Робин Штенье
Некромант
– Да что не так? – спросил он, когда они добрались до квартиры Дениз. – Мешать тебе рисовать я не собираюсь. Денег тебе заплатили больше, чем требовалось. Да и портрет мой непременно купят! Я бы такой обязательно купил – он клевый!
Она молчала. Не потому, что злилась или была недовольна Илаем или совершенной днем сделкой. Просто сама не знала, почему вдруг стало плохо, когда жизнь начала налаживаться.
– Эй, поговори со мной! – Илай присел перед ней на корточки и заглянул в глаза. – Дени…
Дениз вздрогнула от озарившей ее догадки, а губы сами прошептали:
– Марк…
– Марк? Ты его любила? Он жив? Он тебя бросил?
– Любила. Жив. Он… Я… Слова, что я сказала сегодня Делайле… На самом деле, я очень сожалению о том, что однажды сделала. Я испортила жизнь Марку…
И она рассказала Илаю все: и про вредного мистера Александроффа, которого в итоге убила, и про Элиссон и ее ребенка, и, конечно же, про Марка Хемсворта. Про Марка, уехавшего во Францию, в которую сама Дениз передумала перебираться, хотя там такую убогую жизнь, как здесь, ей не пришлось бы вести, потому что там имелись связи и знакомства, а здесь она оставалась совсем одна. Выбрав Нью-Йорк, Дениз попыталась наказать себя за случившееся, и у нее это отлично получилось.
– А теперь у меня нет денег даже на возвращение домой, – закончила она свой рассказ.
– Появятся. Не получится с галереей Делайлы – поищем новую. В крайнем случае подашься в модели, уж здесь тебе Парижа будет не избежать. Найдешь там своего Марка и все ему расскажешь. Даже если не поймет, он имеет право знать, что тогда произошло, а ты – высказаться. Может, в случае с мистером Александроффом ты перегнула палку, но в истории с Марком твоей вины нет. Черт, да ты, судя по всему, вообще про свой дар ничего не знаешь. Это сейчас ничего не знаешь, а тогда и того меньше! Если твой Марк не конченый мудак, он должен понять. А не поймет – так ему и надо.
– Спасибо, – она слабо улыбнулась и, шмыгнув носом, принялась вытирать слезы. – Знаешь, тогда мне не хватало друга, которому можно довериться, как сейчас тебе. Очень жаль, что мы встретились так поздно. И так жаль, что ты умер…
Он не ответил. Поднялся и, сев рядом, притянул ее к себе, но в этот раз Дениз не почувствовала исходящего от него холода. Илай Рейвен, умерший от лейкемии и вырванный обратно в мир живых против своей воли, больше не желал смерти призвавшему его некроманту и вопреки всем законам не забирал чужое тепло, а наоборот, отдавал свое. И если в тот момент он не был ангелом, то кого вообще в этом безразличном ледяном мире можно назвать ангелом?
Прошлое. Лучший друг. Часть 3
Все выходные Дениз планировала рисовать заказ Делайлы Фокс, чтобы успеть как можно больше – до выставки оставалось две недели. Но у Илая были свои планы, и, хотя рисование в них тоже входило, он в первую очередь потащил Дениз на улицу – гулять и любоваться городом. И надо отдать должное, за эти дни ему удалось доказать, что даже в Бронксе есть на что посмотреть и во что влюбиться. Например, в Маленькую Италию с ее уютными магазинчиками, во время прогулки по которой Дениз вспомнила, как ей нравилось рисовать городские пейзажи, и она даже сделала пару набросков в предусмотрительно захваченном с собой скетчбуке.
Это было удивительно: вокруг нее кипел, шумел и постоянно менялся целый мир, полный красоты и чудес, а она была настолько увлечена самобичеванием, что не замечала этого! И не заметила бы, если не Илай…
– Ты похожа на лягушонка, – сказал он, когда они остановились отдохнуть. – Не тот лягушонок, что сидел в колодце и не знал про океан, а тот, что сидя в заливе, мечтал о море, не осознавая своего счастья.
– Пока не пришел рыбак и, выловив, не продал французскому ресторанчику?
– Э, не. Никаких рыбаков в мою смену! Вот раскрутим тебя как художника, купим билет до Парижа, где я передам тебя на руки Марку, а там уже делайте что хотите!
Дениз улыбнулась. Илай говорил об этом, как об уже свершившемся, и она ему верила. Верила, что портрет купят, что будут новые заказы, и она получит свою долю славы и, конечно же, денег. Что Марк ее непременно поймет и простит, нужно лишь только встретиться…
– А ты? Чего ты хочешь?
