Дарья Кравцова
Почти бывшие
Мальчишки.
Алла не забрала мальчишек вечером. Не пришла за ними и утром. Иван наскоро одел сыновей и повел в детский сад. Мальчики висли на его руках и болтали ногами в воздухе, не обращая внимания на идущую рядом Оксану, словно ее и не было вовсе. Иван, казалось, тоже погряз в их смешливом детском мирке. У порога группы младшего ребенка они остановились.
– Не хочу идти с ней. – Насупился Кирилл, глядя на отца.
Иван опустился на корточки и сказал:
– Хорошо, если ты сегодня не хочешь, Олег и тетя Оксана подождут нас здесь. Но только сегодня.
Кирилл бросился папе на шею и захныкал: “Не хочу с ней. Пусть уйдет”
Оксана отступила на шаг и отвернулась, поджав губы, хотя и понимала, что он всего лишь ребенок, и это ничего не значит.
– Пойдем-ка, дружок, мы с тобой поговорим внутри. – Нечаев подхватил младшего сына на руки и скрылся за дверью группы. Олег с опаской посмотрел на Оксану. Подойдя к зеленой изгороди, он сорвал несколько листьев и стал их рассматривать. Оксане хотелось что-нибудь сказать, сделать, но она не знала, что предпринять. Сквозь листву желтыми спицами проходили солнечные лучи.
– А ты знаешь, почему листья зеленые? – Оксана потрогала листик, зажатый в ладошке мальчика
Олег поднял на нее глаза и чеканя каждое слово, сказал:
– Я не хочу с тобой говорить. Ты плохая. Из-за тебя мы не живем с папой.
На крыльце появился Иван. Он был доволен, ведь Кирилл согласился, что завтра Оксана зайдет с ними в группу, но вид растерянной девушки и каменное лицо старшего сына быстро привели его в чувства. Оксана напряженно засмеялась, Олег бросил листья под куст и повел взрослых к детской площадке, где их уже встречал воспитатель.
– Доброе утро, Мария Станиславовна! – закричал издали Олег и побежал к педагогу.
Оксана поджала губы, разглядывая молодую приветливую девушку. Впрочем, приветливая девушка была весьма смущена появлением Ивана в компании с Оксаной. Воспитатель улыбнулась смущенно и быстро, кивнув головой в знак приветствия. Оксана взяла Ивана под руку.
Вечер принес свежесть. После ужина Иван увел детей на прогулку, а уставшая за день Оксана прилегла на диване. Ее мысли прыгали с одной на другую, и в конце концов утомление взяло своё, а когда она открыла глаза, за окном было уже темно. Пошевелив одеревеневшими руками, Оксана почувствовала, что лежит под шерстяным пледом. Часы показывали 01:25. Пройдя до спальни, девушка взглянула на кровать: на подушке выделялись три светлые головы. Мальчишки снова спали с отцом. Это было мило. Оксана вернулась в гостиную, забралась под плед. Провела рукой по шерсти. В бликах полной луны пригляделась к полотну. Явно ручная вязка. Интересно, кто вязал?
“А если однофамилица?” – мелькнуло в голове, и Оксана сбросила плед на пол. Она долго крутилась, поджимая ноги, пока, наконец, не забылась беспокойным сном. Ей снилась длинная, бесконечная очередь из женщин. Оксана стояла в хвосте, а перед ней стояла Мария Станиславовна. Она обернулась, оглядела Оксану и, усмехнувшись, отвернулась. Оксана почувствовала дрожь в коленках, а сзади нарастал звук сирены, приближаясь, пока не стала головораздирающей. Оксана открыла глаза. Над ней стоял Кирилл и, надувая щеки до красноты, тянул протяжный звук из дудки.
– Прекрати, пожалуйста, Кирилл. – Прошептала Оксана пересохшими губами. Голова трещала. Мальчик дунул еще сильнее. Оксана застонала и закрыла лицо руками.
– Не надо, Кирилл....
Звук раздался снова, дребезжащий, переходящий в писк. Оксана схватила дудку и вырвала ее из рук ребенка. Мальчик заплакал во весь голос. Иван появился в гостиной, подхватил ребенка на руки, мальчик обхватил его за шею и прижался.
– Что случилось? – строго спросил Нечаев.
Оксана сжимала в руке дудку: “Он не переставал, хотя я просила, а он всё дул и дул…Я забрала дудку, а он заплакал”
– Что ты сделала? – переспросил Иван, сводя брови.
