Ричард А. Кнаак
World of Warcraft. Волчье сердце
И все же время получения сих новостей казалось верховной жрице еще важнее. Ведь Шандриса сама получила их лишь считаные минуты назад и, как обычно, позаботилась о том, чтобы ее любимая правительница и мать узнала о них без промедления. Несомненно, Элуна хотела, чтобы ее видение совпало с прибытием сообщения!
– Значит, Вариан едет к нам… – пробормотала Тиранда. – Теперь все становится ясным. Следовало мне догадаться раньше.
Да, теперь смысл видения был очевиден. Лицо победоносного воина ночная эльфийка углядела лишь мельком, но даже тогда нимало не сомневалась: загадочный воитель напоминает не кого иного, как Вариана Ринна, короля Штормградского. Естественно, Мать Луна знала обо всем с самого начала, но знак своей жрице смогла подать лишь тогда, когда это знание действительно ей пригодится.
– Вариан Ринн, – повторила Тиранда.
Как много былых бед и тревог крылось за этим именем… Ему довелось быть и рабом, и гладиатором, и человеком, не помнящим самого себя. Довелось повидать падение собственного королевства, а после отбивать его у врага, да еще у какого – у самой дочери Смертокрыла в человеческом облике!
Вот в те-то ужасные времена, когда Вариан, утративший имя, был вынужден каждый день драться не на жизнь, а на смерть ради потехи зрителей, публика и нарекла его иным именем – именем исключительной значимости.
В те времена – а многие и до сих пор – звали его Ло’Гошем.
Ло’Гош… еще одно имя призрачного волка Голдринна!
С маленькой лодки на пристань сошли два путника, укутанных в плащи. То, что они, как и большинство обитателей деревни Рут’теран, принадлежат к ночным эльфам, явствовало из сложения и длинных ушей, торчавших кверху под тканью просторных капюшонов. Лица обоих скрывала тень.
Скромная по меркам ночных эльфов, портовая деревушка оказалась невероятно свежей на вид: все здания здесь сияли новизной. На самом деле то было второе селение под названием Рут’теран: первое во время Катаклизма уничтожило море. Второй самой заметной достопримечательностью порта, кроме трех его пристаней, был питомник гиппогрифов, где скрупулезно заботились о яйцах и молодняке сих изумительных крылатых созданий, служивших ночным эльфам воздушным транспортом.
Самое же важное на островке надолго привлекло к себе взгляды путников. Сказать откровенно, они видели его еще с материка, за многие мили отсюда… как и все остальные жители этих земель.
Островок назывался Тельдрассилом, но вовсе не сам по себе. Сам по себе он был лишь продолжением истинного Тельдрассила – исполинского древа, занимавшего большую часть суши и поднимавшегося так высоко, что вершина его терялась среди облаков. Под сенью его ветвей могло бы укрыться небольшое королевство, а то и не одно, а в густой, пышной кроне могла найти – и нашла – приют целая цивилизация.
Тельдрассил был известен всем, как второе Мировое Древо. Первое, древний Нордрассил, еще жило, но до сих пор не могло исцелиться от урона, полученного во время Третьей Войны – еще одной войны с Пылающим Легионом – всего за несколько лет до появления Тельдрассила. И если Нордрассил даровал бессмертие, крепкое здоровье, защиту от злоупотреблений магией Источника Вечности и открывал путь в Изумрудный Сон, второе Мировое Древо в первую очередь служило ночным эльфам новым домом. Но, несмотря на это, Тельдрассил тоже успел хлебнуть горя сполна, оскверненный злобой Владыки Кошмара при помощи верховного друида Фэндрала Оленьего Шлема, послушного ему, точно марионетка. Скверна распространилась на всю флору и фауну Тельдрассила, да настолько, что очистить от нее Древо удалось лишь недавно.
