Роман Ротэрмель
Мудрость цветов
– Я… я не знаю. Это вообще не ваше дело, госпожа Мосина.
– Нет, это моё дело раз я здесь, и хочу знать, за что демон мстит вам.
Данно замер. Его полуоткрытые губы тряслись. Он пытался выдавить хоть слово, но безуспешно.
– Я поймал этого демона месяц назад, – вдруг ответил молодой господин Томео.
От его вечно натянутой улыбки не осталось ни следа. Холодный, суровый вид внушал опаску и напряжение. Он посмотрел на господина Данно, и, удостоверившись, что он не против его слов, продолжил говорить:
– Я знал, что надо было убить его сразу, но юная госпожа Данно пожелала расправиться с ним иначе.
– Вы пытали его, – вставила Икеда, быстро догадавшись о происхождении демона.
– Да, жестоко и беспощадно, – подтвердил Томео. – Госпожа так рьяно ненавидела демонов, что с большим удовольствием пытала его до самой смерти. Я не мог ей противостоять.
– Кем он был когда ты его поймал?
– Обычным, лесным ёкаем9. Он жрал цветы из сада, поэтому мне было приказано убить его.
– Он был безобиден, а вы пытали его, и это превратило его в убийцу. Вы породили его своей жестокостью.
– Прекрати уже нести чушь, глупая женщина, – вдруг ворвался в разговор Хиро. – Это всего лишь демон, что ты за охотница, что печёшься о жизни этих тварей.
– Нельзя пытать демонов, иначе, переполненные злобой они переродятся в страшное зло.
– Мне на это глубоко плевать. Устал уже вас ждать. Я пойду и расправляюсь с ним, а ты, Мосина, не вставай у меня на пути, – вояка нахально сплюнул, и достал из-за спины свой меч. – Готовьте деньги, господин Данно, – уверенно произнёс он и вышел из пещеры.
– Неприятный тип, – снова отозвался о нём Сандзин.
Икеда присела на колени напротив останков, и слегка опустила голову, закрыв глаза.
– Милостивая Идзанами, – взмолилась она, – одари покоем заблудшую душу. Одари покоем жестокую дочь. Сверши милость, и прости её за ошибки.
Кости задрожали. Резкий, оглушительный треск черепа пронёсся по пещере, образовав в нём трещину. Его скромный блеск угас, оставив после себя лишь тень. Икеда, тяжело выдохнув, поднялась на ноги.
– Похороните останки вашей дочери, – посоветовала она, – и её душа обретёт покой.
Данно нервно кивнул, указывая своим стражникам на останки своей дочери. Они спешно собрали кости, обернув в плотную ткань.
– О, Боги, за что мне всё это, – уже теряя всякое самообладание вымолвил Данно. – Я позволил ей пытать этого ёкая. Я… я не знал, что так будет. Простите, простите меня.
– Не просите прощения. Нам ещё нужно убить демона, – приободрила его охотница.
Они вышли из пещеры в сторону сужающихся скал. Неподалёку послышался истошный вопль. Икеда поспешила вперёд, навстречу крику. Перед ними стоял демон, высотой, как раз под потолок пещеры. Синяя кожа. Длинные, жёлтые когти. Лицо напоминающее морду собаки с выпирающими клыками, а голова, с затылка до самой шеи покрыта густыми волосами. Выпученные, яростные глаза жадно пожирали Хиро, что мучился от боли. Демон держал его в лапе, сдавливая позвоночник.
– Будь ты навеки проклят, демон! – вопил он из последних сил.
Демон открыл пасть и резким укусом, разгрыз вояку пополам, выкинув нижнюю часть его тела в сторону, а переднюю смачно обглодав до костей. Икеда внимательно наблюдала за каждым движением злобного демона. Вокруг его силуэта имелось жуткое свечение, а фигура была полупрозрачной, вся, кроме руки, что держала тело, и головы, которая обгрызала человеческое мясо. Демон бросил кости на землю, и, уже все его конечности покрылись полупрозрачной синевой. Заметив сверкающий доспех Данно, демон рассвирепел, оскалил острые зубы и бросился на него с ужасающим воплем. Стражники тут же выдвинулись вперёд, храбро защищая своего господина.