Оксана выдохнула:
– Я забрала дудку…
Иван прошептал что-то на ухо сыну и мальчик затих. Отец опустил Кирилла на пол и тот побежал в комнату. Нечаев присел на диван рядом с девушкой.
– Это дети. С ними нужно быть мягче.
На глаза навернулись слезы. Оксана с трудом сдерживала дрожь подбородка.
– Я знаю....
– Я понимаю, что для тебя дети в новинку, ты не привыкла к ним.
– Я понимаю… – по щеке побежала слеза. Боль сковала голову стальным обручем, сдавила виски.
Иван молчал, не сводя глаз с красного кресла. Резные лакированные ножки отражали лучи утреннего солнца. Оксана шмыгнула носом.
– Прости. Я не буду больше так делать. – Выдавила она из себя. – Я постараюсь… с твоими детьми… подружиться…
Нечаев обнял девушку:
– Всё хорошо. Они хорошие мальчуганы, вам просто нужно узнать друг друга получше. Давай собираться, нам пора.
Мальчишки молча спускались по лестнице, опережая взрослых на половину пролета. Иван взял Оксану за руку, она слабо улыбнулась – таблетка обезболивающего еще не начала действовать. На первом этаже Кирилл вдруг остановился. Оксана почувствовала, что ее рука стала свободной от теплой ладони мужчины, в нее уперся обиженный взгляд младшего ребенка. Иван спустился вниз, пройдя мимо сына. Оксана последовала за ним. Олег опустился на пару ступеней и остановился. Кирилл не сдвинулся с места. Нечаев обернулся.
– Кирилл, что такое, почему стоим?
Мальчик насупился и втянул шею в плечи, не двигаясь. Иван быстро преодолел расстояние и оказался рядом с ребенком.
– Нам надо идти, Кирилл. Пойдем. – Взял он сына за руку.
– Не пойду с ней. Без нее пойду. С ней не пойду. – Тихо ответил мальчик.
Иван опустился на корточки перед ребенком.
– Из-за дудочки? Тетя Оксана не хотела тебя обидеть. А сейчас нам надо в садик. Помнишь, мы вчера об этом говорили?
Кирилл кивнул и расплакался: “Моя дудочка! – повторял он сквозь всхлипы. – Дудочка моя!”
– Твоя дудочка дома. Но утром нельзя дуть в дудочку. Утром нужно собираться в садик. А сейчас мы идем, хорошо? Вечером будет дудочка.
Оксана крепилась, чтобы не расплакаться. Кирилл снова обвил ручками шею отца и повис на мужчине. Оксана сидела, что Нечаев что-то шепчет на ушко сыну, потом спросил вслух:
«Договорились?»
Мальчик кивнул и стал спускаться вниз. Олег бросил настолько обвиняющий взгляд на женщину что ей захотелось провалиться сквозь землю. Дети всё понимают. Они живут чувствами, а не логикой и понятиями. И понимают они, пусть и неправильно, но по-настоящему.
Проходя мимо детской площадки, Иван внезапно понял, что забыл вещи, в которые должны переодеться мальчики в группе.
– Побудь с ними, я быстро. Парни, поиграйте на площадке пока!
Стоило только Нечаеву скрыться а подъезде, как на соседнем крыльце появилась Алла. Она увидела детей в компании и мгновенно взвилась как разъярённая пантера. За секунду она оказалась рядом с мальчиками и, схватив детей за руки, потащила их в сторону сада.
– Не приближайся к моим детям, стерва! Ты хочешь их убить! Дети, эта тётя плохая и хочет от вас избавиться, чтобы жить в нашей квартире!
Кирилл и Олег разразились рёвом на весь двор, переходят с рыданий в истерический писк. Оксана даже не смогла ничего из себя выдавить от шока.
– Что ты опять устроила? – Раздался голос Ивана.
Алла гордо вскинула голову и спрятала детей за себя:
– Ничего. Я защищаю своих детей от твоей очередной девки! Как ты мог оставить детей с ней? Или что, это и есть твой план: избавиться от нас? С глаз долой – из сердца вон? Бабу себе завёл, правильно, а зачем тебе семья?! Так сразу бы и сказал, что мы можем идти к чёрту!
Лицо Нечаева исказилось. Он сделал шаг к Алле, она испуганно сжалась и склонилась над детьми, словно защищая их.
