Рамина Латышева
I. Маска Зорро. Черная жемчужина
Но она знала, что в тот момент, пока она отдыхала в своей комнате, молодой человек находился в обществе ее отца и крестного, разрабатывая все их совместные последующие шаги.
– Изабелла, – раздался тихий шепот прямо у нее над головой.
Девушка резко дернулась в сторону и увидела бледное лицо подруги.
– Что? – услышала Изабелла собственный осипший голос.
– Ты не спишь?
– Нет.
Кери осторожно села на краешек кровати:
– Дон Алехандро и дон Ластиньо уехали. Мы тоже вернулись домой.
– Понятно.
В нависшей над комнатой тишине раздалось мягкое потрескивание свечей.
– Что-нибудь хочешь?
– Нет.
Снова тишина.
– Ты поспала?
– Не знаю.
– Зорро передал нам примерное содержание письма.
– Ясно.
– Кстати, куда ты его положила?
– Что?
– Письмо.
Изабелла в недоумении приподнялась над подушкой и беспомощно осмотрелась:
– Кажется, он забрал…
– С ума сойти! Ты что, забыла письмо?!
Изабелла ничего не ответила и, медленно вернувшись на свое место, спрятала голову.
– Остался очень вкусный виноград, будешь? – попыталась сменить тему фрейлина.
Изабелла отрицательно мотнула головой под одеялом. Керолайн напряженно сжала пальцы:
– Будешь спать?
Под одеялом снова что-то шелохнулось.
– Ну, раз ты не хочешь услышать кое-что интересное, я тоже пойду спать, – медленно поднялась с кровати фрейлина, гипнотизируя замершее одеяло. – Мне просто Рикардо рассказал историю появления Зорро, пока мы от вас прятались, но здоровый сон важнее.
Над комнатой повисла гнетущая тишина.
– Завтрашний день вроде бы обещает быть спокойным, поэтому можно не вставать рано и как следует выспаться, – наигранно зевнула Кери, направляясь в сторону своей комнаты.
За спиной послышалось подозрительное шевеление.
– Спокойной ночи, – бросила фрейлина через плечо и переступила порог спальни.
– Не думай, что я на это куплюсь, – донеслось из-под одеяла.
– Что?
– Можно подумать, ты хочешь спать.
– Я – нет, но ты так утомилась…
– Ничего я не утомилась.
– Ты же хотела спать.
– Перехотела.
– Тебе принести книжку?
– Кери!
– Виноград?
– Это не смешно!
– Тогда не знаю, чем тебя развлечь.
– Выкладывай.
– Ой, мы так хорошо провели с Рикардо время, пока вы нас искали! – тут же защебетала подруга.
– Керолайн!
– Ну что?
– Что рассказал тебе о нем Рикардо?
– О ком? – наивно захлопала ресницами несносная служанка.
Изабелла глубоко вздохнула и, обжегши губы, выдавила:
– О Зорро.
– Ах, об этой истории?
Угрожающее молчание.
– Ну ладно, слушай, – как ни в чем не бывало, запрыгнула в ворох подушек Кери, обустроила там удобное место и начала вещать. – Это случилось почти три года назад. Тринадцатого ноября в крепости проходил бал-маскарад. Он празднуется ежегодно с самого основания Эль Пуэбло и посвящен, соответственно, его основанию. Праздник не предвещал ничего необычного. И даже после него не все поняли, что произошло. А произошло следующее. В самый разгар празднества среди толпы людей появился какой-то новый гость. Это был невероятно красивый мужчина с тонкими европейскими манерами и завидным чувством юмора. Думаю, тебе не сложно догадаться, кто это был, – бросила Керолайн взгляд в дверной проем, однако оттуда не донеслось ни звука. – Он постоянно находился в самом центре внимания, показывал удивительные вещи и рассказывал последние новости из Европы. Кроме того, он великолепно танцевал и поражал сведущих в науке людей своими глубокими познаниями и неординарными идеями. И хотя он был полностью одет в черное, ни его плащ, ни шляпа, ни маска не вызвали никаких подозрений. Напротив, уже после пары часов пребывания в крепости все присутствующие единогласно присудили ему титул короля бала и признали его маскарадный костюм лучшим из представленных. Возможно, на этом бы все и закончилось, но когда одному из распалившихся спором оппонентов понадобилось обратиться к загадочному гостю за помощью в разрешении возникнувшего вопроса, он не смог его найти. Все участники бала были невероятно взволнованы, особенно группа дам в карнавальных платьях фей, с которыми он сидел секунду назад. Они готовы были поклясться, что все это время они вели с ним интереснейшую беседу. Однако факт остался фактом: мужчина в черной маске растворился в воздухе. Разговоров хватило бы на целый месяц, однако через некоторое время выяснилось, что Зорро уже появлялся в Эль Пуэбло. В том же костюме, в котором его видели на балу. По крайней мере, так утверждал Монте.