– Бегите, господин, поднимайтесь наверх! – прокричал один из воинов.
– Я отведу вас, – тут же настоял Томео.
Икеда взглянула вверх. Прямо над ними расположилась высокая скала, с подъёмом и прямым, ровным уступом. Данно послушался своих защитников и вместе с Томео, бросился бежать по наклонной тропе. Икеда поспешила за ними.
– Что? Куда ты, Икеда? – удивлённо спросил Сандзин. – Ты не будешь с ним сражаться?
Ловчая в тот же момент сняла Сандзина со своего плеча и поставила на землю.
– Стой здесь, Сандзин, и что бы не случилось, не сходи с места, – уверенно распорядилась Икеда и побежала за Данно, на скалу.
– Стой! Что? Икеда! – замельтешил Сандзин, но всё же решил остаться стоять. – О, боги, во что я ввязался.
Стражник выстрелил в демона из лука, но стрела пролетела сквозь него. Воины напугано начали пятиться назад, не зная, как сражаться с таким врагом. Демон замахнулся своими острыми когтями. Стражники выставили клинки вперёд. Яркое свечение вдруг спало с синей лапы, что ударила прямо по воинам. Доспехи оглушительно громыхнули, ударившись о камни. Кровь потекла по пыльной земле. Сандзин трусливо задрожал, наблюдая, как демон яростно идёт прямо на него, но даже если бы захотел не смог сдвинуться с места из-за парализующего страха. Он неотрывно глядел на приближающуюся к нему пасть. Исходящие зловоние вызывало тошноту, но слабо отвлекало от острых, как лезвия клыков. Свечение его головы развеялось, как сдутый одуванчик, испарившись где-то на ветру. Икеда обнажила свою катану. Разбежалась и бесстрашно прыгнула со скалы, задрав меч высоко над головой. Сандзин видел её летящую тень. Видел сверкающий блеск тёмной стали. Охотница вонзила лезвие прямо в голову демона, пробив его треснувший череп. Сандзин видел лишь, как её остриё вышло из пасти чудовища, брызнув тускловатой кровью. Демон рухнул на землю, издавая последний истошный хрип.
– Ты достаточно страдал. Не мучайся, обрети покой, – холодно произнесла она, резким движением вынув меч из головы.
Демон закатил глаза. Его огромное тело начало сужаться, пока вовсе не превратилось в одинокий цветок розы, который тут же унесло ветром. Сандзин и Икеда переглянулись. Воительница не могла сдержать улыбки, глядя на своего испуганного спутника.
– Никогда так больше не делай, – тыкнув пальцем, попросил он.
– Всё кончено? – спустившись, спросил господин Данно. – Демон убит?
– Да, убит, – подтвердила Икеда. – Вернёмся во дворец.
Розы, что росли вдоль дорог, и в дворцовом саду, заметно увяли. Их яркие цвета тускнели. Красные лепестки уносились далеко от одного лёгкого порыва ветра. Изумлённые стражники, дворцовые слуги и случайные зеваки, что провожали на охоту большую компанию, с неподдельным ужасом встречали четверых вернувшихся. Данно молчал. Он медленно вошёл в дом, не скрывая на бледном лице всепоглощающего отчаяния и пережитого страха.
– Выдайте им награду, – приказал Томео.
Он дружелюбно улыбнулся и пошёл вслед за своим господином.
– Может, всё же, возьмём деньги? – хитро ухмыляясь, предложил Сандзин.
Икеда указала стражникам на сверкающий на стене клинок. Коротышка угрюмо покачал головой. В руках воительницы клинок казался не больше указательного пальца. Он красиво переливался на свету. Прочная серебряная сталь и приятная рукоять – всё в нём был безупречно и проработано до мельчайших деталей. Она засунула клинок за пояс Сандзина. Он удивлённо взглянул на неё.
