Регина Райль
Плач синтетических сирен
Глава 7. Преступление
В первую минуту так и тянет поднять Миллрэта на смех. Уголки губ дёргаются вверх. Очередной акт геройства? Хотя нет, самоубийства – стоит выйти из города, как мы заледенеем и умрём. Но желание смеяться пропадает, когда до меня доходит. Зачем выезжать за границу? Вулканические леса, Пепельные поля или карьер добычи кристалла находятся на территории Синдерсити, но в отдалении от мегаполиса.
А затаиться нужно. Теперь весь город в курсе, спокойно нам не будет. Поэтому даже не переспрашиваю, меня волнует другое:
– За что они так с нами, Нио? Ты веришь тому, что передали?
Теперь мне кажется, что прохожие оглядываются, узнают нас и по кристаллам сообщают в участок. У меня руки в запекшейся крови и порванная блузка, у Нио – живописное лицо после драки. Мы нервные и усталые, взгляды дикие. На лбу написано, что мы – те самые беглецы.
– Ни единому слову. Жалкие лгуны! Я не сумасшедший, – мужчина злится. Уже не в первый раз я, услышав плохую новость, сникаю, а Нио психует. – Мой разум не заражен, а агрессия – ответ на террор!
Слушаю его, а внутри всё трепещет. Отрадно знать, что наши мысли сходятся. Его слова, пусть и в грубой подаче, вселяют в меня уверенность.
– Нужно исчезнуть, отсидеться, придумать план, – Миллрэт отводит меня под дерево.
– Но куда ехать?
– Куда – побочный вопрос. Главный – на чём? Транспорт нужен.
– Ты хочешь угнать машину? – замираю, пронзённая догадкой.
Рядом никого, но Нио шикает на меня и озирается.
– А как иначе ехать? Автобусом? – ворчит он.
– Но ведь это неправильно! Рестриктеры и так на нас охотятся, а мы добавим обоснованных обвинений. Это уже преступление!
– А захватить родных, объявить нас инфицированными, оперировать без согласия семьи, стрелять – не преступление?
Он зол, и я разделяю его чувства, но разве ярость – повод сносить барьеры? Становиться такими, какими нас хотят видеть? Или неважно, что мы будем делать, нас рано или поздно схватят? И пока не поздно, нужно пустить все силы и средства на выживание?
– Зачем мы им? – продолжает он. – Раскромсать на органы? Выкачать кровь? Генетические опыты или эксперименты на мозге? Добром не кончится. Операция явно нелегальная, иначе попросили бы помочь открыто. Отсюда вывод – летальный исход неизбежен. Мы так важны, что они даже других с пути ликвидируют, – он горячится всё сильнее и выдвигает теории одна фантастичнее другой. Но с каждым новым доводом, они всё меньше кажутся мне невероятными.
– Они убили Юну только, чтобы схватить нас, – мне передается настрой мужчины. Волны мурашек омывают лопатки и плечи, а глаза против воли наполняются слезами.
– Именно! Во мне есть что-то, позарез нужное им! Инфекция, которая ломает рассудок и делает меня агрессивным? Или сфабрикованный диагноз – всего лишь вуаль? Я узнаю, – его голос может резать сталь. – Пойду до конца, куда бы меня это ни привело. А ты?
Я сглатываю и смотрю в голубую бездну его глаз. Но ответа там нет. Он за гранью неизведанного. Чтобы его отыскать, нужно перешагнуть через себя, через закон. Но с прежней жизнью я простилась ещё в больнице, когда помогла Нио. Я выбрала сторону, положившись на интуицию. Мы зачем-то нужны городу. Или почему-то нас хотят ликвидировать. А по какой причине, я дознаюсь!
– Я с тобой! Даже если придётся пойти на преступление. Пандект больше не имеет надо мной силы, – сама удивляюсь, как сурово звучит мой голос – под стать интонациям Нио.
Он протягивает руку, а я ни секунды не колеблюсь и крепко пожимаю. И тогда улыбка прорывает неприступность Миллрэта, раскалывает твёрдую маску отстранённости. Голубая бездна заполняет меня до краев и выплёскивается. Бурные волны холодят, но я уже дышу этим. Наша доверительная связь с Нио – теперь часть меня.
