Робин Хобб
Судьба убийцы
Я уставилась на нее, не смея надеяться. Медленно-медленно подняла одну ногу так высоко, как только могла. Она заслонила свет. А когда опустила ее, свет появился снова, ярче, чем прежде.
– Я вижу свет.
– Где?
– Возле моих ног, – ответила я, но к этому времени свет уже стал просачиваться внутрь.
Теперь мне было видно, как неровно сложены камни вокруг нас. Это были обработанные блоки, но лежали они как попало, будто их просто свалили в кучу.
– Я ничего не вижу, – сказала Двалия таким тоном, будто обвиняла меня во лжи.
– Я тоже, – подтвердил Керф. – Моя женщина мне все заслоняет.
– Я не твоя женщина! – разозлилась Алария.
– Ты спала на мне. Ты помочилась на меня. Теперь ты моя.
Я снова подняла ногу. Все равно она еле доставала до полоски света. Уперлась носком и стала толкать. С шелестом посыпался щебень, а щель сделалась немного шире. Тогда я снова перекатилась на бок и, отталкиваясь вдоль спины Керфа, подползла ногами вперед поближе к цели. Теперь я могла как следует упереться ступнями в камень под заветной полоской. Снова посыпались осколки, все крупнее и крупнее, некоторые падали мне на башмак. Свет стал ярче. Я принялась отчаянно лягать стену. Отверстие сделалось уже толщиной с мою руку. Я сучила ногами, словно отплясывала на муравейнике, полном кусачих муравьев. Но больше щебень не сыпался. Попробовала пинать каменную плиту, нависавшую над отверстием, но тщетно. Остановилась, когда совсем обессилела, и тут поняла, что остальные уже давно что-то кричат мне: одни спрашивают о чем-то, другие пытаются меня подбодрить. Но не стала обращать на них внимание. Не стала и пускать в себя спокойную уверенность Волка-Отца. Я уставилась на тускло освещенный потолок моей могилы и расплакалась.
Калсидиец зашевелился и, оттолкнув меня, высвободил руки, чтобы упереться ими в каменную плиту над собой. Он застонал и вдруг навалился на меня. Его бедро вдавилось мне в грудь с такой силой, что я едва могла вздохнуть. Он подтянул к себе колено, громко крякнул и вдруг ударил камни ногой, резко и мощно.
Посыпался щебень, каменная пыль запорошила мне глаза и нос, осела на губах. Керф так зажал меня, что я не могла поднять руку, чтобы утереться. Пыль прилипла к моим мокрым от слез щекам, набилась за шиворот. А едва она осела, так что мне почти удалось вдохнуть чистого воздуха, он снова пнул камни. К первой полоске света добавилась еще одна, идущая сверху вниз.
– Это стена из камней. Попробуй еще, малышка. Только теперь не пинай, а дави. Я помогу. Упрись ногами пониже, у основания стены.
– А если камни обрушатся на нас?
– Тогда хоть умрем быстро, – ответил Керф.
Извиваясь, я подползла поближе к свету. Согнула колени и уперлась пятками у самого пола.
– Толкай, – сказал он, и я послушалась.
Камень ворчливо заскрежетал, но подался. Мы передохнули и навалились снова. Щель была уже шириной в ладонь. Еще толчок – и камень во что-то уперся. Понадобилось налечь еще трижды, прежде чем нам удалось сдвинуть его, а потом он повернулся влево, оставшись на месте. Еще усилие – и дело пошло. Я подвинулась, чтобы было удобнее толкать.
Дневной свет, отыскавший дорогу к нам, уже стал меркнуть, когда мы сумели проделать достаточно широкую брешь, чтобы я смогла выползти наружу. Извиваясь червем, я стала с трудом протискиваться ногами вперед сквозь узкую дыру. Ободрала кожу на бедрах о камни и порвала тунику. Наконец вылезла и села, отряхнула с лица каменную пыль и крошку. Остальные, оставшиеся внутри, кричали, чтобы я сдвинула еще камни, чтобы сказала, где мы. Я не обращала внимания. Мне было все равно, что это за место. Я могла дышать, и никто ко мне не прикасался. Вдыхала полной грудью холодный воздух, вытирала рукавом пыль с лица и разминала здоровое плечо. Я выбралась.
