Родион Александрович Тазатдинов
О чём в сказке не расскажут
Но были и те, кто противостоял этим тварям. Их звали охотниками. Лишь они могли противостоять кровожадности тварей своей кровожадностью. Особенно ценились династии охотников, которые передавали опыт от старших младшим. Это было практично и охотиться в таких семьях начинали гораздо раньше.
Однако, что действительно меня захватывало, так это оружие. Я любила оружие, и всегда очень внимательно слушала описания дедушки. Удивительные механизмы искусно использовались в охоте на тварей ночи. По некоторым описаниям было сложно представить конструкцию. От того ещё интереснее.
Бабушка реагировала на его рассказы нейтрально. Она слушала их, но будто пропускала мимо ушей.
Умер дедушка во сне. Просто не проснулся. Его утром обнаружила бабушка уже холодного. Похороны проходили тихо. Немного людей пришло попрощаться с ним. За всё время жизни в селении дед не подружился ни с одной семьёй. Характер такой.
Были только самые близкие, и толстый батюшка из местной церквушки. Прослушав его, мы мысленно попрощались с ним, и гроб закопали.
Не было слёзных поминок или чего-то показушного. Каждый переживал это молча.
Отец углубился в работу, я в хозяйские заботы. А бабушка, пожив ещё некоторое время у себя на опушке, всё-таки перебралась к нам. Неуютно ей стало далеко жить. Одиноко ей было. Что уж там говорить.
Я долго вспоминала его истории и в какой-то момент поймала себя на мысли, что уже имела возможность увидеть неизвестный механизм своими глазами. Тогда в кузнице.
Обращаться к отцу не имело смысла, он всегда находил возможность уйти от прямого ответа. Оставалась бабушка. В тот день она находилась дома и готовила пирожки. С недавних пор она стала готовить для всей семьи и всегда было очень вкусно. Не понимаю, почему она не делала этого раньше?
У меня оставались некоторые дела по хозяйству из разряда “покормить, почистить, принести”, а после я сразу побежала к бабушке за разъяснениями.
– Скажи, бабушка, а истории, что рассказывал дед настоящие? – сидя за столом и наблюдая за процессом, я старалась выглядеть спокойно, но предательская нога нервно отбивала ритм по полу, выдавая моё нетерпение.
– Какие такие истории? – бабушка всё поняла и изображала глубокое непонимание.
– Я знаю, что дед не был сумасшедшим. Он говорил правду, когда рассказывал мне сказки. Но я видела тогда у отца, в кузнице, – выпалила я на одном дыхании, будто старалась оправдаться.
Бабушка перестала лепить пирожки и посмотрела на меня, как никто никогда не смотрел. В этих глазах я увидела невероятную горечь потери. Будто я через мгновение умру, а бабушка знала это и ничего не могла сделать.
Ещё секунду она смотрела на меня, а потом сказала тихо, будто нас подслушивали.
– Отец знает?
– Он тогда выпорол меня, но думаю, забыл уже, – почти шёпотом ответила я.
Бабушка тяжело вздохнула и сама себе сказала: – Всё-таки узнала. Говорила я тебе, старый, не рассказывай ей. Что ж теперь начнётся?
Она встала из-за стола и ушла в свою комнату. Я сидела за столом, обдумывая её слова. Что это значило? И почему “не рассказывай”, что такого?
Громкий шум оторвал меня от мыслей. Звук исходил из комнаты бабушки. Я вбежала в её комнату и обнаружила сильный беспорядок. А посреди комнаты стояла бабушка рядом с огромным сундуком. Во время переезда мне категорически было запрещено заглядывать в него. Да и как можно было с таким огромным замком?
