Рона Цоллерн
Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 3. Алхимическое средство

– С чего ты взял?

– Вспомни, она в разговоре как бы помечтала о его продаже, сказала, что из страны его все равно вывезти не удастся, то есть она уже такую возможность прикинула. Она хочет от него избавиться, но так, чтобы это было безопасно и максимально выгодно.

– Ты только что сказал, что она бы его отдала даром!

– Тут нет противоречия, и завтра я предложу ей другие условия.

– Какие же?

– Предложу ей выйти за меня.

– Шутишь? Или ты решил, что тебе удастся ее завлечь в амурные сети?

– Не шучу. – Роланд забавлялся со своим рыцарем, марионетка то набрасывалась на несуществующего противника, то припадала на одно колено перед воображаемой дамой. Потом он вытащил из маленьких ножен жестяной меч и воззрился на него. – Видимо, если жениться, то именно так. Не могу же я просто подарить себя какой-нибудь… особи женского пола, будь она хоть умница, красавица и богачка? Но этот случай – именно то, из-за чего мне жениться стоит.

– А! Ты хочешь увлечь ее программой долгосрочного обеспечения?

– Да, в целом, идеей избавления ее от миссии хранительницы меча с достойным положением, пенсионом и воздухом в легких, в конце концов!

– То есть, если все будет по-твоему, мы получаем его как бы бесплатно, но с нагрузкой равной одному живому человеку.

– Двоим. У нее дочь трех лет.

– Как ты узнал?

– Пока ты выходил курить, она обмолвилась. Сказала, что должна заботится о дочери и обеспечить ей лучшую жизнь, нежели ее собственная.

– Не подумал бы, что тут есть ребенок, хотя… в коридоре мне под ноги попалась какая-то сломанная кукла, я сначала подумал – кость, не знаю, почему кость, собаки нет…

– Да… тут все нехорошо, возможно, появление ребенка связано для нее с насилием, ребенок не виноват, но тяготит ее, она винит себя за это, может быть, с дочкой что-то не в порядке… Мне показалось, что она оправдывает себя тем, что хранит сокровище для будущего счастья дочери, но… она уже не верит в возможность этого счастья. Показалось, что она на пороге самоубийства или еще похуже – некоторые Медеи перед смертью детей своих убивают.

– Теперь остановись. Мы фактически покупаем человека только для того, чтобы вернуть меч, кроме того есть еще ребенок. Если все получится, что ты собираешься со всем этим делать?

– Я буду примерным мужем!

Тут Артуру пришла очередь расхохотаться.

– Послушай, все будет не так уж плохо. Она молода, не красавица, но выглядит необычно, немного экзотично, если понадобится, я смогу из нее сделать прекрасную леди, не сомневайся.

– Да, но сперва ты должен влюбить ее в себя! Ты ее собираешься за один день завоевать? Не переоцениваешь свои силы?

– Нет, Артур, у меня задача противоположная. Она должна согласиться на деловой брак, по строгому расчету, без эмоций. Она должна понять, что ей это выгодно, что ей от этого будет лучше и ребенку тоже. Иначе ничего не получится.

– И ты будешь жить с деловым партнером? Или думаешь, потом она поддастся на твои ухаживания?

– Я не буду за ней ухаживать в том смысле, какой ты вкладываешь. Она сама захочет соблазнить своего делового партнера.

– У тебя так далеко все просчитано? Что, нет сомнений? Это же живой человек.

– Обычно я неплохо просчитываю живых людей. Мертвых – хуже. Кстати, твоя пассия также вполне предсказуема, погоди не возражай, они обе – пленницы той среды, в которой волей судьбы живут, тех обстоятельств, которые произошли в их жизни. Конечно, я могу ошибиться, но это маловероятно: она давала прочесть себя, не скрывала, что ей плохо, что ненавидит таких как я, а это значит, что она подсознательно ждет доброго дядю, который вдруг поможет. Но боится, потому что обожглась на опекуне-муже, сначала он тоже, наверное, казался добрым дядей. А вот что касается тебя и Эммануэль, тут мне все сложнее предугадать, не потому что она такая загадочная, а потому что ты поступаешь нестандартно, и это снижает предсказуемость реакции, и знаешь… наверное, так люди и меняются. Так что наблюдаю за вами с удовольствием, спасибо!

– Нашел себе кроликов подопытных!

– Вижу, ты не оценил моего комплимента!

