Роберт Асприн
Шуттовская рота
– Я имею в виду, сэр, – это к вопросу о низкой занятости номеров, на которую ссылаетесь вы, – что мы постоянно недоукомплектованы персоналом, и потому не в состоянии обслуживать такое количество людей, какое вы хотите поселить в таком знаменитом отеле, как «Плаза», и я предпочел бы направить вас в другое место, чем портить репутацию нашего отеля плохим обслуживанием клиентов. А что касается ваших намерений купить этот отель, – управляющий сопроводил свои слова легкой улыбкой, – то я боюсь, это лишь пустая угроза. Мне кажется, вы не вполне осознаете тот факт, что отель этот – всего лишь часть целой сети отелей, принадлежащей довольно крупному концерну. Я очень сомневаюсь, что вы можете заинтересовать их своим предложением стать собственником только «Плазы».
Шутт покачал головой, выражая легкое уныние.
– Вы не совсем правы, Спесивец…
– Песивец.
– …Боюсь, что в данном случае именно вы не совсем осознаете ситуацию. Вашей сетью отелей владеет фирма «Веббер комбайн», главный менеджер-распорядитель которой Регги Пейдж – по крайней мере до следующего заседания совета директоров, собирающегося раз в три недели. Сейчас он находится в затруднительном положении, поскольку уже израсходовал весь кредит, предназначенный для их нового комплекса на планете Парна II, и подрядчики готовы перейти к забастовке. Это третья катастрофа, которая обрушилась на них в течение последнего квартала, и если он как можно скорее не получит наличных денег, чтобы с ними расплатиться, то весь его проект полетит в сортир, не говоря уже о его собственной работе. Вот почему, я думаю, он заинтересуется моим предложением прибрать этот отель к своим рукам.
Песивец ощутил, как его лоб покрывается потом, но Шутт еще не закончил.
– Я хочу лишь подчеркнуть, что мое упоминание об этом не было угрозой. Да, я действительно могу купить сейчас этот отель, однако бумажная волокита оформления сделки может занять целых двадцать четыре часа, и это означает, что я должен буду отправить своих людей в другой отель до тех пор, пока дело не будет улажено. Проблема-то в том, что я уже пообещал им, что они будут жить здесь, и если я буду вынужден отсюда уйти, если я буду поставлен в неловкое положение перед моей новой ротой из-за ваших дурацких игр, тогда, после того как вы будете уволены, я позабочусь, чтобы вас не взяли на работу на этой планете. Я даже готов покупать компании, которые все же рискнут пойти на это. Я закрою вам вылет отсюда, даже если для этого потребуется скупать все места на каждом корабле в течение всего следующего года. Вот это настоящая угроза. Улавливаете?
– Д-да, сэр.
Улыбка на лице Шутта вновь приобрела свой первоначальный вид.
– Итак, теперь, когда мы с вами так мило побеседовали, я уверен, вы согласитесь, что будет наилучшим выходом для всех, если вы предоставите нам эти комнаты, а затем позаботитесь об увеличении обслуживающего персонала до надлежащего уровня.
Напыщенный и упрямый, каким он и должен был быть, чтобы занимать такую должность, Песивец был далеко не дурак. Было совершенно очевидно, что не в его интересах, то есть не в интересах отеля, было вступать в конфликт с мегамиллионером. Приняв быстрое руководящее решение, он повернулся к пребывающему в нерешительности дежурному клерку.
– Нам понадобится сотня регистрационных карт и по два ключа от каждой комнаты… расположенной с верхнего этажа до нижнего, пропуская номера с бассейнами. Только выдавать ключи можно после того, как будет заполнена каждая карта и мы получим данные о том, кем занята комната.
Затем он вновь повернулся к Шутту.
– Будут ли еще какие-нибудь пожелания, сэр?
– Да, пожалуй, есть… я только прошу подождать буквально минуту. Армстронг! Рембрандт!
Пробивая себе дорогу локтями, оба лейтенанта приблизились к нему.
