Ричард Томас Осман Мы раскрываем убийства

Но Стив не заскучал и прекрасно обходился без адреналина.

Он любил сидеть дома, готовить для Дебби и слушать пение птиц. Начал участвовать в викторинах в пабе, подружился с товарищами по команде. Все было хорошо, хотя могло быть лучше.

Однажды к ним пришел бродячий кот, на вид настоящий бандит, и наотрез отказался уходить. Пару недель они шипели друг на друга и огрызались – и Стив, и кот, – а потом притерлись. Теперь Стив читает газету в старом кресле, а Бандит лежит, свернувшись калачиком, у него на коленях и тарахтит во сне. Два старых негодяя нашли покой и приют.

Дебби уговорила его открыть детективное агентство. Сам он был только рад не работать, но она оказалась права. Сидеть совсем без дела было тяжко, и ему хотелось приносить пользу обществу. Он сам придумал название агентства – «Детектив Стив». Как-то раз в воскресенье заехал сын Адам с женой Эми. Эми работает телохранителем, защищает миллиардеров и олигархов и вечно мотается по миру. Работа Адама связана с финансами, хотя чем именно он занимается, сам черт не разберет. Стив чаще говорит с Эми, чем с Адамом. Она звонит каждый день и тащит Адама в гости всякий раз, когда приезжает в Англию на задание.

Эми предложила назвать компанию «Стальная хватка». Мол, в мире частных детективных агентств брендинг очень важен. Но Стив возразил, что его зовут Стив и он детектив, – что это, если не бренд? «Детектив Стив».

Сейчас Эми где-то в Штатах – охраняет известную писательницу Рози Д'Антонио. Когда она в следующий раз позвонит, Стив, конечно, напустит на себя невозмутимый вид, но, естественно, ему захочется знать все сплетни. Эми всегда рассказывает кучу интересного, когда охраняет знаменитостей. Взять хотя бы тот случай с солистом бойз-бенда, который употреблял, сидя на слоне.

– Погуглить разницу во времени с Америкой, – говорит Стив в диктофон.

Детективное агентство не дает заскучать и приносит небольшой доход. Он обзавелся контактами в страховых компаниях. Если кто-то в окрестностях подал иск и просит выплатить ему годовую зарплату из-за травмы позвоночника, Стива отправляют следить за этим человеком, вести его от дома до спортзала. Обычно о травмах не врут, и Стива это радует. Берет он и дела о супружеской измене, если обманутый супруг очень настаивает. У него есть правило – он работает только в окрестностях Эксли. Стив не хочет уезжать далеко от дома. При необходимости готов сгонять в Брокенхерст, там хорошие пабы. При большой необходимости – в Рингвуд и даже в Лаймингтон, но, если предлагают дело в Саутгемптоне или Портсмуте, Стив вежливо отказывается.

Дела об убийствах затягивают; сам не заметишь, как начнешь работать круглые сутки. А Стив никогда не пропускает викторины по средам в «Медной обезьяне». Если возьмется за дело об убийстве, придется пропустить, а викторина – это святое. Поэтому от таких дел он отказывается.

Он доходит до пруда и садится на свою обычную скамейку. Любимую скамейку Дебби. Утки тоже любят эту скамейку, но сейчас они спят, сунув голову под крылышко, как и вся деревня. Стив за ними присматривает. Меньшее, что он может сделать ради Эксли после всего, что та ему дала.

Стив все еще помнит, как впервые в жизни сумел расслабиться и позволил жизни идти своим чередом. Поверил, что люди желают ему добра и каждый день будет приносить радость. Ощутил себя в безопасности. Но, разумеется, идиллия долго не продлилась. Так просто не бывает.

С одной стороны, смерть Дебби не застигла его врасплох. Он готовился к ней каждый день с тех пор, как они полюбили друг друга. Ждал, когда что-то ее у него отнимет. Рак, болезнь сердца, автомобиль, что собьет ее на проселочной дороге, когда она будет ехать на велосипеде, инфаркт, грабители. Ему невероятно повезло, что он ее полюбил и она ответила ему взаимностью, но он не сомневался, что рано или поздно кто-то или что-то украдет его счастье.

