– Ты не сможешь мне помешать.
– Не смогу. Но кто-то же должен засвидетельствовать вашу гибель.
***
Куст земляники справа от меня зашевелился, и из-за него показался Наставник. В лапках он держал каску, в которой плескалась вода. Опять попытается меня облить. Не поможет. На таком солнце несколько капель не спасут. А стащить меня в лужу ему не под силу.
Я закрыла глаза и прислушалась к себе. Задние лапки уже ничего не чувствовали.
– Ваше высочество! Ваше высочество! – вдруг заорал Наставник. – Розовые бантики!
Я с трудом подняла веки. Наставник махал каской куда-то в сторону стайки синих стрекоз. Бедняга. Солнце добралось и до него.
– Пойди окунись, – прошептала я из последних сил. – Не хочу, чтобы ты из-за меня погиб. Я этого не стою.
Я попыталась улыбнуться ему на прощанье, но силы иссякли, и я повалилась на спину. Сейчас кожа высохнет на брюшке, и все будет кончено.
– Гой еси, Лукерья, – внезапно произнес голос моего мужа. – Ты чего это помирать вздумала. Просыпаюсь – тебя нет. Хорошо, Наставник нацарапал на камне, где искать и что делать.
Мой возлюбленный взмахнул чем-то большим, и на меня пролился водопад холодной воды. Я почувствовала, что кожа вновь напитывается живительной влагой. Голова больше не кружилась. И глаза снова видели ясно.
Иван поднес меня к своему лицу.
– Плевать мне на то, что ты лягушка. Я так сильно тебя люблю… – Он шумно втянул в себя воздух. – Поедем, принцесса, кататься.
– К-к-кататься? – переспросила я.
– Ну да. Я на опушке Сивого оставил. Топко тут у вас, ему не пройти. Как же я по тебе соскучился!
Его губы приблизились к моему рту. В следующее мгновение мир вокруг исчез. Говорят, он всегда исчезает при поцелуе истинной любви…
К миру меня вернул болезненный удар по щиколотке. Откуда-то снизу доносился еле слышный голос Наставника. Я опустила глаза. У моих ног подпрыгивала пучеглазая лягушка. Она размахивала каской, норовя еще раз попасть мне по косточке.
Я прислушалась.
– Когда целуетесь, ваше высочество, не переступайте ногами. Вы не лошадь. Будете и дальше топтаться, меня задавите.