Римма Байтимирова
Жила-была девочка…
Свою первую книгу я посвящаю моим родителям.
Всё, что я написала в ней, пропитано бесконечной благодарностью тому, что они дали мне
Художники:
А. Шамайко, Е. Корчагина
© Римма Байтимирова, текст, 2024
© Издательство «Четыре», 2024
Три девочки в траве, три тонких линии,
Одна из них была подобна лилии.
О, детские мечты, они так радужны,
И все печали их легки и радостны.
Три девушки в пруду вечернем плавали,
Одна из них казалась жарче племени.
О, мудрая природа, зелень озими
Собою предвещала прелесть осени.
Три женщины в накрапах ливня дробного,
Одна к себе прислушалась и вздрогнула.
О, жизни торжество, что ни мгновение,
В ней тайно происходит обновление.
А дети спят, и сны им снятся дерзкие,
На старый луг ступают ноги детские.
Три девочки в траве, три тонких линии,
Теперь одна из них подобна лилии.
О, детские мечты, они так радужны,
И все печали их легки и радостны.
Геворг Эмин
(настоящее имя – Карлен Григорьевич Мурадян, 1919–1998) – армянский советский поэт
Жила была девочка…
Хочу рассказать историю о девочке, девушке, женщине. Многое происходило в её жизни. Жила она в Советском Союзе, и многие понятия и представления у неё оттуда. Хотелось немного напомнить ровесникам о той жизни, а молодым рассказать, как было в некоторых ситуациях, как жили, как дружили, что стояло приоритетом, к чему стремились.
Папа, мама – родители
Я родилась в семье, где царила любовь. Родители, прошедшие трудные годы войны, ценили каждый мирный прожитый день. Помню их тосты и пожелания за столом, когда собирались гости: «За мир!», «Лишь бы не было войны!», «За мирное небо над головой!», «Чтобы наши дети не знали, что такое война!» и множество других… Хочу рассказать о себе, о родителях, о друзьях в своих воспоминаниях, в коротких рассказах. Думаю, это нужно сделать для того, чтобы понять нашу советскую эпоху, эпоху добра и понимания…
СКОЛЬКО СЕБЯ ПОМНЮ, ПОМНЮ И СВОИХ РОДИТЕЛЕЙ, ОНИ У НАС БЫЛИ КЛАССНЫЕ, КАК СЕЙЧАС ГОВОРЯТ.
Как и положено, я у папы была лапочка-дочка. Помню, уже училась в школе, прибегала домой и садилась к нему на колени. Он меня обожал.
Мы с братьями пытались вспомнить, чтобы он накричал на нас, не вспомнили. А бабушка говорила, что у мамы было сто женихов, а замуж она вышла за сто первого – за него. Познакомились родители на вечеринке, посвящённой 8 Марта, а поженились 1 апреля и прожили вместе шестьдесят один год. Мама выбрала папу, так как он отличался от всех.
– Белая кость! Таких, как он, в окружении вашей мамы не было, вот она и дала согласие выйти замуж!
– Бабушка, как это «белая кость?» – я спросила у неё.
– Аристократ, голубая кровь, понятно? – пыталась мне объяснить бабушка.
Я была маленькая, не понимала всех этих слов, но понимала, что он у нас особенный!
В те времена почти у всех были участки для посадки овощей, ягод и фруктов, назывались они так: «сад-огород». Для посадки привлекалась вся семья, мы весело занимались тем, что говорила мама, кто-то копал, кто-то делал грядки, мама сажала, кто-то поливал посаженное мамой. А потом с удовольствием садились за импровизированный столик на обед. Обед включал обязательно отваренные яйца, картошку, солёные огурцы и иногда отваренное мясо или колбасу, чай в термосе или какао с молоком. Естественно, одного термоса нам не хватало, поэтому у нас ещё был чай в пол-литровых бутылках, закрытых бумажной пробкой, конечно, он уже был остывший, но всё равно вкусный после работы. Мы не разводили в это время костры для чая, экономили время. И вот прополка картошки на участке доставалась часто нам с папой. Чтобы скоротать время – в то время не было переносных приёмников, магнитофонов, – мы с ним пересказывали прочитанные книги, просмотренные кинофильмы. Меня удивляли его познания о многих вещах. Он очень любил музыку. Татьяну Шмыгу[1] обжал! Помню, с каким упоением рассказывал про фильм «Серенада солнечной долины», об авторах фильма и особенно о музыке этого фильма и дирижёре, звали его Гленн Миллер. Советовал по возможности посмотреть этот фильм, только когда повзрослела, я смогла посмотреть этот фильм, действительно он произвёл на меня впечатление…
Иногда, очень редко, вечерами крутил колёсико репродуктора и слушал радио «Голос Америки», но так как был очень законопослушным, то обязательно была закрыта дверь, и меня просил, чтобы об этом никому не говорила. А теперь, надеюсь, можно.