В итоге это оказался вагон, сошедший с рельсов на подходе к сельской станции. На платформе стояли трое: Дебби и еще две несчастные души, которым в тот дождливый январский день пришлось попрощаться с жизнью.

И все же трагедия стала для него ударом, хотя он старательно к ней готовился. Можно думать о чем-то постоянно, но нельзя подготовиться к горю, расколовшему сердце на части.

После смерти Дебби вся деревня собралась вокруг него и помогла пережить утрату. Теперь, гуляя по улицам, где он знает всех и его знает каждый, Стив благодарен, что ощущает себя любимым. Ведь тот, кто этого не ощущает, постепенно теряет способность испытывать любые чувства.

У воды бродит маленький пони, качая головой. Стив подозрительно на него смотрит. На самом деле это его обычный взгляд: он всегда смотрит подозрительно. В пабе у него постоянно из-за этого проблемы.

– Почему не спишь в такой час? – спрашивает он у пони.

Тот поворачивается к нему, будто отвечая: «А ты почему не спишь?» Логично, думает Стив. Пони медленно уходит, поднимается по Хай-стрит и сворачивает в переулок у магазина открыток, по пути понюхав что-то в мусорке. Эксли снова безраздельно принадлежит Стиву.

Он проводит рукой по медной табличке на скамейке. Там выгравировано имя Дебби, даты ее рождения и смерти. Стив нажимает «запись» на диктофоне: не хочет быть странным стариком на скамейке, который разговаривает сам с собой.

– Привет, Дебс. Вчера на викторине мы заняли второе место. К Норману из магазина приехал шурин, он участвовал в программе «Слабое звено», так что у нас не было ни малейшего шанса. Ребята хотят подать жалобу – как-то подозрительно все это выглядело, – но я пришел домой, пораскинул мозгами и понял, что тут уж ничего не поделаешь: раз он шурин Нормана, взятки гладки. Бандит поймал полевку впервые за долгое время; я рад, что он не растерял охотничью прыть. Он подбросил мышь на порог дома Маргарет, каков шутник, а? Только что видел нового кота на Мейсон-лейн, рыжего, погладить не дается – бывают такие коты. Ну, что еще тебе сказать… Эми работает с Рози Д'Антонио, писательницей. Кто-то говорит, она красивая, но не в моем вкусе. Передам ей привет от тебя. Эми, не Рози Д'Антонио. И разузнаю сплетни. В магазине новый пирог, курица с чем-то. Можно просто разогреть его в микроволновке. Расскажу, если попробую. Больше ничего нового. Люблю тебя, Дебс.

Стив выключает диктофон и кладет его в карман. Похлопывает ладонью по скамейке.

– Люблю тебя, куколка моя. Пойду поищу того кота.

Стив поднимается по Хай-стрит. Завтра он снова возьмется за поиски собаки, пропавшей в кемпинге; хозяева приехали из Лондона и, само собой, не находят себе места. Стив понимает ход мыслей собак и уверен, что скоро ее найдет. Хозяева заплатили ему пятьсот фунтов наличными авансом. Но Стив взялся бы за это дело и за пятьдесят. Лондонцам деньги карманы жгут. А в местном магазине украли наличку с прилавка. На прошлой неделе Стив поставил там камеру с дистанционным управлением и завтра зайдет забрать отснятый материал. Впрочем, он почти сразу догадался, что воровка – дочь хозяйки магазина. Ход мыслей людей тоже ему понятен; на самом деле люди и собаки мыслят очень похоже. Но хозяйка магазина ему не поверит, пока не увидит все своими глазами.

