Рина Гиппиус
Чужая здесь, не своя там. Том второй
Глава 1
Я думала, что Саганион просто обязан был измениться. Ничуть. Он остался таким же. Оно и понятно – я покинула его совсем недавно. Хотя, мне и казалось, что прошёл минимум год, а то и не один.
После портала Данфер притих, да я и сама впервые им воспользовалась – до этого как-то не приходилось. А лишние слова, казалось, спугнут волшебство перемещения. К тому же и ощущения были не из самых приятных, хоть наместник и попробовал утешить:
– Это с непривычки. Скоро все пройдёт.
Как будто мне позволят еще куда-нибудь отправиться…
От Управления перемещениями до резиденции наместника путь был короткий, но Данфер успел оживиться и засыпать меня кучей вопросов. Я терпеливо отвечала.
В Саганионе нам предстояло задержаться на несколько дней. Сколько точно – сказать было нельзя. Будет зависеть от того, как долго со мной провозятся следователи, и как долго будет решаться вопрос с Данфером. Официально я все же считалась его похитительницей.
Я заходила в дом, опять же, думая, что меня будет сжигать обида, тоска, горечь. Ничего. Только когда проходили мимо музыкальной комнаты, я не выдержала и всхлипнула. Данфер крепче сжал мою руку и обеспокоенно посмотрел. Я выдавила из себя подобие улыбки.
В бывшую свою комнату заселиться не смогла. И как не настаивал бывший опекун, я попросила Эидис подготовить комнаты мне и Данферу в том крыле, где была мастерская Руна.
И пока мы располагалась, обычно молчаливая Эидис без умолку делилась новостями.
Эдель Фордис активно занялась благотворительностью. Целыми днями она теперь пропадала в больницах и приютах. Наместник злился. Зато Эйрик радовался – удушающая забота матушки ослабла. Хотя, эдель Фордис все равно неусыпно за ним следила: «Чтобы мальчик не утомился».
Диль готовилась к свадьбе. Даже не столько к торжеству, сколько к переезду к будущему мужу, ведь праздник устраиваться не собирались. Только скромный, тихий обряд, хоть и в главном храме Саганиона.
Рун уехал, а вместе с ним и его сестры. Даже Иса не бросила брата. Их родовое поместье ещё не было облагорожено, но жить там вполне было можно.
Эидис принесла мне парочку моих старых платьев, которые я когда-то забыла здесь. Я выбрала один из нарядов, самый неброский, оказавшийся заметно свободным.
Данферу тоже нашлось пару костюмов. Новые, совсем ещё не ношеные Эйриком – с его больной ногой такие носить неудобно.
Мысленно занесла в список: купить побольше самой лучшей одежды мальчику. Мальчишки же активно протирают, рвут штаны, рукава на куртках. Пока мы добирались до Саганиона, этот список ощутимо рос.
Мне не хотелось бросать Данфера одного, а сам он не желал пока выходить на общий ужин. Столько всего неизвестного, неведомого, нового, а потому пугающего. Непривычная ему обстановка.
Поэтому ели мы в моей комнате.
Надеюсь, Ровенийские не обиделись, что я не пришла на ужин.
Данфер быстро уснул утомленный событиями дня и долгой дорогой.
Ко мне же сон не шёл.
В музыкальной комнате было видно, что сюда давно никто не заходил, разве только что слуги порядок наводили – пыли не было. А вот инструменты стояли как будто неприкаянные, брошенные.
Флейта моя лежала на том же месте, где я её и оставила при последнем посещении комнаты. Как давно это было… Когда я уезжала, то и мысли не возникло забрать её с собой. Не до того как-то было. Играть получается только тогда, когда душа хочет, требует. Иначе это просто извлечение наборов звуков из инструмента, бездушно, механически.
И вот сейчас нестерпимо захотелось вспомнить давно забытые ощущения, когда от дыхания образуются звуки, струятся, летят, завораживают слушателей и играющего.
В саду было уже свежо, но холода я особо не чувствовала. С ногами забралась на крышку старого колодца и достала флейту. Бережно, как сокровище.
