Rayko
Чума. Конец игры
Лысый подошел к каждому, заглядывая им в лица, будто бы действительно надеялся разглядеть, что они устыдились.
– В общем так, шпана, – в голосе лысого главаря больше не было наигранного менторского тона, – То, что мы с этого вот придурка стрясли, это в долг не пойдет. Это беру я и забываю, что вы, долбоебы, пытались свалить из мира. Благодаря мне, вы все еще находитесь в статусе должников, а не кидал. На что вы, мудаки, только рассчитывали? Что у человека, который держит в руках не только ваш сраный Бинсо, но и половину Мартиса, нет связей в хабах? Где такие, как вы, умники, пытаются от него скрыться? В общем, сроку вам два раза по десять дней. Не начнутся выплаты, и я вспомню то, о чем сегодня забуду отчитаться шефу. Срыгнули отсюда. Бегом!
***
Мир Коэн. Бинсо
Кабаки в этом городе стройными рядами тянулись вдоль единственной освещенной улицы. На те, что пестрили разноцветными вывесками и дорогими машинами возле входа, можно было даже не смотреть. Там за вход платили золотом, городские полицаи сновали вокруг, разводя на штрафы богатых посетителей, а вышибалы зорко приглядывали за безопасностью дорогих гостей. Зато внизу, почти у самой реки, друг к дружке жались заведения для самого цвета местного пролетариата. Рыбаки, строители, грузчики. Туда ходили пропивать кровно заработанное самые низшие слои населения, за исключением, разве что, крестьян. Там делать тоже было нечего. Завсегдатаи этих мест редко уходили из-за стола, не пропив при этом все до последнего гроша. Да и проблемы с беднотой могли серьезно попортить шкуру – у каждого второго с собой имелись, если не самопал, то заточка под телогрейкой уж точно.
А вот в центре веселой улицы, ближе к многоэтажкам были расположены заведения для людей средней руки. После скучного рабочего дня тут любили пропустить кружку-другую офисные клерки и делопроизводители. Бухгалтеры с мастерами степенно играли в карты, посасывая весь вечер вино из высоких бокалов на длинных ножках. Личных водителей такие посетители не имели, поэтому в темном лабиринте переулков время от времени можно было подловить загулявшего "интеллигента", с остатками зарплаты в кошельке. Деньги малые, зато добыча легкая, а нажива есть нажива.
Чуви с товарищами сидел на ящике в переулке и весело щурился, зажимая сломанный нос рукой. Происшедшее сегодня было делом неприятным, но не смертельным. И сейчас он занимался тем, что нахваливал сам себя за расторопность и сообразительность.
– А че ты, собственно, лыбу давишь весь вечер, лишенец? – бурчал на него Тамо, – Ладно, Мускару ты заплатил, и в хабе он нас прикроет. А дальше-то что? Бабки, что были отложены на транзит из хаба мы того, тю-тю!
– Не шшы, – прогнусавил Чуви, – Там херня аштанется! Нам Гал шроку дал неделю. Я пащитал, нам по 15 монет на кашдова надо, чтоб ш хаба швалить. Шаберем. Доберёмся до столицы, а там прыгнем в любой мир и шатихаримша на время.
– Не шшы… – передразнил его Тамо, – Думаешь эта тварь так просто от нас отстанет? Ага, ищи дурака в зеркале! Он теперь следить за нами будет. Делать надо все быстро. Завтра игра в "Золотом Небе", я все придумал. С крыши красного дома я перепрыгну на крышу "Неба", по трубе спущусь в окно, и открою вам заднюю дверь. Берем самопалы, лишь бы выглядело страшно. Быстро, раз-два, ложим всех в пол, сгребаем банк и валим в…
– Шопу! – закончил за него Чуви, – В шопу тебе засунут эти самоштрелы. Потомушта нас положат там, как курей, быки тамошние. Или ты думал, баран, раз публика приличная, то и кассу никто не хранит. А ты на них с голой шопой и пистулькой прыгать, ага!
Мика, все время прислушивавшаяся к разговору старших друзей, уже потянулась за пазуху, чтоб предъявить "весомый аргумент", как Чуви выкрикнул:
– Ты шматри какой!!
– Да вот такой! – набычился Тамо, – Предложи получше!
– Та не, вон, шматри какой!