– Ну, хватит, теперь что касается ребенка.

– А что тут? Я удочеряю ее.

– Это на бумаге. Ты понимаешь, что ребенок – это другая ответственность!

– Поможешь, дядя?

– Помогу, но с тебя спрашивать буду строго.

– Согласен. Артур, на самом деле, ты очень нужен! Если все получится, мне будет первое время сложно. Иногда кажется, что я как-то кругом оброс логикой и рассудком, авторитетностью и расчетливостью, поэтому я буду с тобой сверятся как с компасом.

– Ты зря так о себе, по-моему, это больше игра, поза.

– Постепенно маска становится лицом… я как-то недавно это ощутил, даже не по себе стало. Посмотрим.

_____

На следующий день Цоллерны снова отправились в этот странный дом. Когда они были уже у двери, услышали снизу шаги, это была хозяйка квартиры. Она остановилась, дойдя до середины марша, и молча смотрела на них.

– Простите за беспокойство, я хотел сказать вам еще кое-что, возможно, это вас больше заинтересует.

– Ну что ж, раз вам так повезло и вы опередили меня – заходите, – устало сказала она. – Вообще я не собиралась больше пускать вас.

Они прошли в квартиру, в полутемную комнату, которая исходила беспокойством, граничащим с паникой. Женщина села у большого письменного стола, Артур примостился в углу на кресле.

– Хильда, после вчерашнего разговора каждый из нас имел время подумать, – начал Роланд. – Мы готовы увеличить сумму – он протянул ей листок с цифрой в 2 раза превосходящей вчерашнюю.

– Нет, – тихо сказала женщина, и опустив голову стала перебирать в пальцах бахрому скатерти.

– Тогда у меня есть другое предложение.

Она посмотрела на него чуть ли не с испугом.

– Я предлагаю вам в качестве платы себя.

– Я не понимаю. Прекратите, играть со мной.

– Вы правы, простите, я выразился слишком символично. Я предлагаю вам себя в качестве мужа и защитника… Я прошу вас, Хильда, быть моей женой. По вашему желанию наш брак может иметь исключительно деловой характер.

– У меня есть еще дочь, вы не забыли?

– А у меня пока нет детей, я буду приемным отцом вашей девочке. Кстати, можно познакомится с ней?

– Нет, не нужно вам ее видеть.

– Я понимаю. Вот брачный договор, прочтите. Вы сможете посоветоваться со своим юристом. Я постарался все предусмотреть, если захотите в будущем развестись со мной, вы и ребенок будете обеспечены, у вас будет французское гражданство, и вы будете в безопасности.

Женщина читала, но тут она прервалась и язвительно усмехнулась.

– В безопасности? Никто не сможет причинить мне вреда?

– Конечно!

– Кроме моего хозяина?

– Я не собираюсь становиться вашим хозяином. Прочтите внимательно.

– Кто же помешает вам? Кто помешает такому человеку как вы делать что угодно с другими людьми, скажите, что вас остановит, что не позволит шантажировать меня, имея права на мою дочь? – с глухой ненавистью проговорила она.

– Послушайте, вы прекрасно знаете, что времени у вас осталось немного. Законные наследники скоро вступают в права, ни квартира, ни коллекция, во всяком случае та ее часть, на которую составлена опись, вам как гражданской жене, не принадлежат. Думаю, вы подсчитали уже, на какое время и на какое существование хватит ваших личных средств. Неужели я предлагаю вам положение худшее, нежели вы имеете сейчас? У вас будет возможность жить очень достойной и обеспеченной жизнью, если у вас или у ребенка проблемы со здоровьем, решить их не будет представлять сложности…

– Да? Поэтому ваш брат, например, переносит на ногах воспаление легких? – усмехнулась Хильда, смягчившись.

– Почему вы так думаете?

– У меня… медицинское образование, и потом… я просто это вижу.

– Спасибо, что предупредили, – задумчиво сказал Артур, – мне и правда, как-то не очень хорошо.

– Не запускайте. – Она перевела взгляд на Роланда, пожалуй, это был самый отчаянный взгляд, который он когда-либо видел. – Ну все. Разговор окончен. Пожалуйста, уходите.

– Я прошу вас подумать. Больше, к сожалению, я ничего не могу предложить вам.

– Вы и так многое поставили на карту, даже не знаю, стоит ли этот ваш меч того.

– Но вы не ответили мне, – напомнил Роланд.

