Ронни Траумер
Он изменил мою жизнь
«Я бы позволила ему избавить нас от твоего присутствия навсегда, но не хочу быть кому-то должной», – хотела бы я сказать.
– Я похож на того, кому можно что-то запретить? – Леонид поворачивается и одаривает мою родственницу таким взглядом, что я и сама вся подбираюсь.
Валентина только открывает и закрывает рот, не находясь, что ответить, и спустя минуту разворачивается и кривой походкой уходит к своей машине. Угадаете какого цвета? Правильно, красного.
– Мы ещё не закончили, – предупреждающим тоном кричит перед тем, как сесть в автомобиль.
– Спасибо вам, но не стоило, я бы и сама…
– Разобрались, я понял уже. Всё сама, – поднимает руки в сдающемся жесте.
– А мне понравилось, – подаёт голос Ева. – Вроде и не сильно старались, но на место поставили, – смеётся сестра, но тут же шипит, когда я щипаю её за предплечье. – Ну что? – поднимает глаза на меня.
– Молчи, – шиплю на неё, но она только глаза закатывает.
– Молчу, – фыркает. – А пойдёмте чай пить, я тортик купила, – обращается к моему боссу, и я чуть под землю не проваливаюсь.
– Ева! – рычу на неё.
Какой чай, она совсем с дуба рухнула? Это мой начальник, причём новый.
– С удовольствием, – вместо «нет, спасибо, у меня дела» отвечает Леонид, пока я краснею от смущения.
– Леонид Алексеевич, простите, Ева просто не думает… – мямлю я, но меня уже никто не слушает.
– Я Ева, младшая сестра Вики, – протягивает ручку моему боссу.
– Очень приятно, Ева, – пожимает её тот.
Алло! Мир сошёл с ума? Или это я надышалась химическими средствами, пока убирала туалеты?
Глава 7
На фоне мужчины наша кухня кажется игровой для маленьких девочек. Выбора мне особо не дали, и я суетливо принимаюсь готовить чай и резать любимый торт сестры. От волнения чуть не отрезала себе палец и не обожглась кипятком. Не понимаю, чего меня так трясёт, подумаешь, чаю зашёл попить, что такого-то? В отличие от меня, Ева беседует с моим начальником, как с дядей Васей, нашим соседом.
– А вы из столицы? – спрашивает его сестра.
– Из северной столицы, – отвечает ей мужчина.
– Вау, всегда мечтала жить в Санкт-Петербурге, город такой красивый, – мечтательно проговаривает, вызывая у меня улыбку. – Буду поступать там в институт на журналиста, – добавляет.
– Тебе пойдёт эта профессия, – произносит Леонид и бросает взгляд на меня, когда я ставлю на стол тарелки и кладу вилки для десерта.
– Правда? – оживляется Ева, хотя куда ещё живее.
– Правда, – с улыбкой отвечает босс.
– Видишь, мама, а ты говоришь сложно, – гордо заявляет, повернувшись ко мне.
– Мама? – хмурится Леонид.
– Вика меня вырастила. Когда наши родители умерли, она стала для меня и мамой, и папой, – опережает меня сестра, заставляя краснеть ещё больше.
Чашки и чайник звенят на подносе от того, насколько у меня руки трясутся, и мужчина, привстав, забирает их у меня и ставит на стол.
– Спасибо, – хриплым голосом говорю. – Ева, – обращаюсь к сестре, прочистив горло. – Помолчи немного, – прошу её, глазами давая понять, что я с неё спрошу потом.
– Ну вот, – наигранно вздыхает и опускает голову.
– Прошу прощения за неловкий вопрос, – произносит Леонид.
– Ничего, вы не могли знать, – выдавливаю из себя улыбку, положив кусок торта на его тарелку.
– Почему вы купили гостиницу в нашем городке? – продолжает любопытствовать сестра.
– Из-за предстоящего слияния московской компании с шахтой в вашем городе, – удивляет своим ответом мужчина.
– Ого, – округляет глаза Ева. – Нашу шахту продали? – спрашивает и мельком смотрит на меня.
Пожимаю плечами на её немой вопрос, потому что ничего об этом не слышала.
– Да, её купил миллионер из Москвы, – кивает мужчина, делая глоток горячего чая с кардамоном.
– Но зачем она ему, там ведь ничего нет? – никак не успокоится сестра.