Мужчина потерял шапку, я раздавила очки, когда падала на рюкзак. Пластик в трещинах, одна линза отвалилась. Горе-маскировщики. Жмусь в тень Миллрэта, а он натягивает капюшон. Ощущение опасности прогоняет сон. Предчувствие чего-то страшного высушивает горло. Но на жажду нет времени.
– У нас нет ничего, чтобы обойти иммобилайзер и отключить шину контроллеров, – говорит Нио. – Значит, не заведённую машину нам не угнать.
Кусочек льда снова скользит вдоль позвоночника. Всё ещё хуже, чем я думала. Но отступать нельзя – согласилась же. Тем более, не обязательно убивать водителя.
– Какой план? – мой голос глух, прокашливаюсь, чтобы придать ему громкости.
– Выбираем жертву, отвлекаем, забираем машину, – Нио пожимает плечами с такой обыденностью, точно всю жизнь занимался угоном.
Авто выберет он, а отвлекать буду я. С импровизацией у меня не очень хорошо, но придётся постараться.
Прямо с улицы угонять опасно, поэтому пытаем счастье на парковках. Машин мало. Первые несколько попыток заканчиваются провалом. Владельцы уезжают слишком быстро, не реагируя на меня. И вот наконец везёт.
Из здания выходит мужчина средних лет в бежевом плаще, низкорослый и плотный. Светлые волосы едва прикрывают уши. Он отключает сигнализацию, забрасывает на заднее сидение барсетку. Спешить нельзя, поэтому наблюдаю, как устраивается с комфортом на сидении, достает из бардачка сигареты и закуривает. Мерное тарахтение двигателя – сигнал к действию. Я быстро выхожу из укрытия и просовываю голову в окно со стороны пассажира. В салоне пахнет табаком с ментолом.
– Добрый вечер. Можете помочь? – я улыбаюсь, но голос дрожит.
Непорядок! Выдаст меня! Заметно, что я дергаюсь, или всё нормально? В любом случае, нужно тянуть время, пока с другой стороны не подкрадётся Нио.
Водитель поворачивается ко мне. Сальный взор скользит по лицу и груди, забирается под блузку через порванную ткань. Никогда не думала, что взгляд может вызывать такое омерзение. Для добропорядочной девушки прогулки по ночному Синдерсити нежелательны. Как мало, оказывается, я знала о месте, в котором жила всю жизнь.
– Ты откуда взялась такая? – он выдыхает облако дыма.
Меня не боится, не газует, движок не глушит. Краем глаза я замечаю, что Миллрэт уже подбирается к машине, и продолжаю забалтывать мужчину:
– Скажу честно… Мне неловко обращаться к незнакомому человеку. Никогда бы не стала, если бы не ситуация. Но мне не у кого просить, а вы выглядите презентабельно.
– Чего тебе? Денег что ли? – грубо прерывает он меня. – Быстрее говори, что вокруг да около ходишь.
Ответить не успеваю. Удивительно, но мне не жаль владельца авто, когда Нио хватает его за затылок, ударяет лбом об руль, добавляет кулаком в нос и вытаскивает из салона. Счастливец в забвении отправляется в кусты.
На парковке никого. Пока я озираюсь, Миллрэт уже садится в машину.
– Элия, не тормози! – он окликает меня, но вместо того чтобы сесть, я кидаюсь к поверженному. – Куда ты? – Нио недоумевает. – Надо ехать. Жив он, только без сознания.
– Сейчас, – я перекатываю блондина на спину, поворачиваю голову.
Он думает, я пошла проверить, не убил ли он мужчину. На самом деле меня заботит другое. Мы в бегах. Угоняем автомобиль. Нападаем на невинного человека. Теперь всё серьёзно. Я преступница. И должна защищать себя и своего сообщника.
Удар у Миллрэта на редкость точный и сокрушительный – водитель, и правда, в отключке. Из носа тонкой струйкой течёт кровь. Стараюсь не испачкаться и тянусь к мочке уха. Кончики пальцев трясутся, поэтому кристалл выковыриваю не сразу.
Потом сразу вскакиваю и давлю его каблуком до характерного хруста, веду подошвой по асфальту, распыляя крошки. Закатываю мужчину обратно в куст и бросаюсь к машине. Нио газует с ходу, едва я запрыгиваю на переднее сидение. Чуть не стукаюсь головой о стекло, но успеваю нажать кнопку пристёгивания, и лента ремня змеится через грудь.