– А разве вам не понятно?

_____

Братья вышли, но уже на улице Артур заметил, что забыл плащ.

– Я сейчас, Роланд, только ты не ходи за мной.

Он поднялся снова, хотел было позвонить, но замок вдруг сам щелкнул и дверь приоткрылась. Он вошел и тут же в коридоре увидел девочку – маленькую, черноглазую и щупленькую. Она смотрела на него толи в восхищении толи в ужасе. Он улыбнулся, присел на корточки рядом с ней, вытащил из кармана платок и быстро стал что-то сворачивать из него.

– Не смейте прикасаться к ребенку, возьмите плащ и убирайтесь, – услышал он за спиной низкий и тихий голос.

Артур отдал девочке сделанного из платка зайца и поднялся.

В одной руке у Хильды был его плащ, в другой она держала электрошокер.

– Я не хотел напугать вас, просто дверь была не заперта. – Он собирался забрать у нее плащ, но она вцепилась в его рукав и беззвучно заплакала.

– Я понимаю, это тяжелый выбор, – тихо заговорил Артур, – простите нас, за то что мы поставили его перед вами. Когда отец продавал этот меч, перед ним тоже был тяжелый выбор. Он хотел сам вернуть его, но не успел, поэтому пришлось нам сюда ехать. Пока не могу вам объяснить, но меч нужно возвратить, и не к нам в сейф, надо возвратить его владельцу… в могилу. Понимаю, это кажется бредом… Вам трудно доверять Роланду, это вполне объяснимо, но ручаюсь, он хотел заключить с вами честную сделку и не собирался вас неволить. И я, и вы понимаем, что кроме брачного договора, этой бумажки, больше нет ничего, что могло бы подтвердить наши намерения.

– Да… вам бы я, наверное, больше поверила…

– Спасибо за доверие, Хильда, но так сложилось, что я только что, перед отъездом, уже взял на себя подобное обязательство…

– Я не об этом, мне действительно трудно решиться, хотя очень хочется… воспользоваться вашим братом в своих целях, как он мне предлагает.

– Тогда не отказывайте ему, ведь вы же чувствуете, что это неизбежность, которой бесполезно сопротивляться. Знаете, когда он сказал мне вчера о своем намерении, на меня как столп воды рухнул… Зная Роланда, я был потрясен этим решением, но понял, что оно словно выше где-то принято, а ему просто передали его к исполнению. Не знаю, как объяснить…

– Я понимаю, о чем вы. Скажите Роланду, я даю согласие. Приходите вечером, и мы все обсудим.

– Хорошо. Можно что-то принести вам или малышке?

– Не надо… Пока не надо, не обижайтесь.

Роланд уже начал подниматься по лестнице.

– Я видел девочку, – сказал Артур, разворачивая его, – вроде бы с ней все в порядке.

– Что нам теперь с того? Все-таки что-то я рассчитал неправильно.

– Да, теоретик, ты столько всего успел разузнать, выложил все козыри, но что-то пошло вкось… – Уже на улице он хлопнул Роланда по плечу. – Да все! Она согласилась! Ждет нас вечером.

Роланд остановился. Закурил.

– Отлично, Артур, – сказал он на удивление безрадостным тоном, – я же говорил, ты будешь очень нужен, малыш, но даже не понимал, насколько. Поехали насчет всяких бумаг договариваться.

_____

Вечером они пришли уже званными гостями, и встречены были по-другому. С Роландом, правда, Хильда общалась словно через силу, но с большим уважением. Они втроем расположились на кухне. Хильда достала рюмки и графин с какой-то настойкой. Мгновенный обмен взглядами между братьями, после того как она налила им выпить, насмешил ее. Она тихо сказала.

– Там ничего нет.

Потом наполнила и свою рюмку.

– Это хорошо, – смутившись, пробормотал Артур. – С некоторыми веществами не хотелось бы возобновлять знакомство.

Роланд и Хильда посмотрели на него с удивлением.

– Ну… даже не знаю… Давайте за то, что каждый из вас принял верное решение, – тихо сказал Артур.

– Будем надеяться, что это так. – Хильда потупилась, задела взглядом будущего мужа.