Тамо взглянул в указанном направлении. С крыльца одного из фешенебельных кабаков пошатываясь спускался старик. Невысокий, худой, с торчащими в разные стороны патлами седых волос. Он долго ковырялся в карманах дорогого пиджака, вынул сигареты, раза с пятого прикурил блеснувшей золотом зажигалкой, и плавно побрел вниз по улице, как раз им на встречу.
– А и пошли вы нахер! – заорал старик громиле, стоявшему на входе в бар, – Па-а-адумаешь, не блядь, а официантка… А по мне, так все вы бляди! И бухло у вас – ссанина галимая!
Поорав еще немного, дед стал насвистывать про себя какую-то мелодию и побрел по аллее, уходя все дальше от квартала с дорогими заведениями.
– К нам идет! – подпрыгивал на месте Тамо, тормоша Чуви за плечо, – Идет! Работаем, работаем! Мика, давай, как всегда! Чуви, не тормози, пошли, пошли! Вон тот кирпич подбери! Давай туда, за угол, да быстрее же ты, чего ты возишься!
Когда ребята забежали за угол, Мика достала из кармана куртки блестящую голокарту. В ее отражении они осмотрела свое лицо. Напухшую щеку и разбитые губы она постаралась замазать еще дома. Сейчас на нее из отражения смотрело симпатичное личико светловолосой девчонки. Немного поэкспериментировав, она изменила форму губ, сделав их чуть припухлыми, и увеличила глаза так, что теперь они казались огромными и бездонными, как у ребенка. Подумав немного, она изменила овал лица, сделав его чуть круглее, и теперь из отражения на нее смотрела не семнадцатилетняя девочка-подросток, а почти ребенок с большими печальными глазами.
***
"А я уж думал совсем без веселья обойдется", – мелькнула мысль в голове Спиркса, когда он заметил впереди кучку подростков, которые едва не подпрыгивали на месте, тыча в его сторону руками.
Два оборванца и девчонка таращились на него такими голодными глазами, что он едва удержался от смеха. Пошарив в карманах чужого пиджака, который он успел схватить с вешалки, когда охрана его вытаскивала, он обнаружил пачку сигарет и зажигалку.
– Мать моя, совсем с ума посходили! – тихонько проворчал артефактор, когда осмотрел добытую зажигалку.
Похоже, та была из чистого золота, а инкрустированные в нее, якобы для красоты, драгоценные камни на самом деле служили накопителями энергии, от которых и зажигалась небольшая плазменная дуга. Специально повернув зажигалку так, чтоб поблестеть золотом перед наблюдающим за ним подростками, он подкурил, и старательно изображая из себя пьяного, побрел на встречу веселухе. Впрочем, для этого ему не пришлось сильно напрягаться – он и был пьян.
Едва он приблизился к тому самому проулку, как из него выскочила девчонка в грязной мужской куртке. Хорошенькая, надо отметить, с милейшим детским личиком и неправдоподобно большими глазами. Девчушка, захлебываясь в соплях, и начав лепетать какую-то ересь про то, что там кто-то упал, а она не может поднять, настойчиво потащила его за рукав пиджака в темноту проулка. Красотка, не затыкаясь не на секунду, голосила и жалобно скулила.
"Слишком переигрываешь, но мне уже интересно", – енот не стал упрямиться, и покорно шел рядом с ней.
Заметив, что старик косится на ее грудь, она немного расправила плечи, попутно выставляя более выгодно свое "ничего" за пазухой. Хотя умозаключение Спиркса по поводу "ничего", было явно преждевременно. Карман куртки оттягивало что-то тяжелое, и при ходьбе нещадно билось о живот.
"А ведь есть у тебя, девчуля, "за душой" что-то для меня интересное."
Под начавшие уже раздражать вопли девицы они дошли до угла переулка, и свернули в темноту. Девушка, голося уже чуть тише, отпустила рукав старика, и начала немного отставать.
"Ну да, оригинально, что пиздец", – усмехнулся про себя старик.