Но, сколь бы ни вдохновляющим казалось огромное дерево всем, кто только его видел, новоприбывшие держались так, точно не замечали его вовсе. Тот, что повыше – мужчина-калдорай с длинными серебряными волосами, ниспадавшими на плечи из-под капюшона – остановился и принялся с немалым интересом рассматривать взрослых гиппогрифов. Вдруг его спутница – более стройная, узкоплечая – неудержимо закашлялась и ухватилась за его плечо. Разом забыв о летучих созданиях, ночной эльф крепко обнял ее.
– Портал, – негромко пробормотал он. – Он совсем рядом, так будет быстрее. Ты только держись… мы почти у цели. Держись… прошу тебя!
Капюшон женщины закачался вверх-вниз.
– Я… постараюсь… муж мой…
Голос ее звучал совсем слабо. Глубоко встревоженный состоянием супруги, ночной эльф на миг оцепенел, а затем повлек ее вперед, в поисках того, чего ни он, ни она никогда не видели, но могли бы узнать с первого взгляда.
Тут странная пара попалась на глаза офицеру Часовых. Окинув взглядом фигуры, укрытые под длинными плащами, Часовая сдвинула брови, приготовила глефу и заступила им путь.
– Добро пожаловать, гости, – заговорила она. – Позвольте узнать, откуда вы?
Ночной эльф поднял взгляд, ненадолго показав ей лицо.
Часовая разом осеклась. От изумления на щеках ее выступил яркий румянец.
– Ты…
Ночной эльф, ни слова не говоря, повел спутницу мимо ошеломленной Часовой и тут же увидел среди домов, за спинами прохожих, то, что искал.
– Вот и портал, – пробормотал он.
Невдалеке начиналась мощенная камнем дорожка, тянувшаяся вдоль пологого склона наверх, к Тельдрассилу. Там, у подножия древа, возвышался портал с огромным, ярко мерцающим символом дарнасской письменности сбоку. Однако, как ни высоки были магические врата, среди исполинских корней, тянувшихся в стороны от ствола Тельдрассила, они казались маленькими, точно игрушечные.
Портал был прямым магическим путем в город высоко-высоко наверху. На первый взгляд, охраняла его только пара Часовых, но путник знал: неподалеку скрываются другие, да и в самом сооружении, и вокруг хватает защитных чар.
Ничуть не колеблясь, он повел супругу к порталу. Часовые проводили его подозрительными взглядами.
– Пропустить, не препятствуя, – раздался позади голос офицера.
Караульные подчинились приказу беспрекословно. Но путник не стал тратить времени на благодарности: для него было важно одно – поскорее доставить супругу в Дарнас… туда, где ей могут помочь.
– Смотри под ноги, – прошептал он.
Его спутница не без усилий кивнула. До портала они добрались, и это внушало надежду. «Ну, почти, почти!»
Тут эльфийку вновь скрутил приступ кашля, да такого жестокого, что муж не сумел удержать ее. Жена упала на колени, едва не уткнувшись лицом в каменные плиты. Муж поспешил поднять ее, но, помогая ей выпрямиться, услышал негромкий стук капель.
Дорожку в том месте, где супруга склонилась над ней, украсила лужица крови.
«Опять? Только не это…»
Пальцы жены с неожиданной, невероятной силой стиснули его ладонь: теперь она действительно была испугана.
– Муж мой…
Тело ее обмякло в его руках.
Часовые двинулись на помощь, но у путника не было на них времени. Чего доброго, еще предложат подождать, пока они не проверят ее состояние, а между тем в его встревоженных мыслях каждая секунда промедления означала катастрофу… утрату…
Надежда одна: поскорее добраться до верховной жрицы.
Подхватив на руки бесчувственную супругу, путник со всех ног бросился в портал.
2
Набег
Вопреки легкому ветерку, колыхавшему полог леса, длинные толстые ветви ближайших деревьев склонились вниз. Покрытые пышной листвой, они целеустремленно тянулись к бородатому ночному эльфу, а тот, стоя в их окружении, глядел вверх и только улыбался.
