Rimma Snou
Мои небеса
Я встала и немного улыбнулась, ожидая, что босс решит попрощаться со мной за руку, но этого не произошло. Значит, не готов причислить меня к лику святых, с которыми прощаются и здороваются за руку. Консерватор. Или женоненавистник. Внутри меня злобно хихикнула моя ведьмочка. Я так редко ее слышу!
– Всего хорошего и удачного рабочего дня завтра. – мужчина лишь коротко посмотрел на меня.
Обжигающие глубиной глаза вновь опустились в бумаги на столе. Сдержанность наше все…
Так и ладно! Отлично! Никаких приставаний, разглядываний и нытья. Я уже почти люблю этого приятного мужчину. Вячеслав… Николаевич… Шикарная борода! Запоминаем, ценим, уважаем. Только бы в самом отделе не попалось самчиков!
Глава 2
Вера
Скоро мой день рождения. Стукнет двадцать восемь лет. Подарок по случаю я уже получила – место в BailettGroup, и в юротделе работает только один мужчина и ему пятьдесят четыре! Об этом мне удалось выведать в отделе персонала, подписывая приемные бумаги. Отличный семейный персонаж с серебряными висками и небольшим животиком.
– Добрый день, Анатолий Васильевич. Держу путь к Вам из отдела персонала… – добродушно улыбаюсь.
– Добрый, добрый, Вера. Проходите. Вы даже не представляете, насколько своевременно появились в нашем отделе! – радушно с широкой улыбкой проговорил он. – Пойдемте, я провожу Вас в кабинет. У нас сегодня море дел!
– Конечно, Анатолий Васильевич! – уже бегу за ним, радостно «виляя хвостом».
Небольшой светлый кабинет, уютный стол, большой монитор. Что еще нужно? Семью все равно не получается построить, да, может, и к лучшему… Работа всегда приятный бонус. У нас это с ней взаимно!
Следующие несколько дней я погружаюсь в документацию компании. Анатолий Васильевич оказывается на редкость дружелюбным мужчиной и грамотным юристом, с энергией и завидным терпением посвящающим меня во многие тонкости договорной работы. Я узнаю, что он на низком старте, как говорится, собирается переводится в другую компанию на аналогичную должность, переезжает с семьей в Москву. Сам директор рекомендовал ему это место, благодаря чему должности ведущего юриста и начальника отдела в BailettGroup становятся вакантными. Точнее, одна уже занята, я надеюсь, а вторая еще только планируется к высвобождению.
Надо сказать, первый раз в жизни встречаю адекватную реакцию и помощь со стороны «большого босса». Мой предыдущий опыт работы, да и по жизни вообще, просто «кричали» о собственническом, непрощающем отношении начальства к подчиненным, тем более к ключевым специалистам. Нашел другую работу – стал предателем родины. Как минимум.
Я никогда не позволяла себе опаздывать, считая это дурным тоном. А сейчас еще и регулярно задерживалась, хоть и снимала квартиру достаточно далеко от офиса. Не посещала курилку и иных «злачных» мест, позволяя себе изредка выбираться в кафе за пару кварталов на обед. Работы было действительно много.
Ну, да ладно! Первые две недели испытательного срока подходили к концу. Мне нравилось работать с Анатолием Васильевичем и парой его «девушек», нейтрально настроенных дамочек примерно сорока-сорока пяти лет, занятых исключительно бумажно-согласовательным обеспечением работы юридической службы. Нарастало ощущение беспокойства в отношении непосредственного руководителя, ведь я объективно понимала, что для начальника отдела просто не созрела. Значит на место Анатолия должен прийти другой человек.
С этими мыслями я сложила в портфель несколько документов для «домашнего чтения» и направилась к лифту. Уже нажав на кнопку вызова, заметила, что не застегнула молнию на сумочке и начала в ускоренном режиме пытаться это сделать. Проклиная свою так не кстати образовавшуюся проблему, дергаю молнию вновь и роняю из рук папку-клип с документами. Она падает у самых дверей лифта, и пластиковая ручка попадает в щель между полом и раздвижной частью. В одно мгновение понимаю, что узенькая папка способна оказаться в лифтовой шахте и, бросаясь на колени, хватаю злосчастный клип. Боковым зрением замечаю, что в это время подвижная створка уже пришла в движение, но продолжаю свои действия. И в тот момент, когда руки хватают клип, навстречу мне двигаются два черных ботинка, один из которых безжалостно наступает на мою руку…
Одергиваю ее инстинктивно, но движение выходит кривым и надорванным.
– Да, мать твою! Что за… бля*..! – матерится мужской голос над головой.
В то же время придавивший руку ботинок отпускает ладонь, а второй, видимо, не согласовав свои действия с хозяином, наступает в широком шаге где-то за мной. Слышу шум позади себя, но резкая боль пронзает ладонь и запястье. Из положения на коленях банально усаживаюсь на пол, не выпуская из рук папку-клип и прижимаю пострадавшую руку к груди.
