Родион Александрович Вишняков
Лукоморье. Книга Первая
С минуту сидели молча, напряженно ожидая, когда перед носом из стелящегося марева выплывет оранжевое пятно кормы впереди идущей шлюпки. Тишину нарушал только плеск воды под килем, скрип весел в уключинах да шумное дыхание пары десятков людей.
– Достать фальшфейер. – Толчинский поднес к губам висевший на спасательном жилете свисток.
Но все оказалось впустую. Попытки привлечь к себе внимание ничем не увенчались.
– Сбились, что ли? – Сидевший рядом главный старшина озадаченно посмотрел на мичмана. – Они не могли долго идти на такой же скорости, как мы. Они должны были давно заметить, что замыкающие пропали. Дистанция между шлюпками – пара десятков метров. Мы бы уже нагнали кого-нибудь. – Он задумчиво погладил седые усы.
– Согласен, – кивнул мичман. – Скорее всего, мы ушли в сторону. Ориентиров нет никаких. – Он посмотрел на установленный в нактоузе компас: тот вертелся вокруг своей оси, не давая возможности определить стороны света. – Меняй людей на веслах, и продолжаем двигаться вперед. Куда-нибудь да приплывем. Главное, чтобы воды хватило. Без еды можно прожить дольше.
Решение об эвакуации команды с корабля было принято сегодня утром, когда выяснилось одно неожиданное обстоятельство. Подготовка дежурными по камбузу к утренней раздаче еды неожиданно провалилась. Весь запас оказался покрыт плесенью, а некоторые из продуктов уже начали разлагаться. К всеобщему изумлению, ситуация повторилась даже при вскрытии консервных банок. По логике вещей, находящаяся внутри провизия, помещенная почти в стерильные условия, с соблюдением срока годности, должна была оставаться пригодной к употреблению. Но факт оставался фактом: люди лишились провианта. Та же ситуация коснулась и запаса, размещенного в спасательных шлюпках. Свежей осталась только питьевая вода.
В итоге на экстренном офицерском собрании встал вопрос об эвакуации людей на берег. Ситуация, до этого момента остававшаяся непонятной, при новых обстоятельствах стала критической. Не было возможности наладить даже рыбалку. Ограниченный запас средств для ловли ставил под сомнение возможность накормить сотню человек дарами северного моря. Но даже при самом удачном стечении обстоятельств на корабле не было возможности термически обработать улов. Разводить костер запрещалось, а камбуз с пропажей электричества работать перестал.
Расшатанные нервы экипажа еще больше подстегнуло радио. Сменяющие друг друга песни и сказки, воспроизводимые одним и тем же голосом, были неожиданно прерваны странной сводкой погоды. Все тот же незнакомый мужской голос, вещавший на этот раз о приключениях Синдбада-морехода, неожиданно прервал свой рассказ буквально на полуслове, заговорив вновь после небольшой паузы:
– Периферия свободна от тумана. Температура воздуха, как всегда, двадцать три градуса выше ноля. Осадков не ожидается. Туман сохранится в акватории на все время. Наина ушла в Эпицентр. На прибрежной территории замечено появление Сирин. Штурмовой отряд выдвинулся в сторону обнаруженного противника.
Повторив эту странную сводку еще несколько раз, голос умолк и после небольшой паузы продолжил рассказ про Морехода точно с прерванного места.
Какое-то время все продолжали молча сидеть вокруг приемника, ожидая чего-то еще. Но в течение последующего часа никаких новых вставок не последовало. Радио методично продолжало вещать сказку, а поиск по другим частотам включил какую-то заунывную песню.
– Туман сохранится в акватории на все время, – задумчиво повторил Крикунов. – Да выключи ты эту нудятину! И без нее тошно.
Сидевший возле приемника дежурный торопливо крутанул ручку. Динамики снова ожили рассказом про арабского путешественника.
– Что будем делать, командир? – Старший помощник посмотрел на Соколова. – Наина и еще кто-то там… Какой противник? Чей он и где? Я ничего не понимаю.