Призрак перевел на нее удивленный взгляд и, поняв, что она спрашивает всерьез, задумался.
– Не знаю, – он пожал плечами. – Наверное, раз есть мы – призраки, значит, есть либо другие миры, либо новая жизнь. В ад и рай я не верю. К тому же учитывая все, что ты успела натворить, тобой давно должны были заинтересоваться в одной из этих инстанций. Не могут же там быть одни разгильдяи? Но не обратили, значит, миры или новая жизнь. В принципе, я бы и на то и на другое посмотрел.
Она кивнула. Вообще, Илай в некромантии разбирался гораздо лучше Дениз. Должно быть, потому, что не боялся, в отличие от нее самой. Да и проявляемое любопытство лично ему никаких последствий не сулило – цепь служила отличной страховкой.
– Я за новую жизнь, – сказала Дениз. – Только не связывайся и там с художницей.
– С писательницей свяжусь, – торжественно пообещал Илай. – Писательницы гораздо интереснее должны быть.
– Почему? – опешила она.
– Ну… Ты вот нарисовала и все, так и живи себе бледным призраком. А взять хотя бы ту же Мэри Шелли – у нее вон чудовище из кусков плоти говорящее имелось. Так гораздо интереснее, чем просто призрак.
– Окей, – кивнула Дениз, решив не развивать тему, хотя, по ее мнению, у Мэри Шелли тоже был всего лишь роман и никаких реальных монстров, – писательница так писательница. Почудите там по полной.
Вместо ответа он поднял вверх большой палец.
В общем, эти замечательные дни они провели весело и с пользой. Дениз отдохнула, отчего ушла синева из-под глаз, а цвет лица перестал вызывать сомнения в его естественности. Она успела нарисовать половину портретов из заказа Делайлы и, главное, узнала много нового о своем даре некроманта, и потренировала навыки. Например, не призванные ею призраки не могли следовать за ней, если она сама их не позовет. На цепи можно держать больше одного призрака, и саму цепь легко оборвать, если мертвеца не призывали, и тот пробыл на привязи совсем недолго. Так гуляя по опасным улицам или возвращаясь домой, она прихватывала с собой одного-двух «беспризорных» приведений, а потом у самого подъезда отпускала их. Иногда они обиженно застывали у нижней ступеньки, не понимая, что делать дальше. Иногда растворялись в воздухе, уходили в иной мир или новую жизнь. Но чаще просто возвращались туда, откуда их подобрала Дениз. Время от времени в ее сердце закрадывалась жалость к этим бедолагам, но не могла же она в случае опасности пожертвовать Илаем! Нет, они с ним дойдут до Марка, а потом, независимо от результата, Дениз найдет своему другу хорошую семью. Она надеялась, что если пара будет желать рождения ребенка, то примет переродившегося призрака…
Выходные закончились внезапно – Дениз только успела войти во вкус. Но счета сами себя оплачивать не собирались, а значит, предстояло вновь вернуться на работу. В кафе ей обрадовались все, особенно Тильда и мистер Джеферсон. И если первая скучала по подруге, то управляющему требовались рабочие руки. Оказалось, что пока Дениз отдыхала дома, Мариза в один прекрасный день просто не явилась на работу. Вот так без предупреждения взяла и не пришла, а когда позвонили ей домой, соседка по квартире сказала, что Мариз отправилась покорять Голливуд.
– Что ж, – усмехнулась Тильда, закончив пересказывать сплетни, – хоть кто-то следует за своей мечтой. Жаль только, мистер Джеферсон не торопится найти ей замену, решив, что мы и так справляемся.
Дениз, конечно, понимала, чем может обернуться такая экономия для нее лично, но обсуждать управляющего ей не хотелось. Поэтому она поспешила перевести разговор на другую тему.
– А что с твоей мечтой? Звонила мистеру Такеру?
– Мистеру Такеру? – не поняла Тильда.
– Ну, ты брала у меня лист с номером, помнишь? Импозантный мужчина в темно-бордовом свитере и серых брюках, заказавший с утра пораньше кофе по-ирландски. Он еще ушел, не дождавшись заказа. Представился как Сэм Такер.
– А… – Тильда разочарованно покачала головой.
Матильда собиралась позвонить ему в свои выходные, у нее как раз шли два подряд, но на следующий день мистер Такер снова пришел в кафе и успел нагрубить ей, когда она его обслуживала. И, естественно, не оставил никаких чаевых. Потом пришел снова и снова нагрубил, но уже не ей, а другой официантке. И романтический настрой пропал как-то сам собой, а лист с номером Тильда выбросила. Но расстраивалась она недолго – Мариза свалила в Лос-Анджелес, работы прибавилось и стало не до переживаний. Да и мистер Такер, или «Кофе по-ирландски», как они его тут окрестили, больше не заходил.
«Спорим, он тебя ждал?» – взяв Дениз за руку, мысленно спросил Илай.
Дениз так же мысленно пожала плечами в ответ. Она надеялась, что мистер Такер больше в их кафе не придет, и ей не придется объяснять, почему решила отказаться от его заманчивого предложения стать моделью и не позвонила. И казалось, несуществующие боги благоволили ее надеждам.
Жизнь вновь вернулась в привычное русло, но перестала быть унылой и однообразной. Сумев довериться Илаю, Дениз приоткрыла свое сердце и для Тильды, поделившись с приятельницей планами насчет карьеры художницы. И Тильда искренне обрадовалась ее успехам.
Успехи действительно были. Дениз успела вовремя сдать работу Делайле, а та, в свою очередь, подкинула новую – тот самый портрет Илая не просто купили в первые дни выставки, но и заказали к нему еще несколько «от того же художника». С одной стороны, о таком заказе Дениз даже мечтать не могла: дюжина портретов с предоплатой расходов на материалы по хорошей стоимости по завершении, каждого отдельно. Делайла даже разрешила работать в ее студии при галерее «Лисья поляна». Работать в студии с хорошим светом! И это не говоря об обстановке! Еще и в Бруклине, где теперь вполне можно было снять квартиру за вырученные с продажи первой картины деньги! А с другой стороны, заказчику требовались портреты умерших знаменитостей, и Дениз боялась, что, рисуя их, разорвет цепь, связывающую ее с Илаем…
На раздумье Делайла Фокс дала ей две недели – бессовестно большой срок, но явно с учетом того, что управляющий кафе не захочет отпустить Дениз сразу, заставив отработать. Вот только она, несмотря на поддержку Илая и Тильды, никак не могла решиться на разговор с мистером Джеферсоном. Илаю, как истинному ангелу-хранителю, пришлось взять все в свои руки, вернее, руку Дениз в свою и через нее поговорить с управляющим об увольнении. Мистер Джеферсон расстроился, ведь ему не хотелось искать новую девушку взамен проверенной временем Дениз, но он попросил ее отработать всего лишь неделю.
Чем ближе был последний день работы в кафе, тем сильнее нервничала Дениз. В предпоследний даже забыла закрыть окна, после того, как утром проветривала квартиру, а жила она всего-то на третьем этаже.
– Да чего ты паришься? – искренне недоумевал Илай. – Вся наличность у тебя с собой, ценных вещей совсем нет, даже одежду не жалко – новую в случае чего купишь. Не за «мертвых мальчиков» же волнуешься?
– За них и волнуюсь! – огрызнулась Дениз.
Глупо, но она правда дорожила своей коллекцией, будто лица не просто мертвых, а уже точно покинувших этот мир людей таят в себе ответ на пока еще не заданный ею вопрос. Очень важный вопрос…
– Да никому твои мальчики не сдались, – призрак ободряюще хлопнул ее по плечу. – А если кто и позарится – потом новых нарисуешь. Ты же художник!
«Ага, – подумала она, – художник».
Но предчувствие, что, если с картинами чего случится, новые такими же не получатся, усиливало тревогу, от которой начинали трястись руки. Дениз пыталась скрыть свое волнение, но судьба, как назло, решила ее испытать, подкинув встречу с мистером Такером, о котором все успели забыть.
Зато мистер Такер про нее не забыл и, когда к нему подошла Тильда, указал пальцем на возвращающуюся из конца зала Дениз:
– Меня обслужит вон та девушка.
Спорить с клиентом не хотелось, тем более сегодня мистер Джеферсон ушел домой пораньше – у него заболела жена. Оставалось достать блокнот и натянуть на лицо дежурную улыбку.
– Вы не позвонили, – упрекнул ее мистер Такер.
– Я потеряла альбом с вашим номером, – соврала Дениз. – Что будете заказывать?
– Вы его не теряли – отдали другой девушке.
– Я его потеряла, мистер. Будьте так любезны, сделайте заказ – меня ждут другие посетители.
Посетителей под вечер и впрямь набралось много, и мистеру Такеру пришлось временно ретироваться. Он по обыкновению заказал кофе по-ирландски и попытался вновь завести разговор, когда Дениз принесла заказ. И когда она вновь сослалась на необходимость работать, показалось, что он схватит ее за руку, заставляя пожалеть, что в кафе нет призраков, кроме Илая. С каким бы удовольствием она бы избавилась сейчас от назойливого Сема Такера! Даже сама оплатила бы его заказ ради такого случая.
Но свободных призраков не было, время близилось к закрытию, вредный мистер Такер не собирался расплачиваться и уходить, а окно в квартире Дениз все еще оставалось открытым, делая ее мертвых мальчиков неоправданно беззащитными. И чем дальше, тем сильнее тряслись руки, в итоге разлив один из заказанных кофе. К счастью, произошло это на кухне, а не в зале.
– Да что с тобой? – удивилась Тильда. – Неужели снова заболела?
В ее голосе слышалась искренняя забота, и Дениз призналась, что оставила открытым окно квартиры и теперь волнуется.
– Езжай домой, – милостиво разрешила подруга. – До конца рабочего дня всего какой-то час, клиентов почти не осталось – так что ничего страшного не случится. К тому же ты вообще увольняешься – завтра последний рабочий день! Езжай домой. И больше не оставляй окно открытым! Если, конечно, не переедешь в суперэлитный район и не наймешь охрану, – она заговорщицки подмигнула.
– Но… мистер Такер так и не расплатился…
– Я с ним поговорю, – пообещала подруга. – Скажу, что опять сердечко прихватило, и мистер Джеферсон повез тебя в больницу. Двух зайцев одним выстрелом!
– Спасибо! – от переизбытка чувств Дениз крепко обняла подругу и побежала собираться.
На квартиру Дениз никто, конечно же, не позарился. Наверное, ее слава ведьмы распространилась не только среди воришек и хулиганов, но и домушников тоже. Но судьба рисунков не на шутку взволновала, и полночи она собирала и упаковывала рисунки и холсты. Хорошо, что планировала переезд, и все необходимое имелось под рукой – кроме картин, увозить было нечего.
– И все же я не понимаю, почему ты с ними возишься, – вставил единственную за весь вечер ремарку Илай, когда Дениз закончила.
– Я тоже, – призналась она, – но отчего-то уверена, что они однажды мне понадобятся… Хотя бы для того, чтобы устроить самую грандиозную в мире выставку мертвых мальчиков.
Последующая улыбка получилась неискренней, и призрак в ответ лишь покачал головой.
– Ладно, я спать. А послезавтра попрошу у Делайлы разрешения оставить картины в студии. Совру, что они могут понадобиться мне для работы… Звучит, конечно, как лютая дичь… Да и не послезавтра, а уже завтра…
Утром ей показалось, что она проспала и, наспех собравшись, выбежала из дома. Илай, ничего не поняв, бросился следом, безуспешно пытаясь поначалу поймать ее руку, а потом просто плелся рядом, показательно зевая, хотя во сне не нуждался. Только пробежав пару кварталов и очутившись в метро, Дениз увидела, что еще слишком рано, но возвращаться домой уже не имело никакого смысла. Зато хоть давки в этот раз не было.
До кафе она плелась медленно, надеясь растянуть время, даже встала в вялотекущую очередь за хот-догами и очень удивилась, когда ей вручили в руки теплый сверток. Машинально оплатила и успела отойти на несколько метров, когда учуяла запах горчицы, которую не любила. Но ведь теперь не нужно было трястись над каждым центом, и хот-дог можно выбросить или скормить кому-нибудь в кафе. Например, Тильде. Подруга вечно не успевала позавтракать, хоть и вставала всегда рано. Просто она слишком много времени тратила на приведение себя в «надлежащий вид», что подразумевало под собой душ, сушку и выпрямление рыжих кудрей, макияж. Дениз же за «причесалась и пошла» вечно доставалось, что от Тильды, что от других официанток, пророчащих ей венец безбрачия. Как будто у них таких напудренных с личной жизнью все было в порядке.
Желудок болезненно сжался, словно его сдавили призрачные ледяные пальцы. Дениз остановилась и со злостью посмотрела на злосчастный хот-дог, а потом принялась быстро есть, почти не прожевывая, чтобы как можно меньше горчицы попало на язык. Ничего, сейчас придет в кафе и чего-нибудь выпьет. Кофе по-ирландски, например. В честь последнего рабочего дня.
– Ты чего это? – покосился на нее Илай, который перед этим по привычке глазел по сторонам в поисках других призраков и пропустил ее заминку.
– Вадничаю, – пробурчала она, пытаясь прожевать последний кусок, едва умещающийся во рту.
– А-а… Слушай, тебе не показалось странным, что вокруг нет призраков? Вчера только на углу велосипедист с колесом ругался на каждое мимо проезжающее желтое такси, и через дорогу от кафе девушка-клерк злобно пялилась на светофор, а сегодня их нет. Думаю, если пройти дальше, тоже никого не будет.
Дениз проглотила остатки хот-дога и пожала плечами. Отсутствие призраков ее не волновало – ее пугало лишь их наличие и только в самом начале становления некромантом. И потом где-то рядом могла произойти авария, чем местные не упокоенные и воспользовались. Ну, или какой-нибудь адвокат или брокер схватил сердечный приступ, мало ли. Да и вообще! Это же Сити! Богатейший боро Нью-Йорка, конечно, имел за собой такой грешок, как Гарлем, но где Гарлем, а где Мидтаун? Две большие разницы, очень большие, а значит, за исчезновением призраков не могло стоять нечто криминальное. Если, конечно, адвоката или брокера не убил киллер. От такой мысли Дениз непроизвольно рассмеялась, и Илай, осуждающе качая головой, продолжил пялиться по сторонам.
Пялиться оставалось недолго – они уже пришли. Но возле черного входа никого еще не было, хотя самые ранние пташки где-то к этому времени подходили. Неужели Дениз опередила всех, даже мистера Джеферсона, который по утрам открывал кафе? Хотя вчера закрывал кто-то другой и ключи оставались у него. Но вот кто именно – тот еще вопрос. В принципе, она могла и подождать, но потянула за ручку. Дверь оказалась не заперта. Странно. Неужели кто-то решил выслужиться перед управляющим? Но тот никогда не ругал за небольшие опоздания, отлично понимая, что в мегаполисе это просто неизбежно.
«Или кафе просто не запирали на ночь» – неожиданная мысль обдала холодом.
Дениз вздрогнула, но порог переступила. Илай, принюхиваясь, прошел вперед и просочился сквозь двери кухни. Хорошая способность – просачиваться, только… разве призраки могут чувствовать запахи?
«Почему нет, если это запах смерти?» – спросила себя Дениз и осознав, что спрашивает, снова вздрогнула.
Желудок, как совсем недавно, сжали ледяные призрачные пальцы. Ноги налились свинцом, подогнулись, утягивая вниз к полу, к горлу подкатила тошнота с отвратительным привкусом горчицы. В ушах зазвенело. Не обращая на все это внимания, она заставила себя сделать шаг вперед, затем еще один и еще. Ладони вспотели и никак не хотели открывать ведущую на кухню дверь, а когда все-таки сладили, в нос ударил неприятный приторный запах. Дениз не выдержала, оперлась на стоящий справа от входа кухонный шкаф и согнулась пополам. Ее вырвало, и еще несколько минут спазм не давал разогнуться, хотя в желудке уже ничего не осталось.
– Черт! – выругался подбежавший к ней Илай. – Надо было сказать тебе, чтобы оставалась на улице, а я как идиот засмотрелся!.. Идем наружу, Дени. Давай.
Он бережно взял ее за руку, но другой она крепко вцепилась в шкаф. Уходить было поздно – пока ее рвало, она успела увидеть и рыжие волосы в луже запекшейся крови, и бледную руку с аккуратно подстриженными алыми ногтями на плитке мышиного цвета.
«Идеально, – пронеслось в голове, заставив Илая недоверчиво отстраниться. – Красные ногти – пять маленьких пятнышек легких, но точных касаний кисти. Рыжие волосы – большое пятно с волнами мазков…»
– Дениз? – в голосе призрака слышалась неподдельная тревога.
– В кабинете мистера Джеферсона есть телефон, – с неестественной жадностью рассматривая мертвую Тильду, ответила она. – Нам надо вызвать полицию. Только… Я сама не дойду. И еще – закрой мне глаза. Пожалуйста. Закрой мне глаза и пообещай, что не дашь мне ее нарисовать. Я не хочу ее рисовать, Илай! – Дениз всхлипнула.
– Обещаю, – сказал он и крепко обнял, закрывая собой убитую Тильду.