– Ева, перестань, – шиплю на неё я.
– Настоящая журналистка, – усмехается Леонид. – Недавно его исследовательская группа нашла там уголь, так что ваш город скоро станет популярным и богатым.
– Главное, что у людей появится работа, – произношу, бросая в рот кусочек торта.
– Это мужская работа, надеюсь, ты не надумаешь туда податься, – смотрит на меня укоризненно сестра.
– Ева! – предупреждающим тоном, а то она достаточно наговорила перед чужим человеком.
– Что Ева? Ты всегда идёшь туда, где больше платят. Я, между прочим, уже поговорила с Кириллом, он возьмёт меня на работу, и нам будет легче, – не понимает намёков сестра.
– И слышать не хочу, – поднимаю руку, заставляя её замолчать.
– Скажите, дядя Лёня, – припечатывает меня этим обращением. – Как справиться с ней? – и столько усталости в её голосе, что задохнуться можно.
– Ева, тебе четырнадцать, какая работа? Ты об учёбе должна думать, – начинаю злиться уже.
– Я закончила семестр на одни пятёрки, почему ты не позволяешь мне хотя бы летом помогать тебе содержать нас? Откуда ты такая вредная взялась? – по надутым пухлым губам вижу, что она обижается.
– В кафе Кирилла ты точно не пойдёшь, чтобы к тебе не цеплялись всякие идиоты, – продолжаю стоять на своём, совсем позабыв, что мы не одни.
– В его кафе чаевые больше, чем зарплата…
– Ева! Мы закончили! – повышаю голос и тут же прикусываю себе язык, заметив, как подрагивает нижняя губа сестрёнки, что означает, она готова расплакаться.
– Кхм, – напоминает о себе наш гость, и, повернувшись к нему, чувствую, как щёки начинают гореть от стыда.
Чем я сегодня думаю вообще?
– В гостинице полно работы, – разводит руками мужчина, и у Евы лицо моментально засияло.
– Мам? – смотрит на меня своими милыми глазками, ещё и называет так, чтобы сердце наверняка оттаяло.
– Ладно, – вздыхаю. – Хотя бы рядом будешь, – опускаю голову, сдавшись.
– Спасибо! – радостно кричит и бросается на мою шею. – Ты самая лучшая!
– Минуту назад была вредной, – бурчу, но улыбаюсь.
Она ведь и в самом деле, как мой ребёнок. Когда Ева родилась, мне было тринадцать лет, помогала маме во всём с первых её дней, а когда малышке исполнился год, и вовсе я была с ней целыми днями, так как мама с папой занимались своей базой отдыха. А потом… они умерли, когда Еве было всего пять лет, а мне едва исполнилось восемнадцать. Родителей она почти не помнит, в её жизни есть только я, которая всё отдала для неё. Ева это прекрасно знает, и несмотря на то, что я просила не называть меня мамой, потому что такое чувство, будто я забираю у неё что-то важное, она твердит, что я имею полное право назваться её матерью.
– Ну, не без этого, – усмехается и целует меня в щёку.
А дальше… дальше моя жизнь взяла крутой поворот, и всё с появлением Агафонова Леонида Алексеевича.
Глава 8
Мы с сестрой начали работать в гостинице, и, наверное, это единственное лето за последние годы, когда мы будем проводить столько времени вместе, пусть и не на отдыхе.
По правде говоря, я не представляла, или, может, просто мозгов не хватило понять, что нам, сотрудникам отеля, нужно будет делать, если новый начальник хочет устроить ремонт. Но, оказывается, работы непочатый край.
На второй же день пришли двадцать мужчин – а то и больше, не считала их – из строительной компании. Как сказал товарищ Агафонов, ремонт лёгкий, чтобы долго не держать гостиницу закрытой. И только мы с сестрой знаем, почему не стоит задерживаться – скоро к нам начнут приезжать люди из столицы.
В общем, к работе подключили абсолютно всех, кто не захотел уйти в принудительный отпуск. Начали с самого верхнего этажа, и мужчины из нашего коллектива разобрали полностью все комнаты, чтобы перекрасить стены, или освежить, как выразился новый босс. Половина девушек работают в прачечной – стирают по новой все подушки, одеяла и так далее. Остальные убирают комнаты после ремонта. Шторы господин начальник велел не стирать, потому что привезут новые, как и ковровые дорожки в коридорах. Больше всего обрадовал всех, когда сказал, что, если кому-то надо, могут забрать себе и шторы и всё остальное. Конечно, разобрали за полчаса, при этом боготворя Агафонова.
