Рокси Нокс
Бессердечный профессор
Глава 1
– И ты собираешься отправить меня в логово чудовища?!
– Ну, не такой уж он и чудовище, – отвечает папа. – А вполне симпатичный мужик – женщины так говорят на кафедре. Но характер паршивый, ни одна помощница дольше, чем на неделю у него не задерживается. Покидают стены института со слезами на глазах. Но ты-то у меня дева крепкая, Алиска, тебя так просто не выжить.
– Спасибо, конечно, но…
Папа сошел с ума, предлагая мне – энтомологу со свежим дипломом, отправиться на кафедру физики, чтобы шпионить за Максимом Волгиным в пользу отца. Видите ли, они работают над одной и той же теорией, и папе позарез надо знать, как далеко продвинулся в своих исканиях профессор. На кону – Нобелевская премия.
Нет, я, конечно, хочу, чтобы она (премия) доставалась папуле, но… шпионить? Я же не агентша 007 какая-нибудь, а обычная учёная. Диссертацию пишу, насекомых изучаю, никого не трогаю, а тут такое предложение, от которого нельзя отказаться. Нельзя – потому что папа не отстанет, пока не получит своё.
– А как же профессиональная этика? – напоминаю ему.
– Я же не собираюсь сдирать у Волгина идеи. Мне просто нужно быть в курсе его шагов.
Мы с отцом сидим на моей кухне, где он редкий гость. Вечно занят и вечно ему не до меня. А хочется, чтобы, как в детстве: забрал меня и повел гулять в парк.
– А если он меня рассекретит? Что тогда?
– Просто уволит, – пожимает плечами.
– И подмочит мне репутацию, – дую губы.
– Алиса, твоим насекомым плевать, какая у тебя репутация!
Папа, как и все прочие физики, считает биологов учеными второго сорта. А уж энтомологов вообще не принимают в расчет. Физики изучают тайны Вселенной, а мы исследуем букашек. Они якобы занимаются важным делом, а мы так – просто играемся. Поэтому и смотрят на нас свысока.
– Насекомым, может, и плевать, а мне – нет.
– Значит, отказываешься? – отец надевает кепку на голову. Уходить собрался! А как же пицца, которую доставят с минуты на минуту? Его любимая, с халапеньо.
– Хорошо, я попробую, – сдаюсь, только бы он остался со мной.
Я безработная уже полгода. Пора заняться каким-нибудь делом и перестать прикрываться диссертацией. Да и жить за папин счет в двадцать четыре стыдно. Но Волгин… Ходят самые разные слухи об этом чудище. Что он делает со своими помощницами, что они его не выдерживают? Харассит? Издевается? Заставляет учить законы физики?
Физика!
– Папа, – говорю осторожно, – но я ничего не понимаю в физике!
– Вот держи, – протягивает мне книгу «Физика для чайников». – Почитай на всякий случай. Но Волгин не будет обсуждать с тобой свои исследования.
– Зачем ему тогда помощница?
– Кофе сделать, на телефон ответить, жопу прикрыть перед деканом, пока он будет отсутствовать на рабочем месте. Вот собственно и всё. Он только недавно получил звание профессора, и ассистент полагается в таких случаях, чтобы подчеркнуть статус. Так что не бойся. Заниматься физикой тебе не придётся. Но помалкивай, что ты энтомолог.
– Да знаю я, – закатываю глаза. – Физики презирают биологов. Усвоила уже давно.
– Вот и умница! – треплет меня папуля по щеке, как ребенка.
Ему пятьдесят, и он отличный ученый. Гений, как мне кажется с детства. Давным-давно у них с мамой вышел какой-то конфликт в молодости, из-за чего я получила отчество своего деда и фамилию матери. Папа Дементий Алексеевич Сафьянов, а я Алиса Александровна Сладкова. Выяснить, что я дочь знаменитого физика, будет не так-то просто.
И ради папы я готова на многое, в том числе и отправиться в логово чудовища профессора Волгина.
