Ростислав Александрович Марченко
Кровавый песок
ПРЕДИСЛОВИЕ
Автор благодарит Вячеслава Мосунова, Дениса Голубева, Юрия Яковлева и его очаровательную супругу Ольгу, а также всех тех, кто компетентными замечаниями и моральной поддержкой помогли ему писать эту книгу.
Посвящается красноармейцам и командирам погибшим на Невском пятачке в апреле 1942 г, многие из которых навсегда остались в безвестности…
16.10.2020-26.03.2021 г.
ПРОЛОГ
Отдых перед контрактом был просто сказочным. Великолепное крафтовое пиво, восьмилетний Grant’s, Bushmills, Jameson и прочие нектары из дубовых бочек изрядно его порадовали.
Под эту лавочку Володин не постеснялся продегустировать и дам низкой социальной ответственности. Те всерьез считали себя эскортницами и своей интеллигентностью всецело поддерживали славу города. Это так впечатляло, что он даже начал подозревать засилье в данной профессии будущих педагогов и медиков. Поинтересовавшись у одной из девиц, выяснил что почти угадал. Она оказалась филологом.
В былые времена о таком отдыхе в Северной Столице он мог только мечтать. Сейчас те мечты вытесняло пришедшее с возрастом желание приберечь печень.
Билет на экскурсию по Неве Володин взял скорее от нечего делать. Банально поддался гипнозу рекламы и решил взглянуть на город и его окрестности с воды.
Верхний зал теплохода-ресторана был заполнен примерно наполовину. Еще человек пять сидело за сто ликами на смотровой палубе, на реке было прохладно. Через стол гид на хорошем английском беседовал с парой пожилых иностранцев. Через проход от них весело распивала пиво четверка молодых людей. За остальными сто ликами сидело по одному-два человека, но стоящих его внимания свободных дам, увы, не было.
Спиртное уже успело ему надоесть, так что Володин с наслаждением дегустировал кофе по-венски и не по своей воле прислушивался к разборкам занимавшей соседний стол средних лет пары.
История конфликта двух любящих сердец была стара как мир. Мужчина, –регулярно посещающий спортивный зал и любящий качественные классические костюмы лысоватый манагер средневысокого уровня, спутался с другой бабой. Женщина, – выглядевшая двоюродной сестренкой Наташи Королевой крашеная шатенка, поднабравшая в ходе счастливой семейной жизни килограмм двадцать лишнего веса, прихватила парочку на горячем. И вот теперь провинившийся муж уверял ее, что все это не он, это был бес. Он сам конечно же все понял и осознал, жесточайшим образом раскаивается и готов на что угодно, чтобы заслужить прощение богоподобной жены и ангелов деток. Супруга пока что не поддавалась. Но по всему было видно, что муж просто недостаточно долго ее умолял.
Володин допил свое кофе и, взяв у бармена еще одну кружечку вышел на террасу.
У ограждения раскуривала сигарету поднявшаяся снизу красивая, несколько готического вида девушка. Володин от прейскурантов модных домов был очень далек, но натуральную кожу клатча и ровно в меру украшенной заклепками курточки, также как, впрочем, и качество их пошива оценить мог. Да и брючки девушки, обтягивающие ее ножки как вторая кожа, тоже шили вовсе не на фабрике «Большевичка».
– Не поможете с огоньком?
Володин повернул голову. Девица одарила его пьяной, виновато-грустной улыбкой и аристократично выбросила негодную зажигалку за борт. Мужчина пожал плечами и щелкнул своей «Zippo».
– Спасибо! – растягивая слова поблагодарила она. – Покурите со мной?
– Кофе попью! – потратив несколько мгновений на раздумья согласился он.
«Пьяная дама, трезвый мужик, может быть и не профессионалку сегодня удасться продегустировать!»
Уложенный хорошим парикмахером длинный черно-неоновый хайр с кровавых тонов макияжем под ним грозились стать для него изюминкой. На вкус при выборе себе образа красотка не жаловалась, – "Dark" ей чертовски шел.
– А что так? – кивнула девушка на укрывший в себе зажигалку фирменный кожаный чехол на ремне.