– Разбейте всех по парам и проследите за распределением номеров. Я хочу, чтобы вы и сержантский состав заняли комнаты поближе к пентхаусу… Я буду использовать его как нашу штаб-квартиру и оперативное помещение на все то время, пока мы находимся здесь. Составьте список, кто с кем проживает, но предупредите каждого, чтобы не торопились полностью распаковывать вещи. При необходимости мы поменяем напарников в соответствии с их пожеланиями.
– Слушаюсь, сэр.
– Бикер!
– Сэр?
Дворецкий был уже наготове, хорошо зная повадки Шутта в периоды бурной активности.
– Поговори с местным камердинером, пока он еще не падает с ног. Пусть покажет нашим людям их комнаты, но предупреди, что он не должен, я повторяю, не должен помогать им перетаскивать их снаряжение. Самое большее, что он может сделать, это помочь им найти подходящие багажные тележки. И еще, Бик… позаботься, чтобы все его хлопоты были оплачены сполна. Понятно?
– Хорошо, сэр.
– А теперь вы, Песивец. Нам будет нужна еще сотня регистрационных карточек, чтобы заполнить их, когда наше расселение наконец-то завершится.
– А-а… может быть, мистер Шутт, будет легче просто подождать с заполнением настоящих карт до тех пор, пока вы не расселитесь окончательно?
– Я весьма ценю ваше предложение, Песивец, но это может занять неделю. Нет никакого смысла нарушать всю работу вашей системы только из-за того, что мы все еще будем организовываться, не так ли?
– Нет… то есть, я имею в виду, да… я хочу сказать, что благодарю вас, сэр.
– Да, пока вы еще не ушли… Я хотел бы попросить вас еще кое о чем. Этот парк, вот, перед нами… он ведь принадлежит отелю, да?
– Да, сэр… Но он открыт для свободного посещения.
– Прекрасно. Я полагаю, что время от времени мы будем использовать его для занятий и тренировок. Не могли бы вы поручить кому-нибудь почистить фонтан… а расходы отнести на мой счет?
– Непременно, сэр… и если мне будет позволено добавить, это весьма щедро с вашей стороны.
Теперь Песивец вновь обрел душевное равновесие. Хотя он еще не совсем оправился от их недавней конфронтации, он был тем не менее приятно удивлен, обнаружив, что в своем триумфе командир легионеров был чрезвычайно обходителен, не говоря уже о необычайном великодушии и щедрости. Возможно, «оккупация» отеля этой с виду очень опасной группой людей не будет иметь плохих последствий…
– Мистер Песивец!
Управляющий поднял глаза, чтобы увидеть торопливо идущего через холл прямо к его столу Винсента, шеф-повара ресторана, лицо которого предвещало начало очередной бури.
– Пожалуйста, Винсент! Говорите немного тише. Мне уже кажется, что все…
– Там, на моей кухне… какой-то человек сует нос во все углы! И одет он как один из этих! – В подкрепление своих обвинений повар ткнул пальцем в сторону легионеров, которые в это время с энтузиазмом занимались тем, что разбивались на пары. – Я требую, чтобы его оттуда немедленно убрали! Я не могу работать, когда всякие там чужаки путаются у меня под ногами!
Песивец почувствовал, что попал в неожиданную ловушку. Он не хотел новой стычки с Шуттом, да еще так скоро, но при этом жаль было обижать и повара.
– Э… мистер Шутт. Возможно, что вы сможете…
– Пожалуйста, я все объясню. Боюсь, что здесь произошло маленькое недоразумение, – сказал командир, делая рукой успокаивающий жест. – Я беседовал с нашим сержантом-поваром о том, что мне хотелось бы улучшить наше питание… но я имел в виду время, когда мы вернемся на нашу постоянную базу. Позвольте мне поговорить с ним и все ему объяснить…
– Прошу меня простить… пожалуйста?
Небольшая группа развернулась, чтобы взглянуть на сержанта Искриму, который возник среди них будто из воздуха.