Эксли – мирный тихий городок, и Стив рад, что переехал сюда. Другие бывшие копы, которым сейчас под шестьдесят, пошли на побегушки к темным личностям и носятся по их поручениям, а колени, между прочим, уже не те. Курят, пьют, тревожатся, приближая скорый конец. Стив понимает, что жизнь рано или поздно заканчивается, и не намерен противиться этому факту.

Вот только острые ощущения в жизни неизбежно сопряжены с болью. Одного не бывает без другого. Поэтому Стив решил обойтись без острых ощущений. Он предпочитает смотреть телевизор, ходить на викторины, по возможности помогать людям, но всегда возвращаться к своему креслу и коту Бандиту.

При аресте у людей обычно бывает два типа реакции. Кто-то отбивается и кричит до тех пор, пока не окажется в камере. А кто-то спокойно садится в машину: знает, что игра окончена.

Никто не может знать, когда его игре придет конец. Поезд может сойти с рельсов в любой момент, а ты будешь стоять на платформе.

Но каким бы ни был его конец, Стив намерен уйти, не поднимая шума.

Директор «Максимальной защиты» Джефф Нолан вспоминает Эндрю Фэрбенкса.

Иногда людей приходится убивать; это бизнес, только и всего, и Джефф это понимает, как никто другой. Но бросить парня на съедение акулам? Наверное, это задумывалось как урок остальным, в этом был весь смысл. Когда убили Беллу Санчес, не было такой шумихи. После смерти Марка Гуча поползли слухи, кое-кто даже сумел сложить два и два, но лишь смерть Эндрю Фэрбенкса стала сенсацией. Люди начали задавать вопросы. Полиция начала задавать вопросы. А Джефф не любит, когда к нему на работу заявляется полиция. Он пытался помочь – все-таки умер юноша, – но коммерческую тайну никто не отменял.

Джефф в курсе, что эти три смерти взаимосвязаны.

И знает, кто за этим стоит.

Франсуа Любе.

Джеффу нужно работать. Еще не хватало из-за каких-то трех убийств лишиться бизнеса.

Полицейские – не проблема; от них редко бывают неприятности. Реальная проблема – клиенты. Не далее как сегодня утром футболист Премьер-лиги и импортер каннабиса из Нидерландов разорвали контракты. К «Максимальной защите» больше нет доверия. И разве можно их винить? Слухи быстро разлетаются; скоро и другие захотят отменить сделки. И наверняка же пойдут к Хэнку, его бывшему бизнес-партнеру и очень бывшему лучшему другу.

А теперь еще Макс Хайфилд решил нанести ему визит. Как будто ему больше делать нечего. Но, видимо, нечего, раз он сидит здесь, сняв ботинки и закинув ноги на длинный стол в комнате для переговоров. Совсем обнаглел.

– На кону моя репутация, Джефф, – заявляет Макс и проводит рукой по волосам, как седой ветеран нескольких войн, повидавший всякое, а не как человек, который только что завтракал в «Плюще»[3].

– Понимаю, Макс, – отвечает Джефф. – Я все понимаю.

Джефф так и знал. Как только смерть Эндрю Фэрбенкса попала в газеты, он понял, что клиентам не составит труда сложить два и два. Все умеют гуглить. Особенно знаменитости: им по долгу службы положено.

– Сколько денег я тебе принес? – спрашивает Макс.

– Много, Макс, много, – отвечает Джефф. – Потому мы и платим тебе три четверти миллиона фунтов в год, дружище.

Именно столько Макс Хайфилд берет за «консультации». Плюс десять штук за каждого нового клиента. Он приводит к ним знаменитостей. Актеров в основном, но у Макса знакомства везде.

– Три четверти миллиона? – смеется он. – Знаешь, сколько я заработал на последнем фильме «Марвел»?

– Нет, – отмахивается Джефф. – И не надо мне рассказывать. Уверен, это конфиденци…

– Восемь с половиной миллионов, – говорит Макс. – Восемь с половиной, Джефф. И это фунты, не баксы. Тебе когда-нибудь платили восемь с половиной лямов за работу, Джефф?

