Роман Ротэрмель
Мудрость цветов
Страх
Я слышу пламенные речи.
Я вижу лик своих друзей.
Я чую поцелуй нежнейший.
И рай невиданных идей.
Дорогу всех моих желаний.
Глаза, что так мне дороги.
Жаль это для меня лишь страхи,
Тяжёлые, измученные сны.
Глава 6
Божественное возмездие
Промозглый дождь лил как из ведра. Бил по стальным доспехам и пикам копий. Холодный ветер пронизывал до самых костей, но непоколебимых воинов это нисколько не волновало. Они даже не думали скрыться от бушующей непогоды. Все сидели на коленях, смиренно склонив головы, кроме одного. Его шлем был украшен золотистыми рогами. За спиной колыхались жёлтые флаги. Суровый взгляд господина внушал страх и почтение. Старые, затянутые шрамы многое говорили о его храбрости и чести. Он неотрывно смотрел на дальний горизонт, откуда валил густой, чёрный дым. Его зубы скрипели от злости. Глаза сверкали вместе с раскатистой молнией. Он резким, грозным движением обнажил свой меч и вонзил его в сырую землю.
– Демон топчет мои земли, а мои полководцы не способны ничего с этим сделать. Наш клан Отомо железом и кровью добивался своего положения в мире, и я не позволю разрушить то, что построили мои предки. Есть ли у вас оправдание своей слабости или вы уже совсем позабыли, что такое честь?
Полководцы молчали, пока один из них медленно не приподнял взгляд.
– Мой господин, демон неуязвим. Его не берут ни сталь, ни огонь. Это кара богов и его не остановить.
Увидев лицо своего господина, что дрожал от злости и гнева, полководец тут же в страхе опустил глаза.
– Если уже решил сдаться, то не мозоль мне глаза, и иди лиши себя жизни, как и подобает воину! – вскрикнул господин.
К нему торопливо подбежал запыхавшийся юноша. Он дрожал от холода, но, всё же, быстро поклонился и приблизился к господину, шепнув ему пару слов. Господин сразу же осмотрел всех своих полководцев.
– Они нашли её, – произнёс он. – Ловчая, что помечена самими богами. Она в одиночку одолела сестёр Кидзё, уничтожила сацумского рэйки, и, я слышал, убила Хисао – воителя, что помог мне приручить всемогущих демонов, не уступающим даже Богам. О ней ходит множество легенд, а её имя пугает каждую тварь по ту сторону смерти. Совсем недавно она вышла из деревни в провинции Сацума.
Он взглянул на одного из своих подчинённых.
– Дайго! – воинственно обратился господин. – Отыщи её и приведи ко мне. Пообещай ей столько золота, сколько пожелает.
Молодой полководец тут же вскочил с места, при этом не забыв склонить голову.
– Слушаюсь, господин. Я отправлюсь сейчас же. Как имя этой ловчей?
– Мосина Икеда. Её катана изготовлена из тёмной стали. И поспеши, Дайго. Наши земли в опасности.
– Да, господин.
Дайго резко развернулся, быстрым шагом направившись к конному отряду. Жёлтые флаги, словно крылья, были закреплены на спине десятков всадников. Они выдвинулись из замка на север, туда, где последний раз видели воительницу с тёмной сталью. Их тяжёлые доспехи оглушительно дребезжали. Земля разлеталась из-под копыт лошадей. Они скакали всё дальше от бушующего урагана.
Икеда и Сандзин тесно сидели под большим дубом, укрывшись тонким пледом, что слабо защищал их от непогоды. Дождь бил прямо в лицо и промокшим, замерзающим ногам.
– Нам бы отыскать более удачное укрытие, Икеда. Не находишь? – предложил Сандзин, всё больше прижимаясь к подруге.
– Если выйдем отсюда, ветер мигом нас снесёт. Да и домов поблизости не видать, – ответила Икеда.
– А здесь мы околеем быстрее, чем закончится этот проклятый дождь.
– Всё будет хорошо, Сандзин. К утру этот дождь утихнет.
– К утру?! К утру! – возмущённо вскрикнул коротышка. – Даже если он стихнет к утру, в чём я очень сомневаюсь, мы не доживём до утра, я уже пальцев не чувствую. А это, между прочим, шторм с моря. Он быстро не закончится.
Сандзин вскочил на ноги и уверенно потащил воительницу за собой.