– Подарок. – ответил он.
– Он дорогой, наверное? – лениво заинтересовалась дева, возможно оценив накладки. Их, как правило считали серебром. А вот рубины из глазниц стеклом считали редко. Впрочем, именно рубины в них угадывали еще реже.
– Памятный. – Володин не стал вдаваться в подробности. – Как вас занесло на это корыто? В городе мало клубов?
– Сегодня они вне моих планов. – ответила девица и с наслаждением затянулась.
Володин отхлебнул кофе и вкрадчиво закинул удочку:
– А что сегодня у вас в планах?
Красавица взвесила собеседника на удивление трезвым взглядом, что-то обдумала, еще раз затянулась и щелчком отправив недокуренную сигарету вслед за зажигалкой, грустно улыбнулась.
– Собственно, ничего. Совсем ничего. Спасибо за предложение, правда! Но нет. Ни к чему хорошему это не приведет! Простите!
И, сделав пару быстрых шагов в сторону, решительно перевалилась через ограждение. Все, что Володин успел сделать – это выбросить кружку, выматериться и схватить воздух у триколора. Прыгнул за ней он двадцать секунд спустя.
***
Вода обожгла кожу как кипяток. Дыхание перехватило, сдавило голову, сердце всерьез решило выпрыгнуть из груди, так что Володин едва не выпустил из рук леер. Прыгать c теплохода посреди реки без спасательных средств не самое умное решение даже летом, ну а осенью отдает самоубийством даже для подготовленного человека. Володин великим пловцом себя не считал, так что, прежде чем взять с переборки спасательный круг, не поленился сбросить куртку и джинсовую рубашку. Ну и конечно же снял ботинки.
На поверхности его встретила темнота.
«Что, б…ь!!!» – Володин забыл о холоде. – «Я что, ослеп?»
Он не ослеп. Сквозь прорехи облаков на небосводе были видны звезды. Но ледяной воды от такой радости он чуть было не нахлебался.
«Ночь!?? Что за х…я!!!»
Взлетевшая с берега осветительная ракета чуточку подсветила местность. О теплоходе напоминал один только спасательный круг. Володина потряхивало от холода где-то на середине реки. По меньшей мере в ста метрах от берегов. Высоких, местами обрывистых берегов вовсе не везде позволяющих из реки выбраться. Словно этого мало, на реке шел ледоход. Единственное, что утешало – сейчас несло в основном шугу и мелкие льдины. Но их, увы, было много.
От мук выбора, в каком направлении лучше плыть, его избавила еще одна ракета над левым берегом и прошелестевший над головой артиллерийский снаряд, взорвавшийся где-то на правом.
«Так тут еще и война, б…ь?
За спиной обнаружился пешеходный мостик с людьми на нем, на середине реки ныряющий в воду и собирающий на себя льдины. Люди распихивали затор и видимо ремонтировали сорванный напором льда настил.
Пришел звук выстрела. Орудие стреляло не с такой уж и далекой дистанции, с четырех или пяти километров.
Слева затрещал пулемет, рассыпав над берегом и водой желтые трассеры. Ему ответил второй, четко отличимый по звуку. Этот трассеры не пускал.
Зазевавшегося наблюдая по сторонам Володина пихнула подкравшаяся из темноты крупная льдина и он с чертыханиями отплыл в сторону.
На берегу простучало несколько коротких очередей и одиночных выстрелов, взлетела пара ракет, на полминуты подстегнув начавшуюся перестрелку и все затихло.
На реке свист минометных мин Володин не мог спутать ни с чем. Обе взорвались в воде возле мостика, породив пачку разнесшихся над водой ругательств. Без сомнений – русских. Очередной артиллерийский снаряд снова разорвался на правом берегу.
Минометных выстрелов слышно не было.
Да, тут была война.
«Да ну на…й!» – выбрал он, когда взлетела очередная ракета. – «По левому берегу овраги на берег выходят и сам обрыв вроде более пологий! Скверно было бы утонуть под обрывом!» Под мину в воде попасть тоже не хотелось. Это не артиллерийский снаряд, который даже на осколочном действии на воде и в болоте достаточно безопасен. Сейчас ему нужно было просто выжить.
