Роман Зинзер
FAQ Нью-Йорк
Предисловие
Самый длинный мост, самая дорогая недвижимость, самое высокое здание, самый многоэтнический и многоязыковой город, самая важная финансовая биржа, самая большая свалка и самый крупный теракт. Первый миллионер, первая автокатастрофа, первый хайвей, первые хрущевки и первый штраф за превышение скорости.
Нью-Йорку есть о чем рассказать, правда?!
Эта книжка писалась как альтернатива путеводителям по известным местам на Манхэттене. Здесь ничего нет о Таймс-сквер и Эмпайр-стейт-билдинге и часах их работы, но есть истории о людях, которые принимали непосредственное участие в постройке Нью-Йорка, и о событиях, которые на эту самую постройку повлияли.
Я жил в Нью-Йорке, мне этот город близок, и из-за этого многие мои утверждения субъективны. Я не претендую на истину в последней инстанции и прошу вас рассматривать эту книгу не как академическое пособие, а как рассказ очевидца, разбавленный цифрами и фактами о городе. Цифры в книге точны на 2016 год, со всем остальным вы можете со мной поспорить по почте roman@zinzer.ru.
Спасибо за чтение.
Нью-Йорк и его части
Виллем Верхюлст. Все началось с Виллема Верхюлста. Сейчас уже ни один нормальный житель Нью-Йорка не вспомнит, кто это и что это был за человек, хотя именно директор Вест-Индской компании Виллем Верхюлст (язык сломаешь, правда?) выбрал заросший лесом остров для нового нидерландского поселения, получившего название «Новый Амстердам».
И история началась. Сразу после закладки оного поселения в два с половиной дома пришли индейцы Манахатта с вопросом, что, мол, тут за движение на наших землях. Индейцев вежливо отправили подальше в леса, но те, будучи гордым народом, отправиться не захотели. Тогда голландцы в 1626 году всучили краснокожим детям лесов и прерий товаров на 60 гульденов (или 600 долларов на наши деньги), и те отстали. Так был куплен остров Манхэттен, названный, как вы уже поняли, по имени этого самого индейского племени. Куплен за копье. Но не расстраивайтесь за индейцев. Совсем скоро голландцев с Манхэттеном тоже «обуют». Точнее, погонят.
Новый Амстердам тихо, спокойно рос на Манхэттене, иногда воюя и отгоняя индейцев все дальше от насиженных мест. В 1664 году на перспективный поселок обратили внимание добрые англичане, которые только в XX веке стали демократами и гуманистами, а в XVII веке они решали все вопросы исключительно люлями в адрес соперников. Англичане приплыли и запросто надавали этих самых люлей нидерландцам, и Нью-Амстердам стал Нью-Йорком. Чтобы голландцы не сильно расстраивались, им в обмен за Нью-Йорк отдали Суринам. Повторюсь: Суринам за Нью-Йорк. Честно, прежде чем написать это, я гуглил, где же этот самый Суринам расположен. «Равноценный» обмен, да уж.
А что было потом, вы знаете. К концу XVIII века уже осевшим на нью-йоркской и прочей американской земле из 13 штатов, создавшим свои традиции и нацию американцам надоело платить налоги английскому королю. Король, как ранее голландцы и как ранее индейцы, был американцами послан, и случилась Война за независимость. В итоге были созданы США, и Англия лишилась своей огромной колонии.
С независимостью США Нью-Йорк стал крупнейшим и самым богатым городом Америки. Он все больше и больше подминал под себя соседние поселения: Бронкс, Бруклин, Квинс и Стейтен-Айленд. Тогда же город стал главной точкой притяжения европейских обездоленных. В XIX веке в Америку ломились все: голодные ирландцы, не менее голодные итальянцы, обиженные Российской империей жители Восточной Европы. Сюда же за какой-никакой свободой изредка бежали негры с южных плантаций. И именно вся эта куча бедного, дешевого в смысле оплаты труда народа явилась основной причиной того, что Нью-Йорк теперь экономический пуп Земли. Плюс удобное месторасположение. Плюс разумная экономическая деятельность городских властей, в первую очередь главного казначея Большого Яблока Александра Гамильтона (посмотрите на купюру в 10 долларов: чье лицо вы увидите там?). Америка – страна иммигрантов, а Нью-Йорк к XIX веку стал их главным перевалочным пунктом на пути к миллиону.
К началу XX века Нью-Йорк стал огромен. В 1898 году к Нью-Йорку − Манхэттену официально присоединили соседние агломерации Бруклина, Бронкса, Квинса и Стейтен-Айленда.