– Так, пойдём. Я уверен мы доберёмся до более менее тёплого укрытия, – предположил он. – С тобой, конечно, уютно под столетним дубом, но я ещё молод, чтобы умирать.
Икеда не стала возражать, к тому же, ей самой надоело сидеть на сырой, промозглой земле, и, подняв коротышку к себе на руки, пошла вперёд по дороге. Ветер сносил с ног. Амигаса не спасала глаза от бешеного дождя. Сандзин с надеждой выглядывал на дорогу из-под пледа, в поисках укрытия, пока не почувствовал приятный запах.
– Икеда! Чуешь? – воодушевлённо спросил он.
Икеда глубоко дышала, прорываясь сквозь шторм. Она, наконец, подняла цепкий взгляд, уткнувшись в одну точку.
– Да, Сандзин, чую, – ответила она, не скрывая радость.
Сразу за рощей показалась чайная. Свет из неё лучился из всех окон. Тёплый аромат разносился по округе, несмотря на всеохватывающую сырость. Охотница торопливо раскрыла дверь и зашла внутрь, облегчённо выдохнув. На пару устремились десятки взглядов людей, что так же, как и они, решили переждать непогоду. Места было мало. Все хаотично сидели там, где нашли место, поэтому ловчим пришлось сесть практически у самого входа. Тёплый чай пили лишь те, кто щедро платил, а на доске с ценами, одна скромная чашка стоила запредельные сотню мон. Дождь за окном усиливался. Забредшие путники продолжали набиваться в тёплую чайную, располагаясь всё кучнее и кучнее. Вдруг дверь резко распахнулась. Холодный ветер вместе с дождём влетели внутрь. В чайную вошли вооружённые самураи. С их доспехов ручьём стекала вода. Полководец Дайго внимательно осматривал тесные ряды.
– Эй, дверь закрой, холод впускаешь, – поднялся один из толпы, обратившись к воину.
– А ну быстро сел, пока не лишился головы, – грубо ответил Дайго, указав на него своим мечом.
Мужчина сразу же испуганно сел на своё место.
– Я разыскиваю охотницу на демонов, – продолжил полководец, – по имени Мосина Икеда. Она носит с собой меч из тёмной стали.
– Да ну, что им от тебя нужно? – прошептал Сандзин, настороженно переглянувшись с Икедой.
– Если кто-нибудь знает, где её найти, и поможет в поиске, то будет вознаграждён.
Дайго вытащил из стального рукава пару монет, показательно продемонстрировав перед всеми.
– Я был недавно в деревне на востоке. Там была воительница. Изгнала духа, что во сне людей убивал, – поделился один из собравшихся.
– Я только что был в этой деревне, – тут же ответил самурай. – Мне сказали, что она была не одна. С ней был уродец маленького роста, не выше коленей. Такой очень запоминается, не так ли?
Мужчина, что сидел рядом с Икедой, заметил копошившегося под пледом Сандзина, и в страхе вскочил с места.
– Они здесь! – вскрикнул он, попятившись назад. – Вот этот уродец!
Все вокруг ловчих расступились прочь. Дайго подошёл к недрогнувшей воительнице, что невозмутимо сидела у стены.
– Встань! – приказал ей полководец.
Икеда медленно поднялась на ноги вместе с Сандзином, который сидел на плече и осторожно оглядывался.
– Ты Мосина Икеда? Ловчая?
– Да, это я.
– Покажи свой меч, раз это правда.
Воительница резво наполовину обнажила катану, продемонстрировав тёмное лезвие. Народ изумлённо вглядывался на удивительный, редкий оттенок стали. Дайго вдруг почтенно поклонился.
– Глава великого клана Отомо, почтенный воин, мой господин Садамунэ, желает нанять тебя, чтобы ты уничтожила великана, который разоряет наши земли и убивает ни в чём не повинных людей. Господин Садамунэ дарует тебе любую награду, которую ты попросишь, если сможешь одолеть чудовище. И я настаиваю, воительница, не думай долго, потому, что каждая минута – это чья-то жизнь.
Сандзин облегчённо выдохнул.
– Пойдём, – ответила воительница, согласно кивнув. – Только дверь за собой закрой.
– Всё, возвращаемся. Седлайте коней! – приказал Дайго своим подчинённым.