– А почему? – спрашивала я.
– Так надо! – следовал лаконичный ответ.
Папа очень любил сладкое, поэтому в день своей зарплаты он приносил всегда пряники, это было роскошное лакомство по тем временам.
Вечера проходили у нас за чтением книг, читал их папа, мама в это время занималась рукоделием, я игралась и крутилась под ногами, но внимательно слушала. Вместе с ними смеялась, когда он читал «Золотого телёнка, «Двенадцать стульев»…[2]А вот когда он начал читать книгу «Угрюм-река» (автор Вячеслав Шишков), они меня каждый раз выпроваживали из комнаты. Только когда я подросла, прочитала и поняла, почему они мне не разрешали слушать, хотя по современным меркам там ничего запрещённого для детей я не нашла…
Родители жили очень дружно. Но однажды я услышала, как мама что-то очень громко говорила папе, я зашла и спросила:
– Вы ругаетесь?
– Нет, мы не ругаемся, иди погуляй! – мама и папа улыбались.
Я за порог, опять слышу мамин голос.
– Вы всё-таки ругаетесь! – Я зашла, и они оба замолчали, посмотрели на меня и засмеялись. Мне и сейчас очень плохо становится на душе, когда мои близкие люди ругаются.
– Я не разрешаю! – сказала своё заключительное слово, они не смогли меня выпроводить из комнаты. Поэтому у меня нет в памяти их ссор, особенно в детстве. Родители если и ругались, то, наверно, в моё отсутствие.
Но однажды была перепалка, когда я была уже школьницей младших классов. Мама настаивала на посадке картофеля 9 мая, а папа жёстко сказал:
– Это святой праздник! Я не буду сегодня сажать картошку, хочешь, иди, я не держу! Буду отдыхать, имею право! – сказал так твёрдо, повернулся и вышел из комнаты.
– Мама, ты ведь сама говорила, что это большой праздник! Значит, нам надо его праздновать! – я заступилась за папу.
Мама немного подумала, помолчала и сказала:
– А мы устроим праздник!
С тех пор этот праздник у нас был самым большим, значимым.
Мы собирались за большим столом всей семьёй, даже когда выросли и разъехались по городам, старались приехать к родителям в этот день. А когда не стало мамы, мы старались тем более, чтобы поддержать папу, и просили его рассказать уже внукам о прошедшей войне.
Он же у нас участник Великой Отечественной войны, орденоносец. Принимал участие в освобождении Невеля, Белоруссии, Литвы, штурмовал Кёнигсберг. Всего за период военных действий мой папа обслужил 488 боевых вылетов. Я горжусь нашим папой, его заслугами перед Отечеством.
А сейчас я хочу рассказать не о его боевых подвигах, а о нём как о папе.
26 августа 2018 года не стало папы… Меня многие успокаивали:
– Что ты плачешь? Смотри, молодые умирают, а он прожил столько! Радоваться надо, что он с вами столько времени был!
Не понимают те, кто это не пережил, что в любом случае нам его не хватает, так же как мамы. После того, как не стало моего мужа, папа был огромной поддержкой, каждое утро его звонок:
– Ну как ты, дочь?
Это много значило для меня. Чувствовала, что я не одна, у меня есть папа. Папа дал многое в жизни: это и любовь к музыке, и любовь к литературе, к хорошему кино. Он был романтиком, несмотря на тяжёлые послевоенные годы. Очень любил маму. И мне казалось, что все так живут, но по прошествии времени я поняла: это мне, нам, их детям, повезло, что у нас такие родители. Помню, в старших классах возникали вопросы по математике, боялась неправильно решить тригонометрическую функцию и что я, отличница по математике, опозорюсь. Папа решал вместе со мной то же задание, если у нас получался один и тот же ответ, значит, правильно, а если разные функции получались, искали ответ, ошибку, спорили, кто из нас прав.