– Прекрати. – Мужчина чеканил слова. – Никто не пытается от вас избавиться. Снова забыла, кто начал первым искать замену?
– Ты сам толкнул меня в чужие объятия! Ты меня никогда не любил! Зачем женился тогда?
– Хватит! – рявкнул Иван. Он сотни раз это слышал и выслушивать в очередной раз не хотел. Ещё и на улице, при посторонних, при Оксане. При детях. – Мы идём в сад. Отпусти пацанов.
Алла сдалась. Иван взял мальчиков за руки и пошел. Оксана последовала за ними.
– Тогда давай разведёмся! – крикнула Алла.
– Как скажешь, – не оборачиваясь ответил Нечаев. Сердце Оксаны замерло: она слышала это!
Алла
– Вот кто тебя просил влезать? – отчитывала мать рыдающую Аллу. – Мы же решили, что дети там остаются! Какого лешего тебя понесло?
Вера Ивановна была вне себя: мало того, что эта дура ничего сама не может придумать, так ещё и портит все планы умным людям. А себя Вера Ивановна считала именно такой: умной, просчитанной, продуманной. Только вот дочь не в неё пошла, а в отца, земля ему пухом. Такой же бестолковый был. Лежит дочь теперь, страдает. А чего страдать?
Алла схватилась за телефон, но мать вырвала его из рук:
– Не смей! Ему писать собралась?
– Ой, мамочка, – заревела Нечаева, обхватив голову руками, – я такое ляпнула! Я такое сказала, мама! Я ему сказала: «Давай разведёмся», а он согласился, понимаешь?!
Вера Ивановна крепко выругалась и вышла из комнаты. Было слышно, как она гремела посудой в кухне. Зашумел чайник. Мать вернулась, поджимая губы, зашипела:
– Я одного не пойму, ты в кого такая тупая у меня? Всю жизнь у меня собираешься со мной жить? Ты ж вернуться хотела, тебе же тесно здесь, а сама делаешь всё, чтоб остаться! Говорила я тебе, чтоб ты не дружила с ним, так ты ещё и замуж выскочила, детей нарожала. Вот на кой черт? Кому ты теперь нужна, разведёнка с двумя прицепами?!
– Я хотела, чтоб как за стеной, – всхлипнула Алла
– За стеной? Это как, расскажи мне: вечно в тени и ничего не видно?
Взрослая дочь снова разрыдалась, теперь уже от бессилия и унижения, бескрайнего и бесконечного. Душа матери качнулась. Она присела рядом и положила ладонь на плечо дочери:
– Ладно, не реви. Придумаем что-нибудь.
Ладонь была мокрая, и Вера Ивановна, увидев, как расползается пятно по блузке, одернула руку. Алла подняла на неё красные опухшие от слез глаза:
– Мама, пожалей меня, пожалуйста…
Вера Ивановна порывисто обняла дочь и встала.
– Вставай, – бросила она через плечо, скрываясь в кухне, незаметно сметая слезу, – тебе на работу пора.
Вечер.
Оксана прошлась по магазинам с Ларисой, но туфли коллега так и не выбрала. Лариса без умолку болтала, поглядывая на подругу.
– Ты сегодня какая-то загадочная. Что случилось?
Оксана смутилась, но даже под такой маской Лариса разглядела тщательно скрываемое счастье.
– Я слышала, как Иван ругался с женой, и она предложила развестись, а он согласился!
Лариса всплеснула руками:
– Ну вот и сдвинулось с мёртвой точки! Видишь, и даже не пришлось тебе вмешиваться.
– Думаю, что я всё равно причастна.
– Ой, не начинай, Оксан, не надо эту песню затевать, будто без тебя они бы сошлись и жили долго и счастливо! Они без тебя расстались, без тебя и разведутся, а ты не порть нервы угрызениями совести.
– Ты знаешь, она столько всего наговорила, что я уже не уверена, что хочу за него замуж выходить: она же никуда не денется, она будет рядом.
– И пусть будет, – Лариса приобрела Оксану за плечи, – станешь его женой – и плевать тебе станет на бывшую. Что делать теперь, если он был женат, крест на нём ставить? Если любишь, то борись до последнего!
– У меня такое чувство, что я борюсь с его детьми…
– Вот уж нет, – возразила Лариса, – в эту войну даже не вздумай вмешиваться, тебе её не выиграть. Дети всегда останутся детьми. Здесь ты должна сдаться и поддержать его. Подумай, если бы это были твои дети, как бы ты себя вела? Что бы не случилось, ты должна вставать на сторону его детей. Пришли они в гости – ты радуешься, остались ночевать – ты помогаешь. Теперь за мир отвечаешь ты.