Привозят пиццу, и остаток вечера мы проводим довольно мирно. А потом я начинаю читать «Физику для чайников» и засыпаю прямо с книгой на лице.
***
Научно-исследовательский институт представляет собой унылое серое здание. Когда его ремонтировали в последний раз? Никто и не вспомнит. Пока штукатурка на головы не посыплется, никто и не пошевелится.
Кафедра физики находится на втором этаже. Иду по коридору, вглядываясь в таблички, на которых выбиты фамилии местных ученых мужей. Да где же Волгин?
В самом конце обнаруживаю его кабинет. Что-то у него многолюдно внутри. Робко протискиваюсь внутрь и вижу трех девиц на выданье, стоящих в ряд. Здесь что, кастинг??
Молодой мужчина в белой рубашке и галстуке ругается с кем-то по телефону. На диванчике сидит толстенький Олег Валентинович – декан, и уныло слушает разговор. Хотя вряд ли слушает, просто сидит с отсутствующим видом, словно монах на медитации. Его фото показал мне папа, чтобы была в курсе, кто у них тут главный.
Вхожу, и девушки недовольно зыркают на меня. Всё ясно – узрели во мне конкурентку. По случаю выхода на работу я приоделась: надела свой новенький костюм с пышной юбкой цвета фуксии. И сейчас девушки рассматривают меня, презрительно скривив губы. Сами они выглядят скучно, как серые чулки.
Внезапно, профессор прерывает разговор, указывает на меня пальцем и говорит:
– Пусть будет она.
Декан оживляется:
– Вы слышали, девочки. Возвращайтесь к своей работе.
«Девочки» НЕкрасавицы, жаждущие захватить кресло в кабинете профессора Волгина, остаются с носом. А я приободряюсь. Как легко мне досталась должность! Всего лишь новый шикарный костюм – и место моё.
– Но она же блондинка! – фыркает длинноносая дева в леопардовых очках.
– Да, и выглядит как-то ярко, – добавляет вторая.
– Лена, Катя, идите, работайте, – машет рукой Олег Валентинович.
Бросаю взгляд на своего будущего начальника и замираю. Он разглядывает меня, как энтомолог разглядывает в лупу очередную букашку – с интересом и чуточку с презрением, мол, я повидал уже всякого, а ты давай, покажи, мушка, что в тебе есть особенного.
– Здравствуйте, – выдавливаю из себя улыбку.
– День добрый, как Вас зовут? – спрашивает профессор, склонив голову набок и не переставая ощупывать меня взглядом.
Точно харассит помощниц! Моя спина обливается потом, и я ещё крепче сжимаю сумочку в руках.
– Алиса. А Вас? – вылетает из меня, прежде чем успеваю сообразить, что мне прекрасно известно его ФИО.
– Вы не знаете, к кому устраиваетесь на работу? – строго выгибает бровь.
– Знаю, да, конечно. Профессор Максим Сергеевич Волгин.
Его можно охарактеризовать двумя словами: холёный красавчик.
– Прекрасно, Анфиса, вот Ваш…
– Меня зовут Алиса, – перебиваю его. Пятнадцать секунд назад сказала, а он уже забыл.
– Прощу прощения, – говорит, как мне кажется, издевательским тоном, – вот Ваш стол. Компьютер есть, монитора пока нет. Что-нибудь придумаем.
Прелестно! Я буду сидеть прямо напротив него. По телу бегут мурашки, и я вдруг отчетливо осознаю, что вляпалась. Если этот мужчина узнает, кто я такая и зачем пришла – мне не поздоровится. Весь его вид говорит о том, что он не лох какой-нибудь, а суровый брутал, который не позволит водить себя за нос. Его сканирующий взгляд просвечивает меня насквозь, как рентген. Я не привыкла, чтобы ученый выглядел вот так…
Как мужик с обложки, черт его дери!
Для меня ученые – это мой папа и декан, который кстати, всё ещё присутствует в кабинете, – одышливые мужички в очках.