– Да, – замечает Джефф. – И даже не раз, но мы сейчас не об этом. Я понимаю, что с репутационной точки зрения тебе сейчас сложно…

– Трое клиентов мертвы. – Макс барабанит по своим мускулистым супергеройским бедрам. – Трое – даже не один.

– При всем уважении, – говорит Джефф, – и строго между нами, сыграю адвоката дьявола и скажу, что эти ребята были мелкими сошками. Эндрю Фэрбенксу не собирались давать «Оскара», сам понимаешь. Он снимал фитнес-рилсы для «Инстаграма»◊.

Макс вдруг становится очень серьезным. Даже убирает ноги со стола.

– «Оскар» ничего не значит, Джефф. Его дают за повестку.

– Не сомневаюсь, – кивает Джефф. – В общем, я вот что…

– Могу назвать кучу великих актеров, которые так и не получили «Оскара».

– Согласен, согласен. В общем, у меня есть план, – продолжает Джефф.

– У Сэмюэля Л. Джексона нет «Оскара». Ты знал? – Макс Хайфилд медленно и печально качает головой.

– Не знал, каюсь, – говорит Джефф. – У меня сейчас оперативница в Южной Каролине, как раз там, где убили Эндрю Фэрбенкса. Она…

– И у Траволты «Оскара» нет, – не прекращает Макс. – И у Джонни Деппа. И у Джейсона Стейтема. Это все политика, Джефф. Не проходишь по повестке – не видать тебе «Оскара».

– Я с ней поговорю. Пусть незаметно наведет справки.

– Прости, дружище, ты о чем? Мы вроде про «Оскара» говорили?

– У меня оперативница в Южной Каролине, – повторяет Джефф. – Эми Уилер. Работала с тобой пару лет назад.

– Помню ее. – Макс пристально смотрит на Джеффа. Видимо, ему кто-то сказал, что его пристальный взгляд производит впечатление. – А Том Круз? У него тоже нет «Оскара». Джефф, а тебе говорили, что ты похож на черного Джейсона Стейтема?

Джефф решает не обращать на Макса внимания.

– Вопрос деликатный, Макс, наверняка ты понимаешь, – говорит он. – Такова уж суть нашего бизнеса. Но хочу, чтобы ты знал: мы очень серьезно относимся к тому, что происходит.

– Я тут подумал, не перейти ли к Хэнку, – вдруг заявляет Макс и снова кладет ноги на стол. – Решил предупредить. Наверняка он и платит больше.

– Не удивлен, что ты об этом думал, – кивает Джефф. Таких крупных клиентов, как Макс, Хэнк еще не переманивал. – А денежный вопрос можно обсудить, ты же знаешь.

– Помнишь, я хотел спрыгнуть с моста на мотоцикле? Эми Уилер меня остановила, – говорит Макс.

– Точно, – кивает Джефф. – Переборщил с обезболивающими?

– Никто не предупреждал, что их нельзя мешать с виски. – Макс пожимает плечами.

– Серьезно? А я где-то слышал, что…

– И еще она испачкала кровью мою джинсовую куртку.

– Напомню: она разнимала драку в баре, которую начал ты, и ее порезали куском битого стекла.

– Эту куртку мне Гарри Стайлз подарил, между прочим, – замечает Макс.

– Послушай, Макс, – Джефф пытается вернуться к изначальной теме, – давай ты просто мне доверишься на ближайшие пару недель, ладно? Пока мы все не выясним.

– Конечно, конечно, – отвечает Макс. – Пару недель. Договорились.

Он натягивает ботинки, готовясь отправиться в следующее место, где ждут ненаглядного Макса Хайфилда.

Джефф поднимается.

– Мне твой новый фильм, кстати, очень понравился. «Погром–7».

– Спасибо, дружище, – отвечает Макс. – «Погром–6» получился не очень, но потом мы вернулись в струю. И играть тройняшек было прикольно.

Джефф кивает. Один из братьев в исполнении Макса носил усы, второй – повязку на глазу и говорил с французским, хотя, возможно, с нидерландским акцентом.

– Хэнк сказал, что тебе надо научиться правильно держать пистолет, но мне все равно понравилось, – продолжает Джефф. – Я тоже иногда навожу пушку боком, знаешь.

– Хэнк так сказал? – Макс выпрямляется во все свои метр девяносто. С таким ростом карьера звезды британских мыльных опер ему никогда не светила.

– Увы.

– Хм, – отвечает Макс с видом человека, которому есть о чем подумать.

– Некоторые люди ничего не смыслят в кино, – добавляет Джефф.

– Меня никто не понимает как человека и актера, – вздыхает Макс. – В Британии вечно так.

– Ужасная страна, согласен, – кивает Джефф, и его ладонь утопает в гигантской ручище Макса.

Макс уходит, оставляя за собой густое облако тестостерона и одеколона «Том Форд». В приемной он сталкивается со Сьюзан Нокс и крепко ударяет ее по пятой точке.

– А вот и она, – говорит Макс, – моя горячая милфа.

– Это начальник отдела кадров, Макс, – напоминает ему Джефф.

– Да она не против, – бросает Макс через плечо и выходит. – Это же комплимент.

– Ты, конечно, против? – спрашивает Джефф, приглашая Сьюзан сесть. – Таких комплиментов.

– Комплиментов? Да, – спокойно отвечает Сьюзан. – Я против таких комплиментов.

– Хочешь, я что-нибудь с этим сделаю? – предлагает Джефф.

– Что? Свергнешь патриархат?

– Поговорю с ним, – отвечает Джефф. – Никто не любит, когда черный парень вмешивается, но я постараюсь. Это дело Франсуа Любе?

Сьюзан кивает и кладет папку на стол Джеффу.

– Можно поинтересоваться, зачем ты его запросил?

Они работали на Любе два года назад. Разумеется, без личных встреч: Франсуа Любе ни с кем не встречается. Впрочем, его можно понять: само собой, крупнейший в мире эксперт по контрабанде налички заинтересован в анонимности. Их наняли защищать его сотрудника. Хэнк тогда заартачился: он был щепетильнее Джеффа, когда речь заходила о выборе клиентов. Но Джефф всегда говорил: у тех, кто не работает с преступниками, рано или поздно клиентов не останется. И Хэнк скоро с этим столкнется. А та размолвка, наверное, и стала точкой отсчета, и в итоге их пути разошлись.

Джефф открывает личное дело и смотрит на Сьюзан.

– А ты читала?

– Читала? – удивленно спрашивает Сьюзан. – Это же конфиденциально.

Джефф кивает. Естественно, она его читала, да он и не против. Сьюзан все читает, но умеет держать язык за зубами.

На самом верху – распечатка электронного письма, которое Джефф отправил Франсуа Любе несколько месяцев назад, еще до череды убийств. Если понадобится, сойдет за улику.

Месье Любе,

Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии. Думаю, вы помните, что два года назад мы сотрудничали. Я благодарен за своевременную оплату. Но пишу, увы, с неприятными новостями.

Не буду ходить вокруг да около: двух моих клиентов недавно поймали с крупными суммами наличных, которые они пытались провезти через международную таможню.

Это навело меня на мысль, что моя компания попала под прицел профессионального синдиката по контрабанде наличных денег, а кроме вас, я не знаю никого, кто вращался бы в этой сфере. Мне срочно нужна ваша помощь с предоставлением информации, которая могла бы помочь в расследовании дела. Мы можем поговорить?

Увы, я не могу оставить без внимания столь серьезную угрозу своему бизнесу и сделаю все необходимое, чтобы защитить своих клиентов и компанию. Это значит, Франсуа, что, если за этим стоите вы, я вас найду.

Искренне ваш,

Джефф поднимает глаза.