– Монте?! – раздалось из соседней комнаты.
– Именно. Он был первым человеком, который встретился с Зорро. Угадай, при каких обстоятельствах?
– При каких?! – чуть не задохнулась Изабелла.
– Ты ведь помнишь, что Монте раньше занимал пост губернатора?
– Конечно.
– И, конечно, ты помнишь ту историю, которую тебе рассказал твой отец. О том, что Зорро играл какую-то роль в смене правящего режима.
– Помню… – прошептала Изабелла.
– В общем, Монте сложил свои полномочия сразу же после их первой очной встречи. Никто не знает, как Зорро этого добился, а сам Монте до сих пор хранит молчание, но результат был налицо: каким-то невероятным способом Зорро заставил Монте отречься от власти. Памятуя все усилия, которые прилагались ранее, и узнав, что Зорро понадобилась для этого всего одна ночь, люди тут же приписали ему сверхъестественные возможности, с помощью которых он якобы и добился своей цели. Хотя, должна признать, не все здесь выдумка. Какие-то способности у него определенно есть… – протянула Керолайн.
– А дальше-то что было? – уже почти стоя на кровати, спросила Изабелла.
– На следующий день, расписав все мыслимые достоинства своего преемника и сославшись на невероятную усталость от правления, Монте торжественно передал полномочия дону Алехандро. Возможно, никто бы ничего и не заподозрил, однако дон Алехандро и Монте находились в очень натянутых отношениях. Поэтому люди начали догадываться, что отречение от власти произошло не по доброй воле. А когда кто-то из охранников крепости ненароком обмолвился, что видел в ту ночь странную тень с плащом, сомнений не осталось.
– Неужели не пошли слухи о том, что Зорро был подослан доном Алехандро?
– Естественно, в начале только об этом и говорили. Но когда население Эль Пуэбло увидело разницу в методах правления, об этом быстро забыли.
Керолайн замолчала. Молчала и Изабелла.
– Что ж, вопросов о том, почему Зорро выбрал именно дона Алехандро, нет, – произнесла Изабелла.
– Да, он достойнейший человек, – согласилась подруга.
– Но как он заставил такого человека, как Монте, безоговорочно выполнить его требования?..
– Не представляю… Но это не все. После всех этих событий Зорро не пропал. Он словно стал невидимым защитником Калифорнии. Всегда появлялся там, где требуется помощь. И еще говорят, что раз в год он надолго пропадает. Однако неизменно появляется тринадцатого ноября на маскараде. Между прочим, единственный раз в году, когда он появляется в помещении и открыто общается с людьми. Но и это еще не все, – понизила голос фрейлина. – Ходят слухи, что Зорро как-то связан…– девушка огляделась по сторонам, – с Лукардом.
– Боже мой! – взвизгнула Изабелла. – Значит, Лукард заплывает и сюда!
– Насчет него, – почти шепотом произнесла Керолайн. – Недавно он и его Армада разгромили корабли Вальдемара.
– С ума сойти! – подавилась от хлынувших через край эмоций Изабелла, тщетно пытаясь понизить голос и говорить так же тихо, как подруга. – Они наконец померялись силами. Невероятно! Неужели это случилось? И когда Рикардо успел тебе все рассказать?
– Вы слишком долго нас искали, – подозрительно покосилась в дверной проем Керолайн.
– Вас не было минут пять.