– Блииин… – протягиваю болезненно, и мне на самом деле очень больно.
Тут же оказываюсь в вертикальном положении с вымученным выражением лица. Понимаю, что чьи-то руки ухватили меня за плечи и так продолжают держать. Обжигающие темные глаза сверлят насквозь.
– Ты на хрен… на полу что делаешь? – кричит босс мне в лицо и встряхивает меня, как куклу.
– Папка могла провалиться в шахту… поднимала, – со слезами в голосе говорю. – Пустите, больно…
Он смотрит на мои поджатые руки и немного ослабляет хватку. Через мгновение и вовсе отпускает меня. Я пошатываюсь, но вновь меня удерживают. Серые стены расплываются в свете режущих лучей подсветки и покачиваются, угрожая меня уронить.
Стою, ссутулившись, прижав эту дурацкую папку к груди, как Данко свое сердце. Слезы льются от боли по щекам, и что делать вообще не знаю. Забыла, куда и собралась. Сумочка валяется у лифта, кардиган повис на одном плече. Вот уж не ожидала, что меня так развезет рядом с боссом!
– Вещи твои взял, идем! – командует и практически вносит меня в лифт, вертикально прижав к себе.
Ну, хорошо. Он понял, что наступил на меня… Не буду оправдываться. Больно до одури. Прислоняюсь к чему-то теплому, белому. Оно так обалденно пахнет мужской туалеткой, наверное, D&G. А еще приятное, и рука… Она прижимает меня, уверенно давит на поясницу. Большая и горячая, крепкая, мужская… Мужская? А прижимаюсь я…? Боже…
– Идем, давай, потерпи… – тихо шепчет мне на ухо знакомый голос.
Разворачиваюсь и подчиняюсь, одураченная его запахом и близостью. Понимаю, что идем по подземной стоянке. Ноги ватные, голова мутная. Все же слишком больно. Я никогда себе ничего не ломала и серьезных повреждений не получала. Я же заучка, мое тело не привыкло получать тумаки от судьбы.
– Аккуратнее, вот так… – мужской голос сейчас вовсе не грубый.
Меня усаживают в машину, придерживая голову, будто в списке пострадавших органов она значилась следующей.
– Куда Вы меня везете? – спрашиваю, не зная зачем.
– На рентген. – уже не ко мне обращение. – Илья, давай в травму срочно. – Командует своему водителю.
Прижимаюсь к теплому и белому снова, слезы не отпускают. Белое уже сыровато немного, но так не хочется отрываться. Папку из рук у меня забрали, я отпустила свой трофей… Горячая ладонь прикоснулась к щеке.
– Прости, маленькая, я тебя не заметил. – шепнул мне заговорщически на ухо.
– Прощаю, не оставляйте меня там, ладно? – капризничаю, словно ребенок, но и вправду не вынесу чужого места, больничных стен после… такого приятного общества.
С чего вдруг мне захотелось поддержки? Или не только? Босс прижимал меня к груди так, будто я стою дороже, что его прекрасные запонки и костюм вместе взятые. И впервые в жизни меня это не бесило. Мне было неимоверно приятно. Наверное, я банально истосковалась по таким вот объятиям, мужским, сильным.
Не знаю, сколько я пребывала в своей нирване, пока машину слегка покачивало на дороге и звучала приглушенная музыка.
– Приехали, надо идти. – также тихо и спокойно сказал мне голос над головой.
– Ммм… – я старалась не ныть.
По глазам резанул желтый свет. Босс вел меня, держа за плечи по коридору. Я старалась оглядеться, но получалось плохо. Слишком яркое событие вытесняло все остальные. Никак иначе я не могла объяснить свою возникшую романтичную заторможенность.
Мы вошли в кабинет. Большие руки усадили меня на кушетку. Подъехал маленький столик, и мои руки положили на него. Неприятно пахло лекарствами и спиртом.
– Давайте на снимок, думаю, пару пальцев сломаны, но это фаланги, срастаются быстро, – проговорил незнакомый голос.
Меня снова куда-то ведут, опять сажают, опять кладут руки на какой-то столик. Потом снова по кругу. Я молчала. Просто подчинялась, доверяя сильным рукам и знакомому голосу, который был рядом и говорил со мной. Иногда опускала голову туда, где было тепло, просто откидывала ее и сразу находила опору.
Почувствовала болезненный укол на локтевом сгибе, который разлился по телу приятнейшим теплом. Голова стала яснеть, а боль уходить. Я заметила мужчину в белом халате и смешной шапочке. Он что-то колдовал с моей рукой. Рядом сидел Вячеслав Николаевич и держал меня за плечи, придерживая у себя на груди, склонив голову, гладил меня по щеке. Я, наконец, поняла, что было теплым и белым… Помада вперемежку с тушью изрядно извозили его белоснежную сорочку. Вот это пятница…