– Я тоже. – Соколов почесал трехдневную щетину. – Но выход у нас из всего этого дерьма только один. На борту нам оставаться нельзя, мы все тут помрем с голодухи. Помощи ждать, мне думается, также не от кого. Что происходит вокруг, неизвестно. Но, сдается мне, ничего хорошего не будет. Отсюда вывод: грузим команду в шлюпки и держим путь в сторону берега. Корабль затопить. Действуем оперативно. Надо достичь берега дотемна.
На подготовку ушло около часа. Толчинский был в замыкающей шлюпке. По его команде сидевшие на веслах моряки начали движение. Шлюпка быстро набрала скорость, а позади них в густом тумане растворялся борт корабля, медленно погружающийся в темную воду.
Они двигались на веслах около двух часов, стараясь не потерять из виду идущую впереди шлюпку. И вот тебе на! Теперь они остались одни.
– Правая табань! Левая на воду!
Окрик мичмана хлестнул по нервам. Моряки провели слаженный маневр уклонения, резко разворачивая шлюпку в сторону от выросшей из тумана прямо по курсу подводной скалы, чья зубастая верхушка выглядывала из воды на добрых полтора метра.
– Забирай влево!
Обогнув неожиданное препятствие, двинулись дальше на малом ходу. Появление скалы единодушно было расценено, как явный признак близости земли. Тем более что вскоре на пути лодки все чаще стали попадаться подобные преграды. Скорость пришлось снизить до минимальной. Маневрировать теперь приходилось все больше, и смены людей на веслах стали чаще. Но близость долгожданного берега внушала морякам оптимизм, и все находящиеся в шлюпке тщательно всматривались вперед, с минуты на минуту ожидая появления земли.
Но время шло, а выплывающее из тумана водное пространство все так же тянулось вперед нескончаемой гладью, то тут, то там рассекаемой торчащими из нее скальными образованиями.
– Не помню, чтобы подобное было на картах этих вод раньше, – хмыкнул главный старшина.
– Да тут, видимо, многое поменялось, – угрюмо бросил мичман. – Что это?
– Ты о чем? – Главный старшина удивленно посмотрел на Толчинского.
– Тихо. – Тот поднял руку в останавливающем жесте. – Слева. Слышишь?
– Нет.
– Да как же! Слева чей-то голос. Там должна быть земля. Гребем в ту сторону.
– Теперь и я слышу. – После корректировки курса главный старшина кивнул: – Кто-то как будто поет.
Остальные находящиеся в лодке тоже услышали раздающийся все отчетливее чей-то чарующий голос, выплывающий из тумана и с каждым словом все глубже проникающий в сознание людей.
Разобрать слова песни было невозможно. Мичману даже стало казаться, что песня эта состоит не из слов, а льется ручейком сменяющих друг друга звуков. И странное дело: мичман никогда не интересовался музыкой, но у него возникло отчетливое понимание, что если бы его мозг мог различать больше семи нот, то картинка была бы еще более красочной.
Но и без этого то, что стало возникать перед мысленным взором Толчинского, поражало своей красотой и необычностью.