У Волгина нет очков, нет лишнего веса, и совести, похоже, тоже нет. Он нагло рассматривает мои колени! Сажусь за стол, чтобы спрятаться от его острого взгляда, и вижу пачку салфеток.
– Протрите для начала стол антибактериальными салфетками, – знойным голосом велит Максим Сергеевич. – Ваша предшественница частенько забывала мыть руки.
Декан подавляет усмешку и говорит:
– Располагайтесь, Алиса. И удачи Вам, – бросает на меня сочувственный взгляд и уходит.
Достаю салфетку и протираю поверхность стола. Волгин, к счастью, отворачивается к монитору.
Я вхожу в раж и протираю всё подряд: дырокол, степлер, стену… Профессор вздергивает бровь и говорит насмешливым тоном:
– Полы протирать не надо, в нашем НИИ есть уборщица.
Я почему-то вздрагиваю. Я слишком к нему предвзята, и всё из-за сплетен. Да и что можно ожидать от товарища, в присутствии которого, даже декан молчит?!
– Так чем же мне заняться? – уточняю с отчаянием.
– Можешь сходить за моим обедом, – милостиво разрешает он.
Глава 2
– Банан?! Я не заказывал бананы, – профессор с отвращением смотрит на ярко-желтые спелые фрукты.
Верно, не заказывал. Он дал мне меню на 5 дней, в котором чётко расписано, что в понедельник он ест вареную курицу и брокколи, а в четверг – запеченную рыбу с рисом.
– Это от меня, Максим Сергеевич. Они полезны.
– Полезны?! Ты хоть знаешь, что они содержат радиоактивный изотоп калия-40? Для справки: я не собираюсь умирать раньше времени.
– Но…
– Никаких но, уноси скорее их отсюда. На бананах даже срабатывают детекторы ионизирующей радиации, используемые правительством для проверки радиоактивных грузов. Вы что, собираетесь меня убить?
Капец!! Столько крика из-за безобидного фрукта. Или они реально смертельно опасны? Смотрю на них с опаской: что же делать, выбросить? Жалко.
Поднимаюсь на биологическую кафедру, где работают мои знакомые девчонки. Может, они не боятся бананов?
– Эй, девочки, – захожу, предварительно постучав в дверь.
Меня встречает мартышка с сигаретой в зубах. Опять девчонки опыты свои проводят.
– Ау! Марина!
– Я в лаунже.
Лаунжом они называют маленькую комнату для отдыха с диванчиком, куда не смогут проникнуть приматы с сигаретами.
– У тебя там курящая мартышка, – показываю пальцем на нарушительницу порядка.
– Знаю, – отмахивается Маринка и прикладывает банку холодного энергетика ко лбу. – Фух, ну и ночка выдалась! Подсела наша Альба на табак. Никак не отучим. Щас покурит и успокоится, сама в клетку зайдет.
– Вот поэтому я выбрала изучать безобидных пчелок, – бормочу, доставая из пакета связку бананов.
– Ну что, как там твой начальник? – интересуется Маринка, хватая банан и очищая его от шкурки. – Спасибо.
Я ещё вчера позвонила ей и рассказала о том, что выхожу на работу к Волгину. Интересно, как бы я выглядела сейчас, если бы не прошла «отбор» и профессор выбрал бы другую помощницу?
Рассказываю подруге о том, как он только что устроил мне разнос за то, что я его собираюсь убить бананами. Подруга смеется, а вот мне совсем невесело.
– Да уж, Макс Волгин – наша местная легенда. Умный мужик, но проти-и-ивный.
Меня передергивает, когда перед глазами возникает холёное надменное лицо профессора. Надо возвращаться к нему, пока не подал в розыск.
– Я заметила, – киваю.
– У него три страсти: физика, компьютерные игры и спорт. Девушек в этом списке нет. Ходят, конечно, слухи, что он встречается с…
– С кем? – аж подскакиваю от нетерпения.
Да какая мне разница, с кем спит этот напыщенный индюк? Всё равно не задержусь у него надолго.
– С Ларисой Анатольевной. Главбухшей.
– Не может быть, – раскрываю рот от удивления. – Она же… старше его!
