Праздники – Роман Михайлов

Если бы Дэвид Линч родился у нас где-то в сибирской глубинке и перенял философию и стиль Юрия Мамлеева, проникся красотой земли, метафизикой переломных лет начала 90-х, а потом начал снимать короткометражки про людей, которые ему встретились (а некоторые привели с собой в психбольницу), то получилось бы нечто вот такое. Но на бумаге. В виде одиннадцати историй, где время останавливается, замирает в своей инаковости, а потустороннее так гармонично перетекает в посюстороннее – в моменты особенные, праздничные, отмеченные в памяти с самого детства.«Праздники», Роман Михайлов, сборник. Издательство Individuum.

«Где бы ты ни находился, знай: на тебя не просто так смотрят, в тебя вглядываются как в интересную картину»Реальность зыбка и неясна, она пробивается то в виде рыбы, приходящей каждую ночь и заполняющей собою всю комнату работника завода, то в виде соседского юноши-призрака, которого мать прятала от войны, то в виде горящего посреди квартиры леса. Часто это звуки, музыка, исходящая из земли ли, от мужчины с магнитофоном, который слился с его плечом, из туберкулёзной груди бывшего зека, из мерцающего бара на краю города, прибежища для местных крышевателей и чуть странных персонажей, из проникающего через всё пения ангелов, услышать которое возможно лишь в определённом состоянии. В крайнем случае увидеть их, ангелов, имена, начертанные отчимом-художником Арсением на стене палаты в психбольнице после его преображения.«Ты только правильно меня пойми. Я просто детство часто вспоминаю. Смотрю на свою жизнь и вижу, что всё не так, как тогда хотелось. Тогда столько всего открывалось: казалось, что всю жизнь так будет»Персонажи рассказов Романа Михайлова ищут этого преображения, нового мира, который то ли грядёт, то ли здесь параллельно с нами существует – его надо только нащупать, ощутить отсутсвующими в нас органами. Или вспомнить, вернуться в детство, где мы были настоящие и верили в эту всепроникающую и преображающую реальность себя и других. Здесь герои ищут то «Восток», то «свободный Тибет», то метафизическое состояние себя самого в соединении с чем-то запредельным, не от мира сего. Поэтому окружающие их считают несколько не в себе.«Люблю я сумасшедших, – грустно сказал он, – хорошо с вами»Абсурдные, нелогичные, напоминающие тягостный сумбурный сон сюжеты выносят читателя в несколько иное состояние, где хохот перекрывает все чувства и не даёт места преображению, где за страхом ходят как паломники, чтобы испытать неподдельный ужас, а красота, творчество и музыка проявляют себя в неожиданных обстоятельствах и своей инаковостью вытягивают на другой (возможно, выше) уровень восприятия. И уже не важно, поход ли это в зоопарк с отцом, у которого мания преследования, Новый год, Пасха, поездка на выходные в странное местечко Углы или день семнадцатилетия… В любом случае, что-то с вами да произойдёт.«Вы ведь не поверите, если скажу, что собирался записывать совсем другое, а этот текст проявился как некая автоматичность, сам по себе?»Занимательный сборник, благодаря которому я познакомился с новым для себя писателем. Обязательно ещё что-то у него почитаю.

«Праздники» Романа Михайлова – это 11 историй, где соседствуют правда и вымысел, реальность и фантазия, привычный мир и мир необъяснимого. Каждая история наполнена переживаниями людей, связанными с бытом, и, в тоже время грань между мирами так тонка и непрочна, что зачастую граница стирается. Персонажи книги слышат таинственное пение, загадочным образом перемещаются из квартиры в лес и обратно, видят фантомов и призраков.Лишь дочитав сборник до конца, пришло понимание того, что между историями есть некая взаимосвязь. Во-первых, праздники. Истории привязаны к тем или иным событиям – Новый год, Пасха, день рождения. Во-вторых, музыка. Многие персонажи на постоянной основе или в особо важные моменты слышат музыку – оно может быть тихой или громкой, торжественной или умиротворяющей. Но ее отзвук доносится сквозь «Праздники». Сам автор в послесловии говорит о том, что его персонажи ближе, чем кажутся. Их можно условно разделить на живущих в городе и живущих в деревне, а затем мысленно поселить в соседние дома и квартиры, стерев тем самым ставшее условным разделение на самостоятельные истории.Мне сборник очень понравился своей необычностью, тем, как тонко автором показана грань между материальным миром и миром необъяснимых, таинственных явлений. Персонажи, сочетающие в себе черты обычных людей и в тоже время сосуществующие с мистикой. Спокойный, ровный тон повествования. Легкий слог. Чувство сопричастности, возникающее в процессе чтения. Негаснущий интерес. Если вы готовы выйти за рамки привычного, то «Праздники» отлично подойдут для этого.Я тоже сделал вид, что это радостно и интересно, – не хотелось его расстраивать. Все эти дрожащие хорьки, облезлые грустные лошадки, вылезающие из мутной воды головы, выпученные в никуда глаза. Какое же это бессмысленное и нелепое занятие – «смотреть животных».Так было пять лет назад. И почему я не мог приехать все это время? Дело не в страхе, а в обстоятельствах. Обстоятельства позволяют отвлечься и не переживать.

Это одна из тех книг, которую мне сложно оценить. Чтобы оценить, нужно книгу понять. Понять, как автор или как-то по-своему. У меня этого не случилось.В рассказах много метафор (или нет?).Читая хочется понять про что этот рассказ, про что вон тот рассказ и т.д. Но мой мозг не смог сформулировать смысл.Некоторые рассказы, например, Наследие или Новое море, почему-то запомнились.Было в них для меня нечто ностальгическое грустное и понятное чувствами.Рекомендую к прочтению при особом настроении- меланхоличном, спокойном.С другими произведениями автора планирую ознакомиться.