Оксана была благодарна подруге: только Лариса могла и успокоить, и поддержать, и совет дать.
В это время Иван возвращался с работы. Он подошел к дому и достал ключи, когда раздался звонок жены:
– Привет, – голос звучал встревоженно, – Олежка заболел, можешь сходить в аптеку?
– Да, конечно, давай список лекарств.
– Нет, зайди за рецептом, мы дома.
– Хорошо. Сейчас буду.
Входная дверь была открыта. В доме тихо, шторы задернуты. Иван прошел в гостиную. На журнальном столике горели две свечи, бутылка вина порылась тонкой белой испариной.
– Что это? – криво усмехнулся Нечаев.
– Тише, Олежка спит, – раздался тихий манящий голос Аллы. Иван обернулся. Она стояла на пороге спальни в шелковом халате на голое тело. Шелк призывно скатился по плечам и упал на пол, оставив свою хозяйку беззащитной и доступной. Женщина сделала несколько шагов, плавно покачивая бедрами и взяла Ивана за руку.
– Ты же сказала, что Олег заболел? Где он?
– Он заснул, – она прижалась грудью к мужу и запустила пальцы в светлые волосы. Нечаев осторожно убрал ее руки от головы и заставил отступить на шаг.
– А как же лекарства?
– Он уснул. Лекарства подождут до завтра, – она снова прильнула, он через рубашку почувствовал упругость ее груди.
– Так где рецепт?
– Какая разница? – небрежно пожала плечами Алла и потянулась к ремню на брюках мужа.
– Я пришел за рецептом. Дай мне его.
– Я даю тебе себя, полностью. Всё будет, как ты хочешь…
Алла томно дышала, но пряжка ремня никак не поддавалась, хотя женщина и тянула, и давила, и поводила из стороны в сторону. Иван не двигался и мысленно усмехался, видя, как на щеках жены проступают нервные красные пятна и брови сходятся над переносицей.
– Ну помоги же мне уже! – взвизгнула она, исступлённо дергая пальцами пряжку.
– Я же сказал, что пришел за рецептом. – Иван взял почти бывшую жену за плечи и отодвинул от себя. – Рецепт отдай, и я пойду.
– Что, неужели она настолько лучше меня?! – воскликнула Алла, схватила с пола халат и принялась судорожно запахиваться. – И чем она лучше? Давай, расскажи мне!
– Всем. Она всем лучше тебя.
– Так уж и всем! Видела я ее, плоская, скучная, бледная моль!
– А зачем мне другая? Мне веселья и от тебя хватает! Спасибо, наелся уже! Рецепт где? – Иван остановился и ударил себя по лбу ладонью, рассмеялся, – Нет никакого рецепта, Олег здоров, ведь так? – Алла покраснела и спрятала руки в карманы халата, – Где дети?
Алла отвела глаза: “С мамой в кафе”
– Вот молодцы! – захлопал в ладоши Иван, – Вот разыграли многоходовочку, браво!
Мужской басистый смех разливался под потолком. Нечаев взял бутылку вина со столика:
– А что, вина приличнее не нашлось в магазине? Продешевила тёщенька! Она же это всё придумала?
– Она, – буркнула Алла с обидой.
Иван резким взмахом руки наотмашь затушил обе свечи и пошел к выходу.
– Ну и иди! – закричала в след ему жена и, подлетев к журнальному столику, грохнула бутылку об пол. – Иди, скоро тебе надоест она до зубной боли, понял? Будет челюсти от скуки сводить! Обещаю тебе! Порчу на нее наведу, как тогда на тебя навели! Может, она и навела?
Иван махнул рукой и вышел.
Оксана шла от остановки к дому, когда увидела сыновей Ивана в сопровождении невысокой полноватой женщины. Она сразу поняла, что это теща Нечаева. Дети весело щебетали, вырисовывая круги вокруг бабушки, а та шла с очень целенаправленным видом, чеканя тяжелые шаги. Оксана помедлила, увеличивая расстояние между Нечаевыми – младшими и собой. Так они свернули во двор, и Оксана увидела, как Иван выходил из подъезда бывшей жены. От удивления женщина застыла на месте. Нечаев не заметил ни детей, ни тещи, а прямиком направился домой. Мальчики были заняты своими играми и кинулись на детскую площадку.