Первые звуки получились рваные, прерывистые. Мне не сразу поддалось отчасти подзабытое умение. Я как будто искала нужную мелодию, подбирала её, перебирала, чтобы найти то звучание, которое не просто льётся, а доставляет удовольствие, которое может смыть гарь воспоминаний и обид. Все ж таки призраки прошлого хоть и отступили, но не так уж и далеко.
На обратном пути меня уже дожидалась эдель Фордис. Она сидела на скамеечке у пианино, на котором, со времен короткого им увлечения Диль, никто не играл.
– Здравствуй, Астари.
При виде меня она поднялась. А голос у неё тихий, приглушённый, уставший, даже как будто чуть осипший.
Эдель Фордис сделала ещё один шаг мне навстречу, вскинула руки в порыве меня обнять, но не обняла. Её остановил мой колючий взгляд.
Вот только в её глазах промелькнула такая горесть, что я не выдержала и сама обняла.
– Астари, девочка моя, – всхлипнула эдель Фордис.
Она пригладила мне волосы, провела рукой по щеке, плечу, другой рукой удерживая мою ладонь. Я еле совладала с порывом отдернуть руку.
– Как же ты похудела… – Вздохнула женщина.
А у меня, всмотревшись в её лицо, промелькнула мысль: «Как же вы постарели». Но такое говорить эдель нельзя.
За эти несколько месяцев чистая, гладкая кожа лица эдель Фордис покрылась ещё не особо заметными, но уже обозначившимися морщинами. Но даже не это выдавало изменения. Взгляд, чуть померкнувший, как будто выцвел, утратил былую яркость.
– У тебя что-то случилось? – спросила она обеспокоено.
Я покачала головой.
– Ты так редко мне писала, а на последние письма вообще не ответила. У тебя точно все в порядке?
И она, и я знали – я сейчас совру. Ну какой может быть порядок, если я стою перед ней в старом, висящем мешком на мне платье, а на щеках только-только высохли слезы?
– К сожалению, я была в отъезде, а почтовик с собой не брала. – Я почти не соврала.
– Так не стоило поступать, – упрекнула меня эдель Фордис, – я же волновалась. Да и родители твои, наверняка, тоже.
Чтобы не сказать лишнего, я попросту промолчала.
– Ты здесь по каким-то делам, а иначе бы не приехала, да?
– Так получилось.
– Все верно, ты уже взрослая, живешь своей жизнью. Зачем тебе люди, вырастившие тебя.
– Ну зачем вы так?
Мне стало обидно от упрёка.
Хотя, с другой стороны, я бросила матушку Фордис в самый тяжелый для неё момент. Не смогла с ней разделить горе, может быть чем-то облегчить страдания, горечь потери. Но иначе я не могла, не выдержала бы здесь больше. Предел есть у всего.
Частично я это озвучила.
– Все так. Ты права. На тебя столько всего навалилось. А ты, девочка моя, так и не видела ещё толком счастья. – Она сжала мои руки и пристально заглянула в глаза. – И если ты не будешь всех нас видеть, но от этого станешь хоть чуточку счастливее, то я готова принять такое твоё решение.
От неожиданности и изумления я даже не стала выдергивать руки из крепкого хвата хрупкой эдель.
– Я не могу с вами, но и совсем без вас… Это неправильно. – Я покачала головой. – Не часто, но я буду вас навещать.
Слова дались мне с трудом, и я не особо была уверена в разумности такого решения. Меня проняла настолько глубокая скорбь в глазах матушки Фордис, что даже ком в горле возник, и другой ответ произнести не получилось.
К завтраку мы с Данфером все же вышли. Во время приветствия и знакомства он крепко держал меня за руку, как будто боялся, что я оставлю его одного среди этих незнакомых, хоть и представленных, людей. Хотя, думаю, он видел в них намного больше, чем я.
За столом было непривычно малолюдно. Только наместник, его супруга и Диль. Эйрик спускаться не стал. И я подозревала – не потому, что ему было тяжело, скорее всего стеснялся своего увечья.
Данфера эдел Вистар представил как моего подопечного, над которым я в скором времени возьму опеку.
Все с удивлением посмотрели на меня, а я на наместника. Неужели ему удастся это провернуть? Я хоть и рассчитывала на подобное, но вот уверенности совсем не было.
– Астари, ты же сама только вышла из подопекунского возраста, – громким шёпотом, но так, что слова были слышны всем, произнесла Диль.
– И что? – Хмуро спросила я.
– Не сильно ли ты молода для такой ответственности?
– Нет, – твердо ответила я.
– Неужто папенька позволит тебе?
– Диль! – Наместник не сильно повысил голос, но девушка замолчала.
Блондинка хитро мне улыбнулась, подмигнула и приступила с уже постным выражением лица к завтраку.
А Данфер смотрел на нее такими глазами… Как Эйрик смотрел обычно на книгу, которая оказывалась самой интересной из всех, что он читал до этого. Как Сивина смотрела на самый прекрасный цветок в саду. Ну и так далее. В общем, как на неожиданное увиденное чудо, сокровище.
Красавица перехватила взгляд мальчика и вопросительно изогнула бровь. Данфер смутился и быстро перевел свое внимание на еду в тарелке.
– Ну, рассказывай, чем понравилась? – Не выдержав, спросила я, как только мы вернулись к себе.
Данфер не захотел осмотреть дом и сад.
– Кто? – Полные недоумения глаза.
Я хмыкнула.
– Дильмари.
– И вовсе она мне не понравилась.
Увы, также как Диль, я бровь изогнуть не могла, поэтому обошлась словами.
– Не верю.
– Да я же говорю – не понравилась. – А краска смущения уже выступала даже на ушах. – Она просто… такая!
– Какая?
– Ух… ну не знаю. Необычная. Представь себе огонек, заключенный в лед.
– Разве такое возможно?
– А разве так сложно просто представить?
Данфер даже глаза закатил.
– Знаешь, ты наверно видишь все же не ауры, а что-то другое… – задумчиво заключила я.
И моих скудных знаний хватило, чтобы понять – ауры, это нечто другое. Возможно, более многогранное и многоцветное. А Данфер использует лишь такие определения: тепло, холод, огонь, лед. И цвета только с ними связанные. Самим нам в этом точно не разобраться.
– И что?
– Надеюсь, скоро узнаем и со всем разберемся.
Меня вызвали в Управление внутренней стражи. Бросать Данфера одного не хотелось, да и не то, чтобы одного – просто без меня.
– Не переживай, я присмотрю за ним, – заверила меня Диль. – Найдем, чем заняться. Баловаться не будем.
Не переживать я не могла, но была уверена – эти двое найдут общий язык. Ну и может Эйрик, наконец-то, выберется из своего убежища.
– Ты знаешь куда я иду?
– Догадываюсь. Везет мне оказываться в неудачное время в ненужном месте и слышать то, что мне не предназначается.
Диль ничуть не изменилась.
До Управления сопровождал меня, разумеется, бывший опекун.
Все тот же эд Фритьеф ожидал меня в кабинете.
– Доброго дня, несравненная эдель Астари. – Он кивнул мне, приглашая присесть. – Вас похищают с завидной регулярностью.
Радушие и улыбка его не казались напускными, но не особо вязались со словами.
– Как уж вышло, – буркнула я, не разделяя странного и неуместного восторга.
– Что же в вас такого, что настолько привлекает похитителей? Ведь у всех были разные причины.
Он даже голову склонил к плечу и чуть прищурил глаза, будто прикидывал, что и впрямь такого во мне?
– А то вы не знаете.
– Вдруг вы что-то новое поведаете?
– Не думаю. Стечение обстоятельств, родственные связи. Мои собственные качества тут не причем. Не могла же я их заинтересовать как личность?
– Кто знает…
На этом благодушие следователя закончилось. Уже вполне сухим, строгим голосом он начал засыпать меня вопросами.
В некоторые моменты мне приходилось нелегко – не все ситуации я могла поведать. Например, видение или… прощание с Никласом.