Маринка допивает энергетик и отшвыривает банку в урну.
– Некоторые любят постарше, – говорит она. – И погорячее.
Чувствуем запах гари и одновременно вскликиваем:
– Альба!
Мартышка устроила пожар, кинув окурок в стопку полотенец, и мы начали его тушить всеми средствами.
После чего возвращаюсь к начальнику, принеся с собой запах гари.
– Анфиса, что случилось? – морщится он.
Пропускаю мимо ушей Анфису, и отвечаю:
– Пожар. На био-кафедре.
– А что Вы там забыли?
– Мартышкам относила бананы, – нахожусь с ответом, – которые Вы забраковали. Но оказалось, что их больше привлекает курение, чем поедание бананов, – развожу руками, и Волгин едва заметно ухмыляется.
– У Вас на лице зола, – говорит он. – Можно, я теперь буду называть Вас Золушкой?
Прикалывается, гад. Достаю зеркальце и смотрю на себя. Реально испачкалась. Поправляю это дело влажными салфетками.
– Нет, нельзя меня так называть, – отвечаю. – А то у меня включится программа «Ожидание принца». Потом придется состариться в одиночестве.
– Да уж, в наше время принцы редки, – ухмыляется. – Впрочем, как и хорошие учёные.
Профессор встает с кресла и кладет мне на стол пачку бумаг:
– Раз уж Вы потратили своё обеденное время на тушение пожара, займитесь, наконец уже, полезным делом. Ищите в моей новой статье опечатки и подчеркивайте красным.
Каков гусь, а!
– А тушение пожара – это разве не полезное дело?
– По мне так пусть бы био-кафедра сгорела, и они, наконец, перестали мучить бедных приматов.
Наверное, считает «бедных приматов» своей роднёй. Вот в чем дело.
Демонстративно снимаю зубами колпачок с красной ручки и берусь за дело. Хоть бы у него тут была куча ошибок!! Тогда в конце влеплю ему двойку, как в школе.
А профессор тем временем открывает форточку, достаёт вилку, тщательно протирает её салфеткой и принимается за свой обед.
Какой же он все-таки бессердечный!
Ошибок в статье не нашла. Зато чуть не уснула от сухого тона повествования.
– Вы бы хоть метафор ярких добавили, – нахожу в себе смелость критиковать его творение.
– Метафор? – прыскает чаем так, что несколько капель попадает мне в лицо.
– Вы меня только что оплевали.
Тянусь к салфетке и устраняю со своего лица чайную слюну профессора.
– Прошу прощения. Просто крайне удивлен, на кой хрен мне в научной статье использовать метафоры?
У меня такое чувство, что он специально сфонтанировал на меня. Веселится, ну конечно.
– Чтобы Вашу статью дочитали до конца, не уснув. Вы выбрали зубодробительный тон.
Громко фыркает и отбирает у меня листки. Оскорбился? Так ему и надо! Надо будет сказать папе тему статьи Волгина, надеюсь, не забуду, что речь шла о нейтрино и антинейтрино. Украдкой открываю заметки в телефоне и набрасываю главные тезисы. Делать доносы на такого придурка – одно удовольствие.
Слышу шаги – идет! Убираю телефон и делаю невинно-наивный взгляд.
И тут мне на стол опускается тарелка с печеньем…
Глава 3
Вечером папа звонит мне сам. Даже рада, что вписалась в эту дурную авантюру, теперь получаю от родителя много-много внимания.
– Ну, узнала что-нибудь? – допытывается он.
– Да, сейчас смской отправлю тебе выдержки из новой статьи Волгина.
И совесть меня не мучает.
Разве что совсем чуть-чуть.
– Отлично, жду. Как он вообще тебя принял?
– Отчитал за бананы, лишил обеда и накормил печеньем.
– О, да тебе повезло, Алиска! – ржет папа.
– Повезло?! – ахаю.
– Даа, бедняжкам было во много раз хуже, чем тебе.
– И, тем не менее, почему-то есть много желающих работать на него, – хмыкаю.