– Дети, домой! – закричала командным голосом бабушка. Пацаны вжали головы в плечи и потянулись к подъезду. Оксана проводила их взглядом и медленно пошла через двор.
“Что он мог там делать, если детей не было? Неужели он ходит к ней? Вдруг она не такая уж и бывшая?”
Сердце бешено стучало в висках: “Расскажет или нет? Если расскажет, то ничего. А если не скажет, то у них что— то есть.” Открыла дверь своим ключом, зашла. Тишина. Сняла обувь. Тишина. Прошла до гостиной. Никого. Дверь ванной распахнулась и из клубов белого теплого пара появился Иван. Он удивился, увидев Оксану и расплылся в улыбке:
– О, как хорошо, что ты уже пришла! Как туфли, нашлись?
– Нет, туфли не нашлись, – после некоторой заминки ответила Оксана. – А как твой день прошел?
Иван усиленно вытирал волосы полотенцем, а потом бросил его на красное кресло.
– Нормально. Ничего особенного. Ужинать пойдешь?
Оксана пристально посмотрела на возлюбленного: “Неужели не расскажет?”, а потом ответила:
– Да, конечно, сейчас освежусь и приду.
– Жду тебя на кухне, – он легко поцеловал подругу в щеку, – Голодный как волк!
И напевая под нос, пропал в кухне. Оксана прятала в полотенце трясущиеся руки. Зеркало в ванной покрылось туманом. Он остывал и скатывался каплями вниз. Одна за другой на гладкой поверхности появлялись длинные дорожки, в которые Оксана разглядывала свои красные от слез глаза. “Ничего особенного” он сказал. Значит, это бывает часто. Пришел и сразу в душ – заметает следы.... Боже, какая я дура!”
– Милая, – раздался стук в дверь, – ты там уже полчаса. Всё хорошо?
– Да, – она быстро размазала слезы по щекам, умылась, и вышла. Иван изумился ее появлению:
– Ты даже не освежилась?! – он с шуточной пристальностью поджал губы и всмотрелся в лицо подруги. – Что же ты там столько времени делала?
Она изо всех сил крепилась, но подбородок задрожал, и Оксана заплакала:
– Я видела тебя сегодня!
– Где ты меня видела? – недоуменно спросил он.
– Как ты выходил из подъезда. А дети были во дворе! И не говори, что ты к ним заходил!
Иван закатил глаза и протянул:
– Дааа… Я не хотел тебе рассказывать…Это всё однофамилица....
Оксана всхлипнула: “Часто ты к ней ходишь?”
– Глупышка! Я не хожу к ней вообще!
– Но ты же был у нее сегодня!
Нечаев шумно выдохнул:
– Сегодня она позвонила, сказала, что Олег заболел и надо купить лекарства по рецепту. Рецепт у нее дома. Я пришел, а там… – Он надул щеки, собираясь с духом, – а там… – Оксана сверлила его огромными от боли глазами, – В общем, свечи, вино, она в халате, потом без халата....
– И ты? – трясущимся шепотом спросила она, – Ты что сделал?
– Да что я мог сделать! – вскинул обессиленно руками Иван, – Я за рецептом пришел! Ушел я! А она вино об пол – хрясть! Давай кричать про порчу, еще что-то, но я ушел, ничего не было!
– Про порчу? – всхлипнула Оксана.
– Да! Она утверждает, что меня отворожили от нее (или как это там у вас называется?), и поэтому мы разошлись! Бред, одним словом!
– Отворотили, – поправила Оксана. – Это называется отворот.
– Да какая разница! – совсем упал духом Иван.
Оксана подняла на него взгляд. Потерянный, виноватый, бледный, он не виноват ни в чем, а она накрутила себя, уже вещи мысленно собрала и работу поменяла. Вот глупая! Оксана несмело усмехнулась, а после и в голос захохотала. Иван растеряно развел руками, и она впорхнула в его объятия.
Алла
Ребята с радостными воплями ворвались в квартиру. Алла куталась в халат, сидя на полу перед красной лужей. Перепуганная Вера Ивановна подлетела к дочери:
– Что случилось? Он тебя ударил?
Алла замычала от душевной боли и разрыдалась:
– Он меня уничтожил! Он мною пренебрег!