…Неизвестная планета в несоизмеримо далекие для одной человеческой жизни сто тысяч лет назад. В вечереющем небе медленно проплывают три луны. Голова начинает кружиться от насыщенного кислородом воздуха, пропитанного великолепным многообразием цветов. Тысячи и тысячи их разноцветным ковром устилают бескрайнюю даль поля, осыпают ярко-зеленые кроны огромных деревьев. Гигантских, по сравнению с тем, что раньше можно было видеть на фотографиях. Даже знаменитые гигантские секвойи в Калифорнии, достигавшие в высоту более восьмидесяти метров и с обхватом ствола в десять, на фоне этих исполинов казались низкорослыми кустами. Между древами скользили тени невиданных величественных быстроногих животных и проносились всполохи сказочных птиц с ярким оперением. Никто из них не боялся тех, кто величественно вышагивал по незаметным тропинкам в густой траве. Мудрые старцы, опирающиеся на светящиеся посохи. Сильные мужчины в сверкающей под светом заходящего солнца броне. Неописуемо прекрасные женщины с водопадами густых волос. Четырехметровые великаны, направляющиеся к высеченному из цельной горы Великому храму – Лазурному дворцу, защищенному невидимыми глазу магическими барьерами. Неисчислимому кладезю мудрости и знаний, накопленных за тринадцать миллиардов лет развития фантастической расой, прилетевшей на эту планету из другого мира и воздвигшей на этой земле Город Богов…
Туман перед носом шлюпки наконец расступился, открывая взору моряков очередной омываемый морскими волнами каменный уступ. На его покрытой зелеными пятнами мха вершине люди увидели птичий силуэт.
Покрытое перьями тело венчала человеческая голова, покоящаяся на обнаженной шее, украшенной монистами, богато инкрустированными самоцветными камнями.
Существо пело. Сидевший на самом носу шлюпки мичман потянулся вперед, глядя на открывающуюся картину во все глаза. Последняя полоска тумана неожиданно рассеялась, словно птицеподобное существо само по себе испускало невидимое свечение, разгоняющее осточертевшую пелену. И теперь можно было увидеть прекраснейшее женское лицо, обрамленное короной светлых волос, спускающихся на плечо и обнаженную грудь заплетенной косой.
Сказ о Городе Богов ворвался в сознание с новой силой, и Толчинский вместе с командой в спасательной шлюпке продолжал с упоением слушать песню сидящего на камне прекраснейшего из существ…
Глава вторая
Россия. Акватория Белого моря. Борт многоцелевой атомной подводной лодки типа Virginia ВМС США. 10 августа 2019 года. 14 часов 20 минут
– Капитан Тернер, сэр!
– На связи. – Капитан субмарины взял в руки тангенту. – Докладывайте, Паркер.
– Я в машинном отделении. Группа техников и дежурная смена моряков уничтожена.
– Что? – Тернеру на мгновение показалось, что он ослышался. – Повторите, что вы сказали?
– Сэр, здесь все мертвы! Убиты самым жесточайшим образом! Их всех кто-то изрубил на куски! Тут повсюду кровь и части изувеченных тел…
Брови Тернера поползли вверх.
– Младший лейтенант Паркер, – нетерпеливо перебил он лепет этого мальчишки, – что вы несете?! Вы пьяны?
– Никак нет, капитан!
– Оставайтесь на месте. Выставите охрану и ждите лейтенант-командора Фостера с группой подводников. Доложите ему все.
– Слушаюсь, сэр!
Находящийся рядом офицер, коротко кивнув, направился из командного отсека в сторону коридора. Капитан проводил его взглядом и вздохнул про себя.
За какие грехи ему был послан этот младший лейтенант Паркер?! Тернер всю свою сознательную жизнь был верующим протестантом, каждое свободное от службы воскресное утро посещавшим со своей семьей местную церковь. И ведь даже не подашь рапорт на имя командующего флотом! Личные проблемы подчиненных вышестоящее руководство не интересуют. Это не гражданка, где можно просто уволиться или поменять место работы, если тебя не устраивает кто-то из коллег за соседним столом в офисе. Как говорится, куда ты денешься с подводной лодки.
Может быть, это всего лишь очередное испытание его веры, посланной Богом, как тогда, когда после свадьбы с Элизабет на протяжении нескольких лет у них не получалось завести детей. И только вера помогла преодолеть все переживания в процессе длительного обследования и лечения его жены. В конечном счете, после второй попытки ЭКО на свет появились две чудесные темнокожие девочки – точные копии его любимой Элизабет. Теперь же, возможно, появлением в составе команды этого непроходимого идиота Паркера Господь Бог выражает желание, чтобы он, капитан Тернер, продемонстрировал терпимость и готовность помочь человеку стать лучше.