– А, это, наверное, его поклонницы – студентки с физфака.
Конечно, как я сразу не догадалась, что они студентки? Сама ведь не так давно вышла из стен института – с красным, между прочим, дипломом.
– Постарайся задержаться на рабочем месте, как можно дольше, – напутствует папа. – Да и зарплата ассистента тебе не помешает.
Не помешает. Мой заработок на написании рефератов и дипломов прикрылся с появлением нейросетей. Вот так и остаются не у дел молодые ученые.
Отключаюсь и сбрасываю папе заметки, нацарапанные впопыхах. Надеюсь, они ему чем-то помогут. Для меня же все эти заумные статьи – скука смертная.
С утра еду на работу, гадая, как сегодня надо мной будет издеваться Король физики.
– Доброе утро, Максим Сергеевич.
Он уже на месте и выглядит бодрым огурцом. Темные волосы уложены, синие глаза алчно блещут. Вдруг, пока мы спали, он сделал новое открытие?
– Доброе, доброе, – рассеянно бормочет в ответ.
У него за спиной доска, на доске мелом нацарапаны формулы. Надо улучить момент и сфоткать её для папы.
– Сделать Вам чай? – спрашиваю, чтобы хоть чем-то себя занять.
– Чай? – переспрашивает он. – Хорошо, сделайте.
Шарю по полкам, и понимаю, почему он так удивился. В его кабинете нет ни электрического чайника, ни чая, ни сахара. Профессор с насмешкой наблюдает за моими действиями.
– Я могу спуститься в столовую, – предлагаю.
– Вам так неймётся, да? – смотрит с укором. – Не могли бы Вы помолчать немного, а то мешаете думать.
– Тогда дайте мне какое-нибудь задание.
– Задание… – задумчиво обводит глазами помещение. – Разберите мои старые папки с исследованиями, вон в том шкафу, – показывает острием карандаша.
– Хорошо.
Принимаюсь за дело. Надо же отрабатывать свою зарплату.
– Апчхи! – это пыль мне попала в ноздри.
– Будьте здоровы, – говорит недовольно. – И чихайте в следующий раз потише, Вы сбили меня с важной мысли. Я даже вздрогнул от неожиданности.
Развел тут пыль, понимаете. Еще и отчитывает меня. А дышать потише не надо? А может совсем не дышать, чтобы не мешать гению думать?
Протираю каждую папку влажной салфеткой, а потом читаю содержимое. Еще немного, и я буду асом в физике – столько незнакомых слов выучила. Кварки, протоны, нейтроны, принцип неопределенности Гейзенберга! Ужас… Как вот это вот всё можно понимать? В школе по физике у меня был натянутый трояк, что весьма злило папу-физика. Вот если бы он нашел время меня подтянуть… Но для него соперничество с коллегами куда важнее собственного ребенка.
Вижу краем глаза, что профессор наблюдает за мной. Смотрю на него вопросительно – отводит взгляд. Неужели опять жрёт глазами мои ноги, гад? Я в обычной офисной черной юбке и синей шелковой рубашке, целомудренно застегнутой на все пуговицы. Сама скромность. Чтобы у него и мысли не возникло ко мне приставать.
– И Вы не спросите, – говорит он.
В его тоне присутствуют нотки, которые заставляют мои ноги прилипать к полу.
– Что именно?
– Что выбросить, а что – ещё пригодится.
Подходит к урне и вытаскивает оттуда листок, который я только что туда отправила.
– Там дата стоит 2015 год. 8 лет же уже прошло, – пожимаю плечами.
Профессор подходит ко мне вплотную, и мне становится трудно дышать. Моя грудь высоко вздымается, выдавая моё волнение.
– Мои исследования никогда не устареют, – говорит низким голосом.
Это верх глупости, но я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.
– Тогда зачем разбирать эти папки, если ничего выбрасывать нельзя?
У него элитный парфюм, ненавязчивый – едва чувствуется. Я моргаю, и дыхание застревает в лёгких. Какого черта со мной происходит?