Когда началась Первая мировая война, Нью-Йорк обогнал Лондон по экономической мощи. На нью-йоркской бирже стало оборачиваться больше денег, чем на лондонской, и это было связано с промышленным бумом: железные дороги, автомобили, нефть – все деньги из этих отраслей плыли в Нью-Йорк, в то время как от Англии отваливались колонии. Тут, в США, построили первый хайвей. Сюда плыл «Титаник».
После Второй мировой войны, когда от европейских столиц не осталось камня на камне, Нью-Йорк набрал и политический вес: здесь расположилась штаб-квартира ООН, а нью-йоркские биржи собрали акции всех «голубых фишек» не только США, но и мира. Доллар стал международной валютой торговли. Почему доллар? Потому что после войны все другие валюты находились в таком месте, куда сам Макар телят не гонял.
Сейчас в Нью-Йорк-Сити, как официально звучит имя самого большого города США со всеми его районами, проживает более 20 миллионов человек. Тут говорят на 900 языках, а стоимость нормальной квартиры (не закутка в цоколе) не опускается ниже 1 миллиона долларов.
Манхэттен
Для 99% людей Нью-Йорк – это Манхэттен, а Манхэттен – это Нью-Йорк. Таймс-сквер − это Нью-Йорк. Статуя Свободы – это Нью-Йорк. Уолл-стрит и Эмпайр-стейт-билдинг – из той же оперы. А Кони-Айленд – это что-то далекое. Помойка на Стейтен-Айленде – еще дальше. Помните старый фильм с Джеки Чаном «Разборка в Бронксе» (вопрос, понятно, для мальчиков)? Я в юности думал, что Бронкс − это, вообще, где-то в Калифорнии. Хотя Бронкс вполне себе тоже Нью-Йорк.
Так вот. Манхэттен – это самый маленький район Нью-Йорка. По территории, не по значению, естественно. Но, правды ради, скажу, что вплоть до самого 1898 года Манхэттен и был Нью-Йорком. Все остальные районы: Бруклин, Бронкс, Стейтен и Квинс − жили себе самостоятельными городами.
На Манхэттен «сейчас» легко насмотреться в Сети: вытянутый остров, 21 с половиной километр в длину, 2-3 километра в ширину и с общей площадью 59 квадратных километров. Один конец острова упирается в гавань и Атлантику, другой − в Бронкс. Кстати, если вы до сих пор не открыли карту Нью-Йорка, то сейчас самое время это сделать, а то получится ситуация, в которой слепой объясняет глухому, как куда-то пройти.
Современный Манхэттен – это три больших района: Даунтаун, Мидтаун и Аптаун. Конец острова, который ближе к океану, есть Даунтаун (downtown) – самый-самый финансовый и туристический центр Нью-Йорка. Тут все нью-йоркские биржи, отсюда отправляются паромы к статуе Свободы, тут все тянут за яйца кота, то бишь быка, – монумент, символ игрока на бирже, расположенный рядом с Уолл-стрит. Света белого тут не видно, так как все здания упираются в небо. И каждое из них стоит (ударение на «о») как какой-нибудь город в российской провинции.
Мидтаун (midtown) – середина Манхэттена. Небоскребов тут меньше, солнца побольше, а ресторанов и магазинов – больше всего. Эмпайр-стейт-билдинг и Рокфеллер-центр – главные ориентиры Мидтауна. Еще Мидтаун поделен на множество маленьких этнических и не только округов. Чайнатаун, маленькая Италия, маленькая Бразилия, мафиозная Адская кухня так и тянут туристов к себе. Но скажу я вам вот что: хрень все эти маленькие бразильи, итальи на Манхэттене. Никаких итальянцев/бразильцев/мафиози там давно нет, а есть мексы и пакистанцы, которые спят и видят, как впарить слюнявым от радости туристам магнит за 10 зеленых рублей. Хотя китайцы на Манхэттене есть. Но живут они так тесно и несанитарно – штабелями по 100 человек на небольшом «оупен спейсе», − что вряд ли вы захотите это видеть. Настоящие италии, ямайки, сирии и прочие этносы с Манхэттена уже давным-давно съехали.
Ну и Мидтаун – это Центральный парк: «ароматные» конные экипажи, кучи туристов, бегуны и симпатичный ландшафтный дизайн. Все, как многие любят.
Где-то в середине Центрального парка начинается Аптаун (uptown) – верхний город по-нашему. И если в начале Аптауна идут дорогущие дома знаменитостей и миллиардеров, то потом начинается Гарлем. Гарлем – это черные. Место их более или менее компактного проживания. Раньше, в 70-80 годах XX века, в Гарлеме могли отстрелить ухо за неправильный взгляд. Сейчас гайки закручены, и в районе спокойно. Грязно, неуютно, но спокойно.