«Не слишком ли многого ты ждешь от меня, Господи? Порой мне кажется, что это испытание уж точно мне не по силам».
Задание, полученное от контр-адмирала, было привычным для Паркера и большей части его команды, служившей на этом ракетоносце уже не один год. Необходимо было выйди в заданный район к берегам вероятного противника для осуществления патрулирования и разведки.
Брифинг в штабе флота, построение личного состава, финальная проверка всех систем. Команда на погружение. Открытие клапанов вентиляции, заполнение цистерн главного балласта подпирающими водными массами, а затем – погружение стапятнадцатиметрового бронированного исполина. С этого момента Тернер и сто человек экипажа атомной подводной лодки отрезаны от внешнего мира на долгие и долгие дни. С этого самого момента ничто не должно выдать их присутствия кому бы то ни было до тех пор, пока все двенадцать ракет класса «Томагавк», несущие в себе ядерный заряд, не уйдут из недр вертикальных пусковых установок к обозначенным целям. После того, как приказ будет выполнен, спасение всех имеющихся на борту задниц целиком и полностью будет зависеть от них самих.
Каждый раз его посещала одна и та же мысль. И каждый раз Тернер старался не думать о том, что само поступление подобного приказа могло означать только одно: война между его страной и непримиримым врагом все-таки началась. И теперь остаются считанные мгновения до того, как большая часть мира захлебнется в ядерном огне и все живое на планете погибнет. При первых же стартах ядерных ракет любой из лидеров стран, вступивших в конфликт, незамедлительно отдаст приказ не только о боеготовности систем ПРО, но и о нанесении ответного удара по агрессорам. И при подобном развитии событий больше всего шансов спастись будет именно у экипажей подводных лодок.
Ни одна из имеющихся на данный момент систем противоракетной обороны не способна отразить атаку всего имеющегося ядерного потенциала. На любую разработанную эффективную защиту противник мгновенно создает превосходящую атакующую систему, увеличивая ее мощь до максимально возможных пределов.
Система противоракетной обороны поглотит не все. Часть первой волны ударит по столицам, крупным городам, ядерным бункерам и стационарным точкам базирования ядерных носителей. За десятилетия у разведки противоборствующих сторон накопилось достаточно данных для нанесения достоверных отметок на картах. И именно по этой же причине с них пойдут первые залпы, рассчитанные на скорейший отстрел всего, что может подняться в воздух до того, как с противоположной стороны прилетит ответ.
К этой минуте вверенный ему, капитану Тернеру, ракетоносец уже будет находиться на перископной глубине и после получения кодов доступа отправит свой смертоносный груз к заданным целям. И пусть в этот момент русские экипажи атакуют его страну: возмездие будет страшным. Ни у России, ни у Китая нет такого количества подводных лодок последних модификаций. У русских, правда, есть передвижные ракетные комплексы, но особой роли это не сыграет. Водные просторы огромны, и накрыть в них бомбой субмарину – это все равно что стрелять из пушки по воробьям. У Америки хватит сил на то, чтобы стереть с лица Земли своих врагов и их союзников, посягнувших на национальную безопасность.
Через несколько минут после отстрела носителей второй эшелон смерти, уже не встречая сопротивления, выведет из строя орбитальные спутники, накроет ковром огня промышленные центры и крупные города. Пройдет сериями ударов по прибрежным водам и лесным массивам, пытаясь добить тех, кто каким-то чудом смог уцелеть.
Тернер покачал головой.
Нет, нет и нет! Однажды отданный приказ об атаке навсегда изменит все то, чем он дорожил. И пока он будет здесь, под спасительной толщей воды, мир наверху будет безжалостно перемолот и изувечен. Внутри искореженных останков бетона и железа сгинет его семья, ради защиты которой он каждый раз выходит на боевое дежурство. Но, как бы ни сложилось будущее, свой долг он исполнит до конца. Так же, как и сто человек личного состава ракетоносца. Все, без исключения. Даже этот глупый мальчишка Паркер.