– Тридцать.
– Что?
– Мы прятались полчаса. Вернее, прятались мы всего минут десять, а когда поняли, что вы не собираетесь нас искать, просто гуляли с другой стороны скалы. И, кстати, угадай, что мы там нашли?
Из соседней комнаты не донеслось ни звука.
– Дверь, – похвасталась фрейлина. – Почти такая же как входная. Наверное, это запасной выход. И, надо отдать должное, если бы мы не знали, что именно искать, мы бы никогда в жизни ее не заметили.
– Ясно… Кажется, мне надо поспать.
– Точно?
– Теперь да.
– Ну ладно. Я тоже устала.
Керолайн высунулась с кровати в сторону дверного проема и внимательно посмотрела на недвижный комок, с головой укутавшийся одеялом.
– Спокойной ночи, – произнесла она.
В ответ донеслось что-то нечленораздельное.
Кери облегченно вздохнула и с чувством выполненного долга вернулась на место. Одинокий "Робинзон" ждал ее на прикроватном столике.
Глава 6
– Ау! Подъем! – истошно колотил кулаком о дверной косяк какой-то утренний гость.
Изабелла с трудом открыла глаза и осмотрелась. Рядом с дверью ни жива ни мертва стояла Керолайн. Она выскочила из кровати, заслышав оглушительный стук, и теперь мерно шаталась из стороны в сторону, все еще не понимая спросонья, что происходит.
– Рикардо… – простонала Изабелла и откинулась обратно на подушку.
Фрейлина перевела дух и присела на кресло.
– Сони, подъем! Вы меня голодом решили уморить?! – снова загрохотал за стеной Линарес.
Керолайн вскипела и, спрыгнув с ручки кресла, резко открыла дверь:
– С добрым утром!
Рикардо застыл на месте и прирос взглядом к стройной фигурке. Девушка вышла из себя до такой степени, что не удосужилась укрыться ни платьем, ни накидкой, ни хотя бы одеялом, поэтому взору громогласного смутьяна открылась облаченная в темно-синий шелк пеньюара разъяренная гурия, неистово откидывающая с плеч разметавшиеся после сна бесконечные белокурые локоны. Ее и без того огромные голубые глаза стали еще больше и таили в глубине своей страшное возмездие за все жизненные грехи онемевшего оппонента.
– Полдень уже… – промямлил Рикардо.
Керолайн, ожесточенно дыша, приблизилась к притихшему трубадуру и угрожающе поднялась на носочки. Ее движение, правда, почти не прибавило ей роста, и она, как и прежде, едва доставала молодому человеку до подбородка, однако Рикардо съежил широченные плечи и виновато уставился в пол.
– Значит, добрый день, – отчеканила фрейлина, задрав очаровательную головку и практически уткнувшись носом в грудь окончательно сникшего воздыхателя.
– Обед вот… скоро должен быть.
– И что? – ощетинилась Керолайн.
– Я думал, может, вы забыли… – завилял Рикардо.
Керолайн одарила его свирепым молчанием.
– Зорро уехал совсем рано без завтрака.
– И что?
– И у меня тоже не было завтрака.
– И что?!
– Я так проголодался, – Линарес понизил голос и незаметно, со свойственной ему кошачьей игривостью, взял фрейлину за руку.
Кери капитулировала незамедлительно, за долю секунды растворившись в бесконечных карих глазах.
– А что бы тебе хотелось? – задрожал ее серебристый голос.
Изабелла вздохнула и перевернулась на другой бок. Грядущий день она, очевидно, проведет одна. Впрочем, сегодня это действительно было необходимо. Ей предстояло тяжелейшее свершение: написать письмо в Британию. И чем быстрее она приступит к этому делу, тем лучше. Зорро сказал, что письмо будет отправлено безотлагательно, а значит, к его приходу вечером оно должно быть завершено.
– Через полчаса все будет готово, – донесся до ее слуха пламенный шепот подруги с последующим звуком закрывающейся двери.
Кери, светясь как прибрежный маяк, упорхнула в свою спальню и закопалась в шкаф с одеждой. Изабелла сделала еще один глубокий вдох и поднялась с кровати.