Листья первых ветвей нежно коснулись его лица. Малфурион Ярость Бури хранил молчание. Других таких же, как он, не было даже среди его собратьев по призванию. На первый взгляд могло показаться, что он изукрашен символами могучих зверей, чей облик способны принимать самые искусные из друидов. Но, если приглядеться поближе, сразу же становилось ясно: некоторые из этих символов – вовсе не украшения, а часть его существа, результат тесной связи с Азеротом и многих лет, проведенных духом друида в Изумрудном Сне. В то время, как его облик в мире снов все больше и больше привыкал к этому новому царству, спящее тело, ничуть не утратившее связи с духом, начало принимать сходство с этими могучими существами. Вдоль его рук, по всей длине, отросли широкие серые крылья буревестника. О связи с ночным саблезубом, зверем особенно близким расе Малфуриона, свидетельствовали – нет, не сапоги, ноги верховного друида, превратившиеся в подобие могучих кошачьих лап. Вдобавок к этому, килт его спереди украшали кривые клыки саблезуба, а пальцы перчаток оканчивались медвежьими когтями.
Единственным украшением, никак не связанным со зверями, однако многое говорившим о самом Малфурионе, были голубые стрелы молний, пересекавшие его торс наискось, от плеча к поясу. Точно такие же молнии, только поменьше, тянулись вдоль предплечий, от локтя к запястью. «Ярость Бури» – эти слова были не только родовым именем верховного друида, но и намеком на подвластную ему невероятную силу – силу, к которой он прибегал лишь в тех случаях, когда ничто иное не помогало.
Кончики веток ерошили длинные зеленые волосы, ловко избегая касаться того, что наиболее явно отличало величавого ночного эльфа от его братьев по расе. На голове его росли роскошные, добрых двух с лишним футов в длину, оленьи рога – часть оленьего облика, а также особый знак тесной связи Малфуриона с Азеротом и своим шан’до – то есть, достопочтенным учителем, полубогом Кенарием.
Несколько самых прочных ветвей скользнули Малфуриону под руки и мягко, будто родитель младенца, подняли к вершинам деревьев.
Верховный друид распахнул сознание и коснулся мыслью сердца Тельдрассила. Оценив здравие великого древа, никаких видимых признаков Скверны, оставленной зловредным черенком, привитым к его стволу безумным верховным друидом Фэндралом Оленьим Шлемом, Малфурион не нашел. Это Малфуриона немало обрадовало. Да, он был против создания второго Мирового Древа, однако Тельдрассил стал неотъемлемой частью жизни ночных эльфов – пусть не благодаря, а вопреки намерениям Фэндрала, первым заговорившего о новом Мировом Древе в отсутствие Малфуриона. Для прежнего верховного друида Тельдрассил был лишь средством достижения чудовищной цели, но, к счастью, его план не удался.
Несмотря на отсутствие сколь-нибудь примечательной Скверны, Малфурион поклялся присматривать за Тельдрассилом. В Изумрудном Сне еще жив был очаг Кошмара, и пока от сей темной силы остается хоть след, Тельдрассилу, а значит, и всей расе ночных эльфов, грозит новый натиск порчи.
Пусть и удовлетворенный состоянием Мирового Древа, Малфурион уделил время осмотру окрестностей. Невдалеке от верховного друида находился лунный колодец – один из священных источников воды, славящейся мистическими свойствами. Поляну Оракула, что лежала к северо-востоку от города, он выбрал, чувствуя ее особую, уникальную связь с колоссальным древом, давшим ей приют. Здесь верховный друид легче всего мог уйти в медитацию, а дух его, или же «облик в мире снов» – достичь Изумрудного Сна.
Друиды в сонном обличье путешествовали в этот иной мир до сих пор, но с кое-какими новыми предосторожностями. Вот и Малфурион не замедлил вернуться, хотя, заточенный в Изумрудном Сне Владыкой Кошмара, и провел там многие годы. Особой храбрости в этом решении он не усматривал: верховный друид всего лишь надеялся внимательнее приглядеться к Изумрудному Сну на предмет не замеченных прежде перемен… а также воспользоваться этим путешествием, чтобы очистить разум от некоторых дум.
Словно в насмешку над его надеждами, все тело внезапно пронзила резкая боль. Подобное он испытывал уже не в первый, и, надо думать, не в последний раз.