– Я должен… как вы говорите… принести извинения. Я только хотел посмотреть, как здесь устроена кухня. Мне следовало бы спросить разрешения, но повара в тот момент не было. Будьте добры, считайте, что это моя ошибка. Я не должен был заходить на кухню, не спросив разрешения повара. Я извиняюсь.
– Ну вот. Видишь? – Песивец буквально сиял, похлопывая повара по плечу. – Нет никакой беды. Сержант извиняется.
– Хотелось бы так думать, – высокомерно фыркнул Винсент. – Представить только… какой-то бездарный армейский кашевар, ничего не видевший, кроме полуфабрикатов… и на моей кухне!
Глаза сержанта тут же заблестели, но он пытался улыбаться.
– Пожалуйста, примите мои…
– Минуточку. – Шутт неожиданно для всех встал между двумя мужчинами, его лицо было напряженным. – Сержант Искрима совершил ошибку в порыве рвения и извинился за нее. Но мне кажется, это не дает вам право обзывать его или подвергать сомнению его поварские способности. Он, возможно, не такой мастер, как вы, сэр, но его уж никак нельзя назвать бездарным армейским кашеваром… и к тому же он не служит в армии. Он легионер. Могу ли я теперь надеяться, сэр, что и вы, в свою очередь, принесете ему извинения за подобные замечания?
Песивец изо всех сил старался поймать взгляд повара, но Винсента уже понесло.
– Ха! Прежде чем я стану извиняться перед ним, он должен доказать мне, что я не прав… и что он в состоянии отличить котел от ночного горшка!
Припоминая отношение Шутта к подобной наглости, управляющий начал перебирать в уме возможности подыскать себе другого повара в самые кратчайшие сроки. Но на этот раз у командира на уме была несколько иная стратегия.
– Ну что ж, хорошо, – сказал он. – Песивец, я хочу снять ваш ресторан на целый день, вместе с кухней… скажем, послезавтра. Кухня понадобится сержанту Искриме, чтобы приготовить обед для всей нашей роты.
– Мою кухню? – завопил потрясенный шеф-повар. – Вы не можете…
Почувствовав надвигающуюся катастрофу, управляющий бросился вперед.
– Боюсь, сэр, что цена будет…
– Пять тысяч долларов, надеюсь, покроют все расходы, – закончил за него командир. – Разумеется, что все снабжение мы берем на себя. Весь персонал кухни будет иметь оплаченный выходной… за исключением…
Он повернулся к шеф-повару.
– Вас, сэр. Я лично заплачу вам двойную ставку обычного дня, если, и только если, вы будете присутствовать там целый день, сидеть и спокойно наблюдать, как наш повар-сержант управляется на кухне. Вы также приглашены присоединиться к нам на обед, где вам и будет предоставлена возможность принести свои извинения сержанту Искриме… если вы решите, что он их заслуживает. Договорились?
Шеф-повар несколько раз открыл и закрыл рот, прежде чем молча кивнул в знак согласия.
– Прекрасно. В таком случае, сержант Искрима, составьте список легионеров, которых вы хотите взять себе в помощники на кухню, и передайте его Бренди. Ш. Г.!
На этот раз ему даже не пришлось повышать голос, поскольку сержант-снабженец был тут как тут.
– Да, капитан?
– Завтра ты будешь освобожден от обычного дежурства. Возьми у сержанта Искримы список того, что будет необходимо, и доставь ему все, чего бы он ни попросил… Ясно?
– Ясно. Гм-м-м… Капитан? – Гарри понизил голос и наклонился поближе к командиру. – Вы уверены, что действительно хотите провести это мероприятие? По правде говоря, думаю, что не стоит изводить столько добра на нашу еду.
– Я ценю ваше беспокойство, Ш. Г., – пробормотал в ответ Шутт, – но подозреваю, что Искрима гораздо лучший повар, чем вам казалось до сих пор. Если даже это и не так, я тем не менее не собираюсь просто стоять и смотреть, как какой-то чужак оскорбляет одного из наших. Пусть воспользуется шансом нанести ответный удар.
– Так, значит, мы против них, а, кэп? Ну, что ж, лады. Мне это по душе. Постараюсь сделать все, что смогу.