Порой казалось, что следователь понимает – я что-то не договариваю. Он намеренно переспрашивал по несколько раз одно и тоже, сыпал вопросами, иногда, предположениями, временами очень странными предположениями.
Я сбивалась, эд Фритьеф хмурился, но на лжи подловить меня не смог.
Мне было боязно спрашивать, но я не сдержалась – поинтересовалась судьбой Никласа.
– Утром, после попытки вызволить вас из поместья, туда прибыл еще один наш отряд, так как никто из предыдущего не вернулся. Никого из живых на территории обнаружить не удалось.
Я вздохнула слишком громко. Следователь внимательно посмотрел мне в глаза. Он явно ловил все мои эмоции и реакции.
– Эдел Никлас обнаружен также не был.
– Но как так? – Я, конечно, была рада, что его не было среди погибших, но не понимала, как это произошло. Точнее делала вид, что совсем-совсем не понимала. Догадка же одна была, вернее надежда. – Он же самостоятельно передвигаться не мог…
– Никаких следов и зацепок, указывающих кто и куда мог увезти вашего знакомого, не было найдено.
Неужели тот старик действительно сдержал слово? Оставалось только гадать. Сдержать вздох облегчения мне удалось, хотя под проницательным взглядом эда Фритьефа это было тяжело.
Мои сомнения следователь тут же уловил и принялся с особым усердием заваливать новыми или перефразированными старыми вопросами.
Прошлая наша беседа, по сравнению с нынешней, была милой дружеской болтовней.
– Знаете, Астари, вы удивительная девушка, – когда у следователя, наконец, закончились вопросы, вдруг произнес он.
Я удивленно приподняла брови.
– Да-да. Несмотря на все перипетии жизни, вы все равно…
– Не опустила руки, не поддалась унынию и вообще, странно, что до сих пор живу? – Совсем не как эдель, перебила я. Страх ушел, остались лишь усталость и раздражение.
– Не совсем так, но вроде того, – хмыкнул эд Фритьеф. – М-да, наглость молодости… Можете идти, эдель Астари.
Еще мое отличие от «истинной» эдель – совсем не умею принимать комплименты. Правда, они были несколько обидными что ли…
Не знаю, каким бы увидел Фритьефа Данфер, но мне думалось, что следователь представлял из себя закрученную спираль, где витки чередовались из огня и льда, и только он сам выбирал, какой виток преобладает в нужный момент.
***
– Как-то подозрительно легко все прошло. Не ожидал, – протянул наместник.
В этот раз в кабинете следователя он со мной не сидел. Оставив меня, он уехал по делам. Как оказалось, решал вопрос с Данфером. О нем мы теперь и разговаривали, когда вернулись домой.
– Это же хорошо, – я не столько утверждала, сколько спрашивала.
– Пожалуй. Дело обстоит так. – Настроение у бывшего опекуна было явно хорошее. Мало того, что улыбался весьма довольно, он еще и закинул руки за голову и откинулся на спинку кресла, приняв расслабленное положение. Все эти действия подчеркивали постоянные его утверждения, как будто он решил постоянно мне об этом напоминать, что я не чужая, а своя. – Мать Данфера не отказывалась от подданства Адарии. Возможно, рассчитывала когда-нибудь вернуться. Соответственно, она не могла принять подданства Лаксавирии. В связи с этим, Данфер – подданный Адарии. Именно это обстоятельство и облегчило нам задачу. Через несколько дней от Мирвари Икстли придут все необходимые документы, где она подтвердит право передачи опеки над Данфером тебе. Усыновить его ты не сможешь, он же не сирота. А совсем уж отказываться от сына Мирвари не стала.
– И его мать так просто согласилась? – Выдохнула я.
В отличие от наместника, я сидела в напряженной позе, даже спина затекла, а руки нервно сжимали юбку.
– Не просто. Однако, были приведены такие доводы, что не согласиться она не могла. В Адарии мальчику ведь будут обеспечены все условия, чтобы он мог получить достойное образование, воспитание. Так ведь?