То приближалась старость, а с ней – неизбежная смерть.
Верховный друид видел, как дряхлеют со временем его товарищи, принадлежащие к иным расам, но пережить то же самое – признаться, дело нелегкое, пусть даже ночные эльфы до сих пор живут много дольше людей или дворфов. Пришлось подавить минутную обиду, прогнать прочь мысли о том, что уж он-то никак не предназначен для старости.
Боль отвлекла от раздумий. В попытке восстановить спокойствие Малфурион углубился мыслью в самую суть Тельдрассила. Действительно, дух великого древа подействовал успокаивающе. В конечном счете, прикосновение Тельдрассила вправду помогло достичь точки, где верховному друиду удалось отделить облик для мира снов от тела. Теперь тело его покоилось на ветвях, оберегаемое деревьями, являвшими собой своеобразное продолжение огромного дерева, на котором они росли.
Облик для мира снов поднялся над неподвижным телом Малфуриона. Призрачный, отливающий изумрудной зеленью, он ненадолго остановился и…
«Малфурион!»
Словно подхваченный жутким порывом ветра, дух верховного друида впорхнул назад, в его бренную оболочку. Малфурион знал, кто зовет его: она имела с ним особую, уникальную связь.
«Тиранда?» – немедля откликнулся верховный друид.
Повинуясь безмолвному приказу, ветви уже опускали его к земле.
«Тиранда! Что случилось?»
«Долго рассказывать! Пожалуйста, приходи поскорее!»
В тоне Тиранды явственно слышалась тревога. Пожалуй, дело действительно срочное. Едва коснувшись ногами земли, Малфурион поспешил в путь, но, сделав несколько шагов, решил, что идет слишком медленно. Сосредоточившись, верховный друид наклонился вперед.
Кости затрещали, меняя форму, кожа подернулась рябью и покрылась мехом. Лицо верховного друида вытянулось, нос и губы сделались частью широкой морды, украшенной длинными усами. Зубы Малфуриона прибавили в длине, глаза сузились, а тело обернулось телом огромного черного кота сродни тем саблезубым созданиям, на коих ночные эльфы ездят верхом. Теперь шаг Малфуриона ускорился вдесятеро и даже более.
Гибкий и быстрый, кот стрелой бросился в лес. Краткий путь до Дарнаса не занял много времени. Увидев его приближение, Часовые, прекрасно знавшие, кто мчится в столицу в таком обличье, благоразумно расступились в стороны. Кошачий облик верховного друида был знаком всем защитникам города, не раз видевшим его мощь в битве.
Большую часть города составляли так называемые «террасы» – средоточия цивилизации ночных эльфов. Терраса Воинов уже осталась позади, а справа показалась Терраса Ремесленников, но Малфурион не замечал ни той, ни другой, как почти не замечал и изящества со вкусом разбитых садов, и озера в центре Дарнаса. Все помыслы его занимало сверкающее величественное здание на юге – здание Храма Луны.
Внезапно его сосредоточенность нарушила толпа встревоженных ночных эльфов чуть в стороне. Стоило Малфуриону почуять их волнение, это немедля пробудило к жизни прочие кошачьи чувства. Оскалив огромные, точно сабли, клыки, он впился острыми когтями в землю, затормозил и повернул к толпе – взглянуть, что там стряслось.
Еще не успев остановиться, верховный друид принял свой истинный облик. Узнав Малфуриона, ближайшие ночные эльфы, поспешившие убраться с пути кота, и все прочие почтительно поклонились августейшей особе.
Однако Малфурион не удостоил их внимания: теперь он видел, что привлекло к себе толпу… и почему от всех вокруг так и веет столь явной тревогой.
В ту же сторону, что и верховный друид, двигался некто в плаще с капюшоном, но шаг его невероятно замедлял ужасный груз на руках. Укрытая плащом фигура явно принадлежала женщине, причем – тоже из ночных эльфов.
Лица мужчины Малфурион не разглядел, а вот с головы женщины у него на руках капюшон соскользнул, и вид ее безвольно обмякших губ не предвещал ничего хорошего.