Икеда уселась на коня вместе с одним из солдат. Она едва успела устойчиво усесться, как лошади тут же со всех ног понеслись вперёд. Дождь, словно пролетал мимо, практически не трогая лицо. Ветер обдувал свисающие ноги. Сандзин с трудом держался на руках подруги, постоянно подпрыгивая взад-вперёд.
– Боги, как же высоко! – кричал он со всех сил. – Я никогда раньше не ездил на лошади! Мне они всегда казались слишком огромными!
Икеда улыбалась, слушая своего забавного спутника. Аромат дождя плавно начал перетекать в едкий запах дыма. Чёрный пепел падал на землю вместе с ливнем. Вдали пылал огонь. Яростный, мощный, словно горел целый город. Высокие, старые деревья, с шипящим треском, начали рушиться одно за другим, но никто, кроме ловчей, этого будто и не замечал. Лошади, как ни в чём не бывало продолжали нестись навстречу пожарищу. Воительница резко схватилась за меч, с трудом удерживаясь одними ногами на скачущем коне. Всадники остановились, попятившись назад. Лошади безумно заржали, выпячивая зубы. Перед воинами, из густого леса выскочил великан. Собой он затмевал чёрные тучи. Разодетый в пёстрые цвета. Фиолетовый пояс свисал до самой земли. На плечах шкура тигра, сопоставимого с ним размера, а в качестве головного убора – морда огромного волка. Кожа великана тёмно-алая, словно налитая густой кровью, и торчащие клыки вместо обычных зубов. Он держал высоко над собой трезубец. На всех трёх зубцах были насажены головы людей, различных животных, и даже демонов, и всё это смешивалось в кровавое месиво, что стекало прям ему под ноги.
– Бежим! Не останавливаться! – приказал Дайго.
Великан ловко схватил одного из всадников. Лошадь попалась в его лапы, как он тут же принялся лакомиться свежим мясом, а самурай упал на землю, вытащив из-за спины лук со стрелами. Он судорожно натянул тетиву и выстрелил. Стрела попала прямо в лицо, но не принесла никого вреда, сломавшись пополам, как сухая ветка. Людоед выкинул обглоданного коня в сторону и поймал уползающего воина, сжав его стальные доспехи так сильно, что глаза полезли из глазниц. Великан наклонился, довольно сжав зубы, и присмотрелся к остальным удирающим всадникам. Он пронзительно взглянул на воительницу, не отводя от неё глаз. Икеда смотрела в ответ, увлечённая его видом.
– Икеда, – раздался повелительный, разносящейся эхом голос от великана, хотя сам он не шевелил и мускулом. – Мы знали, что ты бросишь нам вызов, любимица богов, но ты всего лишь человек.
Кони уносили всё дальше, а великан так и не сдвинулся с места, лишь провожая самураев безумными кошачьими глазами.
– Икеда! – крикнул Сандзин, толкнув подругу за плечо. – Очнись уже и держись крепче, пока не свалилась с коня!
Охотница с трудом собралась с мыслями. Она забыла обо всём, что её окружало и думала лишь о голосе, что до сих пор звенел у неё в голове. Перед всадниками отворились высокие ворота, что вели прямиком к замку. На каждой стене стояли десятки воинов. Жёлтые флаги колыхались на ветру.
– Поспешим, Мосина. Господин хочет вас видеть, – поторопил Дайго.
Икеда молча последовала за ним. Сандзин с грустью наблюдал за своей помрачневшей спутницей, но так не успел вымолвить ни слова. Господин Садамунэ встретил воительницу с лукавой улыбкой.
– Мы встретили великана по пути, мой господин, – отчитался полководец. – На восточной дороге.
Правитель кивнул, но всё его внимание было приковано к воительнице.
– Добро пожаловать, ловчая, – поприветствовал он гостью. – Меня зовут Садамунэ, я – глава клана Отомо, а ты знаменитая Мосина Икеда. Я многое слышал о тебе, и надеюсь, что ещё услышу не раз.
– Расскажи мне о великане, – вставила своё слово Икеда.
– Мне нравится твой подход. Сразу к делу, несомненно. Этот великан появился неожиданно. В один момент начал убивать людей и уничтожать процветающие земли.
– Какова причина его появления?
Садамунэ резко приподнял голову, взглянув на охотницу с суровым выражением лица.
– Разве для появления чудовища должна быть причина?
– Это не просто чудовище. Это послание богов.
Правитель с трудом сдерживал ярость, что пылала на его лице.