Иногда так хочется вернуться в то далёкое детство, но, увы, невозможно вернуться в прошлое, поэтому надо ценить настоящее, запоминать каждое приятное мгновение. НЕ НАДО ДЕЛАТЬ БОЛЬНО БЛИЗКИМ, И НЕ ТОЛЬКО ИМ, ПОТОМУ ЧТО НЕЛЬЗЯ ИСПРАВИТЬ СДЕЛАННОЕ ИЛИ СЛОВО ВЫЛЕТЕВШЕЕ НЕ ПОЙМАЕШЬ, ВЕДЬ СЛОВАМИ МОЖНО БОЛЬШЕ НАТВОРИТЬ, ЧЕМ ПРОСТО УДАРИВ, ХОТЯ УДАРЫ РАЗНЫЕ БЫВАЮТ, НО СЛОВОМ МОЖНО СЛОМАТЬ ЧЕЛОВЕКА И ПРИ ЭТОМ НЕ ДОГАДАТЬСЯ, ЧТО СДЕЛАЛ БОЛЬНО, ПОЭТОМУ НАДО ДУМАТЬ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ГОВОРИТЬ.
А мама, не имея специального образования, знала, как с кем разговаривать, как «разрулить» ту или иную ситуацию, чувствовала, за кого из сыновей надо заступиться, а кого отправить давать сдачи самому. А меня, после того как я натворю что-нибудь, она не ругала, а молча осуждала, что мне было больнее, чем если бы она накричала на меня!
Как-то мама стирала бельё на оренбургской машинке (круглая, без отжима) и параллельно с этим делала ещё что-то, не помню точно, и вот ей понадобился зажим для белья не для стирки. Она кивнула в его сторону, попросила, чтобы я подала. Слово «зажим» она не сказала. Я спросила её, как она догадалась использовать эту штуку, так как вообще не знаю, как «это» (этот самый зажим) называется. И мама ответила:
– Смекалку надо иметь!
Так вот у меня много лет этот зажим назывался «смекалкой», до тех пор, пока я не познакомилась со словом «смекалка».
Однажды наши родственники возвращались со свадьбы, тогда свадьбы проводились во дворах и домах жениха или невесты. Ставили столы во дворе, если это было лето, устанавливали навесы от солнца или дождя. И вот они шли по Форштадту (это на окраине города), по традиции тех времён им с собой дали выпивку, закуску, а посуду никакую не дали, забыли. Так вот, один из родственников стал приставать к своей жене:
– Могла бы побеспокоиться, когда всё давали. Спросила бы рюмку. Не с горла же пить…
Надо было пройти приличное расстояние, и он ныл всю дорогу. Нашей маме надоело это слушать, она разулась, ополоснула водкой свою туфлю, налила в область пятки спиртное, выпила, закусила и сказала:
– Не ной, туфлю сполоснула, она новая! – налила и подала ему.
– Какая молодец! Вот догадливая, смекалистая! – стали ей все говорить.
Вот такая она была: сообразительная, умная и очень весёлая.
– Хочешь жить, умей вертеться! – так часто говорила мама.
Моя мама была добрым и замечательным человеком, и это подтверждает тот факт, что, когда её не стало (а это было зимой), собрала она на свои похороны огромное количество людей. Несмотря на жуткий холод и ветер, пришли люди проститься с этим удивительным человеком. Обычно когда умирает человек в возрасте, не так уж много людей собирается проводить его, но не в случае с мамой…
Хорошо запомнила, когда я была очень маленькой девочкой, но уже читала, прочитала на её руке такую надпись: «Нет счастья в личной жизни». Ну и конечно, я спросила у неё:
– Мама, почему так у тебя написано?
На что она ответила:
– Подрастёшь, расскажу!
И вот я подросла и опять за своё:
– Почему?
– Дочка, жизнь, она такая была, потому и написала так… – уклончиво ответила мама.
– А что у тебя случилось? – не могла угомониться я.
– Во время войны это я написала, – глаза её стали влажными.
Она рассказала свою историю.
Мама работала на Орском мясокомбинате (в цехе медпрепаратов). Она отличилась на работе, так как она у нас была очень ответственная и трудоголиком… Её отправили на слёт стахановцев[3] в Москву в 1943 году, даже есть фотография, где мама такая молодая на ней.