– Отказался что ли? Ничего не было? – Вера Ивановна затолкала мальчишек в спальню, закрыла за ними дверь, приказав не выходить, и вернулась к дочери, – Ты всё делала, как я сказала? И халат снимала нечаянно?
Алла вскочила и стала метаться по комнате:
– Я голая перед ним стояла, я его брюки расстегивала, а этот ремень! Тот самый, который ты ему дарила на 23 февраля, когда мы еще жили, не расстегнулся! Совсем! Он меня не захотел!
Вера Ивановна отвернулась, удивленно вскинув брови: “Надо же, сработало, но не так”
– Голая, понимаешь?! Вот так, – она схватилась руками за груди и потрясла ими, – Вот так прям стояла, а ему хоть бы хны! Он остыл ко мне, совсем. Мой муж ко мне остыл, мамочка!
Алла упала на диван и утонула в слезах. Вера Ивановна присела рядом и погладила дочь по спине:
– Ну-ну, хватит. А помнишь Игоря?
Алла мгновенно стихла:
– Он здесь причем? – она знала, что мать никогда напрасно не интересуется.
– Позвони ему. Сейчас. – Вера Ивановна протянула телефон. – А я скажу, что нужно сказать.
Утро
– Олежка, поскорее, зайчик, – поторапливала мальчика мать, пристегивая младшего сына ремнем безопасности. Рядом с дорогой машиной суетился темноволосый мужчина.
– Всё хорошо? Кресло подходит? – то и дело спрашивал он у Аллы. – Не туго? Ремень не давит? Удобно ему?
Алла выпрямилась, услышал звонок домофона. На крыльце появился Иван, а следом за ним и Оксана. Нечаев видел, как незнакомый мужчина садит его ребенка в машину, а Алла вальяжно оперлась локтем о крышу автомобиля.
– Что происходит? Дети не идут в сад сегодня? – спросил Иван у почти бывшей жены. Оксана осталась на крыльце, решив не вмешиваться.
– Дети едут на дачу до следующей недели. – Горделиво заявила Алла.
– С кем они там будут? Где эта дача находится? – Иван без удовольствия наблюдал, как дети расположились на заднем сиденье чужого автомобиля.
– Мы с НАШИМИ МАЛЬЧИКАМИ будем жить летом на даче. Я взяла отпуск без сохранения, а потом обычный отпуск. Полностью.
– Ты взяла отпуск? – саркастически заметил Нечаев, – Ты же против отпусков была. И меня не пускала, и сама не ходила. Что вдруг изменилось?
– То и изменилось, – Алла словно пава, плавно покачивая бедрами, взяла незнакомого мужчину под руку, – Теперь у меня есть настоящий мужчина рядом, который может себе позволить семью, а я могу себе позволить отпуск.
Иван окинул взглядом мужчину, и весь его облик вызвал в душе отвращение. Особенно, его мягкие пухлые руки с идеально ухоженными ногтями.
– Аллочка, представь нас, пожалуйста! – завлечь тонким голоском мужчина. – Всё же не вежливо так…
– Это мой муж, Иван Владимирович Нечаев, собственной персоной. Впрочем, уже почти бывший муж, а муж – он же даже не родственник, так что приличия можно не соблюдать. – Фыркнула Алла.
– Адрес дачи оставь мне. – Иван пропустил мимо ушей расшаркивания мужчины и не подал руки в ответ.
– Зачем? – пожала плечами однофамилица, – дети будут со мной. Этого достаточно.
– Не достаточно. Адрес. Или они никуда не поедут.
– Уважаемый, вы не можете решать… – вступился было владелец автомобиля, но Алла перебила его, переходя на ультразвук.
– Ты не имеешь права нам что-то запрещать! Дети поедут, куда я сказала! Нам не нужно твоё разрешение! – кричала она.
– Как знаешь, – ответил Иван и отстегнул ремни, мальчишки схватились за руку отца и выпрыгнули из машины.
– Не тронь их! – Алла накинулась с кулаками на почти бывшего мужа. – Вечно ты мне мешаешь! Я с тобой как в тюрьме жила, так что не надо меня сейчас держать!
Иван перехватил её руки и крепко сжал. Владелец автомобиля кинулся было на защиту своей женщины, но так и остался на расстоянии вытянутой руки, подпрыгивая и тряся кулаками как заправский боксёр.
– Дети не поедут, если я не буду знать, куда именно. Сама проваливай. Они останутся здесь.
С этими словами он отпустил её руки и повёл мальчиков к подъезду.