– Что ты видишь? – Двалия была вне себя оттого, что ничего не могла сделать. – Где мы?
Я огляделась по сторонам. Похоже, мы очутились на развалинах. Теперь можно было осмотреть нашу могилу снаружи, и она оказалась совсем не такой, как мне думалось. Эта была груда огромных каменных блоков. Должно быть, сначала упала одна колонна, потом на нее обрушилась гигантская плита, а остальные куски попадали сверху. Нам еще повезло, что никакой камень не упал прямо на поверхность столпа Силы, вделанного в пол. Я подняла глаза к вечернему небу, оглядела зазубренные остатки стен, посмотрела вниз и увидела выдолбленные руны. Еще один камень Силы, вделанный в пол. Я боязливо отодвинулась от него.
Остальные все кричали, приказывая мне наперебой то идти за помощью, то сказать, что мне видно. Я не стала отвечать. Издалека доносился звон храмового колокола. Я сделала три шага в сторону, туда, где меня никто не мог видеть, присела и облегчилась. Когда я встала, послышался скрежет камней, и из отверстия под плитой показались ноги калсидийца. Поспешно подтянув рейтузы, я увидела, как он уперся ногами и оттолкнул камень. Изнутри завопили: «Осторожнее!» и «Ты сейчас обрушишь все на нас!» – но он не прислушался.
– Надо бежать, – прошептала я.
Не спеши, тихо отозвался Волк-Отец в моей голове. Лучше знакомая опасность, чем новая. Калсидиец был к тебе по большей части добр. Если мы в Калсиде, дела плохи: ты не говоришь на их языке, не знаешь их обычаев. Может, нам повезет и он выберется, а остальных завалит. Спрячься и смотри.
Я отошла подальше и присела среди развалин так, чтобы меня не было видно, при этом сама могла наблюдать за происходящим. Керф извивался, лежа на спине, брыкаясь, царапаясь и кряхтя. То, что уже протиснулось наружу, было густо покрыто каменной пылью, и оттого казалось, будто из дыры пытается выбраться ожившая статуя. Когда ему удалось высвободить бедра, он повернулся на бок и, извиваясь, как змея, вытащил сначала одно плечо, затем другое. И вот он уже сидит, моргая в предвечернем свете. Светлые глаза выделялись на припорошенном пылью лице. Калсидиец облизнул губы: ярко-красный язык промелькнул на сером лице, что тоже выглядело странно, – и огляделся, потом залез на каменный блок, чтобы осмотреть окрестности.
– Там не опасно? – спросила Алария, но ее ноги уже показались в отверстии.
Она была меньше и более гибкой, чем Керф, но такая же грязная. Не дожидаясь ответа, Алария выбралась наружу, села, застонала и вытерла пыль с лица.
– Где мы?
Керф усмехнулся:
– В Калсиде. Я почти дома. Это место мне знакомо, хотя оно сильно изменилось. Здесь мы когда-то оплакивали моего деда. Трон герцога стоял в конце большого зала. Вон там, наверное. Это то, что осталось от дворца старого герцога, когда драконы обрушили его прямо ему на голову. – Он несколько раз чихнул, вытер лицо рукой и кивнул сам себе. – Да. Герцогиня заявила, что этот дворец никогда не будет отстроен заново, ибо место проклято. – Калсидиец слегка нахмурился, словно ему было трудно или больно вспоминать. – Герцог Эллик поклялся, что первым делом восстановит его и будет здесь править.
Алария с трудом поднялась на ноги.
– Калсида? – прошептала она себе под нос.
Он повернулся к ней и широко улыбнулся:
– Наш дом! Моя мать будет рада познакомиться с тобой. Она давно мечтала, чтобы я привел в дом женщину, которая помогала бы ей и моим сестрам по хозяйству и вынашивала бы моих детей.
– Я тебе не жена!
– Пока нет. Но если ты докажешь, что можешь хорошо работать и рожать сильных детей, тогда, возможно, я возьму тебя в жены. Многие наложницы становятся женами. Когда-нибудь.
– Я тебе не наложница! – заявила она.
Керф закатил глаза и покачал головой, словно ее невежество потрясло его. Аларии, похоже, хотелось то ли закричать, то ли расцарапать ему лицо, то ли убежать. Однако ничего этого она не сделала, а уставилась на следующие ноги, показавшиеся из каменного мешка.