Что с ним произошло и где находится Володин мог разобраться позднее. Например тогда, когда он вылезет из реки и него от ледяной воды не будет сводить пальцы. На это у него даже со спасательным кругом было минут этак пятнадцать-двадцать максимум.
Кстати, о пальцах. Володин расстегнул чехол и дрожащими пальцами вытащил зажигалку. Топить ее вместе со сковывающими движения джинсами он не собирался. Давила жаба. Об уж слишком многом даже сейчас напоминало ему это изделие.
Володин расстегнул штаны и попытался стряхнуть их с ног. Джинсы расставаться с ногами не захотели. Пришлось им в этом помочь, немного нахлебавшись воды и чуть было, не упустив если не спасательный круг, то зажигалку. Только потом он навалился на край круга, надел его на себя, и не жалея сил поплыл к берегу, петляя между льдинами и нацеливаясь на самый широкий овраг. Гипотермия была совсем рядом…
БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ 330 СП
Серия «Г»
БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ №110
Штаполк 330 Левый берег р. Нева. 6.00 20.04.1942 г. Карта 1:25000
1. Расположение подразделений 330 СП без изменений.
2. В течении ночи подразделения полка несли службу наблюдения за противником, усиленную сторожевую службу и производили инженерное улучшение позиций.
3. Около 23.10 19.04.42 г. льдом снесло настил пешеходного мостика через р. НЕВА. Силами 120 ОСБ мост восстановлен к 4.30 20.04.42 г.
4. Противник активности не проявлял, вел методический артминометный огонь по переправе и позициям полка. Около 1.30 на переправе прямым попаданием артснаряда была разбита лодка с переправляемым пополнением.
5. На левом берегу убит 1 человек и ранено 3. На реке убито и утонуло без сапер 5 человек. Выплыл один, находится в санчасти с переохлаждением.
Временно выведен из строя огнем противника один станковый пулемет.
6. Связь работает удовлетворительно.
Начальник штаба 330 СП майор подпись Соколов
ИНФОРМАЦИОННЫЙ БЮЛЛЮТЕНЬ РАЗВЕДОТДЕЛА 1 ПЕХОТНОЙ ДИВИЗИИ
Перевод автора.
Информационный бюллетень отдела Iс 1-й дивизии от 16.4.42 г.
Новая информация по противнику.
86 стрелковая дивизия:
Командный пункт располагается неподалеку от прежнего ком. пункта 10-й стр. дивизии.
Командир: полковник Андреев
330-й стрелковый полк:
Командный пункт 85200/37670
Командир полка: майор Блохин, полковой адъютант л-т (?) Соколов, полковой комиссар Красиков (еврей), начальник политотдела ст. л-т Поташов.
Полк начал принимать весь плацдарм с 10.3. К ледоходу находится на нем несколько недель.
В батальонах вероятно только по 2 стрелковые роты. Состав рот 80-100 человек, в батальоне 12-14 легких и несколько тяжелых пулеметов. Следует ожидать что количество пулеметов будет несколько увеличено снятыми с танков.
Пополнения: с 1 по 10 марта в полк поступило 580 человек пополнения, из которых 270 после госпиталей и 200 призывников 1923 года рождения. 14 марта прибыло еще 80 выздоровевших раненых. После этого пополнение небольшими группами выписанных из госпиталей продолжается. Похоже, что в это время также начали прибывать сибирские запасные.
II. Батальон.
Командный пункт 86120/39410. Командир капитан Соколов, адъютант батальона лейтенант Кузнецов, комиссар младший политрук Пельтцер (еврей).
Управление батальона и 5-я рота в «трубе», спереди-слева у Невы. 4-я рота справа, в районе опоры ЛЭП.
III. Батальон.
Командный пункт 85265/38390. Командует батальоном ст. л-т Попков.
Батальон занимает северную часть плацдарма.
I. Батальон.
Командный пункт 85065/37460
Батальон занимает южную часть плацдарма.
Минометный батальон.
1-я рота в районе 85930/39050, вооружена 4 50 мм и 4 82 мм минометами.
2-я рота в районе 85210/37170.