– Как думаешь, что мне надеть? – раздался из глубины соседней комнаты голос фрейлины.
– Зеленую, – вяло отмахнулась подруга.
– Я вчера в ней была.
– Наш выбор не велик.
– Может, хотя бы платье? – заскулила Керолайн.
– В нем ты больше всего здесь ходила.
– Что же делать? – совсем упала духом фрейлина.
– По-моему, я видела у тебя голубой костюм.
– Он мне не нравится!
– Он тебе очень идет.
– Я в нем как кукла, – презрительно задрала носик подруга. – Только гольфы с лентами останется надеть.
– Зато он подходит к твоим глазам.
– Правда? – недоверчиво протянула Кери.
– Да. Рикардо оценит.
– Ты так считаешь?
– Несомненно, – старательно закивала Изабелла.
– Ну ладно, – сдалась фрейлина, вытаскивая на свет искомый объект. – А ты что наденешь?
– Не знаю.
Керолайн тут же переместилась в соседнюю комнату и открыла шкаф своей принцессы.
– Синяя у тебя уже была, в похожей зеленой – я была… – начала перебирать она сложенные в стопку амазонки.
Изабелла похолодела и метнулась к шкафу.
– Вот, бордовая, – выпалила она и, ловко втиснувшись между полками и фрейлиной, негнущимися пальцами выцарапала из-под низа бархатный комплект.
Керолайн прищурила глаза и уставилась на подругу:
– Ты же всегда ее недолюбливала.
– Да нет, отчего же, она очень удобная, – поспешно прикрыла резные дверцы Изабелла и натянула очаровательную улыбку.
– Нет, я однозначно помню, что ты считала этот цвет очень вызывающим.
– Кери, ты ошибаешься.
– Я помню это совершенно точно! – начала распаляться Керолайн, чрезвычайно болезненно реагировавшая на любые сомнения относительно ее компетентности в гардеробе Изабеллы.
– Ну, может, раньше мне так казалось, а сейчас уже нет, – вымученно выдавила подруга.
Фрейлина отступила на пару шагов назад и хищно уставилась на вжавшуюся в шкаф жертву. Она всем телом чувствовала гигантский подвох, но не могла ухватить суть.
– Ты чего-то не договариваешь, – предупреждающе произнесла она.
– Я просто хочу надеть этот костюм.
– Нет, не просто, – Кери отодвинулась еще на метр, окинула подозрительным взглядом замершую фигурку с намертво зажатой в руках бордовой кофточкой и медленно двинулась в сторону двери, заложив руки за спину. – Почему ты не дала мне выбрать тебе одежду? – размеренно задала она вопрос самой себе. – Наверное, потому что у тебя уже были определенные планы на свой внешний вид, и ты подумала, что я могу тебе их перебить своими предложениями. – Фрейлина резко провернулась на одной ноге и направилась в обратную сторону. – Если бы я начала предлагать тебе другие варианты, то, по всей видимости, нарушила бы твой настрой, который – она подняла палец к потолку и на мгновение застыла на месте, – тебе очень важен. – Она снова провернулась на одной ноге и снова пошла к двери. – По какой-то причине тебе необходимо, чтобы твое состояние духа было непоколебимо, поэтому тебя ничто не должно свернуть со взятого тобой на сегодня курса. Заговорившись, Кери чуть не упала во внезапно подвернувшееся под ноги кресло, однако вовремя выкрутилась и восстановила начальную траекторию передвижения по комнате. – На основании вышеизложенного назревает вопрос: почему ты хочешь выглядеть исключительно определенным образом и при этом быть абсолютно уверенной в том, что делаешь?
Она встала посреди спальни и уткнула руки в тонкую талию.
Изабелла приложила пальцы ко лбу и закрыла глаза: ее ненаглядная подруга, хоть и ушла от сути проблемы в совершеннейшие дебри, умудрилась неожиданно для них обеих завести их в другие, еще более густые.
– Я же правильно понимаю, что ты все еще считаешь этот костюм вызывающим и именно поэтому хочешь его надеть? – поставила вопрос ребром Керолайн.
– Да, – обреченно кивнула Изабелла.
Она уже поняла, к чему клонит фрейлина, и осознала, что у нее не будет шанса на возражения, во-первых, потому, что иначе придется выложить правду, а, во-вторых, потому, что втемяшившую себе какую-либо мысль Керолайн переубедить все равно не представлялось возможным.
– Следовательно, ты хочешь обратить на себя чье-то внимание? – замерла в охотничьей стойке подруга.
– Да.
– И не просто обратить, а обратить – вызывающе! – задохнулась Кери, восторженно лелея чувственную мысль.
– Да.
Фрейлина упоенно запищала и подлетела к недвижному изваянию:
– А почему? – прошептала она, заслонив своими огромными голубыми глазами всю видимую часть комнаты.
Изабелла хранила гробовое молчание.
– Потому что он тебе нравится, да? – чуть дыша, пролепетала Кери.
– Да, – убитым голосом подтвердила Изабелла, откинув голову на дверцу шкафа.
– Очень?
– Да.
– Очень-очень?
– Да.
– А за что он тебе нравится? – приподнялась Кери на цыпочки.
– За все, – лишенным каких-либо эмоций голосом произнесла Изабелла, не меняя позы.
– А за что больше всего?
– Он сильный.
– Самый?
– Самый.
– А еще? – фрейлина поджала руки к груди и замерла тонкой стрункой.
– И умный.
– Самый?
– Самый.
– А еще?
– Он самый смелый, самый красивый, самый воспитанный, самый благородный, – начала механически перечислять Изабелла.
– И самый ласковый?
– И самый ласковый.
– И самый нежный?
– И самый нежный.
– Лучше всех?
– Да, лучше всех!
– И таких, как он, больше нет?
– Да, он один такой!
– И он совершенно невероятный?
– Да, Зорро самый потрясающий мужчина, которого я встречала в своей жизни! – не выдержав, рявкнула Изабелла.
– Ну ни хрена себе! – вдруг прогрохотал чей-то голос со стороны коридора.
Изабелле показалось, что ей в спину всадили раскаленный кол, и она с округлившимися глазами медленно повернула голову вправо. На пороге стоял Рикардо.
– Я стучал-стучал, думал, может, вы опять заснули, а тут вон что.
– Да! – радостно заявила Керолайн.
– Рикардо, это не то, что ты подумал… – побледневшими губами выдавила Изабелла.
– Да тут даже думать не надо.
– Это совсем не то…
– Ну конечно, – хмыкнула фрейлина. – Яснее и сказать было невозможно.
Изабелла закрыла лицо и застонала.
– Да вернется скоро твой ненаглядный, – фыркнул Линарес. – Не надо так стенать.
Со стороны шкафа повеяло могильной тишиной.
– Ой, обед! – внезапно всплеснула руками Керолайн, бросилась к себе в спальню, натянула голубую амазонку, и, промчавшись мимо подруги, выскочила в коридор, утаскивая следом и невероятно оживившегося трубадура.
Изабелла, не чувствуя ни тела, ни рук, ни ног, подплыла аморфной массой к кровати и упала на нее ничком.
Это конец. Теперь она забудет, что такое покой, ведь ее любящие брат и подруга при каждом удобном случае будут делать многозначительные лица, перемигиваться и перешептываться у нее за спиной.
Но что еще она могла сделать? Да если бы Керолайн успела выхватить ее черную амазонку, и оттуда выпали бы плащ и маска…
Изабелла почувствовала, как по спине прошлась леденящая волна.
Это было бы пострашнее урагана или извержения вулкана. Ведь Керолайн умудрилась раздобыть рассказ о Дымке на следующий же день после ее явления свету. Более того, она успела нашептать эту историю на ухо драгоценной подруге по дороге на прогулку к океану, пока они вчетвером с Фионой и Шарлоттой ехали в карете. При этом фрейлина очень скептически отнеслась к поступку "какой-то пустоголовой девицы, явно желающей обратить на себя внимание Зорро", и Изабелле пришлось приложить нечеловеческие усилия, чтобы убедить ее в том, что это лишь очередная сказка, коими в изобилии было окутано имя героя в маске.
И если бы после этого Керолайн прямо на ногу свалилась подобный реквизит… Изабелла снова содрогнулась. Наверное, даже этот дом не устоял бы.
Сделать такую невероятную вылазку и оставить лучшую подругу в неведении. Да еще потом и отрицать сам факт достоверности ночного похождения… Пусть лучше они шепчутся. В конце концов все население Эль Пуэбло сейчас думает точно так же.
Девушка перевернулась на спину.
Как у нее тогда хватило смелости на такой поступок? Что с ней произошло? Ей казалось, что она спит и с ней ничего не случится? Или она почувствовала эту свойственную южной теплой ночи атмосферу безопасности и уюта? Или ее поманил этот непередаваемый шелест и запах бесконечного океана? Или воздух родной земли потянул ее на свободу?
Она, ни на минуту не задумавшись, взяла свою легкую прогулочную накидку, надеваемую обычно во время дождя, отрезала от нее капюшон и сделала себе плащ и маску. Это было решение, принятое за долю секунды.
Она так неистово рвалась на волю, словно кто-то звал ее и ждал там… Была ли она так уверена, что встретит его? Ведь они не договаривались о встрече. Они никогда не виделись, не общались и даже не были знакомы. И все же ее тянуло туда, в просторы выжженных солнцем равнин, прерываемых грядами черных скалистых холмов, к теплому ночному ветру, к запаху океанской воды, навстречу этому невероятному взгляду бесконечных зеленых глаз…
Господи, ну надо же было Рикардо появиться именно в тот момент! Более точного попадания даже представить было невозможно.
"Самый сильный, самый умный, самый смелый, самый воспитанный, самый благородный…"
И это говорила она. О нем! С ума сойти! Она говорила это вслух!
Девушка закрыла лицо руками.
"Самый ласковый, самый нежный…" – стучало у нее в голове.
Она резко села. Следовало срочно отвлечься от этих мыслей.
В подтверждение ее настроя со стороны кухни послышался манящий звон посуды и распевный голос Керолайн, возвещавший о том, что обед готов. Изабелла соскочила с кровати и, стремительно переодевшись в многострадальную амазонку, поспешила в зал.
***
Рикардо и Керолайн, не сговариваясь, тут же отметили совсем несвойственную Изабелле скорость появления за обеденным столом, спровоцированную, по их авторитетному мнению, сильным чувством голода, который, в свою очередь, являлся следствием глубоких эмоциональных переживаний, связанных с отсутствием небезызвестной им всем личности.
Линарес, погруженный практически с головой в увесистую мисочку паэльи, изредка выглядывал наружу и пытался то приободрить сестру увещеваниями о скором возвращении Зорро, то напомнить, что сильная сердечная тоска у женщин плохо влияет на их внешний вид. Керолайн, едва успевая глотать, непрестанно щебетала о том, как к лицу был ее подруге этот бордовый костюм и как она правильно поступила, что выбрала именно его. При этом она не преминула заметить Рикардо, что у его ненаглядной сестры сегодня планировался какой-то особенный день, потому что она хотела выглядеть совершенно неотразимо, чего, собственно, и добилась этим "волшебным сочетанием темно-красного бархата и блестящего водопада черных волнистых волос". Изабелла же отрешенно жевала свою порцию обеда, усиленно рассматривая висящие напротив нее картины, занимаясь одновременно тщательным поиском прообразов геометрических фигур и подсчетом использованных на каждом полотне оттенков.
Тем не менее можно было сказать, что обед прошел достаточно безобидно, и по его окончании Изабелла объявила, что идет писать письмо британскому монарху, в связи с чем ближайшие несколько часов ее не следовало беспокоить. При этих словах Рикардо и Керолайн поутихли и понимающе закивали, заверив, что все это время будут усиленно заниматься изучением испанского языка.
На этом моменте они довольно миролюбиво расстались.
Изабелла по наитию направилась в малую гостиную и увидела там на столе свитки бумаг и письменные принадлежности. На мгновение ей даже стало холодно от осознания их необъяснимой ментальной связи с хозяином дома. Она ни на минуту не задумалась о том, где возьмет все необходимые вещи для письма. Она не спросила Зорро об этом вчера, не поинтересовалась у Рикардо, не попадались ли ему где-нибудь на глаза чернильницы, не попыталась поискать самостоятельно в ящичках трюмо в своей комнате или в комнате Керолайн. Она лишь бездумно выбрала малый зал и нашла там то, что ей было нужно. Зорро оставил ей бумагу и перья именно в малой гостиной – там, куда она сама пришла бы, чтобы написать самое важное и самое сложное в ее жизни письмо.
Ей было страшно и удивительно одновременно: их, столь разных и далеких друг от друга, посетила одна и та же мысль, приведя их к одинаковым действиям без каких-либо переговоров.
Она не стала закрывать дверь, чтобы слышать ободряющие звуки жизни из коридора. Низкий голос брата и серебряный смех подруги, приглушаемые расстоянием между комнатами и толстыми стенами, служили ей лучшим фоном, не позволявшим полностью окунуться в воспоминания недавней жизни и при этом не сильно отвлекавшим ее от роившихся в голове бесконечных обрывков фраз и предложений.
Изабелла долго сидела над чистым листом, глядя в ровные высветленные волокна бумаги и теребя кончик шикарного пера из хвоста какой-то неизвестной ей птицы, и совсем не представляла, как ей начать. Могла ли она раньше предположить, что написание письма станет для нее таким невыполнимым заданием? Все когда-либо составленные ею сочинения, даже по самым трудным произведениям литературного искусства, сейчас меркли в своей простоте по сравнению с этими будущими двумя или тремя страницами до сих пор неизвестного ей текста.
Первые полчаса она провела в совершенных мучениях, исписав убористым почерком и исчеркав два листа с обеих сторон. И при этом она даже не довела до конца первый абзац!
Ей никак не удавалось поймать общий характер письма. Оно не должно было сквозить отчаянием, иначе ее и без того удрученные монаршие родители совсем пали бы духом; но и искрометную радость вложить в свои слова она тоже не могла – ее послание тогда можно было бы отнести к верху цинизма и неуважения.
Изабелла пыталась подойти к сути с разных сторон, но что-то постоянно становилось преградой на ее пути, поэтому, когда ее обычное вдохновение исчерпало себя и не принесло никаких плодов, она решила обратиться к суровому математическому способу.
Первым делом она проработала четкий план разделов с подпунктами, куда, в частности, вошло ее путешествие через океан, встреча с населением Эль Пуэбло, ее размещение в крепости, первая прогулка и общие впечатления от устройства поселения. При этом она не забывала делать краткие заметки, чтобы не потерять наиболее удачные мысли, и держала в уме все трагические события последних дней, чтобы ненароком не написать какую-нибудь неосторожную фразу, которая могла бы послужить отсылкой к настоящему положению дел.
Составив таким образом общее представление о письме, она приступила к облечению сухих тезисов в красивые витиеватые предложения.
Она написала, что чувствует себя на удивление хорошо и что этот климат подошел ей как нельзя лучше. У нее все время приподнятое настроение, потому что здесь постоянно тепло и светит солнце. Здесь нет городской пыли и суеты, люди очень доброжелательны и улыбчивы. У них красивые светлые дома, а в садах культивируются невиданные цветы и растения. Ей очень нравится это место и до сих пор кажется, что она уехала на прекрасный курорт. Она еще не совсем понимает, что происходит, но дон Ластиньо, дон Рикардо и губернатор не отходят от нее ни на шаг и практически носят ее на руках. Они каждый день сопровождают ее к океану на прогулку, а также приглашают к себе домой, где она имеет интереснейшие беседы со многими представителями местной знати.
Также она не преминула написать, что Керолайн очень быстро нашла общий язык с доном Рикардо, и теперь, судя по всему, у фрейлины появился дополнительный повод для изучения испанского языка.
С Фионой они видятся реже, чем с доном Ластиньо и его сыном, но у ее сестры все хорошо и она замечательно проводит время…
Изабелла ненадолго оторвалась от бумаги и с удивлением обнаружила, что исписала целую страницу. Перечитав свое творение и оставшись удовлетворенной его содержимым, девушка обмакнула перо в чернильницу и с новыми силами ринулась в бой.