Восемь дней назад АПЛ уверенно прошла противолодочную оборону русских. Субмарина ушла ближе ко дну и затаилась, считывая окружающее пространство системами слежения.
Теперь, благодаря искусственному интеллекту бортового компьютера, любое течение будет нивелироваться работой гребных валов, позволяющих удерживать лодку на одном месте. Инновационные технологии покрытия внешней брони позволяют снизить процент обнаружения гидролокационными и акустическими системами противника до минимального процента, а бортовые запасы и объемы могут растянуть время «спячки» подводного охотника до трех месяцев. В общем, надо отметить, что два с половиной миллиарда долларов налогоплательщиков были потрачены не впустую. Это самая совершенная, на данный момент, подлодка в мире. Одна из нескольких в серии, что априори делает боевой флот США силой, с которой вынуждены считаться все без исключения.
Первые два дня боевого дежурства прошли в спокойном режиме. Экипаж подлодки «принял участие» в окончании боевых учений, собрав подробную информацию о количестве и виде кораблей противника для штаба флота.
А затем начало твориться что-то непонятное.
Два дня назад стационарная аппаратура слежения и выпущенный на поверхность экранированный мини-буй зафиксировали остаточные явления взрывной волны.
В чем там была причина, на таком расстоянии выяснить не представлялось возможным, и экипаж занялся перехватом радиообмена. Удалось засечь разговор одиночного военного корабля русских с береговым полигоном и небольшой пакет сигналов на берегу, из которых после дешифровки стало ясно, что на этом самом полигоне с трудно выговариваемым названием что-то взорвалось. Более конкретной информации достать не получилось ввиду неожиданного прекращения обмена сигналами.
Сперва было высказано предположение о переходе русских на зашифрованный канал связи, но повторное сканирование информационного шума показало полное отсутствие вообще каких-либо радиосигналов. Берег как будто вымер.
Утром следующего дня при плановом запуске двух газотурбинных двигателей, использующихся при экстренном маневрировании или движении лодки возле берегов, выяснилось одно непонятное обстоятельство. Двигатели самым непостижимым образом вышли из строя. Запустить их так и не удалось. Техники просидели в машинном отделении почти сутки, проведя всю возможную в полевых условиях диагностику, но найти причину поломки так и не смогли. Если бы не наличие ядерного реактора, металлический гигант, напичканный самой современной аппаратурой, уже давно был бы на дне, с истощающимся запасом кислорода, после обесточивания фильтров и регенерационных систем.
А пару часов назад коммандер Уилсон пришел со срочным донесением из жилого отсека. Весь запас провианта обнаружили сгнившим. А это значило только одно: несение боевого дежурства теперь просто невозможно. Людей нечем кормить.
Скверные новости, впрочем, на этом не закончились. Покуда офицерский состав, собранный на экстренный брифинг, пытался выяснить причину произошедшего, с Тернером связался начальник гидроакустической команды:
– Сэр! Необходимо ваше срочное присутствие.
По пути к нему Тернера начали одолевать тягостные раздумья. Он знал лейтенанта Бада О'Нила не первый год. Это был опытный морской волк, профессионал и знаток своего дела. Что могло произойти такого, в чем старина Бадди не смог разобраться самостоятельно?
– Докладываю. – О'Нил быстрым жестом приложил руку к форменной пилотке. – Около минуты назад гидролокационное оборудование зафиксировало странное явление. Взгляните. – Начальник команды постучал пальцами по одному из сенсорных экранов на вертикальной панели, выводя на него повтор сделанной записи. – Вот это, сэр. Видите?
Несколько секунд Тернер всматривался в картинку.
– Что за черт? – медленно выдохнул он. – Прокрутите фрагмент еще раз.
Но неоднократный повтор видео ясности не принес. Что-то большое на высокой скорости двигалось со стороны береговой линии к их субмарине. Гидролокатор давал только размытые, нечеткие очертания чего-то вытянутого. Отметка подошла к АПЛ, слилась с ней и исчезла с экрана.