В облике Роланда не было бы ни одной красивой черты – утиный нос и тонкие губы, резко прочерченная сильно искривленная линия рта, выступающие скулы, высокий но плоский лоб, надменно вздернутые брови, нервная худоба, добавляющая неровностей в общую картину – если бы не глаза, темно карие, казавшиеся на этом узком лице огромными, они озаряли его мягким сиянием, делая чрезвычайно притягательным. Густые короткие ресницы, плавные, без заломов дуги век, молниеносный взгляд, притягивающий, внимательный, оценивающий, и в то же время словно направленный внутрь самого Цоллерна-старшего.

Роланд открыто смотрел на нее, отчего ей было явно не по себе.

– И все-таки, я не представляю, каким образом… Его совершенно невозможно будет оформить.

– Это и не понадобится. Настоящий владелец с нас бумажек не спросит, а о том, как перевезти через границу подобную вещь, я знаю достаточно.

– Вы хотите увидеть его? – спросила она.

– Успеем это сделать и завтра, я думаю, к чему суетиться, – снисходительно отверг Роланд ее готовность показать меч. – К утру вы должны собраться. Завтра мы заключим наш союз, если у вас остались какие-то дела, с ними тоже нужно разобраться. Вечером нас всех здесь уже не будет. С собой берите только то, без чего вообще не обойтись.

Хильда кивнула. Артуру смотрел, как она подняла голову и расправила плечи, но потом, видимо, в мыслях одернула себя и снова сжалась и помрачнела. Проглянувшая на мгновение женственность стушевалась, оставив видимой лишь скорлупу – стянутые в пучок волосы, темная блузка с глухим воротником-стойкой, брюки, слишком свободные, дешевый ремень, местами потрескавшийся, в котором проделана уже третья новая дырка. Но главная защита – лицо. Кажется, отвернешься, а его нет, просто голова и на ней – серые тени, как у луны.

Звук легких шажков послышался из коридора, Артур повернулся и ждал, когда она появится. Девочка дошла до кухни, остановилась, пока не показываясь, потом осторожно выглянула из-за косяка.

– Иди сюда! – Артур шепотом позвал ее.

Хильда обернулась, встала и, взяв девочку за запястье, увела ее в комнату, откуда вскоре донесся обиженный плач.

– Почему ей нельзя побыть с нами? – спросил Артур.

– Она может помешать, – нехотя ответила Хильда, – плохо себя ведет.

– Как ее зовут?

– Маргарита.

– Имя королевское, – произнес Роланд с улыбкой наблюдающей кобры, – в переводе с греческого оно означает «жемчужина».

Имена

– Ты помнишь значение каждого имени? – спросил Артур, когда они вышли.

Роланд был доволен новой встречей, он снова был в начале истории, и эта история начинала ему нравится.

– Того, которое тебя интересует – помню, – улыбнулся он. – Справился, когда ты валялся и просил мышьяка. Оно означает «с нами Бог», это имя младенца Христа в Ветхом завете. Ну а если ты хочешь услышать еще что-то – придется подождать встречи с моим чемоданом.

– Ты привез с собой книгу об именах?

– Да. Когда я предполагаю встретиться с незнакомыми людьми, я беру ее с собой. И хотя это всего лишь популярная книжонка, и к ней нельзя серьезно относиться, но дополнительная информация к сведению никогда не помешает, да и… подобное чтение способствует медитации на тему интересующего тебя человека.

– И что ты о Хильде намедитировал?

– О, ее имя означает «битва», это также имя валькирии в Младшей Эдде. Она обладает даром воскрешения, но использует его для того, чтобы вечно длилась битва между ее отцом и ее мужем.

– Занятно, – хмыкнул Артур. – Даже кажется похожим.

Роланд улыбнулся, заглянул куда-то внутрь себя, на нужную страницу.

– В описании ее имени многое кажется подходящим. Горячая, вспыльчивая, нетерпеливая, но весьма уязвимая в делах любви, готовая бросить все ради объекта своей привязанности. Щедрая, скромная, чувствует себя неловко, если требуется дипломатическая хитрость, более склона к прямоте, порой неуместной. Индивидуалистка, сдержанная, серьезная, предпочитает одиночество, с осторожностью относится к новым людям, редко заводит друзей. Свои самые глубокие мысли и чувства предпочитает доверять бумаге. Упряма, будет придерживаться своей точки зрения, несмотря на советы и требования других, почти никогда не идет на компромисс. Преданная, не терпит сплетен, ей присущи оригинальность и глубина мысли… Приблизительно так.

– Мне нравится это описание.