– Ты многое знаешь, а значит пригодишься нам, но не задавай много вопросов. Убей великана и проси всё, что хочешь, ловчая.
– Мне нужно время, глава. Дайте мне побыть одной.
– Хорошо, выдайте гостям комнату, но учти, Мосина, времени мало.
Икеда без ответа последовала за самураем, что сопроводил её к спальням. У самой двери она остановила Сандзина, слегка оттолкнув его ногой.
– Погуляй, Сандзин, – потребовала она.
– Погулять? Икеда, я замёрз и…, – воительница захлопнула перед ним дверь, не дав ему договорить, – … устал. Эх, ладно, не привыкать, – выдохнул он и уселся прямо перед дверью.
Комната была просторной. Тёмной, без лишнего света, и тихой, как в отдалённой глубинке, а не в большом замке. Икеда аккуратно положила катану перед собой, сняла амигасу, бросила промокшую до основания накидку на пол, оголила замёрзшие ноги, и, глубоко вздохнув, прикрыла глаза, сидя в центре спальни. Её губы дрожали. Голос прерывался, но она всё же решительно твердила:
– Милостивая богиня Идзанами, одари меня своим присутствием. Мне нужен совет, навеянный твоей мудростью.
Пол под ней задрожал. Тёмные силуэты засасывали в себя, вызывая тошноту. Её кожу кололи невидимые искры. Воздух заполнялся отравой, которую невыносимо было терпеть. Сандзин подслушивал за ней, прижавшись ухом к двери. Икеда открыла глаза. Бледный, ужасающий лик Идзанами предстал перед ней. Она лежала на множестве подушек в одном тонком белом кимоно.
– Здравствуй, моя любимая Икеда, – радостно произнесла богиня.
Её голос вонзался в самое сердце. Пылающий взгляд заставлял сердце биться чаще, усугубляя и без того мерзкое самочувствие.
– Богиня, этот великан, божья кара? – почтительно спросила воительница.
– М-м-м, от тебя ничего не скроешь. К слову, в последние годы ты совсем перестала меня навещать, да и молиться стала реже. Что случилось, Икеда? Ты больше не желаешь почитать меня? Я для тебя слишком недостойная?! – вдруг завопила Идзанами.
Её чёрные длинные волосы взмыли высоко над ней. Глаза закрыла белая пелена. Богиня быстро успокоилась, и, как ни в чём не бывало, улыбнулась. Икеда держалась из последних сил. Невыносимая тошнота и удушье брали верх.
– Мне важно знать, моя богиня, как одолеть чудовище посланное богами.
– Никак, моя дорогая Икеда. Великан – это наказание младших богов за сделку с демонами. Этот людоед не остановится пока не дойдёт до самого сердца проклятых земель. И пока не выполнит цель, для которой создан, его не сразит ни один меч, даже твой.
– Сердце? Сердце этих земель… замок.
Идзанами грациозно расслабила плечи, довольно ухмыляясь.
– Садамунэ заключил сделку с демонами и сам же навлёк беду на себя и свои земли, – продолжала рассуждать Икеда, всматриваясь в пустоту.
– Он просто желал процветания, богатства и славы, как и все смертные. А великан… великан глуп, он создан лишь пожирать и разрушать. А ты умна, не всё измеряется силой. Ступай, моя Икеда. В этой битве у тебя два пути: либо ты победишь и продолжишь бессмысленно топтать землю, либо проиграешь, и я найду для тебя место в царстве мёртвых.
В глазах воительницы резко потемнело. Она стала чувствовать долгожданное облегчение. Сверкающая молния на мгновение осветила комнату. Из груди вырывался жёсткий ком. Охотница закашляла, сжавшись на коленях, словно разозлённый кот. Тошнота медленно утихала. Воздух становился чище.
– О, боги, что это за вонь? – прикрывая нос руками, спросил Сандзин, заглянувший в комнату. – Икеда, ты в порядке?
– Да, Сандзин, теперь в порядке, – ответила ловчая, без сил упав на пол. – Мы должны привести великана сюда.
– В замок.
– Да, в самое сердце Отомо.
– Отправимся сейчас?
– Нет, мне нужны силы для битвы.
– Я рад это слышать. Отдыхай, Икеда.
– Каждый визит в мир мёртвых – это пытка, – шептала охотница.
Она больше не сдерживала навалившуюся усталость. Крепкий сон захватил с головой.