После этого маму и ещё одну девушку направили на учёбу в город Миасс Челябинской области. И вот на вокзале бабушка встала на колени и попросила маму не уезжать…
– На кого ты нас оставишь, кормилица ты наша? – заплакала бабушка.
Дело в том, что мама, работая в цехе медпрепаратов, свой паёк, который ей полагался как работнику мясокомбината, в основном отдавала в семью, а сама, как все работники цеха, питалась тем, что они готовили из бракованной крови. По очереди выходили домой и разносили по домам продукты, которые смогли сэкономить. Они практически не выходили из цеха, постоянно там работали. А дома были ещё два младших брата, сестрёнка и приёмная сирота. Один из братишек, после наводнения в 1942 году, опух от голода, и здоровье его было сильно подорвано. Вот бабушка и пошла на такой шаг, уговорила маму не ехать. Дедушка и старший брат были на фронте. Тяжело было ей кормить семью…
Когда подошла мамина очередь выносить продукты, её остановили на охране и арестовали за хищение социалистического имущества… Так она пострадала за отказ ехать учиться.
– Но всё-таки есть справедливость, – сказала мама.
– Наш сменный мастер Павел Иванович (фамилию она говорила, я не запомнила) за меня заступился и смог доказать мою невиновность, – продолжила мама.
– Мама, а ведь в то время всё решалось по законам военного времени? Как он не побоялся? – спросила я.
– Не побоялся, он нас всех жалел и беспокоился за нас, о себе он никогда не думал, он просто такой был человек, таких много было, – ответила мама.
Маме пришлось отсидеть почти полгода, пока разбирались с её делом. После её выхода она была ещё и реабилитирована. Но пережитое отразилось на её восприятии жизни, может, из-за этого она была такой мудрой…
Мама была очень весёлой, и это тоже помогало ей переносить все трудности в жизни.
О ней можно рассказывать бесконечно. И сейчас мне очень не хватает моей умной и мудрой мамы.
Наводнение
Мне всего два с половиной годика. В Орске (небольшой провинциальный городок в Чкаловской области, ныне Оренбургской) началось жуткое наводнение. Нас эвакуировали в школу № 24, которую потом я окончила, на второй этаж. Над территорией затопления курсируют вертолёты. Я бегу по коридору и весело распеваю:
– Аталёт, аталёт! Ты возьми меня в полёт!
Удивительно, но я помню свой восторг, счастье, что можно бегать по такой большой территории, когда на улице грязь и вода.
Всплывает перед глазами ещё одна картина того момента.
Стою на подоконнике и вижу, как подплывает лодка, из неё выходят люди и лезут в окно. Одна женщина в возрасте, в тёмной одежде, никак не может встать на подоконник, её затаскивают. Мне так жалко её, ей тяжело, мне кажется, что если я ей улыбнусь, то тётеньке станет легче, и я улыбаюсь.
Дальше из воспоминаний мамы:
– Люди, глядя на тебя, начали улыбаться! Какой-то мужчина сказал: «Главное – мы живы! Жизнь продолжается», – и показал на тебя. И все заулыбались!
Мама говорила, что я была позитивным человечком в это особенное время и что я была одна такая весёлая из всех маленьких детей, которые были там. Да и взрослым людям было неудобно злиться на обстоятельства, ВСЕ СМИРЕННО ОТНОСИЛИСЬ К СЛОЖИВШЕЙСЯ СИТУАЦИИ И БЕРЕГЛИ ДРУГ ДРУГА, ВЕДЬ ИЗМЕНИТЬ ИЛИ ОТМЕНИТЬ НАВОДНЕНИЕ БЫЛО НЕВОЗМОЖНО.
Летний дождь
Ещё одно воспоминание из детства. Точно не могу сказать, в каком возрасте я тогда была.
Лето, прошёл хороший тёплый дождь. Вся детвора высыпала на улицу. Конечно, и мне тоже захотелось. Мама сказала:
– Я стираю бельё, а платье у тебя чистое – единственное. Иди гуляй, только смотри – не пачкайся.
Я обулась в свои резиновые сапожки и пошла…
Разумеется, как и все дети, я любила мерить лужи. И надо сказать – не просто лужи, а именно самые глубокие, и это, как правило, автомобильная колея. Асфальтированных дорог в нашем Форштадте вообще не было. Раньше как-то всё проходило нормально, а на сей раз дождь был обильный и воды было много, колея глубокая. Соседский мальчик Наиль мне сказал:
– Там глубоко! Не ходи туда!
