Rimma Snou
Таежный ангел для бандита
Снова выпад прямым мне в лицо, и я, не думая, сшибаю ему губы, чтобы не лез больше ко мне напрямую. Кровь сочится из разбитой губы на купола, кровь на моих бинтах. В мгновение картинка сбивается, и я снова там, в той жизни, что хотел забыть, выбить из себя любой ценой. Картинка пляшет перед глазами, и я пру дурной головой вперед. Удар, увернулся, снова удар. Даю себя задеть, чтобы подпустить ближе и бью наотмашь. Я правша, не промахиваюсь. Вокруг воцаряется тишина. Почти зловещая, заставляющая протрезветь. У моих ног лежит противник с широко распахнутыми глазами, устремленными в серые северные небеса, а лицо перекошено, и височная кость выпирает через кожу на черепе.
– Башку ему на хер сломал! Смотри, у Димана череп поехал! – восклицает кто-то позади и по толпе ползет сдавленный шепоток.
– Так, наш первый победитель… – паренек с белобрысым чубом расхлябано подходит и поднимает мою руку вверх, неуверенно держа своей, слово боится подвоха или брезгует.
Не жалко постоять и так, дураком со вскинутой рукой. Замечаю, что другой – плотненький с козлиной бородкой, обходит по кругу мужчин и собирает деньги. Видимо, делали ставки. Славные хоромы! Даже не целясь на большой куш здесь можно поживиться.
– Браво! – слышу увесистые хлопки и оборачиваюсь.
Не составляет труда узнать в этом человека виновника «торжества». Калев Милад, кажется, настоящее имя звучит именно так, но Пермский край знает этого человека как Пашу. Он считается криминальным авторитетом и перспективным бизнесменом. На черта его разглядывать? Ни к чему, верно? Я устал подчиняться за слова, устал от нищеты из разброда вокруг себя, устал питаться как быдло. Положив несколько лет за отцов-генералов, я поимел два ранения, обожженную душу и полную безысходность впереди.
– Откуда у нас такой умелый боец? – уверенный стальной тон, хоть и расслабленный. Он на своей территории, за ним трое бойцов из охраны.
Мужчина хорош собой и крепок. Широкая походка, уверенный взгляд, орлиный нос с видимой горбинкой.
– Из армии. – сухо отвечаю.
– Похвально. – он осматривает меня, как бабу, с ног до головы. – Идем, поговорим. – предлагает неожиданно, и передо мной расступается толпа.
Бросив короткий взгляд на мужчину с козлиной бородкой, я шагаю за Пашой, и в моих руках тут же оказывается пачка денег. По ходу меня «выбрали», а значит, кидок не простят. Убираю в карман брюк, прихватываю куртку. Шагая по идеально зеленой территории, я огибаю особняк и оказываюсь у открытой беседки. Кованые цветочки, узоры на бортах. Красиво, наверное, и офигенно дорого. Калев приглашает меня взглядом к столу.
Наспех разматываю бинты и убираю также в карманы. Костяшки красные, но кожа цела. Мужчина бегло проходится взглядом по набитым рубашкам на руках и орлу на груди.
Вспотевшим, в тонкой майке и наброшенной куртке, я выгляжу чужеродным организмом на территории этого богатенького особняка. Двухэтажный домище с огромными окнами, ухоженной территорией, парковкой на три машины. Даже крытая беседка человек на десять, не меньше, на отдельном фундаменты и с мраморным полом внутри. Стараюсь меньше озираться, чтобы не выказывать интереса.
– Ешь, – он машет кому-то жестом, и подают тарелку с приборами.
На белоснежной скатерти настоящий пир с икрой, мясом, колбасами. От запаха во рту клокочет слюна.
– Ешь, ты не один такой, кому глаза режет нормальная еда. Пожалуй, я найду тебе хорошее место среди своих людей. – он отпивает вино из бокала и ставит его обратно на стол. – Где служил-то?
– В Средней Азии. – отвечаю, едва проглотив.
– Образование есть? После школы имею ввиду? Машину водишь?
– Любую.
– Значит, я правильно думаю, – усмехается. – У меня семья, Давид. В нашем сложном мире мне приходится весьма заботиться об их безопасности. – серьезно, но акробатически лукаво, прилизано чешет по ушам.
– Сколько всего человек и сколько в группе сопровождения?
– Какой ты скорый! Не сразу, пока потаскаешься водилой с моей дочерью Эрикой, иногда с женой. Мой безопасник проинструктирует тебя.
Перевожу взгляд на потолок беседки, замечая в углу камеру наблюдения.
– Да, Давид. В моем доме все по-взрослому. Осваивайся. Если справишься с ролью водилы, будут еще задания.
Киваю, соглашаясь. Локти расставлены на столе, еда вкусная. В мисочке на ножке сочный виноград, а хлеб еще теплый.
– Пап, ты же обещал! Пап… – осекается тонкий голосок совсем рядом.