– Их не ждут в садике две недели! Я писала заявление! – истерично завопила Алла, прыгнула в автомобиль и хлопнула дверью.
– Аллочка, не надо так хлопать, – промямлил владелец авто и поспешно скрылся за тонированным стеклом транспортного средства.
Иван, не оборачиваясь, отмахнулся от жены. Оксана во все глаза наблюдала за сценой. Мальчишки потерянно озирались, не понимая, почему они не едут на дачу, а она твердила про себя, что мир в семье зависит только от неё.
Иван ругался про себя, шаря руками по карманам, пока наконец, не нашёл телефон. Среди контактов быстро выбралась «Маша детский сад». Оксана закусила губу, когда услышала его слова:
– Мария Станиславовна, доброе утро! Нам очень нужно сегодня попасть в сад. Можете вы аннулировать заявление моей жены на отпуск детей?
«Та самая Маша. – С горечью подумала Оксана. – Если она ему поможет, то между ними точно что-то было. Или даже есть»
Нечаев расслабился, услышав ответ и, горячо поблагодарив воспитателя, спрятал телефон в карман. Кирилл захныкал: «Хочу дачу! Там речка!» Отец присел на корточки перед младшим сыном:
– Кирилл, мы не можем ехать на дачу неизвестно куда и с кем.
Мальчик насупился, исподлобья уставился на Оксану: «Хочу дачу. Не хочу ней. Она плохая»
– Сынок, – как можно мягче начал Иван, – мы не можем поехать на дачу, папа не знает, где это…
– Мама знает! Она нас отвезёт!
– И мама не знает, – продолжил терпеливо Нечаев, – а ты знаешь этого дядю, который вас хотел увезти?
Кирилл кивнул: «Да. Это дядя Игорь. Он был у нас вчера, мы спали с бабушкой Верой, а он с мамой»
Ивана передёрнуло: «Отлично, молодец, мама»
– Сынок, на дачу мы пока не едем. Мы идём в садик, там нас ждут другие ребята, они уже соскучились!
У ворот садика их уже ждала Мария Станиславовна.
«Совершенно не было необходимости выскакивать навстречу» – подумать Оксане. Она взяла Ивана под руку, но он потянулся за сыновьями, и ее ладонь соскочила.
Мария Станиславовна подошла, должно быть, слишком близко к Ивану и рассказала, что заявление она забрала, приказ отменили и мальчики могут посещать детский сад.
Иван выдохнул:
– Спасибо тебе, Маша. Ты не представляешь, сколько для меня сделала!
Маша подняла огромные глаза на мужчину и лучезарно улыбнулась:
– Для вас – всё, что угодно!
И они засмеялись, перебросились еще парой фраз, после этого Иван отвел младшего сына в группу. Оксана прокручивала в голове диалог воспитателя и своего любимого мужчины, и с каждым повтором улыбка и взгляды девушки казались всё распутнее, а голос Ивана всё сальнее.
– Да уж, вот так утречко выдалось, правда? – размышлял вслух Нечаев. Он посмотрел на спутницу и лишь теперь понял, что она старательно отворачивается в другую сторону. – Что-то случилось? Милая?
Он погладил ее по плечу, но она отдернула руку. Иван остановился: “Что? Что не так?”
Оксана бесцветно ответила:
– Ничего. Совершенно ничего не произошло.
Мужчина вздохнул: “Это из-за Маши?”
Ресницы Оксаны дернулись. Она отвернулась и прочитала вывеску: «Лучший майонез приготовлен нашими поварами». А кто умеет придумывать лучшие оправдания, Оксана уже знала.
– Мне что, нужно её на пушечный выстрел обходить?
Оксана прикусила губу: «Нет, но и так откровенно смотреть не стоило. Мне было неприятно”
– Ты же видела, она мне помогла. Не более того. Без нее решение заняло бы гораздо больше времени”
Оксана подернула плечами:
– У тебя с ней было что-то?
Иван рассмеялся:
– Да нет же! Ничего не было! Да, мы общались какое-то время…
– Какое? Продолжительное? -и перебила его Оксана.
– Нет. – Моментально ответил Нечаев. – Совсем не продолжительное. Но это принесло ей большие неприятности. Так что она вышла пострадавшей.
– Твоя бывшая постаралась?
– Разумеется. Это давняя история. Не стоит ее ворошить. Теперь я только с тобой, и никакая другая мне не нужна.