– Мне тоже. В этой книге вообще почти все характеристики симпатичные, а уж ложку дегтя я и сам могу добавить.

– Кто бы сомневался! – покивал Артур. – Большая ложка?

– С чем сравнивать? Если с моей – то нет. Она сильная, но абсолютно инертная, будет покорно сносить удары судьбы, но не сделает шага вперед, пока ее не принудят к этому. Чувство долга висит над ней, но оно наполняет ее ненавистью. Она безобразно относится к себе. Да, она пережила многое, и испытывая жалось к собственной участи, позволяет себе поставить крест на всем хорошем в своей жизни, позволяет себе выглядеть как труп, и покорно ждать очередной напасти. С другой стороны из-за этого она надменна, высокомерна, примеривает к себе мученический венец. Она в подавленном состоянии и сама не разрешает себе выбраться из него, потому что боится привлечь к себе внимание, боится стать свободной. Она плохая мать, и предпочитает постоянно терзать себя этим, но оставить все как есть. Ее тактика – подчинение, тихая ненависть к угнетателю. Все ее недостатки пассивного характера, они скорее следствие всей ее судьбы. Ее годы – расцвет женственности, между тем, находиться в ее квартире, пусть и временно предоставленной в ее распоряжение, находиться рядом с ней почти невыносимо. Вот у Чиккеты в квартире такой же бардак, как и в голове, но он совершенно очаровательный, и при всем при этом у нее чисто, нет пыльной засаленности, а здесь я старался ни к чему не прикасаться.

– Мне кажется, она изменится. Сколько ей?

– Двадцать три.

– Она моложе Эммы?!

– Вот именно.

Цоллерны дошли до отеля, заказали ужин и отправились в номер.

– И все-таки как составляются эти описания имен? Кто изучил столько людей с одним и тем же именем, чтобы составить такую подходящую подо всех характеристику?

– Способов сочленения имени и характера, имени и судьбы великое множество.

Есть замечательна теория, она пока не признана официальной наукой, но мне она очень нравится, это теория торсионных полей как первичных кирпичиков мироздания. О таких кирпичиках говорится еще в древних Ведах, там упоминается о праматерии, из которой все создается, в которую все потом возвращается. Также интересно буддийское понятие о дхармах, крошечных частицах всего. Современные исследования вакуума показали, что в нем идут процессы самозарождения материи, которые невозможно наблюдать и описать законами классической физики. Например, "ниоткуда" возникают электроны и позитроны. Такое порождение и исчезновение материи и дает право говорить, что вакуум представляет собой ту первичную среду, которая является праматерией. Наше имя с точки зрения этой теории – структурированное торсионное поле, состоящее из отдельных полей его звуков, а также наша суть. Оно влияет как на нас самих, кодирует нас, ведь именно мы сами чаще всего слышим свое имя, так и на восприятие нас другими людьми. Вообще, звуки, буквы, числа, сочетания цветов на картине – все это сохраняется в торсионных полях… Когда мы слушаем музыку, читаем книгу, мы созерцаем всего человека, который это создал, его душу, все его творения каждой своей частичкой выражают его, и отражаются в торсионных полях… Я люблю, когда современная наука и древние мифологические представления встречаются лицом к лицу, и обнаруживается это поразительное соответствие одного другому! В этой книжке такой зауми нет, здесь используются нумерология имени и семантико-фонетический анализ входящих в состав имени букв, он основан на массовом подсознательном восприятии звуков речи. Оба этих способа в таком виде, в каком приведены здесь, несовершенны, но даже при этом часть информации, которую они несут, можно принять как в общем достоверную. Возьмем, к примеру, тебя, Артур Сезар Эрве фон Цоллерн!

Роланд открыл книгу, полистал и прочел:

Имя Артур создает двойственную природу личности: с одной стороны, желание систематизировать свою жизнь, чтобы прогрессировать шаг за шагом, с другой стороны жажда новых ощущений и способность к неожиданным изменениям. Носители имени чаще проявляют себя в технических областях науки, видах деятельности, требующих физических усилий или изобретательности. Критический и практический склад ума помогает этим людям осуществлять их идеи по-своему, не полагаясь на слова других. Импульсивный характер может привести к несчастным случаям.