– Неплохо придумала, – ловлю одобрительный взгляд Миллрэта и чувствую глупую гордость от того, что правильно поступила. – Теперь, когда очнётся, не сразу заявит. Наши фото на всех экранах, может, и не узнал, но потом догадается. Кажется, всё прошло гладко.
– Ага, – коротко отвечаю и вздыхаю с облегчением. Сердце до сих пор стучится в решётку рёбер, но всё уже позади, нас не преследуют.
– Элия, ты отлично справилась. Благодаря тебе у нас есть авто, – мужчина доволен.
– Благодаря мне? – удивлённо восклицаю я. – Не я водителя в руль впечатала!
– Точно, не ты, – смеётся Нио, – зато ловко его заболтала. Неплохая мы команда, а?
Команда? Круто звучит. Мне приятна его похвала. А ещё ему чертовски идёт улыбка.
– Да, неплохая. Спасибо.
Запах сигарет и ментола душит. Только сейчас замечаю, что дым из салона не улетучивается. Наверное, зажжённая сигарета куда-то закатилась. Так и есть. Нахожу её под сидением и брезгливо выбрасываю в окно.
– Проверь его вещи, – даёт мне указание Миллрэт.
Нажимаю кнопку, и из широкой пасти бардачка вываливаются сигареты, зажигалка, тюбик с лекарствами, носовые платки, инструменты и синтезатор звука для машины. Ничего особенного. В сумке блондина полезных находок больше: универсальное удостоверение на авто, связка электронных ключей и денежные карточки.
У нас ещё остались от Сиары, но здесь раза в три больше, номиналом в десять, пятьдесят и сто кредитов: настоящее богатство. Цены в городе невысокие – внешнего оборота нет, и смысла завышать тоже.
– Нио, здесь деньги и много, – перебираю в пальцах разноцветный пластик.
– Запасливый хозяин. Нам повезло, – он бросает взгляд на удостоверение. – Что ж, спасибо, Карам Блант. Перед тем как покинуть город, заедем в магазин, закупим всё необходимое, – сообщает мужчина, выруливая на эстакаду.
– Будто на неделю в лес едем, – усмешка вырывается у меня против воли.
– Нет, вряд ли столько, – он качает головой, не отрываясь от дороги. – Но без запасов и пары дней не протянем.
– Куда поедем?
– Смотря на сколько хватит заряда. Если повезёт, дотянем до Вулканического леса. Сейчас батареи полны наполовину, до карьера хватит. А там уже спокойно зарядим.
Поверхности автомобилей в Синдерсити – фотоэлектрические элементы, поглощающие излучение Сирен, как солнечные батареи. На этой энергии и ездят. Многое в нашей жизни зависит от умных машин. Что случится, если они вдруг сломаются?
Справятся ли там ребята без главного конструктора?
Минут через пять въезжаем на территорию круглосуточного супермаркета. Покупка автоматизирована: заказ и оплата через терминал, выдача на конвейере. Минимум людей на обслуживании, только менеджер на пункте контрольной проверки, но его мы не увидим.
Манипулятор с дисплеем влезает в салон. Я смотрю через плечо, пока Нио выбирает разделы и заполняет электронную корзину: продукты, посуда, кое-какие приборы, одежда, обувь, лекарства, спальные принадлежности, предметы гигиены. Сумма выходит кругленькая, но деньги для нас теперь не проблема. Миллрэт спрашивает мои размеры в одежде и предпочтения в еде. В остальном справляется сам. Кажется, ничего не упустил.
– Готово. Посмотри, не нужно ли тебе что-нибудь… ещё? Личное? – он придвигает дисплей ко мне. Страница раскрыта на разделе бытовой химии и белья.
Не сразу понимаю, что он имеет в виду – вроде же всё необходимое выбрали. Ответ затягивается. А когда до меня доходит, то уши вспыхивают.
Я девушка, а значит, и товары могут понадобиться специфичные. Даже неловко становится оттого, что мужчина спрашивает о таком. Какая дальновидность! Верно, истекая кровью, как бежать от погони? Но с этим порядок – цикл недавно закончился и до начала следующего полно времени. Поверить, не могу, что Нио, пусть и завуалировано, спросил об этом! И как догадалась не уточнять?
Он смиренно ждёт, а я сижу вся красная от смущения.
– Н-нет, больше ничего, – отворачиваю пылающее лицо.