Оксана снова взяла его под руку, несмело, и они прошли молча несколько метров, пока она вдруг не остановилась:
– Я хочу знать их всех.
– Кого? – удивился Иван.
– Женщин, с которыми у тебя что-то было.
Нечаев нахмурился. Он взял Оксану за плечи, строго и серьезно на нее посмотрел:
– Послушай. Я скажу это только один раз. Я такой, какой есть, каким ты меня знаешь. Я не играю с тобой, не приукрашиваю себя: вот какой есть – такого ты и видишь. У меня есть дети, есть бывшая жена, есть девушки, с которыми не сложились отношения. Ты либо принимаешь всё, как есть, либо нам не стоило даже начинать. Выбор за тобой.
Долгого пронзительного взгляда она не выдержала – сдалась, обняла.
Игорь
Внедорожник мчался по трассе, рассекая напоенный тишиной воздух. За рядами зеленых тополей виднелись цветные крыши дач. Алла с наслаждением рассматривала пейзаж и растворялась в шорохе шин.
– Аллочка, всё хорошо? – беспрестанно спрашивал Игорь. – Может, вернемся за мальчиками? Твой муж уже, наверное, ушел на работу?
Впервые Алла взяла отпуск. Да, Иван был прав. Она не позволяла себе этого раньше. А тут даже без сохранения зарплаты! Она с ума сошла?! Но мама сказала, что всё компенсирует. Мама сказала, что нужно поехать с Игорем, хотя он Алле и не нравился. Она пробовала с ним встречаться, еще тогда, три года назад, но не смогла.
Алла пристально посмотрела на спутника: сможет ли теперь? Вот он при деньгах, заботливый, внимательный – чего еще не хватает? Да, не красавец: невысок, узкие плечи и выпирающий живот – и что? Пожила она уже с красавцем, спасибо!
Автомобиль свернула направо и поехал вдоль дач. На некоторых участках были машины, где-то ходили люди, под ногами которых вертелись собаки, кошки расслаблено сидели на заборах.
– Аллочка, тебе нравится? – в очередной раз спросил Игорь. Алла резко обернулась к нему.
– Хватит меня постоянно спрашивать об этом. – Громко произнесла она и отвернулась.
– Прости, Аллочка, – виновато пролепетал он.
– И хватит постоянно извиняться. – Бросила она небрежно.
– Хорошо, Аллочка, – прикусил язык водитель.
Внедорожник подкатил к высокому забору. Автоматически ворота открылись, и автомобиль заехал во двор. Игорь моментально выскочил из машины и открыл дверь своей обожаемой спутнице. Алла медленно спустила ноги, подала ему руку, огляделась. Дом был небольшой, но аккуратный. На широкой террасе стояла беседка и пара плетенных стульев. Если в них сесть, то открывается прекрасный вид на ровно подстриженный газон идеального зеленого цвета. Ни пылинки, ни соринки, ни одной непохожей на другие травинки
– Аллочка, тебе нравится? – суетился владелец.
– Ты сам это сделал? – изумилась Алла.
– Проект сделала моя мама, папа нанял рабочих. Мне некогда, знаешь ли. – Игорь виновато потер шею, и пригласил Аллу войти в дом. – Только разуйся вот здесь, – попросил он. – Обувь вот сюда поставь.
Во всех комнатах был идеальный порядок, идеально ровно висели картины, идеально ровно были повешены полотенца. Словно по линейке выравнено покрывало на широкой кровати. Алла провела рукой по мягкому ворсу, наклонилась к нему так низко, что Игорь смог заглянуть в декольте ее платья. Она медленно отвернулась лицом к окну и одно за другим оголила плечи. Игорь стоял на пороге комнаты, не решаясь войти. Платье скользнуло на пол. Алле стало зябко, и она сдернула покрывало с кровати. Десяток маленьких подушек посыпался на пол.
– Мне холодно, – призывно прошептала Нечаева и скользнула под одеяло.
Игорь застыл на месте и шумно вдыхал воздух, округлив глаза. Хватаясь за стену, он побрел к окну и, бережно подняв облачение подруги, расправил по спинке стула. Алла откинула край одеяла, демонстрируя почти оголенное тело. Игорь трепетно взял ее за руку и потянул из кровати. Ошеломленная женщина подалась на встречу мужчине, но стоило ей оказаться на ногах, как он бросился поправлять простынь, взбивать примятую подушку и расправлять одеяло. Он поднял затуманенные глаза на спутницу: