Р. Л. Стайн
Проклятие и невидимка
12
– Что за идиотская камера, – пожаловался Птаха, выхватывая снимок из рук Шери и вертя его в пальцах. – У нее фокус сбит, я смотрю…
– Странно он как-то сбит! – Грег покачал головой.
– Эй, Дуг, долго тебя еще ждать? – окликнул его тренер «Дельфинов».
– Бегу! – Птаха сунул фотокарточку Шери и побежал к своим.
Со всех сторон запели свистки. Обе команды, окончив тренировку, побежали куда-то к скамьям вдоль третьей базовой линии.
– Как так получилось? – спросила Шери Грега, одной рукой прикрываясь от солнца, а другой – прижимая карточку чуть ли не к самым глазам. – Это ведь действительно Птаха – лежит на земле, будто его вырубило. Но он ведь стоял, когда я снимала! Стоял прямо перед нами!
– Я и сам не понимаю, правда. – Грег крепко призадумался. А камера-то чудить не перестает. Повесив аппарат за тонкий ремешок на плечо, он последовал за Шери в тень у трибун.
– Посмотри, как у него здесь вывернута шея, – помахала снимком Шери. – Выглядит стремновато.
– С камерой определенно что-то не так, – согласился Грег. Он уже открыл было рот, намереваясь рассказать о том, какими на снимках получились новый микроавтобус отца и его брат Терри, но Шери перебила его прежде, чем он успел выложить все как на духу:
– И эта фотка с Майклом! На ней он падает с лестницы еще раньше, чем в реальности. В толк не возьму, как так получилось.
– Я сам в непонятках.
– Дай-ка посмотреть. – Шери стащила с плеча Грега камеру. – Там ведь осталась еще пленка?
– Не знаю. У этой штуки, по-моему, нет счетчика кадров. Ну или я его не нашел.
– И правда, будто бы нет. – Она осмотрела корпус камеры со всех сторон. – Погоди-ка. Как тогда вообще узнать, заряжена она или нет?
Грег пожал плечами.
Бейсбольный матч начался. «Дельфины» заняли позиции на поле. Сегодня шла игра против «Кардиналов» – те явно чувствовали себя хозяевами на поле.
Маленький мальчик на трибуне выронил жестянку с содовой. Та упала и пролилась, разбрызгав пенистое содержимое. Мальчишка заплакал, но его почти сразу же заглушил старый «универсал», набитый подростками – с ревущими во всю мочь радио и клаксоном.
– Куда заправляется пленка? – нетерпеливо спросила Шери.
– Вот, кажется, – ткнул пальцем Грег. – Заднюю стенку, по идее, можно снять.
– Не снимается. Вообще почти все «Полароиды» заряжаются спереди. – Демонстративно подергав заднюю стенку, Шери потянула камеру за дно. Оно поддавалось не лучше. Двумя пальцами взявшись за объектив, девочка попробовала свинтить его – безрезультатно. Грег взял у нее камеру и попробовал сам – все равно тот сидел как влитой.
– Спереди нет никакой щели или выемки, – заметил он.
– Кстати, а какая это модель? – прищурилась вдруг Шери.
– Эм… сейчас скажу. – Грег осмотрел передок и пластмассовую каемку объектива, затем перевернул камеру и изучил ее нижнюю часть. Затем поднял удивленные глаза на Шери. – Названия фирмы нет. Вообще никаких надписей.
– Разве бывают фотоаппараты без названия? – Шери, надувшись, вырвала камеру у Грега и внимательно оглядела ее, щурясь, чтобы яркие лучи солнца не били по глазам. В конце концов она, сдавшись, вернула камеру Грегу. – Хотя да, ты прав. Ни единого слова. Ну и… ерундовина, – гневно добавила она.
– Эй, не кипятись так! – Грег невольно улыбнулся. – Это же не моя камера. Я ее не покупал, а увел из дома Коффмана.
– Хорошо, – вздохнула Шери, – давай, по крайней мере, сообразим, как ее открыть, и посмотрим, что у нее там внутри.
Первый игрок «Дельфинов» выскочил на вторую базу. Следом за ним вышел бэттер[4] и выдержал три отбивки подряд. Дюжина или около того зрителей разразилась криками, подбадривая свою команду.
Малыш, уронивший содовую, продолжал плакать. Проезжавшие мимо стадиона трое ребят на велосипедах помахали друзьям, но не стали останавливаться, чтобы посмотреть игру.
– Я голову сломал, но так и не понял, как открывать фотоаппарат, – признался Грег.
– Просто дай мне! – И снова камера перешла в руки Шери. – У него где-то должна быть кнопка. Есть какой-то способ открыть его. Иначе просто смешно!
Так и не найдя никакой кнопки или рычажка, Шери попыталась поднять крышку, подцепив ее ногтями. Бесполезно. Тогда она взялась за объектив, но тот не вывинчивался.
– Я не сдамся. – Шери стиснула зубы. – Фотоаппарат должен открываться. Должен!
– Хватит. Ты его сломаешь! – робко сказал Грег.
– Сломаю? И как же? – возмутилась Шери. – У него даже нет съемных частей!
– Да не может такого быть, – сказал Грег. С гримаской неодобрения Шери передала ему фотоаппарат.
– Я сдаюсь. Попробуй сам.
Взяв фотоаппарат, Грег поднял его к липу, но вдруг остановился.
Издав низкий удивленный возглас, он прикрыл рот и вытаращил глаза. Вздрогнув, Шери повернулась, чтобы проследить за его потрясенным взглядом.
– О, нет…
Там на земле, в нескольких ярдах от первой базы, лежал Птаха. Он повалился на спину, его шея была выгнута под странным и неестественным углом, а глаза плотно закрыты.
13
– Птаха! – закричала Шери.
У Грега перехватило дыхание. Ему казалось, что в легких кончился воздух.
– Ох! – в конце концов выдал он резко просевшим голосом.
Птаха не шевелился.
Шери и Грег, не сговариваясь, бросились к нему.
– Птаха? – Шери опустилась на колени. – Дуг!
Птаха приоткрыл один глаз.
– Купились, – тихо вымолвил он. На его лице расцвела самодовольная улыбка, и он расхохотался в голос.
Грегу и Шери потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происшедшее. Они стояли недвижимо и недоуменно смотрели на ржущего Птаху.
Когда сердце перестало выпрыгивать из груди, Грег наклонился и, схватив Птаху за шкирку, грубо поднял его на ноги.
– Я его держу, ты бьешь, – предложил он Шери.
– Эй, подождите… – запротестовал Птаха, вырываясь из хватки Грега.
– Отличная мысль, – ухмыльнулась Шери.
– Ой! Эй… Пустите! Да ладно! Пустите меня! – протестовал Птаха, безуспешно отталкивая Грега. – Чего вы взбеленились? Я пошутил, ребята!
– Смешно, аж колики берут! – Шери толкнула Птаху в грудь. – Тупая шутка!
Птаха, извернувшись ужом, все-таки высвободился и отбежал в сторону.
– Я просто хотел показать, как глупо принимать всерьез этот фотоаппарат.
– Но, Птаха… – начал было Грег.
– Он тупо сломан. – Птаха отряхнул с форменной майки травинки. – Вы зацепились за то, что он якобы заснял заранее, как Майк навернулся с лестницы, но – нет. Вам вся эта задержка во времени причудилась. Он снял ровно то, что надо – думать иначе глупо.
– А как ты объяснишь тот снимок, где валяешься вместо того, чтоб стоять?
– Говорю тебе, там что-то сломано. Может, реактивы плохие. Вот и все.
– Дуг, немедленно вернись! – позвал чей-то голос, и над ухом Птахи просвистела его перчатка. Поймав, он с улыбкой махнул ею Шери и Грегу и рванул с остальной командой на дальнее поле.
Держа фотоаппарат в руке, Грег следом за Шери прошел к трибуне. Они уселись на самую нижнюю в продольном ряду скамью.
– Птаха – тот еще придурок, – сказал Грег, не отрывая взгляда от поля.
– Напугал меня не на шутку, – признала Шери. – Я думала, ему всерьез досталось.
– Шутило гороховое, – пробормотал Грег.
Некоторое время они молча следили за игрой.
Та выдалась на редкость скучной. К третьему иннингу «Дельфины» продували со счетом 3:12. Команде Птахи явно недоставало хороших игроков.
Грег рассмеялся, когда бэттер «Кардиналов», парень из их класса по имени Джим Гарднер, отпасовал мяч так, что тот, свистнув прямо над макушкой Птахи, улетел далеко за пределы площадки.
– Уже третий мяч пропускаешь! – крикнул он другу.
– Спорю, скажешь потом, что солнце в глаза светило! – поддала Шери и свистнула.
Они смотрели, как Птаха на своих длинных ногах несется за мячом. К тому времени, как ему удалось его поймать и вернуться к бейсбольной площадке, Джим обежал базы.
Со стороны трибун раздалось громкое улюлюканье.
Следующий бэттер «Кардиналов» занял свое место. Горстка зрителей потянулась с трибун, решив, что с них довольно.
– На солнце так жарко, – сказала Шери, прикрывая ладошкой глаза. – Мне кучу всего делать на завтра. Может, пойдем уже?
– Давай до следующего иннинга. Наш Птаха заслужил еще пару криков «на мыло».
– Ну да, на что еще нужны друзья, – Шери усмехнулась, глядя, как бэттер промазал по мячу.
«Дельфинам» потребовалось немало времени, чтобы закончить третий иннинг. «Кардиналы» по-прежнему держались на коне. К тому времени, как Птаха заступил на позицию, Грег вымок от пота до нитки.
Несмотря на громкий свист Шери и Грега, Птахе удалось удачно отбить мяч.
– Повезло! – завопил Грег, складывая ладони рупором.
Птаха сделал вид, что не слышит его. Он снял шлем, поправил кепку и побежал к первой базе.
Следующий бэттер промахнулся при первой же подаче.
– Пошли, – Шери потянула Грега за рукав. – Жарища адская. Умираю – пить хочу.
– Давай глянем, выйдет ли у Птахи… – Грег так и не договорил до конца. Бэттер с силой зарядил по мячу, и тот, свистнув, сорвался с биты.
Игроки и зрители охнули в унисон, когда мяч по дуге перелетел через площадку и с неприятным «чпок» поразил Птаху прямо в голову.
Отскочив, снаряд запрыгал по траве. Птаха вытаращил глаза, будто удивившись без меры чему-то. Медленно поднял руки к голове и выдал какой-то смешной и в то же время жуткий звук, похожий на ослиный всхрап.
Потом глаза Птахи закатились. Сначала он рухнул на колени, потом на спину. Глаза его закрылись. Шея вывернулась под странным углом.
Больше он не двигался.
14
Через несколько секунд два тренера и обе команды выбежали к упавшему игроку и столпились вокруг него, образуя плотный, тихий круг.
– Птаха! Дуг! – Шери спрыгнула с трибун и рванулась через заслон перепуганных зрителей.
Грег побежал за ней, но остановился, увидев кого-то знакомого, перебегавшего через улицу и махавшего ему рукой.
– Терри! – воскликнул он.
С чего бы вдруг брату заявляться на площадку? Почему он не пошел после школы на работу – в кафе-мороженое?
– Терри, какого черта?
Тот остановился, тяжело дыша, пот градом катился по его раскрасневшемуся лбу.
– Я… всю дорогу… бежал, – сумел кое-как вымолвить он.
– Терри, что случилось? – На Грега вдруг нахлынула мимолетная тошнота: брат шел к нему с точно таким выражением лица, как на «неправильном» фотоснимке. То же самое испуганное выражение – и теперь Грег даже видел дом, маячивший через дорогу.
Не солгав, фото воплотилось в реальность. Точно так же, как в случае с Птахой.
Грег почувствовал, как вдруг резко пересохло горло – будто туда набилась вата. Он понял, что у него дрожат колени.
– Терри, что случилось?
– С папой беда. – Тяжелая рука брата опустилась Грегу на плечо.
– С… папой?
– Да. Он попал в аварию. Нам нужно сейчас вернуться домой.
– В аварию? – У Грега голова пошла кругом. Слова Терри казались какой-то жуткой бессмыслицей.
– Да, на своем новом микроавтобусе! – объяснил Терри. – Ему конкретно досталось – дверь прямо внутрь вмяло. То еще зрелище…
– Ох, – выдохнул Грег, чувствуя слабость в ногах.
Терри сжал его плечо.
– Пошли скорей!
Крепко сжимая фотокамеру в руке, Грег побежал за братом.
Дойдя до улицы, он развернулся к стадиону, чтобы посмотреть, как там Птаха. Тот все еще был скрыт от его глаз солидным столпотворением.
Но что это за темный силуэт позади трибун?
Какой-то человек, одетый во все черное, затаился там.
И он, похоже… смотрел на него, на Грега?
– Пошли, – поторопил Терри.
Грег во все глаза смотрел на трибуны. Темная фигура прянула прочь.
– Грег, да идем же!
– Бегу! – крикнул Грег и помчался следом за братом к дому.
15
Стены больницы были бледно-зелеными. Униформа медсестер, снующих по ярко освещенным коридорам, была белой. Плитка на полу под ногами Грега, по которой он спешил с братом в комнату отца, была темно-коричневой с оранжевыми прожилками.
Цвета.
Грег видел одни только размытые цвета, неясные очертания.
Подошвы его кроссовок гулко шлепались о кафельную твердь, но он едва ли слышал шаги из-за яростного биения собственного сердца.
Машина отца угодила в аварию и разбилась.
Прямо как на снимке.
Грег с Терри свернули за угол. Их встретил новый коридор – в этот раз со стенами бледно-желтого цвета. У Терри раскраснелись щеки. Парочка врачей прошла мимо них – в халатах светло-зеленого цвета; по-видимому, хирурги.
Цвета. Одни лишь цвета.
Грег заморгал, надеясь, что в глазах прояснится, но цвета сменялись слишком быстро – в эту калейдоскопическую скорость трудно было поверить. И даже резкий больничный дух – мешанина из ароматов спирта, казенной еды и дезинфицирующих средств – не мог заставить его поверить в происходящее.
А затем он с братом зашел в палату отца, и реальность стабилизировала сама себя.
Пятна-цвета поблекли, зримые образы обрели четкость.
Мать вскочила им навстречу с поставленного близ кровати складного стульчика:
– Мальчики! – В пальцах она комкала бумажный платок – видно, недавно плакала. Вымученная улыбка не могла затмить красноту и опухлость ее глаз, побледневшие щеки.
Остановившись на пороге маленькой палаты, Грег поздоровался с матерью тихим, чуть задыхающимся голосом. Затем его взгляд переместился на кровать.
Голову отца закрывали бинты. Одна рука была в гипсе, ко второй тянулась трубка, по которой текла темная жидкость. Одеяло было натянуто до груди.
– Эй, ребята, как дела? – спросил он. Его голос звучал глухо, словно шел издалека.
– Пап… – начал Терри.
– С ним все будет хорошо, – заверила миссис Бэнкс, увидев их испуганные лица.
– Я прекрасно себя чувствую, – кряхтя, подтвердил мистер Бэнкс.
– Но ты выглядишь неважно, – выпалил Грег. Он осторожно подошел к кровати.
– Я в порядке, – поморщился отец. – Просто сломал пару костей, дел-то. – Глубоко вздохнув, он побледнел – видимо, какая-то кость откликнулась болью. – Мне еще повезло, я считаю!
– Очень повезло, – согласилась миссис Бэнкс.
Да уж, удача высший класс, подумал Грег, косясь на торчащую из руки отца трубку от капельницы, – наводящая дрожь штука своим видом непонятно как притягивала взгляд.
Ему снова вспомнилась фотография микроавтобуса. Снимок, упрятанный в тайный ящик стола в его комнате.
Снимок, на котором машина была разбита, а на дверце со стороны водителя виднелась глубокая вмятина.
Может быть, рассказать о нем родителям?
Грег никак не мог решиться на это. Вдруг не поверят?
– А что ты сломал, пап? – спросил Терри, садясь на радиатор перед подоконником и засовывая руки в карманы джинсов.
– Руку и два ребра, – сразу ответила миссис Бэнкс. – И у него небольшое сотрясение мозга. Врачи все еще присматривают за ним, чтоб исключить травмы внутренних органов, но пока говорят, что ничего такого не грозит.
– Повезло, – снова сказал мистер Бэнкс и ободряюще улыбнулся младшему сыну.
– Пап, тут такое дело… – внезапно начал Грег. Он говорил очень быстро, а его голос нервно подрагивал. – Я сфоткал нашу новую машину, и…
– Машина разбилась, – прервала его миссис Бэнкс. Сидя на краю кресла, она крутила на пальце обручальное кольцо – так она делала всегда, когда нервничала. – Я рада, что вы, ребята, этого не видели. – У нее сорвался голос. Немного помолчав, она добавила: – Чудо, что он не пострадал сильнее.
– Та фотография… – предпринял вторую попытку Грег.
– Дорогой, давай потом с этим разберемся, хорошо? – Она подняла на него просящий взгляд, и Грег почувствовал, как лицо заливает краска.
Но ведь это важно, подумалось ему, но потом он решил, что ему сейчас все равно не поверят. Да и потом, кто вообще поведется на такие безумные россказни?
– Как думаешь, по страховке что-нибудь светит? – спросил благоразумный Терри.
Мистер Бэнкс осторожно кивнул:
– Да, надо бы позвонить в компанию…
– Я наберу их, когда буду дома, – пообещала миссис Бэнкс. – У меня-то, в отличие от тебя, руки развязаны.
Все посмеялись над шуткой, но смех вышел какой-то нервный.
– Почему-то дико в сон клонит, – сообщил мистер Бэнкс утомленным голосом и прикрыл глаза.
– Это все из-за обезболивающего, – успокоила его миссис Бэнкс. Подавшись вперед, она потрепала мужа по руке. – Поспи. Я вернусь через пару часов.
Она встала, все еще крутя обручальное кольцо, и кивнула детям на дверь.
– Пока, папа, – хором попрощались Грег с Терри.
Отец что-то пробормотал в ответ, и братья вышли вместе с матерью.
– Что случилось? – спросил Терри, когда остались позади сестринский пост и желтая труба длинного коридора. – Как его угораздило попасть в аварию?
– Какой-то парень проехал на красный свет, – сказала миссис Бэнкс, устремив взгляд прямо перед собой. – Врезался в бок папиной машины. Сказал, что тормоза у него отказали. – Она покачала головой, в уголках ее глаз появились слезы. – Не знаю, – со вздохом ответила она. – Я просто не знаю, что и сказать. Слава Богу, он остался жив.
Они свернули в зеленый коридор. У лифта в дальнем конце собралась небольшая смиренная толпа.
И снова Грег подумал о снимках, сделанных странной камерой.
Сначала Майкл. Потом Терри. Потом Птаха. Теперь – его отец.
Все четыре фотографии показали что-то страшное – еще до того, как оно произошло.
А потом все четыре фотографии сбылись.
Грег почувствовал холодок, когда двери лифта открылись, и небольшая толпа людей двинулась вперед, чтобы протиснуться внутрь.
Так что не так с этой камерой? – задумался он.
Камера показывает будущее?
Или сама навлекает все эти беды?
16
– Да, я знаю, что у Птахи все нормально, – сказал Грег в телефонную трубку. – Я его видел вчера – помнишь? Везучий тип, не схлопотал сотрясение.
На другом конце – в доме по соседству – Шери выдала короткое «угу», соглашаясь, а потом повторила свою просьбу.
– Нет, Шери, говорю же, не могу, – с нажимом ответил Грег.
– Принеси, – потребовала Шери. – Сегодня мой день рождения, в конце концов!