Мне ничего не оставалось, кроме как кивнуть.
– Астари, ты действительно уверена, что потянешь такую ответственность? Диль отчасти права – ты ведь так молода…
– Потяну, не сомневайтесь, – уверила я его. – Эдел Вистар, а почему вы нам так рьяно помогаете?
– Ты близкий нам человек. Да и почему я не должен помогать, если могу? – Видимо мой взгляд выражал неприкрытый скепсис, так как наместник запнулся, но продолжил: – Можешь считать это еще и компенсацией.
Во рту у меня стало горько.
Бывший опекун добавил:
– К тому же после войны магов в Адарии поуменьшилось, поэтому к каждому одаренному ребенку теперь пристальное внимание. С этим и связано решение сделать школы для них бесплатными.
«Что не помешало все также неохотно воспринимать одаренных женского пола», – заметила я про себя.
– И после этого вы оставите нас в покое? – Я сама не верила в это, но попытаться стоило.
– Астари, – с укором произнес эдел Вистар. – Я очень надеюсь, что ты не будешь больше пропадать, во всех смыслах этого слова, и будешь сама, вместе с Данфером, конечно, нас навещать.
Не ответил на вопрос, да еще и укор сумел выразить. Политик.
Вот интересно, наместник указал на то, чтобы приезжали, а по какой причине? Действительно хочет меня видеть, как бывшую воспитанницу и не чужого человека, или потому, что так проще меня контролировать?
И тут пришла внезапная догадка. Наверняка, такое скорое содействие в решении проблемы с Данфером было еще и потому, что теперь, когда я отвечаю еще и за мальчика, то точно никуда не сбегу и не пропаду по собственной воле. Да и вообще, к своей безопасности буду относится строже.
Горечь пришлось запить водой.
– Компенсация, говорите… А могу я попросить об еще одной?
Наместник благосклонно кивнул.
– Вы можете попросить, – я выделила это слово, – мастера Джетмира, чтобы он взял меня в ученики?
Бывший опекун нахмурился, разом сбросив все благодушие. Он одарил меня уже не особо добрым взглядом вкупе с каплей изумления.
– Вот не дает тебе покоя магия. Зачем тебе это?
Я не отвечала. Он не поймет меня – мужчина, всегда имевший свободный доступ к своему дару, получивший отличное магическое образование.
– Видишь ли в чем дело… Эд Джетмир не простой человек. Он талантливый мастер-артефактор, добившийся немалых успехов на своем поприще и благодаря этому он обладает и некоторыми привилегиями. М-м-м… на него сложно давить…
– Я прошу всего лишь о просьбе, – заметила я.
– Просьба такова, что просто так согласия не добиться. Думаешь почему он согласился помочь нам на границе? Деньги, какие-то уступки, привилегии? У него всего этого и без того хватает. Обычный интерес. Проверка своих возможностей. Ему было интересно, нет, даже важно узнать, сможет ли он справиться. Смог.
– Думаете, я его не заинтересую… – Заключила я.
– Скорее всего нет. Прости, но твои данные слишком скудны, чтобы работать с мастером. Поэтому просить смысла нет, а воздействовать на него не получится.
– За ним кто-то стоит, кто выше вас? – догадалась я.
– Молодец, догадалась. Зачем тебе этот мастер? Может попробуешь поступить в Университет?
– Я подумаю.
– Если что, обращайся. Котелок пройти помочь не смогу, но с остальным – пожалуйста.
Вот из-за котелка я и не могла туда даже пробовать поступать. Вдруг направит на провидческий? Тогда все, конец спокойной жизни. Хотя, какая там спокойная… Но зачем усугублять?
– А может попробовать найти другого учителя, если так хочешь заниматься? Что ты в этого уцепилась?
– Других в Геделриме я не знаю. Да и этот самый лучший, вы же знаете.
Вот только какой в этом толк? Силы у меня мало, мастерства нет и не факт, что появится. Но я хочу ещё раз попробовать.
***
В этот раз ни одного осуждающего взгляда не было, когда я пришла на кладбище с белыми розами. А вот эдель Фордис и Диль не стали отходить от традиций.