Прекрасно их понимаю. Во-первых, многие из наших работников считают каждую копейку. А во-вторых… суровый, безэмоциональный, холодный с виду мужчина оказался внутри добрым, понимающим и не идёт ни в какое сравнение с предыдущим начальником. Уже молчу о том, как он нашёл общий язык с моей сестрой. Вернее, она к нему лезет, а он её терпит, пока я его избегаю всеми возможными способами, и сама не понимаю почему.
– Сейчас мы находимся на пятом этаже, здесь осталось только шторы повесить, – раздаётся за моей спиной, пока готовлю жалюзи для окон.
– Ева, не надо меня снимать, пожалуйста, – закатываю глаза, даже не повернувшись к сестре.
Влезла ей в голову идея стать блогером, и около двух месяцев не выпускает телефон из рук.
– Какая ты зануда, – вздыхает она и плюхается на кресло в углу.
– Я просила вообще ничего не снимать в гостинице, выпрут нас отсюда, – смотрю на неё исподлобья.
– Мне дядя Лёня разрешил, – гордо заявляет, чем удивляет меня.
– Дядя Лёня? – вопросительно выгибаю брови. – Что за фамильярность, Ева? Разве я так тебя воспитала? – включаю строгий тон и серьёзный взгляд.
– Ничего страшного, я сам позволил, – раздаётся за спиной, и я перестаю дышать.
Поймала себя на том, что я очень странно реагирую на этого мужчину. То мурашки по коже ползут от его низкого баритона, то конечности каменеют, стоит ему нечаянно ко мне прикоснуться, то голос теряю, то сама теряюсь, когда в его карие глаза смотрю.
– Не стоит ей во всём потакать, – произношу не своим голосом.
Боже, ну что за реакция?! Каждый раз будто перед Борисом Владленовичем стою. Был у нас в институте профессор, которого все его коллеги боготворили, потому что он получил какую-ту международную премию. Студенты его боялись, так как он был жуть каким строгим, малейшая ошибка, и всё – экзамен не сдал, или даже не допущен к нему.
– Как дела? – игнорирует мои слова.
– Жалюзи повесим, потом шторы, и всё готово, – прокашлявшись, отвечаю, всё ещё стоя в пол-оборота и не смотря на него.
– Хорошо, а у вас как дела? – перефразирует вопрос, заставляя всё же повернуться к нему.
– Нормально, – сухо отвечаю, едва заметно кивнув.
– Будет, когда Паша перестанет нас доставать, – влезает Ева, за что мне хочется влепить ей подзатыльник.
– Ева! – шиплю на неё.
– Понял, – произносит Леонид. – Лучше разговаривать с тобой, – переводит взгляд на мою сестру и подмигивает ей.
Отлично! Моя сестра спелась с моим боссом.
– Не о чем говорить, – вставляю и бросаю на Еву строгий взгляд. – Ты поняла, Ева? – мягко спрашиваю, и только она понимает, что эта мягкость притворная.
– Угу, – неохотно мычит.
– Как твой блог? – меняет тему начальник.
– Очень хорошо, моим подписчикам нравятся видео про отель, – воодушевлённо отвечает. – Смотри, – встаёт с кресла, включая телефон.
– СмотриТЕ, Ева! – поправляю сестру и получаю в ответ закатывание глаз.
– ПростиТЕ, – выдавливает из себя.
– Со мной можно на «ты», как и вам, Виктория, – добродушно улыбается.
Решаю промолчать и закончить с жалюзи. Все детали добавлены, осталось прикрепить их к окну. Собственно, делаю вид, что одна в номере, и не обращаю внимания на своего босса, который с интересом слушает мою сестру, смотря в экран её телефона. Не понимаю, ему и правда интересно, или из вежливости не может отказать ей?
Погружённая в мысли, попутно нехотя слушая этих двоих, ставлю лестницу у окна и поднимаюсь на самую верхнюю ступеньку, потому что потолки у нас высокие, и окна, само собой, тоже. Пока поднимаюсь, не замечаю, что лестница шатается. Ну а как заметить, если я уши развесила и как заворожённая наслаждаюсь его низким голосом, на автомате забираясь наверх с жалюзи в руках.
