Странная история доктора Джекила и мистера Хайда / The Strange Case of Dr. Jekyll and Mr. Hyde – Роберт Льюис Стивенсон

Безобразие!? Такое бывает, что поделать?

Сразу предупрежу всех: читайте только аннотацию к книге, она достойная и расскажет столько, чтобы заинтересовать, а вот рецензии, к сожалению, оказались лишние.

Уверен, что люди, когда писали мнение о книге не планировали спойлерить, но почти в каждой про саму суть в общем-то и написано!

(Сейчас вбил название книги, открыл картинки и тоже сразу всё понятно становится, поэтому и картинки не смотрите)

Поэтому я сразу понял кто, что и почему и уже просто дочитывал книгу, наслаждаясь слогом автора, невероятной интригой (для того времени уж точно) и очень глубоким и интересным рассуждением о нашей жизни.

Атмосферой книга напомнила мне Герберт Уэллс – Человек-невидимка , но лучше.

Всё было хорошо, кроме того, что всё было понятно.

А здесь всё же загадка и интрига во главе произведения!

Ну ничего, будет для меня уроком и жизненным опытом. Чуточку, самую малость, но стал мудрее)

У меня всё. Спасибо за внимание!

Остров Детства. Вот он – всегда светлый, добрый, лучистый, с абрикосовыми деревьями. Плывешь ли куда-то, тонешь ли, дрейфуешь в проруби – на остров Детства ты всегда можешь вернуться. Там всегда ждут друзья, они тебе искренне рады. Но на этот Остров кое-кого лучше высадить сразу и навсегда, чем топить его уже потом на вполне взрослой глубине. Куда лучше образы некоторых авторов оставить в своей памяти чистыми, детскими, незапятнанными. Вот, ты подплываешь и они машут своими разномастными шляпами издали. Здравствуйте, дорогие друзья детства, Теодор Драйзер, Джек Лондон, Майн Рид, Рафаэль Сабатини, Эмилио Сальгари. Примите еще в свои ряды Фенимора Купера. Конан-Дойль? Ну, что вы. Плывет дальше. Пристли тоже. И Ремарк. Ну и что, что весь прочитан. В перечитывании особый смак. Ах да, простите, попросите господина Стивенсона на борт. За ним-то мы и приплыли. Когда я просмотрел список прочитанного у любимого Стивенсона (впрочем, а у кого он не любимый), то пришел в ужас. Пять произведений! И это при том, что собрание сочинений демонстративно стояло в дефицитные книжные годы на самом видном месте. Справедливости ради следовало бы заметить, что основные тяготы чтения легли на второй том, он выделялся на общем фоне своей потрепанностью, ибо заключал в себе «Остров сокровищ» и «Черную стрелу». Остальное же или было читано по одному разу, или было оставлено на черный день. В результате со Стивенсоном в детстве произошло тоже самое, что сейчас происходит с Диккенсом. Мне жалко его читать. Что делать, если он кончится?"Странная история доктора Джекила и мистера Хайда" даже не короткая повесть, а большой рассказ – венец творчества Роберта Льюиса Стивнсона. Можно даже не предполагать, а утверждать, что таковым бы он не являлся, если бы судьба была более благосклонна к замечательному автору и его жизненный путь не прервался во цвете лет. Тема двойственного союза доктора Джекила и мистера Хайда настолько глубока, многогранна и объемна, что будет актуальна всегда и во все времена. Приписывать этому произведению лишь одни мистические корни было бы чрезмерным упрощением и вызывает некоторое недоумение тот факт, что «Странная история» не стоит на одних полках с признанными мэтрами мировой классической прозы. Связано это прежде всего с тем, что время и читатели нарекли Стивенсона писателем для детей и юношества, автором приключенческих романов. Почему это так? Вряд ли сам Стивенсон ориентировался на подобную аудиторию, поэтому корни ответа на этот вопрос следует искать в самой личности автора. И действительно, нечто лирическое из-под пера Роберта Льюиса выглядело бы несколько неестественно, но такие вещи как схватки с пиратами, лесные охоты, поединки, любой другой экшн, требующий недюжинной фантазии и концентрации волевых усилий – это именно то, что всегда привлекало читателей. И, хотя на войне чаще всего четко разделается свой и чужой, белое и черное (все это является ярким признаком детского произведения), мы хорошо помним неоднозначные образы очаровательного Сильвера или мастера Хэтча из «Черной стрелы», которым просто невозможно не симпатизировать. У каждого автора свои сильные и слабые стороны. Похожим путем сейчас, вслед за Робертом Льюисом идет Джоан Роулинг. Пройдет время и, дай бог, читательская община забудет ее невнятные эксперименты, навсегда вписав ее в мировую историю литературы как писательницу для детей и юношества. Доктора Джекила и мистера Хайда было бы недостаточно только сравнивать, делая упор на том, что в человека мы превращаемся лишь тогда, когда над нами властвуют не только одни животные инстинкты. Все мы изображаем в этой жизни кого-то другого, играем какую-то роль в своей пьесе жизни, стараемся казаться лучше в чужих и собственных глазах. Наш личный мистер Хайд всего лишь затаился и ждет своего часа. «Эффект Джекила», свойственен на разных уровнях только общей недоразвитой массе. Пример доброго и вечного искусно используется истинными Хайдами, которые пускают в дело это свойство обучаемости народа в своих личных корыстных целях. В идеале человек развитый приходит к собственным понятиям и на него больше не влияют ханжеские тиски общества и ограничения. Природу добра и зла рассматривать не буду – это слишком банально. Если углубиться в дальнейшие дебри этого необъятного произведения, то можно бы было сделать много выводов о проблемах воспитания детей и формировании у них личности Джекила и личности Хайда. Не думаю, что злобный образ Хайда все же является потаенным желанием самого Стивенсона и он воплотил в нем все то, что не смог получить в реальной жизни. Скорее, он, со свойственной ему проницательностью, просто видел и чувствовал ту самую грань лучше многих, которую так мистически описал. История бы была странной, если бы была написана кем-то другим. В данном случае достаточно упомянуть лишь фамилию автора. Пятнадцать звезд и бутылка рому сверху. Светлого.