Сразу за гарлемскими красотами идут кампус Колумбийского университета – одного из лучших в мире вузов − и массивы социального жилья. Социальное, хоть оно и для бедных, не значит дешевое по российским меркам. На Манхэттене нет ничего дешевого. Самая крошечная квартира в аренду на острове обойдется в полторы тысячи долларов в месяц без учета коммуналки и Интернета. Сходить в простой ресторан – 50 долларов. Подняться на Эмпайр – тридцатка. А если вам приспичит тут парковаться, значит я хочу быть вашим другом. У вас явно есть лишние деньги. И много.
Бруклин
Бруклин в лохматые времена, так же как и Манхэттен, населялся индейскими племенами тумба-юмба, но ровно до тех пор, пока туда не пришли ушлые голландцы, а за ними англичане (Уважаемые индейцы, я назвал ваших предков тумбой-юмбой не с целью оскорбить, просто для меня это есть собирательное наименование ваших племен. Мое почтение). До середины XIX века Бруклин был поселком, после получил статус города. Попасть из Нью-Йорка − Манхэттена в Бруклин можно было только на пароме. В 1883 году достроили Бруклинский мост – невероятное сооружение по тем временам, и коммуникация между городами-близнецами, как их иногда называли, стала донельзя простой.
В самом конце XIX века администрации городов решили слиться в объятьях, и Бруклин со скрипом (население Бруклина на референдуме едва-едва дало добро на слияние) присоединили к Нью-Йорку. Слияние было своевременным. К этому времени сюда как раз привалило бедных иммигрантов, с одной стороны, а с другой, стало достаточно богатых людей, готовых платить за жилье и коммерческую недвижимость, и манхэттенские цены взлетели. Почти все бедняки утекли в Бруклин и его окрестности, а на Манхэттене началась небоскребная стройка. В дело пошли промышленные и финансовые миллионы.
Мигрируя в Бруклин, ньюйоркцы селились диаспорами. Даже сейчас, несмотря на все попытки американских властей как можно скорее ассимилировать понаехавших, они продолжают жить в своих комьюнити и работать, учить детей друг у друга. Вы ведь и без меня знаете, где живут русские, украинцы, белорусы и другие, близкие к СССР нации? Брайтон-Бич и все, что рядом. Итальянцы живут с итальянцами в бруклинском районе Уильямсбург (правда, итальянцев и там уже мало), китайцы создали тут очередной Чайнатаун, ортодоксальные евреи живут тоже тесно и тоже в Бруклине. Продолжать можно долго. Бруклин многоэтнический. И он тоже дорожает, опять вынуждая новых иммигрантов переезжать глубже на материк.
Бруклин расположен на острове Лонг-Айленд, который тянется вдоль континента на сто с лишним километров (да, тут опять нужна карта). От самой крайней точки Бруклина, острова Кони-Айленд, где и расположен приснопамятный Брайтон-Бич, до Манхэттена час езды на метро. Не так уж далеко, учитывая, что цены на недвижимость как в собственность, так и в аренду на Кони-Айленде примерно в два раза ниже по сравнению с манхэттенскими.
Квинс
Вы по-китайски говорите? Нет? Если соберетесь жить в Квинсе, или Куинсе, знание китайского не помешает: тут проживает, пожалуй, самая большая община иммигрантов из Поднебесной в США. Ну разве что в Сан-Франциско китайцев побольше. Квинс примыкает к Бруклину и территориально является самым большим районом Нью-Йорка, и естественно, тут живет куча иммигрантского народу.
Если вы летите в Нью-Йорк, почти точно вы прилетаете в Квинс: тут расположены оба аэропорта Нью-Йорка. Один международный – Кеннеди, другой больше для местных перелетов – Ла Гуардия. Квинс, как и Бруклин, развивался параллельно с Манхэттеном и был присоединен к нему только в конце XIX века. Тут есть свой центр, свои окраины, есть даже район элитного жилья – Форест Хиллс Гарденс, где стоимость домов вполне сопоставима с манхэттенскими квартирами.
Квинс, по сути, есть «спальник» Нью-Йорка даже в большей степени, чем Бруклин или Бронкс. До Сити, то бишь Манхэттена, из Квинса ехать около часа как на метро, так и на машине. Лишь цена будет разная. Метро стоит сейчас 2.50, а за въезд на машине в Манхэттен из Квинса с вас возьмут порядка 10 долларов.