– Я не хочу брать с собой фотоаппарат. Это не очень хорошая идея. Просто поверь на слово, – сказал Грег.
Дело было на следующие выходные, в субботу днем. Грег уже стоял в дверях, когда зазвонил телефон.
– Привет, Грег, почему ты еще не у меня? – затараторила Шери, когда он снял трубку.
– Да вот собирался, но пришлось тебе отвечать.
– Ладно, не страшно. Захвати камеру, о'кей?
Говоря по правде, Грег не доставал предмет разговора из тайника с тех пор, как отец угодил в аварию.
– Не хочу, – настаивал он, противостоя неотступным требованиям подруги. – Как ты не понимаешь, Шери? Я не хочу, чтобы кто-то еще пострадал!
– О, Грег. – Она заговорила с ним так, будто втолковывала прописные истины чаду годиков трех от силы. – Ты ведь это не всерьез, да? Как камера может кому-то навредить?
Грег помолчал.
– Я не знаю, что и думать. Но сначала Майкл, потом Птаха… – Он тяжело сглотнул. – И еще этот дурацкий сон прошлой ночью…
– Что? Какой еще сон? – Шери явно теряла терпение.
– Мне приснилось, что я снимаю всех подряд. Всю семью – маму, папу, Терри. Они жарили барбекю во дворе, и я решил сделать фото на память. Все твердил им – «скажите сыр, ну скажите сыр!», снова и снова. Но когда я глянул в видоискатель, когда они все же улыбнулись мне и замерли, оказалось, что с них слезла кожа. Подчистую. Мне позировала семейка скелетов! И… – Голос Грега упал.
– Да, ты прав, сон и правда дурацкий. – Шерри фыркнула.
– Можешь смеяться, но именно поэтому я не хочу брать фотоаппарат. Мне кажется…
– Неси его сюда, Грег, – оборвала она его. – Он не только твой, ты же помнишь. Мы все четверо были в доме Коффмана. И принадлежит он всем нам. Так что не упрямься.
– Но зачем он тебе, Шери?
– Сугубо прикола ради. Фотки, которые он делает, реально чудные.
– Это еще мягко сказано, – пробурчал Грег.
– У нас и так развлечений – считай, никаких. Я хотела взять напрокат пару кассет с ужастиками, но мама сказала, что лучше нам пойти на улицу. Большая компания заявится – не дай бог намусорит, нарушит ее идеальный порядок! Поэтому я подумала, что мы можем сфотографировать всех гостей этой чудной камерой и посмотреть, что из этого получится.
– Шери, я не…
– Неси эту штуку, и точка, – приказала Шери и повесила трубку.
Грег долго стоял, уставившись на телефонную трубку, напряженно думая, пытаясь решить, как быть.
Затем он опустил трубку и неохотно потащился в свою комнату.
С тяжким вздохом он извлек камеру из тайника в изголовье кровати.
– В конце концов, это день рождения Шери, – объявил он вслух.
Его руки дрожали, поднимая камеру. Он понял, что боится этой безобидной с виду вещицы. Я пожалею о том, что так запросто поддался Шери, вдруг подумал он – и внутри плотно затянулся узел тягостного страха. Я совершенно точно об этом пожалею.
17
– Как жизнь, Птаха? – Грег пересек мощеный камнем внутренний дворик и вышел на задний двор дома Шери.
– В полном ажуре, – ответил Птаха, лениво пожимая другу руку. – Правда, с тех пор как мне тот мяч по таблу прилетел, у меня что ни слово – то павлиний вьиииииизг! – Он растопырил руки и запрыгал по заднему двору, изображая скорее психованную курицу, нежели павлина.
– Давай, Птаха, снеси яичко! – крикнул кто-то из ребят, и все расхохотались.
– Птаха опять за свое. – Майкл покачал головой и похлопал Грега по плечу. На рыжей его голове, как и всегда, царил бардак. Сегодня на Майке красовались потертые джинсы и пестрая рубашка-гавайка, что была велика ему размера этак на три.
– Где ты такой реликт откопал? – спросил Грег, отступая от Майка на шаг и любуясь его диковинным прикидом.
– В коробке из-под хлопьев, – встрял Птаха, все еще тряся руками на манер крыльев.
– Это подарок бабушки, – нахмурился Майкл.
– Как пить дать, сам сшил, – снова ввернул Птаха, – по меркам из женского журнала. – Шутки среднего пошиба из него сегодня так и сыпались.
– Ладно, но почему именно эта рубашка? – улыбаясь, спросил Грег.
– Остальные грязные, – пожал плечами Майкл.
– Теперь и эта не лучше. – Растерев меж пальцев комок земли с лужайки, Птаха от души приложился ладонью к спине друга.
– Вот ведь гад, а! – Строя из себя разгневанного сверх всякой меры, Майк сграбастал Птаху за шиворот и прижал к зарослям декоративных кустарников.
– Ну что, где мой фотограф?
Услышав за спиной знакомый голос, Грег обернулся. Шери решительным шагом направлялась к ним. На ней была огромного размера шелковая желтая кофта, которая колыхалась над черными леггинсами, темные волосы были заплетены в косичку.
– Принес ведь, да? – сощурилась она. На ее руке грозно звякнул серебряный браслет с маленькими висюльками – один из подарков на день рождения.
– Да, – Грег нехотя показал ей фотоаппарат.
– Вот и отлично.
– На самом деле я… – начал Грег.
– Так как это мой день рождения, то ты сначала снимешь меня, – прервала его Шери. – Ну-ка, как тебе такое? – Она встала в кокетливую позу, опершись одной рукой на тут же растущее дерево, а другую закинув за голову.
Грег послушно поднял фотоаппарат.
– Может, не стоит, Шери?
– Стоит-стоит. Не забудь потом щелкнуть общую фотку.
– Но на ней опять получится черт знает что!
– Ну и что? – Шери, не меняя позу, вложила всю непоколебимость в один взгляд. – Так ведь даже интереснее, правда?
– Но, Шери…
– Майкл, ей-богу, изгваздался! – крикнул Птаха гостям за живой изгородью.
– Неправда! – возмущенно завопил Майкл.
– Что, хочешь сказать, я тебя изгваздал? – с хитрецой в голосе спросил Птаха.
Из-за изгороди раздался громкий смех.
– Ты фотографировать-то будешь? – окликнула Грега Шери, обнимая тонкий ствол деревца.
Направив на нее объектив, Грег нажал кнопку. Фотокамера тонко и как-то злобно взвизгнула. Показался белый дразнящий язык моментального снимка.
– Эй, мы тут что, единственные приглашенные мальчики? – спросил Майкл, подходя к Шери.
– Да. Только вы трое, – подтвердила Шери. – И девять девчонок!
– О, вау, – Майкл скорчил гримасу.
– Теперь сфотографируй Майкла, – сказала Шери Грегу.
– Я пас! – Тот среагировал сразу, подняв руки, словно защищаясь, и попятившись. – В последний раз, когда ты снял меня этой штукой, я грохнулся с лестницы.
Пытаясь убежать, Майкл попятился прямо к Нине Блейк, одной из подруг Шери. Та вскрикнула от удивления, затем игриво пихнула его, и бедный Майкл отпрянул от Нины как от огня.
– Майкл, ну не ломайся. Это моя вечеринка, – позвала Шери.
– Мы что, только фоткаться и будем? – спросила Нина, ловя Майкла за руку и таща к себе в объятия.
– Можем сделать общий снимок, а потом сыграть в игру какую-нибудь, – ответила ей Шери.
– Игру? – переспросил Птаха. – Чур я буду только в бутылочку.
Девчонки засмеялись.
– Как насчет «Правды или действия»? – предложила Нина.
– Точно, «Правда или действие»!
– Самая дурацкая игра в мире, – простонал Грег, закатывая глаза. Девять девчонок и всего три парня? Да они их тут заставят канкан плясать. Стыд-то какой! Как Шери могла их так подставить?
– Ну, так проявился снимок или нет? – Шери схватила его за руку. – Дай глянуть.