– Хорошо, тогда подтверждаю заказ, – он будто тоже вздыхает с облегчением.
Нажимает кнопку на дисплее и скармливает карты приёмнику. Получив оплату, терминал выдает наш номер, сворачивается и выползает в окно. А мы отъезжаем к выдаче.
Машин кроме нашей нет, но Нио всё равно нервничает и барабанит пальцами по рулю. И у меня горло сводит от напряжения. Только расслабилась, как снова мандраж. Легко перенимаю эмоции Миллрэта, точно мой приёмник настроен на его волну.
Табло высвечивает наш номер и по ленте ползёт заказ. Мужчина оглядывается и выходит из машины. Всё спокойно, он загружает на заднее сидение пару больших пакетов.
Наконец-то можно ехать. Из ближайшего пакета торчит хвост длинной булки, а по салону уже витает дивный аромат горячей выпечки.
Сколько я уже не ела? Слюни сразу заполняют рот.
– Голодная, наверное? Поешь, – Нио замечает мой взгляд.
Меня уговаривать не надо – перетаскиваю пакет на колени.
– А ты разве не хочешь?
– Позже, на трассе. Не хочу сейчас время тратить.
Понимающе киваю и шуршу дальше. Нахожу салфетки и наконец-то стираю с рук следы крови. Достаю бутыль с соком – зов жажды сильнее голода. Пью долго, жадно, почти не ощущая вкуса, даже проливаю на подбородок. Потом ломаю булку и засовываю в рот большой кусок, от запаха сыра и базилика кружится голова. Корочка хрустит, а внутри хлеб мягкий и горячий. Живот сводит от предвкушения.
И тут Миллрэт начинает смеяться. Надо мной что ли? Ну да, над кем же ещё? Набросилась на еду как сумасшедшая. Так и застываю с набитым ртом.
– Прости, – мужчина пытается успокоиться, но лишь пуще хохочет. – Просто ты так забавно выглядишь. Не отвлекайся, продолжай.
Трудно это сделать. Заливается так, что хочешь – не хочешь, обратишь внимание. Ему безумно идёт широкая улыбка, она освещает лицо, сглаживает строгие красивые черты. Даже не могу на него рассердиться. Дожевываю булку и тоже хохочу. Смех – как ключ разомкнул контакты, стало легче, напряжение ушло.
Насытившись, убираю пакет назад. Время на городских экранах – 2:20. Странно, мне казалось, больше. Мысленный поток течёт свободно. Сытость усиливает блаженное чувство тепла и спокойствия. Усталость выбирается из укрытия, тяжелит тело, клонит голову к плечу. Нио ведёт машину так ровно, что меня укачивает. Сама не замечаю, как засыпаю.
А просыпаюсь от того, что в лицо бьёт яркий свет. Перемена удивительна и неожиданна – секунду назад за окном царила ночь, а стоило смежить веки – заиграл день. Широко распахиваю глаза, и в качестве расплаты – щурюсь и моргаю с полминуты. Ноги и спина затекли, руки покалывает от побежавшей по венам крови, а шея хрустит, как вчерашняя булка. В салоне жарко – окна и двери закрыты. Двигатель молчит. Воздух горячий и душный. Провожу рукой по шее, поднимая намокшие от пота волосы.
Миллрэт спит, опустив сидение и повернув голову ко мне. Лучи с чёрных ресниц стекают на щёки. Внимание на царапинах и ссадинах не заостряю, смотрю на крупные черты лица, узкую переносицу, продолговатую ямочку на кончике носа, зарастающий щетиной подбородок. Освещённый дневным светом через лобовое стекло, Нио невероятно красив.
Я раньше не замечала или не до того было в темноте и суматохе?
Он переоделся и теперь в клетчатой рубашке и тёмных брюках. Рукава закатаны по локоть, расстёгнутые верхние пуговицы обнажают волосы на груди. Губы мужчины приоткрыты, и какое-то время не могу отвести от них взгляд. А когда удаётся, постыдно краснею и решаю поскорее ретироваться.
Распахиваю дверь, и прохладный воздух задувает в салон. Ветер с радостью треплет чёрные кудри Миллрэта, но тот даже не шелохнётся. Он вел авто всю ночь, пока я спала.
Спускаю ноги с сидения. Ужас, все в мелких порезах. Особо глубокие саднят. Надо обработать, но если начну рыться в пакетах – разбужу Нио, а мешать его отдыху не хочу. Царапины не убегут – займусь ими, когда мужчина проснётся.