Одна из Часовых попыталась помочь спутнику женщины, но тот оттолкнул ее прочь. Часовая отступила в сторону со странным почтением в выражении лица и в осанке.
– Верховный друид! – воскликнула она, увидев за спиной путника Малфуриона. – Хвала Элуне…
– Верховный друид? – выдохнул ночной эльф, укрывший лицо под капюшоном, будто эти слова значили для него если не все на свете, то очень и очень многое.
Малфурион был поражен до глубины души. Чей это голос, верховный друид не припоминал, но, пусть даже изменившийся под действием переживаний и прочих обстоятельств, принадлежал он кому-то очень и очень знакомому.
Бережно перехватив свой драгоценный груз, путник оглянулся назад, на Малфуриона.
Страдальческое выражение несколько искажало черты лица ночного эльфа, однако верховный друид сразу же понял, кто перед ним, пусть тот и не появлялся среди сородичей многие сотни лет. Малфурион едва мог поверить собственным глазам: с годами он пришел к выводу, что ночной эльф, укрывавший лицо под капюшоном, давным-давно погиб – возможно, волею несчастливой случайности, возможно, от рук врага.
– Джерод Песнь Теней… – недоверчиво прошептал Малфурион.
Халдрисса Древотес служила в Часовых едва ли не с момента создания сей армии. Рожденная на несколько сотен лет раньше генерала Часовых, Шандрисы, Халдрисса высоко ценила ее знания и опыт и охотно училась у главнокомандующей, оттого-то и доросла до командирской должности, вполне ее заслужив.
Узколицей, с постоянно наморщенным, точно в глубоких раздумьях, лбом, Халдриссе перед самым Катаклизмом поручили возглавить силы ночных эльфов в Ясеневом лесу. Несмотря на удаленность от Дарнаса и Тельдрассила, Ясеневый лес, находившийся в северной части калимдорского континента и простиравшийся с востока на запад почти по всей его ширине, был не только святыней ночных эльфов, но и свидетельством сохранности их культуры. Ночные эльфы с союзниками бережно вырубали лишь избранные участки обширной пущи, дабы не тревожить природу более необходимого.
Щуря глаза, Халдрисса вглядывалась в лес впереди отряда. Как и все прочие Часовые, она ехала верхом на одном из сильных, мускулистых котов, прозванных ночными саблезубами за длинные кривые клыки. Подобно ночным эльфам, ночные саблезубы, как явствовало из названия, тоже предпочитали дню ночь, но обстоятельства все чаще и чаще требовали ездить на них и днем. Конечно, большая часть рас, с которыми ночным эльфам приходилось иметь дело, привыкли бодрствовать днем, однако это вовсе не мешало им действовать по ночам… что и представляло собой самую сложную и потенциально опасную часть вверенного ей поручения.
Никаких следов деятельности Орды поблизости не наблюдалось, однако Халдрисса знала: полагаться на то, что орки с союзниками будут смирно сидеть на восточной стороне, нельзя. Вражеский плацдарм в Ясеневом лесу – уже дело достаточно скверное.
– Что видишь, Занон? – спросила она, обращаясь к ночному эльфу, ехавшему слева. Не самый старший из ее офицеров, он славился остротой взгляда даже среди Часовых. – Что-то неладно?
Занон подался вперед.
– По-моему, все чисто, командир, – отвечал он.
Никто из остальных на это не возразил, и Халдрисса подала отряду знак двигаться дальше. Сейчас она, во главе отряда численностью около полусотни ночных эльфов, ехала с инспекцией на одну из передовых застав. Едва получив назначение, Халдрисса взяла за правило объезжать заставы регулярно: ничто не заставляет командиров держать ухо востро лучше, чем постоянный пригляд начальства.
До заставы оставалось не более часа езды. Причина остановки… пока что это выглядело оплошностью со стороны командующего заставой офицера. Халдрисса неизменно настаивала на том, чтоб караулы выставлялись не только на тех направлениях, откуда можно ожидать атаки Орды, но и там, откуда атак не ожидается. Если уж кто-то и мог бы успешно обойти заставу и либо ударить по ней с тыла, либо нанести удар где-нибудь в глубине территории ночных эльфов, то новый вождь орков – наверняка.
Проехав еще немного, Халдрисса повернулась к своей заместительнице, Денее.
– Пусть двое разведчиков доедут до заставы, вернутся и доложат обстановку… да так, чтобы их не заметили.
Денея подозвала к себе двух Часовых и отправила их вперед. Вначале удаляющиеся всадники превратились в пару расплывчатых пятен, а после исчезли вдали. Провожая их взглядом, Халдрисса едва сдержала досаду: зрение уже не то, каким было всего два-три месяца назад. Говоря откровенно, оно словно бы ухудшилось в последние несколько дней.
– Оружие к бою, – скомандовала она остальным.
Денея, уже державшая лук наготове, повторила приказ.
Отряд двинулся дальше, не замечая впереди ничего особенного – и из-за этого все сильней и сильней проникаясь подозрениями. Оценив время, которое потребуется разведчикам, чтобы добраться до заставы и вернуться, Халдрисса поняла: придется подождать.
Потому-то рык ночного саблезуба, выбежавшего навстречу отряду всего через несколько минут, и побудил Халдриссу и остальных изготовиться к немедленной схватке.
Зверь был жутко изранен – утыкан стрелами, точно подушечка для булавок. Только отменная выносливость и помогла ему добраться так далеко. Окровавленные клыки и когти свидетельствовали, что саблезуб оставил поле боя не раньше, чем изрядно потрепал врага.
В седле его – мертвее мертвого – покачивалась одна из разведчиц.
Занон затейливо выругался и явно собрался направить своего кота вперед. Впрочем, не он один… Халдрисса вскинула руку, сдерживая нетерпеливых, но вовсе не затем, чтоб задержать погоню. Умирающий саблезуб уже поравнялся с Денеей. Окинув взглядом всадницу, она зло стиснула зубы.
– Ее на время придется оставить здесь. На обратном пути сможем забрать и похоронить, как подобает.
Халдрисса кивнула заместительнице. Денея с еще одной из Часовых быстро спешились и сняли с измученного зверя мертвое тело. Бережно уложив соратницу под ближайшее дерево, они вернулись к саблезубу.
Вблизи серьезность его ран оказалась еще более очевидной. Зверь тяжело дышал. Один из его клыков был сломан. Сплошь залитый кровью, саблезуб поднял на Денею исполненный муки взгляд и отчаянно закашлялся, брызжа кровью из пасти.
Дело ясное: зверю уже ничем не помочь. Вынув из ножен кинжал, Денея склонилась к саблезубу, что-то забормотала ему на ухо. Саблезуб нежно лизнул сжимавшие рукоять оружия пальцы и спокойно закрыл глаза, ожидая неизбежного.
Скрипнув зубами, Денея ловко полоснула его по горлу. Смерть зверя оказалась мгновенной.
– Расходимся! – приказала Халдрисса, едва ее заместительница взобралась в седло. – Занон… ты веди этих туда. Денея, веди своих к югу. Остальные – за мной.
Спустя недолгое время ночные эльфы осторожно приблизились к подозрительному месту. Саблезуб Халдриссы потянул носом воздух и тихо зарычал. Успокоив зверя прикосновением ладони к голове, Халдрисса медленно потянулась за луком.
Пущенная из лесу стрела поразила одну из Часовых, ехавших рядом. Безупречный выстрел – прямо в горло.
Стреляли сверху.
Быстрым движением наложив на тетиву стрелу, Халдрисса вскинула лук. Однако прежде, чем она успела выстрелить, туда, откуда была пущена вражья стрела, стремительно полетели две бешено вращающиеся глефы. Кривые лепестки их лезвий прорубили в густой листве смертоносную просеку.
Из кроны дерева донесся хриплый стон. Одна из глеф вылетела из листвы, возвращаясь к владелице. Секундой позже появилась и вторая, глубоко вонзившаяся в грудь орка. Вражеский стрелок камнем рухнул вниз и замертво распростерся по земле.