У одного из зданий, дымоход со стеной образовали неглубокую нишу, в которой стоял молодой пацан с кирпичом в руке, наивно веря, что его никто не видит. Второго мальчишку действительно не было видно. Спиркс немного ускорился, стремясь нарушить нападающим планы, и быстро поравнялся с первым. Даже не взглянув на грабителя, он вскинул руку, схватил его за челюсть, и что было силы впечатал незадачливого грабителя затылком в каменную кладку. Потеряв элемент неожиданности, планы злодеев пошли прахом, и настало время самого веселого на взгляд енота действия – неумелой импровизации. Непростительно теряя секунды, девчонка просто стояла и глядела на него во все глаза. Спиркс шагнул в ее сторону, намереваясь зайти ей за спину, чтобы прикрыться ее телом от неизвестно где находящегося третьего грабителя. Но он самую малость не успел. С треском полетели в разные стороны доски хлипенького заборчика, и на него с ревом бросился долговязый юнец, размахивая какой-то палкой. Не теряя времени даром артефактор, сделал подшаг к девке, которая уже возилась за пазухой, и коротко ткнул костяшками пальцев ей в горло. После чего резко нырнул под размашистый удар палкой, и провел гаденький удар левой в печень. От болевого шока у мальчишки подкосились ноги, и он лбом вперед полетел прямо на лежащего под стеной первого нападавшего. Обернувшись, Спиркс увидел, что девчонка уже лежит на боку, судорожно пытаясь вдохнуть воздух, сжимая горло обеими руками.
– Вот и полежи пока!
Старик подошел к двум копошащимся под стеной телам, и подобрал брошенный кирпич.
– Как там было? И имя мне закон, и воздам я … Э-э-э… Воздаяния? Покаяния? Бля, не помню! – выцелив лицо первого, он раз за разом наносил удары, пока тот не престал дергаться, а скользкий от крови кирпич сам не выпал из пальцев.
Второй грабитель, корчась и держась за бок, пытался отползти к девушке. Не дополз. Спиркс неожиданно легко поднял с земли беглеца, и резко опустил головой вниз, удовлетворенно хекнув, когда услышал звук хрустнувшей шеи. Следующей на очереди была девка.
Артефактор повернулся к последней из банды, и замер в изумлении. Вместо прежней красавицы он увидел черноволосое, с расквашенными губами и огромным синяком на пол-лица, человеческое существо. У него были землисто-серая кожа и здоровенные мешки под глазами. Прежним остался только цвет блестящих в темноте глаз. Воспользовавшись заминкой, оно сумело вынуть из-за пазухи черный старинный пистолет, и направило его в сторону Спиркса. Вернее, в ту сторону, где он находился всего мгновение назад. Силуэт старика, так хорошо видимый на фоне света фонарей, внезапно размазался, и мгновенно сместился на пару шагов влево и на шаг ближе. Еще один блик – и он уже совсем рядом, но с другой стороны.
"Не, все-таки девка", – удостоверился артефактор, заметив на теле лежащей грабительницы два бугра на груди.
Ловким движением выхватив пистолет из внезапно ослабевшей руки девушки, Спиркс уперся коленом в ее грудь, и на всякий случай саданул рукояткой в челюсть. Закончив "подготовку пациента", он бегло осмотрел оружие. Старинный, пес знает каких лохматых веков, игломет. Примитивная, полуавтоматическая модель.
На секунду фантасмагория происходящего сбила его с толку. Мир, где все ходят во второй ипостаси, девочки, которые меняются на глазах, антикварное оружие… Но удивляться Спиркс решил потом, сейчас нужно было "делать дело".
Скинув вниз флажок предохранителя, и оттянув рамку затвора, он взвел оружие.
– Давай, солнышко, за маму… – с этими словами он просунул пистолет девчонке в рот и выжал спуск.
И ничего не произошло! Выругавшись про себя, он снова рванул раму затвора, из допотопной рухляди вылетела смятая стрелка, и снова вставил пистолет на прежнее место.
– За па-а-апу! – спусковой крючок выбрал свободный ход и щелкнул, высвобождая разгонный механизм иглы.
Раздался громкий металлический лязг… и снова ничего.
– Да твою же мать! Какого хрена, я тебя спрашиваю! Спаси Калаш, говно-то какое, – старик в сердцах забросил пистолет подальше за забор, сквозь который на него напали, – Ладно, хрен с тобой, сучка, я сегодня сама доброта! Свободна!
Спиркс поднялся на ноги, и демонстративно отряхнул брюки, совершенно игнорирую тот факт, что был с головы до ног испачкан кровью первого грабителя, по голове которого он неоднократно прошелся кирпичом.
– Учись грабить нормально, позорище. Стыдоба, да и только. Хотя знаешь, я же, вообще-то, учитель. Гляди, урок первый! – с этими словами он резко вбил ботинок в колено лежащей на земле девицы.
– Ишь как заливается. Видать решила, что так урок лучше запомнится! – ехидно пробормотал енот, бредя по темной улице, и слушая истошные вопли горе-грабительницы.