Выпархиваю из авто. Сейчас, при свете дня, события ночи кажутся сном.
Машина стоит на солнцепеке – заряжается. Прав оказался Миллрэт – дальше карьера не уехали. Припарковались на возвышенности перед съездом, впереди – гигантская воронка. Она уходит вниз так глубоко, что кажется бесконечной. Есть ли там дно вообще? Широкие края сужаются в черноту, кажется, дыра проходит планету насквозь, и, стоит в неё прыгнуть – обнаружишь себя на другом континенте, среди незнакомых людей, в ином мире.
Может, это и есть выход из Синдерсити? Нужно только прыгнуть и появиться в новом месте, с новой жизнью? Но передо мной лишь безмолвный карьер.
Извержение кальдеры подняло залежи кристалла с глубин. Учёные исследовали необычный минерал и быстро нашли применение открытому свойству. Сейчас запас карьера истощен, и добыча остановлена – у города избыток ресурса. Но технику и оборудование не увезли. Прямо на горизонте красуется причудливый роторный экскаватор: огромный металлический монстр. Только такая махина могла прорыть столь глубокий карьер.
На длинной стреле – гигантское колесо, ковши которого ещё хранят остатки руды. На спуске стоят экскаваторы поменьше, буры, огромные грузовики, кузова которых могут вместить десятки машин. Человек рядом с ними покажется мелкой букашкой, и я именно так себя ощущаю, глядя на всё это с площадки.
Ветер гонит пыль по пустырю. Чем ближе к границе города, тем бледнее небо, тут оно тёмно-серое, запылённое. Дышится ещё легко, но у дороги – уже предупреждающий указатель, что дальнейшее путешествие по трассе опасно для здоровья. Однако Сирены пока справляются. В сорока минутах отсюда – Вулканический лес. А если повернуть на юго-восток, можно приехать на Пепельные поля.
Не была ни там, ни там, только видела схему проезда. Там нет жизни: иссушенная, присыпанная пеплом земля, карликовые изломанные деревья, тяжёлый воздух. Плодоносит только западная территория, благодаря удобрениям Вэна. Страшно представить, что мир за городом выглядит как Пепельные поля – мили пустоты и мрака. Ни жизни, ни надежды.
А если Синдерсити больше не примет нас, куда идти?
Что-то щёлкает за спиной. Нио, потягиваясь, выходит из машины, щурится от света и зевает. Сонный он такой милый. В свежей одежде выглядит солидно и по-деловому, а я перед ним в лохмотьях. Не стала пакетами шуршать, а теперь думаю, что зря не переоделась.
– Доброе утро, – Миллрэт подходит. Тоже разглядывает меня, будто первый раз видит.
– Доброе. Всё-таки разбудила? Я старалась выползти тихо.
– Нет, я сам проснулся. Заспался, хватит.
Некоторое время мы молча смотрим на заброшенный карьер. С Нио комфортно молчать, нет неловкости. С утра я не люблю много говорить, обычно Юна щебечет вокруг, рассказывая новости. И как умудряется набирать их за несколько часов?
Юна… Грудь сжимает, и сердце превращается в пружину, туго свернутую стенками рёбер. Нет, слишком больно вспоминать. Так и вижу, как взвиваются вверх светлые влажные волосы, и подруга валится на пол коридора. Эта картина впечаталась в память навечно.
– Батареи ещё долго будут заряжаться? – спрашиваю, чтобы отвлечься.
– Уже полные. Можно ехать. Или хочешь здесь побыть?
– Нет, поехали. Я только переоденусь, – запускаю пальцы в прореху на боку, и под напором ладони хлипкая ткань блузки разрывается до талии. – Чёрт!
Скрываюсь в машине под смех Миллрэта.
Глава 8. Вулканический лес
С полным зарядом авто едет быстро. Добираемся до границы Синдерсити, здесь покрытие дороги кончается. Прошу Нио остановиться – так далеко никогда не забредала, и теперь гложет любопытство.