– Скажи, Сьюзан, ты в курсе, чем занимается Франсуа Любе?

Сьюзан качает головой:

– Никак нет, я же не читала его дело.

– Может, ты однажды случайно заглянула в эту папку, когда делала копии?

– Если бы я заглянула в папку, – осторожно замечает Сьюзан, – а такое, конечно, может быть, я бы сказала, что Франсуа Любе – крупнейший в мире контрабандист налички и номер один в списке самых разыскиваемых преступников ФБР. А еще вы с ним недавно переписывались по электронной почте.

– А говоришь, не заглядывала, – бормочет Джефф.

– Я много времени провожу в копировальной, – отвечает Сьюзан. – Я правильно понимаю, что никто не знает, кто он такой на самом деле?

Джефф кивает.

– А ты догадываешься, зачем я попросил тебя принести его дело?

– Потому что Эндрю Фэрбенкса обнаружили мертвым на яхте с крупной суммой налички?

– Помимо всего остального, что ты случайно увидела, когда заглянула в папку, и это тоже, – подтверждает Джефф.

– Ситуация серьезная, – говорит Сьюзан. – Но ты и раньше попадал во всякие ситуации и всегда как-то выпутывался. Надеюсь, и в этот раз получится. Конечно, в идеале бы знать, как он выглядит. Я как-то могу пригодиться?

– Эми Уилер кто-то сопровождает? – спрашивает Джефф. – На задании у Рози Д'Антонио.

– Кевин, бывший морской котик, – говорит Сьюзан.

Как всегда, ответ у нее наготове. Потому Джефф и не возражает, что она заглядывает в документы. Не во все, разумеется.

– Он не из наших, – говорит Джефф.

– Он из дружественного местного агентства, – объясняет Сьюзан. – Совершенно адекватный парень с превосходными рекомендациями от полицейского управления Луиспорта.

– Недавний список клиентов Эми наводит на мысли, – заявляет Джефф. – Учитывая череду убийств. Что скажете, глава отдела кадров?

– Как глава отдела кадров, скажу, что вам надо срочно с ней поговорить, – отвечает Сьюзан. – Я бы вернула ее домой немедленно.

Сьюзан работает с Джеффом с тех пор, как он обосновался в Сити. Джефф мог бы сказать, что они были вместе и в горе и в радости, но, по правде говоря, не так уж много радости у них с тех пор было.

Джефф обдумывает следующий шаг. Эми наверняка уже догадалась, что с этими тремя убийствами у нее могут быть проблемы. Поняла, что все указывает на нее. Он решает ей написать. Вернуть ее в Лондон и посмотреть на ее реакцию.

Джефф берет со стола листок бумаги.

– Кстати, спасибо за краткое содержание «Погрома–7».

Он прочел его перед приходом Макса Хайфилда.

– Пожалуйста, – отвечает Сьюзан. – Это была пытка, но я рада служить.

Джефф снова смотрит на нее. Без Сьюзан он бы не справился. Ему нужны ее глаза и уши. Ее мудрый совет. Он у нее в долгу.

– С Максом Хайфилдом нужно что-то делать, – говорит он. – Его поведение неприемлемо.

Сьюзан встает.

– Я просто хочу делать свою работу, Джефф. И верни Эми Уилер домой. Она в опасности.

– Угу, – отвечает Джефф.

Сьюзан наклоняется и накрывает ладонью его руку.

– Я люблю тебя, Джефф, но меня не надо спасать от Макса Хайфилда. Я сама о нем позабочусь. Понял?

Джефф понимает и испытывает признательность. Макс обходится ему очень дорого. А Хэнку обойдется еще дороже.

Хэнк ван Вин. Старый друг, с которым они вместе построили эту компанию. Буч и Санденс, Кегни и Лейси[4]. И вот три месяца назад – размолвка. Может, Любе тоже приложил к этому руку? С Хэнком все может быть.