Солнце ещё не успело взойти, как воительницу разбудил громкий удар распахнутой двери. Сандзин сидел неподалёку, словно уже давно ожидая гостей. В комнату вошёл суровый стражник. Он скрипел тяжёлыми доспехами с головы до ног.
– Вставай воительница, господин Садамунэ желает, чтобы великан был уничтожен, – грозно произнёс он.
– Имей терпение! Дай ей отдохнуть, – настойчиво ответил Сандзин.
– Всё хорошо, Сандзин, пойдём, – поднялась Икеда. – Мне надо встретиться с твоим господином.
Стражник кивнул. Они шли по длинному, освещённому коридору. Садамунэ стоял на стене замка, наблюдая за дымящимися утренними полями.
– Хорошо устроилась, ловчая? – спросил он, не отрываясь от горизонта.
– Да, вполне, – холодно ответила охотница.
– Скажи мне, Мосина. За что ты убила бедного Хисао? Он так восхищался тобой, так боготворил. Неужто, ты настолько беспощадна?
– Кто такой Хисао? – поинтересовался Сандзин.
– Твой новый спутник не знает? – пригляделся Садамунэ.
– Он был предан богами и это пошатнуло его, – ответила Икеда.
– Боги диктуют нам свои правила, а сами погрязли в своих пороках похлеще любого смертного. Человеческие жизни для них всего лишь грязь. Как вы планируете убить великана?
– Мы должны привести его сюда, в замок.
– В замок? Что это значит?
– Мы убьём его здесь. Биться в голом поле бессмысленно.
Садамунэ прикрыл глаза, ненадолго призадумавшись.
– Делай всё, что считаешь нужным, только убей чудовище. Дайго отправится с тобой и выдаст коня. Мы будем готовы, когда великан явится.
Ловчие спустились по стенам замка прямиком к конюшням. Воины в спешке готовили коней и оружие, бегая из угла в угол. Лошади ржали и стремились поскорее выбраться из стойла в предвкушении битвы.
– Расскажи мне о Хисао, – попросил Сандзин. – Ты правда убила его, своего спутника, человека?
– Иногда приходится убивать и людей, ибо люди порой, ничем не отличаются от демонов.
– Как боги его предали?
– Отказали ему в бессмертии, и он решил доказать им, что достойнее меня.
– Ты… ты хочешь сказать, что ты бессмертна? Вот почему богиня так просто отзывается на твои молитвы. Некоторые молятся всю свою жизнь, но так и не дожидаются ответа богов, а тебе достаточно нескольких слов.
– Это не дар, Сандзин, – взволнованно ответила воительница. – И нет, я не бессмертна. Иначе бы не носила доспехи, иначе бы не защищалась мечом, иначе бы не оглядывалась по сторонам.
Сандзин понимающе улыбнулся. Его искренняя улыбка внушала доверие и уверенность.
Вороной жеребец привлёк внимание воительницы своим целеустремлённым взглядом. На его заднем копыте едва заметно колыхался пышный белоснежный цветок хризантемы. Икеда без сомнения подошла к нему, схватив за узду. Сандзин ловко уселся на жеребца, вскарабкавшись по копыту и крепко вцепившись в расчёсанную холку.
– Держись рядом, Сандзин, – произнесла охотница, седлая коня. – И что бы ни случилось, не слезай с лошади.
Коротышка послушно кивнул. Всадники выдвинулись из замка в сторону полыхающих домов, дым от которых омрачал солнечное утро. Безумные крики и вопли, пугающим эхом, простирались по округе, как бы привлекая воинов к себе. Великан прислушался, подняв взгляд в небо. Отчётливый, надвигающийся топот лошадей вызывал у него жадную ухмылку. Вокруг него пылал огонь. Разваленные, горящие руины. Разбросанные конечности, уже слабо напоминающие тела людей. По остриям трезубца стекала свежая кровь. Воины не останавливались, храбро подгоняя коней, что неслись во весь опор. Великан замахнулся и резко метнул свой трезубец прямо на надвигающихся всадников.
– В сторону! – сразу же выкрикнула Икеда, уводя жеребца.
Всадники мигом отреагировали на предупреждение, вильнув в сторону, но быстро летящий трезубец всё же задел одного из самураев. Конь дико завизжал. Его тело пригвоздило к рыхлой земле. Шлем воина звонко вылетел с головы. Великан грозно побежал на всадников, оставляя за собой большие следы.