В Квинсе голодным до пестрых достопримечательностей туристам делать нечего. Тут на путешественниках с большими фотоаппаратами никто не пытается заработать, и на туризм жителям Квинса фиолетово. С другой стороны, где еще вы сможете посмотреть на такое разнообразие народов от китайцев до доминиканцев. Именно тут самые, прости господи, аутентичные китайские и прочие забегаловки, кошерные супермаркеты (наряду с Бруклином), старые, «неприлизанные» здания и целый квартал автомобильной разборки, который выглядит абсолютно сюрреалистично в условиях небоскребного мегаполиса.
В общем, Квинс разнообразен. Тут до сих пор есть и откровенно неприятные районы, и вполне живописные местности. Но еще раз в Квинсе туристов нет. Поэтому район продолжает пахнуть на всю улицу китайской лапшой, мексиканскими специями и сиять разводами от машинного масла на асфальте. Четверть жителей Квинса – иммигранты в первом-втором поколении.
Уотс ап нигга йо?! Бронкс
Район Нью-Йорка Бронкс на протяжении второй половины ХХ века часто называли ass of the city. Задница города. Все 70−80 годы Бронкс был в таком упадке, что из него съехала половина жителей. За это время тут вошло у местных в привычку жечь дома, чтобы получить страховку. Сюда же были вытеснены из Манхэттена все бандюки и проститутки. Здесь понастроили праджектов – социального жилья, которое бесплатно раздавалось бедным. Это был Бронкс. С тех пор законы стали построже, пар выпущен, и в Бронксе стало жить вполне сносно, а значит недешево.
Но есть нюансы. Нюанс первый и главный: 54% жителей Бронкса, по данным переписи 2010 года, – это латиносы: мексы, сальвадорцы и прочие солнечные люди. Ничего против них не скажу, но у этих господ свой уклад жизни, свой уровень образования и своя культура. Многим не нравится. Нюанс второй: 30% жителей Бронкса − черные. И нет, я не расист, не горячитесь. Но 54 плюс 30 означает, что белых в этом районе ноль без палки. И нюанс третий: в Бронксе полно социального жилья. Бесплатного. Для бедных. Итого – латиносы, афры и бедные. Очень специфично жить в Бронксе. Хотя есть и тут приличные районы. Районы кладбищ, к примеру.
Кстати, о птичках. Вот я уже раз шесть употребил слова «бедный» и «богатый», говоря про ньюйоркцев. Тут нужно пояснить. Если с богатыми все понятно: долларовый миллионер − он и в Гондурасе миллионер, то вот понятие «бедный» различается от местности к местности.
Если вы американец или гринкартовец (то есть человек с правом на ПМЖ), живете в Нью-Йорке и зарабатываете меньше 25 тысяч долларов в год или меньше двух с копейками тысяч долларов в месяц (что равно 140 тысячам рублей по нынешнему курсу 2016 года), вы официально бедный. Бе-е-дный. Бедный, бедный, бедный. Можете претендовать на «фудстемпс» – талоны на еду, Medicare – кое-какую бесплатную медицину и даже, даже на соцжилье. Понятно, цифры из года в год меняются, но идея ясна. От себя добавлю, что 25 тысяч – сумма, явно заниженная для жизни в Нью-Йорке. Я бы бедными считал всех, кто в год делает меньше 35-40 тысяч долларов. Серьезно. Посчитайте сами. Хорошо, если у вас есть свой дом или квартира (но это уже автоматом исключает вас из бедного слоя), а если нет, то в месяц вы платите минимум 1500 долларов за приличное жилье, где тепло зимой и не бегают клопы по кровати. Добавьте расходы на транспорт – минимум 300 долларов, платежи за коммуналку – 100-300 долларов, еще мобильная связь, еще нужно что-то есть, что-то пить и покупать хоть какую-то одежду. А если с вами случится медицинская неприятность, счет за больницу может уйти в бесконечность. Все это, а я беру самый-самый минимальный набор, явно больше двух тысяч в месяц. Да, можно снимать не квартиру, а комнату, но, во-первых, удовольствия в этом мало, и, во-вторых, в комнате с семьей не поживешь. А если вы считаете, что еще как поживешь, то зачем вообще ехать в Нью-Йорк, чтобы забиваться в угол 3 на 6 метров?
Вернемся в Бронкс. Негры, мексы и пособники. Особенно эта история актуальна для Южного Бронкса, того, что ближе к Манхэттену. Дальше идут зажиточные хозяйства, к Бронксу как таковому имеющие мало отношения. В Бронксе с яркими достопримечательностями также туго, как в Квинсе: тут люди живут, а на работу ездят в Манхэттен. Здесь, например, выйдя на одной из станций метро, легко можно уткнуться носом в мусороперерабатывающий завод. Но если решитесь заехать в Бронкс, то колорита хапнете на долгое время. Нью-Йорк – город контрастов, а Бронкс − его почти главное впечатление. И Бронкс − единственный район Нью-Йорка, расположенный в континентальной части США.