Джефф смотрит в длинное зеркало на дальней стене комнаты для переговоров. За зеркалом – тайник, секретное логово Хэнка. Обычно тот сидел там в кресле в гробовой тишине с бокалом бренди в руке и наблюдал за встречами через зеркальное стекло. Твердил, что это дополнительная мера безопасности, но на самом деле хотел убедиться, что никто не говорит о нем ничего плохого. Таков уж Хэнк. Подозрительный вплоть до паранойи. Полезное качество в бизнесе, но ужасно раздражающее в деловом партнере.

Впрочем, все быстро узнали про тайную комнату, потому что Джефф им рассказал. С тех пор Хэнка в комнате для переговоров больше не обсуждали; если кто-то хотел о нем поговорить, шел в паб.

Джефф поворачивается к Сьюзан:

– Можно еще вопрос?

– Давай.

Джефф снова берет дело Любе.

– Думаешь, Хэнк видел эту папку?

– Думаю, Хэнк видел все, – отвечает Сьюзан.

– Как дела? – спрашивает Стив. Он сидит, зажав телефон между ухом и плечом: руки заняты, он гладит Бандита по голове. Если гладить его только одной рукой, он будет недоволен.

– Сижу у бассейна и пью протеиновый коктейль, – отвечает Эми. – А ты?

– Смотрю «Поворотный момент» и ем яйцо по-шотландски[5], – рассказывает Стив. – А где твоя клиентка? Ты разве не должна за ней присматривать?

– В кислородном шатре, – говорит Эми. – Она там медитирует. А что такое «Поворотный момент»?

– Ты серьезно? Что такое «Поворотный момент»?

– Это телевикторина, да? – предполагает Эми.

– Именно. Телевикторина. Ну ты даешь. Что такое «Поворотный момент». – Иногда Стив не понимает, в каком мире живет Эми. Как можно не знать «Поворотный момент»?

– А ты можешь сходить погулять? – спрашивает Эми. – Заняться тхэквондо? Подышать воздухом?

– У меня окно открыто, – отвечает Стив. – И я уже гулял. Два раза. Ходил в магазин за яйцом по-шотландски, ну и обратно, из магазина домой.

– Зря ты ешь эти яйца, – говорит Эми. – Это же не настоящая еда, а самый вредный полуфабрикат.

– Поэтому они такие вкусные.

– Тебе надо нормально питаться, Стив. Ты ел органические овощи из доставки, которые я тебе заказывала?

Стив оглядывается и видит гору нетронутых овощей. Боб из пекарни приходит раз в неделю и забирает их для компостной кучи.

– Да, они очень вкусные, – врет Стив. – Особенно кабачки. – Он знает, что Эми так просто не обманешь. Их в агентстве учили вести допросы.

– И как ты их готовишь? – спрашивает она.

– Ну… есть один рецепт. – Стив пытается вспомнить, готовили ли кабачки в кулинарном шоу. – Режешь кубиками, кладешь на сковородку…

– Ага, ага.

– Немного масла, немного соли. – Вроде звучит убедительно. В любом случае она ничего не докажет.

– Стив, ты съел хоть один овощ из доставки?

– Пока нет, – признается Стив. – Я очень занят, готовить некогда. Но я отдал баклажан и зеленый лук Маргарет, соседке.

– Не хочу, чтобы ты умер, – говорит Эми. – Хотя и чисто по эгоистическим причинам.

– Я тоже не хочу, чтобы ты умерла, но я же не запрещаю тебе мотаться по миру с пушками. – В общении с Эми иногда надо переходить от защиты к нападению. Она уважает силу.

– Понятно, – говорит она. – Но это другое. Я – это я.

– Яйца по-шотландски и пистолет, по сути, одно и то же, Эми. Орудие убийства. А как там Рози Д'Антонио? Небось ведет себя как королева?

– Я бы не сказала, – хмыкает Эми. – На самом деле она мне нравится. Как думаешь, мне нужно исправить нос?