На самой последней ступеньке понимаю, что лестницу ведёт влево, успеваю вскрикнуть и мысленно смириться с ушибами, даже жмурюсь, готовясь к удару с полом. Однако «посадка» оказывается мягкой. Всё ещё не открыв глаза, пытаюсь почувствовать, где болит, но… ничего не болит. В нос проникает запах морского бриза, на ягодице чувствую тёплую руку, и пульс учащается от осознания, куда именно я приземлилась.
– Вы в порядке? – раздаётся над ухом, подтверждая мои догадки.
Глава 9
Вика
Надо открыть глаза, посмотреть на мужчину, поблагодарить за то, что избавил меня от синяков. Но я не тороплюсь, потому что мне стыдно за свою нелепость и невнимательность.
– Вик? – голос сестры приводит меня в чувства, и я распахиваю глаза.
– Всё в порядке, – сдавленно отвечаю и смотрю на лицо своего босса, которое в миллиметрах от моего. – Спасибо, – на грани слышимости добавляю.
– Пожалуйста, – не менее тихо отвечает, только в придачу его голос ещё и охрип.
– Отпустите? – спрашиваю, хотя сама не делаю никаких попыток спустится с его рук.
– Нет, – уверенным тоном произносит.
– Почему? – тупейший диалог, но на большее меня не хватает.
Сердце бьётся где-то в горле, разгоняя кровь по венам со скоростью света, тело будто в пекло бросили, а дыхание участилось – грудь ходуном ходит. И дело не в падении, нет, это всё он. Его близость, окутавший меня запах морского бриза с нотками табака, от которого перед глазами рисуется картинка гуляющего по пляжу мужчины с сигарой во рту.
– Простите, – прокашлявшись и забегав глазами, босс так резко ставит меня на ватные ноги, что я опять чуть на сваливаюсь на пол.
Развернувшись на пятках, Леонид спешно покидает комнату, оставляя меня в ступоре. Кажется, не у меня одной необъяснимая реакция на него. Не маленькая, видела его взгляд и, к сожалению, а, может, к счастью, понимаю, что он означает.
– Это было как в любовном романе, – раздаётся за спиной и сразу же хлопанье ладошек.
– Что? – прочистив горло, поворачиваюсь к сестре.
– Ну, вот эта сцена, прямо как в книжке – она падает, он её поймал, долгие влюблённые взгляды, потом должен быть поцелуй, но чёт он тормоз…
– Ева! – рычу на неё. – Что за чушь ты несёшь? И что за книжки такие ты читаешь?
– Нормальные, – обиженно губы надувает. – Ты что такая нервная в последнее время? Чуть что, на меня срываешься.
– Прости, – произношу и, сделав шаг к ней, обнимаю и прижимаю её голову к своей груди. – Навалилось всё: тётя со своими нравоучениями, Паша достал своим упрямством и угрозами, – проговариваю, поглаживая копну каштановых волос.
– И новый босс тебя волнует, – бурчит сестра.
– Ева! – предупреждающим тоном обращаюсь к ней. – Чушь не неси!
– Между вам невидимые наэлектризованные нити, правда, – милым голосом говорит, и на это замечание я отмалчиваюсь.
– Придём домой, я проверю твою библиотеку, – проговариваю после небольшой паузы.
– Да пожалуйста, – хмыкает и, чуть отстранившись, поднимается на носочки и оставляет на моей щеке поцелуй. – Давай закончим и пойдём домой, испечём кокосовое печенье.
– Ладно, – улыбаюсь и целую её в макушку.
Знает, как меня задобрить, всегда находит слова чтобы смягчить меня. Несколько лет стараюсь воспитывать её правильно, не быть слишком строгой, но и не давать слабину. Пытаюсь дать ей любовь за троих, при этом сделать так, чтобы она выросла правильной девочкой. На самом деле, Ева всегда была послушным ребёнком, любила читать с детства, задавала вопросы, на которые у самой не было ответов, вызывалась помочь по кухне, таким образом училась готовить, хорошо училась и учится. Родители нами гордились бы, надеюсь, смотрят на нас сверху и радуются. А я буду и дальше делать всё, чтобы у моей младшей сестрёнки, которая мне больше дочь, чем сестра, было всё то, чего не было у меня.