3-я рота была расформирована в начале марта.
Рота связи: командир лейтенант Геллер (еврей), в районе 85460/38610. Полковой коммутатор на 8-й переправе в районе 85080/37720. Штабной взвод, радиовзвод, два телефонных взвода. Сеть линий связи проложена по крутому берегу Невы, начиная с 4. 4. двойной линии.
Полковая артиллерия: Командный пункт 85210/37170, 1 батарея 45 мм ПТО, 1 батарея 76 мм пехотных орудий (2 взвода).
169-й стрелковый полк:
Полк, расформированный после неудачных боевых действий в декабре 41 года, был частично восстановлен в начале февраля. Рядовой состав поступал из госпиталей и тыловых подразделений. 3 марта прислано 200 человек 1923 года рождения. К 20 апреля, после прибытия двух сибирских маршевых батальонов из Алтайского края численностью 1140 человек 1896-1902 гг. рождения доведен до штатной численности. Роты в 140-150 человек.
Маршевые батальоны обеспечены вооружением были плохо: в ротах по 3 легких пулемета и около 12 пистолет-пулеметов. До начала апреля полк находился в лесных лагерях к западу от Дубровки для ведения боевой подготовки и использования на инженерных работах. На 6 апреля III./169 занимал участок шириной 1800 м по обе стороны железнодорожного моста на стыке с 11-й стрелковой бригадой. Там ли два других батальона не установлено.
284-й стрелковый полк:
До конца марта использовался в качестве охранного полка на Ладожском озере. Недостающий третий полк 86-й сд, в который были включены остатки старого 284-го сп. Поскольку снег с южной ледовой трассы сошел, и она больше непригодна для использования, возвращен в состав дивизии. По обучению и оснащению этот полк значительно превосходит 330-й и 169-й стрелковые полки.
248-й артиллерийский полк:
Командный пункт полка вероятнее всего неподалеку от старого расположения КП 30-го ап. Основные позиции в опорном пункте на просеке 86040/40460 также должны быть заняты. Расположение неизвестно. Обнаружены 2 батареи полевых гаубиц 12,2 см, 83100/38000 – 2 орудия, и 83290/41870 – 2 орудия, и несколько батарей легких полевых пушек 76 мм.
Кроме того, можно ожидать появления некоторого числа тяжелых орудий артиллерии РГК.
Минометный батальон "В":
Огневые позиции на территории фабрики южнее Дубровки. Порядка 9 120 мм сверхтяжелых минометов и 9 82 мм тяжелых минометов.
109-й разведотряд:
В составе одной роты, расквартирована в районе КП 330-го сп.
Пулеметный батальон:
На 28 марта в дивизии на снабжении один пульбат. Планировалось использование половины пулеметного батальона на плацдарме.
ГЛАВА
I
20 апреля 1942 года
ПМП1, или же санитарная часть полка состояла из нескольких врезанных на половине пути к воде в песчаный речной обрыв блиндажей. Если угодно, точнее если использовать правильную терминологию – убежищ. Промерзший до селезенки Володин увидел изнутри два из них – «приемный покой» и жилой, под легкораненых и больных.
В освещаемом керосиновыми лампами блиндаже- перевязочной, с его покрытыми простынями стенами и длинным разделочным столом в центре «служебного» кубрика, вторая половина была чем-то типа ординаторской и кладовки. Разбуженный притащившими Володина в медпункт артиллеристами военврач Борис Михайлович Аграчев2 снял верхнюю одежду там.
Начальником медицинской службы полка оказался очень интеллигентный темноволосый мужчина лет тридцати с довольно характерным для одного из регионов Ближнего Востока фенотипом и литературно идеальной русской речью. Военврач и дежурная медсестра – бывшая с начальником на подозрительно короткой ноге субтильная, остроносая девушка по имени Оля, свое дело знали. С Володина стянули мокрый тельник, измеряя давление угостили крепким чаем, завернули в покрытое какими-то подозрительными пятнами грязное ватное одеяло, и влив в глотку полную эмалированную кружку сильно разбавленного водой гидролиза отправили отдыхать «в пересылку».