Замираю, помня, что маленьких детей у Калева нет. Я не мог ошибиться! Поворачиваю голову и вижу нереально синие глаза, как два океана, глубокие, огромные на кукольном личике. Лет шестнадцати девочка в спортивных брючках и белой футболочке оказывается рядом с Калевом, сотрясая воздух какой-то то ли книжкой, то ли журналом. Стройная, нежная, почти ребенок.
– Обещал, значит, сделаю. Кто разрешил тебе выйти? – не ласково окидывает малышку взглядом.
– У тебя гости? – она боязливо переводит на меня взгляд, вздрагивая всем телом.
Пшеничные локоны, перехваченные резинкой, ниспадают по спине до самой поясницы. Они шелковые, золотисто-кремовые, почти волшебные, струятся так, что ладонь покалывает, как охота дотронуться. Прозрачная кожа и тонкие руки с длинными пальцами. Удивительная. Посреди этой компании…
– Я не могу играть эту чушь, прошу тебя. – она умоляюще смотрит на Калева, но тот хмурится и кивает ей в сторону дома.
Ребенок поспешно уходит, но у крыльца замечаю, что обернулась.
– Благотворительный бал скоро, а молодежь капризничает на счет репертуара. Не устраивает ее Бетховен, подавай кого по моложе! – хищная улыбка едва трогает краешки рта, но глаза остаются ледяными.
Младшая дочь? Почему-то о ней не упоминалось в досье. Распространена информация, что дочь Калева Эрика обручена с владельцем одной из лесоторговых компаний, а про младшую ни слова. Странно, но это же не мое дело? Продолжаю запихивать в рот куски, манерно пожимая плечами.
– Хорошо, Давид. Мне нравится твоя реакция. – подмечает Калев, не скрывая своего одобрения. – Тебе есть, где жить?
– Пока нет.
– Тогда скажи об этом Асхаду. Он устроит тебя на одной из дежурных квартир.
– Спасибо. – коротко бросаю, вытирая рот салфеткой, в которую были завернуты приборы. Передернувшись внутренне от такого показного шлака, тем не менее отмечаю, что и этот быдлячий жест не прошел мимо внимания опасного и влиятельного человека.
– Всего хорошего. И да, факты в пределах моего особняка не должны быть достоянием общественности. Ясно?
– Ясно.
Куда яснее, раз девочка живет под замком, хоть и в достатке. Значит, у Паши две дочери. Занятно. Почему-то не сомневаюсь, что и в этом незатейливом вопросе он уже придумал и начал реализовывать сложнейшую схему, как прогнуть под себя очередного нувориша. В свои неполные пятьдесят Паше удалось на удивление много – и удачно отбыть на зоне, и заработать сумасшедшие деньги, и пролезть во власть, и даже засветиться в торговле оружием. В этом краю за лидерство в теневой торговле бьются два человека, и один из них как раз и есть Милад Калев.
За воротами особняка вдоль всего ряда домов – на каждой паре метров камеры. Дорога просматривается от въезда до лесополосы. Поселок не большой, но уходит прямо в лес.
– Эй, Давид! – обращается ко мне мужчина лет пятидесяти с седой щетиной на лице, но идеально черными волосами на голове. Его пронзительные черные глаза изучающе скользят по мне, заканчивая свой путь на старых армейских ботинках. – Вот адрес, – он протягивает листок с написанным ручкой адресом в городе. – Переночуешь, отдохнешь, поешь. Я подъеду. – кивает утвердительно.
– Как Вас зовут?
– Асхад.
Теперь уже киваю я, и развернувшись шагаю по дороге. Черт знает, сколько нервных клеток сдыхает, когда я поворачиваюсь спиной к таким головорезам, но я должен вести себя именно так, как глупый пацан, слабо ориентирующийся в социуме, или просто играющий собственной жизнью. Влезая в клан, единственно верное поведение – наблюдать, не поднимать головы выше средней планки и всячески выказывать жадность. До денег кто не жадный? Верно, только тот, кто пришел не за ними, а вот эти мысли допускать нельзя.
Глава 2
Давид
Облаченный в строгий костюм черного цвета и такие же ботинки, я сижу за рулем мерса и жду уже час. Собственное, это не так уж плохо, учитывая факт, что, когда девушка была на заднем сиденье, голова трещала от ее бесперебойной болтовни по мобильному. В который раз оглядываю стоянку у небольшого офиса, замечая пару подозрительных авто, таких же неприлично дорогих, как та, что у меня.
Эрика Калев, двадцать два, яркая блонди с серыми прозрачными глазами и ярко красными губами. Асхад велел не вмешиваться в ее дела, и просто возить. Сначала университет, потом вот этот офис. «ООО СтройЛес», владелец Буторин Михаил. Он же будущий зять Калева. Девчонка выпархивает с букетом наперевес и точеной походкой следует к машине.