– Благодарю, Ш. Г. Я это учту. – Шутт бросил в сторону сержанта короткую усмешку. – А что касается «они против нас»… В любом случае мне бы хотелось, чтобы у тебя были лучшие шансы.
– Я всегда старался быть сильнее обстоятельств, капитан. – Гарри едва заметно подмигнул ему. – Нет смысла жаловаться и сейчас.
Командир махнул рукой, отпуская сержанта, а затем повернулся к столу.
– Мне очень жаль, что пришлось прибегнуть к подобному шагу, Песивец, но это показалось мне одним из лучших способов управиться с возникшим недоразумением.
– Не стоит извиняться, мистер Шутт. Ваше предложение… и решение… они были, при сложившихся обстоятельствах, более чем великодушными. Не хотите ли получить ключи от пентхауса? Вероятно, вам надо немного отдохнуть после всего этого.
– Вы правы… но сейчас я не могу позволить себе такую роскошь, как отдых. Мой дворецкий, Бикер, возьмет ключи и проследит за моими вещами. А я прямо сейчас собираюсь нанести визиты самым важным персонам в этой колонии.
– Губернатору?
Шутт выдавил слабую улыбку:
– Признаться, я больше думал о шефе полиции.
Глава 5
Дневник, запись № 021
В приключенческих романах на армейские темы почти не затрагивается одна из сторон деятельности военных, важнейшая задача, стоящая перед каждым командиром. Она может быть определена как обеспечение взаимодействия между военным контингентом и входящими с ним в контакт гражданскими лицами. Точно так же и сами эти контакты в реальной жизни почти никогда не вызывают интереса со стороны общества (как правило, армейская жизнь ужасно скучна и однообразна), если только кто-то из командиров не пожелает разобраться в путанице, возникающей в средствах массовой информации, когда либо командир роты, либо вся рота бывают представлены кровожадными монстрами, или дураками, или теми и другими вместе взятыми.
Если принять во внимание особенности тех людей, которых мы только что передислоцировали в колонию, то визит моего шефа в местную полицию покажется чрезвычайно мудрым, если не сказать просто необходимым поступком, который я непременно должен одобрить. Но в данном конкретном случае использование подобной тактики представлялось проблематичным, и суть заключалась в личности самого шефа местной полиции.
Мир исполняющих закон служб всегда очень сложен, но всех его представителей можно поделить на две категории: администраторы и исполнители. Администратор местной полиции имел звание комиссара и заседал в Совете Колонии. Начальник полиции, с кем и собирался встретиться мой шеф, отвечал за координацию и руководство текущей работой по исполнению закона, как говорится, «на уровне улицы», и сам был одним из тех, кто гонялся за нарушителями, то есть копом.
В литературе очень много написано о товариществе, которое мгновенно устанавливается между двумя сильными и решительными людьми. На самом же деле их встреча обычно дает примерно такой же эффект, как попытка посадить второго тигра на пьедестал: ненависть с первого взгляда.
Шеф полиции Гетц представлял собой тот тип мужчины-буйвола, который уместнее было бы наблюдать бегающим вдоль линии поля во время футбольного матча, нежели сидящим развалясь за столом в кабинете. Волосы у него на голове были чисто выбриты, что можно было посчитать за неудачную попытку скрыть намечавшуюся лысину, а комплекция была такой, что казалось, будто похожая на тыкву голова растет прямо из плеч. Закатанные рукава застиранной белой рубашки плотно облегали мускулистые руки, на которых не было даже признаков жира, и, как дань времени, на мясистых пальцах его правой руки было вытатуировано слово «Миранда». Даже когда он улыбался, что случалось крайне редко, вид его казался хмурым, а сжатые челюсти выглядели частью маски. Впрочем, сейчас он не улыбался.
Его лицо выражало то болезненное раздражение, какое появляется обычно в тех случаях, когда на вашем новом ковре остаются следы от грязной собаки, но даже оно было, пожалуй, слишком мягким выражением тех чувств, которые охватили его при виде тонкой фигуры в черном, появившейся в кабинете.