В гранитной вазе у надгробия уже стояли те же белые розы.
– Каждую неделю приносят, – сказала Диль, кивнув на них.
От кого были цветы, я могла бы понять, только взглянув на блондинку. Её руки чуть дрожали, когда она ставила свои цветы в вазу, предварительно заменив в ней воду. С каким-то благоговением Диль прикасалась к белым бутонам. В этот момент глаза её также угасали, как и у матери.
Ровенийские тактично отошли в сторону, оставив меня наедине с подругой.
– Здравствуй, родная.
Я провела рукой по шершавому и холодному камню надгробия. Четкие выгравированные буквы скупо передавали всю ту горечь потери родных. «Мы всегда будем тебя помнить.» Разве можно забыть?..
Шёпотом я разговаривала с ней. Как будто она и впрямь рядом. Поделилась с ней рассказом о последних событиях. Увы, радостного было мало. Но я, казалось, что слышу, будто наяву: «Ты справишься. А я буду рядом. Просто помни обо мне».
– Мне очень тебя не хватает.
Ветер растрепал мои волосы.
Возвращались мы в тягостном молчании.
Вечером после ужина Диль позвала меня на террасу. Бросать одного Данфера было уже не столь боязно – он не скучал. Ещё днём Эйрик все-таки решился спуститься и поприветствовать нас. Оба мальчика сумели найти общий язык.
– Держи, – Диль протянула конверт.
Внутри оказалось приглашение на свадьбу.
– Там же будут только самые близкие.
– Я хочу, чтобы ты тоже присутствовала.
Я с сомнением посмотрела на неё.
– Рини нет, не бросай и ты меня.
И я сдалась.
Хотелось спросить, будет ли и Рун там, но догадывалась – приглашение он получил, но вот согласился вряд ли. Может, оно и к лучшему.
****
Перед отъездом в Геделрим эдел Вистар вызвал меня на ещё один разговор.
– Когда ты была одна, то ещё могла себе позволить отсутствие прислуги. Но теперь, когда с тобой этот мальчик, такое поведение попросту неприемлемо. Вот список женщин, которые могут стать твоими помощницами по дому. Их подобрала одна знакомая моей супруги из Геделрима. Все они имеют хорошие рекомендации и большой опыт. А насчёт оплаты можешь не беспокоится – я обо всем позабочусь.
Мне казалось, что от возмущения даже мои кудряшки стали топорщиться сильнее. Я нервно их пригладила.
– Эдел Вистар, если вы настаиваете, чтобы я завела прислугу, то я сделаю это, – процедила я, ничуть не успокоившись. Хотя и понимала, что одно дело обслуживать только себя, а другое – ещё и мальчишку. – Но выберу я её сама. И жалованье вполне могу обеспечить.
– Поэтому для тебя и был подготовлен целый список.
– Я же сказала – сама, – тихо, но твёрдо возразила я.
Бывший опекун прищурил недобро глаза, но кивнул.
– Учти, на благонадежность выбранных тобой кандидатур, все равно будут проверять.
А дальнейший наш разговор напоминал спор на рынке: кто выторгует большую выгоду. Я – за свободу, наместник – за контроль.
– Я больше не заложница!
– Пойми же ты, упрямый ребёнок, безопаснее от этого твоя жизнь не стала. А на тебе теперь ещё и мальчик. О нем-то ты думаешь?
Результатом наших переговоров стало то, что охрана у меня все равно будет. Не то, чтобы пристальная и тотальная, но более тщательная, чем ранее. Но в дом свой я соглядатаев пустить отказалась.
Ну и как минимум раз в две недели наместник будет ждать письмо от меня самой.
– Это просьба. Мы с эдель Фордис очень надеемся, что ты к ней прислушаешься.
Я вытребовала у наместника еще и обещание, что Данфера точно трогать не будут.
«Спасибо, что помогли с ним, но дальше я сама».
Гарантий никаких не было, надавить я не могла, осталось только честное слово. А есть ли оно, это слово у политиков?