Ноги Виндлайера беспомощно скребли по земле, пока он пытался протиснуться.
– Я застрял! – завопил он в панике.
– Пусти меня! – Голос Двалии доносился приглушенно. – Говорила же тебе, дай сперва мне выбраться!
– Так места же не было! – Виндлайер уже заливался слезами. – Ты сказала: «Слезь с меня», а мне больше некуда было слезать, кроме как сюда!
Она принялась ругать его, но ее едва было слышно из-под камней. Виндлайер, похоже, не сильно продвинулся вперед. Я воспользовалась случаем, чтобы под шумок отойти еще дальше, за круг поваленных колонн. Оттуда я могла наблюдать за ними, оставаясь невидимой.
Виндлайер не мог продвинуться ни туда ни сюда. Он беспомощно стучал пятками, словно раскапризничавшийся ребенок. Застрял. «Хорошо», – злорадно подумала я. Вот пусть Виндлайер и станет пробкой, которая никогда не даст Двалии выбраться из бутылки. Несмотря на все его теплые чувства ко мне, я знала, что он для меня опасен. Если я убегу, Двалии ни за что меня не догнать. Но если Двалия заставит Виндлайера натравить на меня калсидийца, мне несдобровать.
– Братик! Братишка! Подними камень и выпусти меня отсюда!
Я сидела на корточках за колонной, не издавая ни звука, и смотрела одним глазком. Керф шагнул к каменной плите.
– Поберегись, будет пыльно! – предупредил он Виндлайера и уперся плечом в твердыню.
Камень заскрежетал по древней кладке пола. Наверху груды открылась щель, туда посыпались мелкие осколки и пыль. Двалия завопила, но на нее падали только мелкие камни, от таких разве что синяки останутся. Керф схватил Виндлайера за толстые ноги и потянул. Тот сначала напрягся и взвыл, но калсидиец только крякнул и вытащил его. Виндлайер сел, серый от пыли. Он ободрал щеку, из ссадины текла кровь.
– Уйди с дороги! – заорала Двалия.
Я не стала ждать, пока выберется и она. Пригнувшись пониже, крадучись двинулась прочь. Я шла на цыпочках по лабиринту каменных обломков – тихо, как мышка. Весеннее солнце садилось, от камней протянулись прихотливые тени. Я нашла место, где стена обрушилась на обломок колонны, так что получился маленький шатер, и забралась туда.
Не высовывайся. Им будет легче заметить движение или услышать твои шаги, чем обыскать все эти развалины.
Я была одна, далеко от дома, в городе, языка которого не знала, меня мучили голод и жажда.
Но я была свободна. Я сбежала.
Глава 5
Сделка
Змея в каменной чаше, плавает в супе. Пахнет это ужасно, и тут я понимаю, что это не суп. Это грязная вода, где болтаются испражнения змеи и мусор. К чаше подходит уродливое существо, и мне вдруг становится ясно, какая эта змея огромная. Она в несколько раз длиннее роста урода. Тот тянет лапу сквозь решетку вокруг чаши и зачерпывает немного грязной воды. Отхлебывает мерзкой жижи и улыбается широченным ртом. Мне не нравится смотреть на него, в нем все неправильно. Змея сворачивается кольцами и пытается броситься на него. Урод смеется и бредет прочь.
Дневник сновидений Би Видящей
Как ни удобны были одеяния Элдерлингов, я не чувствовал себя одетым подобающим образом для встречи с хранителями, пока не облачился в собственную одежду. Туго затянув кожаный ремень, я заметил, что со дня отъезда из Оленьего замка похудел, так что пряжку теперь приходится застегивать на две дырочки дальше. Кожаный жилет в случае чего послужит как легкие доспехи. Не то чтобы я ожидал, что кто-то бросится на меня с ножом, но никогда ведь не знаешь. Мелочи, разложенные по потайным карманам, помогут мне справиться с любой смертоносной работой. Я улыбнулся, сообразив, что кто-то вынул все из тайных карманов, прежде чем отдать одежду в стирку, а потом разложил по местам. Я не сказал ничего Спарк, только одернул жилет и похлопал по тому отделению, где лежала тончайшая удавка. Девушка насмешливо вскинула брови. Этого было достаточно.
Я покинул комнату, оставив Спарк помогать леди Янтарь одеться и причесаться перед встречей. Лант был уже готов, Пер составлял ему компанию. У меня в голове пронеслось смутное воспоминание о разговоре этих двоих, но я отогнал его. Что было, то прошло. Лант, похоже, уже не боится меня, а что до Чейдовых указаний присматривать за мной, об этом надо будет поговорить наедине.
– Ну что, мы готовы? – спросил Лант, пряча маленький нож с плоской рукояткой в потайные ножны на бедре.
Ну и дела. Кто этот человек? Ответ пришел быстро: это Лант, в котором не чают души и Риддл, и Неттл. Я вдруг понял, почему Чейд просил его присмотреть за мной. Открытие не польстило моему самолюбию, но странным образом придало уверенности.
Персивиранс встревоженно хмурился:
– Мне что, нужно будет сидеть с вами за столом? Мне прямо не по себе.
Всего за несколько месяцев он превратился из мальчика-грума в моего слугу, а если уж совсем честно, то в спутника.
– Не знаю. Если вас со Спарк попросят сесть за отдельный стол, не отходи от нее ни на шаг.
Он мрачно кивнул:
– Господин, можно кое-что спросить?
– Что такое? – встревожился я, будучи на взводе из-за предстоящей встречи с хранителями.
Мальчишка покосился на Ланта, словно стеснялся говорить при нем:
– Это про чародея Грея. Иногда вы зовете его Шутом, но он сейчас вроде как леди Янтарь.
– Да, это так, – подтвердил я и стал ждать продолжения.
– А Эш сейчас Спарк.
Я кивнул:
– И это верно.
– А Спарк – девушка.
Снова кивнул.
Он поджал губы, словно пытаясь удержать рвущийся с них вопрос. Потом выпалил:
– А вам разве не… чудно все это? Не так чтобы не по себе?
Я рассмеялся:
– Я знаю моего друга много лет и видел множество его личин. Когда я был мальчишкой, он развлекал короля Шрюда. Был его Шутом. Потом лордом Голденом. Чародеем Греем. А теперь вот – леди Янтарь. Все они такие разные. И все – мой друг. – Я постарался говорить откровенно. – Но в твоем возрасте все это тоже смутило бы меня. Сейчас-то не смущает, потому что я знаю, кто он такой. И кто такой я, и кто мы друг для друга. Это остается неизменным, как бы он ни звал себя и как бы ни наряжался. Будь я помещик Том Баджерлок или принц Фитц Чивэл Видящий, я знаю, что он мой друг.
Пер вздохнул с явственным облегчением:
– Выходит, это ничего, что мне все равно насчет Спарк? Я заметил, что вас это не волнует, и решил, что и меня не должно. – Он озадаченно покачал головой и добавил: – Когда она Спарк, она выглядит настоящей красавицей.
– Она и есть красавица, – тихо сказал Лант.
Я поймал себя на том, что мне хочется улыбнуться.
– Так вот кто она на самом деле? Девушка по имени Спарк?
А вот это был уже вопрос посложнее.
– Спарк – та, кто она есть. Иногда она – Эш. Это как быть отцом и сыном и вдобавок еще мужем. Все это лишь разные грани одного и того же человека.
Пер кивнул:
– Но с Эшем было веселее болтать.
Легкий стук в дверь возвестил о прибытии леди Янтарь и Спарк. Леди Янтарь приложила все усилия, чтобы выглядеть ослепительно, и преуспела. Длинная юбка, блуза с кружевной оторочкой и жилет с вышивкой в Оленьем замке уже вышли из моды. Леди Янтарь или, скорее, Спарк особенно тщательно нанесла помаду, так чтобы придать форму губам, и скрыла шрамы под слоем пудры. Ее слепые глаза были подведены черным, что придавало им особую загадочность.
Спарк была хорошенькой девушкой, но на этот раз – только хорошенькой, не более. Она предпочла подать себя так, чтобы не привлекать лишнего внимания. Если Эш собирал волосы в «хвост», как это принято у воинов, то Спарк распустила их, и они черным волнами легли ей на плечи. Блузка цвета жженого сахара и простая свободная рубашка поверх нее скрывали и грудь, и талию. Янтарь улыбалась, явно довольная. Чувствует ли она, как потеряли дар речи Пер и Лант при виде их?
– Эта одежда идет тебе куда больше, чем наряды леди Тайм, – сказал я одобрительно.
– Надеюсь, она и пахнет лучше, – ответил Шут.
– Кто такая леди Тайм? – спросил Лант.
На миг повисла тишина… А потом мы с Шутом расхохотались. Я почти сумел уже взять себя в руки, но тут Шут выдохнул:
– Твой отец…
И мы снова покатились со смеху.
Лант разрывался между смущением и обидой.
– Это очень долгая история, – благовоспитанным тоном сообщила леди Янтарь. – Но если вкратце, из покоев леди Тайм был тайный ход в логово Чейда. В старые времена, когда он покидал свое убежище, то путешествовал в облике леди Тайм.
Лант слушал ее разинув рот.
– Леди Тайм была одной из самых вдохновенных игр твоего отца, – сказала Янтарь. – Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз, а сейчас нам пора спускаться.
– А разве не нужно подождать, пока нас позовут? – спросил я.
– Нет. Правила вежливости Дождевых чащоб происходят от обычаев Удачного, а не от этикета джамелийских аристократов. Здесь люди не делятся на простых и благородных, все очень просто, удобно и по делу. Здесь ты – принц Фитц Чивэл Видящий, и они ожидают, что говорить будешь ты. Но я лучше разбираюсь в здешних традициях. Прошу тебя, позволь мне вести переговоры.
– Переговоры о чем?
– О том, как нам пересечь их земли. И возможно, отправиться дальше.
– Нам нечего предложить в обмен, – напомнил я.
Почти все деньги и те немногие ценности, что я взял с собой, пропали, когда на нас напал медведь.
– Я что-нибудь придумаю, – сказала она.
– Только не надо предлагать, чтобы я кого-то исцелил. Я не могу.
Она вскинула изящно подведенные брови:
– Уж кому это и знать, как не мне.
Я заметил, как Лант ухмыльнулся, когда Пер шагнул вперед и предложил Спарк опереться на его руку. Она явно удивилась, но предложение приняла. Я глубоко вздохнул.
– Ну, идем, – сказал я своим спутникам.
* * *
Юная служанка, ожидавшая у подножия лестницы, проводила нас в пышный и элегантный зал. Там не было ни гобеленов, ни узорчатых ковров, но сами стены и пол были так прекрасны, что ничего больше и не требовалось. Казалось, нам предстоит обедать посреди поля, среди осенних холмов, зеленых с золотом. Мы ступали по ровной зеленой траве с мелкими полевыми цветами. Только ощущение каменного пола под ногами и неподвижный воздух выдавали, что все это лишь иллюзия. Я слышал, как Спарк шепотом описывает зал Янтарь. Та с тоской улыбалась, слушая ее.
Четыре стола стояли по сторонам незамкнутого квадрата, стулья гостей были расставлены только с внешней стороны, так чтобы все сидели лицом друг к другу. Никаких почетных мест не предполагалось, все одинаковые. Некоторые хранители уже ожидали нас в зале, сидя или стоя небольшими группами. Эта картина остро напомнила мне гобелен с изображением Элдерлингов, украшавший комнату, где я спал в детстве. Были они высокие и стройные, с глазами цвета золота, меди или сверкающей лазури. Все были покрыты чешуей: одни почти целиком, другие лишь отчасти. И у каждого разноцветные чешуйки складывались в свой сказочный узор, точный, как окрас птичьих перьев или рисунок на крыльях бабочки. Они были прекрасные и чужеродные, невероятные на вид. Я вспомнил детей, которых исцелил, и тех жителей Дождевых чащоб, что успел повидать здесь. Их изменения были случайными и столь же часто выглядели чудовищно, сколь и красиво. Разница потрясла меня, и думать о непроизвольных переменах в тех, кто случайно попал под влияние драконов, было жутко.
Служанка-провожатая куда-то пропала. Мы стояли и улыбались, не зная, что делать дальше. Нужно ли мне теперь велеть Перу и Спарк возвращаться, или они тоже входят в число «послов Шести Герцогств», которым адресовано приглашение? Спарк тихим шепотом описывала Янтарь помещение, присутствующих и их наряды. Я не перебивал.
Генерал Рапскаль оказался самым высоким среди Элдерлингов и почти что самым широкоплечим. Сегодня его наряд меньше напоминал воинское облачение: синяя туника, желтые штаны и мягкие синие башмаки. Оружия, насколько можно было заметить, при нем не было, но я понимал: это еще не значит, что он не вооружен. С ним были два Элдерлинга, которые раньше сопровождали его и подчинялись приказам. Одного из них, кажется, звали Кейз. Оба были покрыты оранжевой чешуей, а их глаза, когда они обратили взгляды на нас, сверкнули медью. А еще его спутники были очень мускулистые. Я готов был поспорить, что эти двое будут серьезными противниками в драке, если их раздразнить.
Женщина-Элдерлинг в синей чешуе сегодня не стала прятать крылья: они были аккуратно сложены у нее за спиной поверх длинной туники. Их тоже покрывала чешуя, похожая на перья; синяя и серебряная, она складывалась в причудливый узор с вкраплениями белого и черного. И как только тело этой женщины, изначально человеческое, выдерживает вес этих крыльев? Ее длинные черные волосы были заплетены во множество кос, украшенных бусинами и небольшими серебряными амулетами. У ее спутника была зеленая чешуя и черные волосы. Он посмотрел на нас, не скрываясь, сказал что-то своей супруге и целеустремленно зашагал к нам.
– Принц Фитц Чивэл Видящий, мне следует представиться. Меня зовут Татс. Мы с Тимарой благодарим тебя за то, что ты сделал для нашей дочери. Ее ноги все еще побаливают, зато ей стало намного легче ходить.
– Я рад, что сумел помочь ей.
Татс не протянул руку для пожатия, так что и я не стал предлагать свою.
В разговор вступила Тимара:
– Я благодарю тебя. Впервые за долгое время она спала и не мучилась от боли. – Поколебавшись, женщина добавила: – Дочь говорит, что-то как будто изменилось у нее в груди. Она не жалуется, напротив, говорит, что ей стало легче дышать, а раньше кожа обтягивала ребра слишком туго? – Оттенок в ее голосе превратил утверждение в вопрос.
Я улыбнулся и сказал только:
– Рад, что ей полегчало.
На самом деле мне смутно вспомнился киль, как у птицы. Получается, у их дочери росла такая кость? Пожалуй, не стоит признаваться, что я не очень хорошо помню, как именно Сила исцеляла их дочь, струясь сквозь меня.
Настойчивый взгляд Тимары встретился с моим, потом она посмотрела на Янтарь.
– Да будете вы вознаграждены по заслугам, – мягко сказала Тимара.
Раздался мелодичный звон.
Тимара снова улыбнулась мне:
– Что ж, пора рассаживаться. Спасибо тебе еще раз. И всегда.
Они с Татсом грациозно двинулись прочь, а я запоздало понял, что, пока мы разговаривали, в зал зашли и другие Элдерлинги. Когда-то я был убийцей – всегда начеку, постоянно все подмечал. Но сегодня вечером я дал маху, и не только потому, что изо всех сил держал свои мысленные стены. Я потерял привычку быть постоянно настороже. Когда в последний раз я вел себя как умелый убийца, ученик Чейда? Хотя бы недолго? В то время, когда я жил в Ивовом Лесу с Молли, я бы порадовался такому открытию. Здесь и теперь это могло подвести меня.
Я тихо сказал Ланту:
– Будь начеку. Если заметишь что-нибудь неподобающее – сразу говори мне.
Тот посмотрел на меня так, будто не верил своим ушам. Это выражение чуть было не переросло в улыбку, но он сдержался. Все вместе мы неспешной походкой двинулись к столам. Я не видел никаких признаков того, как тут полагается рассаживаться согласно чинам и рангам. Король Рэйн и королева Малта уже пришли, но так и не сели, разговорившись с каким-то долговязым Элдерлингом в синей чешуе. С ними был Фрон, сегодня он выглядел гораздо бодрее. Похоже, разговор шел о нас, потому что он дважды указал рукой в нашу сторону. Где же нам полагается сесть? Как неловко… Недолго и опозориться. Тимара искоса взглянула на нас, сказала что-то мужу и поспешила обратно.
– Вы можете сесть где захотите. Как предпочитаете – устроиться все вместе или в окружении других гостей?
Мне отчаянно хотелось переглянуться с Янтарь. Вместо этого я ласково похлопал по ее ладони, лежащей на моем предплечье, и она тут же отозвалась:
– Вместе, если можно.
– Конечно.
Но нигде уже не осталось пяти пустых стульев в ряд. И тогда Тимара, как ни в чем не бывало, окликнула:
– Алум, Сильве, Джерд, Харрикин! Подвиньтесь и освободите немного места!
Элдерлинги, к которым она обратилась, рассмеялись над ее порывистостью и быстро пересели.
– Вот, пожалуйста, – пригласила Тимара, и мы сели.
Они с мужем тоже нашли себе места за столом, в это время к нам присоединились и Малта с Рэйном. Ни торжественного появления королевской четы, ни провозглашения имен. Никаких титулов у хранителей, никаких заметных различий в ранге. Если не считать генерала Рапскаля.
Слуги принесли блюда с едой и расставили их на столах, предоставив Элдерлингам самим передавать их друг другу и накладывать еду на тарелки. Из мясного подали дичь – оленину или какую-то птицу. Хлеба на столе оказалось немного, зато там было четыре рыбных блюда и три вида корнеплодов. Я сделал вывод, что Кельсингра кормит себя сама, хотя пища и не отличается разнообразием.
Персивиранс и Спарк разговорились с Элдерлингом по имени Харрикин. По другую сторону от него сидела девушка-Элдерлинг по имени Сильве, с редкими волосами, но зато прихотливым узором чешуи на голове. Розовая с золотом, она выглядела почти девочкой. Говорили о рыбалке, и Сильве без стеснения рассказывала, как трудно ей было прокормить своего дракона, пока они путешествовали из Трехога в поисках Кельсингры. Лант улыбался и кивал, не забывая зорко оглядывать зал. По правую руку от меня сидела Янтарь, а за ней – Нортель. Он объяснил, что это его дракон Тиндер налетел на нас у фонтанов, когда мы только прибыли. Нортель выразил надежду, что Тиндер не показался нам слишком злобным. Драконы не привыкли к неожиданностям. Янтарь кивала, управляясь со столовыми приборами и едой почти так же хорошо, как если бы была зрячая.
Мы ели-пили. Старались завязать беседу, неуклюже, как это всегда бывает, если приходится перекрикивать гул десятков других разговоров. Участвовать в подобном собрании – далеко не то же самое, что подглядывать за ним в щелку из-за стены. Глядя с высоты, я легко видел, кто объединился в союз, кто соперничает, а кто враждует между собой. Но теперь я был частью всего этого, и мне оставалось только строить догадки. Можно было только надеяться, что Лант, которому досталось место вдали от хозяев, между нашими слугами и мной, сможет вежливо избежать необходимости поддерживать беседу и собрать больше сведений, чем я.
Блюда и тарелки унесли, принесли бренди и сладкое вино. Я выбрал бренди. Он был не из Песчаных пределов, но все равно вкусный. Элдерлинги поднялись из-за столов и стали бродить по залу, собираясь в группы и болтая. Мы последовали их примеру. Королева Малта подошла, чтобы еще раз принести извинения и спросить о моем здоровье. Фрон смутил меня, горячо высказав свою благодарность и недовольство тем, что сделал Рапскаль. Дважды я замечал, как Рапскаль пытается подойти ко мне, но его перехватывают на полпути другие Элдерлинги. Потом все вернулись на свои места, и Харрикин встал. Он трижды стукнул костяшками пальцев по столешнице, и внезапно в зале воцарилась тишина.
– Хранители, поприветствуйте принца Фитца Чивэла Видящего, лорда Ланта и леди Янтарь из Шести Герцогств. Они пришли к нам как послы короля Дьютифула и королевы Эллианы. Сегодня мы оказываем им прием, которого они заслуживают. И благодарим.
Простые слова. Ни цветистых речей, ни отсылок к былым одолжениям, уговорам и услугам. Я даже растерялся, однако Янтарь, похоже, чего-то такого и ожидала. Пусть она и не могла видеть, но обвела незрячим взглядом всех собравшихся. Может быть, она чувствует тепло, исходящее от их едва различимых для нее силуэтов? С безошибочной точностью Янтарь обратила лицо к Нортелю.
– Спасибо за угощение, за ваше гостеприимство и за то, что предоставили возможность высказаться. Я буду говорить кратко и по делу. – Она позволила себе улыбнуться. – Подозреваю, что с тех пор, как мы прибыли, слухи уже разлетелись широко. Должно быть, вы все знаете нашу историю. Да, это правда, что мы прибыли как послы Шести Герцогств, но правда и то, что цель нашего путешествия не Кельсингра. Принц Фитц Чивэл помог восстановить здоровье вашим детям. Вы можете представить, каково это – когда вашего ребенка похищают. Би Видящей больше нет. Когда мы покинем вас, мы отправимся дальше, чтобы отомстить Слугам Белых.
Янтарь остановилась, чтобы перевести дыхание, и тут раздался низкий мягкий голос королевы Малты:
– Леди Янтарь, позволь мне сперва кое-что сказать.
В ее голосе не звучало упрека, лишь просьба. Та растерялась, но медленно кивнула. Королева глубоко вздохнула и сплела пальцы на столе перед собой:
– Вчера мы, хранители Кельсингры, собрались на совет. Я рассказала остальным вашу историю. Родители и некоторые дети поведали, что сделал принц Фитц Чивэл. Мы по-прежнему преисполнены благодарности, и все согласны с тем, что сказал принц. Жизни наших детей – не предмет для торга. Никакие деньги, никакие ответные услуги не сравнятся с тем, что сделал для нас принц Фитц Чивэл. Все, что мы можем предложить, – это нашу вечную благодарность и обещание всегда, до скончания жизни, помнить. А срок нашей жизни теперь долог. – Малта помолчала и оглядела собравшихся. – Но, кроме того, принц осуществил за нас месть, которой мы давно искали. Мы тоже пострадали от нападений Калсиды, стремившейся уничтожить наших драконов и наш народ. Шпионы и убийцы, подосланные Калсидой, пытались добыть органы драконов, чтобы продлить жизнь своему герцогу. Сельден, мой брат и возлюбленный певец наших драконов, многого натерпелся в калсидийском плену как от самого герцога, так и от Эллика. Мы знаем, что Эллик стоял за нападениями на наших драконов. Когда же драконы отомстили Калсиде, разрушив дворец герцога и убив его самого, Эллик бежал. Нынешняя герцогиня Калсиды, без сомнения, будет не меньше нас рада услышать, что с ним покончено. Убив его, ты, принц Фитц Чивэл Видящий, отомстил за нашу семью. Мы в долгу перед тобой и с величайшей радостью вернем тебе этот долг.
– Посему торговец Дождевых чащоб Рэйн из семейства Хупрус и я, торговец Удачного из семейства Вестрит, хорошо понимаем твое желание довести месть до конца. Как представители торговых семейств Хупрус и Вестрит, мы рады предложить вам равноценный обмен: мы поможем вам воздать вашим врагам, как ты воздал нашим. Мы берем на себя все заботы о переправке вас отсюда в Джамелию. Если желаете, можете отплыть на Смоляном, когда он прибудет в город. Смоляной отвезет вас в Трехог, где вас будет ждать живой корабль по имени Совершенный. Он доставит вас в Удачный, а если захотите, то и в Джамелию, когда пойдет туда по торговым делам. Мы уже отправили голубя с посланием, чтобы уладить все необходимое для вашего путешествия. От имени наших семейств мы надеемся, что вы не откажетесь воспользоваться нашим гостеприимством на борту этих живых кораблей.
– Живые корабли… – с мальчишеской непосредственностью ахнул Пер. – Они что, правда бывают?
Фрон ухмыльнулся ему:
– Погоди, скоро сам увидишь.
Я забыл о своем обещании Янтарь.
– Не знаю, что и сказать.
Малта улыбнулась, и на миг мне удалось разглядеть в ней девочку, которой она была когда-то.
– Вот и хорошо, потому что я еще не закончила. Хранители хотят преподнести вам и другие дары. – Она поколебалась. – Это вещи, созданные Элдерлингами. Они очень пригодятся вам, но, если будет нужда, их можно выгодно продать. – Малта набрала побольше воздуха. – Нехорошо упоминать стоимость подарка, но я должна предупредить вас, что обычно такие вещи торговцы приобретают или перепродают друг другу за исключительно большие деньги, и только в пределах Удачного. – Королева поджала губы на мгновение. – Делая вам такие подарки, мы нарушаем очень старую традицию. Возможно, торговцы Дождевых чащоб и Удачного возмутятся, узнав об этом.