Температура в лесу ниже, чем в городе. Изо рта выдыхается облачко пара. Здесь тяжело дышится – пыль забивает нос и рот, хочется кашлять. Пейзаж мрачный, мёртвый. Макушки кривых деревьев опалены ржавчиной и присыпаны пеплом, под ногами разливается ломкая медь, такая же хрупкая, как подверженный усталости металл. Снег в траве лежит белыми проплешинами. Большие камни выглядят как кучи аккуратно уложенного и застывшего пепла. Серые хлопья витают в воздухе, медленно планируют на бурую листву, но вихри Сирен поднимают их и кружат в бесконечном круговороте.
В просвете между деревьями – шапки сугробов, воздух не прозрачный, небо хмурое – ничего не разглядеть. Там царство хлада, неизвестности и смерти.
Подхожу к снегу медленно, как к опасному врагу, присаживаюсь и простираю ладонь. В нос заплывает запах прелой листвы. Тонкая струйка холода поднимается, окутывая руку. Опускаю пальцы в снег и вздрагиваю от того, как мягко они погружаются. Я думала, снег твёрже. Вынимаю кисть и смотрю, как снежинки тают на коже. Зачерпываю горсть и крепко сжимаю, а после смотрю на параллельные борозды, оставленные пальцами. Наклоняюсь так низко, что от моего дыхания верхний слой исчезает.
– Что ты там нашла? – звучит надо мной голос Нио.
Так залюбовалась ледяным чудом, что не услышала шуршания его шагов по траве.
– Ты видел когда-нибудь снег? – встаю и простираю к нему ладонь с бесформенным талым снежком. Мужчина с любопытством смотрит, но быстро теряет интерес.
– Выглядит не очень, – он даже не притрагивается и вертит головой. – Дальше поедем. Здесь слишком холодно и пыльно для стоянки.
Не могу оторвать взгляд от кромки леса, за которым куполом нависает пепел.
Из города нет выхода. Прыгнуть в разрытый карьер и то безопаснее, чем идти этим путем. Я замёрзла уже здесь, а какие за границей температуры?
Но мы не можем вечно прятаться. Сколько и куда бы ни бежали – в итоге нас схватят и запрут в лаборатории, будут мучить, пока не извлекут то, что нужно, а потом выбросят как отработанный материал. Неприятно думать так о себе. Особенно после того, как всю жизнь считала себя если не особенной, то личностью. Человеком, а не сырьем.
Почему моё право на жизнь хотят оспорить?
– Элия? – Нио подходит, не дождавшись ответа. – Согласна?
– Да. Извини, просто задумалась, – наверное, взгляд у меня отстранённый. Чувствую себя пустой.
Миллрэт берёт мою руку, ещё хранящую прикосновение снежного комочка. У мужчины горячие и сильные пальцы, они прогоняют холод, а заодно и пепельный морок безысходности из головы. Становится спокойнее – тепло умиротворяет.
– Не переживай. Нас здесь не найдут, – он склоняется ко мне с лёгкой улыбкой.
Без поддержки Нио я давно бы спасовала. Слабая, сомневающаяся, испуганная девчонка – без него я никто. Заглядываю ему в глаза, а над головой разворачивается синева неба – чистая, дарующая надежду. И во мне стремительно набирает силу новое яркое чувство, точно питается от ласкового взгляда. Оно такое мощное, что, кажется, развеет пепел за городом. Нельзя давать ему окрепнуть, ведь у него одна судьба – сломаться под ногами с хрустом умершей травы.
– Надеюсь, что так и будет, – аккуратно высвобождаю руку и иду к машине.
В дороге молча смотрю в окно. Вид угрюмого пейзажа навевает на меня дурные мысли. Не хочу их развивать и стараюсь прогнать. Нио не беспокоит меня, за что я ему благодарна. Находим подходящее место для стоянки – небольшую поляну. Вокруг тот же лес после катаклизма, но воздух чище – пепел не летает, в горле не свербит. А ещё тут теплее, можно не выдыхать пар и не ёжиться.
Меж деревьями блестит гладь небольшого пруда. Естественный или искусственный? Бесцветное небо отражается в воде, мелкая галька устилает дно, попадаются большие валуны. Хочется освежиться, но вода мутная и плохо пахнет.
– Я купил очиститель, – вдруг говорит Нио. – Закинем в пруд, через пару часов воду можно будет использовать.
Восхищена его запасливостью. В сборах я всегда что-нибудь да забываю, а он всё предусмотрел!
Чувствую себя странно. Я за городом, в лесу, у меня ничего нет. Но неожиданно нахожу себе занятие. Миллрэт выгружает пакеты на плоский камень, а когда разгибается, морщит лицо. Отвернуться не успел – увидела.