Пожилой небритый красноармеец – санитар из полковой медсанчасти характерного для многих военных медиков скотского отношения к людям не разделял. Размещая Володина в нетопленом блиндаже, он позаботился о нем как надо. Белоснежным бельем и кофе в постель тут, конечно, не пахло, но пару снятых с гвоздей шинелей под сотрясаемого крупной дрожью пациента санитар подстелил и еще две накинул поверх одеяла. Блиндаж был не топлен.
Пока он возился у печурки, Володин сам не заметил, как позволил себе забыться.
***
Разбудил Дениса близкий взрыв и сыпавшийся на него сверху песок. В блиндаже было тепло. На нарах у подсвеченной угольками буржуйки кто-то похрапывал.
Совсем рядом еще раз грохнуло. Еще раз осыпанный песком Володин подавил истеричный смешок – условия, чтобы обдумать случившуюся ситуацию и свои шансы на дальнейшее выживание сложились у него идеально.
Он на здоровье не жаловался, но моржевать и в лучшие годы не пробовал В общем, до берега даже с спасательным кругом доплыл на одной воле. Как выбрался из воды он не помнил совсем. В памяти остался только подсвеченный ракетой песок, шуга по урезу воды и изморозь на полосе песка под обрывом, в которую он ткнулся лицом.
Аборигены нашли его сильно потом. Когда уже начало светать. За этот период в памяти отложилось как его тащили по тропинке наверх в блиндаж обложенный поленницей поколотых и не поколотых дров, маленькая кургузая пушка в окопе, вкус теплой и вонючей водяры из фляжки, шапки-ушанки, ватники, слишком крупные красные звездочки, шинели без погон, стеганые ватники, треугольники и квадраты на черных и защитного цвета петлицах и тропа над рекой, когда его несли в санчасть.
У него тогда даже сил не нашлось, чтобы удивиться окружающим реконструкторам. Или тому, что он сходит с ума.
Тогда голова практически не работала. Сейчас, в тепле и под одеялами с этим все стало гораздо лучше. С ума он сошел вряд ли. Во всяком случае верить в шприц с ЛСД в левой булке и уж тем более сумасшествие не хотелось.
В этой связи нужно было срочно вспоминать что он успел сказать, наметить что он говорить будет, и что еще более важно, что ему говорить ни в коем случае нельзя. Хотя бы для того, чтобы его не шлепнули как шпиона и не бросили в ту же реку, из которой так удачно удалось выбраться. Она была в паре десятков метров от входа в блиндаж, как никак.
Судя по обмундированию, оружию и оставшимся в памяти словам окружающих его людей, он, прыгнув с теплохода, провалился либо в прошлое, либо в параллельный мир, очень похожий на его восьмидесятилетней давности. От этого и следовало исходить.
Мысль идти на прием к командиру и комиссару и во всем им признаться, требуя отправить его на прием к товарищу Сталину, Володин без каких-либо длинных патриотических размышлений отмел в сторону. Теории параллельных миров он представлял плохо, но было понятно, что события в них могут развиваться совершенно иным образом, нежели в его памяти. Иными словами, желание попасть здесь в психушку напрочь отсутствовало. Это если его в психиатрию кто-то решит отправить, а не примет за симулянта или принесенного течением после неудачной переправы на советский берег немецкого шпиона. Что вероятнее всего и произойдет, – а оставшиеся на руке тактические часы фирмы «Traser» вещдоком утопят. Как и положено дефицитному в Стране Советов настоящему швейцарскому качеству.
Где он находился, Володин не знал. То, что он прыгнул с теплохода в Неву, сейчас ровно ни о чем не говорило. Это нужно было срочно выяснить. Как и номер части, если он все-таки в прошлом.
Полк вероятнее всего находился на плацдарме, это хорошо объясняло понарытые в полосе пятидесяти-семидесяти метров от реки блиндажи. Перед обрывом как таковым берег заметно понижался, соответственно этот гребень скрывал людей у землянок от наблюдения противника.
Тут, как рассудил Володин, ему повезло. Перспективы человека, пойманного без документов в прифронтовой полосе сложно назвать радужными. Здесь, на плацдарме, его по крайней мере считали своим. Если, конечно, он не находился в изоляторе полковых контрразведчиков, у входа в который стоял часовой.