– Можешь просто почитать мысли умного человека, – усмехается. – И почерпнуть для себя что-нибудь новое. Кстати, Вы какой факультет окончили?
– Математический, – брякаю, не подумав.
Ну вот и всё, Алиса, один вопрос про логарифмы, и тебе конец. Каждый мой день – это балансирование на лезвие ножа.
Максим Сергеевич уважительно кивает и возвращается за свой стол. Я облегченно выдыхаю, несмотря на то, что моё сердце колотится, как кувалда.
Я реально сажусь за стол и начинаю читать работы профессора, чтобы успокоиться. Когда он держится в отдалении, я чувствую себя более комфортно, чем когда он стоит впритык, почти касаясь моей груди.
В кабинет заглядывает мужчина с всклокоченными рыжими волосами. Смотрит на меня удивленно, потом переводит взгляд на Волгина.
– Здорова, гениус, – говорит он профессору.
– Привет, Осипов.
– Завтра всё по плану? – заговорщически подмигивает боссу. – Красивая у тебя новая помощница.
– Я ассистент, – поправляю рыжего из вредности.
Осипов со значением смотрит на Волгина, и тот встает из-за стола и выходит в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. И у меня возникает чувство, что они отправились обсуждать меня.
Прикладываю ладони к горящим щекам – ну точно обсуждают. Достаю телефон, фоткаю доску с формулами и отправляю папе по Ватсапу.
Глава 4
– Анфиса, мне нужно отлучиться на пару часиков, – пробегая мимо, заявляет профессор Волгин.
– Алиса, – поправляю, закатывая глаза.
Он даже мое имя запомнить не может. Память, как у рыбки – три секунды, а еще профессором зовется.
– Да, точно Алиса, – картинно прикладывает два пальца ко лбу. – Если кто будет спрашивать, говори, что я где-то здесь. Я иду на презентацию новой компьютерной игры, – заговорщически шепчет босс. – Только никому ни слова.
– Эм… хорошо, Максим Сергеевич, – теряю дар речи.
О боже, пока он будет рубиться в игрули, мне придется прикрывать его задницу. Он вообще нормальный?? А я ещё и не поверила Маринке, когда она сказала, что профессор – компьютерный гик.
Как назло, буквально через десять минут профессор Волгин понадобился декану по телефону. Передавать трубку было некому, и я ответила, что шеф вышел в туалет.
– Пусть зайдет ко мне, когда вернется, – бурчит декан.
Ох, не скоро это случится Биг босс. Твой лучший работник и ГлавУм сегодня выдвинул на первое место игрушки. Черт, как он мог так поступить вообще?
– Ну что, где Волгин? – грозно спрашивает декан через час. – Почему он до сих пор ко мне не зашел?
– Олег Валентинович, он заходил к Вам, но Вас не было на месте, – вру я.
– Так, и где он сейчас? Дай ему трубку, черт возьми.
– Он пошел к Осипову, у них какая-то совместная работа.
– Осипова тоже нет месте, – гаркает декан, и я отодвигаю трубку подальше от уха, чтобы ненароком не оглохнуть от его крика. – Где они шляются, мать их перемать? Опять дымят в подсобке, а потом жалуются, что сигнализация срабатывает и затопляет подвал. Щас я их оттуда за шкирку вытащу.
Декан бросает трубку. Сдается мне, Волгин ушел не один, а с Осиповым, который упоминал что-то про план. Когда до Олега Валентиновича дойдет, что в подвале их нет, станет совсем худо. Хоть бы Волгин уже вернулся к этому времени, то есть… через пять минут.
Выглядываю в окно и вижу, что личное место Волгина на парковке пустует. Я прекрасно знаю, что он гоняет на синем кроссовере с номером в070ум. Говорят, что машину ему подарили за особые заслуги вместе с госномерами. УМ, надо же!
Декану надобилось полчаса, чтобы спуститься в подвал и подняться обратно на четвертый этаж. Мужчина страдает лишним весом, поэтому ходит медленно и неохотно.