Носители имени Артур обычно здоровы, энергичны, легко возбудимы, вспыльчивы, и упрямы. Они честны, чувственны, смелы, внушают доверие. Могут быть эксцентричны. Не терпят занимать деньги, не умеют красиво выражаться, склонны к мягкосердечности, которая иногда дает другим преимущество над ними. Полны жизненной энергии, любви к жизни и энтузиазма, популярны, но могут иметь репутацию безрассудных людей. Они умны, нередко одарены, являются перфекционистами, но эти качества делают их излишне требовательными к другим. Бывают эгоистичны, требуя и отдавая. Могут быть хорошими художниками, священниками или политиками.

– Вряд ли из меня получился бы хороший художник или политик, а вот в священники меня уже прочили.

– Ну а что? Я в тебя верю!

– Спасибо… Но вообще, описание, хоть и подходящее – довольно общее, возможно это совпадение.

– Возможно. Для проверки берем второе имя – Сезар.

– Терпеть его не могу!

– А зря, вот послушай. Именно оно несет те качества твоей личности, которые в основном скрыты, но являются очень важными.

Имя Сезар делает обладающего им успешным почти во всем, чего он хочет добиться. Люди с таким именем не теряют самообладания в кризисных ситуациях и сохраняют способность действовать, чтобы наилучшим образом решить проблему, у них обычно сильно развита интуиция, что помогает им находить верные решения, а также они обладают «встроенной сигнализацией».

– Забавно, я и правда часто что-то подобное ощущаю, это очень тяжело, потому что я не могу сразу понять, действительно ли есть какая-то угроза или мне только так кажется. Мне тревожно, когда я чувствую ложь.

– И нередко это оказывается правильным сигналом. Дальше: носители имени Сезар независимы, они вряд ли способны работать под чьим-то руководством, поэтому выбирают либо индивидуальную деятельность, либо становятся сами руководителями. Не терпят вмешательства в свои дела, хотя это качество не мешает им вмешиваться в чужие. Обладают умением сконцентрироваться, создать оригинальную идею, новое направление. В основном, добродушны, никому не желают зла, благодаря прямой и откровенной манере общения приобретают репутацию честных и искренних людей. Как правило, независимы, уверены в себе, однако, могут быть склонны к беспокойству. Как видишь, и второе твое имя подходит тебе.

А вот имени Эрве здесь нет. Но если взять буквы, входящие в его состав, получим:

H – Вы предпочитаете обычную жизнь. Душевное спокойствие, когда дела идут плохо – ваша естественная способность.

Е – У вас очень сложный эмоциональный мир. Вы можете быть грустным и счастливым одновременно.

R – Вы бываете нерешительны. Это может представлять для вас большую проблему.

V – Вас не волнует, кто и что о вас думают. Вы не боитесь быть таким, какой вы есть.

Е – то же самое.

– Ну да, похоже. Откуда вообще взялось это имя? Кого-то так звали?

– Отец любил семейные традиции, притом что отношения с родственниками у него в основном были неважными. Тебя, как младшего, назвали в честь прадедушек со стороны отца и матери, а вот имя Эрве… случайно оно возникло, или Бернар что-то знал о нашем далеком-далеком предке, я не знаю.

– А тебя? Ну, понятно, в честь дедушки, а дальше?

– Второе имя выбирала мама, и она категорически не желала, чтобы оно напоминало ей о ее родителе, ну, а имя Ашиль они дали мне в честь сестры отца. Правда, ее и мое имена при том, что звучат они похоже, имеют разное происхождение. Мое – это французский вариант имени Ахиллес, а ее – имеет английское происхождение и означает «живущая в ясеневом саду», а в переводе с ирландского – «мечта, видение». Когда я прочел об этом, почему-то именно эти совпадения значения имени с ее образом поразили меня, я словно на мгновение встретился с ней… Я перечитывал недавно ее заметки, их много осталось в ее бумагах, и нашел записи о ее романе, оказывается, она писала роман, но где сам текст, неизвестно. Может быть, она уничтожила его, может быть, отправила в издательство и его не приняли в печать, или возможно, издали под каким-то псевдонимом – от нее чего угодно можно было ожидать… или, есть еще вариант, он хранится где-то, но где? Я попробовал разузнать, но все напрасно.

Артур, подперев кулаком скулу, молча смотрел на брата. Ему нравилось, когда Роланд был таким. Это бывало теперь нечасто, казалось, даже в одиночестве он редко разрешал потаенным чувствам заявлять о своих правах на него. Но каждая такая минута снова уводила их обоих в те далекие дни, когда они впервые по-настоящему подружились и могли говорить друг с другом обо всем, что было тогда важно.