Но не успело мертвое тело орка упасть, как из лесу навстречу отряду вылетело около дюжины его товарищей, многие – верхом на могучих черных волках. Высоко подняв копья, топоры и мечи, орки устремились к отряду Халдриссы.
Ночные эльфы встретили атаку без заминки. Халдрисса выпустила стрелу в орка, что мчался первым, однако верный, казалось бы, выстрел всего-навсего поразил его в плечо. Такая рана даже не замедлила движений мускулистого орка: в следующий же миг он едва не вонзил топор в череп скакуна эльфийки.
Вторая стрела, пущенная сверху, угодила в загривок одного из саблезубов неподалеку. Зверь споткнулся, выбросив всадницу из седла. Самый предприимчивый из орков спрыгнул со спины волка и бросился к упавшей. Часовая обернулась, пытаясь защититься, но безнадежно опоздала: топор орка врубился ей в грудь под ключицей.
Раненый саблезуб метнулся к орку, но путь ему заступил вражеский волк. Огромные звери сцепились, пустив в ход зубы и когти. Каждый искал возможности нанести решающий удар. Саблезуб несколько превосходил волка в величине, но из-за раны уступал ему в скорости.
Обогнув эту пару по кругу, Халдрисса выстрелила в орка. С такого близкого расстояния промахнуться она не могла: удар стрелы, глубоко вонзившейся в грудь, отбросил врага назад на добрый десяток футов.
Над ухом просвистела еще одна вражеская стрела. Выругавшись, Халдрисса выстрелила в ответ – туда, откуда та должна была прилететь. Очевидно, выстрел прошел мимо цели, однако вынудил прятавшегося на дереве орка высунуться из укрытия, где его и настигла еще одна стрела, пущенная с юга.
Взмахнув луком, Денея испустила победный клич и повела свою группу на орков. В тот же миг с севера подоспел и Занон. Сталь зазвенела о сталь. Саблезубы сцепились с волками.
Сменив лук на глефу, Денея рассекла горло волку, который, брызжа слюной, ухватил ее за ногу, и завертела головой в поисках нового врага. Глянцевито блестящая, цвета воронова крыла, коса на ее затылке хлестала из стороны в сторону, точно бич.
Дрались орки яростно… куда яростнее, чем ожидала Халдрисса. Причем нередко открывались, словно бы предпочитая попросту добраться до врага любой ценой. Благодаря грубой силе, им некоторое время удавалось сдерживать более многочисленных ночных эльфов, однако их шансы на победу были слишком малы.
«Неужели?..» – начала понимать Халдрисса, но тут на нее бросился еще один орк, и мысль пришлось оставить незавершенной. Бросив лук, эльфийка вскинула вверх глефу, отражая ближайшим из кривых лезвий его топор. Лязгнула сталь, сильный удар отозвался болью в плече.
Волк прыгнул в сторону, уклоняясь от когтей ее саблезуба и предоставляя всаднику новую возможность для удара. Зверь Халдриссы извернулся, защищая хозяйку, но поздно.
Под могучим ударом переднее лезвие треснуло пополам. Верхняя половина отлетела назад, прямо в лицо Халдриссы. Жгучая боль… и левый глаз ослеп, а по щеке заструилась горячая влага. От боли и потрясения Халдрисса едва не лишилась чувств.
Но тут внутренний голос вскричал: «Орк! Берегись орка!»
Зажав ладонью выбитый глаз, Халдрисса сосредоточилась на противнике и сквозь слезы сумела разглядеть его силуэт. Орк был совсем рядом, хоть саблезуб и отбивал атаки волка, что было сил.
Халдрисса развернула глефу одним из уцелевших клинков вперед, прикрываясь от невидимого для нее орочьего топора. Голова загудела от боли, вражеский силуэт расплылся перед глазами.
Что ж, вот и смерть…
Однако смертельного удара не последовало. Мало этого, саблезуб прекратил скачку, будто его бой с волком внезапно завершился.
– Командир! – закричали над ухом.