– Вы уже здесь? Я как раз получил сведения о ваших молодцах, и если они верны, генерал…
– Капитан, – мягко поправил собеседника Шутт, но Гетц продолжал, не обращая внимания на его слова.
– Вы перевели в колонию почти две сотни солдат на все время, пока будут перестраиваться их казармы, и территория, арендуемая Легионом…
– Верно.
– И вот теперь, в эту самую минуту, они собираются разгуливать в своей форме здесь, на моих улицах, словно искатели приключений.
– Я бы не стал представлять дело таким образом…
– Ну а я, черт возьми, буду! – зарычал Гетц, подаваясь со своего места вперед. – Эти ваши оловянные солдатики будут словно красная тряпка для любого уличного разгильдяя, которому захочется сравнить себя с настоящим армейским воякой.
Шутт на некоторое время оставил без внимания ярлык «армейский».
– Я и правда не стал бы этого делать, шеф Гетц. Ведь мои легионеры бывали в городе и раньше. Не понимаю, чем отличается сегодняшняя ситуация…
– Вся разница в том, что тогда здесь не было одновременно двух сотен солдат! – загрохотал полицейский. – Раньше они были в меньшинстве и держались в стороне от скандалов и стычек с местными! Сейчас вы изменили это соотношение, так что они могут пойти куда угодно и делать что захотят, а вы не сможете держать пари на собственный зад, что они не ввяжутся в какие-нибудь неприятности.
– Понятно. – Шутт натянуто улыбнулся. – Полагаю, я переоценил способность полиции поддерживать порядок на улицах. Стало быть, информация, которую я получил, оставила скрытым тот факт, что колония превратилась в готовый к вспышке очаг преступности.
На лице шефа полиции сгустились багровые штормовые тучи, один вид которых не раз заставлял многих его подчиненных отправляться в кабинку, запирающуюся изнутри, чтобы переменить штаны.
– Минуточку, черт побери! – наконец-то взорвался он. – У нас самый низкий процент преступлений любого…
Шторм пронесся и стих так же быстро, как и возник, оставив после себя лишь легкую красноту кожи, но и она скрылась, как только шеф опустил голову и уставился в бумаги на своем столе.
Шутт терпеливо ждал.
Затем Гетц вновь поднял голову. В его темных глазах под густыми сдвинутыми бровями поблескивало подозрение.
– Вы почти заставили меня выйти из себя, генерал, – сказал шеф сквозь стиснутые зубы. – Есть какая-то причина для такой настойчивости?
– Я надеялся, что вы сейчас слышали, что говорили, шеф. – Легионер пожал плечами. – По вашим словам, мои солдаты не могут ходить туда, куда хотят, и не имеют права делать то, что делали раньше. Но поскольку они имеют точно такие же права на пользование развлечениями колонии, как и каждый местный житель, и их деньги всегда с радостью принимаются во всех известных мне в этой колонии местах, то я не в состоянии понять, из чего проистекает то неравенство, за которое я должен либо извиниться, либо что-то предпринять, дабы его исправить… И еще. Я капитан, а вовсе не генерал.
Полицейский сжал губы в напряженной усмешке.
– Мне очень жаль, – произнес он, и в его голосе не прозвучало даже намека на угрызения совести, – но я так и не научился разбираться во всех этих рангах среди вас, солдат. Поэтому обычно я их попросту игнорирую… пока кто-нибудь не переступит черту. И когда такое случается… ну, тогда я поступаю с ними так же, как с любым, кто нарушает закон. Это для вас достаточно откровенно?
– Вполне, сержант…
– Шеф!
– Извините. – Шутт решил показать зубы. – Я предположил, что коль скоро вы не придаете никакого значения рангу…
Он прервался, позволяя словам повиснуть в воздухе.
Гетц некоторое время внимательно смотрел на него.
– Хорошо, капитан, – прорычал он наконец, – можете изложить свое мнение.