"Это место иногда походит на рай на земле… А еще здесь совсем безопасно по ночам, потому что поселение находится под защитой таинственного героя в маске. О его подвигах уже несколько лет ходят легенды, но никто так и не знает его имени. Он всегда появляется в нужный момент, он силен и отважен, он защищает слабых и обиженных. Злоумышленники боятся его, и все знают, что им придется иметь дело с Зорро".
Изабелла пробежала глазами последний абзац и ойкнула. Она сама не заметила, как, увлекшись, отошла от темы повествования. Сложилось ощущение, что ее рука сама по себе написала эти несколько фраз. Но это была уже оборотная сторона листа, и переписывать весь предыдущий текст девушке очень не хотелось, поэтому, лишь посетовав, что в такой ответственный момент она забыла воспользовалась услугами черновика, Изабелла снова макнула перо в чернила и заскользила по бумаге.
Последний абзац будто придал ей сил и снял невидимый барьер, потому что меньше, чем за час она умудрилась без помарки исписать еще целых два листа. Она писала обо всем: о флоре и фауне, о системе управления, об образе жизни, о местной кухне, об обычаях и традициях, о системе образования, об известных здесь писателях, о том, что на таком краю света население Калифорнии было в курсе всех последних новостей Европы, и о многих других вещах, которые она узнала еще в первые дни своего пребывания на этой земле. В итоге письмо, на ее взгляд, учитывая сложившуюся ситуацию, вышло крайне удачным. Изабелла перечитала его несколько раз и осталась весьма довольной. Пусть оно было написано немного по-детски, но зато несло в себе главное: дух удивления путешественника, то есть то, что и было нужно, чтобы обойти стороной самую сложную тему и не выказать в своем повествовании ни неуместной радости, ни угнетающей тоски.
Часы пробили три раза. Значит, сейчас было три часа дня.
Девушка встала с гостеприимно принявшего ее кресла, потянулась и почувствовала невероятную легкость во всем теле. Она написала один из самых сложных текстов в ее жизни. Сегодня она отдаст это письмо Зорро, и это ознаменует, в первую очередь для нее самой, ее согласие остаться в Калифорнии. Ведь она уже смутно понимала это, но боялась признать. А теперь это решение было отражено в письменном виде…
Изабелла сложила листы пополам и отодвинула в сторону. У нее впереди был целый день в обществе самых близких людей, которые, хоть и смеялись в соседнем помещении, переживали за нее чуть ли не больше, чем она сама. Она сделала свой самый значимый шаг, а дальше время покажет, была ли она права.
***
Почти весь оставшийся день молодые люди провели за усиленным изучением испанского языка. Рикардо оказался великолепным педагогом, и тесная компания вот уже пятый час всего лишь с тремя перерывами читала, писала, слушала, запоминала и пересказывала все, что только приходило в голову.
Линарес несколько раз отлучался в библиотеку и неизменно приносил с собой по несколько книжных изданий, которые моментально пускались в дело. Девушки были совершенно ошарашены строгостью и требовательностью своего новообретенного учителя. Он дотошно и практически на пальцах объяснял им правила, внимательно следил за написанием букв, расстановкой ударений и знаков препинания, а также за произношением и правильным порядком слов в предложении.
Изабелле этот процесс давался несравненно легче, чем ее несчастной подруге, сразу по трем причинам. Во-первых, она начала заниматься на два часа позже, поэтому ее голова была относительно свежа. Во-вторых, она уже имела богатый опыт изучения иностранных языков, что теперь давало ей огромное преимущество в скорости восприятия и усвоения информации, ведь для Кери испанский язык был всего лишь вторым иностранным языком после французского, а для ее подруги – уже четвертым. И, в-третьих, само происхождение Изабеллы позволяло ей не задумываться о произношении, интонации и артикуляции. Это была ее родная речь, и она высочайшими темпами вставала в ее голове на правильное место. Фрейлине же только оставалось всегда находиться в сильнейшем сосредоточении и стоически переносить все тяготы студенческой жизни.