Это тоже требовалось как можно быстрее проверить.
Мозговой штурм, не сболтнул ли он чего лишнего, ничего для него опасного Володину не принес. Он вроде бы назвал свою фамилию чернявому лейтенанту артиллеристу, когда его поили водкой. И все.
«Два красных эмалевых кубика и желтого металла петличные знаки на черного цвета петлицах, это ведь лейтенант артиллерии?»
Нет, вспомнил он. Не только там. Володиным он назвался и в перевязочной!
Начмед, к слову, судя по одиноким шпалам в зеленых петлицах с красными кантами был капитаном, но называли его «товарищ военврач». Так сейчас принято, – не по званию, а по должности? Или военврач – это звание, типа политрука3? Загадка. У девушки тещи жрали мороженое на лысых малиновых петлицах с черными кантами – кто она, медсестра, санитарка или рядовой медслужбы4? Различный цвет петлиц у нее с Аграчевым – это должно что-то значить? Зеленое поле – это ведь пограничники? Или нет? Малиновый приборный цвет – это разновидность пехотного красного?
Володин поворочался, устраиваясь поудобнее – пустое брюхо бурчало, требуя заполнения чем ни будь высококалорийным. Ветчиной или чебуреками, например. Перспективы не радовали. Что он в самом скором будущем будет говорить командирам и особистам, предсказать было сложно. О чем они его будут спрашивать тем более. Вывод – этого общения требовалось избежать, ну или оттянуть его как можно дальше, чтобы успеть собрать достаточно большое количество информации для создания правдоподобной легенды. Если, конечно, получится.
В общем, для начала срочно нужно было разговорить похрапывающего в блиндаже воина.
***
Не повезло. У начмеда на Володина были свои планы.
Накинувший поверх гимнастерки меховую телогрейку, а также взявший в руки чемодан с медициной и керосиновую лампу военврач навестил его сам. Снова играющая в Санчо Пансу девица тащила вслед за ним стопу барахла с ремнем и сапогами внизу и аккуратно сложенной тельняшкой поверх. Этим приятные новости не исчерпывались. На нарах у головы обнаружился котелок с ломтем хлеба поверх, и зеленая эмалированная кружка с чаем.
«Да ну на …й!» – обрадовался Володин.
–Просыпайтесь, везунчик! – отодвинув в сторону вскочившего храпуна, оказавшегося тем самым пожилым санитаром, решительно скинул с Володина тряпье Аграчев. – Больной, мне надо вас осмотреть!
Пациент сделал вид что его только что разбудили.
–Это для вас! – улыбнулась девушка, уложив барахло у него в ногах.
–Спасибо!
–Позже обмундируетесь! – погрозил пальцем врач. – Как себя чувствуете?
В ходе осмотра Аграчев снова показал себя веселым, остроумным и доброжелательным мужиком, окончательно закрепив сложившееся ранее приятное впечатление. Характерные для военных врачей профессиональные деформации не затронули ни только здешних санитаров, но и эту личинку Пирогова. Пообщаться с ним было очень приятно не только потому что он, не зная того, выдавал Володину информацию уровня жизни и смерти. Попутно «герою ночи» измерили температуру и давление, послушали сердце и легкие, напоили микстурой от кашля и поинтересовавшись, не потерпит ли он с завтраком, поставили банки. Прямо как в далеком детстве
Володин от обуревавшей его радости был готов не только потерпеть с приемом пищи, но и вообще без него остаться. Его ни в чем не подозревали. То есть вообще ни в чем. Для медиков он был чертовски везучим здоровяком из прибывшего в полк маршевого пополнения, в чью лодку ночью на Неве попал снаряд. И все, кто там был сгинули в ледяной апрельской воде. Кроме Володина.
«Хотя бы где-то мне повезло!». Нева, плацдарм, апрель и безпогонное обмундирование – он начал догадываться, где сейчас находится и в каком году. Но эти догадки требовалось проверить – вдруг вокруг было не прошлое, а параллельная вселенная.