– Больно? Спина, да? – догадываюсь я.
– Терпимо, не переживай, – он пытается отболтаться, но в глазах ещё не погасли искорки боли. Теперь от меня не отделается:
– Тебя сильно ударили об лестницу. Где аптечка? Нужно чем-нибудь смазать, – ворошу ближайший пакет.
Мне везёт – сразу нахожу контейнер с лекарствами. Препаратов много, но надо знать масштабы трагедии. А раз взяла роль медсестры, придётся соответствовать:
– Сними, пожалуйста, рубашку, – не думала, что когда-нибудь попрошу Нио о таком. – Хочу посмотреть… – на что смотреть собралась? С ума что ли сошла? – …насколько всё серьёзно, – добавляю тише и отворачиваюсь.
Мужчина не спорит. Признает, что сам не дотянется, а обработать надо. Видимо, болело сильно, а попросить не решался. Он усаживается на валун, расстегивает пуговицы. Меня охватывает смятение, когда оголяются грудь и плечи, но стоит Нио снять рубашку, с трудом удерживаю вздох и замираю, поражённая.
И вовсе не из-за рельефа мускул под кожей – всё тело в кровоподтёках и ссадинах. Под ребрами проявились фиолетовые разводы. На широкой спине, в области лопаток, страшное зрелище – симметричные синяки как отсохшие крылья. Всё опухло, не знаю, как притронуться, чтобы причинить меньше боли. И так настрадался. Цена успешного побега разукрасила тело Миллрэта, ведь он обычный человек без сверхспособностей.
Но для меня он герой. Ведь даже не пикнул, не пожаловался и собирался молча терпеть. Становится стыдно – я отделалась парой царапин, основной удар он всегда принимал на себя, защищая глупую девчонку. А я даже не поблагодарила за спасение жизни.
– Ты чего там притихла? Всё настолько плохо? – мужчина не выдерживает и оборачивается, считывает сочувствие с моего лица и хмурится.
– Вообще-то да. Сильно тебе досталось. Сейчас смажу, постараюсь осторожнее, прости, если будет больно.
– Потерплю, – он с готовностью сжимает зубы.
Сидит передо мной с обнажённым торсом и не стесняется. Хотя чего ему? Это я слушаю в ушах скорый стук сердца, а внутри всё трепещет. Предложила помощь, но только испытание себе устроила.
Прежде чем выдавить гель, тру ладони друг о друга, чтобы согреть. Но Нио всё равно вздрагивает, когда касаюсь его.
– Извини. Холодные руки?
– Скорее гель. Но прохлада приятная.
Осторожно, кончиками пальцев, размазываю средство по опухшим местам. Нежными движениями охватываю всю поврежденную поверхность, синяки под ребрами и мелкие царапины. Гель впитывается быстро и холодит ладонь, а значит, должен глушить боль.
– Дай, на лице тоже намажу, – захожу спереди, и мужчина поднимает подбородок.
Сегодня он на редкость послушный, а меня греет чувство, что я пригодилась. Дотрагиваюсь до ссадины на скуле, до пореза на щеке, с сожалением понимая, что гель притупил ощущения: тепла и мягкости кожи не почувствовать, а ещё остуженными ладонями могу действовать грубее. Правда, мне хватает и тех прикосновений что есть – сердце бьётся в кончиках пальцев. Завершаю процедуру и отступаю.
– Спасибо большое, стало легче, – Нио благодарит с улыбкой. Накидывает, но не застегивает рубашку.
– Не за что. Обращайся, если нужна помощь.
Теперь можно и собой заняться. Царапины на ногах и синяки получают дозу заживляющего анальгетика. Потом запускаю серебристый шар очистителя в пруд. На его боку загорается красная лампочка – значит, вода не пригодна для питья и купания. Прибор плющится в диск и скользит по поверхности, распространяя ультразвуковую волну. Несколько часов пройдёт, пока загорится зелёный цвет.
Разбираем и сортируем вещи. Желудок просыпается и напоминает, что настало время позднего завтрака. Перекусываем тем, что есть, не разводя костра.
А после трапезы спрашиваю, какие у Нио дальнейшие планы.
– С отцом поговорить. Больше неоткуда правду узнавать.
Неприятно думать, что градоначальник отказался от родного сына, но доказательств обратного нет. Собственно, противного – тоже. Поэтому разговор нужен.