– Прекрасно. Так вот, шеф, как я уже говорил, к моим солдатам не должны относиться точно так же, как и к любым другим нарушителям закона. Дело в том, что существует специальный закон относительно того, что они должны быть направлены к своему командиру, в данном случае ко мне; какого бы наказания они ни заслуживали, их нельзя привлекать к гражданскому разбирательству.
– И такой закон действительно есть?
– Да, – твердо заявил командир – Если вы не ознакомлены с ним, то я могу поделиться с вами копией…
– О, я знаком с этим законом, – ответил шеф, сопровождая свои слова взмахом руки. – Да, это обычная процедура, когда мы забираем одного из ваших своенравных ягнят на свое попечение, а потом сообщаем вам на базу, чтобы кто-нибудь приехал и забрал его, и пока суд да дело, ваш человек просто спит в одной из наших камер. Но я удивлен таким неожиданным беспокойством по поводу обычной процедуры, только и всего.
– Разные командиры ведут дела по-разному, – заметил Шутт. – И я уверен, что то же самое бывает и в полицейской работе. Все, что я могу на этот счет сказать, так это то, что пока легионерами, расквартированными здесь, командую я, никто из них не будет гнить в ваших камерах, при условии, что мы своевременно будем проинформированы о том, что они задержаны. Я надеюсь, вы не станете возражать, что в таких случаях нас нужно извещать по возможности скорее?
– Не беспокойтесь, мы дадим вам знать. – Гетц ухмыльнулся. – Но, конечно, это зависит еще и от того, ответит у вас кто-нибудь по телефону или нет.
– Сейчас мы используем в качестве штаб-квартиры пентхаус отеля «Плаза», – сказал Шутт, записывая что-то на листке в блокноте, затем он вырвал этот листок и бросил на стол полицейского. – Вот номер, на тот случай, если у вас его нет. Если меня не окажется на месте, чтобы ответить на ваш звонок, там обязательно будет кто-нибудь, кто немедленно передаст мне всю информацию.
Гетц даже не шевельнулся, чтобы взять листок, а лишь хмуро глянул на легионера.
– Извините за непонятливость, капитан, – ровным голосом произнес он, – но разве вы только что не сказали мне, что у меня не будет никаких неприятностей с вашей ротой? Если это так, то почему вы столь настойчиво стремитесь убедиться, что нам известен порядок ареста ваших людей?
– Совершенно уверен, что сказал вам лишь то, что не ожидаю неприятностей больше, чем обычно, – поправился капитан. – Я не пытаюсь дурачить вас, шеф, убеждая в том, что не будет вообще никаких неприятностей. Но мы оба знаем, что для происшествий существует некая статистическая норма. Я просто пытаюсь достигнуть договоренности между нами, чтобы облегчить ситуацию в том случае, если что-то действительно произойдет.
– Ну, когда и если что-нибудь произойдет, уж можете не волноваться…
Пронзительный звонок телефона прервал шефа полиции на полуслове. Нахмурившись, он снял трубку.
– Гетц. Что такое?.. Понимаю. Хорошо, давайте его.
Пока он улыбался, прислушиваясь к голосу в трубке, его глаза все время старались перехватить взгляд Шутта, и в конце концов это ему удалось.
– Шеф полиции… Да, сэр… понимаю… Одну минуту.
Прикрывая рукой микрофон, Гетц откинулся на спинку стула и ухмыльнулся, по-прежнему не сводя глаз с легионера.
– Хотите кое-что узнать, капитан! Кажется, у нас уже есть инцидент, как вы и предполагали.
– Что это значит?
– У меня на связи управляющий отелем «Плаза». Похоже, парочка ваших недоразвитых солдат затеяла драку в холле. Вы хотите сами разобраться в этом или я должен послать туда несколько своих ребят, чтобы навести порядок?
Командир протянул руку к телефону, который шеф после короткого колебания подвинул к нему.
– Это Шутт, Спесивец. У вас, кажется, возникла проблема?
– Это Пе… ах! Мистер Шутт, – раздался из трубки голос управляющего. – Это… э-э… на самом деле ничего страшного.
– Если ничего страшного, то почему же вы звоните в полицию?
– Я просто… Я не знал, как связаться с вами, сэр, когда двое ваших… солдат устроили в холле целое сражение. Я стараюсь быть терпимым, но у меня есть определенная ответственность перед владельцами, если отелю будет нанесен ущерб, и к тому же наша служба безопасности не может…
– Одна из них женщина?
– Что вы имеете в виду, сэр?
– Ну же, Спесивец, вы наверняка знаете разницу. Одна из них скорее всего женщина… коротышка?
– Да, действительно, так оно и есть.
– Можете подождать?
Шутт прикрыл трубку рукой и медленно считал до десяти.
– Спесивец?
– Да, мистер Шутт?
– Они все еще дерутся?
– Ну… похоже, нет, сэр. Кажется, они прекратили.
– Тогда вот что… Да, и еще, Спесивец…
– Слушаю, мистер Шутт.
– Мне кажется, не стоит беспокоить полицию по поводу каждого мелкого случайного происшествия. Если меня в таких случаях не будет поблизости, дайте знать об этом одному из лейтенантов или сержантов, и они наведут порядок… а я возмещу любой ущерб, наносимый отелю. Договорились?
– Д-да, мистер Шутт.
– Прекрасно, в таком случае – до свидания.
Покачивая головой, командир вернул телефон на прежнее место.
– Весьма сожалею по этому поводу, шеф Гетц. Думаю, сейчас мне следует заняться именно этим.
– Приятно слышать, что вы стараетесь сократить нашу работу.
– Разве я отказывался от этого? – сказал легионер, вскидывая брови. – Но мне показалось, вас интересует…
– Не могли бы вы объяснить мне, что означает вся эта дурацкая чепуха с «шутом»? – взорвался шеф. – Вы вроде представились как Шутник… простите, как капитан Шутник.
– Капитан Шутник – это мое официальное имя в списках Космического Легиона, – пояснил Шутт. – К сожалению, мои кредитные карточки все еще оформлены на гражданское имя, и я вынужден был использовать его, когда поселил свою роту в этом отеле.
Теперь настала очередь полицейского удивленно поднять брови.
– Ваши кредитные карточки? Так значит, вы не байки рассказывали, когда обещали возместить отелю все убытки? Очень хотелось бы узнать, каким это образом такое скупое подразделение, как Космический Легион, может позволить себе такой отель, как «Плаза», в качестве места для временного размещения своих солдат, но теперь начинаю об этом догадываться. Так кто же вы на самом деле, капитан?
– В Легионе такой вопрос считается дурным тоном, шеф.
Гетц оскалил зубы в волчьей усмешке.
– Да, но я-то как раз не из вашего Легиона, капитан. Я нахожусь здесь затем, чтобы обеспечивать порядок в колонии, а это включает проверку всех подозрительных личностей, которые появляются здесь… и начинают швыряться огромными деньгами без всяких видимых источников их происхождения. Это дает мне право спрашивать обо всем, о чем мне хочется спросить, и поэтому я вновь спрашиваю вас: кем вы были, прежде чем Легион вывалял вас в дегте?
Шутт пожал плечами:
– Тем же, кем и сейчас. Состоятельным человеком. А если вы хотите произвести расследование, то, уверен, без труда убедитесь, что все мои доходы абсолютно законны. И, кстати, моя фамилия произносится так же, как в названии «Шутт-Пруф мьюнишнз».
– О, да это просто замечательно! – буквально выплюнул Гетц. – Знаете, капитан, если и есть что-то, что я ненавижу больше, чем солдат – нарушителей порядка, не отвечающих за это по гражданским законам, так это богатых мальчиков, которые думают, что могут купить все, что стоит у них на пути. Уж позвольте мне сказать вам, мистер, что закон в этой колонии не продается. Если ваши солдаты будут держать свой нос подальше от грязных дел, у них не будет никаких неприятностей с моими подчиненными, но если они выйдут за рамки…
– Вы вернете их мне без малейшей царапины, как мы только что договорились, – закончил за него легионер. – Вот как раз об этом мы и говорили, когда зазвонил телефон, не так ли, шеф?