(стоит, недоуменно разводит руками и смотрит, то в одну сторону, то в другую, словно в поисках ответов на незаданные вопросы…) Столько лет мечтала прочитать эту историю, отсылки мне попадались почти в каждой второй книге, и я думала, что, скорее всего, это настолько легендарное произведение, что уже первая строчка срази наповал и больше никогда не поднимет.Увы! Разочарование.Искренне пыталась поставить свои мозги на рельсы просто люда 19 века, проникнуться их проблемами, и удивляться самым простым и неожиданным вещам, но все тщетно.Да, наверное, тогда было целым событием, когда замужняя соседка замечена в компании неизвестного импозантного мужчины, нежно поддерживающего даму за острый локоточек. Это позволяло судачить на её счет бесконечное количество времени.Или как Глашка «понесла» от Петьки, но он её замуж не зовет, потому что влюблен в Марфу, и в любви ей клялся, стоя голыми коленями на сухой гречке возле иконки Божьей Матери в переднем углу.Это вообще шок – контент. По крайней мере, понятно почему я должна хвататься за сердце и теребить своих литературных сообщников, беспокойно тыкая пальцем в вопиющую ситуацию. Но мы имеем дело с человеком, который переборщил с тяжёлыми наркотиками,чем вызвал собственное психическое расстройство, следствие которого – расщепление одной личности надвое. В первой (основной) ипостаси – доктор Джекил, которого, если и не все любят, то очень ценят в широких кругах. Вторая – мистер Хайд – хладнокровное чудовище, которое головку бедного ребенка, случайно упавшего на тротуар, может раздавить как стеклянную ёлочную игрушку и даже не поморщиться.Авторский слог мне абсолютно не близок, приходилось долго привыкать к стилю повествования прежде чем картинка хоть как – то начала вырисовываться. Идея довольно простенькая, и складывается впечатление, что из текста выдрали большой кусок, в котором можно было показать постепенное становление двух личностей в одном человеке. И сделать этот текст более сочным и «вкусным». А так… Будто сосед ко мне забежал на 10 минут, вкинул информацию и дальше побежал курятник чистить и уток ощипывать.История не оставила никакого следа ни в моей душе, ни в моих воспоминаниях.Возможно, всему виной только что прочитанный Стивен Кинг – Мистер Мерседес , где психическое расстройство нескольких людей показано в таком цветущем состоянии, что тебе приходится то и дело включать «Лунтика», чтобы хоть на мгновение почувствовать, что в мире еще осталась доброта.Или может очень мешает мысль, мечущаяся на задворках сознания и заставляющая привести в пример «Бойцовский клуб», конец которого сразил наповал и заставил воскликнуть: «А что так можно было?! Почему меня никто не предупредил?!» Чак Паланик – Бойцовский клуб (Чаки, очень надеюсь, что мы с тобой встретимся этой осенью) Хотя, кто знает, чем вдохновлялся Паланик, когда писал свое нашумевшее произведение.Атмосфера мрачного Лондона ситуацию не спасла, кредит доверия к автору упал до единичных отметок. Но у меня еще в планах «Клуб самоубийц». Может хоть он заставит упасть на колени перед этим томиком и в жесте безграничного раскаяния, проронив скупую бабскую слезу, насильно влюбит в каждую запятую, в каждое тире и в каждый маломальский абзац… Роберт Льюис Стивенсон – Клуб самоубийц