Хасиды
Так. Давайте сначала договоримся о терминах.
Хасиды – евреи, последователи ультраортодоксального иудаизма, не признающие государства Израиль в связи с его светскостью и компромиссностью по отношению к Торе и поэтому живущие везде по миру, кроме самого Израиля.
Кашрут – свод ритуальных правил, которым обязан следовать иудей. Чаще всего термин «кашрут» и производное от него слово «кошерный» применимы к пище, которая дозволена к употреблению у иудеев в плане своей чистоты и «правильности».
Пейсы – отращенные волосы на висках у мужчин, отличительный признак внешнего вида всех хасидов. Согласно Торе.
Шаббат – седьмой день недели, суббота, когда Тора запрещает работать. Вообще.
Все. Хватит. Не полезу дальше в дебри иудаизма, так как боюсь все переврать и быть закиданным помидорами.
Как вы себе представляете хасида? Вот и я никак до тех пор, пока не приехал в Нью-Йорк. Хасид-мужчина – это одетый в черные брюки, черный плащ, черные туфли, черную шляпу и белую рубашку человек. Все. Никаких других вариантов не существует. Хасид-женщина – это мадам без косметики, в длинной бесформенной юбке, в черной или серой кофте и иногда в парике. В женском, пардон, прикиде вариантов тоже немного.
А теперь представьте подобно одетых людей на улице современного, яркого Нью-Йорка. Вот и у меня брови разъехались по лицу в свое время. И хасидов тут едва ли не миллион жителей.
Хасиды – это точно такой же символ Нью-Йорка, как статуя Свободы. А может, даже символ поярче. Америка − страна иммигрантов, а Нью-Йорк − их главный пункт назначения. Кто еще, как не хасиды, сильнее всех выражает идею иммигрантского существования? Потерянной Родины? Образ скитальцев? Согласно вере для них не существует нынешнего государства Израиль. Не в том виде они хотят его получить. А значит, нужно скитаться. И это очень глубокая история, если проникнуться и вчитаться. Ведь даже у голодных и гонимых ирландцев XIX века какая-никакая родина была. А тут полная финита.
Хасидов очень много в Нью-Йорке (особенно в Квинсе и Бруклине) именно потому, что тут им позволили создать свой микромир. Город в городе. У нью-йоркских хасидов свои районы обитания, свои школы, понятно, свои синагоги, свои рынки и транспорт. Почти все свое. Их частная жизнь редко пересекается с нью-йоркскими обывателями. В то же время обычные ньюйоркцы часто заходят в кошерные супермаркеты и даже открывают свои в расчете на хасидских клиентов. Слово «kosher» − одно из самых популярных на вывесках в Бруклине.
Число хасидов в Нью-Йорке растет год от года. Это, вообще, самая быстро растущая религиозная группа. У хасидов культ семьи. У них редко бывает меньше 7 детей на семейную пару и автомобиль, который не минивэн.
Хасиды официально в Нью-Йорке считаются людьми, живущими на грани бедности. Тут две причины. Первая, уже обозначенная: у хасидов семьи многодетны, и если поделить количество ртов на количество официальных доходов, то выходит немного по меркам Нью-Йорка. Второй момент: хасиды в Египте видели все американские налоги, официальные зарплаты и пенсии. Хасиды далеко не бедны, но они часто работают в кэш. Они занижают или не платят сборы – большие семьи опять же неплохая причина для налоговых льгот. У них своя система образования и даже больниц, и деньги, потраченные там, не учитываются в городской и государственной казне. Плюс у хасидов сильнейшая система взаимопомощи. Хасиду, попавшему в беду, поможет община. Хасиду, оставшемуся без жилья, дадут жилье. И никаких лишних налогов.
У местных жителей редко бывают проблемы с колоритными, черноодетыми хасидами. Они давно считаются себе на уме и крепко стоят друг за друга.
Хасиды в Нью-Йорке живут очень локально: это районы Уильямсбург в Квинсе и Боро-Парк в Бруклине. Есть ультраортодоксы и на Стейтен-Айленде, но там их существенно меньше. Если вы не оголтелый турист, признающий только Манхэттен и шопинг, то обязательно съездите в один из этих районов. Узнаете много нового о жизни. Только сильно не пяльтесь: хасиды хоть и привыкли к вниманию, но вряд ли их ваши взгляды порадуют.