Но по натуре я трудностей и в детстве не боялась, поэтому с лёгкостью залезла в колею, а мои сапоги начали заливаться водой, и я решила выйти оттуда. Но не тут-то было! Я поскользнулась и… оказалась полностью в луже! Не пострадали только глаза! Мама увидела эту картину из окна, выскочила, схватила меня за шиворот и потащила, приговаривая, что буду сидеть дома и не видать мне улицы! Я поняла, что мне не избежать наказания, и поэтому молчала…
Мама меня отмыла, переодела во всё домашнее и больше не ругалась, что было пострашнее, чем ругань. Я это знала и поэтому молчала…
Через некоторое время одежда высохла, и мама занесла всё домой, в том числе и мои платья. Но я не просилась на улицу, существовал такой закон в семье: как мама сказала, так и будет!
И только через много лет мама рассказала, что она хотела выпустить меня на улицу, если бы я её попросила об этом, но я молчала. И тогда она сделала вывод, ЧТО Я ОТВЕТСТВЕННЫЙ РЕБЁНОК И ПОНИМАЮ, ЧТО РАЗ ПРОВИНИЛАСЬ, ЗНАЧИТ, ПОЛНОСТЬЮ «ОТРАБОТАЮ» НАКАЗАНИЕ.
Синие глаза
Так вот, мой дядя был обладателем таких глаз и жутким шутником, а я, ещё маленькая, не совсем отличала шутки от реальности.
Однажды они с тётей были у нас в гостях, и вот какой диалог произошёл у меня с ним:
– Моя маленькая красавица (он так меня называл), почему ты так смотришь на меня?
– Мне нравятся твои глаза, такие интересные (я ещё немного картавила).
– А почему ты не моешь свои глаза? Они тоже такими станут!
– Почему? Я мою!
– Видишь, я мою глаза, и они вот какие! – сказал дядя и улыбнулся мне.
На следующий день вся наша семья проснулась от моего ора… Я встала раньше всех и пошла мыть глаза с мылом!
Мама начала меня ругать:
– Зачем ты это сделала?!
Я ей рассказала. И мама убедительно мне ответила:
– Он пошутил, сделал это от зависти, так как глаза у тебя совсем не обыкновенные! Посмотри: красивые чёрные пуговки, красивые реснички и ты самая красивая!
Ответом я осталась довольна. ВО МНЕ УЖЕ ТОГДА СИДЕЛА ЖЕНЩИНА, ЭТО МЕНЯ УСПОКОИЛО, С ЭТИМ ЖИВУ.
Звездопад
Ночь. Я, маленькая девочка, сижу на подоконнике и смотрю в небо. Очень часто смотрела на небо и днём, так как оно голубое, любимый цвет… Поэтому мне нравится смотреть на небо и видеть разные сочетания этих цветов. А сегодня сижу на этом месте из-за того, что услышала от взрослых о звездопаде. Это меня очень расстроило, и подумала, что если будет много таких, как я, и все будут просить звёздочки не падать, то и не будет звездопада.
– Миленькие, на падайте, вы такие красивые и живые! Как же нам без вас? Пожалуйста, умоляю! – соединив ладошки, просила, глядя на небо.
Незаметно для себя я задремала и услышала, как звёздочки возмущались:
– Да и зачем я должна падать?
– По какому это закону?
– Я не хочу!
– Почему?
– И зачем он заставляет так делать?
Я открыла глаза и увидела, что звёздочки все на месте, довольная и счастливая, снова уснула. На рассвете сон крепкий, и невозможно устоять, особенно когда ты маленький… Так спала на подоконнике, склонив голову на плечо и уперевшись ногами в оконную раму, пока не зашла моя мама. Обняв маму, когда она взяла меня на руки, я прошептала:
– Они не упали…
Мама ничего не поняла из моих слов, подумала, что мне что-то приснилось…
Винегрет
Недавно ко мне в гости приезжали брат с женой. Мне очень хотелось угостить их чем-нибудь вкусненьким и заодно напоминающим наше детство. В один из дней я приготовила винегрет. Всё было по правилам: отварные свёкла, морковь, картофель, квашеная капуста, солёные огурцы, лук, зелёный горошек. Всё это я заправила подсолнечным деревенским маслом. И ждала хвалебные оды, особенно за то, что масло деревенское (брат его обожает), что свёкла очень вкусная (сама вырастила), что капуста хорошая (мне многие говорят, что вкусно квашу, имеется небольшой секрет). Но вместо похвалы брат спросил:
– А ты помнишь, как мама заправляла винегрет?