– О, разумеется, на них не будет никаких царапин, если только… они не будут сопротивляться аресту.
– Если кто-то из моих солдат получит увечья при сопротивлении аресту, – сказал Шутт с холодной твердостью, – я обязательно захочу посмотреть, какие ушибы были причинены производившему арест офицеру… просто чтобы убедиться в том, что они «сопротивлялись» прежде, чем были избиты.
Лицо Гетца вновь начало багроветь.
– Мои люди не избивают подозреваемых после задержания, если вы именно это пытаетесь сказать.
– Тогда у нас с вами не должно быть никаких проблем, – с улыбкой закончил Шутт. – И в самом деле, шеф. Ведь я пришел сюда не за тем, чтобы вступать с вами в конфликт или попытаться подкупить вас или ваших людей по каким-то таинственным соображениям. Если вы припомните, то вопрос о деньгах не возникал до того самого момента, пока не раздался звонок из «Плазы», и даже после этого вы сами задали его мне напрямую. Я же со своей стороны просто хотел довести до вашего сведения тот факт, что мы передислоцировались в город и что моя рота будет рада помочь полиции, если возникнут какие-нибудь беспорядки.
Шеф полиции склонил голову набок.
– Если я правильно понял вас, капитан, вы хотя здесь и новичок, но солдаты, что у вас в подчинении, они те же самые, что находились тут в прошлом году?
– Совершенно верно.
– Тогда, между нами, вряд ли ситуация станет настолько безнадежной, что мне захочется прибегнуть к их помощи, – сказал полицейский, вновь сверкая улыбкой, похожей на волчий оскал, – но я все же ценю ваше предложение помощи. А теперь – попрошу вас оставить мой кабинет и дать мне возможность немного поработать.
Весь путь до отеля «Плаза» Шутт злился на самого себя. Этот визит к шефу полиции прошел совсем не так, как он планировал. Вместо того чтобы достигнуть взаимопонимания с этим влиятельным здесь человеком, Шутт, похоже, преуспел лишь в том, что подлил масла в огонь, который от этого разгорелся еще ярче.
Вспоминая прошедший разговор, командир пытался понять, что же именно привело к неудаче: недостаточное уважение к легионерам со стороны шефа полиции или его собственные амбиции «богатого мальчика». Оценивая случившееся, пытаясь найти главную причину раздражения собеседника, Шутт пришел к выводу, что в основе всего этого была его собственная неспособность проявить в разговоре с Гетцем необходимую напористость. Брошенное ему обвинение в том, что он предпочитает решать свои проблемы лишь с помощью денег, заставляло задуматься.
Прикусив губу, он еще раз мысленно просмотрел свои приемы защиты при таком необычном способе нападения. Его собственные слова, с которыми он обращался к солдатам относительно того, что вкладывается в понятие «умелый солдат», были искренним желанием провести их через один из его собственных уроков, полученных от отца, когда тот пытался наставить его на путь истинный. Результаты были более чем положительные, и потому естественно было прийти к убеждению, что это единственный верный путь и что каждый человек вправе использовать для достижения своих жизненных целей любое средство или оружие, которые окажутся у него под рукой. Разумеется, он использовал деньги, когда это давало нужный эффект. Это вовсе не казалось нечестным или несправедливым. Как если бы для достижения успеха атлет использовал силу и собранность, а привлекательная женщина – красоту. Игра, которую любому навязывала жизнь, была слишком грубой, чтобы можно было отказываться от своих преимуществ, когда тебе приходится вступать в схватку с судьбой.
– Тсс! Капитан! Идите сюда!
Шутт поднял взгляд и обнаружил сержанта-снабженца, который манил его из переулка рядом с отелем. Он так был занят собственными мыслями, что даже не обратил внимания на грузную фигуру Шоколадного Гарри, не заметить которую было просто невозможно. Теперь же, однако, он увидел и небольшую группу легионеров, нервно озирающихся недалеко от входа в отель.