Голос принадлежал Денее.
– А орк?..
– Орк убит!
Тонкие пальцы стиснули вооруженную руку. Сморгнув застилавшие уцелевший глаз слезы, Халдрисса увидела рядом Денею.
– Не двигайся, командир! Тебе нужна помощь, и быстро!
– А бой?..
– Бою конец! Орки перебиты до последнего воина, и волки их пали вместе с ними!
Халдрисса понимала, что пленник мог бы очень пригодиться, но захватить врага живьем посреди яростной схватки удается не всякий раз. Еще одна из Часовых, подойдя к ней с незрячей стороны, принялась обрабатывать рану. Между тем Халдриссе, наконец, удалось сосредоточиться на сложившемся положении, и в голову ей сразу же пришла одна мысль.
– Застава… нам нужно добраться до заставы…
Но прежде пришлось подождать, пока Часовые не закончат с ее раной, и даже после этого Занон предложил повернуть назад. Халдрисса, начавшая чувствовать себя не командиром, а старой бабкой при куче внуков, не на шутку разозлилась. После этого прочие ночные эльфы нехотя подчинились приказу, и отряд наконец-то поскакал к заставе, ожидая самого худшего.
Однако, стоило им приблизиться к бревенчатой постройке, из-за деревьев, к немалому их удивлению, выступила пара караульных. При виде отряда – особенно Халдриссы, щеголявшей широкой повязкой на пострадавшем глазу – караульные оцепенели.
– Застава… здесь все в порядке? – быстро спросила Халдрисса, не успели они вымолвить и слова.
Караульные недоуменно переглянулись.
– Да, командир! – наконец ответил один из них. – Все тихо.
– В лесу, что остался за нами, были выставлены другие дозорные?
– Двое…
По дороге отряду не попадалось никаких следов ни этой пары, ни второго разведчика, высланного Халдриссой вперед. Судьба их не вызывала никаких сомнений.
– Разведывательный отряд, – объявила Денея. – Сумели обойти заставу незамеченными, однако, должно быть, попались на глаза пропавшим дозорным. – На губах ее заиграла мрачная улыбка. – Что ж, никаких секретов им уже не разнюхать и своему вождю не передать. Об этом мы позаботились и за павших товарищей отомстили.
Похоже, Занон и остальные были с этим согласны, однако Халдрисса хранила молчание. У нее никак не шла из головы фаталистическая решимость орков, без оглядки бросившихся в безнадежную битву. Конечно, если речь об орках, в подобном поступке ничего удивительного нет: многие из них только рады похвастать готовностью к самопожертвованию, но…
– Но ради чего они пожертвовали собой? – задумчиво пробормотала Халдрисса.
– Что, командир? – переспросила Денея.
Боль разлилась по всему телу, заставив Халдриссу прижать ладонь ко лбу. Однако мысли о том, что же на самом деле произошло, жгли, мучили хуже любой боли.
– Пошлите весть вперед, на заставу. Пусть тщательно прочешут окрестности…
– Думаешь, рядом есть еще орки?
– Нет.
Как ей хотелось бы ошибиться! Это заметно поправило бы дело. Однако они опоздали. Нападавшие выполнили задачу, отдали жизнь за Орду.
– Нет. Они уже ускользнули назад, через…
Конечно, орки устраивали набеги и прежде, но в этом, сегодняшнем, Халдрисса отчетливо чувствовала нечто зловещее. Ни разу еще Орда не посылала отрядов – тем более, столь многочисленных – так далеко в эти земли.
Об этом нужно было как можно скорее известить генерала. Многие месяцы Шандриса с верховной жрицей ждали от Орды действий, свидетельствующих об изменении хрупкого равновесия между двумя сторонами. Теперь Халдрисса не сомневалась: именно эти действия она только что видела собственными глазами.
«Но что предвещает этот набег?» – в тревоге гадала она.
Ответа у нее не имелось. И все же, какую бы форму он ни принял, одну вещь Халдрисса знала наверняка: крови прольется много, много больше, чем сегодня. Гораздо больше.