– Что дают расчеты?
О'Нил несколькими движениями вывел проекцию сетки на стоп-кадр видео, после чего велел искусственному интеллекту рассчитать параметры объекта в движении.
– Длина тени – порядка трех-четырех метров. Скорость движения – около четырнадцати километров в час.
– Это же почти четыре метра в секунду! – воскликнул капитан. – А что по акустике?
– Ничего. Объект передвигался совершенно бесшумно.
– Сбой систем слежения исключен?
– Абсолютно, – кивнул О'Нил.
Пока Тернер и лейтенант пытались понять, что все это могло значить, из машинного отделения поступил сигнал об обнаружении в нем постороннего человека. Его постарались захватить, но тот непонятным образом исчез.
Сама по себе эта новость была из разряда не просто фантастических, а попросту невозможных. Перед отплытием с базы ВМФ США в Норфолке все отсеки подлодки были неоднократно проверены военной инспекцией, а после – и офицерами. После погружения ни один из отсеков не оставался без круглосуточного контроля. Где и как этому только сейчас обнаруженному чужаку удавалось скрываться все эти дни? Что он все это время жрал? Уму непостижимо! Хотя теперь, когда вскрылся этот момент, можно объяснить и выход из строя дизельных генераторов и порчу всего провианта. Диверсанта необходимо срочно найти и допросить. Наверняка он окажется шпионом русских или китайцев.
В машинное отделение был незамедлительно направлен вооруженный отряд подводников во главе с младшим лейтенантом Паркером. И вот теперь он докладывает очередную безумную новость: пока они добирались до хвостовой части субмарины, кто-то перебил почти двадцать человек команды. И это за считанные минуты, при том, что никто не оказал никакого сопротивления и даже не поднял тревогу! Наверняка на субмарину каким-то непостижимым образом проникла целая группа вражеских диверсантов. Возможно даже, что часть его команды по каким-то причинам перешла на сторону врага. Конечно, оба эти варианта были из области чистой фантастики. Но, при любом раскладе, одиночке не под силу незаметно вывести из строя генераторы и отравить каким-то химическим или биологически активным соединением всю еду. И, уж тем более, не под силу перебить втихаря два десятка опытных военных.
– Капитан Тернер, сэр! – Радиостанция ожила голосом лейтенант-командора Фостера. – У нас проблемы!
– Докладывайте, Фостер.
– Нахожусь с командой охраны в машинном отделении. Подтверждаю данные Паркера. Группа техников и дежурная смена убита. Вместе с ней уничтожена группа охраны младшего лейтенанта. Но Паркера среди них нет.
– Найдите его немедленно!
– Слушаюсь, сэр.
Несколько минут в командном отсеке стояла звенящая тишина, посреди которой в голове капитана начала зарождаться страшная мысль. Это не Паркер дурак. Это он, капитан ВМФ США Брайан Тернер – полнейший идиот, которого обвели вокруг пальца. Как он сразу не догадался, не распознал, что за маской недалекого человека скрывается настоящий хладнокровный убийца и хитроумный предатель своей страны. Это Паркер подстроил все неприятности. Это он смог за столь короткий срок завербовать на свою сторону людей из его экипажа и теперь, по-видимому, хочет захватить подлодку и сдаться в плен к русским.
– Лейтенант-командор Фостер! Прием.
– На связи, капитан.
– Вы нашли младшего лейтенанта Паркера?
– Никак нет. Только что закончили осмотр машинного отсека. Тут вообще не осталось живых!
– Лейтенант-командор. – Голос Тернера перешел на тихое рычание. – Отыскать его немедленно! Он не может никуда деться с подлодки! Он мне нужен живым! – Капитан отключился от разговора с Фостером и перешел на общий канал внутренней связи: – Говорит капитан Тернер. Внимание всему экипажу! Младший лейтенант Паркер объявлен врагом Соединенных Штатов Америки! Каждому, кто его обнаружит, немедленно задержать и доставить предателя на капитанский мостик! Оружие применять только в целях задержания. Он нужен мне живым. Найдите этого ублюдка!