– Но ваш дом под охраной рестриктеров. Как попасть внутрь? Штурмом? У нас даже пистолетов нет.
– Штурмом или скрытно, но оружие в любом случае нужно. Придётся купить, денег должно хватить. Я слышал, есть пара мест, где можно достать. Попытаем счастья, когда вернёмся в город, – Нио прислоняется к машине и складывает руки на груди, а я ныряю взглядом в расстёгнутую рубашку. Говорим на серьёзные темы, план действий обсуждаем, а я не могу справиться с эмоциями.
– Но нас всего двое, а я не умею стрелять. Дралась впервые в жизни в павильоне. И повторять опыт не хочу. Из меня плохой напарник, – я отвожу взгляд.
– Стрелять научу за пару заходов. А дралась ты недурно. В первый раз, говоришь? Скрытые таланты? – он беззлобно усмехается.
– Не знаю, как-то само вышло, – смущённо пожимаю плечами. – Я не боец и без тебя не справилась бы. Ты в отличной форме, изучаешь какие-нибудь боевые искусства?
– Рукопашный бой, – мужчина расцепляет руки и упирается ладонями в капот, а я снова скольжу взглядом по заросшей волосами груди. – Тренировки незаменимы, они поддерживают гармонию. Когда долго занимаешься умственной работой, теряешь связь между ментальным и телесным. Разрядка необходима. Раза три в неделю, без фанатизма.
– Здорово, что ты нашёл такой якорь. Но сейчас не усердствуй, пока спина не пройдёт. Говори мне, что делать по лагерю.
– Пока справляюсь. Ничего не надо, отдыхай или сходи искупайся, – он кивает на пруд. – Вода, должно быть, уже очистилась.
– Точно, схожу проверю, – бодро поднимаюсь я, но сразу останавливаюсь – Нио же будет неподалёку, что если решит подсмотреть? Купаться в одежде? – А ты чем займёшься?
– Пойду в лес, соберу хворост для костра, – он легко разгадывает моё замешательство. – Возьми плед, завернёшься в него потом.
– Хорошо, – надеюсь, облегчение в голосе не слишком явное.
Беру вещи, дохожу до воды. Диск прибился к берегу, приветливо мигает зелёным. Вода чистая и прозрачная, без душка. Кладу плед на камень, снимаю туфли, стягиваю платье. И на боку есть царапины, надо будет их потом тоже смазать.
С некоторым стыдом оборачиваюсь, но в низине за деревьями меня не видно. Не хочу сомневаться в честности Нио. Зачем ему подглядывать? Не такая уж я красавица, чтобы смотреть на меня голую. Ну уж нет, раздеваться полностью я не буду, полезу в белье!
Устилающая дно галька облеплена водорослями, пятки скользят, чуть не падаю. Захожу по пояс и ныряю с головой. До дна не достать, можно вдоволь наплаваться. Тело больше не липкое, вода приятно освежает. Декорации для купания атмосферные: сумрачный лес в тусклом свете – и не скажешь, что середина дня. С удовольствием нарезаю круги от одного края до другого.
Не знаю, сколько времени проходит, но плаваю долго. Гребу к берегу, только когда начинаю коченеть. Останавливаюсь, нащупав пальцами ног камешки дна. Выхожу медленно, отжимаю волосы, стряхиваю с плеч капли. Долго в воде провела – сейчас шатает.
Беру курс на большой валун, но дойти не успеваю – внезапный приступ боли давит виски, подступает так резко, что следующий шаг становится опасным – поскальзываюсь, пытаюсь удержать равновесие и падаю вперёд. А на пути – камень.
Пепельная серость бросается в глаза, когда с размаху ударяюсь лбом. Погружаюсь с головой, и перед тем как отключится, вижу, как вода окрашивается кровью.
* * *
Реальность возвращается резко. Борьба двух стихий разрывает грудь: воздух исторгает из лёгких воду. Серое небо обрушивается на голову, ломает череп. Глаза режет, вижу только простертые вверх ветки деревьев, да тёмную фигуру, склонённую надо мной. Выгибаюсь дугой и хриплю. Никогда не думала, что дышать воздухом может быть так больно. Ветер гудит и воет, гнёт ветки, дерёт кроны. На самом деле лес безмолвен – это кровь шумит в ушах. Различаю мужской голос:
