, – опять схватился за голову. – Блять!.. – выдохнул. – Сумка будет, деньги тоже. Немного, отдам все, что есть. С оружием не получится.
– А чего с оружием так сибцово?
– Не успею, времени совсем не осталось. Было бы дней двадцать, другое дело.
– Ну хоть ножик какой! Совсем, что ли, ничего?
– Что-нибудь поищу, но не жалуйся на качество.
– Ладно, и на том спасибо, – не сказать, что я был доволен, но это было лучше, чем ничего.
– Спасибо себе оставь. А мне накинь еще пятьдесят к оговоренной сумме.
– Хумирах, жадность тебя погубит!
Не то чтобы мне было жалко пятьдесят тысяч ев, все равно после ухода отсюда мне их некуда будет тратить. Однако все, что я просил, стоило, наверное, раз в сто или двести дешевле. В ответ он лишь улыбнулся и тут же покинул Весдемонию.
Оставшиеся до побега дни я менял рубли на евы, делал ставки на покупку никчемного королевства Рэдрика и упорно тренировал непослушные мышцы. От этого мое непривыкшее к нагрузкам тело начинало болеть еще больше, да так, что я еле волочил ноги по своей комнате. Облегчение давал только сайдекс, на котором я запускал программы расслабления и облегчения боли.