– Не появлялся? – пытаясь восстановить дыхание, спрашивает декан и тяжело опускается на стул.
– Появлялся, но опять вышел, – развожу руками.
– И куда на этот раз?
– Так на обед, Олег Валентинович, – показываю глазами на большие часы, висящие на стене.
– До обеда еще пять минут.
– Он сказал, что ему нужно заехать в автосервис.
– А Осипов с ним был?
– Заходил один, – пожимаю плечами и начинаю неистово рыться в бумагах, чтобы скрыть смущение. Врать – это такой тяжкий труд. Особенно начальству.
– Чтобы после обеда на моем столе лежала его работа по позитронному распаду, – шлепает ладонью по столешнице, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности.
Декан покидает приемную, а я набираю босса с целью высказать ему всё, что я о нем думаю. Его телефон написан на визитках, которые в изобилии лежат на его столе.
Телефон Волгина отключен. Твою ж налево! Бросаюсь в его кабинет и, забыв о хорошем воспитании, принимаюсь копаться в его столе, молясь, чтобы чертов доклад был готов, иначе ему крышка. Я-то сама ничего не смыслю в позитронных распадах и помочь ничем не смогу. Или смогу?
Я ныряю в интернет и спустя какое-то время нахожу работу по позитронам, которую написал неизвестный мне автор. Распечатываю и кладу на край стола, на всякий случай. Хоть бы не пришлось нести это Олегу Валентиновичу. Не исключено, что ее писал какой-то несмышленый студент-дилетант, и тем самым я жестоко подставлю Волгина.
– Где Волгин с докладом? – рычит декан в 13:01.
– Его срочно вызвали в лабораторию, у них что-то стряслось, – выкатываю очередную отмазку, которую придумала в обеденный перерыв.
– Позвони ему, пусть идет сюда.
– Он оставил доклад у меня, велел передать Вам.
– Неси, – недовольно цокает языком и отключается.
Прости, Волгин, но ты сам виноват. У меня нет другого выхода. Тяну время, как могу, все еще надеясь встретить в коридоре Максима Сергеевича, но все равно отношу чужую работу шефу.
– Как вернется из лаборатории, пусть сразу ко мне, – хмурясь, велит Олег Валентинович и забирает доклад. – И да, ты не видела Осипова?
– Видела мельком. Он точно где-то здесь.
– Полтергейсты, мать их. Они есть, но их никто не видит!
В жизни никогда столько не врала. У меня лицо уже горит от бесконечной брехни, которую мне приходится вываливать на декана.
– Ладно, иди и найди мне Волгина. Если увидишь Осипова, то тоже пусть тащит свою задницу сюда.
– Хорошо, Олег Валентинович.
– Кстати, я не вижу машину Волгина на стоянке, – говорит изобличительно.
– Оставил в автосервисе, – и тут нахожусь с ответом. Поймала кураж, теперь не остановиться. – Поломка, видимо, серьезная.
– Ясно, – крякает, откашливается. – Ладно, иди. А я пока почитаю, что тут накарябал наш Главмозг.
Моя спина холодеет от страха. Если текст окажется никуда не годным, то боссу грозит неминуемая расправа. Что же я наделала? Папа ведь попросил задержаться на рабочем месте, а я… В общем, плохая из меня шпионка.
Возвращаюсь к себе и опускаюсь в кресло в бессилии. Вытягиваю руки на стол и утыкаюсь в них лицом. Нет, я не зарыдала, а уснула из-за дикого перенапряжения. Стресс – непредсказуемая штука.
– Алиса, как дела? – шепотом спрашивает босс, – меня кто-нибудь искал?
Вскакиваю, как ошпаренная. Нервы совсем ни к черту.
– Явился, наконец! – декан стоит в дверях и сверлит Волгина взглядом. – Что там, в лаборатории?
Ой, и начальство тут.
Максим Сергеевич непонимающе смотрит на меня и молчит. Я прикусываю губу и посылаю ему извиняющийся взгляд. Мол, пришлось, соврать.