– Назад! Назад! – прокричала Икеда вновь, махая рукой. – Держись, Сандзин.
– О, боги. Не привык я к такому, – жаловался он, ещё сильнее хватаясь за спутницу.
– Ведите его к замку! К замку! – приказал Дайго своим самураям.
Полководец дождался, когда каждый его всадник развернётся, сам не заметив, как тень великана уже нависла над ним. Его конь встал на дыбы. Дайго обнажил сверкающий меч, готовый вступить в бой. Великан поднял ногу прямо над ним, но воин не тронулся с места, лишь крепко стиснул зубы. Топот копыт послышался за спиной. Икеда смело спрыгнула со своего коня прямо на полководца, свалив его с седла на землю в самый последний момент. Великан ударил ногой, оставив вместо лошади кровавый след.
– Ты глупец! – выругалась воительница.
Она быстро увела полководца за спину людоеда. Сандзин с трудом развернул жеребца, что есть сил натягивая повод на себя. Ловчая шустро ухватилась за вороного коня, что неустанно скакал вперёд, и затянула за собой и Дайго. Разъярённый великан выхватил свой трезубец, торчащий из земли, и погнался за ними. Несмотря на свои размеры он двигался очень ловко и быстро, нагоняя отступающую троицу. Икеда виляла из стороны в сторону, путая людоеда и заставляя его качать головой, словно маятник. Наконец, его ноги стали заплетаться. В глазах всё перевернулось вверх дном. Голова закружилась. Великан споткнулся об очередной разрушенный дом и с грохотом упал на землю. Икеда тут же остановила жеребца.
– Слезай, полководец, – настойчиво потребовала Икеда. – Я не собираюсь спасать твою жизнь дважды.
– Что? Мы должны привести великана к замку и погибнуть если потребуется, – оскорбившись ответил Дайго.
– Такой приказ дал тебе твой господин, а вот насчёт погибнуть, сомневаюсь, так что перестань быть обузой и топай к своим людям.
Самурай, нахмурившись, прожигал воительницу взглядом, но всё же слез с коня и шустрым шагом отправился к стенам, что виднелись неподалёку. Великан начал неторопливо подниматься, покачивая головой. Ноги заплетались, и он неторопливо, стараясь сфокусироваться на охотнице, двинулся на неё. Икеда стояла неподвижно. Сандзин завертелся, ожидая когда же спутница тронется с места. Людоед сделал несколько широких шагов и остановился. Ему открылись высоты замка, жёлтые флаги на стенах, множество воинов, терпеливо ожидающих его. Всё это аппетитно освещалось яркими, слепящими лучами солнца, пробивающимися сквозь алые тучи. Зловещая жадная ухмылка расплылась на его лице. Воительница тут же погнала жеребца в замок, всё быстрее и быстрее. Великан заревел, что есть сил. Его оглушающий, протяжный вой разносился вдоль блеклых полей до самого замка. Садамунэ со своими самураями уже ожидали на стене. Лучники были наготове. Рядом полыхали чаши с огнём. Ловчие поднялись повыше, на самый крайний выступ, наблюдая со стороны. Сандзин присел у самого края, свесив ноги со стены. Великан яростно, быстро бежал прямиком на замок. Дайго поднял руку. Лучники натянули тетиву, заранее подпалив наконечники стрел в огненных чашах. Полководец махнул рукой. Сотни стрел вылетели прямо в великана, но все, как одна, упали на землю, сломившись пополам. Великан замахнулся своим трезубцем и метнул его в замок. Часть стены тут же рухнула, свалившись прямо под ноги людоеда. Он бешено продолжал бить по толстым стенам, превращая их в груду камней. Всё быстрее и сильнее, с каждым ударом, прорываясь всё глубже в основание замка. Господин Садамунэ со злостью глядел на воительницу, которая равнодушно наблюдала, как его замок превращается в руины. Многочисленный град огненных стрел не давал никого результата. Великан схватился за свой трезубец и нанёс очередной удар в самый фундамент. Замок пошатнулся, задрожал, а вместе с ним и земля. Одинокая стрела пролетела около лица людоеда, оставив на его щеке кровавую царапину. Икеда в тот же момент подняла пронзительный взгляд. Глаза загорелись. Ладонь сжимала рукоятку катаны. Господин Садамунэ заметил этот блестящий лик, который ему не доводилось видеть прежде, но лишь на мгновение.
– Всё, мой черёд, – произнесла Икеда.