Если он сделал из слов Аграчева и Оленьки правильные выводы, а превратно их истолковать было сложно, то погибшие ночью на переправе бойцы изрядно облегчили для него легендирование. Ему даже искать документы и называться чужой фамилией не нужно было. Прибывшее в дивизию маршевое пополнение раздали по полкам, на переправе часть бойцов погибла – но погибла она до того, как людей успели внести в списки части. Именной список маршевой роты конечно же остался, но остался он в штабе дивизии. То есть на другом берегу.
В худшем для Володина варианте в полк должны были отправить другой – предназначенной для его пополнения команды. В лучшем – без какой-либо бюрократии звякнуть по телефону в штаб полка о числе людей и заполнить строевую записку. И в том и другом случае он уже мог как-нибудь выкружить. Сослаться на ошибку писаря, или там неизвестного ему лейтенанта, поставившего Володина не в тот строй, например. Кто будет ради простого бойца разводить бюрократию и сверять разные списки? Кому он в штабе дивизии или даже полка на…й нужен? Если, конечно, перед «прибывшими с ним» маршевиками не спалится. Что, в принципе, обходилось на раз. Могли ведь какого-нибудь тыловичка или Кронштадского морячка списать в пехоту напрямую, а не через запасный полк и в самый последний момент включить в команду?
Как заключил Володин, свою чуждость спрятать все равно не получится, так почему бы ему не стать матросом с какого ни будь химсклада Балтфлота №0451, выпнутым в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию чтоб не смущал начальство? Типа как слишком умный. И с чуждым происхождением, – на случай если кто-то решит копнуть чуть глубже. Хотя полноценной проверки это конечно не выдержит.
***
Лампу в блиндаже не оставили, вместо нее нашлась изготовленная из латунной гильзы малокалиберного снаряда коптилка – примитивный светильник с вставленным в обрезанную и сплющенную гильзу фитилем.
В стопе барахла обнаружились: ношеные, немного рваные и довольно грязные стеганые ватные штаны, и такой же ватник; кожаный поясной ремень на одном шпеньке; чистая гимнастерка на размер больше, чем ему требовалось с лысыми малиновыми петлицами без эмблем и дырой под правым нагрудным карманом с пятном поздно замытой крови вокруг. Их дополняли изрядно растянутая, но тоже чистая серая балаклава5, четыре стиранных байковых портянки и пара кирзовых сапог, тоже на размер больше.
–Борис Михалыч, я вас обожаю! – обрадовался Володин. На месте Аграчева о простом бойце, причем даже не его подчиненном, так побеспокоились бы немногие. Врач, или же Оля даже с размерами угадали. Больше, не меньше.
–Хороший человек наш товарищ военврач. – подтвердил сидевший на нарах у печи пожилой санитар, вернувшийся в блиндаж после ухода начальства. Дядька, похоже, после ночного дежурства надеялся в нем потеряться и спокойно поспать пару лишних часов.
–Тебя как звать-то? – переключился на него Володин.
–Александр я! – представился санитар.
–А по отчеству?
–Минеевичем буду! – говор мужика был очень похож на лукашенковский. – Значит…
–А меня Денисом звать. – представился натянувший на себя тельник Володин, осматривая ватные штаны. Штаны как штаны, дешевка – без наколенников, хлопчатобумажный верх, внутри бязь, стеганые, с боковыми карманами. Мочой и говном вроде бы не воняли. Но это неточно. – Мыло и подменку не знаешь где можно добыть? Постирать теплуху хочу, пока время есть. Врач сказал, что он меня завтра утром в роту отправит. Если не слягу.
–С обеда найдем. Рванину какую-нибудь тожа подберешь. Крови ведь не побрезгуешь? У нас ее много. Щетку я тебе дам.
–Отлично.
–Откуда родом будешь, Денис? – заинтересовался санитар, устраиваясь на нарах.
–С Сибири. Красноярский край, слышал о таком?
–Слыхал, как не слыхать. А я смоленский. Тебя самого как по батюшке? Не мальчик чай.
–Александрович.
–Вот и познакомились.
