Римъ Эдельштейн
Отдел по отлову детей
Следующие полчаса пенсионерка неистово жаловалась на жизнь… И ничуть она не притронулась ни к горячему чаю, ни к печеньям, которые Евлампия Степанидовна заботливо составила на стол. Всё это казалось таким тёплым, живым… Что сама Ольга Ларионовна не могла даже поверить, что так может быть. После её пустой, холодной и одинокой квартиры, где теперь она не может быть в безопасности.
– Тебе надо успокоиться, – в очередной раз повторила её подруга. – Сейчас ты у меня дома. Под защитой.
– Они мне жизни не дают! – верещала Ольга Ларионовна. – А сегодня они перешли все границы… Они ломились ко мне в квартиру! Я больше так не могу… А потом ещё пришёл папашка одного из них… И хорошенько меня поколотил.
Её всю затрясло.
Глаза Евлампии Степанидовны внезапно наполнились слезами, а губы сжались в тонкую полоску. И на её лице проступило узнавание. Отчётливо. Как протектор тракторного колеса. Она сжала свои маленькие кулачки.
– Я тебя понимаю, дорогая подруга, – сказала она нежно, необычайно охрипшим голосом. – Мне соседский ребёнок не давал покоя. Ночами он вопил, орал. И днём даже. А когда я сделала ему замечание, он выбил трость у меня прямо из рук…
Ольга Ларионовна наморщила лоб, пытаясь припомнить что-то такое, но ей её подруга никогда не рассказывала об этом случае.
– Это было давно, пять лет назад, – добавила Евлампия Степанидовна, будто читая мысли соседки.
Та вздрогнула, будто подробно вспомнив. В то время она как раз и слышала в киоске поблизости истории о пропавшем мальчике. И видела листовку с надписью «ПРОПАЛ РЕБЁНОК». На фотографии красовался высокий, поджарый мальчуган в синей куртке. Рядом с ним сидел большой чёрный пёс, едва ли не размером с самого этого парня. Это был, казалось, обычный и ничем не примечательный мальчишка. Но глаза его… Смотрели с хитрым прищуром.
И этот мальчуган просто пропал в один день. Что тогда началось… Его искали сотни волонтёров. Прочёсывали лесополосу даже, обыскивали гаражи, подвалы. Искали хоть что-то… Хоть какую-то зацепку.
Однажды нашли кровь… Но она принадлежала бездомному, который пострадал в ходе уличной драки. Его полоснули разбитой бутылкой…
А того мальчишку так и не нашли. Пропал совершенно бесследно.
– И ещё у него была собака, – продолжала Евлампия Степанидовна, совершенно изменившись в лице. И голос её огрубел, стал куда жёстче. – Она постоянно лаяла, рычала… Он спускал её с поводка. И она бегала за дворовыми кошками. Сначала.
Евлампия Степанидовна задрожала всем телом, будто приняла иной облик. Из жизнерадостной старушки она превратилась в затравленную пенсионерку, которой и была сама Ольга Ларионовна.
– А потом что произошло? – спросила она, неосознанно беспокоясь об ответе.
– Он натравил её на меня, – прошептала её собеседница, и по щеке у той покатилась слеза. – Я не могла убежать… Но он и не хотел, чтобы его пёс меня загрыз. Я упала рядом с мусорными баками, а зубы пса щёлкали у меня перед лицом. Я чувствовала вонь из его пасти. Я слышала хохот этого… Этого маленького мерзавца. Он упирался ногами, держал свою псину из последних сил за поводок…
Ольга Ларионовна молчала, совершенно потрясённая.
– Я не знаю, сколько это продолжалось, – шептала Евлампия Степанидовна. – Но его оттащили всё же соседи. И я поняла, что так больше продолжаться не может.
– И что же ты сделала?! – завороженно спросила Ольга Ларионовна, поглощённая такими откровениями.
– Я нажаловалась сыну, – честно призналась она. – А он… Он достал номер людей, которые занимаются этим вопросом. Новая организация… В других городах они и раньше решали такие проблемы, а теперь и сюда добрались.
– Я не понимаю, – пролепетала пенсионерка.
– А тебе и не надо понимать, – подняла трясущуюся руку Евлампия Степанидовна. – Эти люди… Решают проблемы, стоит им только позвонить.
– И какая же цена? Сколько стоит? – спросила пенсионерка, ещё не до конца понимая, в чём соль.
– Они сами назовут цену, – прошептала Евлампия Степанидовна. – Мне их номер достал сынок… И он у меня в записной книжке. Подожди…
Ольга Ларионовна смотрела неотрывно на свою соседку, не в силах поверить, что та говорит такие вещи. Та спешила изо всех сил, но всё равно двигалась очень медленно. Ожидание оказалось самым тяжёлым для Ольги Ларионовны, но её подруга всё же смогла отыскать свою записную книжку – коричневую, выцветшую от времени, потёртую.
– Я как знала, что их номер ещё пригодится, – сказала Евлампия Степанидовна и принялась перелистывать пожелтевшие страницы. – Вот они…
Конечно, не имелось никакой уверенности в том, что их номер всё ещё действует. Или что они занимаются ТАКИМИ делами. Решают ТАКИЕ проблемы. Но попробовать стоило. Как говорится, чем шут не шутит.
Ольга Ларионовна с какой-то дрожью заметила, что их номер состоит почти из одних шестёрок. И кровь похолодела у неё внутри.
– Мне некуда переписать, – вдруг спохватилась она.
– Ничего, – махнула рукой Евлампия Степанидовна. – Бери книжку. Потом отдашь.