Она прыгнула со стены и ловко соскользнула по наклонному фундаменту, привлекая к себе ошарашенные взгляды воинов, и умело приземлилась на колено. Воительница обнажила меч, бросившись на великана. Людоед заметил её в ту же секунду. Раскинул руками, сжал свой трезубец крепче, и также побежал навстречу охотнице. Тень закрыла солнце. Ловчая выдохнула, задержав дыхание. Она резко отпрыгнула в сторону, замахнувшись катаной. Великан ступил прямо перед ней. Одно плавное, молниеносное движение, и тёмное лезвие вонзилось в лодыжку людоеда. Кровь хлынула, забрызгав охотницу с головы до ног. Великан завопил от боли, свалившись на землю. Он продолжал высоко держать свой трезубец, которым размахивал над собой. Икеда шустро залезла на его грудь, уворачиваясь от острых лезвий, с которых брызгала жгучая кровь. Она взглянула прямо ему в глаза. Великан довольно ухмыльнулся, завидев охотницу. Он медленно, плавно поднял трезубец над собой, наведя зубцы на ловчую. Тень от них накрыла его острые зубы и залитые яростью глаза. Охотница полоснула лезвием по его щеке, оставив неглубокий порез. Ещё раз и ещё раз, будто забавляясь. Великан рассвирепел и нанёс удар. Икеда отпрыгнула в последний момент. Трезубец вонзился в самое сердце великана. Он продолжал сжимать его в руках. Дыхание остановилось. Огромное тело задрожало в предсмертной агонии, начав превращаться в песок. Ветер плавно сдувал песчинки, пока не унёс последнюю из них, оставив после себя лишь лужу крови. Воительница спрятала меч в ножны. Всё её тело было в крови. Кровь стекала с амигасы, с плеч, с пояса, с коленей и катаны. Её образ, сошедший с картин о непобедимых воителях, будоражил воображение достопочтенных, опытных самураев.
– Икеда! – вскрикнул Сандзин, подбежав ближе. – Как ты?
– Всё хорошо, Сандзин, – скромно ответила Икеда.
– Я тебе уже говорил, что ты до невозможности крута?
– Вроде, да. Повторяй это чаще.
Ловчие вернулись в замок. Добрая его часть оказалась разрушена. Вместо высоких стен руины, вместо изящных крыш – щепки, но, несмотря на это, Садамунэ встретил воительницу с улыбкой.
– Благодарю тебя, ловчая. Ты вернула в мои земли покой, поэтому, как я и обещал, проси всё, что хочешь в награду.
– Пс-с, Икеда, – шепнул ей Сандзин. – Бери десять тысяч мон. Этого нам хватит до конца жизни.
Икеда задумчиво присмотрелась на довольного господина.
– Расторгни контракт с демонами, глава.
– Что?! – возмутился Садамунэ. – Как ты узнала об этом?
– «Ну да, конечно, Икеда ты как всегда», – проворчал про себя Сандзин.
– Боги не отстанут от тебя, – продолжила воительница. – Они будут посылать страдания на эти земли до тех пор, пока не накажут каждого её жителя. Этот великан был лишь началом. Ёкаи – это мост между жизнью и смертью, и не им решать людские проблемы. У тебя есть выбор, либо расторгнуть договор и привести эти земли к процветанию своими силами, либо лишиться всего. Вот, чего я хочу. Выполни своё обещание, сохрани честь.
Воительница слегка заметно поклонилась, и, скрыв глаза за амигасой, покинула замок. Никто не сказал ей вслед ни слова, и лишь Сандзин не переставал возмущаться:
– Ну вот почему, Икеда? Почему, когда нам предлагают горы золота, ты отказываешься? Тебя что, ничему жизнь не учит?
– Не переживай. Это не первый и не последний богач, а вот человеческая жизнь только одна.
– Эх, надеюсь, ты права, – грустно вздохнул коротышка. – О, гляди!
Сандзин подбежал к белому цветку, лежащему на земле, и вновь обратился к подруге:
– Хризантема, наверное, наш вороной жеребец потерял. Ладно, пускай летит.
Он выпустил цветок из рук в свободный полёт. Ловчие вернулись на дорогу. Руины, пепел и кровь оставались позади. Людские боль и страдания. Жизни, которые больше никогда не вернуть. А по ветру неслась чистая, не тронутая болью, белоснежная хризантема.