– Он твой, – ответила охотница на немой вопрос. – У ловчего должно быть оружие. В конце концов, рисковать пришлось именно тебе.
Сандзин благодарно улыбнулся. Блестящая сталь отражалась в глазах, а кружащие лепестки роз провожали в новый путь.
Месть
Я так пытался быть счастливым,
В моих руках пылал огонь.
Мой мир для вас казался лживым,
Всё, потому что я другой.
В моём мире всё остыло,
Нет покоя больше здесь.
Обрету лишь каплю силы,
Будет страшной моя месть.
Глава 5
Страшный сон
В пути часто встречается много различных поселений, деревень, городов или вовсе одиноких лачуг, но большинство из них мало, чем привлекали внимание путешественников. Они скучны и однообразны, но одно, что действительно отличает их друг от друга, так это проблемы. В одной из таких деревень, где каждый житель знал друг друга в лицо, громко оплакивали старого мужчину. Старец скончался прямо во сне, в собственном доме. Все жители почтенно стояли у его дома, пока хладное тело выносили под белой простынёй. Женщины вытирали слёзы. Скорбящая вдова громогласно рыдала, падая от бессилия.
– Ещё вчера здоровенький был, улыбался. Как же так! – горько молвила она.
Икеда и Сандзин вошли в деревню под протяжный женский плачь, остановившись недалеко от дома умершего. На них взглянула уставшая на вид девушка, укрытая домашним одеялом. Под её большими глазами виднелись тёмные круги. Она устало хлопала потяжелевшими веками, то и дело, пытаясь унять навязчивое зевание.
– Это всё призрак этой сумасшедшей, наверняка она моего мужа убила! – продолжала истерично вопить вдова.
Икеда подошла ближе, поглядывая на тело старика. Ни крови под белой простынёй, ни ссадин на торчащей руке. Тихая смерть во сне, о которой мечтают множество стариков. Собравшиеся люди казались уставшими и напуганными. Ловчая легко распознавала страх, что нависал над каждым из них.
– О каком призраке она говорит? – спросил Сандзин у группы людей, стоявших в стороне.
Несколько людей обернулись на звонкий голос, не сразу заметив кто к ним обращается, и лишь глянув вниз, увидели серьёзно настроенного коротышку. Они неловко переглянулись, желая что-то ответить, но девушка, укрытая одеялом, их опередила.
– Призрак женщины, которая жила в нашей деревне, – ответила она. – До своей смерти она вела себя не совсем нормально. Все считали её сумасшедшей, и, в конечном итоге, стали избегать. Все, кроме меня.
Она грустно опустила взгляд, прижав одеяло к себе ещё сильнее.
– Ну всё, выше нос, Танака, – подбодрил её высокий мужчина. – Мы изгоним призрака, найдём способ.
– Или я умру раньше.
– Не говори так!
Они замолкли, отведя глаза в сторону.
– Я могу изгнать призрака, – прервала неловкое молчание Икеда.
– Кто вы такие? – спросил мужчина, бросив косые взгляды на Икеду и Сандзина.
– Я Мосина Икеда. Мы – ловчие.
– И он тоже? – удивлённо спросил он, указывая на коротышку.
Сандзин гордо поднял голову.
– И он тоже, – ответила Икеда. – Мы изгоним призрака, но вы нам заплатите.
– И сколько же?
– Тридцать мон.
Мужчина взглянул на Танаку с долей надежды.
– Согласись, папа, – попросила девушка. – Это малая цена за спокойный сон.
Её отец глубоко вздохнул, согласно кивнув воительнице.
– Расскажи о ней, – попросила охотница.
Девушка выпрямила хрустнувшую спину, невольно бросив взгляд на тело старика, которое уже уносили на местное кладбище.
– Эта женщина жила здесь, в соседнем доме. Она была не в себе. Постоянно кричала, разговаривала сама с собой и порой выбегала на улицу совершенно голая. Всем было проще просто не обращать на неё внимания, но не мне. Я ходила к ней, приносила еду, общалась, пока… – Танака на мгновенье замерла, – … пока я не увидела её смерть. Она лежала на своей кровати. Руки и ноги были словно прибиты. Она задыхалась. Я пыталась ей помочь, но ничего не смогла сделать. И с тех пор, она каждую ночь является ко мне, напоминает о себе, висит надо мной. И это не сон! Я вижу её наяву! Я говорила об этом, но никто мне не верил, но в один момент этот старик, что умер сегодня, тоже начал видеть её по ночам, и тогда уже мы поняли, что эта женщина до сих пор живёт среди нас.
Сандзин едва заметно дрогнул плечами, а по спине пробежали мурашки.
– Мы проведём с тобой ночь, понаблюдаем, и как только увидим духа, изгоним его, – доходчиво объяснила Икеда.
Танака кивнула. Её отец пригласил гостей в дом. У самого порога стояла недовольная женщина, что тщательно натирала тарелку полотенцем.
– Это ещё кто? – недоверчиво спросила она, завидев чужаков.
– Это ловчие, – ответил ей муж. – Они изгонят духа, который дочку беспокоит.
Женщина раздражённо вздохнула.
– Нет никого духа, сколько тебе дураку объяснять, – заругалась она. – А ты, Танака, неужто веришь во всё это?
– Я вижу её, мама. Каждую ночь. Хотя бы постарайся поверить.
Танака вошла в дом, подзывая гостей и бесцеремонно минуя свою маму. Икеда двинулась за ней. Сандзин почтительно поклонился.
– Проходите сюда, – пригласила девушка. – Это моя комната.
Воительница вошла в просторную светлую спальню, со всех сторон окружённую раздвижными стенами. Посередине лежал скромный бежевый футон10. Танака быстро заглянула под выдвижную полку и достала ещё один, аккуратно скрученный, комплект для ночёвки. Сандзин только надумал войти вслед за своей спутницей, как хозяин дома его тут же остановил.
– Это комната для девочек, маленький гость. Вы будете спать в другой.
– Но… – попытался возразить Сандзин.
– Ступай Сандзин, – убедила его Икеда.
– Хорошо, но если я буду кричать, то прибеги на помощь.
– Несомненно.
Коротышка продолжил идти дальше по коридору, остановившись неподалёку от комнаты Танаки.
– Ваш друг не из храбрых, да? – спросила девушка, разложив второй футон.
– Ему просто не достаёт самообладания.
– И роста, – усмехнулась Танака, прикрыв рот ладонью. – Располагайся, отдыхай. Ночь ещё не скоро.
Икеда прилегла на мягкий матрас, прикрыв отяжелевшие веки.
– Ты заснула так быстро.
Воительница открыла глаза, и первое, что увидела – Танаку, нависшую над ней. За окном уже царила ночь, но в комнате по-прежнему было светло, как днём, с единственным отличием: тёплый оттенок солнца сменился холодной синевой луны. Икеда молча взяла катану и присела у края стены.
– Мне с вами спокойнее, Мосина, – промолвила Танака и устало опустила веки.
Ночные фонари ярко освещали улицы, а их тени лениво танцевали на ветру. Охотница наблюдала за спящей девушкой, что слегка подёргивалась, сильно прижимая одеяло. В комнате не проносилось ни шороха, ни случайного стука, ни свиста от малейшего сквозняка. Абсолютная тишина. Икеда терпеливо ждала, не сводя глаз, до тех самых пор пока лучи рассвета не показались за горизонтом. Они, надвигающейся волной, ворвались в комнату, окутав всё ярким утренним светом. Танака улыбчиво потянулась, приоткрыв довольные глаза.
– Спасибо, что изгнали духа. Я давно так не высыпалась, – поблагодарила она воительницу.
– Я ничего не сделала, – тут же призналась Икеда.
– Что? Я думала вы её изгнали.
– Нет. Я просидела всю ночь и ничего не произошло.
– Но, это первая ночь спустя время, когда мне удалось спокойно поспать. Может дух испугался твоего меча?
– Сомневаюсь.
Снаружи вдруг разразился протяжный крик. На улице уже собрался разбуженный народ, что любопытно заглядывал в один из домов с распахнутой настежь дверью. Ловчая подошла ближе, практически заглянув внутрь дома. Мужчина средних лет лежал в своей кровати, высоко задрав грудь и застыв в такой позе. Охотнице было достаточно лишь одного взгляда, как она поняла, что мужчина задохнулся во сне. Он жадно глотал воздух, широко раскрыв рот. Его грудь сдавливало, словно увесистым камнем. Он пытался выбраться от убивающего сна, но его, как будто приковало к постели.
– Боги, Икеда, не оставляй меня больше без твоего меча. Я всю ночь не спал, – жаловался Сандзин, потирая красные глаза.
Он остановился рядом, и, хорошо оглядевшись, вновь непроизвольно дёрнулся, завидев труп. Коротышка взглянул на Танаку, которая выглядела отдохнувшей, и, несмотря на всеобщее горе, даже не скрывала облегчённой улыбки. Её лицо оживилось. Щёки покрылись девичьим румянцем.
– Что же это получается, – призадумался он. – Дух отстал от Танаки и переключился на этого мужчину?
– Не сходится. Вчера она видела призрака, а тот старик всё равно умер.
– Может просто совпадение?
– Сомневаюсь.
– Я видел эту женщину ночью, – вдруг вмешался в разговор отец Танаки. – Она была прямо передо мной, как наяву. Кожа синяя, волосы взъерошенные и кровь из глаз течёт. Было ужасно страшно, но меня, как будто приковало. Я не мог пошевелиться, не мог ничего сделать.
Сандзин очередной раз дёрнул плечами. Икеда огляделась. Люди вокруг рьяно шептались. В их взглядах мешались эмоции страха и тревоги. В глазах сверкал ужас. Безмерное отчаяние, которое они не могли понять и объяснить.
– Мы останемся у вас ещё на ночь, – заявила воительница. – Но нам нужна отдельная комната.
– Да, да. Хорошо, – кивнул отец Танаки.
– Пойдём, Сандзин, – настояла Икеда.
Они вышли на дорогу, что вела из деревни, отходя всё дальше и дальше. Охотница молчала. Сандзин шёл за ней, постоянно оглядываясь.
– Расскажи в чём дело, Икеда, куда мы идём. Ты меня пугаешь.
– Мы просто гуляем, Сандзин.
– Нет, ты что-то задумала и не хочешь рассказать.
Он остановился, возмущённо скрестив руки.
– Я никуда не пойду, пока ты не расскажешь, что у тебя на уме.
Икеда холодно обернулась, как будто взглянув на горизонт, нежели на своего спутника.
– Я расскажу тебе, позднее, если ты со мной прогуляешься.
Сандзин недовольно нахмурился, но всё же с неохотой пошёл дальше. Они просто шли вперёд. Молча. Коротышка с трудом догонял спешащую куда-то подругу, но послушно, стараясь изо всех сил, не отставал от неё. В один момент Икеда взглянула на высокое полуденное солнце, и резко повернула назад, начав идти обратно. Сандзин злобно выругался, что аж поперхнулся от раздражения и недовольства, но, не став говорить ни слова, пошёл вслед за воительницей. Они возвращались в деревню, когда уже солнце уходило за горизонт. Коротышка едва волочил уставшими ногами. Его веки непроизвольно закрывались сами по себе, а отяжелевшие руки тянули тело вниз. У самого входа в деревню Икеда замедлила шаг.
– Самое время объяснить в чём дело, – наконец, заявила она.
– Объясни, но если честно всё, что сейчас меня интересует – это сон.
– Этой ночью ты будешь спать один.
Сандзин изумлённо разинул рот.
– Что? Но ты же попросила для нас отдельную комнату. Я думал ты будешь со мной. Ты что правда оставишь меня одного? В такой момент?
– Какой ты её себе представляешь, Сандзин?
– Духа? Страшную, мёртвую женщину с бледной кожей, а из её глаз течёт кровь, – Сандзин дёрнулся снова от собственных мыслей.
– Почему ты представляешь её именно такой? Потому, что отец Танаки так сказал?
– Не знаю, Икеда. Просто… просто думаю, что она выглядит именно так.
– Она выглядит совершенно не так, – уверенно заявила Икеда.
– Что? А как? Откуда ты вообще знаешь, как она выглядит?
– Потому, что я обманула Танаку, сказав, что не видела призрака.
Сандзин замер, широко раскрыв глаза.
– Я её видела, – продолжила охотница. – Огромные клыки вместо зубов, седые короткие волосы, а в руке чёрный топор.
– Топор?
– Топор, Сандзин, топор.
– Боги, она даже страшнее, чем я её себе представлял. И… и поэтому ты меня оставляешь одного на ночь? Ты меня проверяешь или просто ненавидишь?
– Такова жизнь ловчего, привыкай.
Икеда хладнокровно вошла в дом Танаки, указывая коротышке на пустую тёмную комнату, которую для него подготовили. Она была не такой просторной и светлой, но мягкий уютный футон, всё же, привлекал к себе своей теплотой. Сандзин тоскливо лёг на своё место. Он взглянул на подругу с грустью, чувствуя внутреннее одиночество и страх, словно бросая вызов чудовищу. Икеда молча вышла из комнаты. Сандзин оказался один в темноте. В гробовой тишине. Наблюдая, как скромные тени фонарных огней танцуют на потолке и стенах.
– Мне не уснуть, не уснуть, – шептал он самому себе. – Мне не страшно, не страшно. Я так устал… боги.
Он прикрыл глаза лишь на мгновение, как в тот же миг засопел, словно маленький ребёнок. Икеда стояла прямо за дверью, осторожно поглядывая на своего пугливого друга, как вдруг услышала тихие шаги, приближающиеся к ней. Мать Танаки взглянула на воительницу необычайно холодно и равнодушно, но остановилась, как бы ожидая от неё начало разговора.
– Похоже, что вы были правы. Нет никого призрака, – тихим голосом произнесла Икеда.
– Я так и думала, – кивнула хозяйка дома. – Но почему же они видят ту женщину?
– Напуганный разум рождает чудовищ.
– Я знала ту сумасшедшую. Все от неё отвернулись, и лишь Танака навещала, еды приносила, спать укладывала. Её смерть стала для неё ударом, – рассказывала мать девушки, задумчиво опустив глаза. – Не говорите им правду. Поступите мудро, Мосина, и придумайте убедительную байку о духе, что был изгнан.
Она доброжелательно улыбнулась и вошла в свою комнату, оставив за тонкой стенкой свою тусклую тень. Икеда слегка приоткрыла раздвижную дверь и пробралась в комнату Сандзина. Тихо, ловко, бесшумно усевшись на мягкий пол, и положив катану рядом. Она наблюдала. Видела уставший вид своего товарища, и его, согнутое от страшных мыслей, тело. Веки дёрнулись. Воительница подняла настороженный взгляд. Сандзин открыл глаза, так широко, что белки блестели в темноте. Его тело резко выгнулось. Он дышал глубоко и часто. Ладони крепко вцепились в одеяло. Икеда ждала, наблюдала, но не видела ничего, кроме своего задыхающегося друга.
– Сандзин? Ты видишь её? – приблизилась она, но так и не получила ответа.
Его зрачки замерли, уставившись в одну точку. Она быстро вытащила из-за пояса бутыль с водой и вылила в лицо Сандзина. Он резко вскочил с места, жадно глотая воздух.
– Я видел её! Видел! – вскрикнул коротышка в ужасе.
– Как она выглядела?