– Все хорошо, Олег Валентинович, – отвечает босс неуверенно.
– Тогда какого ляда ты там проторчал полдня? – рычит начальство.
– Братья Сафоновы проводили эксперимент, я помогал. Есть первые результаты, впечатляющие, – сориентировавшись, вдохновлено врет профессор.
– Ну-ну, – не верит декан. – Прочитал твой доклад, умник.
Вот сейчас он скажет ему: ты уволен.
Бедный шеф. Белею как полотно и цепляюсь пальцами за край стола.
– Доклад? Какой? – хмурится Волгин.
– По позитронному распаду, – отвечает Биг босс. – Тот, что Алиса, принесла.
– А, ну да, конечно. Доклад! – в глазах профессора отчетливо читается панический страх. Блондинка сделала вместо него научную работу по физике и отдала ее шефу. Это конец, – наверняка думает он.
– Работа, конечно, еще совсем сырая, я торопился, – оправдывается Волгин.
– Не скромничай. Работа хороша, хотя и есть пара незначительных нюансов. Ладно, мне нужно идти. Завтра обсудим. Да, я смотрю, ты тачку уже починил? – говорит Олег Валентинович и уходит, не дождавшись ответа.
– Господи, сколько инсинуаций ты успела наплести декану? – босс хватается за голову и в панике дергает себя за волосы. – Какой доклад? Какая лаборатория? Почему он спросил про машину?
– Это Вы заставили меня врать! – скрещиваю руки на груди. – Вы поставили меня в такое неприятное положение. Он, как сыч, весь день охотился на Вас и еще на Осипова. Что мне оставалось делать?!
– Что ты ему отнесла? Показывай скорее!
Распечатываю доклад по позитронному распаду и отдаю боссу. Он забирает листы и садится за стол.
– Двенадцать страниц, – качает он головой. – Опять эта цифра. Почему их не одиннадцать или не тринадцать?
Пожимаю плечами и наблюдаю, как он сосредоточенно читает и хмыкает, переворачивая страницу за страницей.
– Где ты это взяла? – интересуется нейтральным тоном.
– В интернете, – потупив глазки, отвечаю я.
Он закидывает листы в ящик стола и громко смеется. Кажется, не у меня одной тут стресс.
– Что, Максим Сергеевич? – ловлю себя на мысли, что любуюсь его смехом. В уголках его глаз появились очаровательные морщинки.
– Ты подтолкнула меня к заимствованию чужих научных идей. Никогда этим не занимался.
– Положение было безвыходным, – напоминаю.
– Прости, Алиса. Спасибо, что прикрыла, – протягивает руку и гладит меня по плечу. Я мгновенно остываю. Ласковое прикосновение сглаживает все острые углы этого дня. Меня вообще редко кто-то касается, и это очень приятно, словно я кошка.
– Раз декан уехал домой, я тоже, пожалуй, поеду. Нужно установить новую игру на мой ПК.
Как только он скрывается из поля моего зрения, я закатываю глаза. Ребенок в теле взрослого умного дядьки, да и только.
Принимаю решение отправиться домой, раз уж из начальства никого не осталось. После такого сногсшибательного в прямом смысле рабочего дня, захожу в магазин за винишком. Если не выпью, то моя голова попросту взорвется.
– Бутылочку красного полусладкого, пожалуйста, – говорю продавщице.
– Мементо мори, – отвечает она.
– Помни о смерти?
– Что?! – зависает.
– Вы сказали: помни о смерти.
– Я такого не говорила! – девушка таращит на меня большие глаза с мастерски нарисованными стрелками.
– Вы сказали: мементо мори, что в переводе с латинского означает «помни о смерти».
– Аааа, простите, я имела в виду один момент.
Да уж, с таким боссом, думаю я, о смерти не забудешь, сведет в могилу раньше времени. Неожиданно мне становится весело.
Придя домой, набираю горячую ванну, бухаю пены, укладываю на поднос вино, клубнику и сыр. И книгу – свеженький любовный роман. По-моему я сегодня заслужила релакса.