Грега так расстроила перспектива играть в «Правду или действие», что он совсем забыл о квадратике фотобумаги в руке. Он поднял его, чтобы все могли посмотреть.
– Где же я? – удивленно спросила Шери. – На что ты наводил? Ты меня не снял.
– А? – Грег уставился на снимок. Там было дерево, но ни малейших следов Шери. – Что? Я навел фотоаппарат прямо на тебя!
– И при этом умудрился напортачить. Меня тут нет – не видишь?
– Но, Шери…
– Я же не невидимка, Грег! Я не вампир и вижу свое отражение в зеркале. И еще я обычно хорошо получаюсь на фото.
– Ho… – Грег удивленно разглядывал фото. – Тут же дерево, на которое ты оперлась. Прекрасно получилось. А вот – то место, где ты стояла…
– Но где же я сама? – Шери уперла руки в бока. – Ладно, неважно. – Она выхватила у Грега снимок и швырнула его на траву. – Сфоткай еще раз, и поскорее.
– Хорошо, только… – Грег не знал, что и думать. Почему Шери нет на фотографии? Он наклонился, подобрал снимок и положил его в карман.
– На этот раз подойди ближе, – приказала Шери.
Грег сделал несколько шагов вперед, тщательно навел объектив на подругу и нажал кнопку. Из щели вылез квадратик фотобумаги. Подойдя к Грегу, Шери выдернула снимок из пасти фотоаппарата.
– Пусть только попробует не получиться. – Она поднесла карточку к глазам, следя за тем, как снимок обретает четкость.
– Хочешь, чтобы я снял всех гостей – ищи другую камеру, – твердо сказал Грег.
– Эй… да быть такого не может! – воскликнула Шери.
Она снова пропала с фотографии. Дерево вышло отлично – ее рядом с ним не было!
– Ты был прав – сломалась эта дурацкая камера, – сказала Шери негодующе, отдавая фотокарточку Грегу. – Можешь ее вообще выкинуть. – Отвернувшись, она крикнула всем остальным: – Ну что, народ, «Правда или действие»?
Ей ответили одобрительные крики девчонок и стенания парней.
Шери повела гостей в небольшой лесочек позади дома.
– Больше уединения, – объяснила она свои маневры.
Как раз неподалеку была небольшая полянка – хорошее уютное место.
Игра проходила со всеми теми неловкостями, которых Грег и опасался. Из парней, казалось, лишь Птаха получал от нее искреннее удовольствие. Птаха дурачится с легкой душой, подумал Грег с некоторой завистью.
К счастью, через полчаса он услышал, как миссис Уокер, мать Шери, зовет их из дома – резать праздничный торт.
– Вот досада-то, – с сарказмом протянул Грег, – а я только-только втянулся.
– Нам все равно пора выбираться из леса, – ухмыляясь, бросил Птаха. – Рубашка Майкла пугает белок.
Смеясь и обсуждая игру, компания вернулась во внутренний дворик, где на круглом зонтичном столике их уже ждал бело-розовый праздничный торт с зажженными свечами.
– Должно быть, я очень плохая мама, – пошутила миссис Уокер, – раз позволила вам всем уйти в лес в одиночку.
Девочки захихикали.
Миссис Уокер взяла нож, чтоб разрезать торт, и вдруг помедлила.
– А где же Шери? – удивленно спросила она.
Все переглянулись.
– Она была с нами в лесу, – сказала Нина. – Всего минуту назад!
– Эй, Шери! – прокричал Птаха, сложив руки рупором. – Земля вызывает Шери! Тут у нас торт!
В ответ – тишина.
– Может, она вошла в дом? – предположил Грег.
Миссис Уокер покачала головой:
– Нет. Если бы она шла по лужайке, я бы увидела. Может, она все еще в лесу?
– Я проверю, – вызвался Птаха.
Он добежал до края леска и исчез за деревьями, не переставая звать Шери по имени.
Несколько минут спустя он вновь появился и испуганно пожал плечами.
Шери куда-то пропала.
Они обыскали дом. Потом задний двор. Потом еще раз лесок.
Как сквозь землю провалилась.