–Давно в полку? – закинул удочку Володин, отложив штаны в сторону и взяв в руки ватник. Судя по отсутствию петлиц на стоячем воротнике, он был «вшивником». Предназначался к носке под имеющим знаки различия военнослужащих обмундированием и, или же в качестве зимней спецодежды.
–Вторая неделя пошла.
«Жаль!»
–Раненых много поступает?
–Не. В обычные дни тишина, потерь почти нет. С дюжину, самое большее.
–А в необычные?
–Иной раз бывает скверно. Разведчиков у Арбузово…
«Ага!!!»
–…третьего дня побили. Одних убитых грят, фашист под два десятка накрошил. Раненых еще больше. В полковой разведке с десяток душ осталось.
–Разведвзвод это хорошо… – подумал вслух Володин.
В отличие от многих и многих, особого пиетета перед опасной службой разведывательных подразделений Красной Армии он не испытывал. Не верить всему тому, что в книжках пишут помог дед, провоевавший с августа 1941 по февраль 1945 и разведчиком в том числе. Да, в неудачном выходе риск разведчика погибнуть был всегда выше, чем у пехотинца в неудачной атаке. Это и его личный опыт подтверждал. Но в целом, что было видно даже по мемуарам, костяк личного состава разведывательных подразделений держался в них годами. В то же время как в стрелковых ротах протянуть три месяца было серьезным для бойца достижением. Мнение, что пехотинец живет три атаки в советском худлите цензура не резала – умному этого было достаточно.
–Что Денис, в разведку решил проситься? – заинтересовался санитар. – Петров как родного тебя возьмет. Реку в ледоход переплыл, уже себя зарекомендовал.
–Не обязательно. – отмахнулся Володин, приглядываясь к воротнику и спине фуфайки. Та сзади была измазана чем-то черным, вероятнее всего не замытой кровью. – На службу не напрашивайся, от службы не отказывайся.
Озвучивать что столь много раненых и убитых разведчиков вероятнее всего были результатом безграмотного планирования разведвыхода не стоило. Долгая и комфортная жизнь фронтовых разведчиков остро зависела от профессиональных качеств их командования – начальника разведки дивизии, полка, и особенно командиров подразделений. Если здесь с этим беда, в разведке ему делать было нечего. Погибнуть в бою он особенно не боялся, а вот погибнуть напрасно – весьма.
«И кому же еще у нас на передовой жить хорошо?»
«Теплые места» в тылах батальонов и полка на все триста процентов были заняты, так что шансы пристроится туда Володин оценивал как нулевые. Да и не такая в хозбандах свобода, комфорт и моральная обстановка, чтобы уважающий себя человек шел по головам чтобы туда попасть.
–А с снайперами в полку как?
–Немцы пошаливают. Днем из окопа и носу не высунешь. Коль не подстрелят, минами закидают.
–Извини Минеич, но я про наших.
–Так ты и снайпер еще?
–Могу в него. – подтвердил Володин. – Снайперская рота или там взвод есть в полку? Или по ротам все?
Собеседник задумался.
–У стрелкачей есть снайпера. Товарищ политрук доводит про них на политинформациях. Рассказывает, что ни день стреляют немчуру.
«Понятно!»
–А ты, Денис, откуда к нам?
–С флота, Александр Минеич, с него списали, родимого. В пехоте больше пользы принесу.
–А-а-а!!!
Словоохотливый пожилой колхозник кроме переправы и утыканного складами да укрытиями личного состава берега в полку мало что видел, но касательно общей и бытовой информации оказался просто кладезем.
Володин угадал, его прибило течением на Невский Пятачок, где в его истории в одном квадратном метре песка можно было найти триста пуль, одиннадцать килограммов осколков и по крайне мере одного покойника.
Но не факт, что тот же самый. Про щели, перекрытые замерзшими телами, Минеич, например, ничего не рассказать не смог. Напротив, дядька был абсолютно уверен, что на плацдарме суточные потери невелики, в не самые плохие сутки через ПМП проходило около десятка раненых. А так как занимал его один только 330-й стрелковый полк 86-й стрелковой дивизии, сказанному стоило бы поверить. Хотя бы потому что в блиндаже «пересылке» до Володина никого не было.