Он сидел почти в самом конце хвостовой части, в отсеке вспомогательного оборудования, среди тщательно закрепленных контейнеров. Блуждающий по сторонам взгляд расширенных от ужаса глаз то и дело натыкался на осточертевшую до тошноты маркировку, нанесенную оранжевой краской на один из ребристых бортов ящика. Ненавистного ему с самого первого дня, как только он, побрив голову налысо, надел форму курсанта военно-морской академии штата Мэриленд.
Он никогда не был пацифистом, относясь до своих восемнадцати лет к армии, как и большинство окружающих, то есть – никак. Само наличие вооруженных сил США расценивалось им как что-то обязательное, а отправка контингента в различные горячие точки – как нечто необходимое. Попадающиеся на глаза новости о военных подвигах молча пролистывались.
Все изменилось одним весенним утром, когда в дом к миссис Энн Паркер, матери Криса, приехал погостить один из родственников – мистер Эдвард Хейз.
– Ты правильно сделала, Энн, что развелась с ним. – Хейз отпил виски и вернул стакан на столик в гостиной. – Акции его нефтяной компании сейчас поднимаются. Имея неплохие дивиденды, ты можешь вложить часть прибыли в мой бизнес и стать партнером. Что скажешь?
– Меня сейчас больше заботит другое, Эд.
– Что именно?
– Будущее Криса. По-видимому, сыграла свою роль дурная наследственность по линии его папаши. Он совсем отбился от рук.
– Ему не хватает крепкой руки. Ты слишком занята своими делами. Но я могу помочь и тебе и ему. Я, как действующий конгрессмен, имею право предложить его кандидатуру в военно-морскую академию. Парень получит образование, а потом я помогу ему закрепиться в штабе флота. Всего-то и надо будет пару-тройку лет поболтаться на каком-нибудь корабле для внушительного послужного списка.
– Это не опасно?
– Нет. Не думаю. Военные действия, в основном, происходят на суше. Вряд ли у кого-то сейчас хватит смелости повторить Перл-Харбор.
Вот так и вышло, что он, Крис Паркер, оказался здесь. Его не интересовала армейская служба, как всех этих упоротых фанатиков, которые тратили на нее свои лучшие годы. Среди них он был настоящей белой вороной. Нелюбимый и презираемый всеми.
Сколько раз он замечал на себе насмешливые, полные ненависти взгляды.
Но сейчас он хотел, чтобы хоть кто-нибудь из них пришел сюда и спас его.
Если бы он только знал! Если бы мог хотя бы предположить, что однажды своими глазами увидит то, что видел несколько минут назад…
Как же он хотел сейчас оказаться в своем родном Майами! Он был бы рад оказаться вновь даже в доме отца своей матери, деда Джо.
Интересно, жив ли он сейчас или уже давно гниет в земле на местном кладбище?
Они с Паркером виделись всего один раз, когда Крису было около семи. В то лето отношения между его родителями были испорчены окончательно. Мать подала на развод и в итоге отхапала большую часть отцовского состояния и весь дом. Его же, во избежание травмирования нежной детской психики, решено было отправить на две недели в штат Иллинойс. Где, собственно говоря, неокрепшая психика маленького Паркера и получила настоящую травму.
В первый же вечер своего появления в доме у деда Паркер увидел Джо Митчелла на летней веранде с неизменной, как оказалось потом, упаковкой из шести бутылок мексиканской «Короны», вполглаза посматривающего игру «Чикаго Уайт Сокс». Появление в своей размеренной, одинокой жизни нового постояльца, по-видимому, не вызвало у старика положительных эмоций. Молча кивнув мальчишке на свободное кресло-качалку, дед открыл новую бутылку и продолжил смотреть игру.