– А что про тебя? – спросил Артур.

– Да, все в общем и целом тоже совпадает: умение общаться с публикой, склонность к сфере культуры и искусства, чувство юмора, любовь к удовольствиям, индивидуализм, привлекательность для противоположного пола, амбициозность. Мне нравится фраза из характеристики Фабьена «вы очаровательны и агрессивны». При всей ее несуразности она довольно точна. Ну, что еще – внешние сдержанность и спокойствие и буря внутри, любовь ко всяким культурным сборищам, жажда таинственного, желание доминировать над другими… – Роланд полистал книгу и улыбаясь прочел: «нрав и снисходительность могут стать серьезным проблемами в вашей жизни, напряжение и разочарование тяжелым бременем давят на ваше душевное равновесие и нервную систему». Все в таких выражениях, словно читаешь древнегреческую трагедию, это, кстати, об Ашиле. Наверное, с Илиады списали! Ладно, давай обсудим кое-что из завтрашних дел, – сказал Роланд, собираясь убрать книгу.

– Подожди, оставь мне, я ее потом немного почитаю.

– Почитай, почитай, – снисходительно произнес Цоллерн-старший, – надеюсь, ты знаешь ее другие имена?

– У нее только одно имя. Я узнал у Шарля.

– Отца обволакиваешь? Молодец!

– Не обволакиваю, просто спросил, когда мы встречались. У него есть очень хороший проект, я давно хотел что-то нестандартное… – поспешно переменил Артур тему. – Эти несколько месяцев я разбирался с делами компании. Кроме каких-то текущих мелких проблем, которые неизбежно возникают, по отлаженной отцом схеме она работает очень хорошо, и я там почти не нужен, но должно быть и что-то новое, такое, что говорило бы о каком-то нашем лице. В проектах Шарля мне очень понравился особняк с домовой церковью, старомодно, с одной стороны, но… так иногда в разговорах с заказчиками, когда я упоминал о подобной возможности, некоторые были очень заинтересованы.

– Хм, да, мне нравятся такие дома, и хотя в нашем она почти позабыта, то, что она есть, уже создает особое ощущение.

– Да. И еще мы много говорили с ним о заброшенных зданиях в городе, о том, какие возможности их оживить самые привлекательные. У меня на примете еще один домик есть.

– Догадываюсь, о каком ты доме, ты ему каждый раз поешь хвалебную песнь.

– Ага, только пока не могу почувствовать, что должно там быть. С фабрикой было как-то проще – сразу была ясность, для чего она, как только я туда вошел.

– Ты так толком ничего и не рассказал.

– Да, наверное, ты сам уже понял, что там будет пространство для художников – на втором этаже мастерские, фотостудии, на первом – галерея, где они смогут выставляться, и кафе, очень интересное, пока не расскажу, какое, но, думаю, тебе понравится, во всяком случаю, уж идею ты точно оценишь!

– Я заинтригован! А что еще?

– Будет еще что-то для детей – творческие занятия, и во дворе что-нибудь необычное устроим, ребята мне уже набросали свои варианты.

– Кто будет заниматься галереей?

– Пока не знаю. Хочешь?

– Нет, я с современным искусством не могу работать, как ни странно, но мне не хватает наглости, чтобы в нем разбираться.

– Самокритично.

– Да и потом, я чувствую, пришло время для того, чтобы покопаться в прошлом – это поглощает. – Роланд рассеянно перебирал страницы книги, бумажный шелест был одним из его любимых звуков.

Артур вздохнул, необходимость встретиться с прошлым лежала и перед ним, лежала разверзшейся под ногами ямой, каменной плитой, странным человеком с его лицом.

– Посмотри еще одно имя, – вдруг сказал он, – Жеро.

– Кто это?

– Прочти.

– Ну, для начала – святой Жеро из Орийяка – покровитель всей Верхней Оверни.

– Ох, точно! Как я забыл?

– А характеристика – вот: проницательность и умение принимать решения, действовать в соответствии с ними. Носители этого имени – ценители прекрасного, у них развито воображение, они сторонники смелых идей, дружелюбны, общительны. Обладатели имени Жеро горды, прямы, имеют высокие идеалы, рвение к жизни, желание жить на широкую ногу. Немного – имя сейчас не самое распространенное. Так кто же это?

– Человек с воздушным шаром.