Справившись наконец со шторами и всем остальным, мы закрыли комнату и спустились вниз. Рабочий день подошёл к концу, но в холле гостиницы было шумно, все должны собираться домой, однако оживлённо обсуждают проделанную работу.
– Я ещё не видела, чтобы наш коллектив был таким воодушевлённым в конце рабочего дня, – подходит к нам Маша.
– Это всё новое начальство, – отвечаю и сама наблюдаю за девочками из прачечной, которые хвастаются каким-то волшебным средством для очистки пятен.
– Да, босс у нас мало того, что красавчик, так ещё и душка, – почему-то эти слова из уст подруги мне неприятны.
– Ну не скажи, я видел его в гневе, лучше его не злить, – вклинивается в разговор Миша.
– Так он бизнесмен, владеет гостиницами и ресторанами по всей стране, – фыркает Маша, – он просто обязан быть строгим и рассудительным.
– Откуда ты знаешь? – с прищуром смотрю на неё.
– Викусь, гугл в помощь, – усмехается подруга. – Ты что, не искала информацию о новом боссе в интернете?
– Нет, зачем мне это? – мотаю головой непонимающе.
– Хотя бы ради того, чтобы знать, женат он или нет, – Машка одаривает меня ещё более непонимающим взглядом. – Ну и, конечно, узнать его состояние.
– Не женат, – раздаётся за спиной, и мы вздрагиваем от низкого баритона.
– Простите, Леонид Алексеевич, – мило улыбается и хлопает ресницами Машка. – Мы пойдём, или будут ещё задания на сегодня? – смотрит на мужчину и накручивает прядь волос на палец.
А я поймала себя на мысли, что мне хочется вырвать подруге все её белокурые волосы.
– На сегодня достаточно, вы хорошо поработали, – сухо отвечает ей Леонид. – Прошу минуту внимания, – проговаривает громко, обращая внимание всех присутствующих, и сквозь толпу проходит вперёд, встав спиной к выходу. – Я собрал вас всех…
– Так у нас собрание? – шёпотом спрашиваю Машку.
– Да. Ты что, не знала? – бросает короткий взгляд на меня.
– Нет, – отрицательно мотаю головой.
– Ну а зачем бы ещё все стояли в холле и не спешили домой? – хмыкает, не отводя взгляда от босса.
– Мало ли… – бурчу и тоже поворачиваюсь к начальству.
– Мы все много трудились последние несколько недель, проделали огромную работу и предстоит ещё много работать. Но все мы люди, и нам нужен отдых, именно поэтому я арендовал на завтра… – замолкает и смотрит в экран телефона. – Базу отдыха «Валентина»? – вопросительно произносит, прищурившись. – М-да, – кривит губы. – Мне сказали, что это лучшее место в городе, надеюсь, это так, – хмыкает, спрятав телефон в карман брюк. – В общем, завтра в девять утра перед гостиницей вас будет ждать автобус.
– А вы с нами поедете? – спрашивает кто-то из толпы, и я сама даже дышать перестаю, чтобы услышать его ответ.
– Поеду, – кивает, едва заметно улыбнувшись, и по холлу проходит волна довольных комментариев. – На этом всё, до завтра, – заканчивает и отходит от выхода.
Глава 10
Вика
Все ломанулись на выход, принимаясь обсуждать завтрашний корпоратив, и мы с сестрой тоже двинулись с места. На улице беру Еву за руку и направляюсь в сторону остановки. А пока ждём автобус, сестра включает видеосъёмку и начинает рассказывать, как прошёл её день и что завтра будет много, как она там сказала, «контента». Не знаю, что это такое, но, надеюсь, ничего плохого.
Не особо поощряю её увлечение, но запрещать тоже не буду, сейчас все только и делают, что что-то снимают, жизнь свою напоказ выставляют, и это набирает популярность. Только мне казалось, что для того, чтобы ты вызывал интерес других, в твоей жизни должны происходить яркие события, а не показ, как ты подрабатываешь в гостинице. Но, повторюсь, запрещать ей не буду, если это ей нравится.
– Тётя Валя, наверное, на седьмом небе от счастья, – вырывает из мыслей голос сестры.
– Конечно, такой богатый клиент, – усмехаюсь, представляя тётку, поднимающую цены на эти выходные.
Весь город на ушах, что к нам приехал богатый мужчина из северной столицы, а наша тётя не упустит шанс пополнить карманы.
– Не звонила ещё? Уверена, будет расспрашивать о твоём начальстве, – проговаривает Ева, болтая ножками на скамейке.
– Не знаю, – пожимаю плечами и принимаюсь искать телефон в сумке.
– Наш автобус, – встаёт на ноги сестрёнка.
Продолжаю искать сотовый уже в автобусе, но его нигде нет.
– Позвони мне, кажется, опять за подкладку уполз, – вздыхаю, роясь в сумке.
– Выбросила бы эту тряпку, – бурчит Ева и набирает мой номер. – Гудки идут, – сообщает, смотря на меня.
Прижимаю сумку к уху, но там тишина, даже вибрации не чувствую.
– Алло? – вопросительно произносит сестра, и я выпучиваю на неё глаза. – Дядя Лёня? – говорит, бросив взгляд на меня. – Вика телефон не могла найти, видимо, забыла его.
– Завтра утром заберу, – шепчу, отмахнувшись.
– Завтра заберём, – повторяет за мной Ева, пока я краснею как рак, и не понимаю, почему меня так в жар бросило.
Леонид слишком воспитанный мужчина, чтобы лазить по чужим телефонам. Не то чтобы у меня там что-то компрометирующее, но… с чего я вообще взяла, что он это сделает? Это тебе не Паша, Вика.
– Что сказал? – интересуюсь, когда сестра заканчивает разговор.
– Что оставит у себя, а завтра ты к нему подойди, – отвечает и губу прикусывает.
– Ладно, – киваю больше себе.
До дома я смотрю в окно и пытаюсь перестать думать о руках босса на своём теле и о его запахе, который будто прилип ко мне. Ева же смотрит в телефон, периодически улыбаясь. Перед тем как идти домой, мы заходим в магазин в нашем районе и покупаем кокосовую стружку для печенья.
– Это Паша? – спрашивает сестра, и я тяжело вздыхаю, когда перевожу взгляд к нашему двору.
– А что пешком? Где твой ёбарь? – не успеваю подойти, как он открывает рот.
– С ума сошёл? – шиплю, оказавшись в паре шагов от него. – Что ты несёшь? – спрашиваю и по сторонам смотрю – на лавочке бабульки с первого этажа, на балконе третьего курит дядя Толя, на втором Зоя вешает бельё. Отлично!
– А что стесняешься? Такого мужика отхватила, – отвечает Паша и мне в нос проникает запах алкоголя, будто он цистерну выпил.
– Ты опять в запое? – с прищуром смотрю на него.
– А если да, то что? – наклоняется вперёд, и я на автомате морщусь от запаха кислятины.
– Зачем ты пришёл? Созрел для развода? – спрашиваю, устало вздыхая.
– Чтобы ты спокойно могла трахаться на стороне? Хрен тебе, – с этими словами он показывает мне средний палец.
– Ты совсем сдурел?! Здесь ребёнок! – подаюсь вперёд, готовая вцепится ему в шею, но, зная, на что он способен, тут же отхожу.
– Она знает больше, чем ты, девки в четырнадцать уже вовсю ноги раздвигают, – фыркает и засовывает руки в карманы не первой свежести брюк.
– Ева, иди домой! – говорю сестре, вручая ей пакет из магазина, чтобы она не слышала эти гадости.
– Я не оставлю тебя с ним, – твёрдо заявляет моя защитница.
– Всё будет хорошо, иди, – настаиваю, подталкивая её к подъезду.
– Да, Ева, всё будет хорошо, твоя мамка мне отсосёт, и я уйду… – замолчать его заставляет моя пощёчина.
– Ты вообще за языком не следишь? Вместо мозгов водка… – теперь замолкаю я, когда на моей шее сцепляются его пальцы.
– Ты, тварь такая, посмела руку на меня поднять, – цедит сквозь зубы, обдавая моё лицо перегаром.
– Отпусти её! – кричит Ева и лупит его пакетом из магазина.
– Пашка, ты что творишь? – раздаётся голос бабы Нади со скамейки.
– Парень, отпусти девчонку, – кричит кто-то сверху, наверное, дядя Толя.
Но Паша будто не слышит, продолжая сжимать моё горло, пока я пытаюсь отцепить его руки от себя. Крики соседей и угрозы вызвать полицию перекрывает визг шин и облако поднявшейся пыли, а мгновение спустя мою шею резко выпускают из плена, я падаю на колени, откашливаясь и наполняя лёгкие воздухом.
Глава 11
Вика
– Вик, мам, – плачущая сестра опускается рядом со мной и обнимает.
– Ты кто такой? Я в ментовку заявлю! – слышу отчаянный крик Паши.
– Заяви! – ровный тон моего босса не успокаивает, а усиливает стыд не только перед соседями, но и перед ним. – Виктория, вы как? – раздаётся над головой, и до того, как я отвечаю, меня хватают за локоть и с лёгкостью поднимают на ноги.
– Нормально, – хрипло отвечаю и прижимаю к себе не отпускающую меня сестру. – Успокойся, всё хорошо, – глажу Еву по волосам.
– Я так испугалась, что потеряю и тебя, – сквозь плач бурчит и крепче меня обнимает.
– Тихо-тихо, – наклоняюсь и целую в макушку.
– Поехали в больницу, – заявляет Леонид Алексеевич, взяв меня под локоть и уже ведя к заведённой машине с открытой дверью.
– Не стоит, всё в порядке, правда, – быстро проговариваю, потирая ноющую шею.
– Тогда в дом, – кивает и, отпустив мою руку, идёт к машине, глушит мотор, закрывает дверцу и блокирует. – Пошли! – в приказном тоне бросает и сам идёт к подъезду. – Здравствуйте! – здоровается с бабульками на скамейке.
– Здравствуй, милок, – отвечает баба Надя.
– Какого хорошего мужичка ты нашла, – качая головой, смотрит на меня баба Лида.
Молчу, потому что нет желания спорить сейчас с ними, да и смысла в этом не вижу. Поднимаемся на наш этаж, я достаю ключи из сумки, но руки так трясутся, что я не могу попасть в скважину.
– Дайте мне, – Леонид забирает их у меня и сам открывает квартиру.
Ева продолжает прижиматься ко мне даже после того, как мы заходим, дрожит вся и уже икает, не переставая плакать.
– Евочка, солнце, – опускаюсь перед ней на корточки и сжимаю её ручки. – Все хорошо, успокойся, пожалуйста.
– А если бы он… если бы… у меня никого больше нет, ты мне и папа, и мама, – разрывается рыданиями и бросается ко мне на шею.
У самой по щекам катятся слёзы от понимания, что, если бы не Леонид, всё могло бы закончиться печально. Бабульки вряд ли бы справились с Пашей, а дядя Толя мог бы и не успеть спуститься. Моя Ева осталась бы сиротой, опять.
– Всё-всё, – успокаивающе глажу её подрагивающее тело, сама шмыгая носом.
– В доме есть какие-нибудь успокоительные? Или всё же едем в больницу? – голос Леонида звучит спокойно, но глаза говорят о другом – он в гневе.
– Не надо, я ей чай с ромашкой заварю, правда? – последнее слово обращено к сестре, и она едва заметно кивает. – Идём, – встаю, и вместе заходим на кухню. – Садись и успокойся, – усаживаю Еву на стул и вручаю стакан воды.
Редко увидишь мою сестру в таком состоянии, она всегда жизнерадостная, но, к сожалению, пережитый в пять лет нервный срыв после новости о смерти родителей иногда выскакивает вот таким образом.
– Вы как здесь оказались? – спрашиваю Леонида, когда ставлю на стол три кружки ромашкового чая.
– М? – переспрашивает, вырвавшись из каких-то своих мыслей.
– Почему приехали? – задаю вопрос, попутно сжимая руку Евы, которая медленно успокаивается.
– Ваш телефон трезвонил без остановки, звонил какой-то Паша, – прочистив горло, отвечает и делает глоток чая, несмотря на то что он безумно горячий. – Трубку не взял, не имею права, но, когда на экране высветилось сообщение «Либо ответишь, либо я тебе зубы выбью», сел в машину и приехал, – проговаривает, а я чувствую, как горят мои щёки. – Вовремя, – добавляет, отвернувшись.
– Спасибо, – в который уже раз я его благодарю.
– Кто этот человек, Виктория? – вопрос задан пугающе серьёзным тоном, а взгляд предупреждает, что я должна отвечать честно.
– Мой муж, – отвечаю и стыдливо опускаю голову. – Хотелось бы сказать, что бывший, но Паша упёрся и отказывается давать мне развод.
– Ясно, – сухо произносит. – И часто он позволяет себе подобное?
– Нет, – мотаю головой. – То есть, раньше такого не было, потом что-то случилось…
– Он просто козёл, который ничего в своей жизни не делал, кроме вмятины на диване, – зло вставляет сестра.
– Ева, пожалуйста, – умоляюще смотрю на неё.
– Нет, от вас, видимо, честного ответа не дождусь, так что пусть говорит, – холодным тоном проговаривает Леонид.
Могла бы, конечно, возмутиться, но почему-то молчу, поджав губы. Есть в нём что-то, что не позволяет ему перечить.
– Сколько его помню, был козлом, – начинает сестра. – Никогда ничего не делал, только ждал, когда его накормят, денег дадут и спать уложат. Друзей приводил, пиво пили и играли в эту дурацкую приставку, а потом полз до кровати, а Вика полночи убирала последствия их посиделок, – Ева рассказывает, а я будто снова в прошлое возвращаюсь. – А когда он первый раз её ударил, потому что она возмутилась из-за того, что он даже не пытается найти работу… – она замолкает, а я не знаю куда себя деть от стыда.
– Хватит, – бурчу, повернувшись к сестре.
– Я, в принципе, всё понял, – вздыхает Леонид. – Спасибо за чай, – говорит, вставая на ноги, и выходит из квартиры, даже не попрощавшись.
Глава 12
Вика
Куда-то ехать не было никакого желания, особенно, когда наутро обнаружила свою шею в синяках и подкожных кровоподтёках. И если глаза, в которых полопались капилляры, можно скрыть очками, то намотать вокруг шеи шарф в тридцатиградусную жару как-то уже совсем глупо. Тональным кремом не удалось ничего скрыть и, опершись руками о раковину в ванной, я заплакала.
Не понимаю, как человек может так измениться. Паша в начале был таким милым, казался мне, восемнадцатилетней девушке, на которую свалились большие обязанности, опорой и крепким плечом. А в итоге получилось, что я усыновила большого ребёнка, которого надо было так же, как и мою пятилетнюю сестру, одевать, кормить и воспитывать.
Я вышла замуж, потому что решила, что на тот момент это было самое верное решение. Молодая, жившая до этого под крылом родителей, осталась одна с младшей сестрой на руках. Думала, будет легче с мужчиной рядом, тем более была любовь, и считала, что когда-нибудь мы всё равно поженимся. Но я сильно просчиталась, теперь пожинаю плоды своей глупости.
– Мам! – окликает меня Ева из-за двери.
– Я сейчас, – отвечаю, спешно вытираю слёзы и умываю лицо холодной водой, после чего выхожу из ванной комнаты. – Доброе утро, соня! – улыбаюсь, осматривая сестрёнку в пижаме из шорт и футболки с принтом куклы Барби.
– Доброе, мама, – кивает, протирая глаза, и поднимается на носочки, чтобы оставить на моей щеке поцелуй.
По утрам, ещё не до конца проснувшись, она всегда называет меня мамой, не помню, чтобы было по-другому уже десять лет.
– Иди умойся, и пошли завтракать, – целую в лоб и подталкиваю к ванной комнате.
Ей уже четырнадцать, но она престала расти два года назад, ростом пошла в маму. Папа у нас был высоким, светловолосым и поджарым мужчиной, а мама рядом с ним казалась дюймовочкой со своими метром шестьюдесятью. Ева её копия, маленького роста, худенькая, с каштановой копной волос. Я же похожа на папу и высоким ростом, и светлыми волосами.
Пока сестра занималась водными процедурами, я накрыла на стол и налила себе кофе, Еве какао.
– О, ты испекла печенье? – проговаривает, заходя на кухню. – Когда успела? Только семь утра, – смотрит на настенные часы.
– Не спалось, – пожимаю плечами, утаивая тот факт, что я вообще глаз не сомкнула ночью, не в силах вытеснить из головы образ моего босса.
Хотя, вроде как, меня должен волновать не он, а мой муж, который жизни мне не даст, если я не придумаю что-нибудь.
– А почему так много? Хочешь взять с собой? – спрашивает, откусив кусок печенья и прикрыв глаза от удовольствия.
– Что? Нет, – мотаю головой. – Может, мы не поедем?
– Вот ещё, – фыркает сестра. – Хоть как гости посмотрим на дело наших родителей, – бьёт по больному, и я поджимаю губы.