Прошло около десяти минут, в течение которых Крис сидел, насупившись и ощущая себя самым несчастным человеком на планете. Его жестоко вырвали из привычного и уютного мира и поместили в чужой дом, где нет ничего, кроме скрипа кресла и непонятных криков комментатора.
– Еще пара страйк-аутов – и с новым бэттером надо будет расстаться. Да и как раннер он дерьмо, – наконец произнес Джо, ни к кому конкретно не обращаясь. Затем он медленно вздохнул и посмотрел, прищурив глаза, на внука: – Не скажу, что я рад видеть тебя здесь, парень. Не скажу, что буду о тебе слишком уж сильно заботиться. Но накормить и надрать задницу любому, кто посмеет тебя хоть пальцем тронуть, я смогу. В следующий уикенд мы поедем с тобой на озеро. Там еще остались сносные рыбные места. А завтра, если будет желание, мы прокатимся вместе на мою работу. Посмотришь, как делают вот эти замечательные вещи. – Старик постучал пальцем по жестяной крышке консервной банки с красной этикеткой. – И пусть меня сожрет стая диких собак, если хоть в одном штате ты найдешь что-либо вкуснее этого.
После следующего дня Паркер еще долгое время не мог есть говядину, да и вообще любое мясо. Слишком сильное впечатление на него произвело посещение скотобойни, где гнул спину этот старый маньяк.
Сегодня, когда обнаружилось отсутствие обратной связи с машинным отделением, капитан Тернер незамедлительно вызвал его. Ну, а кого же еще он мог направить на такое дело? Только младшего лейтенанта Паркера. Остальные офицеры ходят у него в любимчиках, поэтому тащиться через всю стометровую подлодку придется именно ему.
Когда Крис шел к отделению, он знал, что это будет всего лишь банальная мелкая проблема со связью, которую может решить любой матрос. Оптоволокно, на котором здесь работало практически все, не могло дать сбой. Скорее всего, эти тупоголовые сами что-то там напортачили. А он теперь вынужден идти и все за ними переделывать.
Люк в машинное отделение, как и положено, был закрыт. Еще на подходе к отсеку у Паркера возникла мысль: что он будет делать, если подводники по каким-то своим идиотским соображениям решат еще и загерметизироваться изнутри? Долбить прикладом автомата по брони или идти назад к капитану, чтобы получить очередную порцию сарказма в свой адрес?
Но фортуна сегодня была на его стороне. Индикатор внутренней блокировки помещения молчал. Это, конечно, могло значить, что вместе с системой внутренней и общей связи вылетела вообще вся электронная начинка, и тогда ситуация становилась намного сложнее. В общем, надо было разбираться на месте. Паркер подошел к люку и приказал одному из сопровождавших его подводников:
– Открывай.
– Слушаюсь, сэр! – незамедлительно ответил тот, перекинул автомат с плеча за спину и взялся руками за наружный штурвал механизма задраивания. Люк, к радости младшего лейтенанта, поддался, и Паркер привычно юркнул внутрь. Нога, ступившая первой на пол отделения, поехала в сторону, и Крис, неуклюже взмахнув руками, упал. Правая ладонь противно чавкнула обо что-то склизкое. Лейтенант быстро скосил глаза, и начавшая формироваться на его лице гримаса отвращения сменилась и застыла маской ужаса и настоящего страха.
– Что тут произошло? – Рядом с ним оказались вошедшие в помещение моряки.
Паркер почувствовал, как к горлу подступает тошнотворный ком. Воздух в закрытом отсеке успел пропитаться тяжелым запахом, словно…
Словно на скотобойне!
Крис ошарашенно вертел головой по сторонам. Внутри машинного отделения пол, аппаратура и механизмы во многих местах были залиты кровью. Кругом лежали изувеченные людские останки с отсеченными головами, конечностями, просто перерубленными пополам. Отчетливо бросались в глаза бумажно-белые, обескровленные, не прикрытые темной формой участки тел. Бесцветные губы, застывшие широко раскрытые глаза на испачканных кровью лицах…