Да, конечно, бывало, я и сама так делала, но в последнее время перестала.
Эта заправка готовится в таком соотношении: одна чайная ложка готовой горчицы, две столовые ложки яблочного уксуса (за неимением его можно взять девятипроцентный) и две столовые ложки подсолнечного масла.
Когда они уехали, я решила сделать винегрет и заправить его соусом, приготовленным по маминому рецепту. Поверьте, это было гораздо вкуснее, так как цвет тоже влияет на вкусовые качества, они стали интенсивнее, а вкус, соответственно, – более выразительным.
Теперь я буду готовить винегрет только так.
Супчик
Однажды тётя Тоня, живущая по соседству, попросила маму присмотреть за сыночком Сашей. Ей надо было на смену на работу, а бабушка, которая жила с ними, отсутствовала, по какой причине, я не помню. Саша не возражал и с удовольствием играл, общался с нами. Он был младше всех нас, и в своей семье он был один, поэтому ему было интересно находиться в коллективе, и он слушался. Он ни разу даже не вспомнил ни о маме, ни о бабушке. Мы рисовали, лепили из пластилина машинки.
И вот наступил обед. Мама сварила суп и пригласила нас к столу. Сказала, что тот, кто не помоет руки, не будет обедать. Пока мы смеялись и брызгались, за что получили от мамы, она накрыла стол. Подала суп сначала Саше и сказала, что он у нас гость. Потом пошло по старшинству: старшему брату, младшему и мне. Мы с удовольствием приступили к трапезе. Но Саша громко завопил:
– Я это не буду есть!
Мы все недоумённо посмотрели на него. Нам всегда нравилось, как готовила наша мама, ничего не понимали.
– А почему? – спросила мама.
– Да потому, что хочу мясо в обед, а так как его здесь нет, не буду!
Мама не растерялась, наклонилась к нему и что-то начала шептать, я никак не могла услышать. Тот сидел улыбаясь, поглядывая на меня, потом взял ложку и начал есть. А мама подмигнула ему, когда он попросил добавки. Братья мои сидели улыбались, они поняли что-то, а я нет, и я обиделась, подумала, что они все в сговоре против меня.
После обеда я успокоилась, забыла об этом, так как никогда не любила сердиться долго.
На следующий день пришла тётя Тоня и чуть не плакала:
– Тасенька, скажи, каким супом ты потчевала моего Сашку? Не хочет мой, просит твой! Сказал, что вкуснее он ничего не ел! Я его спросила, он сказал что-то невнятное. Он сказал, что стал выше и сильнее твоей дочери прямо на глазах, когда поел этот суп!
Тётя Тоня сказала, что он у них плохо ест, вот они его убедили, что надо есть мясо, от него особенно мальчики быстро растут и становятся сильнее. Иногда приходится экономить, сварив мясо, она отрезает кусочек, чтобы на следующий день положить в его тарелку, даже если суп будет постным.
Мама засмеялась. Потом объяснила, что она сказала ему то же самое, а так как я, её дочь, небольшая любительница мяса, поэтому такая худенькая и маленькая.
– Просто, Тонечка, хочу сказать, там мяса вовсе нет! Это суп на поджарке, с галушками. Я ему сказала, что это голубиное мясо!
– Ну надо же! Ты меня выручила! Кстати, как ты это готовишь?
– Да просто! Сначала приготовь бульон на поджарке с овощами, а тесто на галушки готовлю так. В миску разбиваю одно яйцо, щепотку соли, добавляю две столовые ложки сметаны или простоквашу, что есть у тебя, перемешаю и потом муки три-четыре столовые ложки, тесто должно быть достаточно густым. Как овощи будут готовы, чайной ложечкой делаем галушки, чтобы они хорошо отходили от ложки, опускаем её в горячий бульон. И много в ложку набирать не стоит, так как они увеличиваются в объёме, я набираю примерно четверть чайной ложки.
– Только ты меня не выдавай! А то больше мне не поверит! – попросила мама.
Вот такая история была в моём детстве. Потом, когда ели такой суп, всё время вспоминали Сашу и голубиное мясо…