– Прям, как ты говорила. Седые волосы, клыки и топор. Огромный, чёрный топор. Думал она меня зарубит.
Воительница довольно ухмыльнулась, вызвав у своего спутника изумлённое негодование.
– Спи, Сандзин. Я прослежу, чтобы никто не беспокоил твой сон.
– Спасибо, Икеда. Я так устал, – довольно кивнул он, прижав к себе одеяло.
Коротышка моментально уснул, переполненный усталостью. Ловчая умиротворённо легла рядом, также прикрыв глаза.
Сандзин проснулся от ярких лучей солнца, что светили прямо в лицо. В распахнутых дверях стояла воительница, наслаждаясь прохладой утреннего ветра.
– Я выспался, Икеда. Спасибо за защиту. Никто меня не беспокоил, – поблагодарил коротышка.
Отец Танаки выбрался из своей спальни, устало передвигая ногами, и, увидев ловчую, тут же безумно раскрыл глаза.
– Она снова являлась ко мне! – кричал он. – Почему же вы ничего не делаете? Сколько это может продолжаться?
– Не ори с утра пораньше, истеричный дурак, – тут же поставила его на место жена.
– Не волнуйтесь, – уверенно заявила Икеда. – Я знаю, как избавить вас от духа. Соберите жителей, я расскажу всем.
Мужчина радостно кивнул.
– Хорошо, хорошо. Я сейчас же соберу всех!
Он бегом вылетел из дома, безумно стучась в каждую дверь. Уже спустя непродолжительное время все жители деревни стояли посреди улицы, любопытно перешёптываясь. Охотница оглядела всех, и удостоверившись, что все молчат, и всё внимание приковано лишь к ней, завела речь:
– Проведя в вашей деревне два дня, я могу сказать точно. У вас завёлся дух!
Народ безумно загалдел, но стоило воительнице приподнять руку, как вновь воцарилась тишина.
– Но от него легко избавиться, – продолжила ловчая. – Посадите у каждого дома цветы химавари, и пока их жёлтые лепестки освещают ваши дома, ни один дух не посмеет побеспокоить ваш сон. Избегайте одиночества, даже если кто-то начнёт отличаться от вас, не бросайте его, будьте одной семьёй, и ни один дух не явиться в эти земли. Ни за что, не пускайте в свои сердца страх, как бы то ни было тяжело. Страх – это болезнь, которой легко заболеть, тяжело вылечиться и очень просто передать.
Народ молчал, внимая каждому слову всезнающей воительницы:
– Ну, а мне, заплатите тридцать мон за работу.
Жители облегчённо улыбнулись, благодаря мудрую гостью, освободившую их от призрака. Танака передала Икеде связанные верёвкой монеты, и дружелюбно улыбнулась. Она выглядела умиротворенной и счастливой. На пороге дома стояла её мать, что кивнула воительнице вслед, невольно ухмыляясь, та кивнула в ответ. Ловчие вернулись на дорогу. Сандзин долгое время молчал, с серьёзным лицом обдумывая произошедшее.
– Никакого призрака что, и правда не было? – спросил он, с трудом переваривая эти мысли.
– Не было.
– Но зачем ты позвала меня на прогулку?
– Чтобы ты устал, и не пришлось проводить там ещё одну ночь.
– Ты… ты что опять использовала меня, как приманку?
– Я внушила тебе образ, доказав, что никакого духа в деревне и не было.
– Боги, я и правда боялся не по-детски. На самом деле, сейчас, когда ты сказала, что духа нет, мне стало спокойнее. Не уж это эти люди и правда умерли из-за обычного страха?
– Кто знает.
Ловчие продолжали свой путь, уходя прочь от деревни. Все её жители, полив саженцы химавари, спокойно ложились спать. Танака глядела в потолок, раздумывая, правда ли дух являлся к ней или это был плод её больной фантазии. Она прикрыла глаза, сомневаясь в собственных рассуждениях. Правда с тех пор в деревне спать стали крепко, и никто больше привидений не видел.
